Души теней 20 страница

Она поглядела вниз и замерла на секунду, не в силах отвести взор. На безымянном пальце блестело золотое, инкрустированное бриллиантами кольцо. Две стилизованные лисы переплетались, глядя друг на друга. У каждой лисы было два уха, два зеленых глаза из александрита и острая мордочка. И все.

Что за польза Стефану от этой безделушки? Кольцо не имело ничего общего с крылатыми ключами, изображенными на картинках с храмами кицунэ. Как украшение оно точно стоило в миллион раз меньше, чем они потратили, чтобы заполучить его.

Л затем Елена кое‑что заметила.

Из глаз одной из лис исходил свет. Если бы Елена не смотрела на кольцо с такого близкого расстояния, и вокруг был бы не белый бальным зал, где все цвета предстают в истинном свете, она бы ничего не заметила.

Свет шел прямо на нее, как бы она ни поворачивала ладонь. Теперь он светил из всех четырех глаз прямо в направлении тюрьмы Стефана.

Надежда возродилась в сердце Елены, словно феникс, и мысленно унесла ее из этого лабиринта стеклянных комнат, Звучал вальс из «Фауста». Прочь от солнца, глубже в сердце города, туда, где был Стефан. Туда и были направлены лучи бледно‑зеленого света из лисьих глаз.

Окрыленная надеждой, она повернула кольцо. Свет померк в глазах обеих лис, но, когда она повернула кольцо так, что вторая лиса была на одной линии со стеной тюрьмы, он снова замерцал.

Тайный сигнал. Сколько времени она могла бы владеть этим кольцом и ничего не подозревать, если бы она заранее не знала, где находится тюрьма Стефана?

Может быть, дольше, чем Стефану вообще оставалось жить.

Теперь нужно было только выжить до того момента, как она доберется до него.

Елена шагнула в толпу, чувствуя себя солдатом. Она не знала почему. Наверное, потому что она думала только о поисках, которые ей удалось завершить, оставшись при этом в живых. А может, потому что она получила раны, которыми могла гордиться. А может, потому что над ней кружил враг, который все еще хотел ее крови.

Придя к этой мысли, она подумала, что стоит удалить все мирное население. Можно отправить их в безопасный дом – ну, в пару десятков безопасных домов…

О чем она думала? «Безопасный дом» – это такая фраза из книжки.

Она не несла ответственности за всех этих людей, которые, по большей части, были идиотами. Которые стояли и, пуская слюни, наблюдали, как ее били хлыстом. Но несмотря на это, может, ей следовало все‑таки убрать их отсюда.

– Блодыовед! – драматически завопила она, указывая на силуэт в небе. – Блодыовед на свободе! Это сделала она! – и продемонстрировала три рваные царапины на спине. – Она нападет и на вас!

Большая часть злобных криков касалась того, что теперь у Елены на спине появились отметины, но у нее не было настроения спорить. Был только один человек, с которым ей хотелось сейчас поговорить. Удерживая рядом Бонни и Мередит, она позвала.

«Дамон! Дамон, это я! Где ты?» В воздухе носилось множество телепатических сообщений, и Елена сомневалась, что он услышит ее.

Но наконец она почувствовала слабое: «Елена?.. Да… Держись поближе ко мне. Представь, что я тебя обнимаю, и я перенесу нас на другую частоту».

Держаться поближе к голосу? Но Елена представила, как крепко‑крепко обнимает Дамона, держа за руки Мередит и Бонни. «Теперь ты меня слышишь?» На этот раз голос был гораздо яснее и гораздо громче. «Да. Но я тебя не вижу».

«А я тебя вижу. Я иду – БЕРЕГИСЬ!»

Слишком поздно она заметила огромную тень, пикирующую сверху. Она не могла двигаться достаточно быстро, чтобы увернуться от щелкающего клюва размером с целого крокодила.

Но Дамон мог. Появившись из ниоткуда, он сгреб ее, Бонни и Мередит и отскочил назад, покатившись по траве.

