Annotation 44 страница

Важно знать, что М.И. Кутузов являлся полновластным владельцем 6 567 рабов.168 Поэтому сама постановка вопроса о Кутузове-освободителе неверна на фактическом уровне, по своей сути, по логике. Наполеон из русских рабов не делал и не собирался делать, а Кутузов уже давно русскими рабами владел! За Кутузовым водились и совершенно чудовищные грехи. И современникам-военным, и в светском обществе был широко известен случай, когда Кутузов просто из самодурства приказал повесить солдата!169

Далее. Хорошо, что, согласно современным юридическим нормам, закон не имеет обратной силы: иначе бы Кутузову не назначение надо было получать, и не памятники теперь ставить, а идти под суд за дела интимные… Историкам хорошо известно, что в 1811–1812 гг. вместо активной деятельности на турецком фронте он развлекался с 14-летней молдаваночкой. Вот как это описывает генерал граф Александр Федорович Ланжерон (1763–1831): «Первым делом Кутузова, по приезде в Бухарест, было отыскать себе владычицу; …но его выбор поразил нас. Он пал на 14-летнюю девочку, племянницу Ворлама и бывшую уже замужем за одним молодым боярином Гунианом. …Когда 64-летний старик, одноглазый, толстый, уродливый, как Кутузов, не может существовать без того, чтобы иметь при себе трех, четырех женщин…это достойно или отвращения или сожаления…»170 Во время войны 1812 года адъютанты наблюдали в опочивальне Кутузова уже двух девочек.171 И это при живой жене и гибнущей России…

Таковы были нравы православного аристократа, прах которого покоится в Казанском соборе.

До войны 1805 г., закончившейся разгромом русских под Аустерлицем, Кутузов главного начальства не осуществлял, а лишь был исполнительным офицером под началом А.В. Суворова (1730–1800) и П.А. Румянцева (1725–1796). Его главным талантом оказался дар царедворца, который в восемнадцатом веке мог выгодно заменить все прочие способности. Начал Кутузов с того, что подольстился к всесильному фавориту Екатерины — к молодому Платону Зубову (подробнее об этой поре жизни будущего фельдмаршала — см. монографию профессора, д.и.н. Н.А. Троицкого «Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты». М., 2002, с. 72–73 и др.). Русский боевой офицер, православный и аристократ регулярно приходил утром к Зубову, чтобы по специфическому «турецкому» рецепту варить для него кофе. Затем он выжидал в приемной и вносил напиток в опочивальню (зачастую не стесняясь пересудов присутствующих).

А.С. Пушкин в «Заметках по русской истории XVIII века» называл «кофейник Кутузова» самым отвратительным символом придворного унижения.172 Зато в итоге сих мучений в середине 1790-х Кутузова делают главнокомандующим всеми сухопутными войсками, флотом и крепостями в Финляндии, а также директором Императорского сухопутного шляхетского кадетского корпуса (безопасно и прибыльно!). Однако кадеты его недолюбливали. Провожая карету Кутузова, юноши кричали: «кофейник», «подлец, хвост Зубова!». Тем не менее Кутузов успел выгодно для себя продать часть казенной земли, принадлежащей Корпусу. Он был до того беспринципен, что умудрился пользоваться расположением враждующих между собой Екатерины II и Павла I! Императрица почти ежедневно приглашала его в свое общество в качестве придворного льстеца. Феноменальный и показательный факт: Кутузов ужинал с обоими монархами в последний вечер перед их кончинами! Только виртуозный льстец и лицемер мог быть обласкан обоюдными врагами и антиподами.

