БЕСТИАРИЙ 5 страница

* * *

Ужин с мужчинами был каким угодно, но только не расслабляющим. Сидя за столом на четверых с Ноком, Озиасом и Костом, я жевала тушеную баранину и свежеиспечённый хлеб. Кост был примером эффективности, ел в рекордно короткие сроки с таким столовым этикетом, какого мне в жизни от себя не добиться. Закончив, он достал карту леса и обсудил с Озиасом возможные места для лагеря. Калем так и не присоединился к нам, отдав предпочтение барному стулу, брюнетке и нескольким кружкам эля.

И Нок… Я сделала большой глоток воды, запивая остатки еды, затем отодвинула тарелку в сторону. Нок молчал. Время от времени он кивал, соглашаясь с некоторыми вопросами Коста, но глаза его не отрывались от меня. Они внимательно изучали меня в течение всей трапезы, сжигая всё больше и больше моей кожи по мере того, как тикали минуты.

— Ты закончила, милая? — барменша кивнула в сторону моей тарелки, прежде чем вытереть руки полотенцем с цветочным узором на талии.

— Да, спасибо.

Таверна была немного лучше, чем " Полуночный Шут", но всё равно пахла домом. Покрытые пылью оконные стёкла придавали чёрному небу странный красновато-коричневый оттенок. Толстые свечи капали горячим воском на потускневшие серебряные подсвечники. И всё же бармен, разливающий напитки, чтобы успокоиться, и его

спутница не обладали тем грубым очарованием, которым так легко владел Дез, да и тепла не хватало.

Возможно, это было из-за огромной силы ледяной стены, сидящей напротив меня: Нок откинулся на спинку стула, лениво сжимая рукой почти пустой стакан.

Озиас передвинул пустую тарелку на середину стола.

— Надеюсь, Калем не разбудит нас, когда вернётся, — он медленно встал, его кости захрустели, когда он потянулся к потолку. — Я собираюсь лечь спать.

Кост свернул свои карты.

— Я тоже. Нок?

Взгляд Нока не отрывался от моего лица.

— Идите. Думаю, мне нужно ещё выпить.

Кост поколебался долю секунды, но потом кивнул, повернулся и последовал за Озиасом через таверну к лестнице. С каждой секундой неумолимый взгляд Нока разгорался всё ярче, пока не вернулась барменша и не привлекла его внимание.

— Вы двое уходите? — она упёрла руки в бёдра. — Или я могу предложить вам что-нибудь ещё?

Нок указал на свой пустой стакан.

— Я выпью ещё.

— Ещё воды, пожалуйста.

— Конечно.

Барменша отошла в сторону. Она схватила из бара тяжёлую бутылку пряного желудёвого виски, затем быстро остановилась и наполнила стакан свежей водой, а после вернулась к нам. Умелыми руками она налила большое количество янтарной жидкости в стакан Нока.

— Наслаждайся.

Когда она отошла к другому столику, я, наконец, набралась смелости и сказала:

— Так...

— Почему ты не знаешь о фиолетовом сиянии Вильгейма? — вопрос вырвался из него, как будто он вынашивал его в течение нескольких часов.

Похоже, любопытство было слабостью Нока.

Вращая кольцо вокруг пальца, у меня не осталось иного выбора,

кроме как смотреть прямо в эти неподатливые омуты чёрного стекла, вспоминая, как он улыбался, когда говорил о своей любви к головоломкам. Он был своего рода коллекционером, находил случайные кусочки информации для хранения в блестящей ловушке головоломки своего мозга. Мысль о том, что я так заинтриговала этого потрясающего мужчину, была неприятно притягательной.

— Я никогда там не была.

Изгнание имело скверную цену. Мало того, что меня выгнали; мои люди должны были поставить звёздочку рядом с моим именем, чтобы я

в жизни не смогла найти достойную работу в безопасности Вильгейма. Нок упёрся запястьями в стол, держа выпивку между рук.

