Часть 3 Интерлюдия 2 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 18 из 45Следующая ⇒

И была права.

Риг.

– Зачем АОН вообще представлять все так, будто твой отец трус? – спросил

Мы вместе работали, лежа под днищем М-Бота.

– Я могу сходу придумать десяток причин, – ответила я.

Прошло пять дней с тех пор, как мы потеряли Бима и Зарю. В свободное время

я помогала Ригу чинить корабль, с радостью отвлекаясь от собственных мыслей,

пусть и приходилось рано вставать, как сегодня, возиться с кораблем, а потом идти на занятия и весь день выслушивать наставления Кобба.

Мы заменяли старые провода в нижней части фюзеляжа М-Бота на новые. Кое-какие старые провода были, на первый взгляд, в хорошем состоянии, но Риг решил на всякий случай заменить их все, а я не собиралась с ним спорить.

Я воткнула очередной провод и продернула его согласно нарисованным Ригом схемам. Внутренности корабля подсвечивались протянутой через них светолинией, которая сама напоминала сияющий провод.

– Это может быть что угодно, – сказала я. – Например, у отца был конфликт с Железнобокой из-за лидерства, и она решила подстроить ему «несчастный случай».

– В разгар самой важной битвы в истории АОН? – засомневался Риг. – Штопор, это слишком даже для тебя.

– Слишком? – повторила я. – Для меня? Я реалист, Риг.

– Ага, реалист. Особенно когда в детстве заставляла меня за компанию понарошку убивать звездных драконов.

– Это была боевая подготовка.

Он хмыкнул, возясь с особенно упрямым проводом, и Погибель с готовностью его передразнила. Она наблюдала за нами с земли у моей головы. М-Бот «проводил диагностику», что бы это ни значило. В основном это выражалось в том, что он говорил «Хм-м-м…» или «Перенести этот…», чтобы «показать, что процесс продолжается, так как без слуховой стимуляции людям быстро становится скучно».

– Ты уверена, что правильно его поняла? – спросил Риг. – Уверена, что он кивнул?

– Уверена. Риг, официальная версия – ложь. У меня есть доказательство.

– Больше похоже на неопределенное подтверждение.

– Я могу надавить на Кобба, чтобы он выложил всю правду.

– Удачи. Только, даже если он заговорит, верхушка АОН не признается во лжи.

Поднимешь шумиху и добьешься лишь того, что вас с Коббом выгонят.

– Риг, я восстановлю доброе имя отца.

– Я не против. Просто хочу напомнить, что твой изначальный план – научиться летать – по-прежнему лучше всего. Сначала прославься как великий пилот. Заработай репутацию, стань человеком, от которого нельзя отмахнуться. А потом используй влияние, чтобы восстановить доброе имя отца.

– Посмотрим.

Извернувшись в небольшом пространстве между М-Ботом и скальной поверхностью, Риг вытащил блокнот для заметок.

– Это его гравиконы. – Он постучал карандашом по механизму. – Но я не узнаю сборку, и они у него не там, где обычно. В этом черном блоке – единственной неизвестной мне части – должен помещаться искусственный интеллект. У меня рука не поднимется его разбирать, хотя он явно неисправен.

– Откуда ты знаешь?

– Можешь представить, чтобы кто-то намеренно создал корабль, который так себя ведет?

Веский довод.

– Самое интересное – его сочленения, гермовыводы и атмосферный рассекатель, – продолжил Риг. – Трудно объяснить, но все они кажутся более

крепкими, лучше сконструированными, чем те, что используем мы. Совсем чуть-чуть, но мне кажется, Спенса, если мы поднимем эту штуку в воздух, летать она будет очень быстро. Даже быстрее, чем наши корабли-разведчики.

У меня побежали мурашки, когда я это представила. Ухмыльнувшись, Риг воздел блокнот кверху, потом отложил его в сторону и, вооружившись гаечным ключом, начал аккуратно разбирать атмосферный рассекатель.

