Органическія Волокна.

Органическія Волокна.

Для насъ, которымъ приходится жить въ то время, когда Міровой Фениксъ сжигаетъ себя и сжигаетъ столь медленно, что, какъ вычисляетъ Тейфельсдрекъ, было бы превосходной сдѣлкой, если бы онъ обязался окончить это "въ теченіе двухъ столѣтій", -- для насъ, говоримъ мы, открывается, повидимому, только пепельная перспектива. Но, однако, Профессоръ представляетъ это себѣ не совсѣмъ такъ. "Въ живомъ существѣ", говоритъ онъ, "измѣненіе обыкновенно происходитъ постепенно. Такъ, когда змѣя сбрасываетъ свою старую кожу, новая уже образована подъ ней. Мало же ты знаешь о сгораніи Міроваго Феникса, если воображаешь, что онъ долженъ сперва сгорѣть и обратиться въ мертвую кучу золы, и что затѣмъ изъ этой кучи долженъ чудомъ подняться новый и взлетѣть къ небесамъ. Совершенно иначе! Въ этомъ Огненномъ Вихрѣ Твореніе и Разрушеніе совершаются совмѣстно; пока развѣивается пепелъ Стараго, таинственно прядутся органическія волокна Новаго. И среди порывовъ и волненія Стихіи Вихря раздаются звуки мелодической Пѣсни Смерти, которая кончается не иначе, какъ въ звукахъ еще болѣе мелодической Пѣсни Рожденія. Да взгляни въ Вихрь Огня собственными глазами, и ты увидишь". Такъ взглянемъ же на самомъ дѣлѣ: для жалкихъ индивидуумовъ, которые не могутъ ожидать, что проживутъ два столѣтія, эти самыя органическія волокна, таинственно сопрядающіяся, представятъ лучшую часть зрѣлища. Итакъ, сперва о Человѣчествѣ вообще.

"Напрасно ты станешь это отрицать", говоритъ Профессоръ; "ты -- мой братъ. Самая твоя Ненависть, самая твоя Зависть, тѣ безумныя Лжи, которыя ты говоришь обо мнѣ въ твоемъ уныломъ настроеніи: что это все, какъ не Симпатія навыворотъ? Если бы я былъ Паровой Машиной, принялъ ли бы ты на себя трудъ говорить обо мнѣ ложь? Конечно нѣтъ, -- хотя бы я все неосторожно перемололъ, дурно ли, хорошо ли".

"Истинно чудесны узы, которыя соединяютъ насъ всѣхъ въ одно, -- нѣжною ли связью Любви, или желѣзными цѣпями Необходимости, какъ это намъ будетъ угодно выбрать. Не разъ говорилъ я себѣ о какой-нибудь болѣе или менѣе забавно чванящейся Фигурѣ, вызывающей забавныя мысли: "Если бы ты, Другъ мой любезный, былъ внезапно покрытъ самымъ большимъ стекляннымъ колоколомъ, какой только можно себѣ представить, -- что бы это такое было не только для тебя, но и для всего міра! Письма, болѣе или менѣе многочисленныя, со всѣхъ четырехъ сторонъ свѣта, ударяются о твои Стеклянныя Стѣны, но должны падать непрочтен-ными. И изнутри также не переходитъ ни въ одну Почтовую Сумку ни вопроса, ни отвѣта. Твои Мысли не попадаютъ ни въ одно дружеское ухо или сердце, твои Произведенія -- ни въ одну пріобрѣтающую руку: ты уже болѣе не циркулирующее венозно-артеріальное сердце, которое, беря и давая, циркулируетъ черезъ все Пространство и черезъ все Время: здѣсь -- Дыра, выпавшая въ неизмѣримой, всеобщей Ткани міра, и она должна быть вновь заштопана!"

