Глава 7.. Непохожий на других человек.

Глава 7.

Непохожий на других человек.

- Ты не заболела?

- Нет, просто не выспалась…

Тучи висели так низко и так плотно, что казалось, будто бы на улице вечер, а вовсе не утро. Кира сонно моргала в сторону окна, опустив голову на сложенные перед собой руки.

- Хочешь?

Кира повернулась. Артей протягивал ей термос.

- Что это?

Артей загадочно улыбнулся. Кира щёлкнула крышкой и понюхала содержимое – кофе!

- Смотри, чтобы Сергей Иванович не увидел, - вырос у Тёмы за спиной Тимофей.

- Почему? Нельзя?

- Ну вроде как в школе нельзя кофе, да, - кивнул Тим. – И чипсы там… всякое такое. Но всем всё равно. Всем, кто не Сергей Иванович.

- Я понял, - кивнул Тёма.

- Я не люблю кофе, - помотала головой Кира и зевнула. – Но спасибо, что предложил.

- Я буду, если можно, - Тимофей забрал у Киры термос и прищурился, опрокидывая содержимое себе в рот.

- Доброе утро!

Ребята вздрогнули и обернулись. В класс зашла Константинова.

- Уф, - поёжился Тёма. – Испугался от неожиданности. Доброе утро.

Константинова посмотрела на него молча и перевела взгляд на Тимофея. Тимофей закрыл термос и рукавом вытер рот.

- Чего не здороваешься? – спросила его девчонка.

- Привет, - равнодушно сказал Тимофей. Отвернулся от неё к Тёме. – Спасибо, Тём, очень вкусно.

Кире стало неуютно. Она быстро переглянулась с Тёмой, нависшим над их общей партой, кинула взгляд на Тимофея – того, кажется, вообще ничего не волновало.

- Я слышала, у вас кабинет отобрали, - заговорила Константинова.

Тёма закатил глаза – он стоял спиной, девчонка видеть его не могла. Кира дёрнула уголком губ – удержала улыбку, чтобы Константинова ничего не заметила.

- Нет, нам просто предоставили более комфортабельный, - скучающим голосом отозвался Тим.

- О, правда? – Константинова удивилась.

- Ага, - Тимофей сел на край своей парты – ближе к ребятам. – Я хотел вам предложить после уроков снова в «Чай для Мамы» зайти. Не против?

- Только за, - отозвался Тёма.

Кира молча кивнула.

- У них новое меню, осенняя тематика, - продолжил Тимофей. – Облепиховый чай, например. И тыквенное печенье…

В класс вошли Степаненко с Борисовым. Они подошли к Тёме с Тимофеем, пожали им руки, отошли в свой угол, продолжая что-то обсуждать.

- Вы ходите в «Чай для Мамы»? – снова вмешалась Константинова. Вмешалась громко – Борисов и Степаненко замолчали и обернулись.

Тёма снова состроил Тимофею с Кирой гримасу и ответил:

- Да, мы ходим в «Чай для Мамы».

Тимофей хмыкнул.

- И ты тоже, Артей? – отреагировала Константинова.

- И я тоже, - Тёма медленно повернулся. – А что?

Борисов и Степаненко следили за одноклассниками с любопытством.

- Ну просто… тебя впускают?

- А почему нет, извини? – голос Тимофея зазвенел.

- Я просто помню, что на двери табличка «С собаками вход воспрещён», вот и подумала…

- Тёма – не собака, - от Тимофея дохнуло таким холодом, что Кира поёжилась.

Но сама подняла голову и быстро глянула на Тёму – его лица она правда увидеть не могла, он глядел на Константинову.

- Но он тоже немного животное, - сладчайше улыбнулась девочка. – Да, Кирилл? – она неожиданно обратилась к однокласснику.

- Мне кажется, ты перегибаешь… - осторожно заметил Борисов.

Степаненко Кирилл пробормотал что-то нечленораздельное.

- Люди тоже животные, - подала голос Кира.

Тёма наконец обернулся к ней. Он был почти спокоен, но по щекам пятнами легли красные тени.

Константинова вскинула брови и поглядела на Киру так недоумённо, что Кира совсем растерялась.

- Умеешь удивить, Жаворонок, - сказала девочка.

- В смысле? – опешила Кира.

- Ну-у… ладно, давай не при них, - Константинова подбородком указала на мальчиков и отвернулась. Достала телефон и принялась что-то писать. Тишина в классе повисла гробовая.

Тёма и Тимофей вопросительно поглядели на Киру.

- Я не знаю, - одними губами ответила та.

Константинова догнала Киру на перемене перед физкультурой. Кира выходила из женской раздевалки, а Константинова нежно и ловко взяла девочку под руку и неторопливо пошла с ней по коридору подвального спортивного этажа.

