Торнбери‑Хаус, Беркли‑сквер 16 страница

Секундой позже дверца распахнулась. Карета просела под тяжестью веса, но из своего неудобного положения Вивьен могла видеть только руку, держащую большой пистолет. В горле зарождался вопль, но не успела она и глазом моргнуть, как Аден метнулся вперед и пинком вышиб пистолет из руки незваного гостя, а затем вылетел из кареты, сбивая чужака с ног.

Уцепившись за диванчик, Вивьен подтянулась и встала на колени. Желудок скрутило от ужаса, она задыхалась, но нельзя же валяться на полу, дожидаясь, когда тебя либо спасут, либо снова похитят!

И нельзя допустить, чтобы с Аденом что‑ нибудь случилось.

Дрожа, как сухой лист на ветру, Вивьен нашарила упавший на пол пистолет. Удивительно, что он не выстрелил, так что она осторожно отвела от себя ствол и неуклюже встала. Кровь хлынула в ноги, голова сразу закружилась, но Вивьен сделала глубокий вдох и заставила сознание проясниться. Много лет назад отец настоял, чтобы она научилась стрелять из пистолета, и она выстрелит без колебаний, чтобы спасти Адена и его людей.

Спотыкаясь, Вивьен добралась до открытой дверцы и осторожно выглянула наружу, держа в руке пистолет. Они стояли на какой‑ то узкой улочке, возможно, в Мейфэре. В окнах нескольких домов горел свет, но все равно было невозможно понять, где они находятся.

Зато колеблющийся свет фонарей на карете освещал ужасную сцену, и сердце Вивьен подскочило к горлу.

Юный грум Адена лежал на мостовой в луже крови. Кучер боролся с гигантом в черном пальто, а Аден дрался сразу с двумя разбойниками, пытавшимися повалить его на землю. Увидев, как сверкнуло лезвие ножа в руке одного из них, Вивьен действовала инстинктивно. Подняв пистолет, она с оглушительным грохотом выстрелила.

На мгновение все застыли, как на живописном полотне. Аден очнулся первым. Стряхнув с себя одного из нападавших, он с убийственной силой пнул второго ногой в живот. Тот, пошатываясь, повалился на своего дружка, но оба быстро оправились и снова ринулись в бой. Да только к этой минуте все тело Адена превратилось в смертельное оружие, руки и ноги двигались с такой скоростью, что все сливалось в одно расплывающееся пятно.

Оглушенная грохотом выстрела, кашляя от пороховой вони, Вивьен упала на колени, все еще сжимая пистолет, затем схватилась за дверцу кареты и выпрямилась. Сердце колотилось о ребра. Она быстро отбросила мысль сбегать за помощью, ей бы пришлось пробираться сквозь клубок мужчин, дерущихся прямо перед каретой.

Но меньше чем через минуту Аден одним ударом уложил на землю последнего из нападавших на него, а гигант, дравшийся с кучером, отскочил в сторону. Подкравшись к Адену сзади, он с такой силой толкнул капитана, что тот впечатался в стенку кареты и пошатнулся, но Вивьен обхватила его и помогла удержаться на ногах.

Пока Аден восстанавливал равновесие, мерзавец успел поднять своих дружков, и они, спотыкаясь, побрели в ночь, с каждым шагом набирая скорость.

Глядя им вслед, Вивьен заметила карету, стоявшую в конце улицы. Фонари на ней не горели, поэтому она казалась громоздкой массой без определенных очертаний, но шайка сломя голову мчалась именно к ней. Мгновение спустя они запрыгнули внутрь, кучер заорал, подхлестнув лошадей, колеса загрохотали по мостовой, и карета понеслась прочь.

– Иисусе, Стивенс! – рявкнул Аден на кучера. – Где, черт тебя побери, твой пистолет?

– Иду, капитан, – ответил тот откуда‑ то спереди.

