1. Целью общества является общее счастье. Правительство установлено, чтобы обеспечить человеку пользование его естественными и неотъемлемыми правами. 5 страница

--------------------------------

<1> См.: Курылев С.В. Доказывание и его место в процессе судебного познания. Труды Иркутского государственного университета. Серия юридическая. Иркутск, 1955. Т. 3. С. 38 - 54; он же. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969. С. 9 и след.; Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика и доказывание. М., 1969. С. 12 - 13.

Правоприменительная деятельность представляет собой единый и вместе с тем сложный процесс, ведущий к разрешению конкретного юридического дела и принятию правового решения. В литературе существуют различные точки зрения относительно стадий правоприменительной деятельности (см. работы Н.Г. Александрова, П.Е. Недбайло, Я.С. Михаляк, Ю.Г. Ткаченко, В.В. Лазарева). Бесспорно выделение стадий, связанных с установлением и исследованием фактических обстоятельств, а также с выбором и анализом правовых норм.

Относительно же рассмотрения в качестве стадий других действий имеются различные суждения. Например, иногда упускают из вида стадию принятия решения или к числу стадий относят такие действия, как обеспечение реализации принятого решения, фактическое исполнение решения, контроль за исполнением акта применения права. Хотя "обеспечением реализации" обычно занимается сам правоприменитель, тем не менее довольно широко распространена организация исполнения принятого решения другими органами.

При этом нередко возникает необходимость принятия новых правоприменительных актов для обеспечения реализации ранее изданных актов применения права. Например, организация претворения в жизнь решения суда сопровождается применением норм права судебным исполнителем. Но решение суда и акт судебного исполнителя, естественно, нельзя считать одним правоприменительным актом или одной правоприменительной стадией <1>.

--------------------------------

<1> См.: Карнаухов М.В. Недобросовестность налогоплательщика как судебная доктрина. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006. С. 17.

Здесь и в подобных случаях наблюдается взаимодействие различных правоприменительных актов, направленных на достижение одного конечного результата. Особенно рельефно такое взаимодействие выступает в уголовном процессе между актами следователя, прокурора и суда. Отнесение к числу стадий правоприменительной деятельности фактических действий по исполнению принятого решения субъектами права, которым решение адресовано, выражает стремление показать важное значение как принятия решений, так и доведения их до практического воплощения в действиях людей. Безусловно, связаны между собой решение и его исполнение. Но это еще не служит основанием объединять их одним понятием и относить к числу стадий правоприменительной деятельности действия по исполнению принятого решения. Совершение правоприменительного акта и фактическое исполнение его предписаний имеют разную правовую природу: первое носит властный, организационный характер, второе - исполнительный, фактический; первое является причиной, второе - следствием.

Кроме того, если считать стадией применения права фактические действия исполнителей правоприменительного акта, то пришлось бы признать, что применением права являются не только государственно-властная деятельность компетентных органов, но и действия граждан по реализации субъективных прав и юридических обязанностей, так как исполнение правоприменительных актов состоит в реализации субъективных прав и обязанностей исполнителей этих актов, а среди таких исполнителей, как известно, значительную долю составляют граждане.

Для более глубокого понимания стадий правоприменительной деятельности следует отличать стадии в смысле логической последовательности действий при разрешении юридического дела от стадий, составляющих этапы разбирательства юридического дела различными компетентными органами. Например, в уголовном процессе выделяются стадии: предварительного следствия, судебного разбирательства, исполнения приговора. В гражданском процессе - стадии досудебной подготовки, судебного рассмотрения спора, исполнения решения и др. На данных стадиях (этапах) повторяется логическая последовательность действий (стадий) правоприменения. На каждой из отмеченных функциональных стадий совершается самостоятельный процесс применения права, который проходит логически и фактически связанные стадии, заключающиеся в анализе фактических обстоятельств, выборе правовых норм и принятии решения.

Представляется целесообразным выделять три основные стадии применения норм права, которые обязательны в процессе разрешения любого юридического дела:

1) установление и исследование фактических обстоятельств дела;

2) выбор и анализ правовых норм, подлежащих применению;

3) принятие решения и его документальное оформление.