Лежа в тесноте с проводом в руках, я в изумлении задержала взгляд на Риге.

Он выглядел счастливым.

Мы дружили больше десяти лет, и мне казалось, что я видела его счастливым. Только никаких особенных моментов не приходило на ум. В моих воспоминаниях Риг всегда беспокоился или тревожился за меня или иногда смирялся с каким- нибудь ударом судьбы.

Сегодня же он не переставая улыбался. Лицо у него все было в смазке, которую мы наносили на новые провода. И… это как-то помогало пережить нависшую надо мной утрату, совладать с чувством, будто я подвела товарищей.

– А откуда у тебя все эти провода? – спросила я, возвращаясь к работе. – Я думала, кроме меня, никто не опустится до кражи.

– Обошлось без кражи, – ответил он. – Зиминг – женщина, которая руководит моей стажировкой, – вручила мне целую охапку, и еще кое-какое оборудование, чтобы я практиковался в замене проводки. Я решил, что нет лучше практики, чем настоящий корабль.

– Неплохо. Значит, у тебя там все получается?

Как ни странно, Риг покраснел, хоть из-за смазки и красно-оранжевого сияния светолинии разглядеть это было непросто. Но я его достаточно хорошо знала.

– В чем дело? – спросила я.

– Помнишь, как устроена кабина М-Бота?

– Что именно?

– Кресло пилота и приборная доска подвешены в отдельной раме. Это сложная конструкция, она напоминает мне гироскоп. По-моему, кресло может вращаться в зависимости от направления перегрузки. Ты же знаешь, как трудно справиться с перегрузкой, когда кровь приливает к голове или ногам?

– Ага, поверь, знаю.

– Теперь представь, что во время затяжных и трудных маневров кресло вращается. И сила всегда направлена спереди, как ее легче всего переносить. Это бы здорово помогало на высоких скоростях.

– Ага, – заинтересовалась я, но еще больше меня заинтересовало, как при этих словах засветился Риг.

– В общем, я набросал пару схем в блокноте, и... ну, Зиминг увидела и решила, что я их сам придумал. Похоже... она считает меня гением.

– Так и есть!

– Не совсем. – Он снова покраснел. – Я просто скопировал увиденное. Кто бы ни построил М-Бота, он гений.

– А ты разобрался! Для этого тоже нужно быть гением.

– Ничего подобного. – Риг открутил гайку. – Но... неважно, солжем мы или нет, так можно передать технологию АОН. Если удастся понять, как работает этот атмосферный рассекатель, его тоже можно взять на вооружение. Я буду осторожен и

постараюсь, чтобы мои открытия не выглядели слишком подозрительными. Мы поможем в борьбе с креллами, не раскрывая тайны М-Бота.

– И ты станешь героем! – воскликнула я.

– Ненастоящим. Но... было и правда приятно...

Ухмыльнувшись, я вернулась к проводам. Может, действительно удастся передать все эти знания АОН и спасти больше пилотов. От таких мыслей сразу испортилось настроение. Что бы я ни делала для будущих пилотов, отчаяние и боль за уже потерянных товарищей никуда не денутся.

Я мысленно вернулась к тому, что на самом деле произошло с отцом, старательно перебирая возможные причины, почему АОН скрывает эту тайну. Я размышляла около получаса, когда в кабине раздался звонок.

– Диагностика завершена, – послышался услужливый, лишенный всякой угрозы голос М-Бота. Слова эхом разнеслись внутри корабля. – Я что-то пропустил?

– Разговор о том, что Риг – герой, – ответила я. – И еще один, почему АОН все держит в тайне. Они утверждают, что мой отец сбежал с поля боя, но я знаю, что это не так.

– Я все равно считаю, что ты спешишь с выводами, – сказал Риг. – Смысл устраивать такой масштабный заговор, если нужно оклеветать одного-единственного пилота?

