1990 год 6 страница

Зашли не в зал, а туда, где обычно входят члены Политбюро (со стороны президиума). Там были Горбачев, Болдин, еще кто-то. Михаил Сергеевич суетился, торопился, бросил: «Мы еще встретимся, поговорим, будет время». Примаков остался, а я попрощался и уехал из Кремля. (Встречи он так и не организовал.)

Пленум ЦК продолжался и на следующий день 14 июля. Было избрано Политбюро ЦК из 24 человек: М.С. Горбачев, 15 первых секретарей ЦК КП союзных республик (вот тебе и «удельные князья», появления которых не хотел допустить Горбачев) — М.М. Бурокявичус, Г'.Г.Гумбаридзе, С.И. Гуренко, И.А. Каримов, П.К. Лучинский, А.М. Масалиев, К.Махкамов, В.М. Мовсесян, А.Н. Муталибов, Н.А. Назарбаев, С.А. Ниязов, И.К. Полозков, А.П. Рубикс, Э.-А.А.Силлари, Е.Е. Соколов, а также В.А. Ивашко, А.С. Дзасохов, О.С. Шенин, Г.В. Семенова, Ю.А. Прокофьев, И.Т. Фролов, Е.С. Строев и Г.И. Янаев.

Из старого состава Политбюро в новый вошли лишь двое — М.С. Горбачев и В.А. Ивашко.

Секретарями ЦК избраны: О.Д. Бакланов, Б.В. Гидаспов, A. Н.Гиренко, А.С. Дзасохов, В.А. Купцов, Ю.А. Манаенков, Г.В. Семенова, Е.С. Строев, В.М. Фалин, О.С. Шенин, Г.И. Янаев. Членами Секретариата избраны: В.В. Аникин, B. А.Гайворонский, И.И. Мельников, А.И. Тепленичев, Г.Тургунова.

Главным редактором газеты «Правда» избран И.Т. Фролов.

Итоги XXVIII съезда КПСС, как потом оказалось, последнего партийного съезда в истории Союза ССР, требуют тщательного, всестороннего анализа, и такой анализ наверняка будет сделан. Я хочу лишь кратко, сжато высказать личное впечатление сразу после завершения съезда.

Настроение у делегатов и руководства партии, после того как съезд был закрыт, неважное. У одних, правда, вздох облегчения — наконец этот трудный съезд завершился, у других — тяжелые раздумья. Что же все-таки произошло? Чем закончили? Да и пришли ли к какому-то желаемому результату? Ведь так и не удалось успокоить, сплотить съезд, сознательно выйти на согласованную, верную дорогу совместной созидательной работы. Программное Заявление, хотя в конечном итоге и принято, после многократных дополнений, уточнений, существа дела не меняет. Не только рядовые коммунисты, но и делегаты съезда явно придерживались различных точек зрения, разных позиций по принципиальным вопросам партийного строительства, жизни страны, содружеству ее республик, внешней и внутренней политике. Эти позиции не сблизились. Некоторые мои коллеги, сетуя на поведение тех или иных групп делегатов съезда, говорили, что это ведет к разрушению единства партии, что надо бороться, ставить на место и т.п. Другие отмалчивались, понимая безысходность положения.

Глубокое чувство неудовлетворенности испытывал и я. Но многие из нас не сознавали тогда до конца, что необходимость размежевания, звучавшая в прошлом году в речах Генсека, на Политбюро, назрела давно. Уже в 1988 и даже 1987 годах стали проявляться крайние радикальные — демократические и консервативные тенденции в партии. Нужно было определить четкую концепцию, линию поведения и роль КПСС в провозглашенной перестройке. И соответственно укрепить ряды партии, размежеваться, очиститься. Но этого, как ни парадоксально, сделано не было. Я и сам долго верил в незыблемость, монолитность, организационную силу, идейную убежденность партийного большинства. Понимал необходимость изменений демократического характера, но не допускал и мысли о возможном глубоком расколе и тем более распаде партии. Думалось, что и отказ от руководящей роли партии в обществе не поколеблет ее устоев. Этой самоуверенности, а она характерна была для большинства коммунистов, противопоставлялась иезуитская тактика постепенной раскачки основ партии, перерождения ее кадров. Это делала небольшая по численности, но сплоченная, организованная, умело игравшая на прошлых ошибках и нынешних недостатках группа радикал-демократов, к которой в конце концов примкнул и сам Генсек со своим окружением.