"Такая венозно-артеріальная циркуляція Писемъ, словесныхъ Посланій, бумажныхъ и иныхъ Тюковъ, уходящихъ и приходящихъ, есть циркуляція крови, видимая для глаза; но болѣе тонкая, нервная циркуляція, благодаря которой всѣ вещи, малѣйшее, что человѣкъ дѣлаетъ, хотя бы малѣйшимъ образомъ вліяютъ на всѣхъ людей, и благодаря которой взглядъ его лица благословляетъ или проклинаетъ всякаго, на кого онъ свѣтитъ, и такимъ образомъ вызываетъ постоянно новое благословеніе и новое проклятіе: все это вы не можете видѣть, а только воображать. Я утверждаю, что нѣтъ ни одного краснокожаго Индѣйца, охотящагося на Озерѣ Виннипегѣ, который могъ бы поссориться съ своей сквау безъ того, чтобы отъ этого не пришлось пострадать всему міру: развѣ не поднимется оттого цѣна на бобръ? Это математическій фактъ, что бросаніе этого кремня моей рукой измѣняетъ центръ тяжести Вселенной".

"Теперь, если существующее поколѣніе людей такъ сплетено вмѣстѣ, то не менѣе неразрушимо соединено поколѣніе съ поколѣніемъ. Размышлялъ ли ты когда-нибудь объ этомъ словѣ -- Преданіе; о томъ, что мы наслѣдуемъ не только Жизнь, но все убранство и форму Жизни: что мы работаемъ и говоримъ, и даже думаемъ и чувствуемъ такъ, какъ наши Отцы и отдаленнѣйшіе предки изначала намъ то передали? -- Кто напечаталъ для тебя, напримѣръ, этотъ непритязательный Трудъ о Фплософіи Одежды? Это не Господа Штилльшвейгенъ и Компанія, -- но Кадмъ изъ rивъ, Фаустъ изъ Майнца и безчисленные другіе, которыхъ ты и не знаешь. Если бы не было Мезоготскаго Ульфилы, то не было бы и Англійскаго Шекспира, или былъ бы иной. Простецъ! Вѣдь это Тувалкаинъ сдѣлалъ даже самую твою портновскую иголку и сшилъ твою придворную пару".

"Да, правда: если Природа --одно живое и нераздѣлимое Цѣлое, то еще гораздо болѣе надо это сказать про Человѣчество, Образъ, который отражаетъ и создаетъ Природу, безъ котораго Природы не было бы. Какъ нѣкіе осязаемые потоки жизни въ этомъ удивительномъ Индивидуумѣ, Человѣчествѣ, среди столь многихъ неосязаемыхъ потоковъ жизни, текутъ эти главныя теченія того, что мы называемъ Мнѣніемъ, сохраняемыя въ Учрежденіяхъ, Политическихъ Установленіяхъ, Церквахъ, а болѣе всего -- въ Книгахъ. Прекрасно понимать и знать, что Мысль еще никогда не умирала; что какъ ты, ея виновникъ, собралъ ее и создалъ ее отъ всего Прошедшаго, точно такъ же ты передашь ее всему Будущему. И такимъ-то вотъ образомъ происходитъ, что геройское сердце, видящій глазъ первыхъ временъ еще чувствуетъ и видитъ въ насъ, принадлежащихъ временамъ позднѣйшимъ; что Мудрый Мужъ всегда окруженъ и духовно обнятъ облакомъ свидѣтелей и братьевъ, и что существуетъ буквально живое Общеніе Святыхъ, обширное, какъ самый Міръ и какъ Исторія Міра".