Вспомним подробнее 1805 год. После знаменитого пленения Наполеоном вторгнувшейся на территорию союзной Франции Баварии австрийской армии генерала К. Мака под Ульмом, шедшему на соединение с ней Кутузову пришлось отступать по долине Дуная. Благодаря небывалым жертвам среди солдат арьергардных отрядов (можно вспомнить хотя бы Шенграбенский бой), ему удалось избегнуть окружения и соединиться с русскими резервами и некоторыми австрийскими частями. Теперь численный перевес был на стороне армии Кутузова: против 90 тысяч союзников Наполеон располагал лишь 73 тыс. изнуренных долгим и стремительным походом солдат. Артиллерийских орудий у французов было также гораздо меньше — соответственно, 330 и 139 единиц.173

На военном совете в городке Ольмюц Кутузов предлагает отступать аж к Карпатам (?!), однако затем соглашается с мнением большинства генералов перейти, наконец, в наступление. Решающее столкновение произошло у г. Аустерлиц. План боя разрабатывал австрийский офицер, имеющий опыт войны с Наполеоном еще в пору его итальянских походов, Франц фон Вейротер (Franz von Weyrother: 1755–1806). Его идея состояла в обходе армии французов с правого фланга, однако при этом сильно ослаблялся центр позиции союзников. По воспоминаниям участников обсуждения этого проекта (когда высказывались опасения по поводу диспозиции), Кутузов проспал в кресле все время заседания, а, проснувшись, всех отпустил. В шифрованной ноте посла Сардинского короля Жозефа де Местра отмечается, что уже поздно ночью командующий обратился к обер-гофмаршалу графу Николаю Александровичу Толстому (1765–1816): «Вы должны отговорить императора, потому что мы проиграем битву наверное». Но ему резонно ответили: «Мое дело — соусы да жаркое; а ваше дело — война, занимайтесь же ею».174

В итоге утром 2 декабря Кутузов приказал начать обходной маневр, а Наполеон нанес главный удар в плохо защищенный центр противника, а затем в тыл колоннам обхода. Русско-австрийская армия было рассеяна, потеряв около трети солдат. Герой Аустерлица, будущий генерал и декабрист Михаил Александрович Фонвизин (1787–1854) записал: «Наш главнокомандующий из человекоугодничества согласился приводить в исполнение чужие мысли, которые в душе не одобрял».175

За разъяснением причин поведения Кутузова, его роли в катастрофе в Австрии, и позднейших неудач мы обратимся к запискам генерала от инфантерии и Новороссийского генерал-губернатора Александра Федоровича Ланжерона (1763–1831), который на протяжении почти всех кампаний находился при нем, а под Аустерлицем командовал обходной колонной войск: «Кутузов, будучи очень умным, был в то же время страшно слабохарактерный и соединял в себе ловкость, хитрость и действительные таланты с поразительной безнравственностью. Необыкновенная память, серьезное образование, любезное обращение, разговор, полный интереса и добродушия (на самом деле немного поддельное, но приятное для доверчивых людей) — вот симпатичные стороны Кутузова. Но зато его жестокость, грубость, когда он горячился или имел дело с людьми, которых нечего бояться и в то же время его угодливость, доходящая до раболепства по отношению к высокостоящим, непреодолимая лень, простирающаяся на все, апатия, эгоизм и неделикатное отношение в денежных делах, составляли противоположные стороны этого человека.

Кутузов участвовал во многих сражениях и получил уже тогда настолько опыта, что свободно мог судить как о плане кампании, так и об отдаваемых ему приказаниях. Ему легко было различить достойного начальника от несоответствующего и решить дело в затруднительном положении, но все эти качества были парализованы в нем нерешительностью и ленью физической и нравственной, которая часто и была помехой в его действиях.

