роман 18 страница

Миша проводил Нину до подъезда её малосемейки, где, скромно остановившись, передал девушке её тяжёлую, набитую мамиными гостинцами сумку.

- Сейчас, наверное, по всем законам приличия, я должна была бы пригласить тебя на чай? Но делать этого я не стану, – одарив его ещё одной незабываемой улыбкой, мягко, но безоговорочно заявила она.

- Да я, вообще-то, и не напрашиваюсь, – усмехнувшись, произнёс в ответ Миша. – Мне сейчас, собственно говоря, некогда. Мне сначала надо навестить маму, а потом утрясти кое-какие дела в Москве. Но ты, Нина, учти, что я к тебе обязательно вернусь. Вот тогда и попьём чаю.

- Ты для начала хотя бы вернись, прежде чем про какой-то там чай загадывать, – весело и беспечно рассмеявшись, ответила девушка, а её голубые глаза в ту же секунду озарили его сотнями маленьких искрящихся улыбок. Затем, словно на что-то решившись, Нина бросила сумку, приблизилась к Мише вплотную, осторожно поправила его замявшийся воротник и неожиданно, вытянувшись на цыпочках, поцеловала его в губы. Поцеловала, подхватила сумку и, хлопнув разболтанной дверью подъезда, стремительно убежала.

Этот стихийно возникший поцелуй оказался до того внезапным, что Миша не успел на него ни среагировать, ни ответить. Уж такого-то он, откровенно говоря, не планировал и от Нины такого поступка не ожидал. Конечно, это был далеко не тот поцелуй, о котором он мечтал. Сегодняшний поцелуй даже отдалённо не напоминал те страстные поцелуи, которыми они когда-то обменивались на Нининой кухне. Он не был ни глубоким, ни чувственным, ни проникновенным, но зато был прямым, открытым и недвусмысленным. Особенно – после традиционного подчёркнуто равнодушного отношения Нины к нему. Судя по всему, в последние дни неуловимо изменилось не только настроение девушки, но и что-то ещё, а толстокожий Миша этих перемен никоим образом не почувствовал и не заметил. Однако не догонять же её теперь, раз она убежала, не хватать же её где-нибудь на лестнице, рискуя в очередной раз всё испортить? Ну, уж нет, сегодня поступать столь опрометчиво у него не возникло ни малейшего желания.

Так, впервые за последнее время, Миша остался совсем один. После Нининого поцелуя он некоторое время пребывал в какой-то неуловимо приятной прострации и медленно приходил в себя. Потом он повернулся и пешком, через весь город, направился в сторону своего дома. Он шёл, улыбался, с интересом глазел по сторонам и вряд ли куда-то торопился. Впереди его ожидали долгие скандалы с Павлуцкими, необъяснимое для всех его коллег увольнение с работы, изнурительный развод с женой, тяжёлое прощание с сыном и на удивление лёгкое расставание с внезапно опостылевшей Москвой. Но сначала, раньше всего прочего, ему предстояло объясниться с собственной недоумевающей матерью. Вот потому-то, шагая по заснеженным тротуарам, Миша всеми силами оттягивал это неизбежное объяснение, любовался февральскими картинами родного города и ровным счётом никуда не спешил.

ЭПИЛОГ

Здесь, во второй раз в нашем повествовании, можно было бы поставить точку. Можно было бы, если бы не оставшийся открытым ещё один вопрос. Кем же всё-таки являлась Нина? Вероникой или не Вероникой? Надо признать, что и самого Мишу, и всех возможных читателей нашего романа этот вопрос, вероятнее всего, очень и очень волновал.

Так вот. В действительности дело обстояло так. Вернувшись из Москвы к Нине и получив, спустя некоторое время, свободный доступ к её заветной груди, Миша, в отличие от своих друзей, ответ на этот вопрос получил. Как оказалось, никакого «Южного креста» на Нининой груди не было и в помине. Не было и на правой её половинке, как это должно было быть, не было и на левой. Мало того, сама грудь, своими изящными формами, уж никак не походила на круглые наливные яблочки, а всем своим видом, скорее всего, напоминала груши. Такой, явившейся ему неожиданности Миша, разумеется, обнаружить не ожидал. В первый миг он до того растерялся, что принялся до неприличности долго и внимательно разглядывать открывшуюся ему грудь, чем, вполне естественно, страшно смутил и сконфузил девушку.

- Миша, что там такое? Миша, что там не так? Что такого особенного ты там увидел? – озабоченно и взволнованно поинтересовалась она.

- Ничего особенного. Просто у тебя, Нина, очень красивая грудь. Я такой красивой груди ещё ни разу в жизни не видел.

- Ну да, скажешь тоже! Сомневаюсь я, что ты чего-то не видел. А грудь у меня вполне обыкновенная, и нечего на неё глазеть!

Если уж говорить откровенно, то в первое мгновение Миша даже расстроился. Подсознательно он всё-таки думал, что кого-то спасает, что своим благородным поступком возвращает заблудшую девушку к нормальной жизни. А тут, оказывается, выясняется, что никакого благородного поступка и близко не было, что Нина, и без его вмешательства, является девушкой вполне целомудренной и достойной, и ни в каком спасении не нуждается вовсе. В общем, так или иначе, а небольшой удар по своему самолюбию Миша определённо получил.

Однако в следующие мгновения секундное огорчение стремительно уступило своё место необратимой всепоглощающей радости. Под влиянием столь неудержимого чувства Миша чудом сдержался, чтобы на глазах у Нины не расхохотаться и тем самым не ввести недоумевающую девушку в ещё большее смущение. Сильнее всего его веселило, до какой же степени он заблуждался, чтобы не замечать очевидных фактов и упорно принимать Нину абсолютно не за ту, кем она являлась на самом деле. Вернее, принимать её за Веронику как раз благодаря Лёше, ведь, ни натолкни его друг на подобную мысль, Мише, быть может, и в голову бы не пришло, что его новая знакомая на кого-то там, видите ли, очень и очень похожа. Бред какой-то, вообще, – ни на кого она не похожа! Сказать бы спасибо этому Лёше за такую «дружескую» услугу!

Тем не менее, поразмыслив, Миша понял, что перед его друзьями Нине не оправдаться. Не поверят они, не поверят ни за что на свете, не поверят, что бы им ни говорили, и до конца своей жизни продолжат считать Нину именно Вероникой.

Ну, да и чёрт с ними! Пусть считают! Мише от этого как-то не холодно и не жарко. Правду он теперь знает, никаких комплексов по этому поводу не испытывает, а на мнения своих излишне подозрительных и чересчур разборчивых друзей плевал с самой высокой колокольни. Хотя, вне всяких сомнений, между этой безобидной девушкой и его друзьями уже пролегла глубокая пропасть, и если они всё-таки будут вместе, то эту пропасть им, вероятнее всего, не преодолеть. Ни в коем случае не преодолеть. Ведь страдать Нине он не позволит, а никаких насмешек за её спиной не допустит, поэтому общаться со своими друзьями, по всей видимости, полностью прекратит. Нет у него теперь другого выхода. Нет, и не предвидится.

Именно на этом кардинальном решении Миша и остановился, после чего с непередаваемой нежностью заключил Нину в свои ласковые объятия, оставив-таки в покое её грудь.

«Как всё-таки странно! – напоследок подумал он. – Как долго и безуспешно боролась мама с моими друзьями, а победила их, сама не желая того, именно эта девушка. И победила, как думается, навсегда».

⇐ Предыдущая 29 30 31 32 33 34 353637 38 Следующая ⇒