— Думаю, этого и следовало ожидать, если ты провела большую часть своих дней в Хайрате.

Я напряглась. Мне не следовало упоминать о Хайрате. Это было место красоты и ужаса одновременно. Мой дом и источник моей боли. Мой единственный шанс вернуться назад состоял в том, чтобы убедить совет, что я достойна быть выслушанной. Что будет почти невозможным даже с Миадом, учитывая, что Винн занимал своё собственное место. Но если бы я только смогла достать зверя... если бы я могла появиться и застать их врасплох, даже... Совету пришлось бы прислушаться. Миад не станет связываться с кем-то настолько злым, какой они считают меня.

Опустив взгляд на стол, я провела пальцами по гладкой древесине. Моё изгнание было фарсом. Побочный продукт Винна, поэкспериментировавшего на живом существе, а затем использовавшего Гисс, чтобы заставить Совет поверить, что всё это время это была я.

Нок откашлялся.

— Интересно, какие ещё достопримечательности ты пропустила. Моя голова дёрнулась вверх. Сделав медленный глоток из своего

стакана, он посмотрел на меня поверх хрусталя, сочувствие промелькнуло в его глазах, но вмиг исчезло. Неужели он не собирается больше говорить об этом? Вот так просто? Волна благодарности расцвела в моей груди, и мягкая улыбка тронула мои губы.

— Я видела достаточно. Твари живут повсюду. Он поставил стакан на стол.

— Неужели? Давай посмотрим, что ты знаешь.

— Что?

Я посмотрела на воду, к которой так и не притронулась, внезапно пожалев, что не заказала чего-нибудь покрепче. За стоящим рядом с нами столом гости разразились хохотом, когда куча обструганных палочек опрокинулась. Один из них выругался, подтолкнув к центру груду обломков и сломав пополам палку. Они будут продолжать в том же духе, пока не останется только одна палочка и игровой фонд не достигнет астрономических размеров.

— Правда или ложь: Остров Королей охраняют две статуи воинов в устье залива.

Я моргнула.

— Серьёзно?

Кольцо на его указательном пальце звякнуло о стакан, и он одарил меня почти мальчишеской улыбкой.

— Ты не знаешь?

Моё сердце затрепетало, и я скрестила руки на груди, как будто это могло каким-то образом скрыть то, что его улыбка сделала со мной.

— Ложь. Это три женщины: ребёнок, мать и бабушка. Его улыбка стала шире.

— Великолепно.

— Моя очередь, — я наклонилась вперёд, подперев подбородок руками. Поднятый стакан Нока замер в воздухе. В его обычно отстранённом взгляде вспыхнула искра. — Китский лес кишит чудовищами, которых Заклинатели не могут приручить.

Он поджал губы, прежде чем сделал ещё глоток.

— Правда.

— Проклятье, — запрокинув голову к потолку, я спрятала от него улыбку.

— Очко в мою пользу.

Его острый взгляд контрастировал с ленивым танцем пальцев по ободку стакана, и от этого мой пульс забился быстрее. Он почти по-кошачьи подходил к нашим разговорам. Он держался отчуждённо и отстранёно, но когда его интересовало что-то нужное, он вдруг становился тёплым, если не сказать озорным.

Назвать его " тварью" было бы слишком высоким комплиментом, но он был близок к этому.

— Как звали Первого Короля?

Я прикусила нижнюю губу. Первый Король не был предметом

разговоров в обществе Заклинателей. Он был ответственен за единственную войну, которую когда-либо пришлось пережить нашему народу, и поэтому не заслуживал ничего, кроме своего титула.

— Не могу сказать.

Он втянул в рот кубик льда, но потом бросил его обратно в стакан.

— Его звали Хаксли Фарнслед. Кстати, я бы принял вариант " Король". Он презирал своё имя, поэтому заставлял подданных всегда обращаться к нему исключительно по титулу. Даже свою жену.

Я не смогла удержаться от смеха.

