Кира и Тёма стараются согреть.

Глава 5.

Кира и Тёма стараются согреть.

В понедельник Тёма не пришёл в школу совсем. Кира с Тимофеем делили на двоих бутерброды и свитер Тимофея (грелись им по очереди). Тимофей прошёл свою числовую игру и теперь читал в телефоне какую-то книжку, всё так же злился на Ивана Сергеевича и иногда что-то напевал под нос.

- Я переживаю за Тёму, - сказала Кира на большой перемене перед последним на сегодня уроком.

- Чего ты за него переживаешь?

- Ну-у… у него были тяжёлые дни, а теперь он, кажется, заболел.

Тимофей поглядел на Киру серьёзно и выдохнул:

- Ну и ну.

- Что?

- Тёма считает, что ты не хочешь с ним общаться. А ты переживаешь.

- С чего он взял, что я не хочу? – удивилась Кира.

- Я говорил ему, что ты стеснительная, - пожал плечами Тимофей. Медленно улыбнулся. – Но он не поверил.

- Я не стеснительная! Я просто… - Кира не смогла найти себе оправданий. – Он хороший. С чего это мне не хотеть общаться?

- Ну, он кентавр. Не такой как все-е, - голос Тимофея сделался дразнючим и смешливым.

- Это Тёма так сказал? Что он не такой как все?

Тимофей фыркнул.

- Нет, это я так сказал. Но ты же не будешь спорить, что не все в школе его принимают и готовы относиться к нему по-человечески. Тёма думает, что тебе он может быть неприятен, потому что он… ну вот такой. Или потому что ты не хочешь с одноклассниками ссорится. Да много причин можно найти, чтобы с кем-то не общаться.

Мальчик выключил дисплей телефона, сунул его в задний карман. Поглядел на Киру – взгляд у него был задумчивым.

- И что, его это задевает? – робко спросила Кира.

- Что именно?

- Что он думает… что я?..

- О, ещё как.

- Ну у него ведь есть ты. Мне казалось, он считает тебя другом – и ты его.

- Ты – совсем другое дело, Кир.

Кира почувствовала, что розовеет. Тимофей ласково улыбнулся.

- Он писал мне, что простудился, да. Ещё в субботу, но надеялся, что всё пройдёт – но только сильнее разболелся. Не переживай. Он скоро вернётся.

- Да, но ему там, наверное, грустно.

- Грустно, - согласился мальчик.

Кира молча кивнула, но по её нахмуренным бровям Тимофей понял, что девочка что-то задумала.

- Ой, - сказал Тёма. – Ого… Проходи.

На Тёме была свободная оранжевая футболка, на тонких лошадиных ногах – оранжевые гетры. Бледный, губы потрескались, взгляд печальный. Кира прикусила губу.

- Да, я болею. Надеюсь, ты не заразишься и всё такое… - смущённо пробормотал Тёма.

Кира вошла в светлую прихожую. Точный адрес кентавра подсказал девочке Тимофей – оказалось, мальчики уже успели побывать друг у друга в гостях. И квартира Тёмы ничем не отличалась от человеческих, хотя и отличалась от Кириной – всюду идеальный порядок, много белого цвета и светлой деревянной мебели, цветы и растения на каждом свободном клочке пространства.

Тёма провёл Киру на кухню. Холодильник, плита, умывальник – всё как у всех… или практически. Стол посреди просторной кухни был очень низеньким, и стульев не было – были плюшевые коврики-диванчики на полу.

- Присаживайся, - сказал Тёма и повернулся к девочке спиной, чтобы включить чайник.

Кира осторожно опустилась на коврик, поджав ноги под себя. Тёма одобрительно глянул на неё из-за плеча.

- Ты… простыл? – робко спросила Кира.

- Ага, - Тёма шмыгнул носом, будто бы в подтверждение своих слов.

- Это всё потому что ты мне зонтик тогда отдал?

- А? – рассеянно переспросил кентавр. – Что? Не-ет, что ты! Просто осень. Все осенью болеют, - Тёма сипло посмеялся.

Он достал с верхней полки кружки, бросил в них пакетики и залил забурлившим в чайнике кипятком. Поставил на столик вместе с конфетной вазочкой.

- Согревайся, - улыбчиво сказал он Кире, устраиваясь напротив и по-лошадиному сгибая ноги на коврике.

- Спасибо. Я тут принесла тебе кое-что на самом деле, - Кира почувствовала, что краснеет и торопливо опустила голову, чтобы за волосами спрятаться.