Спустя несколько секунд оружие оказалось в руке Адена. Он вышел на середину улицы и тщательно прицелился вслед уезжавшей карете. Он стоял, расставив ноги, высокий воин, собравшийся сеять хаос на мирной улице Мейфэра.

Но не выстрелил. Было слишком темно, а карета уже успела завернуть за угол. Аден опустил оружие так медленно, будто это причиняло ему боль. Затем повернулся к своему экипажу и посмотрел на Вивьен.

И в застывших чертах его лица, резко освещенных ярким светом от каретного фонаря, она увидела только ярость и смерть.

Глава 25

Аден смотрел в затравленные глаза Вивьен. Эхо от грохота колес растаяло, и на Мейфэр снова опустилась тишина. Его ноги словно приросли к булыжнику мостовой, и он не мог сделать ни шагу в ее сторону. Во время нападения она держалась стойко, но теперь дрожала так сильно, что плащ буквально ходил бархатными волнами.

Аден стоял на месте, хотя все внутри кричало, что нужно срочно заключить ее в объятия. Холодная готовность убивать все еще владела им, и он не осмеливался притронуться к Вивьен, понимая, что просто раздавит ее в первобытном карающем объятии.

– Ты не ранена? – проскрипел он.

Она помотала головой, сжимая пистолет. Слава господу, ей хватило духу выстрелить из чертовой штуки, иначе все они могли бы погибнуть.

Он почуял что‑ то необъяснимое, когда они еще ждали карету у особняка леди Бентли. По затылку пробежал знакомый холодок, но внимательный осмотр улицы ничего ему не дал, и Стивенс с Джемом тоже ничего не заметили. А потом, ошеломленный безрассудным поведением Вивьен и нежданной встречей с проклятым папашей, Аден позволил чувствам взять верх над инстинктами.

А затем усугубил ошибку, поддавшись ненасытному желанию. Как чертов идиот, утратил бдительность, а в результате погиб Джем.

Аден сделал глубокий вдох, надеясь, что сердце перестанет так колотиться, и обтер грязные окровавленные руки о фрак. Из‑ за его легкомыслия Вивьен едва не пропала. Судя по выражению ужаса на ее лице, она это тоже понимала.

Подавив отвращение к самому себе, Аден подошел туда, где Стивенс уже склонился над телом Джема. Джем был хорошим, надежным пареньком и с радостной готовностью служил Адену. Но какой смысл страдать над ним? Прежде всего нужно надежно спрятать Вивьен, а уж затем разбираться с последствиями собственной неудачи. Позже, оставшись один, он подумает о Джеме и о том, как обманул преданность мальчика.

Стивенс поднял голову, лицо его исполнилось грусти и сожаления.

– Простите, капитан, но паренек мертв, – сообщил он очевидное. – Тот ублюдок пырнул его прямо в грудь.

Вивьен сдавленно всхлипнула, но Аден не посмотрел на нее. Он не вынесет ее осуждающего вида.

Вздохнув, кучер разогнулся.

– Это я виноват, сэр. Я даже не заметил ублюдков, но не следовало мне сюда ехать. Слишком тихо и темно.

– Нет, виноват я, – ответил Аден. – Я чувствовал что‑ то неладное, но позволил себе отвлечься. Ответственность за гибель Джема только на мне.

Из‑ за его спины Вивьен неразборчиво запротестовала, и Аден неохотно повернулся к ней.

Она стояла, одной рукой держась за карету, а в другой по‑ прежнему сжимала пистолет. Заставив себя посмотреть ей в глаза, Аден не увидел в них ничего, кроме испуга и глубокой печали.

Он сделал шаг в ее сторону, но она вздрогнула. Сердце пропустило удар, но Аден заставил себя сохранить бесстрастное выражение лица. Двигаясь медленно и уверенно, он осторожно вынул пистолет из ее пальцев.

– Прости, Аден, – прошептала она. – Это только моя вина. Если бы я не…

Что‑ то щелкнуло у него в голове.