"Достойнымъ замѣчанія и способствующимъ прогрессу этого самаго Индивидуума долженъ ты также признать его подраздѣленіе на Поколѣнія. Поколѣнія -- что Дни для трудящагося Человѣчества: Смерть и Рожденіе суть вечерніе и утренніе колокола, которые призываютъ Человѣчество ложиться спать и вставать освѣженнымъ для новаго движенія впередъ. Что сдѣлалъ Отецъ, то можетъ дѣлать и тѣмъ можетъ пользоваться Сынъ; но у него есть также своя собственная работа, заданная и ему самому. Такимъ образомъ, всѣ вещи растутъ и катятся впередъ: Искусства, Учрежденія, Мнѣнія --ничто не закончено, но все постоянно заканчивается. Ньютонъ научился видѣть то, что видѣлъ Кеплеръ; но въ Ньютонѣ есть также новая, полу-ченная съ неба сила; онъ долженъ подняться на еще высшія точки видѣнія. Также точно за Еврейскимъ Законодателемъ въ должное время слѣдуетъ Апостолъ Язычниковъ. Въ работѣ Разрушенія, такъ какъ и она также время отъ времени дѣло необходимое, ты встрѣтишь такую же послѣдовательность и настойчивость: для Лютера было пока достаточно жарко -- стоять около горящей Папской Буллы; Воль-теръ не могъ согрѣться у ея тлѣющаго пепла, а требовалъ совершенно инаго топлива. Такимъ же образомъ, замѣчаю я, Англійскій Вигъ сдѣлался во второмъ поколѣніи Англійскимъ Радикаломъ, который затѣмъ въ третъемъ поколѣніи сдѣлается, надо надѣяться, Англійскимъ Возсоздателемъ. Взгляни на Человѣчество, гдѣ хочешь,--ты всегда увидишь его въ живомъ движеніи, въ прогрессѣ, болѣе скоромъ или болѣе медленномъ; Фениксъ взлетаетъ въ высь, паритъ съ распростертыми крыльями, наполняя Землю своей музыкой, или, какъ въ наши дни, онъ опускается и, съ сферальною лебединою пѣснью, приноситъ себя въ жертву въ пламени, дабы взле-тѣть тѣмъ выше и пѣть тѣмъ чище".

Пусть друзья общественнаго порядка, въ настоящую бѣдственную эпоху, примутъ это къ сердцу и извлекутъ отсюда, какое только могутъ, хотя бы и небольшое утѣшеніе. Мы присоединяемъ другое мѣсто, касающееся Титуловъ.

"Замѣтьте, не безъ удивленія", говоритъ Тейфельсдрекъ, "какъ всѣ высокіе Почетные Титулы происходятъ до сихъ поръ отъ Войны. Вашъ Herzog (Герцогъ, Duke, Dux) есть Предводитель Армій; вашъ Еагі (Графъ, Jarl) --Сильный Человѣкъ; вашъ Маршалъ -- кавалерійскій Кузнецъ. Такъ какъ Хиліазмъ, или царство Мира и Мудрости, было изстари предсказано и теперь съ каждымъ днемъ дѣлается все болѣе и болѣе несомнѣннымъ, то нельзя ли предвидѣть, что такіе Боевые Титулы потеряютъ свою привлекательность и новые, высшіе, должны будутъ быть выдуманы? Единственный Титулъ, въ которомъ я съ увѣренностью усматриваю Вѣчность, есть титулъ Короля. KЖnig (King), въ древности -- KЖnning, означаетъ Ken-ning (Cunning --искусный), или, что то же, Can-ning (могущій). Повелитель Человѣчества всегда съ основаніемъ долженъ титуловаться Королемъ (King)".

"Хорошо поэтому", говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ, "было сказано Богословами: Королъ управляетъ по Божественному праву. Онъ носитъ въ себѣ власть отъ Бога; иначе человѣкъ никогда бы ему ея не далъ. Могу ли я выбрать своего собственнаго Короля? Я могу выбрать Короля Роріnjay [1]) и представлять съ нимъ какой хочу фарсъ или трагедію; но тотъ, кто долженъ быть моимъ Правителемъ, чья воля должна быть выше, чѣмъ моя воля, былъ избранъ для меня на Небѣ. Нигдѣ, кромѣ какъ въ такомъ Повиновеніи Небесному Избраннику, Свобода не можетъ быть хотя бы только постижима".