— Неужели? Откуда ты всё это знаешь?

— Я люблю читать.

Мой разум лихорадочно работал. Значит, мне нужна информация из практического опыта. Что-то такое, что он никак не мог взять из книги в своей библиотеке. Я забарабанила пальцами по столу. Остановилась.

— Какой зверь способен менять своё строение в зависимости от желаний своего хозяина?

Он приподнял бровь.

— Я уже говорил тебе, что мои познания о тварях невелики.

— Так легко сдашься?

Его ухмылка стала ещё шире.

— Если ты хочешь играть грязно, конечно. Я сдамся. Но я тоже не буду играть честно.

Мой пульс подскочил на ступеньку, и жар растекся по моей шее.

— Хорошо.

— Кто из убийц ответственен за кровопролитие Слоана Сен-Жермена?

Вот тебе и грязная игра.

— Ты меня поймал.

Подавшись вперёд, он рассмеялся — тихо и немного хрипло, как будто ему не часто выпадала такая возможность.

— Знаю. Может, вернёмся на равные условия?

Боги, что этот взгляд делал со мной. Невозможно было не наклониться к нему. Все в нём было притягательным.

— Да, пожалуйста.

Его взгляд скользнул по моим губам, а затем вернулся к моим глазам. Потом он резко откинулся на спинку стула, натянуто улыбаясь,

и холодно произнёс:

— Давай посмотрим...

Я проклинала себя за то, что слишком быстро поддалась, но мысленно возблагодарила богов за то, что в его глазах всё ещё брезжил интерес. Значит, не всё потеряно. Мы продолжили эту игру в остроумие, пропустив еще по два напитка. Его вопросы менялись по мере того, как история перетекала в личные предпочтения, и он хватался за любую возможность превратить кажущийся нормальным ответ в поддразнивание. В нём было что-то светлое, что-то искреннее, что затмевало всю тяжесть его роли убийцы. Как лидера Круора.

Он спокойно потягивал алкоголь, пока искал ответы на мои вопросы, ни на секунду не оторвал взгляда. И если не считать вопроса о тварях, он ни разу не ошибся, как бы я ни старалась поставить его в тупик. Он был богат знаниями и культурой, и по мере того, как минуты превращались в часы, мои пальцы медленно приближались к его неподвижной руке на столе.

Он не отстранился. Но и разрыв не сократил. Но его взгляд переместился на это, казалось бы, непреодолимое пространство. Вопреки здравому смыслу, я хотела, чтобы он взял меня за руку. То, как сильно я жаждала этого простого прикосновения, не имело никакого смысла. Всего лишь лёгкого касания его пальцев. Обещания чего-то большего.

Физически. Это было лишь физическое влечение. Я пошла на это только для того, чтобы убедить его дать мне немного крови. Ничего больше.

Абсолютно ничего больше.

— Правда или ложь, что ты никогда не сможешь вернуться в Хайрат.

Пространство между нашими пальцами стало горячим, как кузнечный горн, и я резко отдёрнула руку. Так вот, значит, что он задумал. Втянул меня в игру, чтобы найти ответы, которые я не хотела давать. Он почувствовал мою боль и нежелание говорить о Хайрате в поезде, и всё же вот он поднимает вопрос снова, орудуя проницательностью, как ножом между рёбер. Минуту назад он был не просто хитрым убийцей. Он был тёплым. Человеком.

Стыд сжигал меня изнутри. Я знала, что это не так. Разве он уже не использовал всё своё остроумие против меня? Он был убийцей и в

словах, и в оружии. На мгновение я забыла об этом.

Я оттолкнулась от стола, и мой стул врезался в заднюю стену.

— Спокойной ночи.

Нок моргнул, крошечные морщинки на его лбу на мгновение

произвели впечатление замешательства. Но я знала, что это не так. Он оказался хитрее, чем я думала. Резко развернувшись на каблуках, я не дала ему шанса заговорить и бросилась к лестнице, желая притвориться спящей до того, как он поднимется в номер.

