Моника Эндерле Пирс 14 страница

Она обходила его, скалясь. Но не могла раздавить его. Она вдруг остановилась и зарычала:

– Нет, нет, нет! – она шипела, приближаясь к Гетену по шагу, а он на коленях пытался остаться в живых. Ведьма инея остановилась в дюймах от него. Запах гнилого оттаивающего мяча доносился от нее, и его мутило.

Перед глазами Гетена темнело, в ушах звенело. Он отгонял тьму. Он не поддастся холоду и смерти, когда только нашел солнце.

Ведьма продолжала протестовать, тянулась к нему дрожащей левой рукой. Ее пальцы были замерзшими и застывшими. Сосульки прилипли к кончикам.

Гетен не знал, что заставляло ее подойти близко к опасности, но он не стал упускать шанс. Он изо всех сил толкнул меч Галины в живот ведьмы.

Она рассмеялась и сжала его ладонь на рукояти меча. Жар вспыхнул в нем. Он закричал от боли и облегчения, когда чары ведьмы на нем пропали. Он рухнул в мокрый пепел, оставшийся от монстров, задыхаясь и дрожа.

Меч упал на землю. Он смотрел туда. Ярко‑красная кровь была на клинке.

И Галина оказалась на коленях перед ним, дрожала и прижимала ладони к животу.

– Вонючая гадина, – процедила она. Кровь текла между ее пальцев. Она капала на пепел и воду на полу.

– О, боги, Галина.

– Ты не знал.

– Я помогу, – Гетен потянулся к ней.

Она оттолкнула его ладони.

– Сначала она. Потом я. Она слаба от боя с нами, – она ослабила пояс дрожащими ладонями, прижала тунику к ране, а потом затянула пояс плотнее. – Бывало хуже.

Он поднял ее на ноги.

Она забрала меч, вытерла кровь с клинка об штаны и закричала на ведьму:

– Верни сюда свой замерзший зад, и я тебя убью!

– Красный клинок, точно, – если бы он так не боялся того, что сделал, Гетен рассмеялся бы. – Я вижу, почему мужчины падали, спеша за тобой в бой.

– Потому что они дураки.

– Из‑за тебя, – Гетен искал в базилике Ведьму инея. Прятаться было негде, но она пропала. – Она тут. Будь настороже.

Галина поймала его взгляд и улыбнулась как волк, нашедший ужин.

– Найдем ее, – сказала она и пошла к гробу Салвен.

В комнате стало темно и холодно, ветер бури окутал их. Ведьма ждала, пока они разделятся, чтобы напасть.

Гетен заклинанием прогнал тьму и холод. Ведьма инея оказалась над Галиной, цеплялась за стену за ней как паук. Он прокричал предупреждение, ведьма взревела, звуча дико и как призрак. Он сплетал сеть огня и магии, пока бежал.

– Остановись, глупое дитя! – воительница повернулась, взмахивая мечом. – Ты не управляешь силой. Она ведет тебя.

Ведьма послушалась и посмотрела на нее. Что‑то мелькнуло на лице Йисун, и на миг она показалась растерянной девочкой. А потом миг прошел, и ее лицо снова стало уродливым и злым.

– Ты – ничто! У тебя нет магии. Ты – изгой, тебя презирает твой народ. Ты женщина! – последнее прозвучало рычанием.

Галина оскалилась и ответила:

– Как и ты.

Ведьма рассмеялась и прошипела заклинание. Галина охнула и согнулась. Она упала на колени, содрогаясь, выронила меч. Кровь замерзала, капая из ее носа.

Гетен схватил ее и наполнил ее тело жаром.

– Нет! – ведьма замораживала ее кровь, как пыталась делать с ним. – Борись с этим! – но Галина охнула и содрогнулась. Ее губы посинели.

Ведьма инея спрыгнула на пол и подняла руки, призвала прах и кости, и они окутали ее. Она была без глаз, но зато с зубами, когтями, золой, кусками костей, полной злобы. Она начала заклинание, и тени, пляшущие на стенах, потянулись к ней.

