ГЛАВА IX.. Обозрѣніе.

ГЛАВА IX.

Обозрѣніе.

Здѣсь, наконецъ, возникаетъ важный вопросъ: многіе ли Британскіе Читатели дѣйствительно до стигли съ нами новой обѣтованной земли? Открывается ли теперь наконецъ передъ ними Философія Одежды? Дологъ и полонъ приключеній былъ путь: отъ этихъ, наиболѣе обиходныхъ, осязаемыхъ Шерстяныхъ Оболочекъ Человѣка, черезъ его удивительныя Тѣлесныя Одѣянія и его удивительные Общественные Уборы, вплоть до Одѣянія самой Души его Души, до самихъ Времени и Пространства! А теперь, -- духовная, вѣчная Сущность Человѣка и Человѣчества, обнаженная отъ такихъ обертокъ, начинаетъ ли она въ какой-нибудь мѣрѣ открывать самое себя? Многіе ли читатели могутъ различить, смутно, какъ сквозь стекло, въ широкихъ неопредѣленныхъ контурахъ, нѣкоторыя первыя начала Человѣческаго Существованія, -- то, что измѣняемо, отдѣленнымъ отъ того, что неизмѣняемо? Начинаетъ ли имѣть для насъ какое-нибудь значеніе эта рѣчь Духа Земли въ Фаустѣ:

Такъ по шумному Вѣчности рѣя станку,

Божеству я одежду живущую тку,[1])--

или эта другая, тысячекратно повторяемая рѣчь Мага, Шекспира:

Какъ эти безосновныя видѣнья,

И храмы, и роскошные дворцы,

И тучами увѣнчанныя башни,

И самый нашъ великій шаръ земной

Со всѣмъ, что въ немъ находится понынѣ,--

Исчезнетъ все, слѣда не оставляя? [2])

Однимъ словомъ, стоимъ ли мы наконецъ благополучно въ далекой области Поэтическаго Творчества и Палингенезіи, гдѣ этотъ Фениксъ, Смерть-Рожденіе Человѣческаго Общества и всѣхъ Человѣческихъ Вещей, представляется возможнымъ, видится, какъ неизбѣжный? Не по трезвому вычисленію, а лишь по сладостной надеждѣ можетъ Издатель предполагать, что многіе перешли безъ приключеній по этому въ высшей степени неудовлетворительному, неслыханному Мосту, который онъ теперь, съ помощью Неба, имѣлъ возможность, какъ онъ замѣчаетъ, довести до конца, если не вполнѣ завершить. Издатель не могъ построить твердой арки, перекидывающейся черезъ Непроходимое мощеной большой дорогой, -- а лишь, какъ было сказано, нѣкоторые неправильные ряды плотовъ, безпокойно на немъ плавающихъ. Увы, скачки съ плота на плотъ были слишкомъ часто весьма опаснаго характера: темнота, природа стихіи --все было противъ насъ! Тѣмъ не менѣе, не могъ ли, тамъ и сямъ, одинъ изъ тысячи, снабженный дискурсивностью ума, рѣдкой въ наши дни, прочистить себѣ проходъ, не взирая ни на что? Немногіе счастливцы! Маленькая группа Друзей! Добро пожаловать, мужайтесь! Постепенно глазъ привыкаетъ къ своей новой Обстановкѣ; рука можетъ протянуться, чтобы въ ней работать. Въ великой и по-истинѣ высочайшей работѣ Палингенезіи --вотъ гдѣ вы будете трудиться, каждый соотвѣтственно своему умѣнію. Новые работники подойдутъ; новые Мосты будутъ построены, да и нашъ собственный жалкій Мостъ изъ связанныхъ плотовъ, не будетъ ли, пожалуй, во время вашихъ переходовъ взадъ и впередъ, исправленъ во многихъ мѣстахъ, пока онъ не сдѣлается совершенно твердымъ, проходимымъ даже для хромыхъ?

Между тѣмъ, изъ безчисленнаго множества тѣхъ, которые отправились съ нами, радостные и полные надежды, -- гдѣ теперь безчисленный остатокъ, котораго мы болѣе не видимъ около себя? Большинство отступило и стоитъ, смотря издали, съ несочувственнымъ удивленіемъ, на нашъ путь. Немало и такихъ, которые, торопясь съ большимъ мужествомъ впередъ, потеряли точку опоры или оступились и теперь плывутъ, утопая въ потокѣ Хаоса: нѣкоторые -- къ этому берегу, нѣкоторые -- къ тому. И имъ также должна быть протянута рука помощи, или по крайней мѣрѣ --сказано слово ободренія.

Или, чтобы говорить безъ метафоры, -- каковымъ способомъ выраженія Тейфельсдрекъ, къ несчастію, нась нѣсколько заразилъ, -- можетъ ли быть скрыто отъ Издателя, что многіе Британскіе Читатели сидятъ надъ этимъ чтеніемъ, съ совершенно ошеломленной головой и скорѣе огорченные, чѣмъ наученные настояшимъ Трудомъ? Да, уже давно многіе Британскіе Читатели, какъ и теперь, спрашивали съ чѣмъ-то, похожимъ на ворчаніе: къ чему все это ведетъ? или: какая въ этомъ польза?