- Правда? – удивился Тёма.

- Да. Сейчас…

Кира закопалась в рюкзаке. Тёма видел, как она перебирает вещи, а потом затихла – нашла.

- Закрой глаза, - смелее сказала она кентавру.

- Что? – недоверчиво улыбнулся Тёма.

- Закрой глаза, говорю! – строже повторила Кира.

Тёма усмехнулся и доверчиво опустил ресницы.

- Не подглядывай, - предупредила его девочка.

Тёма слышал, как она шелестит чем-то, поднимается и двигается ближе к нему. Её дыхание было совсем рядом, и Тёма чувствовал её запах – пряный и свежий, как влажные после дождя листья в лесу – или как дымок от какао морозным вечером.

Шелест у его плеча – и что-то мягкое свернулось вокруг шеи. Тёма дёрнулся от неожиданности, но глаза не открыл, даже зажмурился сильнее, чтобы не искушать себя.

Кира вернулась на своё место. Улыбнулась (Тёма по голосу слышал, что она улыбается):

- Открывай!

Тёма вскинул ресницы и опустил взгляд низ.

Вокруг его сиплого продрогшего горла пушистой змейкой свернулся вязаный шарф.

- Ого! – выдохнул он. – Ого!!! Это ты сама?!

- Да-а, - щёки Киры румянились.

- И ты это мне… насовсем?!

- Ну-у… ты заболел, и вообще, у нас в городе холодно, а будет ещё холоднее… вот я и подумала.

- Спасибо тебе большое! Правда, Кира, спасибо! Это прям… прям очень круто и неожиданно.

Кира уткнулась взглядом в свои коленки.

- Мне просто Тимофей сказал, что ты думаешь, что я злюсь или что мне всё равно. А это не так, правда. И я не хочу, чтобы ты болел. Или сильно грустил… и вообще, - девочка почувствовала, что Тёмин взгляд стал внимательнее, засмущалась, но заговорила решительнее, - и вообще, я представляю, как тебе трудно, и меня восхищает твоя стойкость. Я бы не смогла так.

- Мне кажется, - мягко и задумчиво проговорил Тём, переводя взгляд с Киры на обои за её спиной, - что тебе придётся так смочь, если ты хочешь продолжать общаться со мной. Но спасибо тебе.

- Что ты имеешь в виду? – удивилась Кира.

Тёма глянул её в глаза, быстро улыбнулся.

- Ты пей чай, остынет, - сказал он и сам последовал своему совету.

Кира прятала губы за кружкой и ждала, пока кентавр продолжит говорить. Кентавр сделал глоток и произнёс:

- Ну, ты сказала, что мне непросто. А почему?

- Ну есть там какая-нибудь Константинова, например. А с другой стороны – Аркашка.

- Ни Константинова, ни Аркаша до этого кентавров в своей жизни не встречали. И я могу их понять, - кентавр сделал ещё глоток и улыбнулся теплу. – И одну и второго… Но раз я первый кентавр в их жизни – я хотел бы, чтобы они увидели, кентавры классные и такие же, как они. Так что я стараюсь быть хорошим.

- Вот поэтому ты крутой очень!

- Не крутой, а хороший, - глаза Артея смеялись. – Но тебе тоже будет тяжело! И Тимофею. Вам, конечно, не нужно быть хорошими. Вы хорошие просто потому, что дружите со мной, если честно. А ты – очень хорошая…

Кира снова спрятала взгляд на коленках.

- Так что спасибо тебе. И Тимофею. Я не знал, что мне так повезёт, и я встречу в новом городе таких хороших людей.

- Мы… мы тоже не знали, что нам так повезёт.

- Ага, - Тёма допил чай и поставил кружку на стол.

Затанцевали солнечные зайчики – из-за туч на улице выглянуло солнышко, и, отражаясь от стаканов, кружек и начищенных приборов на кентавровой кухне, оно озорными пятнышками заплясало по стенам. Кире вдруг стало спокойно и хорошо. И, кажется, спокойно и хорошо стало Артею. Он тихо улыбался куда-то внутрь себя, а напротив него дымился в Кириной кружке недопитый горячий чай.

- И часто вы здесь учитесь? – спросил Тёма.

- Он – часто, - Кира кивнула на Тимофея.