О господи! Дамон!

– Кто‑нибудь ранен?

– Я в порядке, – тихо и спокойно сказала Мередит. – Полагаю, что обязана тебе жизнью. Спасибо.

– Бонни? – спросила Елена.

«Я в порядке. То есть…»

– Я в порядке. Но, Елена, твоя спина…

Дамон повернул Елену спиной к себе и уставился на раны.

– Это сделал… я? Я думал…

– Это была Блодыовед, – резко ответила Елена, оглядываясь в кружащую по темно‑красному небу точку. – Она едва задела меня. У нее когти как стальные ножи. Мы должны бежать прямо сейчас!

Дамон положил обе руки ей на плечи.

– Вернемся, когда все успокоится.

– Никогда не вернемся! Боже, она приближается!

Краем глаза Елена заметила, как точка стала размером сначала с бейсбольный мяч, потом с волейбольный, потом уже с человека.

Они бежали со всех ног, оскальзываясь на траве, потом Дамон схватил Елену и закричал:

– Это моя рабыня! Если у тебя есть претензии к ней, разберись сначала со мной!

– А я Блодыовед, сотворенная богами, осужденная быть убийцей каждую ночь. Сначала я убью тебя, а потом съем ее, ворюга! – прохрипела она. – Двух ударов хватит!

«Дамон, я должна рассказать тебе кое‑что!»

– Я буду сражаться с тобой, но моя рабыня – нет.

– Первый удар!

«Дамон, мы должны идти!»

Раздался животный крик боли и ярости.

Дамон стоял, слегка пригнувшись, держа огромный осколок стекла, как меч. Крупные черные капли крови стекали оттуда, где – господи! – он выколол глаз Блодыовед!

– ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ! ВСЕ!

Блодьювед бросилась на группку вампиров, и крик Елены слился с криком одного из них – черный клюв вцепился ему в ногу и дернул наверх.

Дамон бросился вперед, прыгнул, рубанул. Блодьювед снова взметнулась в небо. Теперь уже все понимали опасность. Двое вампиров забрали своего товарища у Дамона. Елена обрадовалась, что ее друг снял с себя ответственность за еще одну жизнь. Слишком многое стояло на кону.

«Дамон, я ухожу прямо сейчас. Ты можешь пойти со мной, можешь не ходить. Я нашла ключ», – Елена передала эти слова на частоте, где они были почти одни, и произнесла их без лишних эмоций. Сейчас было не время для драмы. У нее не осталось никаких желаний, кроме желания найти Стефана.

Она знала, что Дамон еще слышит.

Сначала она подумала, что он умирает. Что Блодьювед пронзила его тело копьем, сделанным из света. Потом она поняла, что это восторг. Две детские ручки высунулись из света и потянулись к ней. Она вытащила худого, оборванного, но смеющегося мальчика на свободу.

Без цепей. На нем не было даже рабских браслетов.

– Мой брат! Мой младший брат будет жить!

– Это хорошо, – неуверенно сказала Елена.

– Он будет жить! – Между бровей появилась морщинка. – Если ты поспешишь! И будешь заботиться о нем! И…

Елена осторожно приложила два пальца к его губам.

– Не беспокойся об этом. Просто будь счастлив.

Мальчик засмеялся:

– Буду! Я уже счастлив!

– Елена!

Елена пришла в себя, хотя была уверена, что ее видение намного более реально, чем многое другое, случившееся недавно.

– Елена! – Дамон с трудом сдерживался. – Покажи мне ключ!

Медленно и величественно Елена подняла руку.

Плечи Дамона напряглись, затем опустились.

– Это кольцо, – сказал он глухо. Медленный и торжественный жест ничего ему не подсказал.

– Да, я тоже так подумала сначала. Но это ключ. Я не спрашиваю, согласен ли ты со мной, – я утверждаю. Это ключ. Свет лисьих глаз указывает на Стефана.

– Какой свет?

– Потом покажу. Бонни! Мередит! Мы уходим.

– ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ. Я ТАК СКАЗАЛА!

– Осторожно! – закричала Бонни.

Сова снова пикировала вниз. И снова, в последнюю секунду, Дамон схватил трех девушек и отскочил. Клюв совы ударился не о траву и не об осколки стекла, а о мраморную лестницу. Ступени треснули. Раздался крик боли, а Дамон, двигаясь быстро, как танцор, полоснул по глазу гигантской птицы, разрезав над ним кожу. Глаз заливала кровь.

Елена не выдержала. С самого начала путешествия с Дамоном и Мэттом она чувствовала себя сосудом, наполняющимся гневом. Капля за каплей, с каждым новым оскорблением гнев лился в сосуд. Теперь он почти переливался через край.

Но тогда… Что случится?

Она не хочет знать. Она боялась, что ей не выжить. Прямо сейчас она не может больше видеть боли, страданий и крови. Дамон искренне наслаждается сражением. Хорошо. Пускай.

Елена отправится к Стефану, даже если придется проделать весь путь одной. Мередит и Бонни молчали. Они знали это настроение Елены. Она не дурачится. И никто из них не хотел оставаться не у дел.

Именно в этот момент прямо к основанию мраморной лестницы с грохотом подъехала карета.

Оттуда с двумя клинками наголо выпрыгнул Сейдж, который кое‑что знал о природе людей, вампиров, демонов и чудовищ. А еще он свистнул, и маленькая тень бросилась к нему с неба.

Медленно, ставя лапы на землю, как тигр, к карете подошел Сабер, который сразу же оскалился, демонстрируя зубы. Елена подскочила к экипажу, и тут ее глаза встретились с глазами Сейджа.

«Помоги мне», – отчаянно подумала она. И его глаза ясно ответили: «Не бойся».

Она, не глядя, завела обе руки за спину. Маленькая, тонкая, слегка дрожащая рука легла ей в ладонь. Другая, стройная, прохладная, крепкая, как у мужчины, но тонкопалая, схватила другую ее руку.

Никому здесь нельзя доверять. Не с кем проститься, некому передать привет. Елена забралась в карету. Она устроилась на заднем сиденье, подальше от входа, чтобы люди и животные тоже могли войти. И они повалили лавиной.

Она затащила за собой Бонни, Мередит последовала за ней. Сабер, запрыгнув на свое место, приземлился на мягкие девичьи колени. Сейдж не упустил момента. Талон вцепилась в его левое предплечье, и он освободил место для последнего прыжка Дамона, который не заставил себя ждать.

Клюв Блодыовед, треснувший и сломанный, сочась черной жидкостью, ударил по лестнице, где только что стоял Дамон.

– Куда?! – крикнул Сейдж, когда лошади перешли в галоп.

«Куда‑нибудь, неважно куда, подальше отсюда».

– Пожалуйста, не позвольте ей навредить лошадям, – выдохнула Бонни.

– Пожалуйста, не позвольте ей повредить крышу, – сказала Мередит, умудряясь иронизировать, хотя ее жизнь была в опасности.

– Направление, s'il vous plait! – заорал Сейдж.

– Тюрьма, конечно, – Елена задыхалась. Очень много времени прошло с того момента, когда ей удалось нормально вздохнуть.

– Тюрьма? – Дамон отвлекся. – Ах да, тюрьма. – Затем он добавил, подняв что‑то, похожее на наволочку, полную бильярдных шаров: – Сейдж, что это?

– Добыча. Трофей. Награбленное. – Лошади повернули. Голос Сейджа все сильнее оживлялся. – Посмотрите под ногами.

– Наволочки?

– Я не рассчитывал сегодня на большую добычу, но все обернулось очень удачно!

Елена ощупала одну из наволочек. Она была полна ясными, сверкающими хоши но тама. Звездные шары. Воспоминания. Стоящие… Ничего не стоящие…

– Они бесценны… Хотя, конечно, мы не знаем, что на них.

Голос Сейджа слегка изменился. Елена вспомнила о запрещенных шарах. Что, во имя желтого солнца, здесь могут запретить?

