Спасибо за вашу помощь и поддержку. 17 страница

Лина опустила взгляд и уткнулась в карту, решив ничего не отвечать. Фириат спорить не стал:

— Вы — не друзья.

— Будь уверен, за тобой она тоже следила. Может, и ваша встреча на корабле не была случайностью.

— Следила, — спокойно согласился Фириат. — Но та каджитка, которую я встретил на корабле, уже не была шпионкой, работающей на кого-то за деньги. Она была напугана, раздавлена, и я это видел. Потом она призналась мне, что бежит из Морровинда, потому что боится снова ввязаться в то, из чего едва сумела выбраться. Сейчас я понимаю, что речь была как раз о её работе. — Он задумался и добавил: — Сейчас я вообще многое понимаю в её поведении. Она в самом деле достаточно много обо мне знала, но когда я сказал ей, зачем плыву в Сиродил…

— О, ты поведал ей историю своей несчастной любви? — изумилась босмерка.

— Разумеется, я же должен был с кем-то разделить ту боль, которую ты мне причинила.

— И как она отреагировала?

— Предложила помощь. Для неё не было никакой выгоды помогать мне, она даже не знала, кого именно я ищу, но я смотрел на неё и понимал, что по непонятным мне — а может даже и ей самой — причинам она поможет мне, сделает это бескорыстно и не посмеет меня предать.

— Осторожнее, Фириат, я сейчас начну ревновать.

— Думаешь, меня интересуют каджитки?

— Учитывая твои изощрённые фантазии…

— Может, обсудите это позже? — взмолилась Лина, не желавшая узнавать подробности их личной жизни.

Аполлон же был крайне заинтересован:

— Да нет, продолжайте.

Но продолжить им не позволила Кира. Она не любила отвлекаться от изначальной темы разговора, а потому громко заметила:

— В таком случае многое сходится. Когда она пришла ко мне, то ясно дала понять, что делает это ради Фириата. Но я не понимаю, почему же она не рассказала обо всём этом лично тебе?

— Ввиду непредвиденных обстоятельств я был вынужден уехать из Бравила, не предупредив её.

— Ты пытал моего человека, чтобы узнать, где я! — эмоционально уточнила Вилия.

— Позволь напомнить, что он вломился ко мне в комнату и чуть не убил.

Она безразлично хмыкнула и пожала плечами:

— Нашёл из-за чего обижаться.

— И откуда в тебе столько жестокости, Вилия?

— Возможно, это последствия психологической травмы, полученной в детстве, — скорбным голосом ответила она. Фириат замолчал, и улыбка исчезла с его лица. — Мне тогда было пять или шесть…

— И что случилось? — Эльфийка резко обернулась, и Фириат заметил, что её глаза начинают блестеть от слёз. Он тут же спохватился: — Если не хочешь, то не отвечай.

Было уже поздно. Она обиженно закричала:

— Коты задрали моего домашнего попугайчика прямо у меня на глазах! Его звали Аэрадан, и он умел клевать жуков прямо с ладони!

Фириат опешил, не зная, как отреагировать. Кира засмеялась.

После полудня, когда нагорье почти сомкнулось с подножием Джерол, поднялся ледяной порывистый ветер, и было решено сделать привал. Несмотря на яркое солнце, воздух оставался холодным, мёрзли руки, и в тишине редкого старого леса, наполненного скрипом голых чёрных ветвей, пришлось развести костёр, чтобы согреться и поесть тёплого. Это отняло куда больше времени, чем планировалось.

Во время обеда Лина опять достала копию своей странной книги, и её взгляд отчаянно вцепился в страницы, пытаясь увидеть на них хоть что-то внятное. Это не укрылось от внимания Киры.

— Что-то удалось понять?

Бретонка печально покачала головой:

— Пока нет. Но у меня ещё есть время.

— Да брось. Как нам вообще может помочь какая-то книга?

— Я знаю, что это важно. — Лина подняла на неё полный уверенности взгляд. — Доверься мне.

— Хорошо. Но могу я спросить?

— О чём?

— Когда я была в Архивах, Архимаг как-то очень… странно упомянула твоего отца, а потом настояла на том, чтобы ты пришла за копией лично… Почему? Я думала, что тебя ничего не связывает с Гильдией.

В разговор вдруг вмешался Фириат, удивлённо взглянув на чародейку:

— Ты не состоишь в Гильдии?