Можно признать некоторую условность разграничения данных стадий, поскольку порой трудно усмотреть разграничение между ними во времени. Они взаимно переплетаются, друг другом обусловлены, дополняют друг друга. Так, при анализе фактических обстоятельств исследуются факты, имеющие юридическое значение; для выяснения юридического значения фактов необходимо выбрать правовую норму и истолковать ее. А для этого опять нужно знать фактические обстоятельства.

На практике применение права представляет собой непрерывный процесс обращения то к фактам, то к юридическим нормам: на основе анализа норм возникает необходимость более глубоко исследовать фактические обстоятельства; анализ же фактических обстоятельств вынуждает вновь обратиться к нормам права, уточнить отдельные юридические вопросы и т.д.

Экономическая конституция может воздействовать на отраслевое законодательство посредством нормативно-интерпретационной конституционализации правового порядка при помощи интерпретационной деятельности Конституционного Суда РФ, когда он рассматривает дела о толковании Конституции РФ или о конституционности различных нормативно-правовых актов в ходе осуществления конституционного контроля <1>. Результатом деятельности Конституционного Суда является выработка соответствующих правовых позиций, которые содержатся в мотивировочной части его решения и влияют на излагаемое в резолютивной части окончательное решение о соответствии или несоответствии Конституции РФ оспариваемого нормативного акта. В свою очередь, сущностью правовых позиций является формулирование имеющих существенное значение для окончательного решения системных выводов и аргументов, позволяющих выявить конституционный смысл оспариваемой нормы <2>. Необходимо согласиться с доводом о том, что Конституция РФ - институционная нормативно-правовая основа разрешения противоречий современного общества. При этом ее сущность как политико-правового явления, призванного отражать основополагающие качественные характеристики общества, государства и личности в их соотношении и взаимосвязях, предопределяет необходимость восприятия конституционных явлений во всей их многогранности и противоречивости, когда Конституция может рассматриваться как порождение и своего рода нормативно-правовой результат социальных противоречий <3>.

--------------------------------

<1> См.: Кравец И.А. Российская Конституция и конституционализация правового порядка (некоторые вопросы теории и практики) // Журнал российского права. 2003. N 11.

<2> См.: Тиунов О. Решения Конституционного Суда РФ и международное право // Российская юстиция. 2001. N 10. С. 14.

<3> См.: Бондарь Н.С. Конституция, конституционный контроль и социальные противоречия современного общества // Журнал российского права. 2003. N 11.

Категориальный аппарат актов Конституционного Суда РФ содержит специальное понятие "баланс частных и публичных интересов". В Определении от 04.05.2000 "По жалобе открытого акционерного общества "Северные магистральные нефтепроводы" на нарушение конституционных прав и свобод частями первой и третьей статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" сформулирована правовая позиция: "... исходя из цели обеспечения баланса конституционно значимых интересов и недопустимости нарушения прав и свобод других лиц при осуществлении прав и свобод человека и гражданина (часть 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации), Конституционный Суд Российской Федерации может определить и особенности реализации положения части третьей статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в том числе путем отсрочки исполнения постановления Конституционного Суда Российской Федерации, обусловленной, в частности, необходимостью обеспечивать стабильность правоотношений в интересах субъектов права...".

Некоторые исследователи указывают на правомочия Конституционного Суда РФ создавать свои правовые позиции исходя из общих принципов права, духа и буквы Конституции, начал разумности, добросовестности, справедливости и основ морали при неспособности законодателя своевременно отслеживать меняющуюся действительность путем принятия абсолютно определенных норм в соответствии с существующими реалиями <1>. Конституционный Суд выражает правовую позицию исходя из конкретной ситуации, при этом ее параметры выражаются не только нормой, но и практикой применения. Таким образом, Конституционный Суд приспосабливается к меняющимся общественным условиям <2>.

--------------------------------

<1> См.: Кажлаев С.А. Судебное усмотрение в деятельности Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2003. N 11.

<2> См.: Гаджиев Г.А., Пепеляев С.Г. Предпринимательство, налогоплательщик, государство. М.: ФБК-Пресс, 1998. С. 51 - 65.