Однажды, в битве, стоя на месте, он услыхал издалека свист летящего снаряда; он настолько растерялся, что вместо того, чтобы что-нибудь предпринять, даже не сошел со своего места, а остался неподвижен, творя над собой крестное знамение. Сам он не только никогда не производил рекогносцировки местности и неприятельской позиции, но даже не осматривал стоянку своих войск, и я помню, как он, пробыв как-то около четырех месяцев в лагере, ничего не знал, кроме своей палатки».176

Относительно собственных военных дарованиях Кутузов не заблуждался. На все похвальбы по пути в армию Кутузов резко и несколько нервно отвечал: «Не победить, а дай Бог обмануть Наполеона!».177

Он действительно был всего лишь одним из русских генералов, не сильно выделявшийся дарованием, когда-то давно, в прошлом веке успешно выполнявший приказы своих командиров, включая А.В. Суворова (но и тот, надо заметить, не был равен масштабом Наполеону — и даже был вынужден отступать перед одним из его будущих маршалов). Именно из-за неочевидности талантов Кутузова (еще бы — он уже проиграл войну с Наполеоном в 1805 году!), именно из-за острейшего дефицита кадров, Александр I еще перед началом боевых действий предлагал возглавить русскую армию французскому генералу Ж.В. Моро (бывший соперник Бонапарта, жил в эмиграции в США), затем англичанину герцогу Веллингтону, а когда и тот отказался, царь сделал предложение бывшему маршалу Наполеона — ренегату Ж.Б. Бернадоту (последний ограничился дарением концепции отступления и позднее присылкой шведских войск).178 Изначально русских генералов в качестве эффективных оппонентов Наполеона император России не рассматривал вовсе (и на практике они умудрились проиграть три самых крупных сражения 1812 года: Смоленское, Бородинское и под Малоярославцем). Нельзя сказать, чтобы после стольких войн к 1812 году царь совсем не понимал истинного положения вещей. И все же степень его презрения к собственным генералам феноменальна.

Из примечательного: 9 января 1869 года во Флоренции внучка Кутузова Дарья Константиновна Опочинина вышла замуж за правнука Жозефины Бонапарт — за Евгения Максимилиановича Романовского (назван в честь деда — командира IV корпуса Великой армии Эжена /Евгения/ де Богарне). Это к долгому и непростому вопросу: за что простые русские солдаты и крестьяне отдавали свои жизни в 1812 году?

Однако вернемся именно в тот год! После неудачного заключения мира с Турцией Кутузов попал в опалу и тихо жил в деревне Горшки. Причем эти Горошки не были «исконно» русским имением: данная территория вошла в состав Российской империи после агрессивного раздела Польши в 1793 году (и уже Екатерина II в 1796 подарила имение Кутузову). Отмечу, что только в 1959 году местный парк был назван в честь Кутузова и там был установлен бюст полководца (скульптор Г. Постников). В августе 2004-го (прошу это не связывать с выходом моей первой монографии о войне 1812 года…) упомянутый памятник стал жертвой вандализма: постамент был частично разрушен, а бронзовый бюст исчез.

При начале военных действий в 1812 году Кутузову отвели скромную и неказистую роль заведующего одним из краевых ополчений. И вот теперь — он стал главнокомандующим всеми армиями России. Я бы сказал, что вместе с ним на фронт ехал сам Восемнадцатый век в его худших чертах (именно то, что высмеивали, к примеру, А.С. Грибоедов и А.С. Пушкин). Румяный ожирелый царедворец, часто в парике, меркантильный и развратный, любитель отдыха и порочных развлечений, грубый с подневольными и дамски-угодливый в отношении начальствующих.