Аполлон незаметно нахмурился. Он прекрасно знал историю Фианель и знал, как тяжело ей говорить обо всём этом кому-то. Также он помнил, что её бросает в дрожь от одного только упоминания о магах. Найман открыл было рот, чтобы пошутить о чём-то глупом и перевести тему, но девушка неожиданно спокойно отреагировала на такой вопрос и даже тихо засмеялась:

— У меня есть некая популярность в Университете, не стану скрывать. Но я никогда не числилась в его рядах. А Архимаг потому и настояла на личной встрече: у неё есть ко мне одно дело. Я бы не хотела сейчас это обсуждать.

Киру такой ответ вполне устроил, однако она была обязана удостовериться:

— Но всё нормально?

— Даже более чем.

И Лина снова улыбнулась. Её улыбка показалась Аполлону какой-то странной, новой, не до конца искренней — раньше он не замечал за Фианель подобного. Однако она оставалась спокойной и уравновешенной. После всего того, что с ней случилось. Он неосознанно передёрнул плечами и отвернулся.

Санкр Тор показался к вечеру. В огненных лучах заката он выглядел величественно, мрачно, зловеще; его высокие порушенные стены следили за путниками узкими разрезами чёрных бойниц, огрызались клыками острых камней, и поднимающаяся в горах метель лишь усиливала ощущение опасности, которым был наполнен каждый сделанный здесь вдох. Воздух был свежим, холодным. В порывах ветра мёрзли руки, и приходилось в спешке доставать тёплые плащи и сильнее кутаться в них, надеясь защититься от вечерних заморозков.

Лошади тоже что-то чувствовали: они начинали упрямиться, мотать длинными гривами, настороженно фыркать, — и их поведение ещё больше подпитывало разрастающуюся в груди тревогу.

Древний город стоял в широком перевале меж двух громоздких скал, теряющихся среди тёмных снеговых туч. Небо было хмурым, тяжёлым, оно нависало над Санкр Тором, будто пытаясь придавить его своей мощью, но башни старой крепости уверенно возвышались над раскинувшейся внизу долиной и мужественно терпели буйство назревающей пурги. На одной из них бесновался почерневший от дождей и времени рваный стяг.

Вилия спешилась первой. Взяла вороную под уздцы, поправила капюшон и неуверенно вошла за стены Санкр Тора через погрызенные временем арочные ворота, от которых остались только массивные проржавевшие петли. Внутри сквозило. Стонал в переулках ледяной ветер, и от этих душераздирающих воплей неприятно сжимался желудок. Вилия растолковала волнение иначе:

— Пожрать бы…

— Сейчас отыщем подходящее место, где нет такого ужасного сквозняка, и разобьём лагерь. — Кира тоже спешилась, осмотрелась и уверенно пошла дальше, вглядываясь в хаотичные тени, отбрасываемые ветвями растущих здесь искорёженных деревьев. Ей было очень хорошо известно, какая сила может таиться в подобных местах.

Лина особенно ощущала силу этого города. Иную. Уже на подходе к крепости она почувствовала головокружение, а сейчас, среди этих развалин, магическая энергия начала давить на неё так, что каждый вдох отзывался колющими болями в груди. Губы почему-то стали липкими и влажными и, проведя ладонью под носом, Лина увидела, что на пальцах осталась яркая кровь. Привыкнуть к этому необычному месту, где каждый камень пропитан сильнейшей магией, окажется непросто.

Стоянка для лагеря была найдена перед входом в центральную башню — высокие стены заслоняли от ветра, с высоты просматривалась долина и отсюда хорошо контролировалась дверь в подземелье.

Аполлон привязал своего коня к суку растущего рядом дерева и обернулся к полуэльфу:

— Сходишь за дровами? Я займусь лошадьми.

— Без проблем. — Фириат передал ему поводья, поправил ремни с клинками и осмотрелся, выбирая направление. Горный лес обступал Санкр Тор со всех сторон, но уже смеркалось и отходить далеко от разворачивающегося лагеря было опасно.

Он крепче сжал в руке древко походного топора и пошёл на восток, куда уводила поросшая морозной травой давно разрушенная мостовая. Там, за стенами города, покачивались мрачные верхушки нескольких сухих деревьев — далеко ходить не придётся. Приблизившись к Лине, он невзначай остановился и тихо спросил:

— Как ты? Держишься? — Чародейка испугалась и хотела сделать вид, будто не понимает, о чём он, но Фириат поспешил её успокоить: — Я видел, что у тебя кровь пошла носом. Меня тоже начинает мутить от этого места.