- А Кира – за компанию, - поддакнул Тимофей и повернулся к кассиру за стойкой. – Нам, пожалуйста, зелёный чай с жасмином – три кружки. И один большой пирог с картошкой и сыром.

- Двести восемьдесят, - отозвался кассир и отправился разогревать пирог, пока ребята расплачивались.

Любимый столик Тимофея был свободен. Он был вплотную придвинут к окну – вид на школу и парк, торчит кусочек вывески «Чай для Мамы», а ближе к Новому Году повесят гирлянды и будет совсем красота. Вокруг стола стояли два зелёных кресла, на одном из кресел висел сложенный вдвое плед.

- Надеюсь, они не будут против, - невозмутимо произнёс Тимофей, стянул плед с кресла, взмахнул им и расстелил на полу – для Тёмы.

- Ого, спасибо, - улыбнулся кентавр.

Погода за окном была прекрасная – морозная, свежая и солнечная. Ветер подхватывал листики и крутил их крошечными смерчами. Тимофей забрал свой кусок пирога, поднял, как праздничный бокал:

- За нас! – и отправил в рот.

- Смотрите, - вдруг встрепенулся Тёма, - там же Кирилл Львович!

Кира глянула в окно. Со стороны парка к кафешке в самом деле подходил Кирилл Львович – серое пальто, короткий тёмно-синий шарф и пушистая борода поверх него, чёрные перчатки на руках – и неизменные джинсовые кеды. Кирилл Львович вошёл в кофейню (запел колокольчик над дверью) и остановился возле витрины с сортами чаёв. Ребята переглянулись и замерли в нерешительности – отвлекать его не хотелось, но очень хотелось поздороваться.

Кирилл Львович подошёл к кассе и что-то заказал. Кира услышала только «С собой». Кассир выдал преподавателю мешочки с чайной заваркой.

- Кирилл Львович! – не выдержал Тимофей.

Кирилл Львович обернулся. Увидел своих ребят и заулыбался, направился к ним.

- Здравствуйте! – вразнобой поздоровались ребята.

- Здравствуйте-здравствуйте. Очень рад вас видеть, - Кирилл Львович поозирался в поисках свободного стула, придвинул к себе табуретки из-за соседнего стола. – Ну, как у вас дела?

- Хорошо, - улыбнулся Тёма. – Хотели математику порешать.

- Угощайтесь? – предложила Кира, кивнув на пирог. – А то мы наверняка целиком не съедим…

- Тогда мне себе тоже чай брать придётся… Нет, спасибо, я воздержусь.

- А как у Вас дела? – осторожно спросила Кира.

Кирилл Львович замялся. От ребят это не ускользнуло, Тимофей нахмурился и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Кирилл Львович заговорил первее.

- У нас у всех с вами – не очень, если честно. Я хотел на занятии рассказать, когда все придут, но раз уж вы спросили…

- Что, директор? – напряжённо высказал свою мысль наконец Тимофей.

- Директор… - вздохнул преподаватель. – Нас прикрыть хотят.

- Что?! – возмутился Тимофей.

- Почему?

- Какие-то ребята хотят организовать политический кружок. И им нужно помещение. Другого нет.

- Так пусть по другим дням занимаются в нашем помещении! – возразил Тимофей. – Нам ведь не жалко.

- Они хотят по тем же дням, что и мы.

- Но мы первые себе время забили, это нечестно!

- Директор – он же учитель обществознания. Его сфера деятельности. Они ему ближе.

- А в другое помещение нельзя? – тихо спросил Тёма. – Если мы им уступим, но станем заниматься в другом кабинете?

- Вот ещё! – бушевал Тимофей. – Это наше помещение! Мы им устроим политику! Митинг поднимем! И театралы нас поддержат, и хореографы!

Кирилл Львович вздохнул. Тимофей замолчал и вместе с ребятами цепко взглянул на его лицо. Кирилл Львович по очереди посмотрел каждому в глаза и улыбнулся.

- Хорошие вы, - сказал он. – Спасибо.

- За что это? – удивился Тимофей.

- А вот Кира знает, за что, - ласково улыбнулся девочке преподаватель. Кира почувствовала, что краснеет. – Я думаю, мы можем завтра собраться у директора и попросить выпустить нас хотя бы на Гимназийский концерт. А там, глядишь, мы ему всё-таки понравимся…

- Вот-вот! Он ведь нас даже не слышал!

- Придётся сильно постараться, - заметил Тёма, - чтобы показать лучшее, на что мы способны.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 Следующая ⇒