– Господи, Вивьен! Ты виновата не больше, чем Стивенс. Только меня можно винить за эту кровавую неразбериху, и мы все это понимаем. Пожалуйста, не взваливай это на себя. Мне не нужно еще и это бремя на собственной совести.

Она какое‑ то время потрясенно смотрела на него широко распахнутыми глазами, затем заморгала, словно пыталась прогнать слезы.

Аден выругался. Да что за чертовщина такая? Почему он набросился на нее? Если бы не она, он бы уже лежал тут мертвый.

– Миледи, простите меня, – произнес он как можно ласковее. – Я не имел права вот так разговаривать с вами. Собственно, я должен поблагодарить вас за наше спасение.

Вивьен словно закуталась в свое самоуважение, как в плащ.

– Вряд ли это имеет значение, капитан Сент‑ Джордж. Только не рядом с этим несчастным мальчиком, что лежит мертвый у наших ног. Не требуется никаких извинений, да я их и не жду. Хочу только, чтобы этот ужасный вечер поскорее закончился.

В ее голосе чувствовался зимний холод. Никто бы не поверил, что каких‑ то десять минут назад она пылала в его объятиях.

По какой‑ то непонятной причине Адену захотелось ей возразить или просто обнять и крепко прижимать к себе до тех пор, пока она не оттает. Она в шоке и нуждается в утешении, или же ей нужно как следует поплакать, а не слушать жесткие слова. Но он не мог ей дать ничего подобного ни сейчас, ни, возможно, позже. Случившееся служило ясным предостережением – леди Вивьен Шоу представляет для него угрозу.

А значит, и для самой себя.

Но и с этим будем разбираться потом. А пока необходимо увести ее с улицы, а уж затем заняться телом Джема и нападением.

– Конечно, миледи. – Аден повернулся к Стивенсу. – Дом моей матери всего в двух кварталах отсюда. Мы с леди Вивьен доберемся туда пешком. – Он протянул кучеру пистолет, который забрал у нее. – Когда погрузим Джема в карету, отправляйся прямо на Боу‑ стрит. Я дам знать сэру Доминику. Встретимся с тобой там, когда получится.

– Есть, капитан.

Они погрузили труп в карету. Стивенс снова стал самим собой – хладнокровным профессионалом. Он многие годы служил в разведке, работал сначала с Домиником, затем с Аденом. Смерть была его постоянной спутницей; ни один агент не допускал, чтобы это глубоко его затрагивало или влияло на конечную цель. Аден постоянно твердил себе это, но с каждым днем становилось все сложнее сохранять хладнокровие.

А то, что рядом находилась Вивьен, только ухудшало положение.

Они обменялись еще несколькими фразами, кучер запрыгнул на облучок и взял в руки вожжи. Карета с грохотом покатила прочь, и Аден повернулся к Вивьен. Она молча ждала, задумчиво глядя на булыжники мостовой.

– Что такое? – спокойно спросил он.

Вивьен подняла голову, посмотрела на темные дома вдоль улицы.

– Почему никто не вышел нам на помощь? Наверняка люди слышали шум.

Он негромко фыркнул, взял ее под руку и зашагал вперед.

– Уже поздно. Улица находится рядом с парком, все знают, что там случаются ограбления. Никто не хочет, чтобы его застрелили.

– Ну, так это неправильно! – воскликнула она с прежним жаром. – Кто‑ нибудь мог хотя бы сбегать за стражей.

– Да, – сухо отозвался Аден. – Это бы нам очень помогло.

Он кинула на него раздраженный взгляд, но ничего не сказала. Он был ей за это благодарен, хотя понимал, что следовало попытаться ободрить ее. Но ему слишком многое требовалось обдумать, в том числе и то, что говорит это нападение о наиболее вероятном подозреваемом и о мотивах мерзавца. Напавшие на них бандиты были не уличным отребьем, как те, что схватили Вивьен в прошлый раз. Они были хорошо вооружены и хорошо обучены, и у них почти все получилось.