— Здесь очень мощная магическая аура.

— Да, чувствую. — Он легко коснулся её плеча. — Справишься?

— Ерунда. Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Фириат кивнул, веря, что это действительно так, и оставил её одну. Он не соврал Лине — среди этих стен даже он, весьма посредственный маг, ощущал очень мощную, непреодолимую энергетику, противостоять которой было невыносимо. И ему стало страшно представить, каково же чародейке. Столкнуться со столь мощным магическим влиянием, чуждым и инородным, и выдержать его давление на свои собственные магические ресурсы — задача не из простых. Но если у Фириата просто начинало темнеть в глазах, то Лине приходилось куда хуже. Он украдкой оглянулся на Киру, однако имперка выглядела и вела себя как обычно — то ли и не заметила ничего, то ли уже привыкла.

Когда он вернулся с охапкой сухих поленьев, лагерь уже стоял — четыре отдельных навеса. Он не стал ни о чём спрашивать, свалил дрова в центре, сложил их для костра, и они тут же вспыхнули магической искрой, едва не опалив ему лицо — Фириат в последний момент успел отскочить.

— Какого Обливиона?!

Лина виновато улыбалась, но Фириат видел, что ей действительно смешно. Вилия рядом хохотала во весь голос.

— Прости, но она мне угрожала, — тут же оправдалась чародейка.

Полуэльф покачал головой, и не стал отвечать на это баловство. Ему было приятно видеть Вилию в хорошем настроении и знать, что Лине тоже стало лучше. К тому же — вот и костёр уже разгорается.

Они собрались ужинать только через добрую половину часа, когда всё было готово. Однако идти в крепость сразу же единогласно не решились: долгая дорога от самого Имперского Города отняла много сил, а внутри древнего подземелья их могли ожидать самые непредсказуемые опасности. Это понимал каждый.

Дежурить первым взялся Фириат: он всегда ложился далеко за полночь, потому и нести дозор в ночное время не стало для него трудной задачей. Аполлон, наоборот, привык вставать рано, и сменить полуэльфа ближе к рассвету считал едва ли не своим долгом.

Открыть глаза и выползти из-под навеса его заставил тихий голос Фириата.

— Всё, сдаюсь. Выручай, — сонно сказал он, и Аполлон подумал, что со стороны босмера очень разумно быть честным с самим собой и так здраво оценивать свои силы.

Он пробормотал что-то невнятное, протирая глаза, и сразу же увидел, что у костра, закутавшись в плащ, сидит Лина.

— А она чего тут?..

— Даже не ложилась, — объяснил Фириат. — Всё, до подъёма меня не будить, даже если тут откроются Врата Обливиона.

Аполлон усмехнулся, кивнул и приблизился к чародейке. Она настолько увлеклась, копируя что-то, что не обратила на него никакого внимания. И это позволило ему в который раз всё для себя решить. Он смотрел на Лину, понимая, что так сильно не влюблялся ещё никогда. Он знал многих девушек, с многими проводил ночи, некоторые умудрялись вскружить ему голову на день, другие — на неделю, а к кому-то вроде Киры его тянуло месяцами, но всё это было глупостью, мальчишеским увлечением, к которому быстро остываешь. Но, когда Аполлон смотрел на Лину, он знал, что никогда не сможет охладеть к ней. Порой, пуская такие мысли в голову, начинаешь сомневаться, думаешь, что рано или поздно эти чувства пройдут, как и все другие, но на самом деле ты знаешь, что этого не случится. Неясно, откуда берётся это знание, но сомневаться в нём не приходится.

Аполлон приблизился, сел рядом. Лина бросила на него полный огня взгляд, но тут же вернулась к своей работе. Он прекрасно знал: если это чародейка чем-то увлечётся, её никакая сила не остановит.

— Это та загадочная книга? — уточнил Аполлон, позволяя себе взглянуть на обложку так, чтобы не помешать девушке копировать карту. — Я думал, в ней всё же ничего нет.

— И не было, — подтвердила Фианель. Аполлон видел, что она совершенно счастлива. — Потому что это копия и по ней сложно догадаться, как пользоваться данной картой. Но посмотри. — Её голос превратился в таинственный шёпот, и девушка тут же принялась демонстрировать своё открытие. — Если сложить первую и последнюю страницы вот так, а потом наложить их друг на друга…

— Ничего себе.