Галина дрожала, замерзнув.

– Я не дам тебе умереть, – Гетен прижал ладонь к ее спине, направил свою магию в нее. Она сияла золотом под ее коже и за ее глазами, он просил ее сердце биться, легкие – работать, а кровь – оттаять. Просил рану зажить. – Посмотри на меня, воительница, – приказал он.

Она вдохнула и закашлялась, глаза открылись.

– Останови ее, – прошептала она.

– Мы сделаем это вместе, – он взял ее меч, встал и поднял Галину. Она выругалась, покачнулась и взяла меч дрожащими руками. Гетен встал за ней, обвил рукой ее талию. Он притянул ее к своему телу. Она была холодной, кровь все еще текла из нее. Галина подняла меч. Если она умрет, то в бою. Гетен поднял ладонь.

Ведьма инея вызвала бессмертную теневую армию Хараяна.

– Стоило присоединиться к нам, Гетен из Ранита. Ты мог бы вести эту армию, – на ней была потрепанная броня изо льда и костей. Ее генералы – Шемел, Олегарио и Волкер – стояли за ней, вооруженные черными мечами. Ее офицеры были теневыми магами, темными, неживыми. Ее солдаты были извивающимися демоническими тенями. – Но теперь она раздавит тебя!

Она с криком послала их вперед, смерть и проклятие летели со всех сторон к Гетену и Галине.

– Не умирай на мне, воительница, – он толкал ее за пределы.

– Стараюсь, маг, – она уперлась ногами, подняла меч над головой и ждала шанса убить ведьму.

Гетен, как делал с медведем, потянул силу из Галины. Она пылала красным, потекла от нее в него, обжигая нервы. Магия пылала в нем, стала огненным плащом, укутавшим его и придавшим ей сил. Он поднял ладони и направил магию солнца и ее меча через них. Он создал сияющий шар, тяжелый и горячий как солнце, Гетен бросил его, когда первые ряды добрались до Галины.

Шар взорвался, разлетаясь белым светом в стороны. Было так ярко, что тени не могли оставаться. Жар стер их, отбросил ведьму в стену под окном с магом солнца. Витраж разбился, кусочки цветного стекла посыпались на ведьму и пол. Ее генералы пылали, колонны огня поднялись к потолку базилики и рухнули, оставляя дымящиеся горки пепла. То, что осталось от теней, было выжжено на мраморных стенах базилики.

Ведьма инея пошатнулась, ее тело горело, плоть становилась пеплом и сыпалась с каждым ее шагом к Гетену и Галине. Она подняла черные обсыпающиеся руки, коснулась обгоревшего лица и закричала. А потом посмотрела на них слепыми глазами.

– Мы отомстим! – закричала она и бросилась на них.

Галина опустила меч, отсекла голову ведьмы.

Ведьма инея пошатнулась, упала и разбилась на золотом мраморе могилы Салвен. Но ее сильный дух не пропал. Он пролетел по комнате бурей града и свистящего ветра. Она собирала силу, которая вырвалась от уничтожения теневых магов, сотрясая фундамент цитадели, окутала Галину. Воительница закричала, ее дух вырвался из пострадавшей плоти, и обе души миновали границу Пустоты.

Гетен поймал рухнувшее тело Галины, Магод появился на пороге базилики с топором в руке и кровью на лице.

– Господин, я…

– Сюда! – Гетен толкал исцеляющее тепло в остывающее тело Галины, заставляя ее ослабевшее сердце работать.

Магод опустился рядом с пострадавшей воительницей.

– Что я могу делать?

Гетен схватил его ладони, опустил на ее грудь и показал, как давить на грудную клетку, чтобы ее сердце билось.

– Не прекращай, пока она не откроет глаза.

– Но…

– Делай! – Гетен отпустил свою душу за границу Пустоты на поиски женщины, которую любил, и ведьмы, которая могла убить ее.