Высказано мнение, что правовые позиции коррелируют с правом, а постановления с оценкой оспоренной нормы - с законодательством <1>. А.А. Белкин указал на необходимость теоретического осмысления "параллелизма" инструментальной и контрольно-охранительной функций Конституции РФ <2>, так как разрешение споров о конституционности юридических актов логически предполагает в качестве исходного материала проверку соблюдения конституционного обоснования и обеспечения соответствия конституционным нормам текущего законодательства, т.е. проверку операций, которые совершаются в рамках правотворческого процесса. В свою очередь, вопрос о том, можно ли считать правовую позицию Конституционного Суда источником права, является дискуссионным. При этом согласимся с позицией, что анализ решений Конституционного Суда РФ среди судебных актов позволяет признать эти решения источником права <3>. Так, Г.А. Гаджиев обосновывает позицию, согласно которой по своей юридической сути правовые позиции Конституционного Суда схожи с ratio decidendi, поэтому их следует считать источниками права <4>. Ratio decidendi ("обоснованное решение" - лат.) - в англосаксонской системе права основная, мотивирующая часть решения суда, в которой суд указывает правовые принципы, на которые он опирался, разрешая дело <5>.

--------------------------------

<1> См.: Гаджиев Г. Правовые позиции Конституционного Суда как источник конституционного права // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. N 3 (28); Гаджиев Г.А., Пепеляев С.Г. Предприниматель - налогоплательщик - государство. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: Учебное пособие. М.: ФБК-Пресс, 1998. С. 69.

<2> См.: Белкин А.А. Теоретические, правотворческие и правоприменительные проблемы конституционной охраны: Дис. ... на соиск. уч. ст. д-ра юрид. наук. М., 1995. С. 94.

<3> См.: Морозова Л.А. Еще раз о судебной практике как источнике права // Государство и право. 2004. N 1. С. 21.

<4> См.: Гаджиев Г.А. Ratio decidendi в постановлениях Конституционного Суда России // Конституционное правосудие. 1999. N 2 (4). С. 7.

<5> См.: Загайнова С.К. Судебный прецедент: проблемы правоприменения. М.: Норма, 2002. С. 1 - 38.

В.Д. Зорькин, раскрывая сущность решений Конституционного Суда РФ, отметил их нормативный характер и прецедентное значение, вследствие чего они являются необходимым регулятором в условиях радикальной реформы законодательства, выполняя как функцию стабилизации (консервативную функцию), так и функцию развития (динамики и инновации). Решения Конституционного Суда РФ с содержащимися в них правовыми позициями не прецеденты и преюдиции в традиционном понимании, а нормативные акты с преюдициальными свойствами, отражающие особого рода правотворчество и занимающие особое место в системе источников права России <1>.

--------------------------------

<1> См.: Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. N 12.

Ценность данного суждения для настоящего исследования проявляется в том, что инновационная функция выражается в формировании через правовые позиции отраслевых доктрин, к которым, в частности, относится доктрина "добросовестности налогоплательщика", являющейся, по мнению Г.А. Гаджиева, общей концепцией развития налогового права <1>. Таким образом, де-факто правовые позиции Конституционного Суда РФ и судебная практика становятся источником норм, регулирующих налоговые правоотношения, а вопрос о возможности их существования в правовой системе России как формы права уже решен правоприменительной практикой.

--------------------------------

<1> "У нас огромный поток жалоб налогоплательщиков, и он вряд ли уменьшится в обозримом будущем" (интервью с Г.А. Гаджиевым, судьей Конституционного Суда РФ) // Российский налоговый курьер. 2004. N 24.

Можно согласиться с гипотезой, что вытекающее из конституционного права требование, адресованное законодателю в процессе правового регулирования экономических отношений, использовать презумпцию добросовестности и невиновности связано с основополагающей конституционной нормой статьи 2 Конституции РФ, в силу которой "человек, его права и свободы являются высшей ценностью <1>. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства" <2>. Таким образом, экономическая конституция определяет право собственности и фискальный интерес как основополагающие категории, сводя проблему к соотношению этих категорий.

--------------------------------

<2> См.: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики. Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда РФ. М.: Юристъ, 2002. С. 90.