Все это, к сожалению, стало нам ясно позже. Но уже XXVIII съезд КПСС серьезно поколебал нашу, в частности мою, уверенность. На съезде стал очевиден полярный расклад сил в партии. Былого единства, убежденности, веры уже не стало.

Дальнейшая работа ЦК, его Политбюро, Генерального секретаря ЦК подтвердила послесъездовское негативное настроение. Их роль и значение в жизни партии и страны снижались, утрачивались. Не приблизился Президент и к Верховному Совету. Он практически устранился от его работы, появляясь там редко, от случая к случаю. Замкнулся Горбачев в рамках Президентского Совета и Совета Федерации. Там шла основная работа по выработке концепций и определению путей практической работы, по осуществлению «новой перестройки».

Пленумы ЦК, состоявшиеся после съезда, проходили возбужденно, резко критически по отношению к Генеральному секретарю — Президенту страны, к возглавлявшимся им структурам власти. Держал себя на этих партийных форумах Горбачев высокомерно, капризно, ультимативно давил на ЦК, пугал отставкой и т.п. Основной его опорой стали руководители республик. Но, как оказалось в дальнейшем, эта опора постепенно распадалась и окончательно развалилась после известных событий в августе и декабре 1991 года, оставив его в одиночестве. Но об этом мы обстоятельно поговорим позже. Сейчас же вернемся к середине 1990 года.

Итак, что же дальше? Более 47 лет занимался я различными сферами производственной, государственной и партийной деятельности. Нервная атмосфера последних месяцев так измотала меня, что я с удовольствием воспринял первые дни освобождения от забот и ответственности. У меня был оформлен полагающийся мне отпуск, и в августе месяце мы отправились с женой в санаторий «Валдай», в Новгородской области. Неброская природа северо-запада - лес, озера, тишина. Возможность побродить по окрестностям, поразмышлять о прошедшем, обдумать свои планы была весьма благоприятной.

Оставаясь народным депутатом РСФСР и членом Верховного Совета СССР, я решил более активно включиться в дела союзного органа, избрав местом приложения сил — Комитет по международным отношениям. Где и стал работать, как только начались 10 сентября заседания очередной, четвертой сессии Верховного Совета СССР.

Все, о чем я буду говорить в дальнейшем, это мое видение событий как члена Верховного Совета, да и просто гражданина России. Но не высказаться относительно этого сложнейшего периода жизни нашего народа просто не могу.

Президентская власть на протяжении четырех месяцев, прошедших после избрания, собственно, пока никак не ощущалась в стране. Горбачев перестал участвовать в большинстве заседаний сессии Верховного Совета, основное внимание уделял формированию президентских структур власти. Как я уже говорил, он отошел и от активной работы в самой партии. Сократились его контакты с республиканскими, областными партийными комитетами, о чем нелицеприятно говорилось на XXVIII съезде.

Сессия Верховного Совета еще в середине 1990 года одобрила концепцию перехода к регулируемым рыночным отношениям. Было дано поручение Совету Министров по подготовке целого ряда документов, которые должны раскрыть механизм реализации этой программы. Однако в августе стало известно, что с ведома Президента образована параллельная группа во главе с академиком Шаталиным, которая также разрабатывает свой вариант экономической программы вывода страны из кризиса. Впоследствии эта программа получила название «Программа 500 дней» Шаталина — Явлинского. Началось что-то вроде соревнования. Эта группа завершает в начале сентября свою работу и, хотя содержание их программы нигде не опубликовано, имеет благоприятную прессу. Но, как таковой, программы никто в Верховном Совете не видел.

10 сентября 1990 года, открывая сессию, А.И. Лукьянов в своем довольно пространном вступлении говорит оложной, предкризисной ситуации в стране. Отмечает большую работу, проделанную ВС, напоминает о поручении Совмину по доработке «Программы комплексной экономической реформы», подтверждает, что параллельно готовятся ряд альтернативных проектов, в том числе по поручению Президента СССР и Председателя ВС РСФСР работает группа ученых-экономистов, которые представят свой вариант. Все это предстоит рассмотреть на настоящей сессии.