В голову сразу приходило, что такие люди вполне могут состоять на службе у богатого и могущественного человека. К несчастью, у Адена по‑ прежнему не было серьезных доказательств того, что за похищением Вивьен стоит Хованский.

– Далеко еще до дома вашей матери? – приглушенным голосом спросила Вивьен.

– Он сразу за углом.

Она споткнулась и резко вскрикнула. Аден остановился и поддержал ее, не дав упасть. Она казалась такой хрупкой и невесомой, что в груди у него снова защемило.

– Что случилось, Вивьен?

Она подняла на него взгляд и виновато улыбнулась.

– Кажется, я потеряла туфлю.

До него не сразу дошло.

– Потеряли туфлю? Где?

– Думаю, там, в карете. Я этого и не замечала, пока не оказалась на мостовой.

Аден посмотрел на ее ноги. Из‑ под плаща виднелась одна изящная туфелька, белая с золотом, а другая ступня была босая, в одном только рваном чулке.

Вздохнув, он подхватил Вивьен на руки. Она что‑ то пискнула, возражая, но он не обратил на это внимания.

– По‑ моему, это входит у тебя в привычку. Почему сразу не сказала, глупая ты гусыня?

Вивьен вцепилась в лацканы его фрака и виновато пожала плечами.

– Тогда это не показалось мне таким уж важным. Да и заметила я только после того, как погрузили бедного мальчика в карету, а уж тогда от одной мысли… – Она осеклась, и Аден услышал, как она сглотнула подступившую к горлу желчь.

Он чуть прижал ее к себе.

– Не думай об этом, все равно не поможет.

Вивьен запрокинула голову, пытаясь увидеть его лицо.

– Ты так и делаешь?

Аден кивнул.

– Только так и можно жить дальше. – До недавнего времени это было правдой.

Еще несколько быстрых шагов, они завернули за угол и оказались на улице, где жила его мать. Везение или случайность, но ее карета как раз подъехала к дому, а грум опустил ступеньки и помогал госпоже выбраться наружу. Обернувшись, чтобы поблагодарить его, она увидела быстро приближавшегося Адена.

– Сын мой! Что, во имя Господа? – ахнула она, кинувшись ему навстречу. – Вивьен ранена?

– Нет, но нам нужно попасть в дом. На улице небезопасно.

Едва он это произнес, Вивьен вздрогнула и еще сильнее прижалась к нему.

Леди Торнбери кивнула, отдала груму несколько кратких распоряжений и торопливо поднялась по ступеням к дому. Дверь распахнулась, показалось озабоченное лицо Паттерсона, а в следующее мгновение все они уже были в безопасности и тепле.

Но надолго ли?

Аден расхаживал по кабинету Доминика, считая шаги. Двенадцать к окну, столько же назад к камину, туда и обратно, туда и обратно, снова и снова – так он дожидался, когда шеф вернется с бала леди Бентли.

Казалось невероятным, что прошел всего час с того момента, когда он увез Вивьен, как какую‑ нибудь зачарованную принцессу. Они даже целовались – да что уж там, не просто целовались, и эти поцелуи пробудили прекрасную принцессу ото сна чувственности. Под его губами и руками она ожила, и воспоминания об этой короткой интерлюдии до сих пор жгли его память.

Но сказка не дошла еще до счастливого конца, и Аден сомневался, что это когда‑ нибудь произойдет. Может, он и отпрыск принца, но незаконный, а его опасная профессия означает, что он никогда не станет героем романа Вивьен.

Аден остановился посреди комнаты, приказав себе не двигаться с места. Господи. Он становится банальным, мечется туда‑ сюда, как персонаж какого‑ нибудь дурацкого романа. Мысль о том, что Вивьен чудом избежала ранения или чего‑ нибудь похуже, прожгла его сознание и лишила способности мыслить ясно, сделав его опасным и для нее, и для самого себя.

Такое положение терпеть больше невозможно. Если внимание к женщине растирает в пыль здравый смысл человека, Аден не может позволить себе и капли заботы о ней.