Реакция многих видных русских генералов на назначение Кутузова была сразу резко отрицательной. Петр Иванович Багратион писал генерал-губернатору Москвы Федору Васильевичу Ростопчину: «Хорош и сей гусь, который назван и князем и вождем! Если особенного повеления он не имеет, чтобы наступать, я вас уверяю, что тоже приведет к вам… Теперь пойдут у вождя сплетни бабьи и интриги». Кстати, еще в 1811 г. Багратион предупреждал военного министра Барклая де Толли, что «Кутузов имеет особенный дар драться неудачно». Михаил Андреевич Милорадович назвал нового командующего «низким царедворцем»,179 а генерал Дмитрий Сергеевич Дохтуров «отвратительным интриганом».180 В письме к жене Николай Николаевич Раевский лаконично заметил: «Переменив Барклая, который был не великий полководец, мы и тут потеряли».181 Еще одна показательная цитата-характеристика современника и участника событий: генерал-губернатор Москвы Ф.В. Ростопчин (в письме царю Александру): Кутузов — «старая баба-сплетница».182 В декабре 1812 года А.А. Закревский (1783, село Берниково — 1865, Флоренция) в письме А.Я. Булгакову не стеснялся в выражениях (по случаю награждения Кутузова): царь «…надел на Старую Камбалу Георгия I-го класса. Естли спросите за што — то ответа от меня не дождетесь» (для атмосферы сохраняю орфографию подлинника).183

В продолжение «парада документов» о Кутузове — отрывок из письма адмирала П.В. Чичагова — графу С.Р. Воронцову: «Что касается интриг, коварства и наглости, это был первый генерал в Европе».184 Среди современников 1812 года, которые стали осведомленными историками, выделяется знаменитый Луи Адольф Тьер. Вот его мнение о Кутузове: он «…едва держался в седле, был глубоко испорчен, фальшив, коварен и лжив…».185 Другой известный историк, академик Е.В. Тарле, веком позже (20 июля 1940 г.) писал в личном послании С.Т. Григорьеву то, что не мог открыто сформулировать в книгах (да, советских деятелей приходится читать даже не между строк, а между кухней и перлюстрацией): «Кутузов — значительный полководец, но он не Суворов и не Бонапарт. …Равнять его с Суворовым или Наполеоном — значит лишь без нужды унижать его, вызывая на основательные и решительные противоречия всех знающих читателей. И натура не та, и приемы не те, и психика не та, и физика не та, и обстоятельства не те. Это важнее всего, важнее даже того, что по своим стратегическим и тактическим дарованиям, просто по размерам этих дарований Кутузов не равен Суворову и подавно не равен Наполеону».186

«Историки» 1812 года практически не упоминают о том, что Кутузов был масоном. Это происходит от невежества, а также из боязни придать «светлому» образу не совсем нужный для пропаганды оттенок. Тем не менее, мы знаем, что Кутузов был изначально посвящен в 1779 году в немецкой масонской ложе «Три ключа» (в городе Ратисбонне — нынешним Регенсбурге). Он также стал позднее членом московских лож «Сфинкс» и «Трех знамен». Кроме того, из карьерных интересов он принимал участие в собраниях масонских лож Петербурга, Франкфурта и Берлина, имел высшие степени посвящения в знаменитой Шведской системе. В масонстве именовался «Вечнозеленеющим лавром»…187

Далее. У русских военных были все основания не любить Кутузова и называть его интриганом. Вот один из неприятных опытов: «К концу июня я прибыл в главную квартиру, размещавшуюся в Галаце. Командовал армией фельдмаршал князь Прозоровский, а генерал Кутузов, был под его началом. Ослабевший в силу своего преклонного возраста Прозоровский, и желавший быть главнокомандующим Кутузов ревновали друг к другу. Они были заняты больше интригами, чем военными действиями. Предпринятый штурм крепости Браилов стоил больших потерь, но был отбит. Фельдмаршал обвинил в этом генерала Кутузова, а тот надеялся, что из-за этой неудачи князя Прозоровского отзовут, а он встанет во главе армии. Император решил по-другому и, чтобы прекратить всю эту унизительную возню, назначил князя Багратиона на место Кутузова».188