ГЛАВА 8

НОК

Мы выехали рано утром на пяти Зилах. Судя по одобрительному кивку Лины, мы приняли правильное решение, купив их вместо лошадей. Конечно же, она не призналась в этом. Единственной благодарностью, которую она мне дала, была горсть ненужных бит, поскольку она настаивала, что заплатит за свою кобылу.

Если бы она была одной из моих убийц, я бы приказал ей сохранить деньги. В мои обязанности как мастера гильдии входило обеспечивать основные потребности для работы: продовольствие, жильё и, в данном случае, удобства для путешествий. Всё, что оставалось после ежемесячных сборов, шло отработавшим в этот период убийцам,

и деньги были их собственностью, они могли тратить их на всё, что заблагорассудится.

Клятва на внутренней стороне моего запястья закипела. Я делал всё, что мог, чтобы не раздавать награды за головы тем, кто не мог справиться с такой работой. Давал им задания по дому, чтобы они могли принести пользу Круору другим способом. Но иногда у меня не было выбора. Даже поварам и садовникам приходилось время от времени пачкать руки в крови.

Но Лина не была одной из них, и поэтому, когда она сжала мои пальцы над грудой сверкающих серебряных жетонов, мне оставалось лишь потрясенно таращиться на неё. Она с лёгкостью вскочила на свою Зилах и пустила её лёгким галопом, оставив меня стоять как вкопанного

и слушать приглушённое хихиканье Калема.

И с тех пор ничего. Если не считать равномерного стука копыт по

мягкой земле, мы ехали в тишине до самого вечера. Дорога к Ортега Кей была постоянным фоном массивных, поросших мхом деревьев. Ветви ив, сосен и елей тянулись над нами, переплетаясь в море зелёных листьев и создавая навес, который закрывал небо.

Я не хотел её обидеть, но обидел, и из-за этого у меня на душе скребли кошки. Всякий раз пронзал укол вины, которого не должно было быть. Обычно Кост был единственным человеком, который мог бросить мне вызов остроумием за остроумие. Поэтому, когда она одолела меня с этим вопросом о тварях, я поставил себе цель продолжить. Узнать подробнее. Я так увлёкся нашей игрой, что даже не подумал и спросить о её доме. Любопытство размыло границы отчуждённости, и я зашёл слишком далеко. Для нас обоих.

Мне нужно было ускорить этот процесс, достать своим людям тварей, найти лекарство для себя и отправить нас домой.

Лунный свет пробивался сквозь просеку в верхушках деревьев, заливая бледным сиянием скрытый луг. Тихие трели соловьёв смешивались с напряжённой трескотней насекомых, столь непохожей на какофонию дробящих кости завываний в Китском лесу. Здесь темнота была слабее, как слабый дым, а не растёртые чёрные чернила.

— Давайте разобьём лагерь, — Кост вырвался первым, направляя своего скакуна на открытую поляну, а потом соскользнул и повел его к дальнему дереву.

Мы последовали его примеру, привязав поводья вокруг деревьев и дав нашим лошадям пищу и воду. Через несколько минут Озиас, Кост и Калем принялись возиться с палатками, а Лина безучастно смотрела в темноту. Распущенные волосы обрамляли углы её лица, и странное желание смахнуть их пробежало сквозь мои пальцы.

— Нок, ужин? — Кост смотрел сквозь меня, и я кивнул, отвернувшись от группы.

Надо найти дичь в лесу. Тени ожили у моих лодыжек и поползли вверх по ногам, окутывая меня темнотой. Я прокрался через Лайтвудский лес, не издав ни звука.

Некоторые говорят, что Зейн — первый из нашего рода, — обрёл власть над тьмой, когда разорвал плащ бога смерти и вернулся с ним, сжимая его в кулаке. Материал впитался в его кожу, и часть бесконечного царства смерти перешла под его контроль.