Издатель долженъ здѣсь признаться, что между всѣми удивительными областями духовнаго міра Тейфельсдрека нѣтъ ни одной, по которой бы онъ странствовалъ съ такимъ удивленіемъ, колебаніемъ и даже скорбью, какъ Политическая. Какимъ обра-зомъ мы, съ нашею Англійскою любовью къ Министерству и Оппозиціи и съ этимъ благороднымъ столкновеніемъ партій, въ которомъ умъ согрѣвается объ умъ въ ихъ взаимной борьбѣ для Общественнаго Блага, благодаря каковой борьбѣ, въ сущности, наша неоцѣнимая Конституція именно и согрѣвается и живетъ, -- какимъ образомъ освоимся мы въ этомъ Некрополѣ Привидѣній, или, скорѣе, Городѣ какъ Мертвыхъ, такъ и Неродившихся, гдѣ Настоящее представляется развѣ только незначительной пленкой, отдѣляющей Прошедшее отъ Будущаго? Въ этихъ темныхъ обширныхъ пространствахъ все такъ неизмѣримо, многое такъ грозно, такъ страшно; даже самые лучи и разсѣянныя полосы свѣта имѣютъ сверхъестественный характеръ. А затѣмъ самъ онъ пребываетъ въ такомъ равнодушіи, въ такомъ пророческомъ спокойствіи (считая, что долженствующее неизбѣжно наступить -- уже здѣсь, такъ какъ для него все равно, отстоитъ ли оно на вѣка или только на дни); онъ живетъ, можно сказать, скорѣе въ какомъ-нибудь другомъ вѣкѣ, чѣмъ въ своемъ собственномъ! На насъ лежитъ печальная обязанность возвѣстить или повторить, что, смотря внутрь этого человѣка, мы различаемъ глубокій, молчаливый, тихо-горящій, неугасимый Радикализмъ, такой, что онъ наполняетъ насъ содрогающимся удивленіемъ.

Такимъ образомъ, напримѣръ, онъ даже придаетъ, кажется, мало значенія самому Избирательному Праву; по крайней мѣрѣ, такъ мы толкуемъ слѣдующее: "Удостовѣрьтесь", говоритъ онъ, "всеобщимъ, безспорнымъ опытомъ, хотя бы такимъ, какой вы теперь производите или хотите производить, не можетъ ли Свовода, рожденная на небѣ и на небо ведущая и столь жизненно существенная для всѣхъ насъ,-- не можетъ ли и она быть механически высижена и выведена на свѣтъ въ этомъ самомъ вашемъ Баллотировальномъ Ящикѣ или, на худой конецъ, въ какомъ-нибудь иномъ, могущемъ быть открытымъ или выдуманнымъ, Ящикѣ, Зданіи или Паровомъ Механизмѣ. Это было бы громаднымъ удобствомъ, превосходящимъ всѣ мануфактурные подвиги, доселѣ видѣнные". Знакомъ ли Тейфельсдрекъ, даже хотя бы слегка, съ Британской Конституціей? -- Онъ говоритъ, употребляя другой образъ: "Но въ концѣ концовъ, если бы было задано, какъ это теперь вездѣ на самомъ дѣлѣ и происходитъ, перестроить вашъ старый домъ сверху до низу (въ виду того, что вы должны же тѣмъ временемъ въ немъ жить), -- какая иная Машина, какъ не Представительная, помогла бы вамъ лучше всего въ этомъ дѣлѣ? Но только не дразните меня именемъ Свободнаго, "если вы лишь перевязали мои цѣпи въ орнаментальные фестоны?" -- Или что сдѣлаетъ какой-нибудь членъ Общества Мира изъ утвержденій въ родѣ слѣдующаго: "Простой народъ вездѣ желаетъ Войны. И это не такъ-то глупо: значитъ на простой народъ есть спросъ, -- для стрѣльбы въ него!"

И поэтому мы радостно выбираемся изъ этого душу смущающаго лабиринта умозрительнаго Радикализма въ нѣсколько болѣе ясныя области. Здѣсь, осматриваясь вокругъ въ поискахъ за "Органическими Волокнами", какъ это и было нашей задачей, мы спрашиваемъ, не можетъ ли слѣдующій отрывокъ, касающійся "Поклоненія Героямъ", быть изъ ихъ числа. Онъ, повидимому, болѣе свѣтлаго характера, но такъ страненъ, такъ мистиченъ, что никто не знаетъ, что именно или сколь малое можетъ подъ нимъ скрываться. Пусть наши читатели взглянутъ собственными глазами.