Аполлон увидел карту. Тонкие хаотичные линии переплелись и соединились в узоры залов и коридоров древней крепости. С одной стороны, было странно, что никто за столько лет не смог додуматься до этого. С другой — они не знали, что искать.

— Откуда ты знала, что это карта?

Лина продолжила работу и уточнила:

— То есть, почему не решила, что это текст, как многие до меня? Отец рассказывал. Он проводил много времени с этой книгой и почему-то думал, что это именно карта, схема, план… чего-то. Очевидно, что Санкр Тора.

— Какой у него был интерес?

Чародейка вдруг засмеялась:

— У него ко всему был интерес. Когда он сталкивался с какой-то загадкой, считал своим долгом разгадать её, даже если ответы будут ему бесполезны. Вот и с этой книгой так. Однажды он нашёл её в одном из залов Мистических Архивов и не смог пройти мимо. Особенно, когда узнал, что никто так и не сумел расшифровать её. Такой уж он был человек.

— Жаль, я его не знал. Думаю, ты очень на него похожа.

Она улыбнулась и снова склонилась над чистым листом, копируя полученные схемы. Аполлон видел, что у неё накопилась уже целая стопка: такой трюк она проделывала не только с первой и последней страницами — со всеми. Похоже, Санкр Тор был огромен.

— Зачем ты снимаешь копии? У тебя ведь есть книга.

— Так нагляднее и проще. И безопаснее: вдруг нам придётся разделиться?

— Хочешь, я закончу? Тебе надо хоть немного поспать.

— Нет, — Лина покачала головой. После такого открытия спать она точно не собиралась. — Но от помощи я не откажусь.

Аполлон кивнул и взял переданное ему чистое перо и лист бумаги.

— Подъём!

Фириат сквозь сон понял, что это прозвучало для него, и нехотя открыл глаза. Было ещё темно: ему показалось, что и часа не прошло с тех пор, как он забрался под навес к Вилии и тут же уснул. Её, кстати, рядом уже не было.

Было морозно. Предрассветные сумерки едва начинали терять насыщенность в лучах утренней зари, скрывающейся за горами, но в скопившейся над Санкр Тором полутьме ещё трудно было что-либо различить. Город возвышался вокруг покрытыми морозом стенам, и сейчас даже Фириату стало не по себе от осознания, что им придётся идти внутрь крепости.

Он посмотрел на разбудившего его Аполлона и вопросительно промолчал, давая понять, что Врат Обливиона здесь он всё ещё не видит.

— Твоя жена взялась готовить завтрак, — смеясь, объяснил он. — Не знаю, что для нас более опасно…

Фириат усмехнулся и только сейчас заметил Вилию, хлопотавшую у костра с котелком и половником. Кира с чародейкой тоже уже не спали — активно обсуждали что-то рядом, наверное, споря, как им действовать дальше. Полуэльфу ничего не оставалось. Пришлось заставить себя окончательно проснуться и вылезти из спального мешка в объятия утренней прохлады.

Он размял плечи, закутался в свой старый тёплый плащ и подошёл к эльфийке, оценивая её стряпню. Наверное, это задумывалось как каша.

— Если и впрямь поженимся, то есть будем исключительно в тавернах, — вслух заметил он и на всякий случай спросил: — Ты уверена, что это съедобно?

Вилия медленно обернулась и, лицемерно улыбнувшись, гордо вручила ему половник, подбадривающе похлопав по плечу: мол, не нравится — так давай сам. Фириат решил, что это было справедливо.

— Ох и достанется же тебе с ней, — засмеялся Аполлон, наблюдавший эту картину. — Ты, кстати, знаешь, что она росла в Валенвуде?

— Да, знаю: курила жуков и ела соседей. Намекаешь, что на завтрак у меня теперь будет человечина и эльфятина?

— А ещё каджитина, орчатина, аргонианинятина и прочие прелести босмерской кухни, — подтвердила лесная эльфийка. — Благо, добывать пропитание профессия мне позволяет.

Фириат, уже привыкнув к постоянному сарказму Вилии, улыбнулся и снял котелок с огня: каша уже была настолько густой, что половник в ней мог держаться в вертикальном положении.

— Кстати, это не каша, — будто прочтя его мысли, сказала Вилия. — А редгардские мозги.

— Найман, когда вернёмся, возьми меня к себе на службу, — взмолился Фириат. — Похоже, мне придётся оплачивать личного повара, а это удовольствие не из дешёвых.