Бонни первая подняла запись и приложила ее к виску. Она сделала это так быстро, одним мимолетным движением, что Елена не успела ее остановить.

– Что это? – Елена задыхалась, пытаясь оторвать от виска звездный шар.

– Это… стихи. Я их не понимаю, – раздраженно ответила Бонни.

Мередит тоже подняла сверкающий шар. Елена потянулась к ней, но было уже поздно. Несколько мгновений Мередит сидела в трансе, затем поморщилась и положила звездный шар.

– Что? – крикнула Елена.

Мередит покачала головой. На ее лице было выражение отвращения.

– Что? – Елена почти кричала.

Тогда Мередит положила звездный шар к ее ногам, и Елена схватила его. Она быстро приложила его к виску и немедленно оказалась облаченной в черную кожу с головы до ног. Перед ней были двое огромных, почти квадратных, но обмякших мужчин. Она прекрасно их разглядела – их почти голые тела кое‑как прикрывали нищенские лохмотья. Но эти двое явно не нищенствовали, судя по тому, какими они были откормленными и жирными. А потом один из них начал унижаться перед ней:

– Мы согрешили. Мы просим у вас прощения, госпожа!

Елена оторвала шарик от виска (они приклеивались, если чуть надавить на них) и сказала:

– Почему они не использовали шар для чего‑нибудь еще?

И это «чего‑нибудь еще» немедленно возникло вокруг нее. Девушка в бедной одежде – но не в мешковине. Выглядела она испуганной. А не под ментальным ли контролем она? И этой девушкой оказалась сама Елена.

«Поигалуйстанепозволяйтеемузабратьменяпожалуйстаиепозволяйтеемузабратьменя».

– А кому позволить? – спросила Елена. Больше всего это походило на фильм или книгу в тот момент, когда герой входит в пустой дом под порывы ветра, а музыка становится жуткой. Елена из кошмара не слышала Елену, задававшую вопросы.

«Наверное, я не хочу увидеть, что из этого выйдет».

Она положила звездный шар обратно к ногам Мередит.

– У нас есть три мешка?

– Да, госпожа: три полных мешка.

Ох. Это как‑то не очень хорошо.

Елена открыла рот, но Дамон тихо добавил:

– И еще пустой мешок.

– Неужели? Тогда давайте разделим эти шары. В первый мешок положим все запретное. Странное, вроде стихов, во второй. Любые новости от Стефана – в третий. И наконец, все хорошее, например летние дни, в четвертый, – предложила Елена.

– Да ты оптимистка. Предположить, что тут найдется шар со Стефаном…

– Тихо! – зарычала Бонни. – В этом – разговор Шиничи с Дамоном.

Сейдж застыл как громом пораженный, затем улыбнулся.

– Говорить о дьяволе…

Елена улыбнулась ему и сжала его руку, прежде чем взять следующий шар.

– На этом, кажется, какие‑то законы. Я ничего в этом не понимаю. «Раб должен нести это, чтобы я мог просмотреть их». – Елена почувствовала, что мышцы лица напряглись от ненависти, когда она увидела, хоть и не наяву, Шиничи. Черные волосы, красные кончики. Рядом, конечно же, Мисао. Сестра Шиничи, по его утверждению.

Этот звездный шар, должно быть, записан рабом, потому что она видела обоих близнецов в обществе человека строгого, делового вида. Мисао, подумала Елена. Нежная, почтительная, скромная… демоническая. Волосы, такие же как у Шиничи, забраны в хвост.

Если она подняла бы глаза, любой увидел бы ее демоническую сущность. Глаза были золотые и смеющиеся, как у брата; в них никогда не бывало жалости – жалела она только о недостатке жестокости. Она не брала на себя никаких обязательств, она находила муки забавными.

А потом произошло нечто странное. Все три фигуры в комнате неожиданно обернулись и посмотрели на нее. На того, кто сделал этот шар, поправила себя Елена, но ощущение все равно было неприятным.