Он прошел в тихий лес Пустоты из кривых деревьев и огляделся. Он изменился. Черный иней и лед покрывали все. Дорожка из брусчатки была скользкой, серое небо почернело, было без звезд. Страннее всего было то, что деревья стояли ровными рядами, легко пропуская теневую армию к границе Пустоты. Они шагали мимо него. Солдаты, которых он изгнал, были готовы вернуться в телесный мир.

Но Гетен все еще охранял границу. Его воля стала горячим воющим ветром, и он стер их злобу из леса. Как пыль, они рассеялись и улетели в черное небо. Но они вернутся, если он не остановит Ведьму инея.

Звон стали об сталь повел его глубже в лес. Он побежал на звуки сражения. Крики и ругательства стали громче. Он появился на поляне, где стоял мавзолей. Там Галина билась с Шемелом и Волкером.

Гетен подавил ругательство, увидев ее дух. Она становилась плотнее, теряла краски живого мира, пока ее тело слабело. Серая дыра уже зияла там, где кровоточила рана в ее животе. Теневые маги были целыми и сильными в Пустоте. Они взмахивали темными мечами, делали выпады, отбивали атаки, искали слабость в защите воительницы. Но магия крови защищала ее. Ее броня, меч и даже шрамы сияли красным. Она была сильной мечницей, отбивала их атаки снова и снова.

Олегарио лежал кучей возле черного мавзолея. Он уже пал от меча Галины, его дух рассеивался, как снег, который разносил ветер.

– Где ведьма? – крикнул Гетен.

– В мавзолее, – ответила Галина, не сводя взгляда с врагов. Она бросилась на Волкера, но атаковала Шемела. Наставник Гетена не заметил подвоха, и меч пронзил его грудь. Он отшатнулся и упал на колени. Галина закричала. – Шемел твой, маг солнца, – уклоняясь от меча Волкера. Она вырвала свой меч, повернулась и едва уклонилась от его следующего удара. Он отлетел от кольца, которое ей дал Гетен, и пронесся мимо ее правого уха. Удар повел Волкера вперед. Галина повернулась и ударила локтем по лицу теневого мага.

Гетен прошел к бывшему наставнику, который еще стоял на коленях. Он забрал у мага черный меч, кривясь от магии некроманта в нем. Белая жидкость текла из носа и рта Шемела. Как Олегарио, его дух уже рассеивался в Пустоте, дыра в груди становилась шире. Он зарычал на Гетена:

– Слабак! Такой слабый, что женщина защищает тебя!

– Мне тебя хватило, – Гетен поднял оружие над головой и опустил на череп духа. Свет тускло сиял на клинке, отражая дыру в груди Шемела. Маг солнца улыбнулся, когда гнилая душа наставника стала распутываться, как комок шерстяной пряжи, а потом повернулся и прошел к мавзолею. Ведьма инея была там, и пора было закончить этот бой. Он замер и оглянулся.

Галина обезглавила Волкера. Она отвернулась от рассыпающегося духа, столкнула его голову с дороги и поднялась на крыльцо к Гетену.

Он смотрел на нее.

– Что?

– Это было жестоко даже для тебя.

Она пожала плечами.

– Он мешал.

Гетен улыбнулся.

– Потому я тебя и люблю.

– Любишь? – она была рада, но и растеряна.

Но улыбка Гетена увяла, он сжал ее за руку. Она почти стала плотной. Ее тело в базилике близилось к смерти.

– Нужно покончить с этим, пока тебя еще можно вернуть домой.

Галина вдруг прижалась к нему. Ее голос и лицо были серьезными, она сказала:

– Используй все, чтобы сделать это. Используй мою силу, – она подняла сияющий меч. – Используй эту магию. Что бы ни требовалось.

Гетен поцеловал ее и потянулся ко всей силе солнца, луны, пылающих звезд и силе Галины. Она давила на края его души, грозила порвать его, развеять обрывки в Пустоте. Он давил на эту силу, сжимал ее, удерживал силой воли, питал ею свою магию. Он кивнул, и они вошли в мавзолей.

Ожидая атаки яростной ведьмы, Гетен замер, увидев худую девушку с черными волосами. Она сидела на полу в потрепанной сорочке, прижав колени к груди.