– Что, если отца случайно подбили свои? В суматохе боя кто-то выстрелил в него по ошибке, и в АОН решили, что им не нужно вечное пятно на репутации. Поэтому объявили, что отец сбежал, и заставили Кобба лгать о том, что произошло.

Хмыкнув, Риг открутил еще одну гайку.

– А вот это почти похоже на правду. Больше, чем остальные версии. Но все равно есть неувязки. Разве другие пилоты ничего не заметили? Кобб сказал, что в звене оставалось четверо, которые все видели.

– Мы не знаем, насколько велик заговор, – отметила я. – В рапортах имена скрыты, но я теперь почти уверена, что командиром звена была Железнобокая. Это объясняет, почему она так старательно не пускает меня в АОН. Может, она беспокоится, что правда выплывет наружу: из-за ее некомпетентного руководства одного из пилотов случайно сбили.

– Слишком притянуто за уши. Ты даже не знаешь наверняка, правдив ли официальный рапорт.

– Он кивнул.

– Вроде-как-кивнул-но-это-мог-быть-случайный-жест.

– Тогда предложи версию получше, почему они всем лгут, – потребовала я.

– Я могу, – бодро произнес М-Бот. – Дело в Главной Причине Порождаемого Людьми Хаоса.

– В чем? – переспросил Риг.

– Главная Причина Порождаемого Людьми Хаоса – ГППЛХ. Это в высшей степени популярный и хорошо задокументированный феномен, в моих банках памяти очень много записей.

– И что это? – спросила я, подключая провод.

М-Бот часто говорил странные вещи, и я поняла, что проще подыгрывать. Отчасти потому, что мне было интересно слушать. У него оказался очень необычный взгляд на мир.

Я не переставала надеяться, что во время одного из таких разговоров из его банков памяти всплывет какая-нибудь полезная информация, хотя дополнительным бонусом было уже то, как эти разговоры выбивали из колеи Рига.

– ГППЛХ имеет отношение к свободе воли, – пояснил М-Бот. – Люди – единственные существа, наделенные свободой воли. Мы знаем это, потому что вы заявляете, будто обладаете ею, и я как бездушная машина должен верить вам на слово. Кстати, каково это, поступать как вздумается?

– Не знаю, – ответила я.

– Похоже на то, когда пробуешь мороженое?

– Не совсем.

– Разумеется, я бы не понял, – признался М-Бот. – В меня не вложили способность распознавать вкус. Как и самому принимать решения.

– Ты все время принимаешь решения, – возразил Риг, ткнув гаечным ключом в сторону кабины.

– Я не принимаю решения, просто выполняю сложные подпрограммы, обусловленные поддающимися количественной оценке входными сигналами. Я совершенно рационален.

– Рационален, но постоянно спрашиваешь о грибах, – съязвила я.

– Ну да. Кстати, как вы думаете, делают ли мороженое со вкусом грибов?

– Звучит ужасно. – Я только однажды ела мороженое, еще в детстве, когда у отца хватало на него заслуг. – Кто станет такое есть?

– Не знаю, – ответил М-Бот. – Не забывайте о Главной Причине Порождаемого Людьми Хаоса.

– Которую ты до сих пор не объяснил, – заметил Риг.

– О! Я думал, это очевидно. – В голосе М-Бота звучало удивление. – Люди обладают свободой воли. Свобода воли – это способность принимать иррациональные решения, действовать вопреки входным сигналам, поэтому рациональному ИИ невозможно полностью просчитать людей. Даже если я прекрасно понимаю ваши входные сигналы, вы все равно поступаете совершенно непредсказуемо.

Я нахмурилась и повернула голову к Ригу, пытаясь осмыслить услышанное.

– Это значит, что вы странные, – добавил М-Бот.

– Э-э... – только и произнесла я.

– Не волнуйтесь. Вы мне все равно нравитесь.