Еще больше обескуражило, когда они продолжили идти вперед. «Кто я?» – подумала Елена, сходя с ума от беспокойства. Затем она сделала то, чего раньше не делала ни она сама и никто другой.

Она осторожно потянулась Силой внутрь шара. Она была Верти, секретарем юриста. Она (или он?) вела записи во время важных сделок. И Верти определенно не нравилось то, что сейчас происходило. Два клиента и его начальник приближались к нему вот так, как никогда раньше.

Елена освободилась из клерка и отложила шар в сторону. Она тряслась, как в ледяной воде.

Обрушилась крыша.

Блодыовед.

Даже с покалеченным клювом сова оторвала кусок от крыши кареты. Все кричали, и никто не мог решить, что делать. Сабер и Дамой вдвоем ударили по Блодыовед; Сабер вскочил с колен девушек и вцепился в ее ноги. Тряхнув головой, он оторвал одну ногу и, падая обратно, чуть не вывалился из кареты.

Елена, Бонни и Мередит схватили пса за что попало и снова затащили огромное животное назад на сиденье.

– Подвиньтесь! Освободите для него место! – кричала Бонни, глядя на обрывки Своего перламутрового платья: Сабер прорвал когтями тонкий материал, оставив на теле красные полосы.

– Что ж, – сказала Мередит, – в следующий раз попросим стальные нижние юбки. Но я очень надеюсь, что следующего раза не будет.

Елена горячо молилась, чтобы Мередит оказалась права.

Блодыовед снова заходила на посадку, собираясь оторвать несколько голов.

– Все хватайтесь за дерево. И шары! Кидайте в нее шары, если она приблизится.

Елена надеялась, что вид звездных шаров, навязчивой идеи Блодыовед, сможет хотя бы на время остановить ее. В то же время Сейдж кричал:

– Не тратьте звездные шары попусту! Кидайте что‑нибудь другое! Кроме того, мы почти на месте. Тут сразу налево, а потом прямо до конца!

Слова обнадежили Елену. У меня есть ключ, подумала она. Кольцо – это ключ. Все, что я должна сделать, это забрать Стефана и добраться до двери с замочной скважиной. Все в одном здании. Я практически дома.

Следующий удар пришелся ниже. Блодыовед, ослепшая на один глаз, с залитым кровью вторым, с мордой, покрытой кровавой коркой, пыталась протаранить или опрокинуть карету.

Если ей это удастся, мы умрем, подумала Елена. Тех, кто будет извиваться на земле, как червяк, она сможет убить.

– Пригнитесь! – прокричала она одновременно вслух и мысленно.

Что‑то так низко пролетело над головами, что она почувствовала, как когти вцепляются в пучки волос. Она услышала крик боли с переднего сиденья, но не подняла голову посмотреть, что случилось.

И это оказалось удачей, потому что карета резко остановилась, а кричащая птица смерти снова попыталась атаковать. Теперь, чтобы спастись от чудовища, которое спускалось все ниже, Елене нужно было полностью сосредоточиться.

– Карета сломалась! Выбирайтесь! Бегите! – донесся до нее рев Сейджа.

– Лошади, – прокричала Елена.

– Убиты! Выбирайтесь, черт побери!

Елена никогда раньше не слышала, чтобы Сейдж ругался. Девушка так и не поняла, как они с Мередит выбрались из кареты, спотыкаясь, падая и поднимая друг друга. Бонни уже вывалилась наружу, наткнувшись при ударе на подпорку крыши. К счастью, она упала на клумбу с уродливым, но пружинистым красным клевером и серьезно не пострадала.

– Мой браслет… нет, вот он, – воскликнула она, выхватывая что‑то блестящее из клевера, и бросила осторожный взгляд вверх, в темно‑красную ночь. – Что теперь делать?

– Бежать! – раздался голос Дамона.