– Йисун, – сказал он. Это была уловка?

Она подняла голову, глаза уже не были без зрачков. Слезы были на ее лице. Она была скорее ребенком, чем женщиной, и не была похожа на ведьму.

– Я не могу это остановить, – прошептала она.

– Что остановить? – он оглядел пустую темную комнату.

– Бурю. Изменения в Пустоте. Марш армии. Теневые маги сказали, что сделают меня сильной, но соврали. Они выпустили меня, потому что я хорошо управляла погодой. Как только они получили бы твою силу, я была бы им не нужна. Я – просто девушка, которую использовали бы и выбросили, – она посмотрела на Галину и добавила. – Ребенок, который дал силе овладеть ею.

Галина молчала, и Йисун продолжила:

– Ты была права, Красный клинок. И ты заставила меня подумать впервые… за вечность.

– Я знал это, – пробормотал Гетен и добавил громче. – Тогда перестань позволять себя использовать. Помоги мне положить конец этой буре и вернуть Галину из Пустоты, пока ее тело не умерло.

Девушка встала.

– Я сказала. Я не могу это остановить.

Он покачал головой.

– Не одна. Мы можем сделать это вместе.

Галина сжала его ладонь. Она спрашивала взглядом, был ли он уверен.

Йисун взбодрилась. Она посмотрела с вопросом на Галину и сказала:

– Мне жаль, что ты пострадала.

– Мне тоже, – в голосе воительницы не было прощения.

Девушка вытянула руки, повернула ладони. Она просила взглядом о доверии. Но Галина подняла меч, не давая Йисун подойти. Юная волшебница прикусила губу и сказала:

– Знаю, мне сложно поверить.

Гетен посмотрел на Галину, Йисун и обратно. Теплые оттенки кожи Галины и волос угасали, серая дыра росла, грозя поглотить ее сердце.

– Это ловушка, – сказала она.

– Возможно. Но у тебя нет времени, а у меня – вариантов. Нужно довериться ей ради тебя, – он обратился к Йисун. – Если у меня будут сомнения, воительница отрубит твою голову.

Галина поджала губы, но отпустила его руку и подняла сияющий клинок к горлу Йисун. Девушка не отпрянула от оружия.

Гетен сжал ладони Йисун, ее душа лежала перед ним. Она страдала от одиночества и предательства, была ранена ненавистью и гневом, терзавшим ее по швам веками. Это он ощутил в буре, этот разбитый дух. Часть Йисун, ставшая Ведьмой инея, едва удерживалась, и Гетен ощущал, как таял контроль девушки.

Она сжала его пальцы крепче.

– Прошу, уничтожь меня.

Гетен покачал головой.

– Ты лишь дитя.

Галина схватила его руку.

– Салвен пощадила ее, и что произошло?

– Она права, – голос Йисун дрожал. – Не повторяй ошибку моей сестры. Я не могу управлять ужасной частью себя. Шемел знал это. Другие придут и используют, как теневые маги.

– Знаю. Боги! – Гетен стиснул зубы и отпустил свою силу. – Мне жаль, – жар и свет столкнулись с холодной ненавистью, терзающей ребенка.

Стены мавзолея застонали, пол дрожал. Двери открылись, и тьма и холод Пустоты полились в здание. Бело‑голубая сила поднялась по стенам и полу, ее преследовал золотой огонь. Бесконтрольная магия открывала трещины, уничтожала цемент, превращала камень в крошку. Скрипы и треск били по их ушам. Сыпалась пыль.

Дыра появилась у их ног. Она расширялась, наполнялась белой жидкостью, которая не отражала Гетена в его первую встречу с Ведьмой инея. Это была кровь Шемела, жидкость, которой капала Галина, холодная злоба ведьмы.

Тьма, которую тянуло в мавзолей, собиралась в пруду, но жидкость оставалась белой и безжизненной.

Галина пошла к порогу, потянув Гетена и Йисун прочь от расширяющейся дыры. Но даргани отпрянула, когда они добрались до порога.

– Ты должен уничтожить ведьму! – закричала она.