Экономическую свободу необходимо рассматривать в контексте свободы человеческой личности. Свобода не есть анархия и вседозволенность. Также она не является антонимом тоталитаризма. О свободе мы говорим, когда имеем в виду демократическое устройство общества, когда управление осуществляется в интересах абсолютного большинства населения, т.е. о свободе как о балансе интересов различных групп и социальных слоев. Очевидно, что и свободу экономическую следует рассматривать в контексте не только максимального раскрытия возможностей самого экономического субъекта, но и того, насколько от его экономической деятельности проигрывает или выигрывает все экономическое сообщество (в данном случае в рамках одной страны), т.е. очень важны два вопроса. А именно: "Свобода зачем?" и "Свобода от чего?".

В силу вышеуказанных причин Россия, не знавшая еще в своей истории демократии, постоянно находится в колебаниях между анархией и тоталитаризмом. После падения СССР все экономические преграды на пути предпринимательства были убраны. Этим обстоятельством сумела воспользоваться самая предприимчивая часть общества. Характерно, что ею в первую очередь оказалась часть партийно-комсомольского актива, состоявшая из людей, приспособленных к работе в условиях перемен и обладающих связями на всех уровнях управления. Не секрет, что самыми ярыми демократами стали бывшие партийные работники. Именно они явились проводниками идей экономической свободы, что привнесло свою специфику в процесс демократизации в России.

Одним из первых лозунгов ельцинской эпохи был лозунг "Берите самостоятельности столько, сколько хотите!". Он распространялся и на экономические отношения. "Вожжи" государства были полностью отпущены. Новообразованные предприятия хлынули на внутренние и внешние рынки. Норма прибыли торговых операций в 1992 - 1993 годах достигала 200 - 300%. После эйфории первых лет новой эпохи пришло отрезвление. Промышленность без правительственных заказов и субсидий перестала работать. Экономика подпитывалась лишь внешними кредитами. Складывающийся в процессе рыночного спроса-предложения паритет рубля привел к тому, что стало выгоднее завозить из-за рубежа, чем производить в стране.

Конституционный Суд РФ, проверяя конституционность гражданско-правовых норм, активно участвует в процессе развития частного права <1>. Нормы публичного (прежде всего - конституционного) права устанавливают конституционный экономический публичный порядок. Это означает, что основные экономические права подвергаются разумным ограничениям. Наряду с ограничением основных экономических прав конституционное право их защищает, поскольку субъекты экономической деятельности получают возможность оспаривать любые нормотворческие и правоприменительные решения в сфере частного права.

--------------------------------

<1> Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики. Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. М.: Юристъ, 2004. С. 13.

Своеобразную предрасположенность к проведению в жизнь принципа справедливости посредством принятия Конституционным Судом РФ соответствующих решений можно выявить, анализируя, в частности, ст. 29 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", согласно которой судьи Конституционного Суда РФ независимы и руководствуются при осуществлении своих полномочий только Конституцией РФ и данным Федеральным конституционным законом. В своей деятельности судьи Конституционного Суда РФ выступают в личном качестве и не представляют каких бы то ни было государственных или общественных органов, политических партий и движений, государственных, общественных, иных предприятий, учреждений и организаций, должностных лиц, государственных и территориальных образований, наций, социальных групп. По сути, независимость выступает как важная составляющая (некий наполнитель) принципа справедливости. Согласно этой норме правовая позиция судей, выражающаяся в принятии решений и других актов, должна быть свободна от любых политических пристрастий, что во многом призвано обеспечить реализацию принципа справедливости, в частности в гражданском праве России.

Судьи Конституционного Суда РФ принимают решения в условиях, исключающих постороннее воздействие на свободу их волеизъявления. Они не вправе запрашивать или получать от кого бы то ни было указания по вопросам, принятым к предварительному изучению либо рассматриваемым Конституционным Судом РФ. Какое бы то ни было вмешательство в деятельность Конституционного Суда РФ не допускается и влечет за собой предусмотренную законом ответственность.

Согласно ст. 35 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" стороны пользуются равными правами и возможностями по отстаиванию своей позиции на основе состязательности в заседании Конституционного Суда РФ. Действительно, трудно поспорить с тем, что состязательность и равноправие сторон являются одной из фундаментальных гарантий правосудия и вместе с тем - важной частичкой той мозаики, из которой складывается общий принцип права - принцип справедливости.

