Мужчина, отбывающий пожизненное заключение за убийство своей жены, найден мертвым в своей камере». 6 страница

— Включив в комнате свет, Кай увидел меня: обнаженную и ласкающую себя. Он не смог больше сопротивляться. И, в конце концов, все же сдался. В ту ночь мы впервые занялись с ним сексом и просто не могли оторваться друг от друга. Мы делали это снова и снова, больше раз, чем я сосчитала за все два дня, пока Бёрка не было дома.

«Черт! Побери!»

— Когда же мой брат вернулся, Кай снова попытался отдалиться, но еще почти восемь месяцев мы урывками кое-как находили время, чтобы побыть наедине. А потом нас чуть не поймали. Ну, нас почти поймали. Бёрк понял, что у Кая в комнате кто-то есть. Он просто не знал, что этот кто-то — я. Я пыталась убедить Кая, что Бёрк ни о чем не догадался, но парень с тех пор больше не прикасался ко мне. До сегодняшнего дня.

Конечно, я и раньше видела, что они очень близки, но совсем не ожидала, что они уже пересекли эту черту. Какого черта тогда они это делают? Как они могут сохранять такое чувство близости при таких напряженных отношениях? Эти двое заслуживают того, чтобы быть счастливыми. И если им суждено быть вместе, то я только «за». Разумеется, Бёрку сначала будет нелегко. Вероятней всего, эта новость даже повлияет на их отношения с Каем. Но я не сомневаюсь, что, в конце концов, он все же справится с этим. Ведь он хочет, чтобы его сестра была счастлива. Я в этом просто уверена.

— Кай расстраивается, что я не рассказываю ему о произошедшем на ферме. Последнее время он каждое утро заходит ко мне в комнату и пытается заставить меня поговорить с ним. Раньше при каждом прикосновении Кая чувствовалось, что он не может сдержаться, что с трудом отрывает от меня свои руки. Казалось, его все еще тянет ко мне, и он не может с этим бороться, — ее лицо морщится, словно эти слова причиняют ей боль. — А сегодня мне показалось, что он использовал свое прикосновение, пытаясь чего-то добиться от меня. Я понимаю, Кай хватается за соломинку, но я не хочу, чтобы случившееся перечеркнуло наше с ним прошлое. Я не позволю им забрать у меня еще и это.

— Безусловно, он расстроен. Но ведь предельно ясно, что ты ему небезразлична. Ты же знаешь, Бёрк все поймет, если вы откроетесь ему, верно?

Тиган оглядывается и бросает взгляд на верхний этаж. Я почти синхронно с ней повторяю ее движение. На втором этаже возле окна стоит Кай и настороженно смотрит на нас. Дикое напряжение и беспокойство отражаются в каждой черте его лица.

— Кай давно хотел рассказать о нас Бёрку. После того, как нас чуть не поймали, он пришел ко мне. Но я отговорила его.

— Но почему?

— Мне было страшно. Я боялась реакции Бёрка. Боялась разрушить их дружбу. Боялась, что мы с Каем не справимся, когда перестанем быть секретом. Тогда Кай поставил точку на наших отношениях. Сказал, что так больше не может продолжаться. Пока мы не расскажем все Бёрку. Я запаниковала, а Кай отстранился от меня.

Мы одновременно оглядываемся на окно, в котором виден Кай. Он, возможно, догадывается, что тема нашего разговора — он.

— С тех пор мы больше не возвращаемся к этой теме, просто избегаем ее. И с тех пор я имею удовольствие наблюдать, как девицы периодически заходят и выходят из его спальни, — она вздрагивает, и ревность овладевает ее голосом. — Признаюсь, мне это не казалось забавным. Знаю, я сама виновата. Кай хотел быть со мной. И он хотел рассказать об этом Бёрку. Но я струсила и отступила. А теперь боюсь еще больше. Ведь я уже совсем не та девушка, с которой Кай тайком тогда встречался. И вовсе не та, кем была всего лишь несколько месяцев назад. У нас с Каем нет будущего.