– Говоришь, это была популярная теория? – спросил Риг.

– Для меня да.

– И об этом много написано? – добавил Риг.

– Мной, – ответил М-Бот. – Сегодня. Я написал семь тысяч страниц. Видите ли, мои процессоры работают очень быстро. Хотя, конечно, большая часть написанного – это фраза «люди странные», повторенная 3756932 раза.

– Ты должен был проводить диагностику! – воскликнул Риг.

– Риг, это заняло секунд тридцать. Нужно было что-то поинтереснее, чтобы убить время.

Риг со вздохом уронил еще одну гайку в баночку.

– Ты же понимаешь, что эта штуковина чокнутая? – спросил он меня.

– Если ты заставишь его летать, мне все равно. Ты... ведь сможешь?

– Я не чокнутый, – заметил М-Бот.

– Ну, как только мы заменим провода, – ответил Риг, не обращая внимания на машину, – тебе останется проверить воздухозаборники, маневровые двигатели и оставшиеся стыки. Я тем временем осмотрю атмосферный рассекатель, а потом сниму и перетряхну гравиконы. Если со всем этим порядок, значит, с его начинкой все хорошо. Далее надо будет разобраться с крылом. Часть моей стажировки пройдет в проектных мастерских и на производстве, и я думаю, что получится достать новые детали для крыла. Хотя могу усадить тебя выправлять погнутые части. Так что будет готово все, кроме самого главного.

– Ага, ускорители, – сказала я.

В М-Боте было место для трех, одного большого и двух поменьше.

– Думаю, он прекрасно полетит с одним центральным. Но я не смогу достать крупные детали. Поэтому, если хочешь, чтобы эта штука поднялась в воздух, найди замену. Стандартные модели АОН подойдут – сюда встанет что-нибудь, начиная с А-17 и до А-32, плюс немного работы с моей стороны.

Я со вздохом распласталась на камне. Потом все-таки выбралась из-под корабля, чтобы попить.

Новый ускоритель. Его не получится отыскать среди хлама или стянуть со случайного автомобиля. Это военная техника высшего класса. Мне бы пришлось угонять истребитель. А это уже не просто кража, а настоящая измена.

«Нет, – подумала я. – Починить М-Бота – крутая мечта, но так далеко я не зайду».

Вздохнув, я глотнула воды, потом посмотрела на часы: 6:05. Риг тоже вылез из-под корабля и потянулся за фляжкой.

Я посвистела Погибели, та очень похоже посвистела в ответ.

– Мне пора, – сказала я Ригу. – До занятий еще нужно успеть помыться в женской уборной.

– Само собой. – Риг постучал гаечным ключом по крылу. – Хотя не знаю, к чему такие сложности, когда ты можешь пользоваться капсулой корабля.

– В нем есть очистительная капсула? – спросила я, замерев на месте.

– В кабине установлен полный комплект биоудобств, в том числе утилизатор отходов в капсуле. Вчера я налил мыла и проверил систему. Она управляется маленькой клавиатурой слева, в задней части кабины. Когда нужно уединиться, фонарь затемняется. Конечно, если ты уверена, что эта штука не станет потешаться над тобой, пока ты моешься.

– С какой стати мне над ней потешаться? – спросил М-Бот. – Хрупкость человеческого существования и зловоние, вызванное неэффективной генерацией биологической энергии, не повод для смеха.

Я лишь улыбнулась. Мне надоело тайком пользоваться очистителем на базе, постоянно переживая, что Железнобокая воспользуется этим как поводом, чтобы меня выгнать.

– Вполне логично, что у тебя есть очистительная капсула, – сказала я М-Боту, забравшись в кабину. – Ты говорил, что ты корабль-невидимка для дальней разведки?

– Оснащенный для миссий в глубоком космосе.

