Все начинается с детства. Штрихи к портрету

Все начинается с детства

Человечная личность, как утверждают ученые, формируется в юные годы, когда ребенок глядит на мир доверчивыми, полными любознательности глазами, когда душа малыша распахнута навстречу всему, чем богата жизнь.

Его детство было нелегким. Довелось хлебнуть и непосильного труда, и сиротских слез, и мачехиных попреков. Самое дорогое воспоминание – мама Анфиса Ильинична. У Дмитрия Ермолаевича теплели глаза, когда он говорил о ней. «Четверых нас растила и вечно – в делах, в работе, в хлопотах. Ни минуты зря не потратит. Но была веселая, быстрая, с живым умом. В школу ни одного года не ходила, а читать-писать сама выучилась…» Рано ушла их жизни Анфиса Ильинична, до 50 не дотянула. Было тогда Мите 13 годиков всего-то… Но пока не ушла, пока ходили по земле ее ноги, пока трудились руки – многое сыну мать дала, многим добрым в характере одарила. Вот ведь и о нем, о Дмитрии Ермолаевиче говорили:

- Живой, быстрый! Задумает что-тут же за дело берется. Смотришь, уже готово. Из беседы с бывшим парторгом и нашим классным руководителем А.К.Пастуховой: «Наш директор старался все передовое перенять и у себя применить. Равнодушия, разгильдяйства, халатности Дмитрий Ермолаевич не терпел. Сам к делу с душой относился и от других того же требовал. Поэтому у нас никогда не задерживались люди черствые и не любящие детей. Таким здесь было неуютно, как в лютый мороз без одежды».

Штрихи к портрету

А вот, что добавили к сказанному люди, работавшие с Кудряшовым долгие годы.

Из воспоминания Галины Петровны Галкиной: «С Дмитрием Ермолаевичем мы начинали работать в одном году, и я помню, с каким трудом он менял устои детского дома. Его бурная энергия одних радовала, а других пугала. Ведь она требовала такого же самоотверженного отношения к работе. Он был нашим Макаренко.

Работа всех служб была пронизана заботой о детях. Повара, водители, дворники все были воспитателями. Рабочий день директора начинался до семи часов утра, а заканчивался затемно. Это был уникальный человек. Помню, иду с ним утром на обход, а у самой коленки дрожали от страха. Он каждую мелочь замечал. Казалось, что у него глаза даже на затылке были. Спрашивал строго. Бывало, заведет нас в кабинет, отругает, а потом расскажет анекдот (он их знал великое множество), рассмешит и – вперед с улыбкой – работать, чтобы никто нашего плохого настроения не видел.

Поражала его способность замечать и помогать решать проблемы людей. Вспоминается такой случай. Работала у нас поваром Екатерина Ивановна Киселева. Военное лихолетье разбросало ее сильно из Тамбовской области по всему Союзу. Долгих 33 года не виделась она с родными, которые проживали на далеком Сахалине. Узнав об этом, Дмитрий Ермолаевич помог оформить документы на проезд в режимный город и разрешил погостить нужное время. Через два месяца Екатерина Ивановна вернулась в Кусу. Всю свою жизнь она благодарностью вспоминает эту единственную послевоенную встречу с родителями.

Из воспоминания Веры Григорьевны Сысуевой: «Мы с Дмитрием Ермолаевичем росли на одной улице в Медведевке, вместе учились. Уже тогда проявились его лидерские качества, умение найти подход к каждому и рассудить по справедливости. Жили все тогда трудно, приходилось много работать. Дима, помню, помогал в крестьянском труде своему дяде, который вернулся с войны раненым.

Однако истинную его душевность и трудолюбие и узнала, когда, закончив педучилище, пришла работать в детский дом. Надо сказать, что случайных людей Дмитрий Ермолаевич на работу не брал. Сам был человеком беспокойным и от сотрудников требовал полной отдачи. Нарушителю мог задать такого «перца», что ночь не поспишь. За новичками наблюдал долго до полной уверенности в том, что человек справляется со своим делом.