Может, она уже и не та. Но для Кая, уверена, это не имеет никакого значения.

Он как никогда заботится о ней.

Но Тиган сама должна увидеть это.

Глава 20

Бёрк

— Как все прошло с Тиган? — спрашиваю я Пейси.

— Она ненадолго выходила на улицу. Думаю, ей это немного помогло. Но ей все же понадобится какое-то время.

— Она говорила с тобой об этом?

— Нет, не совсем, — Пейсли уклоняется от прямого ответа.

Я киваю, зная, что на самом деле это «не совсем» означает «немного». Но не собираюсь настаивать. Тиган должна открыться хоть кому-то. А мне не нужны подробности. На самом деле, я не уверен, что смогу с ними справиться. Меня до сих пор преследуют ее крики с той записи.

— Нам нужно поговорить. Сегодня кое-что произошло.

— Черт, мне не нравится, как это звучит.

— Это касается твоего приемного отца, Джозефа Коллинза.

— Джо? Это он стоит за всем этим?

«Если бы все было так просто!»

— Нет. Он не имеет никакого отношения к похищению или угрозам. По крайней мере, в пределах той информации, что мы сейчас имеем. Сегодня утром Каллен обнаружил его крадущимся по дому. Он собирается нас шантажировать.

Пейсли качает головой, но выглядит ничуть не удивленной.

— Вот уж никогда бы не подумала, что он станет тратить свое время или усилия, чтобы отыскать меня. Но почему сейчас?

— Насколько я понимаю, один из его приятелей некоторое время был клиентом Брэйлин. Мужик узнал ее и сообщил Джо. Тот стал искать ее, но вместо этого наткнулся на тебя. И стал следить за тобой, когда узнал, что ты живешь здесь.

Пейсли и Брэйлин выросли в соседнем городе. Джо прожил там всю свою жизнь. Скорее всего, он что-то знает о нас с Каем. Даже если это не совсем так, он мог легко и с уверенностью предположить, что у нас водятся приличные деньги. Достаточно лишь посмотреть на наш дом.

— И где же он?

— На складе. Они ждут, пока я решу, что с ним делать.

— А чем он собирается нас шантажировать?

— Понятия не имею. Он сказал, что расскажет это только тебе. Причем, с глазу на глаз.

— Похоже, нам пора на склад.

— Да. Мы отправимся туда через несколько минут. Ты не знаешь, где Кай?

— Э-э-э, я не уверена.

— Найди его и введи в курс дела. Встретимся через несколько минут у входной двери.

Мне срочно нужно немного выпить, прежде чем я начну разбираться с этим дерьмом. Это тот человек, от которого Пейсли когда-то сбежала. Он не был добр с ней. Теперь же он вернулся, чтобы создать еще больше проблем. Я даже некоторое время раздумывал говорить ли Пейсли о его появлении.

Большая часть меня хочет избавиться от него так, чтобы моя девочка никогда не узнала об этом. Но если я хочу, чтобы она всегда была со мной, то не должен скрывать от нее что-либо. Во всяком случае, не такие большие секреты, как этот. От меня потребуются приличные усилия, чтобы я не разорвал этого мужика на части прямо у нее на глазах. Но с его убийством, к сожалению, придется повременить.

Выпив виски, я ставлю пустой стакан на стойку и направляюсь к двери. Хочу подождать Пейсли там. Теперь я чувствую себя намного спокойней.

— Готова? — спрашиваю я у моей девочки, не сводя с нее глаз.

— Думаю, да, — отвечает она немного неуверенно.

Пейсли смотрит на склад с пассажирского сиденья моей машины. Внутри — человек, от которого она когда-то сбежала, и девушка, с которой она сбежала. Они оба предали ее. И что же теперь этому мужику от нее надо?

— Тебе не обязательно иметь с ним дело, если не хочешь. Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не беспокоил тебя.

Пейсли качает головой, подтверждая то, что я и так уже знаю. Она хочет разобраться с этим дерьмом. И я уважаю ее решение. Я искренне восхищаюсь своей малышкой.

