Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





— Да? 6 страница



Бен читал и перечитывал каждый стих, пытаясь передать его содержание. Так он прочитал четвертую и пятую главы.

В конце пятой главы Бен прочитал:

«Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?»

И вдруг Бен почувствовал на лбу капли пота. У него закружилась голова. Он посмотрел на часы. Была половина двенадцатого. Он говорил больше трех часов.

— Мне нужно сесть.

— Да. Но продолжайте учить, — сказал один из Lao Da. Одна из женщин принесла Бену старый плетеный стул, по пути задевая им все головы. Другая принесла стакан воды. После первого глотка он только делал вид, что пьет. Он предположил, что вода некипяченая, и знал, что его американский желудок подобного отношения не потерпит.

Сев на стул, Бен прочитал всю шестую главу:

Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда такой хлеб. Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда.

Бен перестал читать текст и спросил:

— Вы когда-нибудь испытывали настоящий голод?

Люди закивали головами. Чуть позже женщина принесла ему жесткую кукурузную лепешку и с ней рис с небольшим количеством теплого бульона. Все засмеялись. Она передала еду также всем остальным.

Некоторые не стали есть, но другие, пока Бен говорил, быстро заработали палочками. Когда Юэ переводил, Бен быстро откусывал. Еда помогла, но у него пересохли губы. Прямо перед ним стояла чашка с водой, но он боялся пить нечистую воду.

Бену стало трудно сосредоточиться. Но он продолжал читать и перечитывать седьмую главу.

В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой.

— Вы когда-нибудь испытывали настоящую жажду? — спросил Бен, облизывая пересохшие губы. Все закивали головами и стали выражать согласие.

— Эти слова может оценить только тот, кто по-настоящему испытывал сильную жажду.

Бен почувствовал, что его голова непроизвольно склонилась влево.

— Учитель должен отдохнуть, — объявил Юэ, вставая. Одна из женщин выступила вперед, держа что-то в руках.

Вода в бутылке! Должно быть, она купила ее на рынке. Она открыла бутылку для Бена. Услышав запах свежести, он схватил бутылку, приложил к губам, запрокинул голову и стал жадно глотать. Вода была прохладной, но, самое главное, она была мокрой. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо в своей жизни пробовал что-то вкуснее. Не видя, что все за ним наблюдают, он пил воду большими глотками. Немного воды выплеснулось на рубашку. Мгновение спустя бутылка была пуста.

Послышался взрыв смеха, люди кивали головами и шептались между собой.

Юэ сказал:

Задайте им вопрос. Пока они отвечают, вы можете поесть и попить.

Бен спросил на мандаринском:

— Почему вы идете издалека и допоздна задерживаетесь в этой семинарии?

— Многие из нас, имеющие богословское образование, уже очень стары, -— сказал один из Lao Da. — Без правильного библейского образования очень большой проблемой становится ересь. Семинарии, преподающие по принципу тройной независимости, недостаточно хороши, и их все равно недостаточно. В любом случае лидеры домашних церквей не могут туда поступить. Но церкви растут слишком быстро. Мы не успеваем за жатвой.

— Новообращенным недостает дара различения, — сказал мужчина могучего телосложения с густым голосом и длинным шрамом над бровью. — Они подхватывают странные учения. Молодых лидеров нужно обучать, чтобы они распознавали ересь.

— Какую ересь? — спросил Бен.

Lao Da посмотрели друг на друга, словно размышляя, с чего начать.

Один маленький человечек, почти беззубый, громко заговорил:

— Один человек, не слушавший Иисуса, шел через пустынное поле и упал в старый колодец. Он свалился туда вниз головой и застрял в колодце. Там было тесно. Он не мог перевернуться и стал молиться: «Господи, если Ты меня вытащишь отсюда, я всегда буду следовать за Тобой». Он взывал о помощи, но знал, что это бесполезно. А кровь тем временем продолжала приливать к голове. Наконец он слишком ослаб, чтобы кричать. И вдруг он услышал голоса. Потом почувствовал, что вокруг ног обвилась веревка. Вскоре его вытащили, и он глубоко вдохнул свежий воздух.