Въ видахъ наполненія твоего кошелька или иной помощи твоей пищеварительной способности, о Британскій Читатель, это ни къ чему не ведетъ, и въ этомъ нѣтъ никакой пользы, но скорѣе -- наоборотъ, ибо это что-нибудь да стоитъ тебѣ. Тѣмъ не менѣе, если Тейфельсдрекъ, и мы съ его помощыо, провели тебя черезъ эту мало обѣщавшую Калитку, въ настоящую Страну Сновидѣній: если черезъ Покровъ Одежды, какъ черезъ магическое Ріеrrе-Регtuis, ты заглянулъ хоть на нѣсколько мгновеній въ область Чудеснаго, и видишь и чувствуешь, что твоя ежедневная жизнь окружена Чудомъ и основана на Чудѣ, и что самые твои покрывала и штаны суть Чудеса, -- тогда ты получилъ пользу свыше всякой цѣны денегъ и обязанъ благодарностью по отношенію къ нашему Профессору. И можетъ быть даже ты откроешь въ какихъ-нибудь литературныхъ Чайныхъ кружкахъ твои благосклонныя уста и во всеуслышаніе выразишь это.

И далѣе: не замѣтилъ ли ты, можетъ быть, тѣмъ временемъ, что всѣ Символы суть Одежды; что всѣ Формы, въ которыхъ Духъ проявляетъ себя чувству, внѣшнимъ ли образомъ, или въ воображеніи, суть Одежды, -- и что такимъ образомъ не только пергаментная Великая Хартія, которую Портной чуть не изрѣзалъ себѣ на мѣрки, но и Торжественность и Авторитетъ Закона, священность Величества и всѣ низшія формы Почитаемаго (Достойнаго) суть собственно Наряды и Одежды; и самыя Тридцать де-вять Статей суть статьи посильнаго приспособленія (для Религіозной Идеи)? Въ такомъ случаѣ, не слѣдуетъ ли также допустить, что эта Наука объ Одеждѣ есть Наука возвышенная и можетъ при гораздо болѣе глубокомъ изученіи съ твоей стороны при-нести болѣе богатый плодъ; что она занимаетъ научное мѣсто на ряду съ Кодификаціей и Политической Экономіей и съ Теоріей Британской Конституціи; даже болѣе, что она смотритъ, съ своей пророческой высоты, на всѣ эти науки сверху внизъ, какъ на столько же ткацкихъ и прядиленъ, гдѣ тѣ Одѣянія, которыя собственно она должна была бы прилаживать, освящать и распредѣлять, ткутся и выпрядаются механически и притомъ слишкомъ часто угрюмыми, голодными ремесленниками, не видящими далѣе своего носа?

Но опуская все это, а еще болѣе все, что касается Натуральнаго Супернатурализма, и вообще все, что имѣетъ отношеніе къ Послѣднему, или Трансцендентальному отдѣлу этой Науки, или относится, хотя отдаленно, къ обѣщанному Труду о Palingenesie der menschlichen Gesellschaft (о Возрожденіи Общества), мы скромно утверждаемъ, что ни одна область Философіи Одежды, даже самая элементарная, не лишена непосредственной цѣнности, но что изо всѣхъ могутъ быть извлечены безчисленные выводы практическаго свойетва. Чтобы не говорить ничего обо всѣхъ этихъ многозначительныхъ соображеніяхъ, этическихъ, политическихъ, символическихъ, которыя тѣснятъ нашего Философа Одежды съ самаго порога его Науки; чтобы не говорить ничего объ этихъ "архитектурныхъ идеяхъ", которыя какъ мы видѣли, скрываются въ основѣ всѣхъ Модъ, и нѣкогда, полнѣе раскрывъ себя, приведутъ къ важнымъ переворотамъ, -- взглянемъ на минуту, и при самомъ слабомъ свѣтѣ Философіи Одежды, на то, что можетъ быть названо Одѣвательнымъ Классомъ нашихъ ближнихъ. И здѣсь также, не останавливаясь взоромъ на томъ, гдѣ столь многое было бы достойно разсмотрѣнія, -- на милліонахъ прядильщиковъ, ткачей, сукноваловъ, красильщиковъ, стиральщиковъ и выжимальщиковъ, которые копошатся и возятся въ своихъ темныхъ углахъ, чтобы дѣлать намъ Одежды, и умираютъ, чтобы мы могли жить, -- позвольте намъ только обратить вниманіе читателя на два маленькихъ отдѣла Человѣчества, которые подобно моли, могутъ быть разсматриваемы, какъ Платяныя Животныя, какъ созданія, которыя живутъ, двигаются и имѣютъ всё своё существованіе въ Одеждѣ: мы подразумѣваемъ Дэнди и Портныхъ.

По отношенію къ обоимъ этимъ маленькимъ отдѣламъ, можно утверждать безъ опасенія, что общественное чувство, непросвѣщенное Философіей, находится въ заблужденіи, и что здѣсь даже нарушены законы гуманности, -- какъ, можетъ быть, это съ избыткомъ выяснится читателямъ изъ двухъ слѣдующихъ Главъ.

[1] Пер. Вронченко.

[2] Пер. Сатина.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 27 282930 31 32 Следующая ⇒