— Значит, решено. Идем, — и я первым выхожу из машины.

Она нехотя делает то же самое, но замирает, не сделав ни шага. Я подхожу к ней и беру ее за руку. Мы идем рядом, но она останавливает меня, прежде чем я успеваю открыть дверь склада.

— Никак не могу понять, чем он может меня шантажировать. Пока мы жили в его доме, он довольно редко видел нас. И никогда не искал с нами встречи, если только не хотел выплеснуть на нас свой гнев. Что он мог знать? — я открываю рот, чтобы ответить, но Пейсли поспешно прерывает меня. — Мы всегда были уязвимы. Я понятия не имею, какой козырь у него в рукаве, но хочу быть уверена, что ты останешься на моей стороне, чего бы он ни наговорил. И прежде, чем мы войдем туда, хочу убедиться, что услышанное не изменит твоего отношения ко мне.

Я тяну ее за руку и притягиваю к себе.

— Детка, ни один человек не может сказать мне ничего такого, что повлияет на мои чувства к тебе. Ты знаешь, что я делал ужасные вещи, но, тем не менее, это не оттолкнуло тебя. Твои скелеты рядом со мной в полной безопасности. Я унесу их с собой в могилу. Ничто в мире не способно разрушить мою любовь к тебе.

Ее закушенная губа вырывается на свободу, а прорезавшие лоб маленькие морщинки разглаживаются. Пора встретиться лицом к лицу с тем, что нас ожидает.

— Ладно, пошли.

Внутри мы находим привязанного к стулу Джо и в нескольких футах от него Брэйлин в таком же виде. У обоих во рту кляп. Предельно собранная Брэйлин сидит спокойно, в то время как Джо, не переставая, рычит, пытаясь выбраться из пут. Несколько человек располагается по углам склада. Каллен с суровым выражением на лице стоит позади пленников, скрестив на груди руки. Похоже, у нас намечаются зрители.

Я позволяю Пейсли взять инициативу на себя. Это ее скелеты. Она должна разобраться с ними сама. Физически ей ничто не угрожает, поскольку здесь целая команда парней, да и я наблюдаю за ней. Пейсли на мгновение закрывает глаза и делает глубокий вдох. Ее руки прижимаются по бокам, а пальцы сжимаются в кулаки, пока она готовится встретиться лицом к лицу с человеком, от которого сбежала много лет назад. Джо смотрит на нее так пристально, что мне хочется вырвать у него глаза и засунуть их ему в глотку. Я встаю рядом с ним, собираясь вытащить его кляп, потому что не хочу, чтобы Пейсли прикасалась к этому уроду. Я жду, когда она будет готова услышать то, что он хочет ей сказать. Я не дам ему заговорить ни минутой раньше.

— Шесть лет. Я прожила в твоем гребанном доме шесть долбанных лет. И за это время ты ни разу не проявил ко мне ни малейшей заботы, — Пейсли, наконец, открывает глаза и смотрит прямо на ублюдка. — Мы были грязными, голодными и напуганными. Ты не позволил нам получить образование. Зато ты всегда позволял своим друзьям-наркоманам исподлобья смотреть на нас и делать все, что им заблагорассудится. Мы частенько становились боксерскими грушами — всякий раз, когда ты был зол и не мог достать дозу, — она бросает быстрый взгляд на Брэйлин, которая не спускает с нее глаз. — Жизнь в твоем доме была настолько невыносима, что нам с Брэйлин пришлось бежать. Мы предпочли непредсказуемую жизнь на улице стабильности в твоем гребанном доме. А сейчас у тебя хватило наглости прийти и угрожать мне? У тебя вообще есть душа?

Пейсли кивает мне, и я тут же вытаскиваю кляп изо рта Джо. Он сплевывает, и слюни стекают по его подбородку. Затем он делает то, от чего внутри меня вспыхивает неудержимый огонь. Он… смеется. Пейсли выплескивает ему в лицо все накопившиеся в ней суровые обвинения, а он не выказывает ни малейшего раскаяния. Он смеется ей в лицо. Надрывный кашель заядлого курильщика чередуется с приступами хриплого хохота.