Он вылез из разломанной кареты, на губах и когда‑то белой шее была кровь. Это напомнило Елене о людях, которые пили кровь коров, словно это было молоко. Но Дамон пил кровь только у людей. Он никогда не опустится до лошадиной крови…

«Лошади здесь, и поэтому здесь будет и Блодыовед, – объяснил резкий голос у нее в голове, – она стала бы играть с ними, а это больно. Так было быстрее. Это был… каприз».

Елена протянула к нему руки.

«Дамон! Прости!»

– ПОШЛИ ОТСЮДА, – заорал Сейдж.

– Мы должны добраться до Стефана, – Елена вцепилась в Бонни. – Помоги мне сориентироваться. Я не очень хорошо вижу кольцо.

Мередит, подумала она, доберется до Ши но Ши без моей помощи. Начался ночной кошмар – бег через темноту, дрожь и крики испуганной Бонни. Дважды чудовище пикировало на них, ударяясь о землю перед ними или немного в стороне, раскалывая деревья и плитку, поднимая клубы пыли. Елена не знала, как охотятся совы, но Блодыовед скользила на свою добычу под углом, затем раскрывала крылья и обрушивалась на нее. Хуже всего в гигантской сове были совершенно беззвучные движения.

Не было слышно ни шороха, который мог бы предупредить их о том, где она может быть. Что‑то в ее перьях приглушало звук так, что они не знали, когда она нападет снова. В конце концов им пришлось лезть через горы мусора с максимальной скоростью, держа над головой палки и осколки стекла, поскольку Блодыовед все еще летала над ними.

И все это время Елена пыталась применить Силу. Это была не та Сила, которую она использовала раньше. Те же слова слетали с губ, но никакой связи между словами и Силой не было.

«Я не героиня. Я жалкая. Сила должна была достаться тому, кто умеет ею пользоваться. Или вместе с ней должна выдаваться инструкция. Или…»

– Елена! – Прямо перед ней выросла куча мусора, но девушка сумела обогнуть ее слева. А потом она упала на землю и увидела Дамона, прикрывшего ее своим телом.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– Вставай.

– Извини, – она протянула правую руку с кольцом Дамону.

Согнулась, с трудом поднимаясь. И услышала хлопанье крыльев Блодыовед прямо над головой.

Мэтт и миссис Флауэрс сидели в бункере – пристройке к дому, которую дядя миссис Флауэрс соорудил, чтобы заниматься там резьбой по дереву и другими своими хобби. Бункер был еще запущеннее, чем остальная часть дома, потому что здесь хранились вещи, которым миссис Флауэрс не нашла другого места. Например, раскладушка кузена Джо и старая продавленная кушетка, которую нельзя уже было держать в доме.

Ночью эта пристройка стала их убежищем. Здесь никогда не появлялся ни один ребенок или взрослый из Феллс‑Черч. Кроме миссис Флауэрс и Стефана, который когда‑то помогал двигать мебель, а теперь еще и Мэтта, здесь никто не бывал, насколько помнила миссис Флауэрс. Мэтт ухватился за это. Он медленно и тщательно просматривал найденный Мередит материал, и один драгоценный отрывок очень помог ему и миссис Флауэрс. Именно, поэтому они могли спать по ночам, когда приходили голоса.

Кицунэ часто считаются своего рода родственниками западных вампиров, соблазняющими мужчин (большинство лисьих духов принимают женское обличье) и питающимися напрямую их ци, или жизненной энергией, не покушаясь на кровь. Таким образом, можно сделать вывод, что они связаны теми же законами, что и вампиры. Например, они не могут без приглашения войти в человеческое жилье…

Ах да, голоса… Он был очень рад, что последовал совету Бонни с Мередит и зашел к миссис Флауэрс перед возвращением домой. Девушки убедили его, что он только подвергнет родителей опасности, столкнувшись с толпой, жаждущей его крови и готовой убить его за нападение на Кэролайн. Кэролайн, казалось, обнаружила его сразу же, но она не привела с собой толпы. Может быть, потому, что это было бы бесполезно, подумал Мэтт.