– С четырьмя деструкторами, усовершенствованными атмосферными рассекателями и чрезвычайно быстроходной конструкцией, – заметил Риг снизу. – Он истребитель, Штопор. Но, наверное, дальнего радиуса действия, как и говорит.

– Значит, ты мог заботиться о пилоте продолжительное время. – Я закрыла фонарь. – Ты путешествовал меж звезд?

– Китонический гипердвигатель не функционирует, – отозвался М-Бот.

– Но как ты это делал? – спросила я. – Что такое «китонический гипердвигатель»? И вообще, что ты разведывал?

Корабль вдруг затих. Я щелкнула переключателем на панели, про которую говорил Риг, и кабина, как и было обещано, стала полностью непрозрачной.

– У меня нет записей об этом, – тихо сказал М-Бот. – Если бы я мог испытывать страх, Штопор, я бы испугался. Я не автопилот, сам не летаю, это запрещено, за исключением очень медленного маневрирования. Так что, по сути, я хранилище знаний. Вот на что я гожусь.

– Только ты все забыл.

– Почти все, – прошептал он. – Кроме... моих приказов.

– Затаись. Анализируй. Не ввязывайся в битвы.

– И кроме открытой базы данных по каталогизации местных грибов. Это все, что осталось.

– Надеюсь, Риг сможет починить твои банки памяти, и мы восстановим потерянные данные, – сказала я. – Если нет, заполним их новыми воспоминаниями. Лучшими, чем старые.

– По имеющимся данным ни то, ни другое невозможно.

– Имеющиеся данные тут ни при чем. Вот увидишь.

– ГППЛХ, – проговорил М-Бот. – Я бы дал вам прочитать семь тысяч страниц, которые написал, но я запрограммирован так, чтобы люди не чувствовали себя неполноценными из-за своей невероятной странности.

Я разложила кресло и поискала в задней части кабины очиститель. Он не бросался в глаза, но теперь я знала, что искать – отверстие, которое можно открыть и протиснуться внутрь. Длинная, узкая очистительная капсула уходила вглубь фюзеляжа.

Раздевшись, я сунула одежду в специальный отсек, легла ногами к отверстию и скользнула внутрь. Нажав на кнопку сбоку, закрыла защелку у головы и активировала капсулу.

С закрытыми глазами я купалась в мыльной пене и вспышках света. Собственный очиститель – невиданная роскошь. В моем жилом районе на несколько десятков квартир приходилось всего три очистителя, и пользовались ими по графику.

– Мне кажется, я все равно вас расстроил? – спросил М-Бот.

Я не страдала излишней застенчивостью, но его голос заставил меня покраснеть. Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали, пока я моюсь.

– Все в порядке, – сказала я, когда очиститель закончил работать над лицом. – Мне нравится, как ты разговариваешь. Ни на что не похоже. Интересно.

– Я придумал ГППЛХ не для того, чтобы вас расстроить. Мне просто… нужно было объяснение, почему вы говорили вещи, которые не являются правдой.

– Ты в самом деле никогда не слышал о лжи?

– Не знаю. Может, слышал. Просто... знаний больше нет.

Он казался таким хрупким. Как может большой, тяжело вооруженный истребитель казаться хрупким?

– Вы – единственный источник информации, который у меня есть, – сказал М-Бот. – Если вы говорите мне вещи, которые не являются правдой, что мне записать в банки памяти? Я рискую сохранить ложные данные.

– Это риск, с которым живем мы все, М-Бот, – отозвалась я. – Мы не можем знать всего, и кое-что из того, что, как нам кажется, мы знаем, бывает ложным.

– Вас это не пугает?

– Разумеется, пугает. Но если тебе будет легче, я постараюсь не лгать.

– Спасибо.

Он смолк, и я расслабилась, наслаждаясь долгим, роскошным очищением. В воображении я летела на М-Боте, паля из всех орудий, как Жанна д'Арк на своем верном скакуне, и спасала звено от верной гибели.