— Это прекрасно, — сказал Бен.

— Но что не прекрасно, так это то, что теперь он руководит культом, в который он увлек более десяти тысяч человек, которые уверены, что молиться можно только стоя на голове.

— Вы шутите.

— Нет, это серьезно, — сказал другой Lao Da. — То, чего не могут сделать в церкви коммунисты, делает ересь. Самые большие беды приходят не от атеистов, которые говорят, что Бога нет, но от тех, кто принимает странные идеи из-за отсутствия знания Библии. У нас миллионы новообращенных, не имеющих Библий. Некоторые обольщаются людьми, которые объявляют себя мессиями или пророками. Одни из них учат тому, что верующие должны разводиться со своими неверующими супругами. Другие утверждают, что обращение должно быть подтверждено тремя сутками плача перед Господом.

— В моей деревне, — сказал один человек, — две женщины попытались принести в жертву своих сыновей, имитируя историю Авраама и Исаака. У них не было других частей Библии.

— Подобные истории заставляют правительство с недоверием относиться к домашним церквам, — откликнулся Ли Юэ. — Однако именно правительство поддерживает ереси тем, что удерживает от нас Библии, толкая нас к подполью, заставляя либо пренебрегать библейскими занятиями, либо рисковать своей свободой, встречаясь нелегально.

— Возможно, все это изменится, — заявил еще один из собравшихся. — Я слышал, правительство собирается разрешить радиопередачи, которые обучают библейским истинам, так что если люди верят Библии, они, по крайней мере, не будут совершать ошибок, которые подвергают других людей опасности.

— Я пастор Фу Чи, — сказал могучего телосложения брат со шрамом на лбу. — Я из деревни Ань Нин за горами. Я встречал вашего друга Ли Цюаня. Прекрасный брат.

Бен кивнул, удивленный тем, что глаза его сразу же повлажнели. Он снова посмотрел на шрам говорившего:

— Подождите. Это о вас говорил Ван Шаомин?

— Горный воин Иисуса? Мы так называем Ван Шаомина, — сказал Фу Чи, улыбаясь. Другие тоже подтвердили свое одобрение. — Я пришел из-за гор, чтобы получить больше знаний по Библии. Четыре недели назад моего сына арестовали за распространение евангельской литературы, которую принес Шаомин. Я не вернусь в деревню, пока не узнаю, что случилось с моим единственным сыном.

— Я понимаю, — сказал Бен.

Но вы задали вопрос, — сказал Фу Чи своим густым и низким голосом. — И вот мой ответ. Люди более голодны по духовному хлебу, чем по рису и хлебу обычному. Не имея навыков в различении истины, они легко увлекаются ложными учениями. Один человек из близлежащей деревни сказал мне: «Я должен слышать голос, я должен слышать голос...» Лидеры его церкви дали ему срок до двадцать второго числа текущего месяца, чтобы он услышал голос Божий. Если он не услышит голос, то будет навеки проклят. Неудивительно, что он был в ужасе и отчаянии, ибо наступила полночь двадцать первого дня! Позже мы узнали, что он покончил с собой.

Фу Чи опустил голову:

— Он принадлежал к одному из самых известных культов. Его основателю дали единственную страницу из Писаний. Это был фрагмент из девятой главы Книги Деяний, история об обращении Павла на дамасской дороге. Поскольку у этого пастора не было других частей Библии, которые он мог бы прочитать, он пришел к выводу, что о спасении мы можем судить по тому, что Иисус заговорит к каждому из нас слышимым образом.

— Теперь вы понимаете, как нам нужна ваша помощь, — сказал еще один Lao Da. — Нам нужно богословское образование. Преследования — не самое страшное, с чем мы сталкиваемся. Самое страшное — это ересь. Ревность без знаний. Это кризис.

— Лукавый — лжец и обманщик, — добавил Фу Чи. — Если он не может удержать людей от веры в Иисуса, он сделает все возможное, чтобы извратить их служение. Наша страна очень большая, а люди очень бедные. Слишком бедные, чтобы ездить на занятия по ученичеству. Люди в сельской местности едва окончили начальную школу. В некоторых отдаленных провинциях уровень безграмотности до сих пор достигает восьмидесяти процентов. Новообращенные приходят от шаманства. Очень распространены колдовство и гадание. Как мы можем ожидать, что они оставят все это в прошлом, без хорошего знания Библии?