Галина охнула и обмякла рядом с Гетеном. Ее дух вырвался из ее тела, как мавзолей рушился.

Но, когда Галина рухнула, лицо Йисун изменилось из печального и невинного в застывшую маску слепой ненависти. Она радостно завопила, и ее голос был скрежетом голоса Ведьмы инея.

– Поздно! – она бросилась к ним.

Гетен инстинктивно создал золотой щит и бросил в ведьму. Он ударил и оттолкнул ее в пруд. Поверхность тут же замерзла, иней побежал по пруду, по полу и рушащимся стенам мраморного здания. Все замерло, и мавзолей на долгий миг застыл. Лицо Ведьмы инея появилось подо льдом, белые глаза и кожа были почти не заметны в ее жидкой темнице, ее лицо застыло в агонии и гневе.

В том лице не было ни капли Йисун.

С ревом потолок и стены мавзолея рухнули. Но тьма продолжала стекаться туда, искала трещины в упавшем мраморе и собиралась в пруду внизу. Гробницу нужно было запечатать, иначе она прорвет дыру в Пустоте.

Гетен поцеловал Галину.

– Останься жива для меня, – воющий ветер его воли толкнул ее за границу Пустоты в ее тело.

Он сплел янтарную сеть заклинаний и бросил ее на фундамент мавзолея, чтобы запечатать Ведьму инея и ее злые намерения.

– Если что‑то помешает этим чарам, я узнаю, – это было некрасиво, но эффективно. Он мрачно взглянул на темницу Йисун, пересек границу Пустоты, чтобы вернуться к жизни и своей возлюбленной.

Гетен выругался от боли и тошноты от жестокого возвращения в тело, заставил себя выпрямиться. Галина рядом с ним лежала в пруду своей крови, глаза были открыты, но не видели. Магод давил на ее грудь, но его мышцы дрожали. Он покачал головой.

Гетен собрал остатки магии солнца, опустил ладонь на ее неподвижную грудь и поцеловал ее губы. Он вдохнул жизнь и жар в ее тело, исцелил смертельную рану. Гетен отыскал искру ее души и заставил ее разгореться, питал ее своим пылом. Он выпрямился.

– Галина. Вернись.

Но огонь угас. Искра выгорела. Ее сердце снова остановилось.

– Нет! Боги, нет! Галина, вернись! – он притянул ее в свои руки и искал искру. Он послал ее душу обратно. Она еще была там, должна быть. Почему она не загоралась? – Что я делаю не так? Скажи, – прошептал он в ее волосы.

Магод коснулся его руки.

Гетен оскалился на него.

– Я не сдамся!

– Господин, она потеряла слишком много крови.

– Что?

– Воительница умерла, потеряв много крови.

Гетен уставился на него.

– Кровь. Ее кровь, – его глаза расширились. – Дай мне ее меч!

Магод моргнул, но послушался, протянул оружие господину.

– Магия крови, – Гетен провел ладонью по клинку. – Прошу, сработай, – красный свет, который он видел в Пустоте, мерцал под его ладонью, и он потянул нить силы из меча. Он соединил ее со своей магией, толкнул солнце и молнию туда, опустил ладонь на ее неподвижную грудь. Гетен прижался лбом к ее лбу, выпуская магию в ее тело. – Не сдавайся, Галина.

Миг затянулся.

Ничего.

Гетен сжал ее сильнее.

– Ты никогда не сдаешься, – прошептал он.

А потом вес их соединенной магии ударил по угольку ее души. Тело Галины дернулось, словно ее ударило молнией, порох загорелся, и ее дух взорвался. Она охнула и выгнулась, сжалась в комок и стала ругаться жуткими словами.

Гетен рассмеялся и склонился над ней, убрал волосы с ее лица, заправил их за ее ухо, когда она притихла.

– Лучше?

Она посмотрела на него краем глаза.

– Это ты сделал, маг? – прошептала она.

– Да, воительница.

– И ты еще тут?

– А почему мне не быть?

Она повернулась к нему.