- Мне очень нравится, как ты красиво ленту в волосы вплела, - вежливо сказала Константинова.

- Спасибо, а у тебя, э-э… кроссовки красивые, - растерянно отозвалась Кира.

- Да, спасибо. Долго такие искала. Чтобы и удобные, и симпатичные… Мне приятно, что ты заметила.

- Угу, - кивнула девочка.

- Слушай, я вот о чём хотела тебя спросить, - тон Константиновой стал таким деликатным, что Кире стало совсем неуютно. – Ты не подумай, я сама за тебя в первую очередь переживаю… Я знаю, вы с Тимофеем давние друзья. Но Артей так и вьётся вокруг тебя. Вряд ли Тимофей понимает, что такой девочке, как ты, может быть некомфортно. И то, что сам Тимофей дружит с Артеем – это уже его сложности. Но если тебе нужна моя помощь…

- Мне не нужна помощь! - поспешно перебила одноклассницу Кира.

- Я верю, что ты хоть и тихая, но очень сильная, но ты явно одна с ними не справляешься…

- Я сама захотела дружить с Тёмой, ясно? – Кира почувствовала, что начинает злиться, но останавливать себя не стала.

- Не может быть, Жаворонок, - искренне удивилась Константинова. – Ты же умная.

- Вот я тебе удивляюсь, - Кира высвободила руку и остановилась, развернувшись к Константиновой лицом. – Ты же умная. Почему ты всё это?

- Что значит, почему? Ты что, не понимаешь? Он – другой. Он прибыл к нам из каких-то диких лесов, кто знает, чем он болеет, какие у них там в лесах обычаи. Он наполовину животное, в конце концов! Он ничего не носит кроме попоны, и то не всегда, и всё у него на виду!.. ну, если ты понимаешь, о чём я.

- Я с ним много сейчас общаюсь. Он обычный. Он – не животное. У него дома чисто, он готовит вкусный чай, говорит о фильмах и книгах, хочет, чтобы вокалистам вернули школьное помещение. Он такой же, как ты или я.

Кира заметила, что взгляд Константиновой остекленел. Она не понимает, не слышит простых вещей, не хочет понимать и слышать.

- Не люблю говорить, как учителя, - стеклянно произнесла девчонка, - но я не знаю, куда катится этот мир, если мы уже к кентаврам в школе начинаем нормально относиться.

Кира вздохнула. Она не знала, что можно сказать Константиновой, зачем Константинова вообще затеяла этот разговор. Девочка развернулась и отправилась по коридору прочь. На середине её настиг звонок – Кира ускорилась, чтобы успеть в спортзал.

И на физкультуре, и на оставшихся уроках Кира думала про Константинову, думала, стоит ли рассказывать Тимофею – и тем более Тёме о её словах. Но Тимофей спросил сам, когда они пришли в «Чай для Мамы». Он видел, как Константинова уводила Киру под руку, что Кира вернулась воинственная, а Константинова – притихшая и хмурая.

- Мне кажется, - нерешительно начала объяснять Кира, - она боится Тёму, потому что не знает его. И узнавать боится. Но это я только предполагаю, - поспешно добавила она.

Тёма внимательно смотрел Кире в глаза. Тимофей глядел в окно – на тёмный облетающий парк.

- Но я же позволяю абсолютно всем себя узнать, - тихо произнёс Тёма. – На все вопросы отвечаю и всё такое…

- Может, это пройдёт, - предположила Кира. – Она увидит, что нам с тобой классно, и остальным ребятам тоже. И передумает.

- Да и в конце концов, - резковато, глядя в окно, вставил Тимофей, - невозможно нравиться абсолютно всем. Забей на Константинову. Её в целом все не устраивают постоянно.

- А что, если она просто такой же непохожий на других человек? – всё так же почти неслышно спросил Тёма. – Просто внутренне непохожий? И все боятся её узнать?

- Да все её прекрасно знают, - поморщился Тимофей, поворачиваясь к ребятам. – Заносчивая и избалованная красотка.

- Я бы не назвал её красоткой…

- Константинова считает иначе.

- Откуда ты знаешь?

Тимофей внимательно посмотрел на Тёму.

- И что ты за человек, Тёма, - помедлив, произнёс мальчик. – Не могу понять. Даже я не могу – хотя ты всё нам открываешь, сам говоришь!

Кира засмеялась. Тёма поглядел на неё мельком и добродушно улыбнулся Тимофею.

- А я и не человек, Тим, - весело сказал он. – Я – кентавр!

Кира тянулась за Настей, старалась изо всех сил. Было сложно – справа высоко и звонко старались над своей первой партией Алёна с Лизой, Кире мечталось, хотелось к ним, но голос пока не позволял. А оставаться в партии вторых было трудно – когда рядом поют так тоненько и громко.