Пейсли бледнеет, и гнев бушует во мне, пытаясь вырваться на свободу.

— Хватит драматизировать, сучка. Ты была нежеланным ребенком. А я дал тебе крышу над головой. Вы обе ушли, но причины этого не имеют ко мне никакого отношения. Так что, бл*дь, не строй из себя жертву.

— Мы ушли, спасаясь от тебя. Других причин не было.

— Это и есть та слезливая история, которую ты всем рассказываешь? Я-то давно знаю правду о вас. Вы обе — шлюхи-манипуляторши. Вы, бл*дь, прете по жизни, используя людей для своих сучьих целей, и убиваете всех, кто встает на вашем пути.

Если говорить о Брэйлин, то это, скорее всего, правда. Но на счет Пейсли он глубоко заблуждается. Я бросаю взгляд на Брэйлин, пытаясь понять, разделяет ли она его бредни, но по ее лицу нельзя сказать ничего определенного.

— Неужели твой шантаж так же лжив, как и твоя память о прошлом?

— Мне нужны деньги. А у твоего парня здесь много чего есть.

«Этот ублюдок не получит от меня ни цента!»

— Я принес свидетельства истинной натуры Брэйлин. Толстую папку с документами о ее психопатическом характере и поведении. Эти материалы составляли курирующие ее социальные работники. Но вижу, эта информация бесполезна, раз уж она сидит рядом со мной связанная.

Я вижу, что Пейсли понятия не имеет, о чем он говорит. Она ничего не знает об этих бумагах на Брэйлин. Ее глаза мечутся туда-сюда между двумя людьми, которые должны были стать ее семьей.

— Я расскажу тебе все, что касается тебя, если ты позволишь мне поиграть с этой шлюшкой. Моя дрянная приемная дочь продает себя лишь тому, кто может себе это позволить. Оставьте ее связанной и дайте мне пять минут. Я хочу, чтобы она покаталась на моем члене, пока будет называть меня папочкой.

Этот мужик явно слетел с катушек. Пейсли, качая головой, направляется к Брэйлин. Она вынимает кляп у нее изо рта, и они обмениваются взглядами, которые я не могу полностью расшифровать.

— Ты ведь не позволишь ему прикоснуться ко мне, правда? — шепчет ей Брэйлин.

Пейсли, которая при любых обстоятельствах остается верной себе и тому хорошему, что живет внутри нее, качает головой. Брэйлин расслабляется. Сидя напротив Джо, она усмехается ему со своего места.

— Я хочу знать, что у тебя есть на Брэйлин, — говорит ему Пейсли.

— И почему тебя это волнует? Ты же уже поняла, какая она дрянь.

— Я не собираюсь играть в твои игры, Джо. Ты, бл*дь, не в том положении, чтобы заключать сделки. Мне нужна любая информация, которая у тебя есть. Сейчас же! Где находится эта чертова папка?

Пейсли задумчиво оглядывает комнату и стоящих вокруг нас парней. Каллен делает шаг вперед и протягивает зеленый рюкзак. Я забираю его и несу Пейсли. Она жестом просит меня проверить его содержимое. Внутри, среди мусора и прочего хлама, действительно нахожу черную папку, которая кажется довольно тяжелой, пока я ее вытаскиваю. Пейсли с любопытством наблюдает, как я, отбросив рюкзак на пол, открываю ее.

Просмотрев бегло несколько первых страниц, начинаю говорить:

— Есть свидетельства соседей о жестоком обращении с животными. По конкретным инцидентам есть заявления очевидцев и родителей, детей которых Брэйлин запугивала или избивала. Также есть документы о кражах и вандализме, подписанные свидетелями происшествий. В свои шесть лет она отсидела три месяца в исправительной колонии для несовершеннолетних, а затем еще восемь месяцев — до полного официального отбытия наказания — она провела в психушке.