– Потому что обычно, когда мне причиняют столько боли, я пронзаю их. Много раз.

– Я не хотел причинить тебе боль, Галина, – Гетен поцеловал ее страстно, запустив пальцы в ее волосы, крепко сжимая ее, пока она не сказала:

– Ай.

Он отпрянул.

– Прости, – она была бледной, и губы были бескровными. Он поднял ее на руки и встал, вышел из базилики.

– Опусти меня, козел. Я не инвалид, – слабо пробормотала она.

Магод хмыкнул, а Гетен ответил:

– На день или два ты как инвалид, – он повернулся к садовнику. – Мне нужна горячая вода и полотенца для купания. И отнеси мою сумку в купальню. Там метеглин и мазь для раны воительницы, – он взглянул на мужчину и добавил. – Рану на твоей голове тоже нужно обработать.

– Гетен, – Галина потянула его за воротник. – Мне нужно уйти.

Она хотела уйти от него и его проклятой цитадели. Он не винил ее. Ранит плохо с ней обошелся. Он проглотил ком сожалений.

– Мне жаль, что ты так страдала тут.

Она отодвинулась, чтобы посмотреть на него, раздраженно хмурясь.

– Не тупи. Мне нужно передать отцу послание о той награде за смерть.

– О. Это, – он обрадовался и улыбнулся. – Я забыл, – он усадил ее на стул в купальне и снял с нее табард, пока Магод понес ведра на кухню, чтобы нагреть воду.

– А я нет, – Галина дрожала, пока он снимал ее окровавленную броню. – Было бы неприятно, если бы тебя убили, когда мне только начала нравиться твоя компания. И у тебя волки, умелый садовник и лошадь. А еще магия. Все это делает твою жизнь ценной.

Гетен склонил голову.

– В этом есть смысл, ваша светлость.

Она поймала его ладонь и добавила:

– И ты хорошо зашиваешь раны. Я часто в таком нуждаюсь.

Гетен поцеловал ее ладонь, костяшки и кольцо, отбившее меч Волкера.

– Я к твоим услугам, маркграфиня Кхары, – и он добавил. – И я благодарен за помощь с наградой за смерть. Смерть сейчас была бы очень неудобной, – он поцеловал ее в губы и добавил. – Ведь я тоже начал наслаждаться твоей компанией.

Эпилог

Галина резала маленькое яблоко ножом. Она направила нож на схему замка Харатон, придавив большим пальцем кусочек яблока.

– Это лучше. Крепость сможет справиться с весом одной башни.

Гетен взял кусочек яблока с ее ножа и откусил половину.

– Так будет шанс атаковать с высоты и защищать со всех сторон, не поднимаясь на стену снаружи, – он протянул ей остаток кусочка.

Прошло две недели с победы над теневыми магами и Йисун. Холод уже не сковывал Кхару, Серебряное море и Валмериан. Но весь снег растает не скоро, и второй урожай Кхары не удался.

Галина открыла рот, и он опустил яблоко на ее язык.

– Вот и договорились, – сказала она с яблоком во рту. Пергамент зашуршал, она сдвинула рисунок, перестала жевать и нахмурилась. Яблоко было кислым. Под рисунком было письмо с печатью короля Вернарда.

Гетен постучал по конверту.

– Новое требование?

Она проглотила яблоко.

– То же, что и в прошлый раз, но от Илькера. Тебя ждут при дворе короля. Официального мага Его величества. Вернард не будет терпеть долго, – Галина вонзила нож в стол, прибив к дереву письмо. – Он не говорит о помощи голодающим жителям Кхары. Не благодарит тебя за бой с ведьмой и магами. Не возвращает моих солдат и не посылает припасы для защиты моих земель. Просто повторяет угрозы и требования Вернарда.

Она посмотрела на красное яблоко и бросила его на синюю тарелку, на котором оно и было. Она потеряла аппетит. Она хотела выбросить яблоко, но в Кхаре нельзя было теперь разбрасываться едой.

– Я ждала лучшего от брата.

Гетен встал за ней и прижал ладони к ее плечам.

– Мы как‑нибудь справимся, Галина.