— Да как пожелаешь, — вполне серьёзно ответил Аполлон и сел у костра, беря свою миску. — Но что бы там ни было, а пожрать сейчас надо, так что давай — накладывай.

К всеобщему удивлению, стряпня Вилии оказалась не настолько отвратительной, как ожидалось, а вполне себе съедобной и — что ещё важнее — очень сытной. Однако уделять этому внимания никто не стал, и шутка насчёт кулинарных способностей босмерки быстро забылась.

— Я знаю, что нам нужно искать в Санкр Торе, — огласила Лина за завтраком и развернула свои карты. Убедившись, что заинтересовала всех, она показала одну из схем, на которой было изображено что-то вроде круглого зала с отходящими от него коридорами. — Это зал главной башни, центр всего города. Именно он считается скоплением всей магической энергии, своего рода алтарём. Думаю, это именно то место, где айлейдская звезда была создана, где Реман Второй разделил её надвое и где она может быть соединена вновь.

— Но у нас только одна часть.

— Верно, потому первым делом нам нужно отыскать вторую. Если она до сих пор в Санкр Торе, если тот, кто написал книгу, которую мы читали в Вивеке, не нашёл её, то это могут быть только два места.

Лина разложила ещё несколько карт с разных сторон от центральной и, вовсе забыв про завтрак, принялась увлечённо рассказывать:

— Посмотрите, как располагаются малые залы Санкр Тора. Этот город и сам — Пентакль! — И вправду, Санкр Тор был спланирован так, что пять его залов будто венчали окончания пятиугольной звезды. В центре, где у золотого амулета находился драгоценный камень, располагался главный зал, тот, который Лина назвала алтарём. — Поэтому тут такая мощная магическая энергия. Санкр Тор — это ловушка для неё, сосредоточение всей местной силы в одной точке. Оттого и магия здесь будто звенит в воздухе, оттого этот город был так важен во все времена — тут просто не может быть иначе, и это… это потрясающе.

— Пентакль, Лина, — осторожно напомнила имперка, и чародейка тут же спохватилась.

— Да, я отвлеклась. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к смыслу пятиконечной звезды как к магическому символу. В случае прямого расположения, когда звезда изображается одним лучом вверх, пентакль становится сутью четырёх основных стихий. Нижние лучи являются базой, самым твёрдым и нерушимым — землёй и огнём. Это начало, зарождение, фундамент, это та энергия, которая направлена на создание мощной основы для любого дела. Средние лучи — вода и воздух — энергия пути, движения к высшей Идее, восхождение над изначальным; это своего рода промежуточный этап между началом и концом. Самый верхний луч — это сама Идея, олицетворение высшего, идеального, завершённого, это тот конец, к которому стремится любая цель. Таким образом, пентакль означает бесконечное движение от начала к концу, процесс становления каждого дела, целостный путь чего бы то ни было — пентакль чертится неотрывно, иначе теряется его сила. И потому я смею предположить, что для хранения и защиты уже созданного, но ещё незавершённого артефакта идеально подходят верхний левый и верхний правый залы.

— Вот поэтому, — тихо заметила Вилия, пока все молча обдумывали услышанное, — у тебя и нет друзей.

Оставив весь Сиродил за спиной, они вошли в Санкр Тор. Внутри пахло сыростью, было промозгло, и густые тени скользили вдоль замшелых стен, убегая вглубь подземелья. Магия чародейки догнала их — вычурным жестом руки Лина осветила коридор, и многовековая тьма расступилась перед ней.

В окружении этих древних стен становилось не по себе. Низкий потолок, покрытый грибами, паутиной и трещинами, давил своей тяжестью на сознание, гулко отзывались эхом осторожные шаги, сквозил ветер. Лина не выпускала из рук книгу, похоже, собираясь сверять с ней каждое своё движение, и Кира, которой это казалось смешным, благоразумно решила промолчать. Она понимала, что Санкр Тор не место для пустой болтовни и глупых перебранок. И все это понимали.

— Как здесь… странно и мрачно, — тихо заметил Фириат, но его голос всё равно прогремел под сводами на всю крепость. — Я всегда думал, что в Сиродиле даже заброшенные руины выглядят величественно и ухоженно. А на деле всё куда хуже данмерских гробниц.