Они говорили об этом еще на протяжении получаса. Бен настолько увлекся их историями, что ему пришлось напомнить себе о еде. Теперь они говорили об агентах и шпионах в Церкви.

— Иногда, — сказал Фу Чи, задумчиво потирая свой шрам, — нам приходится применять крайние меры, чтобы избавиться от агентов.

— Но в других ситуациях, — заметил Чжоу Цзинь, глядя прямо на Фу Чи, — предпринимаемые меры бывают чересчур крайними.

— Вы закончили отдыхать? — спросила женщина Бена. — Теперь мы зададим вам вопросы. Вы пастор в Америке?

— Нет.

— Старейшина? Диакон?

— Нет.

— Как вы служите в своей церкви?

— Ну, я... э-э...

— Вы хороший учитель. Вы учите в своей церкви?

— Нет.

— Вы помогаете нуждающимся от лица церкви?

— Ну, не совсем.

— Так как же вы тогда служите в церкви?

— Пусть наш друг отдохнет еще немного, — вмешался ли Юэ. — Он утомился. Они не учат так долго в американских церквах. Ему нужно набраться сил, чтобы снова встать и учить словам Иисуса.

— Мы еще не закончили? — спросил Бен.

После того как они пели и молились в течение получаса, Бен снова стал читать, и читал до тех пор, пока его голова не стала клониться набок. Ли Юэ настоял на том, чтобы приостановить собрание для ночного отдыха. Он помолился о благословении. Было почти три часа утра.

— Вот теперь все, — сказал Юэ Бену. — Некоторые будут спать снаружи. Вы учитель, так что будете спать на кровати. Утром у нас будет завтрак. А потом будете учить.

— Опять?

— Они разойдутся только после того, как вы закончите Евангелие от Иоанна.

— Но мы же остановились только на девятой главе. Сколько там глав?

— Двадцать одна.

Бен заморгал, не в состоянии отнять девять от двадцати одного.

— Вам повезло, — с улыбкой сказал Ли Юэ. — Я однажды видел, как у одного учителя Библии конфисковали багаж, чтобы он не уехал из города. Они очень жадные до учебы.

Бен, спотыкаясь, добрел до кровати, которую освободили для него. Он был уверен, что, раз уснув, он уже не проснется никогда. Но если проснется, ему нужно будет учить несколько быстрее. Бен Филдинг положил свою измученную голову на кровать без подушки. И не успел он понять, комфортабельна ли постель, и принять удобное положение, как крепко заснул.

 

 

Голова Цюаня пульсировала. Он полтора дня не пил. С огромным нетерпением он ждал следующего посещения Бена. Конечно, он должен скоро прийти. Он молился, чтобы на сей раз он мог бы найти правильные слова, слова, которые Иисус сможет использовать, чтобы прикоснуться к сердцу его старого друга. Он также задавал себе все тот же вопрос: «Неужели это тот день?»

Цюань процитировал стих: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» Потом он произнес слова Иисуса: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей».

Ли Цюань почти почувствовал во рту вкус воды.

На какое-то мгновение в другом конце своей шестифутовой камеры он увидел стену. Каким-то образом по камере стал разливаться свет. Ему показалось, что он услышал слова, адресованные ему. И хотя он не мог понять их, он увидел свет и почувствовал в нем утешение. Его жажда по-прежнему была реальной. Но он почти почувствовал во рту прохладную воду скрытого потока.

Почти.

Наблюдатели осмотрели всю Землю, их глаза проникали во все шатры, пещеры, ямы и тюремные камеры. Царь смотрел на континенты, и Его глаза переходили с места на место. Периодически Он останавливался, смотрел и кивал.

В Нидерландах маленькая церковь встала на колени, чтобы молиться о преследуемых. В Австралии одна церковь принесла особые пожертвования в помощь миссии, доставлявшей Библии в закрытые страны. Церковь в Корее планировала пересечь границу. В Сингапуре человек посадил свою семью на борт самолета, чтобы лететь в далекую страну. Глаза Царя остановились на учениках пятого класса из воскресной школы в Америке, которые собирали деньги.