- Умница, Тёма, - сказал Кирилл Львович, не отрываясь от фортепиано. – Так держать.

Тёма улыбнулся Кире – Кира поймала его улыбку, но улыбаться в ответ не стала – боялась изменить звук.

Ребята гоняли свои три номера уже четвёртый раз подряд. Кирилл Львович то хвалил, то ругался, ребята старались. Самое важное, самое ответственное из выступлений. Провалиться будет нельзя.

- Так, - Кирилл Львович выдохнул и обернулся к ребятам. На лбу у него проступила испарина. - Давайте «Прекрасное далёко» в последний раз посмотрим – и хватит на сегодня. Не знаю, как вы, а я страшно устал.

- Мы тоже, - за всех ответил Тимофей.

Кирилл Львович развернулся к инструменту. Взял аккорд, послушал, как услышали ребята – и вступил.

Первыми солировали первые сопрано. Звонко и нежно начинала Алёна – трепетно и ласково отвечала ей Лиза. Первый припев – осторожно поют все девочки и Аркаша, но поют все в одну нотку, получается тонко и тихо – зрители должны прислушаться, по коже от локтей к макушке бегут мурашки.

Следующий куплет – по очереди Тимофей, Тёма и Ваня. На припеве включается Петя, и эта часть выходит решительной и смелой.

- Я клянусь, что стану чище и добрее, - звонко запевает Аркаша. – И в беде не брошу друга никогда.

- Слышу голос и спешу на зов скорее, - поёт Кира, глядя Тёме в глаза.

- По дороге, на которой нет следа, - серьёзно, с понимаем отзывается Тёма – и припев они поют втроём, поглядывая друг на друга, боясь не справиться или сорваться.

А следующий припев ребята поют все вместе, и голоса их расходятся по партиям, сходятся в одной точке, мечутся к потолку, выше, отскакивают, спускаются ниже. Припев заканчивается – остаётся мелодия, и под неё ласково напевает Алёна своё нежное и тоненькое «ла-ла-ла».

Последнее «ла» замирает в воздухе и висит немного дольше инструментального аккорда. Ребята смотрят только на Алёну – боятся взгляд от неё отвести. Алёна допевает и замолкает, но нота написана на её лице, читается в её глазах – Алёна смотрит вверх, щёки её пылают. Умница Алёна, не поёт музыку, а живёт ей.

- Умница, Алёна, - шёпотом сказал Кирилл Львович, и ребята очнулись. – Все молодцы, - уже громче повторил он. – Вот чтобы так же вы выступили на концерте.

- Мы постараемся, - серьёзно пообещал Петя.

- Я верю. Пойдёмте обедать – запахи с кухни какие-то нечеловеческие.

Ребята гурьбой заспешили к еде. Артею постелили плед возле подоконника, Кира с Тимофеем проигнорировали стулья и плюхнулись к кентавру. Кира задумалась – до концерта ещё две недели, последняя неделя будет каникулярной и собираться они смогут чаще. И работать усерднее. Хотя кажется – куда уж чаще и усерднее, если сейчас почти каждый день и из последних сил.

- Ух-х, устал! – словно в подтверждение её мыслей выдохнул из-за стола Аркашка.

- Главное, чтобы ты устал не напрасно, - заметила Лиза.

- Передай мне морс, - попросил Тёма Тимофея – тот сидел ближе к столу. Тимофей дотянулся до стакана. – Спасибо!

- Послезавтра контрольная, - напомнила одноклассникам Кира.

- По матеше? Давайте завтра в «Чае» соберёмся?

- Ага, - кивнул Тимофей. – Мне кажется, я хуже всех происходящее понимаю.

- Тебе кажется, - хмыкнул Тёма.

- Может, если бы ты меньше спорил, понимал бы больше, - улыбнулась Кира.

- Вообще-то, - возмутился Тим, - в девяносто девяти процентах случаев я вас защищаю!

- А мы сами можем себя защитить! – весело отозвался Тёма, вытирая алые морсовые усы.

- Лучше контрольную нормально напишите, - добродушно вмешался Кирилл Львович. – Этого нам ещё не хватало.

- Они напишут, - пообещал за них Петя. – Я в них уверен!

- Спасибо, Петя, - улыбнулся мальчику Тёма.

Жена Кирилла Львовича раздала ребятам тарелки с дымящейся вермишелью. От пара у Тимофея запотели очки, он улыбнулся и отправил в рот ложку с закрытыми глазами. Кира любовалась ребятами и старалась не думать – как долго они будут существовать и собираться таким составом?.. Вдруг им остались считанные недели?..

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