Следует принять ряд важных документов в плане подготовки нового Союзного договора. Сейчас развернута большая подготовительная работа, в которой принимает участие рабочая группа Верховного Совета, Совета Министров и представителей 12 республик. (В его словах тогда звучала уверенность в том, что именно Верховный Совет, а затем Съезд народных депутатов будут играть основную роль в разработке и принятии окончательной редакции Союзного договора. Однако последующие события пошли по иному руслу.)

А.И.Лукьянову задали много вопросов, пошли выступления. Говорили, что завтра намечено заслушать доклад Н.И. Рыжкова о концепции перехода к рынку, а никаких материалов у депутатов нет! Вы рассказываете о какой-то бригаде ученых под руководством академика Шаталина, которая готовит свой вариант. У нас этих предложений также нет! Кто и как работает по подготовке проекта Союзного договора? Намерен ли Президент обсуждать Союзный договор в Верховном Совете и на съезде?

Ряд депутатов внесли предложение заслушать на сессии сообщение Президента СССР о текущем моменте. Выражали возмущение высказываниями в прессе в адрес съезда и Верховного Совета, в которых содержатся прямые призывы к свертыванию работы этих высших органов власти. Вновь в выступлениях остро поставили вопрос о разработке механизма перехода страны к рыночным отношениям. Материалы готовятся втихую. Президент манипулирует общественным мнением, решениями съезда. Ведь еще в декабре 1989 года программа Рыжкова была одобрена Вторым съездом народных депутатов. Прошло 10 месяцев, а результатов нет. Требуем, чтобы завтра программу стабилизации экономики и вывода страны из кризиса внес сам Президент. Чтобы был доклад Рыжкова, а также сообщение академика Шаталина. Так называемая «Программа 500 дней» уже обсуждается российским парламентом, а ВС СССР не в курсе. В общем, продискутировали весь день. Повестку так и не согласовали до конца. Но по основным вопросам договорились.

11 сентября. Совместное заседание палат ВС.

Доклад Н.И. Рыжкова «О подготовке единой Общесоюзной программы перехода к регулируемой рыночной экономике и выработке мер по стабилизации народного хозяйства страны».

Основные тезисы доклада. Народное хозяйство находится в глубоком кризисе. Отрицательное воздействие на экономику оказывает нестабильность политической обстановки. Подорвано уважение к органам власти и управления. На местах процветает самоуправство, закрываются союзные предприятия, нарушаются производственные связи, снижается производство продукции. Партийные комитеты отошли от народно-хозяйственных проблем, а Советы не владеют управлением.

Выход из создавшегося положения в экономической сфере Н.И. Рыжков видит в переходе к регулируемому и социально ориентированному рынку. Подтверждая цифрами тенденцию к ухудшению экономического положения страны в первые месяцы 1990 года и негативные прогнозы на 1991 год, он считает, что времени на раскачку нет. Именно ориентация на реалии жизни заставляет Правительство СССР упорно отстаивать радикально-умеренный переход к рынку. Он изложен в проекте Правительственной программы, которая в соответствии с Постановлением Верховного Совета СССР была разработана к 1 сентября с.г., и сегодня я смог бы доложить о ней. Но так как по поручению Президента группой ученых разработан альтернативный вариант концепции перехода к рынку и сейчас, по договоренности с Президентским Советом и Советом Федерации, ведется работа по их объединению, то в детальном изложении Правительственной программы нет смысла.

Подчеркивая совпадение многих позиций Правительственной и альтернативной программ, докладчик указывает и на ряд существенных различий. Это —

прогнозные оценки бюджетного дефицита и темпов его сокращения, реформа ценообразования. Мы не согласны со стихийным освобождением цен. Считаем, что необходимо контролируемое государством повышение цен по времени и размерам. Не согласны мы и с основной ставкой в сельскохозяйственном производстве на крестьянские хозяйства, противопоставление их колхозам и совхозам. Есть разные подходы к вопросу об иностранных инвестициях в наше народное хозяйство, а также о необходимости иметь гарантии защиты социальных прав населения( безработица, льготы, дотации и т.п.).