Он понятия не имел, что могло случиться, если бы он был дома, а голоса принадлежали бы бывшим друзьям, которых он когда‑то пригласил.

Сегодня вечером…

– Давай, Мэтт, – медленный, ленивый голос Кэролайн соблазнительно мурлыкал. Звучал он так, будто она лежала на полу и шептана в щель под дверью. – Не будь таким занудой. Ты же понимаешь, что когда‑нибудь тебе придется выйти.

– Дай мне поговорить с моей мамой.

– Не могу, Мэтт. Я ведь говорила тебе, что она проходит обучение.

– Чтобы стать такой, как ты?

– Очень трудно стать похожей на меня, Мэтт, – неожиданно тон Кэролайн перестал быть кокетливым.

– Это точно, – пробормотал Мэтти добавил: – Если ты причинишь вред моей семье, ты об этом пожалеешь.

– Ох, Мэтт! Перестань, будь реалистом. Никто не хочет никому причинять боль.

Мэтт медленно разжал кулак. В нем был старый револьвер Мередит, заряженный освященными Обаа‑сан пулями.

– Второе имя Елены? – спросил он негромко, хотя на заднем дворе раздавались крики и музыка.

– О чем ты говоришь? Что ты там делаешь, составляешь генеалогическое древо?

– Я задал тебе простой вопрос, Кэрри. Вы с Еленой дружили с детства. Какое же у нее второе имя?

За дверью зашумели. Когда Кэролайн наконец ответила, он услышал шепот подсказок, как когда‑то давно слышал его Стефан.

– Если тебя интересуют только игры, Мэттью Ханикат, я поговорю с кем‑нибудь другим.

Он услышал, как она убежала. Ему захотелось это отпраздновать, и он позволил себе целый крекер и полчашки домашнего яблочного сока миссис Флауэрс. Они не знали, сколько им придется сидеть взаперти, поэтому Мэтт при каждой вылазке приносил кучу вещей, которые могут оказаться полезными. Зажигалка и лак для волос, которые вполне заменяли маленький огнемет. Банки восхитительных домашних заготовок миссис Флауэрс. Кольца с лазуритом на тот ужасный случай, если они обзаведутся острыми клыками.

Миссис Флауэрс повернулась во сне на своей кушетке.

– Кто это был, дорогуша?

– Никто. Спите дальше.

– Понятно, – миссис Флауэрс говорила сладким голоском милой старушки. – Если никто вернется, спроси у нее имя ее собственной матери.

– Понятно, – протянул Мэтт тем же голосом, и они оба рассмеялись. Но в горле стоял ком. Он знал миссис Форбс очень давно. И он боялся, что однажды она позовет его голосом Шиничи. Вот это будет настоящая беда.

– Вон она, – кричал Сейдж.

– Елена! – кричала Мередит.

– Боже! – кричала Бонни.

В следующий миг Елена отлетела куда‑то в сторону, и что‑то обрушилось на нее. Она услышала глухой крик, не похожий на прежние. Вопль чистой боли. Клюв Блодыовед впился в чью‑то плоть. В мою, подумала Елена. Но боли не было.

Не… я?

Над собой она услышала задыхающийся голос:

– Елена… беги… моя защита… продержится недолго.

– Дамон! Мы уйдем вместе!

Больно…

Это был лишь слабый отзвук мысленного шепота. Дамон не думал, что она это слышала. Она заставила Силу двигаться все быстрее и быстрее, думая только о безопасности тех, кого она любила.

«Я найду выход, – сказала она Дамону. – Я понесу тебя. Как пожарный».

Он рассмеялся, и Елена обрадовалась, поняв, что он не умирает. Теперь она жалела, что они не взяли с собой доктора Меггара, который мог бы лечить раненых…

…а что потом? Оставить его на милость Блодыовед? Он хочет построить больницу здесь, в этом мире. Он хочет помочь детям, которые не заслуживают тех ужасов, на которые обречены… Она отбросила эти мысли. Не время для философских раздумий о врачах и их долге. Время убегать.