Дверь отворилась, в кабинет вошел Доминик и кинул на него короткий оценивающий взгляд.

– Должно быть, все совсем плохо, раз уж ты протоптал в моем ковре дорожку, – заметил шеф, подходя к столику с напитками. – В жизни не видел, чтобы ты вот так метался. Должно быть, леди Вивьен опять испытывает твое терпение.

Аден остановился перед письменным столом, сцепил руки за спиной и уставился в пол. Сообщая свои новости, он не мог заставить себя посмотреть на Доминика.

– На нас напали неподалеку от дома моей матери, – произнес он напрямик. – Джем мертв.

Он упорно смотрел на бледно‑ розовые и зеленые розы, вывязанные на аксминстерском ковре. В комнате повисла гнетущая тишина, и Адену показалось, что температура понизилась на несколько градусов. В отличие от других мастеров шпионажа, считавших гибель своих агентов или служащих достойной сожаления, но неизбежной, Доминик тяжело реагировал на любую потерю, и неважно, кто именно умер. Аден собирался с силами, понимая, что заслуживает гнева своего шефа.

Он услышал звяканье хрусталя, звук льющейся жидкости. Мгновение спустя Доминик сунул ему в руку бокал с порядочной порцией бренди.

– Мне очень жаль, – негромко произнес он. – Он был славным пареньком, и я знаю, что ты был к нему привязан.

Аден собрался было возразить, но не смог произнести ни слова. Доминик прав. Джем ему нравился, он обнаружил в мальчике задатки хорошего шпиона и прекрасного человека. Эта утрата будет для него особенно ощутима.

Аден смотрел в лицо своему шефу, толком его не видя. Первым стал Джон во Франции, а теперь вот Джем. С каких пор Аден стал так привязываться к людям? Да, теперь еще и Вивьен. И он понятия не имел, что, черт возьми, ему с ней делать.

«Уходи, пока не стало слишком поздно».

От одной мысли все внутри перевернулось, что только подтверждало – совершенно необходимо все прекратить.

– Сядь и расскажи, что случилось. Позже у тебя будет достаточно времени для самобичевания, – сказал Доминик.

Аден с трудом сохранял осанку и старался не сутулиться, как провинившийся мальчишка. Доминик всегда знал, о чем Аден думает; и это в нем особенно раздражало. Но опять же именно сверхъестественная проницательность помогла шефу подняться от самого рядового клерка до одного из лучших мастеров шпионажа, служивших в разведке.

Оба устроились в удобных креслах, стоявших по обе стороны камина. Аден сжато пересказал основное, пропустив происшествие в карете. Когда он замолчал, бесстрастное выражение на лице Доминика сменилось скептическим.

– Дай‑ ка я попробую разобраться, – сказал он. – Из‑ за скандального свидания леди Вивьен с лордом Тамблером ты решил, что лучше всего увезти ее с бала как можно незаметнее.

– В результате, после скандального свидания, как вы это назвали, она несколько утратила свой внешний лоск. Если бы она вернулась к обществу, это непременно вызвало бы разговоры. Кроме того, она не хотела встречаться с князем Иваном.

– Заверяю тебя, ее отсутствие сразу заметили, в особенности князь Иван. К несчастью, он был весьма красноречив.

Аден выругался, и Доминик слегка усмехнулся.

– Разумеется, твоя мать весьма искусно спасла положение. Она распустила слух, что у Вивьен начался рецидив толком не прошедшей болезни и ей пришлось немедленно уехать домой. Кроме того, она позаботилась о том, чтобы леди Блейк тоже почти тут же уехала, что только подтвердило ее пояснения.

– Помогло? – с сомнением спросил Аден. Все и так складывается хуже некуда, не хватало еще скандала.

– Как сказать, но твоя мать опять пришла нам на помощь.

– И что она сделала?