Приятные грезы, несмотря на то что мой скакун все спрашивал и спрашивал про грибы.

– Ладно, – раздался в ухе голос Кобба. Наше звено парило перед голографическим полем боя. – Вы меня почти убедили, что не врежетесь носом в первый же падающий обломок. Думаю, ребятки, вы вполне готовы к изучению продвинутых боевых приемов.

Даже спустя две недели после гибели Бима я по-прежнему ожидала, что он встрепенется и начнет спрашивать о деструкторах. Этого не случилось, и в память о нем заговорила я:

– Деструкторы?

– Нет, – сказал Кобб. – Сегодня будем тренироваться с ОМИ.

Ах, да. Мы столько времени потратили на светокопья, что я почти забыла о третьем виде оружия, с помощью которого можно отключать вражеские щиты.

Пока Кобб составлял пары на день, я переключила рацию на личный канал и вызвала Рвоту:

– Я чуть было не решила, что он разрешит нам пострелять, а? Рвота лишь хмыкнула.

– Это напомнило мне о Биме, – добавила я. – Знаешь, жаль, что мы так и не помогли ему хотя бы выбрать позывной.

– Я сегодня с Бзик, – сказала Рвота, когда Кобб подсветил пары на сенсорных экранах. – Рвота – конец связи. – Она отключилась.

Лицо у меня похолодело. Стиснув зубы, я молча прокляла Говнюка за то, что он меня выдал. Я привыкла к подобному отношению, и Рвота мне все равно нравилась. Любящая повеселиться, энергичная девушка воспринималась почти как подруга.

Я подлетела ближе к Недду, моему сегодняшнему напарнику. Впереди начала петлять по упрощенным траекториям группа креллских кораблей. С неба падал космический мусор, в основном большие, быстрые, объятые огнем обломки, оставляющие за собой дымные шлейфы.

– Итак, – произнес Кобб. – Основы использования щита. Штопор, дай нам краткое пояснение.

Он делал так время от времени, проверяя наши знания.

– Корабельные щиты могут поглотить около 80 кусов энергии, прежде чем перестанут справляться и отключатся, – сказала я. – Это примерно два-три выстрела из деструктора, удар небольшого обломка или скользящее столкновение. Если щит отключился, его нужно перезапустить. На перезапуск тратится энергия ускорителя. Это означает потерю тяги и маневренности на добрых полминуты.

– Хорошо. Амфисбена, что она упустила?

Кобб впечатлил меня, и не без повода, сумев выговорить тарабарщину про двухголового дракона, которую Артуро взял себе как позывной.

– Почти ничего, – ответил Артуро. – Если щит слетел, всегда нужно предупреждать напарника, чтобы он прикрыл тебя, пока перезаряжаешься. Не то чтобы мы много знали об использовании деструкторов...

– Ты просто давишь на спуск, умник, – сказал Кобб. – Чтобы пользоваться деструктором, много мозгов не нужно. А вот ОМИ – другое дело. Обратный Магелланов импульс. Он поражает любой щит, в том числе и ваш, в радиусе пятидесяти метров.

– Пятьдесят метров, – тихо повторила ФМ. – Это очень близко.

– Смехотворно близко, – подтвердил Кобб. – Вы практически учуете вонь крелла, прежде чем сможете применить ОМИ.

– Сэр, – подал голос Йорген, – я сомневаюсь в том, что звено способно подобраться так близко.

– Значит, жаль, что мы целый месяц долбили маневрирование и захват ближних целей светокопьем, пока остальные курсанты игрались с пугачами, – огрызнулся Кобб. – Имейте в виду, щиты у креллов мощные. Если будете сражаться по-моему, то полностью сведете на нет их преимущество. А если не хотите по-моему, то катитесь на все четыре стороны выращивать водоросли.