Начались вопросы. Многих не удовлетворило то обстоятельство, что суть программы была изложена фрагментарно. Спрашивали, почему нет необходимых материалов, текстов одной и другой программ. В чем дело? Потребовали объяснения у Лукьянова. Тот говорит, что Правительство передало ему свой вариант программы, но Президентский Совет и Совет Федерации приняли решение объединить оба варианта — и правительственный, и вариант Шаталина — Явлинского. Мы ждем документ от академика Шаталина. Когда получим, то раздадим.

Вновь — возмущения депутатов. Слово берет Горбачев. Объясняет ситуацию. Подтверждает, что программа Правительства есть и она представлена своевременно. Но так как подготовлен другой вариант и сейчас идет работа по их объединению, то целесообразно обсудить все три варианта завтра. Ни к чему сейчас митинговщина, крики и топот... (Но аудитория возмущена таким бесцеремонным отношением к ней, методами работы Президента с депутатами. Идут обвинения в адрес Лукьянова.)

На трибуне академик Шаталин. Говорит, что документы готовятся и завтра будут представлены Верховному Совету. Ему задают вопрос, как же так, Верховный Совет Российской Федерации уже обсуждает вашу программу, где же он ее взял? Академик отвечает: «Я не знаю, спросите Председателя Верховного Совета РСФСР, где он ее взял».

В общем, вопрос запутывается все больше и больше. Шум, возмущение нарастают. Некоторые депутаты из МДГ пытаются переложить ответственность за все на Правительство.

Вновь берет слово М.С. Горбачев. Выступает нервно, возбужденно. Да, ко мне, действительно, обратились академики с предложениями. Думаю, полезно выработать интегрирующее все мнения решение. Считаю, что, чем больше в этом сложном вопросе будет проявлено активности, тем лучше. Мне, говорит, больше импонирует проект, подготовленный группой академика Шаталина. Но есть в нем принципиальные расхождения с проектом Правительства. Давайте обсудим. Я призываю к единению и ответственному выбору.

В итоге дебатов решили рассмотреть три документа: правительственный, подготовленный группой Шаталина и объединенный вариант документа, который по предложению Президента поручили подготовить независимой группе во главе с академиком Аганбегяном.

17 сентября состоялось обсуждение вариантов экономических программ. Выступил М.С. Горбачев. Он заявил, что страх рынка, которым пугают некоторые, необоснован. Что это логика жизни и от нее никуда не уйдешь. Но следует учитывать и конкретное состояние общества. Надо еще пообсуждать и найти возможность объединения проектов. Решили заслушать представителей всех этих программ.

Под активным напором депутатов Верховного Совета Горбачев стал менять свою позицию. Его многословные выступления, неадекватная реакция на вопросы, на реплики депутатов показывали стремление занять центристскую позицию, которую можно было бы толковать двояко. Это, конечно, не способствовало укреплению авторитета Президента.

Выступления академиков Аганбегяна, Шаталина и Абалкина не вносят ясности в эту проблему. По существу, Аганбегян признает, что объединить два проекта невозможно. Он предлагает взять за основу проект Шаталина, с небольшими уточнениями.

Академик Абалкин напирает на то, что ни одну программу нельзя реализовать без крепкой государственной власти. Ее сейчас в стране нет. Суть экономической реформы прямо зависит от того, какое будет у нас государство. Программа Правительства исходит из федеративного устройства Союза.

Берут слово депутаты. Разгораются споры. Речь уже идет не только об экономических проблемах, но и о политических намерениях некоторых республик. За два дня выступило 50 человек!

21 сентября. На сессии Верховного Совета выступает Горбачев. Предлагает взять за основу проект, который внесен по его поручению академиком Аганбегяном (его называют Президентским). Считает необходимым обсудить проект еще с руководителями республик, затем рассмотреть в Верховном Совете. Но, говорит он, надо двигаться вперед, причем всем Союзом. Эйфория с декларациями о суверенитете должна пройти. Нам необходим Союз как обновленная федерация. Хватит перетряхивать структуры власти. Сессия согласилась с Президентом, однако с учетом и предложений, содержащихся в программе, представленной Правительством.