— Это все деньги, что я заработал прошлым летом стрижкой газонов, — сказал мальчик.

— Эти деньги я копила на велосипед, — сказала маленькая девочка, улыбаясь.

Еще один мальчик с гордостью вручил учительнице конверт. Она открыла его и заглянула внутрь:

— Откуда эти деньги?

— Я рассказал маме с папой, что мы обсуждали тему преследования христиан и думали, как им помочь. Я сказал, что мы все жертвуем деньги на помощь им. А мои родители сказали, что они тоже хотят помочь. И тогда я решил, что не хочу ехать в Диснейленд в эти выходные. И вот что мы сделали. Мы отлично провели выходные. А это деньги, которые мы потратили бы на самолеты, отели и билеты в Диснейленд и прочее.

Царь наблюдал, кивал и улыбался. Он что-то прошептал. Шепот Царя был таким могущественным, что все небеса услышали его.

— Спасибо вам, — сказал Он детям из класса воскресной школы. Он повернулся к мужчинам, женщинам и ангелам, наблюдавшим с небес:

— Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.

Царь повернулся к Писателю:

— Это запечатлено в Моей памяти. Я этого никогда не забуду. Но ты запиши, чтобы вся вселенная тоже никогда этого не забыла.

Он снова оглянулся на Темную планету, посмотрел на людей, стоявших на коленях, на человека, летевшего в самолете из Сингапура, на церковь, собиравшую пожертвования, на детей из воскресной школы.

— Я никогда не забуду того, что вы сделали для Меня, и никто этого не забудет. Велика будет ваша награда!

Бен почувствовал, что к его носу прикоснулось что-то теплое. Утренний свет, лившийся из окна, резал глаза и падал на чашку с липким рисом, которую держала в руках китаянка. Ее лицо напомнило Бену о занятиях по Библии, стих за стихом, внутри пещеры. Может, это был сон? Нет. Лица и запахи были слишком реальными — как и гул голосов, и мелькание тел вокруг него.

Через полчаса после пробуждения Бен с чашкой чая в руках и Библией на коленях уже сидел на плетеном стуле и медленно читал вслух десятую главу из Евангелия от Иоанна. Он читал и перечитывал каждый стих до тех пор, пока не видел, что он и все присутствующие понимали смысл текста. Временами он задавал вопросы. Кто-нибудь когда-нибудь пас овец? Двое сказали, что имеют такой опыт. Или он мог попросить их объяснить, как понимать Иисуса в роли Пастыря, а людей в роли Его овец. Их ответы давали возможность проникать в суть вещей. Бен слушал так, как никогда раньше. Слушая их мудрость, он приобретал понимание о вещах, о которых он никогда не думал. И когда они говорили, он испытывал побуждение, настойчивое желание, словно к нему приближался какой-то восхитительный и одновременно пугающий момент. Все это было сравнимо с наблюдением в жаркий день за летними облаками, которые постепенно превращаются в грозовые тучи, предвещающие гром.

Два часа спустя он прочитал: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я».

— Думаю, здесь говорится о небе, не так ли?

Через пятьдесят минут он начал читать пятнадцатую главу:

Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода... Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают.

Бен смотрел на прочитанные слова. Он сказал группе:

— Я вижу, еда уже готова. Сейчас мы поедим, а после обеда я объясню смысл этих стихов.

И хотя Бен действительно проголодался, он также хотел выиграть время. Если он собирался объяснить эти слова, ему нужно было использовать обеденный перерыв, чтобы попытаться понять, что они означают.

Где Бен? Может, он вернулся в Америку? Цюань хотел поговорить с ним о его духовных нуждах. Он молился, чтобы Бен пришел этим утром. Почему Бог не отвечает на его молитву?

Отчаяние набросилось на Цюаня, как тяжесть с неба. Он не спал всю ночь, мучаясь от ужасной боли, и теперь был наполнен ощущением благоговейного ужаса и неприятия самого себя, страхом за Минь и Шэня и отчаянием из-за души Бена Филдинга. Он корчился и дрожал в темноте, плача от безнадежности и отчаяния:

— Помоги мне, Иисус.