И хотя некоторые в Круоре находили тьму ужасающей, тени были

моим домом — успокаивающее, знакомое облегчение, которое окутывало весь остальной мир. Здесь я мог дышать. Думать. Оценивать. Всё было точным и конечным, никаких различных оттенков цвета для изображения более яркой картины, когда её не было видно. Темнота была даже ласковой в своём приветствии. Словно стоишь под нежным ручьём и не намокаешь.

Убивать легко, когда не оставляешь следов. Я сновасосредоточился и стал искать дичь. Пять кроликов отдали свои жизни в моих быстрых руках. Не больше, чем нам было нужно. Я немного сдвинул тени, видя реальность так, как задумали боги, не раскрывая себя. Мне хотелось ещё немного побыть в своём святилище. Плывя вдоль окраины нашего лагеря, я обходил коряги и пятнистые фиолетовые поганки. Столбы зелёных спор и пыли кружились над лесной подстилкой. Безобидные, но они отражали свет луны, как крошечные изумруды в ночи.

Голоса Лины и Озиаса привлекли моё внимание ещё до того, как они появились в поле зрения. Приглушённый шёпот был едва слышен в вечернем бризе, но этого было достаточно для моих ушей. Я должен был оставить их в покое. Наверное, надо было уйти или дать им знать о своём присутствии. Но мне хотелось узнать о ней побольше, не выставляя себя напоказ. Вчерашний ужин был слишком тяжёлым. Она была слишком интригующей для её же блага. Для моего же блага. Её обезоруживающая улыбка заставила меня забыть о проблемах, связанных с формированием более глубоких связей.

— Как Нок стал лидером Круора? — Лина прижала хворост к груди

и вгляделась в темноту.

Клянусь, она видела меня насквозь. У неё был такой взгляд, который грозил разрушить правила нашей вселенной. Мой желудок скрутило.

Озиас остановился, опустился на колени и выдернул из лесной подстилки пригоршню съедобных грибов.

— Бывший мастер гильдии, Талмейдж, назначил его лидером перед своей кончиной.

— И как это работает?

Такое любопытство в её голосе. И я не мог оставаться скрытым, нельзя было позволить Озиасу рассказать подробности обо мне.

До того как он успел выдать что-то ещё, я вышел из тени.

— Мы уже поиграли в " вопрос-ответ".

Круто развернувшись, она осыпала землю слоем веток и сучьев.

— Боги, ты напугал меня.

Её грудь тяжело вздымалась, а я не отводил взгляда. Контроль.

— Такая дёрганная.

Она зашипела, сгребая хворост и поворачиваясь ко мне спиной.

— Думаю, в последнее время ты уже достаточно полюбопытствовал.

Даже не взглянув на него, она бросилась обратно в лагерь. Озиас откашлялся.

— Это что, кролики на ужин?

Я кивнул, бросил их ему и последовал за ним обратно к костру. Озиас сразу же оживился из-за еды, он с удивительной ловкостью и лёгкостью занялся готовкой кроликов и грибов. Он плеснул масла в сковороду, поставил её на пылающие угли и повернул дичь на самодельном вертеле. Его страсть к кулинарии, даже в ограниченном пространстве леса, была восхитительна.

Мёртвая тишина растянулась между нами, пока мы ели. Я не осознавал, как сильно наслаждался шутками Лины, пока не наткнулся на каменную стену молчания. Её острый ум и стремление перехитрить меня. Она могла бы обставить меня, если бы только знала, что спрашивать. Если бы она осмелилась спросить, кем я был раньше, какую жизнь вёл, мне пришлось бы солгать.

Ничего такого, к чему бы ты ни привык. Я провёл рукой по своимчёрным волосам, почти ожидая, что чернильные пятна покроют подушечки моих пальцев. Конечно, они были чистыми. Кост и Талмейдж работали вместе над поисками лучшего мага в Лендрии, способного завуалировать меня. Что угодно, лишь бы скрыть моё прошлое, чтобы у меня было хоть какое-то подобие нормальной жизни. Во всяком случае, нормальная жизнь убийцы.