– Должны, – сказала она.

Он обвил ее руками, соединил ладони на ее груди, притягивая ее тело к себе. Его щека оказалась у ее уха.

– Меня не тревожат угрозы Вернарда. Нужно много усилий, чтобы провести армию по замерзшим горам. К весне твой отец и брат забудут обо мне.

Галина прильнула к нему. Его тепло наполнило ее. Она закрыла глаза, радуясь силе, текущей в нее от него, силе его мускулистого тела и медово‑пряного аромата его кожи. Она с горечью рассмеялась.

– Вернарду не нравится, что ты принял его предложение.

– С возражениями.

– О, да, это он ненавидит больше всего.

– То есть, он меня ненавидит больше всего.

– Скорее всего, но я не виню его за подозрения. Мрачный тип, каким ты был, не вызывает доверия.

Гетен потерся носом об ее ухо.

– Но я оказался не так и плох.

Синий шелк его накидки скользил под ее пальцами.

– Знаю, – она повернулась в его руках. – Но ты усложнил уже сложную ситуацию. И меня обещали маркграфу Анатосу.

– Анатос? – Гетен рассмеялся. – Ужасная пара. Он слишком нежен для тебя, – он оскалился и добавил. – Ты поняла бы его недостатки и раздавила бы его дух.

– Откуда ты знаешь Анатоса?

Гетен погрозил ей пальцем.

– Целитель никогда не раскрывает болезни пациентов.

Глаза Галины расширились, и она рассмеялась.

– Он – джентльмен, всегда приходил на помощь Кхаре. Я не могу сказать такое о парне из Ранита.

– Да, но мы уже поняли, что он гад.

Галина рассмеялась, но улыбка стала натянутой.

Он отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.

– Что?

Она открыла рот, закрыла его и с болью на лице осторожно подобрала слова:

– Ты и Анатос не единственные.

– Кто еще?

– О ком я знаю? – медленно сказала она. – Эллис, герцог Карнеса.

– Мой кузен?

Она скривилась и добавила:

– И кронпринц Валдрам из Налвики.

– Ох, – Гетен словно съел что‑то гнилое. – Его будет непросто отговорить.

Она закатила глаза.

– Знаю. Я пыталась.

Он стал отвечать, но стук в дверь перебил его. Он выдохнул и отошел от нее, грозно нахмурился.

– Войдите, – крикнула Галина, понизила голос и добавила. – Почему ты с таким лицом встречаешь моих подданных?

Гонец открыл дверь кабинета, когда Гетен пробормотал:

– Потому что так они восторгаются сильнее вашей светлостью, – его глаза расширились. – Воительница Галина, приручившая опасного мага и одолевшая безумную ведьму.

Галина отвернулась от гонца, сжала губы и подавила смех. Мужчина замер на пороге и поклонился. Она вдохнула, взяв себя в руки, повернулась к нему и сказала:

– У тебя послание для меня?

– Да, ваша светлость, – Гетен не врал, мужчина посмотрел мимо нее, и его глаза расширились от грозного мага за его госпожой. А потом он посмотрел на ее лицо. – Бесеранские отряды замечены у гавани Харатон.

Галина склонила голову и нахмурилась.

– Отряды? Как? Море замерзло. Кто это доложил?

– Группа рыбаков. Они рубили проруби для ловли рыбы.

– Кто‑то подтвердил это с погодной вышки?

– Да, ваша светлость.

Галина нахмурилась сильнее.

– Скажи капитану Таксину встретить меня там, – она посмотрела на Гетена. – Это «принеси Урсинум Бесере»? Или они за тобой? – но он только мрачно покачал головой.

Гонец поклонился и пропал в коридоре, Галина вышла за ним. Гетен шагал рядом с ней. Кабинет был не с той стороны замка. Они вышли во влажное утро, пересекли бойницы и забрались на вершину погодной вышки с видом на восток.

Таксин ждал их. Он протянул Галине подзорную трубу, холодно взглянул на Гетена.

– Они остановились у стен гавани, ваша светлость.