"Справедливо, что въ наши дни человѣкъ можетъ сдѣлать почти все, только не повиноваться. Равнымъ образомъ справедливо, что кто не можетъ повиноваться, тотъ не можетъ быть свободнымъ, а еще менѣе -- нести власть; тотъ, кто ничему не низшій, не можетъ быть ничему высшимъ, ничему равнымъ. Несмотря на это, не думайте, что человѣкъ потерялъ свою способность Почитанія, что если она дремлетъ въ немъ, то она уже и умерла. Тягостна для человѣка эта самая мятежная Независимость, если она сдѣлалась неизбѣжной; только въ любовномъ общеніи съ своими ближними чувствуетъ онъ себя безопаснымъ; только въ почтительномъ преклоненіи ницъ передъ Высшимъ чувствуетъ онъ себя возвышеннымъ".

"А что, если характеръ нашей, столь тревожной Эпохи, состоитъ именно вотъ въ чемъ: что человѣкъ навсегда отогналъ прочь Страхъ, который есть низшее, но еще не поднялся до вѣчнаго Благоговѣнія, которое есть высшее и высочайшее?"

"Между тѣмъ, замѣтимъ съ радостью, какъ искусно распорядилась Природа: что вездѣ, гдѣ человѣкъ долженъ повиноваться, онъ и можетъ только повиноваться. Онъ никогда не стоялъ непочтительно даже передъ самымъ малѣйшимъ откровеніемъ Божественнаго, -- и менѣе всего, если это Божественное открывало себя въ его ближнемъ. Такимъ образомъ, истинная религіозная Вѣрность навѣки укоренена въ его сердцѣ; и во всѣ вѣка, и даже въ нашъ, она проявляется какъ болѣе или менѣе правовѣрное Поклоненіе Героямъ. Въ этомъ фактѣ, что Поклоненіе Героямъ существуетъ, существовало и будетъ вѣчно существовать повсемѣстно среди Человѣчества, -- ты можешь усмотрѣть краеугольный камень жизненнаго утеса, на которомъ могутъ стоять безопасно всѣ Государственныя Устройства, до самаго отдаленнаго времени".

Усматриваютъ ли наши читатели какой-нибудь такой краеугольный камень или, по крайней мѣрѣ, то, на что смотритъ Тейфельсдрекъ? Онъ восклицаетъ: "Или ты забылъ Парижъ и Вольтера? Какимъ образомъ пожилой, истрепанный человѣкъ, въ сущности только Скептикъ, Насмѣшникъ и пошлый Придворный Поэтъ, лишь потому, что казался Мудрѣйшимъ, Лучшимъ, могъ привязать человѣчество къ колесамъ своей ко-лесницы, такъ что даже принцы домогались его улыбки, и первыя красавицы Франціи готовы были бы положить свои волосы къ его ногамъ! Весь Парижъ былъ однимъ обширнымъ Храмомъ Поклоненія Героямъ, несмотря даже на то, что его божество имѣло слишкомъ обезьяньи черты".

"Но если такія вещи", продолжаетъ онъ, "происходятъ съ сухимъ деревомъ, то что же произойдетъ съ зеленѣющимъ? Если въ наиболѣе изсохшее время Человѣческой Исторіи, въ наиболѣе изсохшемъ мѣстѣ Европы, когда Парижская жизнь была, въ луч-шемъ случаѣ, лишь научнымъ Hortus Siccus, украшеннымъ кое-какими Итальянскими искусственными цвѣтами, если въ это время могла расцвѣсть такая добродѣтель, -- то чего слѣдуетъ ожидать, когда Жизнь снова украсится листьями и цвѣтами, а ваше Божество - Герой, не будетъ имѣть ничего обезьяноподобнаго, но будетъ совершенно человѣчно? Знай, что въ человѣкѣ есть совершенно неразрушимое Благоговѣніе передъ всѣмъ, что такъ или иначе связано съ Небомъ, или хотя бы только удовлетворительно подражаетъ такой связи. Покажите самому тупому олуху, покажите самому заносчивому фату, что вотъ здѣсь, сейчасъ есть душа, высшая чѣмъ онъ,--и хо-тя бы его колѣни затвердѣли, какъ мѣдь, онъ долженъ будетъ благоговѣйно преклониться".