По прибытии в армию в 1812 году, Кутузов не просто начал интриговать, но в буквальном смысле этого слова подставлять своих коллег (Барклая де Толли и Багратиона). Это было прямым вредительством. Среди прочих подобное описывает А.П. Ермолов: «С прибытием к армиям князя Кутузова известны мне были неприятности, делаемые им Барклаю де Толли, который негодовал на беспорядок в делах, принявших необыкновенный ход. Сначала приказания князя отдавались начальникам главного штаба, мне и генерал-адъютанту графу Сен-При, чрез полковника Кайсарова, исправляющего при нем должность дежурного, чрез многих других, и даже чрез капитана Скобелева, нередко одни другим противоречащие, из которых происходили недоразумения, запутанности и неприятные объяснения. Случалось иногда, что приказания доставлялись непосредственно к корпусным и частным начальникам, которые, приступая к исполнению, извещали для доклада главнокомандующим, когда войска выступали из лагеря или возвращались. Приказания объявляемы были также генерал-квартирмейстером 2-й армии Толем, гвардии полковником князем Кудашевым».189

Холуйство Кутузова в отношении царя было не только бичом в профессиональном плане, но доходило просто до комизма. Характерный пример записал С.И. Маевский: «В один день я докладываю фельдмаршалу, что по случаю соединения всех армий, нужно назначить одного начальника артиллерии.

— Кого же лучше, как не Д.П. Резвого? — отвечал князь. — Он человек умный и знает это дело лучше всех.

Вдруг докладывают, что граф Аракчеев приехал к светлейшему. И представьте наше удивление: граф говорит о том же, о чем говорили и мы за минуту до него: но разговор был в другом уже тоне и духе.

Граф Аракчеев: „Государю императору угодно соединить командование всею артиллерию в лице одного артиллерийского генерала; а выбор последнего предоставляет вашей светлости. Его величество думает, что всего ближе дать этот пост А.П. Ермолову“.

Кутузов: „Вот спросите у него (указывая на меня): мы сию минуту об этом только говорили. И я сам хотел просить государя императора, чтобы назначен был А.П. Ермолов. Да и можно ли назначить лучше кого другого?“»190

Тот же С.И. Маевский свидетельствует о кошмарной лени, капризности и самодурстве главнокомандующего. Например, про элементарные подписи на важных документах:

«…он утомился на 10 подписях… Для Кутузова написать вместе 10 слов труднее, чем для другого описать кругом 100 листов. (…) На другой день службы моей при Кутузове, я принес к нему в 7 часов вечера (это было обыкновенное его время — после обеда и сна заниматься бумагами) нужнейшие бумаги; их было не более 10 и коротких, по 20–30 слов. Он все выслушал, одобрил и стал уже подписывать. Но от утомления или от каприза велел в одной добавить два слова „заковать в кандалы“».191

И сегодня этому моральному уроду неосведомленными об исторической реальности потомками поставлено множество памятников!

При всех мерзостных чертах характера и образа, Кутузов был еще и весьма комичным персонажем: это, кстати, весьма проницательно заметил выдающийся советский режиссер Э.А. Рязанов (1927–2015), выбрав на роль Кутузова (в фильме-оперетте «Гусарская баллада», 1962 г.) актера-комика И.В. Ильинского (1901–1987). Чего стоит один знаменитый реальный эпизод, когда Кутузов по прибытии к армии опереточно возмущался, как можно с такими бравыми солдатами отступать — и тут же (!) отдал приказ к новому отступлению.192

Продолжаем наше повествование.

«Я бы ничего так не желал, как обмануть Наполеона» — заявлял на пути в армию Кутузов.193 Эту фразу цитируют все авторы сочинений на тему войны 1812 года, но никто не задумался над следующим вопросом: позвольте, разве это (обман, причем намеренный) не является «смертным грехом» для тех, кто позиционирует себя как верующий христианин? Изучая биографию, пристрастия, поступки, профессию — и вообще всю жизнь М.И. Кутузова, встает большой вопрос: насколько все перечисленное сообразуется с тем, что именующие себя верующими называют «заповедями Христа»? Не была вера Кутузова лишь внешним показным обрядом?