— Данмерские гробницы в сравнении с Имперскими фортами — графские замки, — ответила Кира. — Тёмные эльфы очень уважительно относятся к загробной жизни, потому так трепетно следят за состоянием мест погребения. В Сиродиле же, после того, как Легион решил отозвать гарнизоны из крепостей и разместить их исключительно в крупных городах, форты очень быстро пришли в упадок. Из-за мародёров и практикующих некромантов.

— Почему тогда в Морровинде форты до сих пор действующие?

— В Морровинде Имперские города можно пересчитать по пальцам, а в свои данмеры имперцев не пустят. Так что у Легиона нет иного выхода.

Коридор вывел их на небольшую площадь, освещённую синим пламенем, полыхающим в древних огромных чашах и маленьких настенных светильниках. Магия Санкр Тора была настолько сильна, что холодный волшебный огонь не гас здесь со времён Святой Алессии. Лина сразу же заинтересовалась им, подошла ближе.

— Но Санкр Тор не просто обычный Имперский форт, — рассматривая синие всполохи, сказала она. — Некогда он был полноценным недийским городом, возведённым на руинах айлейдского. И история его упадка куда более трагична.

Полуэльф попросил:

— Расскажи.

Чародейка потеряла всякий интерес к древнему освещению — похоже, эта магия не представляла из себя ничего выдающегося, — и продолжила путь.

— О Санкр Торе можно говорить очень долго. Если хочешь, я подберу для тебя самые интересные книги, когда вернёмся.

— Нет, когда мы вернёмся, мне уже будет неинтересно. Я хочу узнать всё сейчас.

Площадь с огнями завершилась высокой старой лестницей, скользкой и крошащейся. Город незаметно уводил путников всё глубже.

Аполлон, идущий впереди, не позволил Фириату утолить любопытство, предупредив:

— Осторожно, здесь можно сорваться.

Он и сам поскользнулся и чуть было не рухнул вниз — здесь было достаточно высоко, чтобы переломать кости.

Спустившись первым, он подал руку Кире, и она приняла её, не отказавшись от помощи, хотя он был уверен в обратном. Потом он подстраховал и Лину. Вилия же спустилась последней и на протянутую ладонь Фириата посмотрела как на что-то оскорбительное. Наверное, ещё злилась из-за завтрака.

— Кому-то, кажется, здесь и впрямь не повезло, — сказала она и указала на человеческий скелет, лежащий рядом в углу. На нём остались лишь остатки истлевшей одежды, ножны с кинжалом и на удивление хорошо сохранившаяся сумка, содержимое которой кто-то уже распотрошил: рядом были разбросаны осколки разбившихся флаконов из-под зелий, в центре большого чёрного пятна лежали треснувшая походная чернильница и какой-то неопознаваемый мусор.

Эльфийка подошла ближе, присела, и её пальцы осторожно коснулись старой грубой кожи.

— Что ты делаешь? — тревожно спросил её Аполлон, и Вилия улыбнулась.

— А тебе разве не любопытно?

— Мне тоже любопытно. — Кира приблизилась к подруге, внимательно посмотрела на кости и вдруг поняла, откуда у Вилии такой интерес. Она решила озвучить их общие мысли: — Этот скелет выглядит уже очень древним, а Клинки[151] распечатали Санкр Тор совсем недавно, во время Кризиса Обливиона. Сколько же он лежит здесь?..

— Вот именно, — согласилась с ней Вилия. — Как минимум с начала Третьей Эры.

Кира не знала, что её удивило больше: возраст скелета или осведомлённость Вилии об истории Санкр Тора.

Эльфийка подняла сумку, заглянула внутрь и осторожно вытащила стопку сшитых меж собой листов толстой древней бумаги. Надписи на ней ещё можно было прочитать. Кира же заинтересовалась оружием и, вынув клинок из ножен, тихо ахнула.

— Посмотрите, какая изящная работа!.. Это похоже на древнюю бретонскую сталь, производимую в Хай Роке во Второй Эре. Сейчас она уже считается легендой из-за приписываемых ей свойств: она была очень тонкой, лёгкой, но при этом прочной и острой. Оружия из этого материала во всём Тамриэле сохранилось, кажется, не больше полусотни.

— Я о таком даже и не слышала никогда, — призналась Лина, принимая из рук Киры кинжал и рассматривая плавный рисунок кованой стали. — Но точно могу сказать, что на этом экземпляре лежит сильное зачарование. Так сразу и не скажешь, какое именно. Это очень древняя магия…

— Естественно, древняя, — вдруг серьёзно отозвалась Вилия. — Потому что принадлежала бретонскому чародею, жившему в начале Третьей Эры.