— Как я могла остаться в полном неведении? — тихо бормочет Пейсли.

Но я еще не закончил.

— Ее подозревали в том, что, заманив маленького мальчика в лес, она привязала его на два дня к дереву. Сведения о том, что происходило в эти два дня, нечетки. На мальчике не было никаких видимых следов насилия. Отсутствие доказательств его словам не позволило следствию использовать его историю.

Да-а, папка под завязку набита жалобами. Некоторые из них доказаны, а некоторые так и остались без подтверждения. За отчетами — десятки рисунков. Разноцветными карандашами изображены вызывающие ужас образы. Поверить не могу, что эти картинки сделаны детьми.

— Джордан Харрис, — Джо кашляет и качает головой, прежде чем продолжить, — это подводит нас к тому, как именно Пейсли связана со всем этим, не так ли? По окончанию следствия первоначальное обвинение против Брэйлин было снято. Слово одного проблемного ребенка против слова другого. За свои короткие годы жизни они оба успели побывать в таких историях, с чем большинство людей не сталкивалось за всю свою жизнь. Люди с легкостью отворачиваются от происшествия, если жертвами становятся дети из бедных семей с серьезными проблемами. Но на этом история не заканчивается. Правда ведь, Пейсли?

Моя девочка молча расхаживает по комнате.

Понимает ли она, о чем говорит этот ублюдок?

Конечно, я давно уже знаю, что Брэйлин — эгоистичная бессердечная сука. Но даже для такой стервы это уже перебор. Мне все это больше напоминает типичный пример потенциального серийного убийцы. Собранные в этой папке документы и их временные рамки показывают, что проблемы и жалобы почти прекратились после ее лечения в психиатрической больнице — до того, как Пейсли появилась в ее жизни. Но как могли социальные работники сознательно поселить ребенка в одну комнату с маленькой девочкой, у которой уже были такие явные и серьезные проблемы с психикой?

В помещении слишком тихо. Никто не произносит ни слова. Все взгляды устремлены на Пейсли. Я хочу побыстрее закончить со всем этим и всадить пули в голову этой сучке и этому ублюдку. С ложью покончено. Пора переходить к следующему этапу.

Но я не могу. Пока не могу.

— Выкладывай все, нахрен! — рычит Пейсли. — Рассказывай все, что знаешь. Джордан Харрис не имел никакого отношения к причинам, по которым мы сбежали. Для меня он был всего лишь странным ребенком из соседнего квартала. Я не перебросилась с ним ни единым словом. Не могу понять, что ты пытаешься мне сказать.

— Он был странным ребенком лишь потому, что так и не оправился после того, что сделала с ним Брэйлин в том лесу. Его госпитализировали в тот же день, когда вы обе исчезли. И это вовсе не совпадение, — выродок усмехается, обнажая гнилые зубы. Отвратительное зрелище. — Проверь боковой карман рюкзака. Ты найдешь старый дневник своей подружки, брошенный во время вашего побега. В нем подробно описан каждый аморальный поступок, совершенный ею в детстве. Включая оба случая с Джорданом.

«О, этот ублюдок подписал себе смертный приговор, явившись за моей девочкой. Клянусь, к завтрашнему утру он уже будет кормить рыб на дне залива».

Пейсли листает старый дневник Брэйлин, а я ухмыляюсь Джо. Ее расстроенный голос прерывает мое молчаливое злорадство.

— Ты мне врала, Брэйлин. Оказывается, все наши отношения — просто чушь собачья! Ты никогда не была на моей стороне. Ты убедила меня сбежать лишь ради своих эгоистичных желаний. Тебя никогда не волновала моя судьба. И ты всегда была чудовищем. А все, кого я люблю, благодаря тебе — в большой опасности!