Так в очередной, уже третий раз, представленная и одобренная в декабре 1989 году Вторым съездом Правительственная программа комплексной экономической реформы, доработанная и поддержанная сессией Верховного Совета СССР в июне 1990 года, отправлена опять, в сентябре 1990 года, на дополнительное обсуждение и согласование с руководством союзных республик.

15 октября. Совместное заседание Палат Верховного Совета. А.И. Лукьянов информировал, что 12 октября состоялось заседание Президиума Верховного Совета, а 13 октября встреча Президента с руководством одиннадцати союзных республик. Обсуждена и в основном одобрена концепция «О стабилизации народного хозяйства и переходе к рыночным отношениям». Он предложил раздать депутатам проект этого документа, а 19 октября внести на рассмотрение сессии ВС доклад Горбачева по этому вопросу.

Затем по предложениям ряда депутатов и комиссий, высказанным ранее, заслушали Э.А. Шеварднадзе. «О текущем моменте в международных отношениях и работе МИДа по обеспечению интересов и безопасности страны». Шеварднадзе сделал доклад в характерной для него рассудительной, доказательной, логично выстроенной, но несколько завуалированной манере.

Начались выступления. Они были явно не в унисон докладу. Ставились острые, принципиальные вопросы о допущенных МИДом просчетах, ошибках, необоснованных уступках и компромиссах. О чем шла речь: общая внешнеполитическая ситуация. Обязательства ФРГ, связанные с выводом советских войск. О кризисе в Персидском заливе и возможности направления туда советских войск. О концепции безопасности — не нарушена ли так называемая разумная достаточность. О Курилах. Об использовании советских научных достижений в программе СОИ. Кто наши союзники? О влиянии внутреннего положения в СССР на внешнюю политику и т.п. Некоторые депутаты встали на защиту позиций МИДа. В итоге приняли доклад к сведению.

Э.А.Шеварднадзе, думаю, не ожидал такой резкой реакции. Ему уже который раз приходится оправдываться.

19 октября. На сессии Верховного Совета с докладом «Об основных направлениях стабилизации экономики» выступил М.С. Горбачев. Он говорит, что в представленном варианте учтены замечания комитетов Верховного Совета. Документ проработан с руководителями союзных республик. Считает, что правильнее будет не делать детального документа, нельзя все расписать по графику, а дать стратегию движения к рынку, придав ему характер «Основных направлений». В этом случае создаются условия для проявления широкой инициативы в республиках. (Это была роковая, не оправдавшая себя уступка, связанная с Декларацией о суверенитете.) Повторяет вновь, что сама жизнь подвела нас к рыночным отношениям. Речь идет о рынке со смешанной экономикой, и государственной, и общественной, и частной собственностью. Двигаясь к рынку, мы не отказываемся от социализма. Устойчивая социалистическая экономика обеспечит развитие рыночных отношений. В данном случае мы говорили о переходном периоде (полтора-два года),необходимом для оздоровления финансов, укрепления рубля. Во всем мире рынок не стихийный, а регулируемый.

На этом Президент завершил свой доклад. В итоге после довольно продолжительного обсуждения Верховный Совет одобрил представленный проект — «Основные направления».

Я предполагал выступить на сессии 19 октября 1990 года. Но слова мне не дали. Прекратили прения. В чем состояла суть подготовленных мною тезисов? Речь идет о новой экономической программе. В стране существует определенная экономическая система. Да, она громоздка, может быть, несуразна, противоречива, но она действует. Инерция этой системы огромна. Ее нельзя просто отбросить. Потребуется немало усилий, чтобы «втиснуться» с новым экономическим укладом и вытеснить эту систему. Неизбежен разрыв как горизонтальных, так и вертикальных связей во всех сферах. Да, многие из этих связей неэкономичны, сложны, устарели. Но они есть, они функционируют. Поэтому упование и ликование некоторых, что вот «рынок все наладит», —

это утопия. Потребуется много лет. Об этом говорит опыт других стран. Следует учитывать и специфику, традиции, реальное экономическое и психологическое состояние нашего народа. Согласен, медлить нельзя, надо начинать. Радикальные экономические изменения нельзя осуществлять с маху. Давайте остановимся, осмотримся. Следует принять предложенную программу не откладывая. Не валить эту выстраданную идею.