В соответствии со ст. 53 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" стороны обладают равными процессуальными правами, вправе знакомиться с материалами дела, излагать свою позицию по делу, задавать вопросы другим участникам процесса, заявлять ходатайства, в том числе об отводе судьи. Сторона может представлять на обращение письменные отзывы, подлежащие приобщению к материалам дела, знакомиться с отзывами другой стороны и т.п. Все эти процессуальные гарантии правосудия являются хорошим фундаментом для того, чтобы при приложении определенных усилий многие принципы права, и в том числе принцип справедливости, эффективно реализовывались в рамках российского гражданского права.

Помимо того что в Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" содержатся вышеприведенные нормы, Конституционный Суд РФ (в отличие от других российских судов) весьма часто ссылается в своих решениях на принцип справедливости (правда, не называя его конституционным принципом). Рассмотрим и обобщим практику Конституционного Суда РФ по его судебным постановлениям (определениям и решениям), так или иначе затрагивающим принцип справедливости в гражданском праве России.

Наиболее заметным в этом плане является Определение Конституционного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. N 209-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Куркиной Елены Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 535 ГК РСФСР" <1>.

--------------------------------

<1> Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. N 2.

Фабула дела такова. Кузьминский межмуниципальный (районный) суд г. Москвы отказал Е.А. Куркиной в иске о признании за ней права собственности на завещанную ей квартиру. Свой отказ суд мотивировал тем, что наследником двух третей имущества умершей завещательницы на основании ст. 535 ГК РСФСР признан ее нетрудоспособный супруг как имеющий право на обязательную долю в наследстве. В своей жалобе в Конституционный Суд РФ Е.А. Куркина просила проверить конституционность ст. 535 ГК РСФСР, согласно которой несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе усыновленные), а также нетрудоспособные супруг, родители (усыновители) и иждивенцы умершего наследуют, независимо от содержания завещания, не менее двух третей доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля). Заявительница полагала, что этой нормой нарушаются ее конституционные права, закрепленные ст. 18 и ч. ч. 1 и 4 ст. 35 Конституции РФ.

Согласно ч. 4 ст. 35 Конституции РФ право наследования гарантируется. Данная норма реализуется в процессе применения гражданского законодательства при осуществлении конкретных прав граждан, являющихся наследниками по завещанию и по закону. Исходя из ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, в соответствии с которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, в ст. 535 ГК РСФСР установлено право на обязательную наследственную долю, ограничивающее свободу завещания в целях материального обеспечения несовершеннолетних и нетрудоспособных наследников, которые нуждаются в особой защите и в силу этого не могут быть отстранены от наследования. Однако, как установил Конституционный Суд РФ, такое ограничение права наследника по завещанию не противоречит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, предусматривающей возможность ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина лишь постольку и лишь в той мере, в какой это не только презюмируется, но действительно является необходимым в целях защиты прав и законных интересов других лиц. Поэтому при толковании и применении ст. 535 ГК РСФСР не могут не учитываться основанные на Конституции РФ законоположения, усиливающие гарантии права частной собственности на имущество, включая право распоряжаться им, и права каждого на судебную защиту. Это относится и к праву граждан на наследование, судебная защита которого также должна обеспечиваться реально.

Как установил Конституционный Суд РФ, анализ практики применения ст. 535 ГК РСФСР свидетельствует о том, что праву нетрудоспособного супруга на обязательную долю в наследстве суды придают абсолютный, императивный характер без учета обстоятельств конкретного дела, в частности наличия у нетрудоспособного наследника по закону собственного имущества, его участия в образовании общей собственности, длительности совместного пользования ею. Предоставление наследнику обязательной наследственной доли в полном объеме во всех без исключения случаях, а также неправильное определение субъекта, имеющего право на обязательную долю в наследстве, могут приводить к нарушению принципа справедливости и к отказу гражданам в их праве на судебную защиту <1>.

--------------------------------

<1> Необходимость судебной оценки указанных обстоятельств вытекает из того, что судебный контроль представляет собой одну из существенных гарантий защиты конституционных прав граждан, тем более в случаях, когда фактические обстоятельства конкретного дела свидетельствуют о наличии гражданско-правового спора. Однако это возможно только на основе установления и исследования фактических обстоятельств, что является прерогативой судов общей юрисдикции и не входит в компетенцию Конституционного Суда РФ, который согласно ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" решает только вопросы права.