Доминик поднял бокал с бренди так, чтобы горевший в камине огонь заиграл янтарным блеском на хрустальных гранях, затем не торопясь сделал глоток. Аден подавил вздох, понимая, что шеф его дразнит.

– Леди Торнбери открыто начала флиртовать с принцем‑ регентом, – произнес наконец Доминик. – Несколько минут такого представления, и уже никто больше не вспомнил про леди Вивьен.

Аден резко выпрямился, плеснув бренди на манжет.

– Что она сделала?

Доминик насмешливо посмотрел на него.

– Ты меня слышал. Одно из величайших разочарований в моей профессиональной деятельности – это то, что твоя мать так и не вступила в наши ряды. Много лет назад я сказал, что из нее получится по‑ настоящему талантливая шпионка, но она отказалась.

Аден смотрел на него, приоткрыв рот, и не знал, что потрясло его сильнее: то, что Доминик предлагал его матери сотрудничество, или то, что она публично флиртовала с его отцом. Аден никогда не разговаривал с матерью о принце‑ регенте, но давным‑ давно пришел к выводу, что она презирает этого человека за то, что воспользовался ее молодостью, наивностью и неудачливостью в браке, да еще за то, как это повлияло на жизнь Адена. И факт, что она добровольно повела себя таким образом…

– Она сделала это по необходимости, – сказал Доминик, словно прочитав его мысли. – И пошла на это ради тебя.

Аден от услышанного словно окаменел. Ему была ненавистна сама мысль даже о малейшей зависимости от матери. Это делало его… уязвимым.

– Предлагаю тебе выкинуть это из головы, – деловым тоном произнес Доминик и со стуком поставил свой бокал на небольшой столик, давая понять, что эта часть беседы окончена. – Значит, состоялась вторая попытка похищения, и на этот раз куда более рискованная, ведь сейчас леди Вивьен надежно защищают…

– Недостаточно надежно, – прервал его Аден.

– Надежно защищают, – хладнокровно повторил Доминик. – С учетом этого, кого стоит считать главным подозреваемым?

– Хованский. Он обладает неограниченными финансами и влиянием, позволяющим уклоняться от любых неудобных вопросов. Блейк, может быть, и причастен, но лишь косвенно.

Перед мысленным взором Адена мелькнула картинка – Хованский, накинувшийся на Вивьен в доме ее брата и едва не поваливший ее на стол. Он невольно сильнее сжал бокал.

– Тебя очень беспокоит одержимость Хованского леди Вивьен, верно? – обманчиво небрежно спросил Доминик.

Аден недоверчиво уставился на наставника.

– А вас нет?

– Конечно, но у тебя все по‑ другому. Намного глубже.

И опять слова буквально рвались с языка, но Аден благоразумно промолчал. Какой смысл? Доминик отлично знает о его чувствах, а сам он в любом случае собирался затронуть этот вопрос.

– Да, и посему я хочу отказаться от этого дела. – Аден посмотрел в дымчатую глубину своего бокала, пытаясь подобрать нужные слова. – В игру включились мои чувства. В последний раз, когда такое случилось, Джон погиб в постели французской шлюхи. – Его снова охватила боль утраты, а по пятам шли первые признаки отчаяния. – А теперь и Джем мертв.

Аден поднял глаза и наткнулся на взгляд Доминика.

– Я стал опасен для Вивьен и для тех, кто меня окружает. И даже для самого себя, – с горечью добавил он, вспомнив, как его спасла только сообразительность Вивьен. – Из‑ за собственной глупости я сегодня чуть не погиб.

– Рад слышать, что этого не произошло, – язвительно заметил Доминик. – Последнее время я опасался, что ты поддался меланхолии и, возможно, даже, фатальной слабости духа.

Аден стукнул бокалом по столу.

– Господи, Доминик! Вы что, думаете – это шутка? Сегодня вечером из‑ за меня чуть не погибли четверо! – Он вскочил и снова заметался по комнате. – Вы что, не понимаете? Эмоции начали превалировать над здравым смыслом! Самое время передать это дело кому‑ нибудь другому, а меня устранить как можно надежнее!