Капитан был с ней сдержанным, ведь Гетен заменил его в ее постели. Он не одобрял, это было ясно, но знал, что открыто возражать не стоило. Она жалела, что потеряла его дружелюбие, они были друзьями до того, как стали любовниками.

Галина поднесла трубу к глазу.

– Давно они были там? – туман лежал на гавани, но темные силуэты были возле узкого проема порта.

– Почти час, – ответил Таксин.

Она повернулась к нему.

– И почему ты так долго не сообщал?

– Я надеялся узнать их количество и снаряжение, ваша светлость, чтобы дать полный отчет.

– Но?

– Туман мешает видеть отсюда, а ждать разведку пришлось долго.

Гетен произнес заклинание и махнул ладонью. Туман стал кружиться. Он поднялся, открывая камни гавани. За ними на льду стояли большие деревянные баржи Бесеры. Два десятка длиной с десять лошадей. И каждую тянуло не меньше десяти лошадей. Они стояли на вырезанных полозьях, которые помогали двигаться по льду моря.

– Это баржи не с армией, – сказал маг солнца.

Таксин уставился на него с потрясением, страхом и недоверием.

– А что это?

Галина опустила холодную медную подзорную трубу.

– Помощь.

– Еда. Одеяла. Корм зверям, – Гетен медленно улыбнулся. – Похоже, Зелал решил дружить с магом солнца.

– Это меня устраивает, – Галина повернулась и отдала подзорную трубу капитану. – Отправь отряд встретить их. Пусть входят в гавань. Скажи, что я встречу их на причале.

Таксин отсалютовал и побежал по лестнице.

Галина сжала плащ Гетена, притянула его для поцелуя. Он улыбнулся с ней, они поспешили к ее покоям.

Служанка меняла простыни. Она повернулась и сделала реверанс, когда они вошли.

– Ви, мне нужно быстро нарядиться для костей. Неси мое тяжелое красное платье и серую зимнюю накидку, которая с вырезами, – Галина стала тянуть за шнурки зеленого платья на спине, ругаясь под нос.

Служанка замешкалась, как мышка в ловушке, не зная, искать одежду, как ей сказали, или помочь госпоже со шнурками. Гетен отправил ее за одеждой, умело развязал платье. Когда Галина сняла его, она послала Гетена в его покои для его наряда.

– Ты идешь со мной.

– Почему?

Служанка быстро соединила рукава накидки шнурками, Галина сказала:

– Потому что ты – брат короля Зелала. А еще я плоха в бесеранском языке.

Гетен смотрел на нее миг, а потом улыбнулся как волк.

– Это вряд ли, – он низко поклонился и сказал. – Маг солнца к вашим услугам, ваша светлость.

Игнорируя смех Ви, Галина скривила губы, застегивая пояс с мечом, украшенный камнями. Она поправила меч на бедре, успокаиваясь знакомым весом. Она была леди, но сначала – воительницей. И она сделает так, чтобы Зелал не забыл это.

Когда Гетен вернулся в тяжелом плаще с меховым подбоем и с мечом, она сказала:

– Этим вечером я придумаю ответ отцу. Он может засунуть угрозы и договоры в свой зад, – она поймала руку Гетена. – Я не отпущу своего мага на службу Его величества, и я не выйду за другого. Я больше не буду рыбой перед акулами.

Гетен поймал ее челюсть и поцеловал ее, потом повел по коридорам к главной лестнице замка.

– Это не заставит его продать твою младшую сестру тому, кто даст больше?

Галина рассмеялась. Ее солдаты седлали лошадей, конюх привел Ремига и Абеларда.

– О, нет. Не обманывайся юностью Аревик, – ответила она. – Моя сестра пошла в нашу бесеранскую мать, и в ней магия. Она знает, как выжить с гадюками и жабами королевского двора, и она крутит отцом так, как я не умею.

Гетен приподнял брови.

– Это значит, что в твоих венах есть немного магии, ваша светлость.

Она поцеловала его.

– И ее достаточно, чтобы очаровать мага.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 131415 Следующая ⇒