Калем кашлянул, привлекая моё внимание.

— Итак, Лина, давай поговорим о тварях.

Сидя перед догорающими углями, Лина бросила на него быстрый взгляд.

— А что насчёт них?

Она тут же подняла свою татуированную руку к медальону и заиграла с книжным амулетом, висящим над декольте. Стиснув зубы, я

старался смотреть ей прямо в глаза. Всегда когда дело касалось её, я никогда не знал, куда смотреть. Каждый возможный вариант на самом деле был просто ловушкой, а я никогда не был одним из тех, кто заглатывает наживку.

— Какой у нас выбор? — Калем взглядом следил за пальцами Лины.

Кост оторвался от своих записей в блокноте.

— Мне тоже было бы любопытно узнать, что нам доступно.

— Неужели ты всегда так говоришь? — Калем усмехнулся. — Присоединяйся к нашему веку, приятель.

— Правильная речь не должна диктоваться временем, — Кост едва удостоил его взглядом. — Ну, так продолжим, Лина?

Она пошевелилась, подтянув одно колено к груди, а другую ногу вытянула в сторону костра.

— Я могу показать вам то, что у меня есть.

Озиас поставил пустую тарелку и придвинулся к ней поближе. Он широко улыбнулся ей, и это сгладило тревожные морщинки, коснувшиеся её глаз, мягкая улыбка украсила её губы. В виске запульсировало. Лина не должна меня беспокоить. Тем не менее, это Озиас успокоил её страхи и вызвал улыбку на её лице. Я не должен был сосредотачиваться на том, как она вращала своё кольцо, когда была взволнована. Как мне каждый раз хотелось протянуть руку и остановить её.

— Нок, — голос Коста прервал мои мысли.

— Что? — наклонив голову в его сторону, я приподнял бровь. Отблеск огня сверкнул на его очках.

— А ты как думаешь?

— Да. Информация будет полезной.

Взгляд карих глаз Лины заблуждал по моему лицу. Я не знал, что она искала, но взгляд был убийственным. Не потому, что она осуждала меня взглядом, а потому, что он был слишком тёплым. Слишком настойчивым. Иногда она напоминала мне Амиру — мага, ответственного за мою скрытую личность, — и это было воспоминание, которому я никогда не мог позволить всплыть на поверхность.

Я сложил руки вместе.

— Продолжай. Покажи нам свой бестиарий.

— Хорошо, — лёгким прикосновением она поднесла средний палец

к своему кулону. — Откройся.

Слабый свет розового дерева вырвался из её груди, осыпая воздух тысячами сверкающих пылинок. Когда магия улеглась, проекция книги поплыла над огнём. Надписи золотыми петлями стекали по переплёту книги, но язык был мне незнаком. Единственное, что я распознал, это дерево, выжженное на потёртой кожаной обложке. Символ Заклинателя. Глубокий, античный розовый цвет на руке Лины, но здесь? Расплавленное золото, только что нагретое с подложкой огненно-оранжевого цвета.

Сила пульсировала на страницах бестиария, и Лина одарила её улыбкой, которую я видел только на губах матерей. Проекция расширилась до размеров большой книги, и когда Лина пальцами коснулась обложки, рябь магии запульсировала от её прикосновения. Книга плавала в пространстве перед её грудью в ожидании. Она открыла книгу и повернула к своему телу. Книга держалась ровно, как будто стояла на подставке.

— Что бы вы хотели узнать?

Она провела рукой по тексту. Магия среагировала на движение, переворачивая страницы, и шёпот пергамента, скребущего друг друга, поцеловал воздух.

Завороженный видом книги, Кост заговорил первым:

— Продемонстрируй, пожалуйста, монстра класса В, — это был первый раз, когда он выказал Лине хоть каплю уважения.