– Ты имеешь в виду, убрать тебя как можно дальше от леди Вивьен.

Аден не удостоил его ответом. Через минуту‑ другую шеф поднялся из кресла, выпрямился во весь свой высокий рост и устремился в центр комнаты, вынудив Адена остановиться.

– Аден, эмоции становятся обременительны, только если мы позволяем им вставать у нас на пути. Направленные в нужное русло, они обостряют и наш разум, и наши умения, а также укрепляют решимость защищать тех, кто находится на нашем попечении.

Аден несколько мгновений обдумывал эту мысль, но решительно отверг.

– Я так не работаю. И никогда не работал.

Зеленые глаза Доминика холодно блеснули, как изумруды.

– Значит, учись приспосабливаться. Ты нужен леди Вивьен и остаешься наиболее подходящим для этого дела человеком.

Аден открыл рот, чтобы возразить, и во взгляде шефа сверкнул гнев. Зрелище оказалось настолько неожиданным, настолько это не походило на обычное хладнокровие, ироничность, невозмутимость Доминика, что Аден невольно вздрогнул.

– Ты настолько самоуверен, что считаешь, будто сейчас можешь просто развернуться и уйти? – рявкнул Доминик. – А как насчет чувств леди Вивьен? Ты подумал, что с ней станет, когда ты ее бросишь?

Аден в замешательстве смотрел на него, слишком растерянный, чтобы ответить.

– Это не риторический вопрос! – громыхнул Доминик.

– Не думал.

– Так предлагаю тебе начать. Сейчас леди Вивьен слишком уязвима, но тебе она доверяет. Я буду крайне разочарован, если ты обманешь ее доверие, поддавшись своему эгоистичному порыву.

Сквозь удивление Адена прорвалось раздражение.

– Я пытаюсь уберечь ее, Доминик. Почему вы не хотите этого понять? От меня не будет никакого проку, если я не смогу мыслить здраво.

– Раньше или позже тебе придется научиться мыслить, игнорируя эмоции, а не поддаваясь им. Многие годы я наблюдаю, как ты вытесняешь людей из своей жизни, возводишь вокруг себя высокую стену. И многие годы это работало, поэтому я тебе не мешал. Но больше это не действует. Пора попробовать что‑ то другое.

Аден чувствовал себя косноязычным школьником, столкнувшимся со сложной задачей, смысл которой ускользал от понимания, как бы сильно он ни старался. Поэтому он только и мог, что стоять, словно приросший к полу, и бессмысленно смотреть на Доминика, пока его мозг в отчаянии пытался во всем разобраться.

– Я не знаю, как это сделать, – признался он в конце концов.

Гнев в глазах Доминика погас.

– Отступи, если должен, но не бросай ее. Вивьен нуждается в тебе, хочешь ты этого или нет. – Он сочувственно улыбнулся. – Ты всегда вгрызаешься в проблему, как пес в кость, Аден. В конце концов ты и с этой справишься.

– Я бы не был в этом так уверен, – пробормотал Аден.

Доминик уже двинулся к своему столу, но тут остановился и остро глянул на Адена.

– Что, по‑ твоему, ты почувствуешь, если с Вивьен что‑ нибудь случится, из‑ за того что тебя не было рядом? Допустить это, зная, что просто развернулся и ушел, вместо того чтобы сделать все возможное для ее спасения? Как ты будешь себя чувствовать, когда потеряешь ее, вместо того чтобы за нее сражаться?

Аден сердито сверкнул на него глазами, молча признавая правдивость этих слов, но злясь на шефа за такое откровенное манипулирование.

Как ни странно, Доминик отвел взгляд и посмотрел в окно, в черную ночь. А когда снова повернулся к Адену, глаза его были полны печали.

– Я пережил жестокость такой утраты, – негромко произнес наставник. – И после этого уже никогда не исцелишься. Да, живешь дальше, но частица этого всегда при тебе и всегда будет тянуть назад.

Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием огня в камине. До Адена доходили слухи о какой‑ то большой трагедии, повлиявшей на Доминика в юности, но никому никогда не хватало храбрости затронуть эту тему. Когда‑ то Сент‑ Джордж решил, что это всего лишь праздные сплетни, подогреваемые таинственным прошлым Доминика, но теперь видел, что ошибался.

Мгновением позже самообладание вернулось к Доминику, взгляд похолодел.

– Я говорю тебе это как друг, Аден. Если ты сейчас уйдешь, будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Аден кивнул. Никто не требовал, чтобы ему это понравилось; сказать по правде, ему было отвратительно признавать это, но Доминик прав.

– Ну хорошо. И каков наш следующий шаг?

– Я займусь Хованским, в том числе проверю, как с этим делом может быть связан лорд Блейк.

– А что, черт возьми, буду делать я?

Когда губы Доминика искривились в сардонической усмешке, Аден чуть не выругался вслух. Что бы его ни ожидало, ему это не понравится.

– А ты, дорогой мой Аден, возьмешь себе жену.

Глава 26

Вивьен рывком вынырнула из беспокойного сна. Сердце ее колотилось, затуманенный разум пытался осознать, где она находится, но ей никак не удавалось сосредоточиться. Необъяснимая паника сдавила ее в своих тисках.

– Все хорошо, Вивьен, – произнесла успокоительно леди Торнбери. – Ты в моем доме, помнишь?

Ну конечно.

Поморгав, она разглядела уютную, элегантную утреннюю гостиную леди Торнбери, где они дожидались возвращения Адена с Боу‑ стрит. Казалось, его не было целую вечность, и в конце концов его мать уговорила Вивьен хоть немного отдохнуть. Та не сомневалась, что не сомкнет глаз ни на секундочку, но сразу же провалилась в беспокойную дремоту.

Она откинула кашемировую шаль, укрывавшую ее ноги, и спустила их на пол, прогоняя приснившийся кошмар. Прищурилась на маленькие часы на каминной полке, пытаясь разобрать изящные цифры, но ничего не получилось. Ее охватила усталость даже более сильная, чем после похищения. Почти непроходящее напряжение последних дней, как физическое, так и эмоциональное, брало свое.

– Который час? – спросила Вивьен и, зевнув, прикрыла рот рукой.

– Почти пять, – ответила леди Торнбери и помешала догорающие угли в камине. Затем бесшумно прошлась по комнате, зажигая свечи. Вивьен пришлось зажмуриться, таким ярким показался ей свет.

– Аден… капитан еще не вернулся? – спросила она.

Приятельница быстро на нее взглянула, и Вивьен от души понадеялась, что не покраснела. Оставляя ее у матери несколько часов назад, Аден вел себя резковато и практично, совсем не как любящий мужчина. Он внес Вивьен в комнату, отдавая по дороге распоряжения матери, усадил в шезлонг и велел не двигаться с места. Не будь она так потрясена гибелью Джема, непременно возмутилась бы, услышав этот повелительный голос. Но в тот момент ей хотелось только одного: заползти в какой‑ нибудь темный уголок, уткнуться лбом в колени и поплакать от души.

– Аден только что вошел, – сообщила леди Торнбери. – Поэтому ты и проснулась. Услышала голоса в холле.

Вивьен откинула с лица выбившийся из прически локон, остро ощущая, что выглядит совершенно неприлично. Она переоделась в один из самых теплых пеньюаров леди Торнбери и заплела волосы в длинную косу, но все равно напоминала пугало. Ей требовался спокойный, глубокий сон, желательно несколько ночей подряд, и передышка от терзавших ее страха и тревоги. К несчастью, пока ни на что из этого рассчитывать не приходилось.

Сунув ноги в уютные домашние туфли, она встала. Голова сразу закружилась, Вивьен пошатнулась и ударилась бедром о подлокотник шезлонга.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