Статья подготовлена Кевином Боллинджером.

Статья подготовлена Кевином Боллинджером.

Реардон в гневе сорвала и смяла эту похабную газетёнку.

Сзади подкрался Миллер, ехидно сказав:

- Какая экспрессия! Жаль, что ты не сможешь сделать то же самое со всеми экземплярами газеты, чей тираж составляет сорок тысяч.

- Вы так сильно гордитесь этим? Не переоценивайте себя! Сегодня люди это почитают, а завтра набьют этим кошачьи туалеты…

- Но эту фотографию на первой полосе они точно запомнят. И многие из них будут внимательно следить за судьбой этого предприятия во время очередных университетских выборов. Столь компрометирующее фото может стать началом сотни антипиарных компаний. Но вам-то всё равно, верно, Джойс? – Лицо зав. кафедры скривила презрительная ухмылка.

- Вам в последнее время, видимо, совсем нечем заняться, Карл?

- Уборка бриллиантов, чистка обуви?

- Ведь это вы подсылали к нам этого нахального журналиста Боллинджера? Вы и руководили им, подсказывали молодчику, куда идти и когда нужно делать снимки, не так ли? Ай-яй-яй! Как это нехорошо!

- У вас тяжёлый случай паранойи, Реардон, - цинично парировал профессор.

- А-а-а-ай! – вскрикнула Джойс, неосторожно порезав палец о цепь своей сумочки.

- Фу-у-у! Кажется, вы порезались. Послушай, моя старушка, у меня сегодня для тебя плохие новости…

- Я не старушка, пока ещё во всяком случае! И уж тем более, не ваша, Миллер. Та что вы хотели мне доложить? – Джойс выдавила из себя широкую улыбку.

- Исполнительный комитет рассматривал вопрос о вашем разжаловании с профессорской должности.

- Что? Кого? Я ни разу не слышала, чтобы кого-то в нашей академии собирались отстранять. Разве только… - Старикан с вызовом и самодовольством вперился ей в глаза. И тут профессорша всё поняла. – Ха! Вы действительно ублюдок!

- Комитет проголосовал счётом пять против двоих в пользу вашего снятия с должности. Кстати, мы приглашали вас на заседание, проверьте свои сообщения на имэйле. А вообще странно, что ваши призраки не сообщили вам. В нашей академии принято решение покончить с этим маразмом… - Лицо зав. кафедры выражало едкое презрение.

- Я буду сражаться с вами до самого конца! – бесстрашно заявила Джойс.

- Не сомневаюсь, что вы будете и обязательно проиграете! Дни вашей работы в академии психологии Уимстера не то чтобы сейчас закончились, но они сочтены…

- Карл, Карл… Когда я вернусь из Красной Розы с доказательствами…

- Не несите вздор! Это крик отчаяния, достойный только шизофреников и религиозных фанатиков. Такие, как вы, должны были остаться в средневековье! Меня это огорчает, - Миллер сопровождал свою речь обильными жестикулированиями. Знаете, Джойс, когда-то давно вы были подающим надежды исследователем в области детской психологии, но затем вы подхватили этот… этот… вирус мракобесия.

- Парапсихология – это признанная область психологических исследований! – яростно воскликнула Реардон.

- Это всё просто бред! И просто смешно с рациональной точки зрения. Хорошая новость заключается в том, что замок Красная Роза будет вашим последним предметом исследования на данном факультете…

- Да вы оказывается не просто идиот, но и слепец! – Женщина окончательно вышла из себя.

- Ну и что с этого, профессор?! Давайте гипотетически представим, что вы сможете найти там свои «доказательства», некие фотографии, записи звона призрачных цепей и т.д. Что это может дать научному сообществу, вы хоть раз подумали об этом? Ну так задумайтесь!

Лицо Джойс было непроницаемо. У себя за спиной она давила на свой порезанный палец, растирая руку кровью, отвечая Миллеру.

- Не смотря на кучу вылитых на меня ваших помоев, у меня сегодня просто отличное настроение, Карл Миллер! И меня не страшат ваши нападки. – Она демонстративно показала ему чистую ладонь. – Вот он, мир, в котором мы живём. Мы познаём его всего лишь пятью чувствами – кожа гладкая, видимая и ощутимая. Каждая причина имеет своё следствие, а каждое следствие может быть предсказано в нужное время. А вот это, - Она выставила перед ним окровавленную ладонь. – Вот это уже другой мир, существующий за гранью этого – кровь под этой кожей, она пульсирующая и горячая. Этот мир такие узколобые глупцы, вроде тебя, не воспринимают. Этот мир прозрачен, несмотря на свою реальность, и он не просто горячий, Карл, он обжигает! – Реардон продолжала размазывать свою кровь по рукам, затем неожиданно похлопала зав. кафедры по щекам, оставив ему на лице, в качестве сувенира, смачные кровавые пятна. Карл Миллер от страха аж вжался в стенку. – Этот мир полон тайн, Карл!

- Ты что?! – истерично выпалил Миллер.

- Что, тебе не нравится, Карл? Тогда не надо рассказывать мне всякую чушь о предвыборных программах и прочей лабуде! Ты боишься того мира, что под кожей, а я его не боюсь! Ты слышишь меня, трус? Я не боюсь! – Он с силой оттолкнул её от себя.

- Реардон, предупреждаю, если ты заразишь меня чем-то…

- А-ха-ха-ха-хах! Так вот к чему мы пришли… Вот где собака зарыта – ты боишься что-нибудь подцепить? Боишься непонятного? Давай уже, убирайся от двери моего кабинета! Умой своё лицо, а затем беги со всех ног в больницу и сдай анализ крови на ВИЧ…

- В конце семестра ты вылетишь отсюда, я клянусь! Ты больше нигде не сможешь преподавать!.. Ты сумасшедшая! Ты совершенно свихнувшаяся баба! – У Миллера была истерика.

- До свидания, старина! – победно сказала Джойс и наконец зашла в свой кабинет. Научный диспут с зав. кафедры закончился.

Профессор Миллер в гневе швырнул свою газетёнку об дверь кабинета Реардон, а затем двинулся по коридору мимо удивлённых студенток, рассматривающих его красное, в кровавых пятнах лицо. Джойс Реардон лишь напоказ притворялась победительницей. После последних козней Миллера в ней кипела злоба. Она заперлась в своём кабинете и устало упала в кресло, думая что-то вроде: «Ну я покажу им!» или «Скоро вы у меня попляшите!».

- Чего это ты уставилась на меня! – громко заорал зав. кафедры на испуганную студентку-блондинку.

- Извините, профессор! – робко пропищала та.

- Ну так смотрите тогда на себя! – Миллер злобно испепелял взглядом всех встречных.

Дверь его кабинета со скрипом отворилась, ознаменовав приход зав. кафедры, где его на стуле уже поджидал Кевин Боллинджер.

- Мы сделали эту стерву, вы согласны? – самодовольно произнёс журналист, едва сдерживая ухмылку. – Мы навсегда пригвоздили её к доске позора… Ой! А что это случилось с вашим лицом, профессор?

- Ничего! Ничего не случилось… не обращай внимания. – Карл утёрся влажной салфеткой и тут же брезгливо выбросил её в урну. Сейчас нам надо обсудить очень важное дело, юноша.

- Так история с Красной Розой ещё не окончена? – терпеливо осведомился Боллинджер.

Миллер на это лишь иронично рассмеялся. Он был одержим своим противостоянием Реардон.

- Нет. Эта история только начинается. Всё только начинается…

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