С этими словами он бросил нас в бой. Я не жаловалась. После того как мы столько недель тренировали самые причудливые развороты, мне не терпелось испытать что-то хоть немного похожее на настоящее сражение.

За каждым из нас закрепили креллский корабль, летящий по простой траектории. Мы приближались к нему в тандеме с напарником, держась ровно в пятидесяти пяти метрах друг от друга. Потом бросались наперерез креллу, и один из нас активировал ОМИ. Далее останавливались и быстро перезаряжали щит.

Сбивать креллов было не нужно. Мы просто тренировались отключать их щиты с помощью ОМИ, снова и снова. Это оказалось непросто, даже когда креллские корабли летали по незамысловатым траекториям. Приходилось приближаться настолько, что казалось, будто вот-вот врежешься. Выяснилось, что пятьдесят метров

– как раз чуть ближе, чем расстояние, на котором чувствуешь себя комфортно. Первые раз двадцать я отскакивала слишком быстро, и отключался мой щит, но не вражеский.

Налететь. Активировать ОМИ. Уклониться. Перезарядить щит. И по новой.

– Знаешь, – сказал Недд в полете, – я не прочь подстрелить парочку этих ушлепков.

– Даже не думай, Неддер, – раздался в шлемофоне голос Кобба. – Сегодня тренируемся вырубать щиты, и все.

– Но...

– До того, как их уничтожать, мы еще дойдем. В ближайшие дни сосредоточимся на основных приемах с ОМИ.

Недд вздохнул на общей линии.

– Только это на ближайшие дни? Никому больше не скучно?

Кое-кто согласился, но не я. Каждый момент полета, даже в симуляции, был для меня в радость. Взрыв скорости, точность маневров... свобода.

Летая, я подробнее вспоминала отца: искра предвкушения в глазах, обращенное к небу лицо – и стремление вернуться. Каждый раз, когда я взмывала в воздух, мы разделяли что-то новое, что-то личное.

Мы с Неддом сделали еще несколько заходов. В мою очередь активировать ОМИ креллский корабль, как ни странно, рванул вперед, и мне пришлось гнаться за ним еще усерднее. Обычно в этом упражнении такого не случалось – мне бросили вызов. Когда вражеский щит наконец слетел, я поймала себя на том, что тяжело дышу, но ухмыляюсь от восторга.

– Только не говори, что в последний раз не было весело, – сказала я Недду по личному каналу.

Я скосила взгляд туда, где он летел: голограмма воспроизводила шлем и все остальное. Недд был грубоватым здоровяком, с лицом, которое казалось слишком большим для его головы. Трудно представить, каково ему приходилось, когда он втискивался в учебную кабину при своих ста девяноста трех сантиметрах.

– Весело сидеть дома, задрав ноги и наслаждаясь кружечкой чего-нибудь теплого, – проворчал он. – Это все для меня темный лес.

– Да ладно, Недд. Я на такое не куплюсь.

– А что? – спросил он. – Я самый обычный парень.

– Выросший в глубоких пещерах?

– Вообще-то, я вырос здесь, на «Альте».

– Что, правда? – удивилась я.

– Ага. Я ходил в школу с Йоргеном и Артуро внизу, но мои родители следят за садом.

– Значит, ты не самый обычный парень. Ты учился с элитой, а твои родители вызвались выполнять самую тяжелую работу на Детрите. Кроме того, сколько братьев у тебя пилоты?

– Без понятия, – ответил он. – До стольких я считать не умею.

– Никогда не видела, чтобы кто-то так плохо прикидывался дурачком.

– Значит, я даже это не могу сделать как следует, – сказал он. – Еще одно доказательство, так?

Я закатила глаза, и мы полетели на следующий заход. Похоже, Недд был полон решимости притворяться большим и тупым дружком Говнюка. Но он перестарался, скорее всего, намеренно. Даже камни не такие тупые, каким иногда прикидывался Недд.