Можетъ быть, въ слѣдующемъ отрывкѣ можно открыть органическія волокна болѣе подлиннаго сорта, таинственно прядущіяся. "Церкви нѣтъ, говоришь ты? Голосъ Пророчества сталъ нѣмъ? Это-то именно я и оспариваю. Но помимо того, развѣ, по твоему, уже и Проповѣдуютъ недостаточно? Братъ-Проиовѣдникъ появляется въ каждомъ селеніи и сооружаетъ каsедру, которую называетъ: Газета. Съ нея онъ проповѣдуетъ

ученіе, наиболѣе соотвѣтствующее времени, какое онъ только знаетъ, для спасенія человѣка; и развѣ ты не слушаешь и не вѣришь? Посмотри хорошенько, и ты увидишь, какъ повсюду образуется новое духовенство Нищенствующихъ Орденовъ: нѣкоторые изъ нихъ босоноги; другіе же даже почти совсѣмъ голы; они учатъ и проповѣдуютъ чрезвычайно ревностно, изъ-за мѣдной подачки и изъ любви къ Богу. Они разбиваютъ въ куски старыхъ идоловъ и, хотя сами слишкомъ часто претерпѣваютъ укоры, какъ это обыкновенно бываетъ съ разрушителями идоловъ, -- отмѣчаютъ мѣста для новыхъ храмовъ, гдѣ тѣ, истинно Богомъ поставленные, которые должны слѣдовать за ними, могли бы найти слушателей и совершить свое богослуженіе. Не сказалъ ли я: прежде, чѣмъ старая кожа будетъ сброшена, новая уже образовалась подъ ней"?

Можетъ быть, то же и въ слѣдующемъ отрывкѣ, каковымъ мы теперь и спѣшимъ заключить все это путанное мѣсто.

"Но нѣтъ Религіи?" повторяетъ Профессоръ. "Безумный! Я говорю тебѣ: она есть, даже въ тѣхъ, кто отъ нея отрекается! Обсудилъ ли ты все, что лежитъ въ этомъ неизмѣримомъ океанѣ пѣны, который мы называемъ Литературой? Здѣсь разсѣяны отрывки настоящей церковной гомилетики, которые Время постепенно соберетъ;--и даже я могъ бы указать на отрывки богослуженія. И развѣ ты не знаешь ни одного Пророка, хотя бы въ одеждѣ, обстановкѣ и съ языкомъ нашего Вѣка? Развѣ ты не знаешь никого, кому Божественное открылось бы въ самыхъ низкихъ и въ самыхъ высокихъ формахъ Обычнаго, и затѣмъ чрезъ него было бы вновь пророчески открыто? въ чьей вдохновенной мелодіи, даже въ наши тряпко-собирательные и тряпко-сжигательные дни, Человѣческая Жизнь начинаетъ снова хотя бы только отдаленно, быть божественной? Ты не знаешь никого такого? Я знаю его и называю его -- Гете".

"Но ты до сихъ поръ не вошелъ еще ни въ одинъ Храмъ, не рисоединился ни къ какому благоговѣйному Псалмопѣнію; и, однако, ты ясно чувствуешь, что тамъ, гдѣ нѣтъ совершающаго богослуженіе священника, люди гибнутъ? Не тревожься! Ты не одинъ, если имѣешь Вѣру. Не говорили ли мы объ Общеніи Святыхъ, невидимомъ, но не несуществующемъ, сопровождающемъ и братски обнимающемъ тебя, если ты того достоинъ? Ихъ геройскія Страданія мелодически поднимаются къ Небу, всѣ вмѣстѣ, изо всѣхъ странъ и изо всѣхъ временъ, какъ священное Miserere; -- также и ихъ геройскіе Поступки, какъ необъятный, вѣчный Псаломъ Побѣды. Не говори также, что у тебя теперь нѣтъ Символа Божественнаго; развѣ Божій Міръ не есть Символъ Божественнаго? Развѣ Необъятность не Храмъ? Развѣ Исторія Человѣка и Исторія Людей не вѣчное Евангеліе? Слушай, и ты услышишь, какъ и въ старину, въ качествѣ музыки органа, хоръ поющихъ Утреннихъ Звѣздъ!"

[1] Побѣдитель на состязаніяхъ въ стрѣльбѣ.--Пер.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