— Вот только не надо драматизировать. Ты всегда была королевой драмы. Какая разница, почему мы тогда ушли? Нам было намного лучше одним, чем в том доме, — Брэйлин и Пейсли сверлят друг друга непримиримыми взглядами. Каждая пытается отстоять свою правоту. Две прожившие ни один год вместе женщины — и в тоже время, трудно даже предположить насколько разные. — Ты, Пейсли, на каждом шагу смотрела на меня сверху вниз. И, тем не менее, я всегда оберегала тебя. Ведь это меня бил Джо, когда у меня не получалось успокоить тебя во время твоих ночных кошмаров. А Джордан Харрис — урод, о котором я позаботилась. Лишь благодаря мне ты выжила на улице. Без меня ты бы не продержалась и пару месяцев. А чтобы найти нам жилье, мне пришлось трахнуться с домовладельцем…

«Да, у этой сучки на все находятся объяснения. Но, к сожалению, они оправдывают ее лишь в ее собственных глазах».

— Всю свою жизнь я защищала тебя, а в благодарность ты собираешься уничтожить меня. Не тебе учить меня верности. И это вовсе не мне нужно ей учиться.

— Ошибаешься, мне-то как раз и не нужен никакой урок. Бёрк предан мне. Кай предан мне. Тиган предана мне. Я вижу все, что мне нужно знать, — Пейсли подскакивает к Брэйлин, хватает ее за подбородок и приподнимает так, чтобы смотреть ей в глаза. — Ты никогда меня не защищала. Ты заботилась лишь о себе, а меня просто прихватила с собой за компанию. А как только я оказалась на пути к тому, чего хотелось тебе, ты ударила меня ножом в спину. ТЫ. ПРЕДАЛА. МЕНЯ. Ты пыталась убедить меня, что это Бёрк с Каем отправили меня на ферму, — она ослабляет хватку на лице Брэйлин и отталкивает ее. — Знаешь что? С меня хватит. С меня хватит всего этого. Я не собираюсь больше стоять здесь и слушать все эти бредни. Все, что вы двое еще хотите сказать, можете сказать друг другу. А я больше не хочу ничего слышать, — Пейсли направляется к двери склада.

«Черт, а она заводит меня, когда становится слегка агрессивной!»

Я быстро иду за ней, опасаясь, что могу потерять ее из виду. И уже на ходу через плечо бросаю Каллену:

— Убей его и избавься от тела. Брэйлин пусть пока посидит связанной. А этот ублюдок нам больше не нужен.

Каллен кивает и направляется к запаниковавшему Джо.

«Собаке — собачья смерть!»

Немного приотстав, я следую за своей девочкой. Пейсли ругается вполголоса и пинает землю. В любой другой ситуации ее экспрессия восхитила бы меня. Но сейчас для меня невыносимо осознание, что она этим пытается снизить стресс и свое беспокойство. Я сокращаю расстояние между нами и притягиваю ее к себе. Мои руки обвивают ее, и она расслабляется от моих прикосновений. Я стираю пальцами ее пот, и озноб охватывает ее тело, когда я глажу ее по влажным волосам. Моя малышка тяжело вздыхает и падает в мои объятия. Ее тело сотрясается, и из легких вырываются сдавленные рыдания. Я не прекращаю крепко обнимать ее, пока она выплескивает свое разочарование. Надеюсь, хоть немного утешу ее.

— Эти люди не заслуживают тебя. Они недостойны даже знать тебя.

— Я просто в шоке. Я никогда не доверяла Джо и не беспокоилась о нем, но... — ее голос срывается, и она делает глубокий вдох, — но Брэйлин… мне казалось, была моей семьей. Я столько пропустила, не замечая, так много игнорировала. Мы могли бы избежать всего этого, если бы я вовремя увидела ее истинное лицо.

— Не надо, Пейсли. Похоже, Брэйлин действительно не имеет понятия, кто на самом деле стоит за всеми этими событиями. С ней или без нее, но это все равно случилось бы. Ты не можешь нести ответственность за других людей и их выбор. Мы разберемся со всем этим. Я тебе обещаю.

— Послушай, у меня есть план, Бёрк. С тех пор, как объявилась Брэйлин, я снова и снова прокручиваю его в голове. Я знаю, как покончить с этим.

— И каков план?