Возвращаясь к выступлению Горбачева, можно сказать, что после колебаний Президент, по сути, стал на сторону Правительства СССР. И принимается исправленная, уточненная, уже фактически четвертая программа экономической реформы.

Обстановка в стране продолжает осложняться. Верховные Советы союзных республик вслед за РСФСР один за другим принимают декларации о суверенитете, верховенстве республиканских законов над законами Союза. Растет число президентов. Не отстают в стремлении к суверенитету и автономные республики.

14 ноября, после короткого праздничного перерыва, продолжилась работа сессии Верховного Совета. Депутаты возвратились из своих округов «заряженными», возмущение их выплеснулось с трибун. Все, что они видели, о чем говорили на местах, стало достоянием Верховного Совета. Страстные, взволнованные речи концентрировали внимание на одном: страна переживает тяжелое время, необходимо срочно обсудить сложившееся положение. Месяц назад, по просьбе Президента, дали ему дополнительные полномочия, а ответственности он никакой не несет. Политика тянет экономику вниз. Суверенитеты разваливают страну. Производство падает. Люди живут все хуже. Депутаты требовали участия в сессии руководства страны, руководства союзных республик.

В перерыве А.И. Лукьянов связался с М.С. Горбачевым. Тот дал согласие через день принять участие в работе сессии.

16 ноября. Сессия ВС СССР. С докладом «О положении в стране» выступает М.С. Горбачев. Форма доклада обычная: анализ трудностей в экономике, национальные отношения, торможение перестройки со стороны деструктивных сил. Опять отметил, что идет настоящая политическая борьба за власть, которая носит явно конфронтационный характер. Открыто игнорируются законы, идет манипулирование общественным мнением, действуют по принципу «чем хуже, тем лучше». Опасно, что такая конфронтация развивается на сложном этапе принятия ответственных решений, имея в виду экономическую программу. В докладе он впервые упомянул о том, что возникают политические течения «с коричневым оттенком», которые преследуют иные, свои цели. Вот кто первым бросил ярлык, трансформированный потом в «красно-коричневый».

Затем М.С. Горбачев, верный своей тактике, обстоятельно и многословно излагает принципы программы социалистического обновления общества, поэтапного перехода к рынку, укрепления власти. Сетует на то, что президентские указы не выполняются, так как, мол, утрачен ранее действовавший механизм власти. А новый, демократический механизм еще не создан. Критику в адрес Президента признаю, но не принимаю обвинений, что он-де сбился с пути, мечется, никак не определится, куда примкнуть. Нужна ясность? Будет ясность.

Слушая Горбачева, невольно ловил себя на мысли, что Президент находится в тупике, что он ищет выход, не находит его и апеллирует к Верховному Совету. Но такое его заявление вызвало обратную реакцию — не сочувствие, а возмущение депутатов. В чем же дело? Почему вы ждете, товарищ Президент? Что вам мешает? Вам даны полномочия, которые вы просили, действуйте! Если нужна поддержка, то конкретно излагайте свои предложения, используйте демократический механизм власти.

Длительные сентенции Президента, общие фразы, расплывчатость позиций не успокоили депутатов, на что, может быть, рассчитывал М.С. Горбачев. Что же ожидать от такого нерешительного Президента? Он понял, что допустил тактическую ошибку, стал говорить, что он готов действовать. Давайте действовать вместе и т.д. Короче, становилось все более ясно, что М.С. Горбачев начинает терять уверенность в себе, чувствует, что авторитет его снизился. Все более спадает в обществе волна его популярности.

Обсуждение доклада Горбачева проходило очень живо и нелицеприятно. Опять шел, я бы сказал, крен от экономики в политику. Ельцин заявил, что терпение на пределе. Реформы откатываются назад. Мишенью нападок, правда, он избрал не Президента, а Союзное правительство, которое-де особенно консервативно, выходит из-под контроля ВС страны и Президента. Говорил, что решение Правительства от 14 ноября о вводе договорных цен на ряд товаров ведет к развалу потребительского рынка, снижению уровня жизни народа. Нужна реконструкция Центра. Ельцин выразил недоверие правительству Рыжкова, предложил образовать чрезвычайный антикризисный комитет из представителей союзных республик, который должен сформировать новую структуру исполнительной власти. Призвал Президента консолидировать политические силы страны, не держаться за Правительство, а опираться на республики.