Затем, встав и пройдя, спотыкаясь, по своей камере, он закричал громким голосом:

— Изыди от меня, Mogui! Ты не можешь уничтожить Ли Цюаня, он не твой. Он принадлежит Другому — Тому, Кто сокрушил тебя в голову. Я призываю кровь Иисуса, чтобы ты убрал свои когти от души Ли Цюаня.

Он поднял стул, словно желая использовать его для защиты от лютого зверя:

— У тебя нет власти надо мной, сатана. Ты воюешь с моим Царем. Но Его ты победить не можешь!

Ли Цюань упал на пол, как тряпичная кукла, одной рукой продолжая сжимать стул. В этот момент невидимая рука Другого дала ему дар сна.

После долгого дня и короткого обеда Бен встал и возобновил занятия с того места, где он остановился, — посреди девятнадцатой главы, за две главы до конца.

И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал Его им на распятие.

Поскольку Бен прочитал эти стихи на мандаринском, Ли Юэ не пришлось их переводить. Но на этом месте Бен остановился. Слова застряли у него в горле. Он сел.

Ли Юэ встал и говорил в течение нескольких минут, наставляя: «Только Иисус — наш Царь, наш Кесарь». Затем он стал учить из двадцатой главы, повествующей о явлениях Христа после Его воскресения. Наконец Бен показал, что может продолжать. Он встал и прочитал:

Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие. Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его.

Бен почувствовал огромную тяжесть на своих плечах и ноющую пустоту в груди. Он дал знак Ли Юэ, чтобы тот снова занял его место. Он оперся на стул. Затем, пробормотав, что неважно себя чувствует и что Ли Юэ закончит урок, направился к выходу.

Бен прошел через комнату с душным и влажным воздухом, затем вышел из двери под ночное небо. Еще одна безлунная ночь. Он глубоко вздохнул.

Он отошел подальше от дома, направляясь к одинокому дереву гинкго, возвышавшемуся так высоко, что, казалось, оно достигает неба. Он смотрел на звезды и долго разговаривал со своим Создателем. Он говорил об ужасных вещах, которые он совершал, о лжи, одиночестве и предательстве — о том, что до недавнего времени считал деяниями, вполне оправданными для себя. Он поименно упомянул Пэм, Мелиссу, Кимми и Дага среди тех, кому он причинил много боли. Бен Филдинг упал на колени, совсем не думая о том, что будет с его одеждой.

— Мне трудно поверить в Тебя, Иисус. Но я все же верую в то, что написано. В Твоем Слове воистину правда. Я убегал от Тебя. Но все эти годы я так тосковал по Тебе. Может, я никогда не верил по-настоящему, и даже в колледже, когда я думал, что верю. Ты — Царь, а не я. Я устал от попыток управлять собственной жизнью. У меня ничего не получается. Я все испортил. Теперь я верю, что Иисус есть Христос, Сын Бога. Я прошу у Тебя жизнь, которую Ты обещал дать. Я прошу Святого Духа пребывать во мне. Пожалуйста, омой меня от грехов. Пожалуйста, заполни пустоту в моем сердце, Иисус. Пожалуйста, будь для меня Тем, чего я всегда жаждал. Я не могу справиться в одиночку. Ты нужен мне.

В темной камере за пятнадцать километров от этого места одинокий узник молился о душе Бена Филдинга. В домашней церкви в двадцати метрах от Бена во время продолжения обучения многие молились о том, чтобы учитель из Америки получил исцеление. Вне, под ночным небом, — перед лицом Божьим, — на их молитвы был получен ответ.

В другом месте послышался взрыв ликования и торжества. Крики и смех, празднование победы наполнили воздух. Бен, все еще стоя на коленях, взглянул вверх, подумав на мгновение, что услышал что-то в ветре, — что-то, что исходило из-за горных вершин. Впервые в жизни, сколько он себя помнил, он понял, что больше не одинок.