Протянув руки за спину, она нащупала две ладони. Одна была скользкой от крови. Она потянула сильнее, мысленно благодаря мать за уроки балета и детскую йогу. Потом ухватилась за рукав и потянула снова. К своему удивлению, она смогла поднять Дамона и попыталась взвалить его на спину, но это у нее не получилось. Зато ей удалось сделать неуверенный шаг вперед, и еще один…

А потом Сейдж сгреб их обоих и втащил в здание Ши но Ши.

– Все прочь! Уходите! За нами летит Блодыовед, и она убьет всякого, кто окажется на ее пути! – кричала Елена.

Это была очень странно. Она не хотела кричать. Не хотела облекать это в слова, разве что глубоко в подсознании. Но она кричала в холле, который и без того уже бурлил, и в ответ слышала чужие крики. Она совеем не ожидала, что люди не побегут на улицу, а спустятся к камерам. Она должна была догадаться, но не догадалась. А потом она поняла, что идет вместе с Дамоном и Сейджем вниз тем же путем, что и прошлой ночью…

Был ли это правильный путь?

Елена вертела головой из стороны в сторону. Судя по свету кольца, им нужно было повернуть направо.

– ЧТО ЭТО ЗА КАМЕРЫ СПРАВА? КАК ТУДА ПОПАСТЬ? – крикнула она стоящему рядом молодому вампиру.

– Это изолятор для душевнобольных, – крикнул тот в ответ. – Не ходите туда.

– Но я должна! Мне понадобится ключ?

– Да, но…

– У тебя есть ключ?

– Да, но…

– Дай мне его сейчас же!

– Я не могу, – он вопил так же, как Бонни в самые трудные моменты.

– Хорошо. Сейдж!

– Madame?

– Пусть Талон выклюет глаза этому человеку. Он не хочет отдавать мне ключ от камеры Стефана!

– Считайте, что уже сделано, madame !

– П‑подождите! Я пе‑передумал. Вот ключ! – Он перебрал ключи на кольце и отдал ей один. Ключ был точно таким же, как и все остальные. Слишком уж похожим…

– Сейдж!

– Madame!

– Подожди с Сабером, пока я прогуляюсь. Если этот парень меня обманул, я хочу, чтобы он откусил ему сам‑знаешь‑что.

– Конечно, madame !

– П‑п‑п‑подождите, – задохнулся вампир. Он был в полном ужасе– Я мог… мог перепугать и дать вам не тот ключ… тут… так темно…

– Дай мне нужный ключ и расскажи все, что мне нужно знать, или собака загрызет тебя, – сказала Елена совершенно серьезно.

– В‑вот.

На этот раз ключ не походил на ключ. Он был круглым, выпуклым, с отверстием в центре. Как пончик у офицера полиции. Елена истерически засмеялась, а потом приказала самой себе заткнуться.

– Сейдж!

– Madame?

– Талон видит того, кого я держу за волосы? – Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы схватить его.

– Ну конечно, madame !

– Она может запомнить его? Если я не найду Стефана, пусть она покажет его Саберу, чтобы тои нашел его.

– Ох… сделано, madame !

Рука, с которой капала кровь, высоко подняла сокола. С вершины здания послышался грохот. Вампир почти рыдал:

– Поверните на‑направо на с‑следующем повороте. В‑вложите к‑ключ в скважину на уровне г‑головы, чтобы в‑войти в коридор. Там м‑могут быть охранники. Но… если – если у вас нет ключа от той камеры, которая вам нужна, – то простите, но…

– Он есть! У меня есть ключ от камеры, и я знаю, что делать потом! Спасибо, вы были очень любезны.

Елена отпустила вампира.

«Сейдж! Дамон! Бонни! Ищите закрытый коридор. Поворачиваем направо, потом не разбегаемся. Сейдж, держи Бонни, и пусть Сабер лает как сумасшедший. Бонни, держись за Мередит и перед парнями. Коридор ведет к Стефану».

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 23 242526 27 28 Следующая ⇒