Конституционный Суд РФ определил, что положение ст. 535 ГК РСФСР о праве нетрудоспособного супруга умершего на обязательную долю в наследстве не исключает права других наследников обращаться в суд с иском о проверке оснований для признания права этого лица на обязательную долю в наследстве и для изменения ее размера с учетом фактических обстоятельств конкретного дела (наличие у лица, имеющего право на обязательную долю в наследстве, собственного имущества, достаточного для проживания, и др.), исходя из принципа справедливости и требования строго соразмерного конституционно признаваемым целям ограничения гарантированного гражданам права наследования.

Итак, свобода завещания является одним из аспектов конституционного принципа неприкосновенности права частной собственности <1>. Однако есть ли у свободы завещания границы и не должны ли они (а если должны, то в какой мере) определяться принципом справедливости?

--------------------------------

Не случайно не ограниченная ничем свобода завещания стала постепенно на протяжении XIX в. ограничиваться в пользу семьи наследодателя. Так, К.Д. Кавелин писал о том, что наследодатель имеет в отношении близких лиц обязанности: "Он должен их устроить и обеспечить материально; этого требуют и справедливость, и общественная польза" <1>. Под влиянием той же идеи справедливости в проект Гражданского уложения Российской империи были включены нормы об обязательной доле. Затем институт обязательной доли в Советском государстве был введен Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 мая 1928 г. <2>.

--------------------------------

<1> Кавелин К.Д. Очерк юридических отношений, возникающих из наследования имущества. СПб., 1885. С. 79.

<2> Омарова У.А. Наследственное право и социальная справедливость. Махачкала, 1999. С. 107.

Отметим, что данное Определение Конституционного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. не осталось не замеченным законодателем. Более того, было активно им использовано в норме п. 4 ст. 1149 ГК РФ ("Право на обязательную долю в наследстве"), которая гласит: "Если осуществление права на обязательную долю в наследстве повлечет за собой невозможность передать наследнику по завещанию имущество, которым наследник, имеющий право на обязательную долю, при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания <1> или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию <2>, суд может с учетом имущественного положения наследников, имеющих право на обязательную долю, уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении".

--------------------------------

<1> В соответствии с положениями Закона РФ от 24 декабря 1992 г. N 4218-1 "Об основах федеральной жилищной политики" (Ведомости РФ. 1993. N 3. Ст. 99; СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 147) в жилищный фонд, находящийся в собственности граждан, могут входить индивидуальные жилые дома (в том числе дачные), приватизированные, построенные и приобретенные квартиры и дома, квартиры в домах жилищных и жилищно-строительных кооперативов с полностью выплаченным паевым взносом, в домах товариществ индивидуальных владельцев квартир, квартиры и дома, приобретенные в собственность гражданами на иных основаниях, предусмотренных законодательством.

<2> Например, это может быть творческая мастерская художника, скульптора и т.д.

В норме п. 4 ст. 1149 ГК РФ отсутствует указание на то, должен ли наследник по завещанию проживать в завещанном помещении постоянно или временно. Однако данное положение, по мнению Ю.С. Харитоновой, способно породить на практике немало вопросов. Судом может быть учтено наличие у лица, имеющего право на обязательную долю в наследстве, собственного имущества, достаточного для проживания <1>. Все эти вопросы суд обязан решать в каждом конкретном случае в зависимости от обстоятельств дела. По решению суда размер обязательной доли может быть меньше того минимума, который определен в п. 1 ст. 1149 ГК РФ. В отдельных случаях наследник вообще может быть отстранен от наследования в порядке ст. 1149 ГК РФ. При рассмотрении вопроса об изменении обязательной доли или отказе наследнику в присуждении ему обязательной доли суд обязан учитывать имущественное положение этого наследника. Имущественное положение наследника по завещанию, у которого возникло наследственное право на данное имущество, обязательной оценке судом не подлежит, поскольку приоритет отдан исполнению воли наследодателя, выраженной в завещании <2>.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