Казалось, не было такой специальности в детском доме, которую бы не освоил наш директор. Во все вникал: и с дворником вопрос решит, и в гараже побывает, и на кухне засолку капусты проконтролирует, и уроки проверит. Он изучил всю медицинскую аппаратуру и легко с ней управлялся. Когда заболел мой сынишка, Дмитрий Ермолаевич сам проводил ему курс физиотерапии. Я не была исключением. Такую же заботу он проявлял ко всем сотрудникам. Знал их семейные проблемы и устраивал общие праздники. Честь детского дома отстаивали всем коллективом. Помню, мы уже в солидном возрасте сдавали зачеты по ГТО, Дмитрий Ермолаевич – с нами, шепчет перед стартом: «Матушка, не подведи!» И мы прибегали первыми. И зачет по стрельбе все сдавали. Кто не может, за того директор сам курок нажимал. Ни дня, ни ночи покоя не знал. Помню, когда встал вопрос о ночном дежурстве, Дмитрий Ермолаевич стал сам дежурить по ночам. И лишь поняв, что это необходимо детям, ввел ставку ночных воспитателей. Пришлось нам с Дмитрием Ермолаевичем как-то лежать в областной больнице. Я на операцию приехала, а он – в гематологическом отделении получал очередное лечение. Уже через 20 минут после операции он прислал мне сестричку с гостинцем, а потом проведывал, много шутил, хотя сам был уже неизлечимо болен. Мы никогда не думали об этом. Он до последнего дня был предан душой своему делу и заряжал всех своим оптимизмом. Дети звали его отцом, шли к нему за советом, зная, наверняка, что никого он в обиду не даст».

Из воспоминания Николая Васильевича Бугаева: «Из моего восьмилетнего пребывания в Кусинском детском доме-интернате вспоминается такой случай. В сентябре 1963 года проходили выборы очередного совета командиров. Воспитанники предлагали свои кандидатуры, а Дмитрий Ермолаевич давал «добро». Осталось выбрать командира издательского сектора. И тут ребята выдвигают меня. Я тогда учился в 4 классе и был явно еще мал, чтобы возглавить выпуск стенгазеты. По внешнему виду директора вижу, что он не в восторге от моей кандидатуры, однако моя застенчивость не позволила мне сделать спасительный самоотвод. То, как поступил дальше Дмитрий Ермолаевич до сих пор является для меня вершиной педагогического такта. Он не стал отвергать мою кандидатуру, а предложил выбрать мне заместителя, которого ни у кого никогда не было – ученика 7 класса Юру Бондарева. Это был очень способный мальчик. Мы вместе работали, и я многому у него научился.

Преподавая историю, Дмитрий Ермолаевич заставлял нас думать. Вопрос: почему тот или иной исторический деятель поступил именно так, а не иначе, постоянно звучал на уроке. Мы учились размышлять, и в будущем многие из нас, в том числе и мы с супругой Лидией – тоже воспитанницей Кудряшова – получили высшее образование.

Вспоминается его шутка о двух комсомольцах. Я, будучи секретарем комсомольской организации, накануне праздника забыл объявить субботник. Стоя на следующий день на линейке, я услышал голос Дмитрия Ермолаевича, который, вместо ожидаемого порицания, торжественно сообщил:

- Вчера на субботнике активно работали два комсомольца: учитель музыки Николай Ильич Макушев (ему было далеко за 70) и Вера Ивановна Прозорова (ей было тогда за 50). Дмитрий Ермолаевич был очень энергичный, умный и веселый человек. Он сумел окружить себя такими же интересными и высокообразованными людьми. Поэтому я с теплотой вспоминаю годы, проведенные в детском доме».

Из воспоминания Надежды Николаевны Пашенько: «Дмитрий Ермолаевич был внешне красивым мужчиной, и внутренне прекрасным человеком. Он обладал огромной неуемной фантазией, любил создавать праздники детям и сотрудникам. Это был горячий опытный руководитель, умеющий и спросить, и поблагодарить, и помочь, и пошутить. Его любимая фраза: «Надо знать свои кадры». И по образованию, и по духу своему был учитель».

Из воспоминания Инны Васильевны Абрамовой: «Он проявлял большую заботу о каждом из нас. В то время, как и сейчас очень остро стоял «квартирный вопрос», но, благодаря чуткому отношению, доброте и вниманию этого человека, многие сотрудники получили жилье в общежитии старого детского дома и до сих пор проживают там. Мы благодарны Д.Е.Кудряшову и всегда будем его помнить».

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