Выступили руководители всех союзных республик, многие депутаты. Итог обсуждения был таков: доклад не удовлетворил сессию, большинство требовало не призывов, не деклараций, а конкретных мер и действий. Обстановка в стране не терпит промедления.

Видимо, это осознал и М.С. Горбачев. Вечером того же дня он обсуждал возникшую ситуацию со своими соратниками.

На другой день,17 ноября,как только началось заседание сессии, слово взял М.С. Горбачев. Он сказал примерно следующее.

Вчерашнее заседание сформировало мнение о том, чтобы быстрее продвигать Союзный договор, но уже сейчас необходимо осуществить сильные радикальные меры по улучшению положения дел в стране. Предложения:

1.Совет Федерации СССР наделить качественно новыми полномочиями. Он должен стать центром координирующей деятельности Союза и республик. Рабочим органом Совета учредить — Комитет. Упразднить Президентский Совет. Создать Совет Безопасности.

2.Исполнительную власть в Центре реорганизовать, образовать Кабинет министров вместо Совета Министров и подчинить его Президенту. Провести структурные и кадровые изменения. Упорядочить структуры и местных органов власти. Решить вопрос о вице-президенте.

3.Создать службу по борьбе с организованной преступностью при Президенте. Исключить вмешательство в деятельность правоохранительных органов. Принять действенные меры по улучшению снабжения населения продовольствием, обеспечить бесперебойную работу транспорта, энергетической и других базовых отраслей народного хозяйства.

5.Союзный договор обновить и сохранить Союз ССР.

6.Обеспечить должное внимание и престиж Советской Армии.

Горбачев обратился к ВС, ко всем пятнадцати республикам с призывом поддержать эти меры. Обратился и к коммунистам, чтобы они также использовали свои возможности для обеспечения мер по экономическому, политическому, правовому укреплению и стабилизации ситуации в стране.

Развернулись прения. Хотя они и были резкими, эмоциональными, но большинство депутатов поддержали решительную позицию Президента. В какой уже, можно сказать, раз.

Мне представляется, заслуживает в этой связи внимания выступление на сессии Н.И. Рыжкова. В принципе поддержав предложения Президента, он заявляет, что страна ввергнута в политический и экономический кризис. Практически началось разрушение единой политической системы. Перестройка, как она задумывалась, захлебнулась. Хаос политический привел к хаосу экономическому. Надо отбросить политические амбиции во имя жизни страны. (Я хочу вновь подчеркнуть, что мысль о необходимости политической стабильности проходит через все этапы перестроечного процесса начиная с первых месяцев 1988 года.)

Далее Н.И. Рыжков говорит, что одни требуют развалить Центр, он, по их мнению, не нужен, другие требуют, наоборот, его усилить. Что стоит за этими противоречиями? Прежде всего, каким мы хотим видеть наше государство? Если единым, то есть Союз, то Центр нужен. Однако сейчас делается немало для того, чтобы разрушить Союз — тогда Центр не нужен. И именно поэтому, подчеркнул он, Правительство подвергается жесточайшей критике, так как является препятствием на пути этих разрушительных устремлений. Такая деструктивная позиция может привести к развалу государства.

Анализируя происшедшие позже события, нельзя не отметить бесконечное топтание на месте при обсуждении проектов Союзного договора в Ново-Огареве. Налицо было явное стремление некоторых его участников затянуть подготовку договора. На каждом заседании меняли варианты проекта. Шла постепенная, шаг за шагом трансформация федеративных принципов формирования союзных структур. М.С. Горбачев лавировал, стараясь сдержать центробежные тенденции некоторых союзных республик.

Но вернемся к концу 1990 года. Обсуждение доклада шло на сессии Верховного Совета несколько дней. В итоге 23 ноября постановление по докладу Горбачева «О положении в стране» было принято.

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 505152 53 54 55 Следующая ⇒