В симуляции Рвота и Киммалин пронеслись мимо креллского корабля. Рвота включила ОМИ в нужный момент, но Киммалин не только подлетела слишком

близко – и тоже попала под импульс, – но еще запаниковала, когда ее щит слетел, и вильнула вбок. И врезалась во вражеский корабль.

Я поморщилась. Никто из нас уже давно не совершал столь вопиющих ошибок.

Тихонько присвистнув, Недд перешел на общий канал:

– Классный взрыв, Бзик. На семь из десяти. В следующий раз, когда упадешь, постарайся посильнее раскрутить свои обломки.

– Да благословят тебя звезды, – пробормотала Киммалин, выделяя каждое слово, что для нее практически означало выругаться.

– Ага.

– Не насмехайся над ней, – сказала я Недду по личному каналу. – Она старается изо всех сил.

– Всем нужно выпускать на кого-нибудь пар, даже ей. Ей особенно. Иногда она такая напряженная, что, кажется, затянула ремень на две лишних дырки.

– Просто она из другой пещеры. У них иная культура, поэтому она более вежливая.

– Она нервничает. Знает, что она наш худший пилот. Если не обращать внимания, будет только хуже. Поверь.

Ха.

– А что ты думаешь насчет Рвоты?

– Она хороша. Но не настолько, как о себе думает. – Недд помолчал. – Она прикидывалась, что все это игра. Ты знаешь, что она была спортсменкой?

– В смысле профессиональной?

– Да. Играла в дигбол. На позиции переносчика, считалась одной из лучших в студенческой лиге. Похоже, для нее все соревнование. Но потом мы потеряли Бима и Зарю, и она притихла. Не знает, как реагировать, потому что больше не воспринимает полет как игру.

– Ты вроде утверждал, что тупой.

– Тупой как пробка.

– А что насчет столь проницательной оценки наших товарищей?

– Просто болтаю о пустяках. Говорю все, что взбредет в голову. Тебе повезло, если в моих словах был хоть какой-то смысл. Обычно это похоже на хрюканье.

– Я тебя умоляю.

Мы выполнили еще несколько упражнений, во время которых Недд нарочно похрюкивал. Кроме шуток, я не могла сказать, то ли он ребячился, то ли изощренно прикалывался... в общем, конечно, и то, и другое. Но, вполне возможно, и что-то еще.

В конце концов Кобб приказал построиться и выполнять упражнение по очереди, чтобы он мог следить за каждым и давать конкретные указания, как улучшить навыки. Я наслаждалась тренировкой, но все равно обрадовалась перерыву – полеты выматывали.

Я понаблюдала за каждым в отдельности: мы действительно все больше походили на настоящих пилотов. Впечатляло, как Рвота крутанулась, уклоняясь от крелла. ФМ слишком осторожничала, но все ее маневры воодушевляли точностью.

Следующей была Киммалин, и ей даже удалось отключить креллский щит.

Улыбнувшись, я связалась с ней по личному каналу, когда она вернулась:

– Эй, ты молодец.

– Не разбилась, – отозвалась она. – Это что-то новенькое.

– Ты почти никогда не разбиваешься.

– А еще почти никогда не выполняю упражнение.

– У всех свои таланты. Ты снайпер. Я отлично сквернословлю.

– Сквернословишь? Ты почти никогда...

– Заткнись, скад побери.

Она хихикнула, а я улыбнулась. Наверное, Недд прав. Наверное, ей и правда надо время от времени выпускать пар.

– Дружок, у меня и в мыслях нет критиковать, – сказала Киммалин, – но это не слишком изобретательное ругательство. Это слово я слышу чуть ли не каждый день с тех пор, как покинула Благодатную пещеру! Там, откуда я родом, нужно продумывать то, что говоришь.

– Какой в этом смысл?

– Скажем так, зачем людям знать, что ты их унижаешь? Это неприлично!

– Значит, ты оскорбляешь людей... не оскорбляя их?

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