 

 

Цюань вошел в камеру, где находился хрипловатый баритон, который он смутно припоминал, но никак не мог вспомнить до конца. Он назвал его Силой и ежедневно молился за него.

Цюань обомлел от того, что увидел. Тело, которое когда-то было могучим и сильным, лежало как поломанная кукла. Левая нога и правая рука были раздроблены и вывернуты. На лбу зияла огромная рана, инфицированная и гноящаяся.

Цюань сделал все, чтобы помочь ему, сожалея, что не прошел медицинской подготовки.

Он приподнял Силу на руках. Затем дал ему бутылку с водой, полученную от Бена Филдинга неизвестно какой ценой.

— Пей больше, — сказал он человеку.

Человек с благодарностью выпил еще. Наконец он спросил Цюаня:

— Ты узнаешь меня?

Цюань стал вглядываться в него. Сначала рана Силы напомнила ему о человеке со шрамом, с которым он когда-то столкнулся во время импровизированной «облавы» на домашнюю церковь. Но кроме этого — да, теперь он понял, что видит перед собой молодого лейтенанта из той «облавы».

— Ты сын Фу Чи?

Тот кивнул:

— Фу Лико, единственный сын Фу Чи, пастора из деревни Ань Нин. Может, у меня тоже будет шрам, который сделает меня похожим на отца.

Цюань прижал его к себе и стал тихо петь. Затем он произнес слова, записанные у него в сердце, и эти слова никто из людей не мог забрать у него: «Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море. И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, — и покой его будет слава».

— Я снова прошу тебя простить меня, — прошептал Фу Лико. -— Я сожалею о том, что мы сделали тогда. Особенно извини за то, что напугали твоего сына. Он смелый мальчик. У меня есть дочка его возраста.

— Не нужно дважды просить прощения, — сказал Ли Цюань. — Наш Бог слышит и прощает с первого раза.

— Я так и не попал в свою деревню после того случая. Я не видел свою дочь три месяца. Может, уже не увижу ее в этом мире.

Цюань прошептал ему на ухо:

— Настоящее золото не боится огня.

Молодой человек кивнул.

Цюань поддержал голову брата, прижав его к своей груди. Тихо он пел: «Небеса — мой дом», и гладил волосы единственного сына человека со шрамом.

Маленький человек с иссиня-черной кожей встал перед огромным собранием, простиравшимся так далеко, что зоркий глаз Ли Туна не мог обозреть его до конца.

— Мы обследовали континенты Темной планеты. Мы видели страдания наших братьев и сестер. Мы помним наши бедствия и радуемся, что навсегда избавились от них. Но наши братья еще не избавлены. Я прочитаю слова Всемогущего. Послушайте теперь моленья страдающих. Мы молимся о них этими вдохновенными словами:

Господи! долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов — одинокую мою. Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя, чтобы не торжествовали надо мною враждующие против меня неправедно, и не перемигивались глазами ненавидящие меня безвинно; ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы; расширяют на меня уста свои; говорят: «хорошо! хорошо! видел глаз наш». Ты видел, Господи, не умолчи; Господи! не удаляйся от меня. Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой!

Единым голосом бесчисленное количество свидетелей воззвало: «О, Господи, Ты видел это; не умолчи. Не удаляйся от них, о Господи!»

Земля под ногами Ли Туна затряслась, и теперь он присоединил свой голос к хору голосов. Они повернулись к престолу и встретились глазами с Тем, Кто сидел на нем: «Подвигнись, пробудись для суда и защиты их, для тяжбы их, Боже наш и Господи наш!»

— Начальник тюрьмы хочет видеть Ли Цюаня, — сказал надзиратель, открывая дверь.

— Ты назвал меня по имени, Су Гань. Стал ли я для тебя личностью?

Су Гань ничего не ответил, но вполсилы толкнул Цюаня.

Когда они шли, Цюань спросил:

— Я раньше говорил тебе про любовь Иисуса. Ты уже предал Ему свою жизнь?

Надзиратель снова толкнул его, но еще легче, чем раньше.

— Ты много раз говорил мне прекратить улыбаться, даже когда я не улыбался. Почему ты так говорил мне?