Ничего объяснять она не стала — передала Лине найденные в сумке заметки и прислонилась к стене, будто всем своим видом показывая, что дальше с места не сдвинется, пока Фианель не прочтёт текст вслух и не обсудит его с остальными.

— Какая хрупкая бумага, — трепетно прошептала Лина. Даже сквозь перчатки она чувствовала, что страницы того и гляди могут рассыпаться прахом. Однако тратить время на восхищение древностью чародейка не стала. Сразу начала читать.

«13, месяц Огня Очага.

29 год Новой Эры

Я снова добрался до Санкр Тора. Последний раз я был здесь тридцать два года назад, и этот поход стал для меня судьбоносным — я узнал величайшую тайну, но поплатился за это очень многим, на всю жизнь оставшись калекой и безумцем.

Сейчас мне восемьдесят семь. Я чувствую, что скоро покину этот мир, но не могу оставить начатое дело незавершённым. Однако боюсь, что моих сил уже не хватит — на этот раз физических. Потому и пишу это, на случай, если кому-то придётся завершать дело за меня.

Моё имя Оливер Саилар, и всё началось с того, что я взялся за изучение Санкр Тора. Мой интерес не был бескорыстным: изучая многие древние книги, я наткнулся на определенную закономерность. Ею стал некий магический артефакт, обладающий неподвластной человеческому разуму силой. Он был создан Харомиром из Меди и Трав, королём-магом айлейдского Санкр Тора, после чего перешёл в руки Пелинала Вайтстрейка, а далее — к царственной династии Реманов Сиродилов. Но, поскольку никто из владельцев артефакта не обладал достаточной силой для его грамотного использования, он приносил только вред. Реман III понял это и решил спрятать артефакт. Тогда он уже был разделён на части его предшественником. С тех пор артефакт хранился в Санкр Торе.

Я был молод, самоуверен и глуп, потому решил, что, найдя артефакт, смогу обладать им. Мои магические способности никто, включая меня самого, не ставил под сомнения. И тогда я отправился в Санкр Тор и нашёл одну его часть. Она была спрятана в одном из его залов и защищена мощнейшим барьером, для снятия которого мне потребовались все мои силы.

В моих руках оказалась часть мощнейшего артефакта — большой звезды из чистого золота, в центре которой искрился изящный белый камень — varla[152]. Но меня ослепила не красота. Меня ослепила сила, заключённая в нём, и с тех пор я не мог думать ни о чём другом. Пентакль звал меня, просил воссоединить его, обещал безграничную власть над всеми материями, и я знал, что могу обладать им. Благодаря ему я хотел изменить мир к лучшему. Видят Боги, я хотел использовать его во имя добра!

Но заклинание снятие защиты оказалось настолько могущественным, что совладать с ним мне удалось с большим трудом. Я лишился всех своих сил и чудом остался жив. Впрочем, моё дальнейшее существование вряд ли можно называть жизнью. На фоне моего полного магического и физического истощения начало развиваться моё безумие. Я стал одержим Пентаклем.

Когда былые силы начали возвращаться ко мне, спустя несколько лет, я написал книгу об этом артефакте и связал её крепким заклинанием зависимости от той части Пентакля, которую я нашёл. На случай, если мне не удастся…

Но, прежде чем идти завершать начатое, я потратил ещё годы на полное восстановление. И вот я снова здесь.

Только вот теперь, вновь принеся свою половину артефакта в Санкр Тор, я понял кое-что иное. Пентакль никогда не сможет служить добру. Он был создан в этом проклятом месте чёрной магией салиачи, затем, искажённый людьми, пролежал здесь несколько сотен лет, подпитываясь необузданной энергией Санкр Тора. Магия этого города иная. Любой грамотный чародей должен это понимать. И сила рождённого в ней артефакта не станет пресмыкаться перед человеческой волей. Она сделает чародея лишь инструментом для воплощения в жизнь себя самой.

И я войду в Санкр Тор, чтобы положить этому конец. Я не уверен, что смогу заполучить вторую часть Пентакля и остаться в живых. Но я точно смогу уничтожить первую.

Если же мне и это не удастся, то мне лишь остаётся воззвать к благоразумию того, кто найдёт эти записи и первую половину артефакта.

Не поддайся искушению».

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