— Ты мне доверяешь?

— Безусловно.

— Хорошо, потому что тебе придется вспомнить об этом, когда ты услышишь детали. А теперь — поехали домой.

Глава 21

Пейсли

Бёрк грубо хватает меня за горло. И от ощущения давления на моей шее мои пальцы непроизвольно впиваются глубоко в кожу на его плечах. От его прикосновения по моим венам проносится мощный поток адреналина, воспламеняя все мое тело до самых кончиков пальцев. Все внутри меня слишком остро реагирует. Эмоции зашкаливают. Но, думаю, Бёрку сейчас нужно немного взять себя в руки, поэтому я расслабляюсь. Я счастлива быть его отдушиной. Более чем счастлива. Моя уже влажная для него киска жаждет всего, что он собирается со мной сделать.

Бёрку не нравится мой план. Ни капельки. Но у нас все равно нет другого выхода. Частный детектив не нашел ни одной зацепки. Кай не смог ничего выяснить. И мы никого не поймали, кроме Брэйлин. Но я уже все обдумала. И это обязательно сработает.

Я убеждена, что так оно и будет.

— Раздевайся и ложись на кровать.

Бёрк ненадолго выходит из комнаты, а я беспрекословно подчиняюсь. Моя обнаженная плоть в предвкушении устраивается на мягком покрывале, и пока я жду его возвращения, прохладный воздух от вентилятора освежает мою разгоряченную кожу.

Когда Бёрк направляется ко мне, одобрительная улыбка медленно расцветает на моем лице. Он все еще полностью одет. Его приближение стремительно. Кончики его пальцев касаются моей кожи. Уверена, трепетная нежность в его прикосновениях скоро пройдет. Он поднимает мои руки над головой, одновременно облизывая и посасывая запястье. Его зубы прикусывают мою кожу. Перекинув через меня ногу, Бёрк усаживается на меня верхом. Грубая веревка, которую он принес с собой, жестко стягивает мои запястья. Он крепко-накрепко связывает меня.

Бёрк — по заранее обдуманному плану — связывает мои руки вместе и прикрепляет веревку к кровати, практически полностью обездвижив меня. Я проверяю свои пределы. На жестко стянутой коже ощущается некоторый дискомфорт.

— Раздвинь ноги.

Покорно выполняю его приказ.

— Шире.

Подчиняюсь.

Бёрк привязывает мои ноги к кровати. Веревка оборачивается вокруг каждой лодыжки. Я голая. Распростертая. Связанная. Мое тело полностью открыто для него. Моя грудь от растущего возбуждения порывисто вздымается и резко опадает. На лице Бёрка легко читается неприкрытое вожделение и неуемная похоть.

Он встает в изножье кровати и начинает медленно снимать одежду.

Он смотрит на меня так, словно я — все, что он когда-либо желал. Мое тело беспомощно извивается, не в силах облегчить нарастающую внутри меня боль. О-о-о, это будет так же мучительно, как и приятно.

Я полностью в его власти.

И вот его последняя одежда присоединяется на полу к моей. Бёрк встает в изножье кровати и, не отрывая от меня горящих предвкушением глаз, медленно поглаживает свой член. Я вижу — он заставит меня томиться от ожидания.

— Поговори со мной.

— Поговорить? Ты хочешь сейчас поговорить?!

— Да. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Хочу, чтобы ты пересказала мне все те грязные мысли, которые в этот момент приходят тебе в голову. Хочу, чтобы ты поведала мне, как сильно хочешь меня. И чтобы сказала, что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал с тобой. Поговори со мной, — самодовольная ухмылка озаряет его лицо.

Греховно-коварная. Красивая. Самоуверенная.

«Как я могу говорить, когда он так смотрит на меня?»

Я облизываю губы, пытаясь сосредоточиться на разговоре.

А он медленно и чувственно поглаживает головку своего члена.

— Я жду, Пейсли.