Вернемся к страстному желанию Кутузова выиграть не мастерством, а обманом (с безразмерной территорией и бесконечным терпением крепостных рабов — это дело незамысловатое). Не является ли это, в какой-то степени, грехом лжесвидетельства? Возможно, того, кому Синод объявил анафему, обманывать не грех, но Наполеон еще продолжал официально числиться кавалером ордена Святого апостола Андрея Первозванного и ордена Святого благоверного князя Александра Невского. Достойно ли русского дворянина подобное отношение к такому орденоносцу? Кроме того, Наполеон был помазанник Божий, но опять-таки и это можно не принимать в расчет — так как сие было произведено Папой Римским — то есть как бы не тем, кем засчитывалось на территории России. Но и тут встает теологическая проблема: если «нет ни эллина, ни иудея», тогда и границ для христиан нет — а что же тогда защищать? А как с обязанностью «подставить другую щеку»? Как эта заповедь коррелирует с военным противодействием? Ну, ладно — против врага (хотя врага — в светском понимании), однако Кутузов обнаружил крайнюю мстительность и в отношении своего ни в чем не повинного коллеги П.В. Чичагова (на Березине), а также в письме царю лжесвидетельствовал против М.Б. Барклая де Толли (обвиняя его в том, что в итоге пришлось оставить Москву). А как расценить прелюбодеяния (при живой жене) с 14-летними девушками, переодетыми казаками? Чем объяснить корыстолюбие и феноменальный карьеризм? Однако оставим этот «метафизический» диспут — и вернемся в науке.

После всего вышеизложенного немудрено то, что до эффектных высказываний И.В. Сталина (1878–1953), который пытался прикрыть собственный позор бегства и поражения армии в 1941 году путем сооружения мифа о глубокомысленном плане Кутузова в 1812 году, серьезные ученые не посвятили Кутузову ни одной (!) монографии. Об этом показательном моменте почему-то никто не задумывается. Но факт остается фактом: ни одного серьезного научного исследования за 130 лет — лишь пара балагурных и былинных агиток в первые годы после 1812 года и какие-то конфитюрные упоминания в юбилейных изданиях. Таким образом, наука на полных основаниях не заметила сего деятеля (Кутузова) — и только по приказу бандиты Кобы-Сталина (в прошлом грабителя инкассаторской машины) советские холуи стали строчить типовые книжонки про «великого полководца».194 И первый среди подобных графоманов от пропаганды — П.А. Жилин: не историк, а просто кабинетный служака в погонах, родившийся в селе Воробьёвка Богучарского уезда (Воронежская губерния…) — и сделавший при советском режиме большую карьеру в Москве (но так, по сути, из села и не выбравшийся). Злобный и мстительный деревенский тип (с соответствующей физиономией), который долго душил науку и молодых ученых. За свою фальсификаторскую брошюрку о Кутузове ему быстренько выписали Сталинскую премию (1952 г.), а в конце жизни он стал почетным гражданином аж Вязьмы (1985 г.). Вот что товарищ Жилин, не стесняясь ничего и никого (а достойные — или сидят, или в могиле, или в эмиграции), пишет в своей «научной» работе 1950-го года (Контрнаступление Кутузова в 1812 г. М., 1950, с. 28–29): «Огромная заслуга в правильной оценке полководческого искусства Кутузова принадлежит лично товарищу Сталину. …Решительным поворотом во всей литературе, посвященной Кутузову, явился выход в свет материалов Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) — „Михаил Илларионович Кутузов“. Руководствуясь указаниями товарища Сталина… и в этих материалах в сжатой, но убедительной форме, рисуется мужественный образ великого русского полководца».

Итак, дорогие читатели, ваш образ «великого полководца» вылез из грязной и сухой лапы бандита и серийного убийцы Кобы (Сталина) — одного из главных преступников прошлого века! А затем эта мерзкая выдумка разошлась по всем учебникам, по всей пропагандистской машине «империи зла» — и в итоге выросло уже не одно поколение зомбированных людей.