— Потому что... твои глаза всегда улыбаются.

Они вошли в большой кабинет начальника, где Цюань никогда не был. Там стояли два надзирателя, которых он знал, и трое неизвестных мужчин. Двое из них были в костюмах и при галстуках.

Начальник тюрьмы затрясся, его лицо покраснело. Он поднялся из-за стола:

— Ты называешь это признанием? Как ты посмел написать такие вещи?

Цюань ничего не ответил.

— Говори, или я убью тебя там, где стоишь.

Цюань глубоко вздохнул:

— Вы можете убить меня, только если это позволит Иисус, но Его Церковь вы убить не в состоянии. Ранние христиане говорили: «Кровь христиан является семенем для Церкви». Со смертью каждого мученика его место занимают тысячи новых христиан.

Начальник с потемневшими глазами вышел из-за стола, подошел ближе к Цюаню, а затем яростно и угрожающе стал трясти головой, словно бешеный пес.

— Послушайте признание Ли Цюаня! — Начальник поднес бумагу к свету и стал читать:

Иисус сотворил всех мужчин и женщин. Они выбрали свой собственный путь и стали грешниками, отступив от своего Создателя. Но Он любит их так сильно, что Он стал одним из них и умер на Кресте за их грехи. Он предлагает каждому мужчине и женщине исповедать свои грехи и принять Его дар спасения. Все, кто не сделают этого, отправятся навечно в ад с непрощенными грехами. Все, кто примут Божий дар в Иисусе, станут частью Его Церкви. Они будут жить с Ним вечно на небесах. Преклоните свои колени перед Ним сегодня же, пока не слишком поздно.

Начальник дернул головой с такой силой, что из углов его рта вылетела слюна. Он бросил листок на пол и стал топтать его. Цюань сжался, уверенный, что его будут бить.

Но вдруг начальник застыл. В комнате наступила мертвая тишина. Начальник пытался что-то сказать, но его язык прилип к гортани. Он не мог пошевелить им. Он стал задыхаться, пытаясь делать глотательные движения, а затем упал на пол.

Су Гань подбежал к нему и поднял его. Они доковыляли до кресла за столом. Су Гань принес стакан воды. Начальник выпил, потом попытался поставить стакан на стол, но он упал на пол и разбился. Начальник встал, покачнулся и нечаянно наступил на стакан. В ярости он стал топтать его, раскрошив его на мелкие кусочки, которые разлетелись по всему полу. Один большой осколок подлетел прямо к Цюаню.

По-прежнему ни одного слова не было произнесено. Последние слова, которые прочитал начальник, — слова Ли Цюаня, уборщика камер, — наполняли комнату, как аромат редких цветов... или как меч палача.

Великий полководец подошел к правому подлокотнику трона. Он встал на коричневый прозрачный мрамор, нависший над континентами Земли. Он старался не ступать по длинной красной ковровой дорожке с золотыми линиями, ибо эта дорожка предназначалась исключительно для других.

Он встал на колени справа перед престолом своего Главнокомандующего, и прямо под ним можно было видеть континент Архленд, на Земле именуемый Южной Америкой.

- Добро пожаловать, Михаил, — сказал Царь. — Что ты слышал от своих товарищей и что ты видел в расе Адама?

— Просьбы Твоих воинов все те же. Чтобы Ты дал им разрешение на уничтожение Твоих врагов и чтобы они могли поднять Твои Царские знамена в их крови. Твои слуги желают наводнить Темную планету и, наконец, начать священную войну. Они не хотят быть свидетелями пролития хотя бы одной капли невинной крови. Они жаждут навечно похоронить извращенных, которые оскорбляют своего Царя и пытаются узурпировать то, что принадлежит только Тебе.

Царь кивнул:

— Да, Я вижу, как они меряют шагами Землю, словно львы в клетке, и смотрят вниз, горя желанием излить Мой суд. Они хотят проделать огромную дыру в Темной планете и уничтожить всех врагов Царства Благодати Божьей.

— Да, мой Господь. Но разве Ты этого не хочешь? Не мы придумали праведность. Разве не Ты предопределил уничтожение зла и установление правосудия?



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.