Мой мозг сопротивляется. Никак не могу сформировать более-менее связанную мысль. Резко втянув воздух, я глубоко выдыхаю. Один раз. Два. Три. Я буду делать все, что и как он хочет. Лишь бы Бёрк больше не тянул. Лишь бы прикоснулся ко мне.

— Я отчаянно нуждаюсь в твоих прикосновениях. Я вижу, как сильно ты меня хочешь. И это сводит меня с ума.

— И что же с тобой происходит?

— Я становлюсь влажной. Ты заставляешь мое тело отчаянно нуждаться в тебе. Меня чертовски возбуждает, что я связанная лежу в твоей постели. Хочу, чтобы ты трахнул меня, пока я полностью в твоей власти. Я принадлежу тебе, и я — вся твоя.

Я натягиваю путы на запястьях, чтобы подчеркнуть свою мысль.

— А как ты хочешь этого? Как именно мне трахнуть тебя?

— Ну, на самом деле, выбор весьма непростой. Прежде всего, хочу, чтобы ты взял меня без колебаний. Стань безрассудным. Пометь мою кожу. Трахни меня так сильно, чтобы я не забыла об этом еще несколько дней. Трахни меня, Бёрк. Дай мне все, что имеешь.

Ему это очень нужно сейчас. Да и мне это нужно не меньше. Именно так мы можем выплеснуть все свое разочарование. Можем выправить нашу жизненную ось, которая накренилась под безжалостным давлением внешних сил. Этим мы создадим нерушимый союз. Воспользуемся друг другом. Дополним друг друга. Исправим наши миры.

— Умоляй меня, Пейсли. Проси. Покажи, как сильно ты хочешь, чтобы мой член оказался внутри тебя.

«Умолять?!»

Никогда не думала, что буду умолять мужчину о близости.

«Бёрка?!»

Да!! Но я сделаю гораздо хуже. Я прямо сейчас сделаю все, что он попросит меня, лишь бы только он как можно скорее прикоснулся ко мне.

Бёрк подходит ближе. Осторожно, чтобы не коснуться меня. Опускается на колени на край кровати, неотрывно наблюдая за мной. Его рука продолжает поглаживать член. Я облизываю губы и хватаюсь за веревку, привязавшую меня к кровати. Я корчусь под его внимательным взглядом, желая, чтобы его руки прикоснулись ко мне. Представляю его сильные и красивые пальцы на себе. Чувствую глубокий румянец, покрывающий мою кожу. Его глаза останавливаются на моей киске, а я учащенно дышу и постанываю. Умоляю о милости. Вскрикиваю. Каждый мой стон и каждый глубокий вздох подлинны. Он гладит себя, пока я представляю его руки на себе. В моем голосе звучит отчаяние. Но все это меня пьянит.

— О боже! Бёрк! Пожалуйста! Я больше не могу ждать. Прошу тебя, дотронься до меня. Возьми меня. Трахни!

Мой клитор болит, а соски становятся твердо-каменными. Веревка врезается в кожу, пока мое тело непроизвольно и импульсивно дергается на простынях. Я чувствую себя диким животным. Во мне сейчас нет ни капли стыда. Бёрку нравится, когда я такая. А мне же безумно нравится быть такой для него.

И вот, наконец, перестав поглаживать себя, он приближается ко мне. Кровать прогибается под его тяжестью, и я чувствую горячие поцелуи на своих лодыжках. Вокруг моих пут. Затем он целует и покусывает внутреннюю сторону моего бедра, прокладывая себе путь наверх и оставляя за собой влажную дорожку. Его руки сжимают мои бедра. Меня бросает то в жар, то в холод. Вот я жажду, чтобы он двигался быстрее... а вот, чтобы вообще не торопился.

Внезапно Бёрк прикусывает мою кожу там, где я нуждаюсь в нем больше всего. Его пальцы двигаются к моей киске, и он открывает ее. Мои ноги раздвинуты настолько, насколько это возможно. Но он раздвигает их еще сильнее. Его пальцы грубо массируют мои складочки, но все еще избегают клитора. Он не торопится проникнуть ими внутрь.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