Сегодня также забыто и совместное официальное обращение (июль 1962 года) профессора, доктора исторических наук С.М. Дубровского, генерал-майора С.И. Петровского и инженер-полковника И.М. Данишевского, поданное на имя Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева (1894–1971), в котором они заявляют о бездарных действиях М.И. Кутузова и выступают категорически против возвеличивания его имени (в том числе просят не называть в честь него проспект, по которому русская армия бежала из города, и не ставить ему памятников!). Кроме того, авторы откровенно называют истинного автора мифа о Кутузове — Сталина. Этот интересный документ эпохи сегодня хранится в Архиве Президента РФ (Ф. 3. Оп. 50. Д. 597. Л. 46–55).

Брошюра, посвященная М.И. Кутузову: издана сталинским «Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)» в 1945 году. Из личной коллекции Е. Понасенкова.

Но вернемся к описанию отступления русской армии.

Главная проблема, с которой столкнулся главнокомандующий — это пугающий и позорный (в обстоятельствах необходимости защиты того, что пропагандисты старались называть «отечеством») размах дезертирства и мародерства. Вот что гласит, например, приказ М.И. Кутузова по армии № 2 от 18 августа (по старому стилю): «Сегодня пойманы в самое короткое время разбродившихся до 2000 нижних чинов. Сие сделано не старанием начальников, но помощию воинской полиции. …Привычка к мародерству сею слабостию начальства, возымев действие свое на мораль солдата, обратилось ему почти в обыкновенное…»195 Об этом, естественно, не писали мои коллеги, но надо отметить, что дезертирство из русской армии началось еще до войны: во французских архивах хранится немало документов о русских солдатах и казаках, перебежавших границу и пришедших в расположение армии Наполеона.196 Что ж: как говорится, деды дезертировали…

Отношение армии к монарху и своему долгу до того стало вызывать опасения, что в Петербурге были вынуждены сочинить новую (!) присягу для армии с весьма экзальтированным содержанием!197 И вновь мои коллеги-историки об этом умалчивают… В мировой истории не было подобного: идет война на территории «отечества», а солдаты тысячами дезертируют, грабят крестьян; только вдумайтесь: посреди всего этого «патриотизма» пришлось изобретать новую присягу!

Другая печальная и позорная страница — это воровство чиновников, военных интендантов. Мародерство же среди солдат приобретало повальный характер. Молодой русский артиллерийский офицер Н.Е. Митаревский с сожалением заметил (за день до Бородинского боя): «По дороге, искавши фуража, заходил я в некоторые помещичьи дома. Все они были пусты и опустошены под всеобщим предлогом — не доставайся французам».198

А теперь, прежде чем я перейду к описанию знаменитого Бородинского сражения — вспомним, что происходило на флангах театра военных действий. Их роль была невелика (всего лишь обеспечивать спокойствие коммуникаций центрального направления — а прочие успехи предполагались уже, так сказать, факультативно), но и забывать о них не стоит.

На северном направлении действовал 10-й армейский корпус прославленного маршала Э.Ж.Ж.А. Макдональда (1765–1840). Его задачей было занять Ригу, а затем соединиться с шедшим на подкрепление 2-м армейским корпусом маршала Н.Ш. Удино (1767–1847). Отмечу, что большую часть сил Макдональда составлял отдельный прусский контингент, который не был вполне предан — а в конце войны и вовсе вышел из «игры».199 Макдональд подступил к Риге, но у него не было осадной артиллерии — и он занял выжидательную позицию. В то же время генерал И.Н. Эссен (1759–1813), как водится, самым патриотическим образом сжег все предместья и заперся в городе со значительным гарнизоном. Действуя в поддержку Удино, Макдональд захватил город Динабург на Западной Двине. Сам же Удино взял город Полоцк, а затем действовал совместно с корпусом генерала (а позднее — маршала) Л. де Гувиона-Сен-Сира (1764–1830) против войск П.Х. Витгенштейна (1769–1843), задачей которых было прикрывать петербургское направление.200

На южном направлении находился 7-й армейский (саксонский) корпус генерала Ж.Л.Э. Ренье (1771–1814), который имел целью прикрывать фланг центральной группировки Великой армии от наступления значительно превосходящей этот корпус по численности 3-й Западной армии генерала А.П. Тормасова (1752–1819). Саксонцы расположились в районе Брест-Кобрин-Пинск, растянув свои незначительные ресурсы на 170 км. Для усиления Ренье был направлен австрийский корпус К.Ф. Шварценберга (1771–1820), который хотя и успешно атаковал Тормасова 12 августа у Городечны (заставив русских отступить к Луцку), но в целом действовал без должного рвения (как мы помним, Австрия заключила с Россией соответствующее тайное соглашение).201 В данной связи замечу, что в отношении мирных жителей (кстати, весьма настроенных против России) Шварценберг и его солдаты вели себя не самым должным и чистоплотным образом, а вот французский генерал Ренье держал в своем саксонском корпусе строжайшую дисциплину.

Помимо армии А.П. Тормасова на том же направлении орудовал и 2-й резервный корпус генерала Ф.Ф. Эртеля (1768–1825). Он действовал в поддержку гарнизона Бобруйска, который был блокирован польской дивизией генерала Я.Г. Домбровского (1755–1818). Для рядового читателя я еще раз напомню: И.Н. Эссен, П.Х Витгенштейн, Ф.Ф. Эртель — это все русские генералы, а вот Я.Г. Домбровский — наполеоновский, вражеский…

Ну, и в завершении раздела стоит вспомнить о том, о чем молчат все мои коллеги-историки — о «ленд-лизе» в 1812 году (все же тогда шла война Шестой антифранцузской коалиции!). Да, да: это явление характерное отнюдь не только для Второй мировой войны, когда ленд-лиз спас СССР (без него сталинский режим точно бы проиграл войну). Данную тему я подробно поднимал в своей монографии 2004 года, а здесь лишь упомяну, что Англия, к примеру, поставляла 150 000 ружей, а также артиллерию и присылала огромные суммы денег (как из государственного бюджета, так и собранные среди частных лиц).202

VII

Ну, что же: теперь мы вплотную подошли к описанию прославленного Бородинского сражения (или, как его называют, во Франции — к битве у Москвы-реки: фр. Bataille de la Moskova).

Когда Кутузов прибыл к армии в Царево-Займище, то М.Б. Барклай де Толли уже выбрал позицию для решительного боя. Многие участники войны 1812 года (среди них — А.П. Ермолов, М.А. Фонвизин, А.Н. Муравьев) и серьезные исследователи (М.И. Богданович, В.И. Харкевич, Н.П. Поликарпов) считали ее выгодной. Да и сам Кутузов вначале «нашел позицию выгодной и приказал ускорить работы» по ее укреплению, но затем совершенно неожиданно велел оставить ее «как невыгодную».203 Возможно, Кутузов не хотел делить с Барклаем славу выбора позиции для генерального боя. Тем не менее, вновь отступив, скоро армию остановили в районе Бородина (около 125 км от Москвы). П.И. Багратион оценил позицию так: «Все выбираем места и все хуже находим».204 Доверенное лицо императора Александра, начальник Высшей военной полиции (военной контрразведки) Я.И. де Санглен (Jaques de Saint-Glin, 1776–1864 или 1868) так описал не очень достойное поведение Кутузова при выборе позиции: «Суматоха была страшная; войско шло уже не в старом порядке; так что Ермолов вынужден был сказать мне: „при Барклае порядка было больше“. Интриган этот (Кутузов — прим. мое, Е.П.) задумывал уже новые интриги. Про него государь говаривал:

⇐ Предыдущая 117 118 119 120 121122123 124 125 126 Следующая ⇒