Лина тоже это заметила. Её улыбка стала ещё шире.

— Конечно.

И она провела рукой справа налево, перед ней замелькали страницы. Том заскрипел, когда она остановилась и уткнулась носом в страницы. Чудесная смесь ароматов папируса и чернил наполнила воздух благоуханием.

— Я начну с того, кого ты знаешь.

Книга расширилась, и появился мираж Айки. Бесформенный и высокий, он парил на месте, иероглифы плыли вокруг него. Она провела пальцами по символам, и они превратились в плавающие буквы, которые мы смогли прочитать. Кост наклонился вперёд, и искрящиеся слова о способностях Айки отразились в его очках.

Для удовлетворения потребностей хозяина изменяет своё строение.

Тварь, о которой она расспрашивала меня за ужином. Я заставил себя сохранять бесстрастное выражение лица. Тот вечер пришёл и ушёл. Мне нужно было выбросить эти воспоминания из головы, а не бесконечно размышлять о том, как она использовала знания в своих интересах. Хитрая, но в тоже время храбрая и смелая.

— У всех Заклинателей есть бестиарий, который пополняется каждый раз, когда они ловят нового зверя. Если у вас есть что-то на уме,

я могу просмотреть страницы и позволить вам прочитать характеристики.

Описание исчезло вместе с образом Айки, когда она бездумно перевернула несколько страниц.

Прочитать самим? Мои пальцы зудели от желания пробежаться по всей длине страниц. Мне хотелось подсесть к ней, изучить всё и сохранить эту информацию. Я мог выдержать её дразнящий аромат в течение минуты, может быть, даже больше. Не обращая внимания на силу её взгляда.

— Есть какие-нибудь твари, которые могли бы улучшить мои шансы с женщинами?

Калем встал и начал медленно приближаться к Лине. Его замечание вернуло меня к действительности, и я напрягся. Всегда было лучше держаться на расстоянии.

— Ты уверен, что тебе это нужно? — она сделала паузу, и в пространстве над её книгой вспыхнул новый образ. Маленькое, похожее на джинна существо с тонким хвостом и озорными глазами засверкало на фоне тёмной ночи. Не больше кружки, и всё же дьявольская ухмылка красноречиво говорила о силе.

Как и плавающий текст, окружавший мираж.

Возможность исполнять одно желание каждые полгода. Никаких ограничений до тех пор, пока это оплачивается.

Никаких ограничений. Текст пульсировал, намеками. Вот так тварь. То самое, чего жаждали пьяные мужчины, когда их эль и богатство иссякали. Ответ на моё проклятие. Я смирился с жизнью, полной отчужденности и отстраненности. Но всегда был шанс, что я могу оступиться. Всё, что требовалось — это проблеск желания.

Проявление слишком искренней привязанности. Если кто-то ответит взаимностью, он умрёт. Болезненно. Я бы и дальше строил вокруг себя баррикады, если бы это принесло безопасность тому, кто мне дорог. Было бы прекрасно. Но если бы была возможность изменить это, не допустить случайного убийства другого любимого человека снова из-за меня…

— Расскажи мне об этой твари.

Лина повернулась, оторвав взгляд от ухмылки Калема, и стала рассматривать плавающий текст. Её правый глаз дёрнулся.

— Тебе не нужна Гисс. Плата за желания не стоит цены за их получение. К тому же, эта тварь класса С. Не соответствует условиям нашего соглашения.

— Могу ли я пожелать большего успеха у женщин? — кокетливая улыбка Калема смягчила внезапную напряжённость в позе Лины. — Или, может быть, просто успеха с тобой?

Лина закатила глаза.

— В качестве оплаты Гисс, вероятно, попросит твой член на серебряном блюде. Ты готов с ним расстаться?

Лицо Калема стало мертвенно-бледным.

— Нет.

— Похоже, ты лучше всех знаешь плюсы и минусы каждого зверя,

— Кост заговорил с Линой, стараясь не встречаться с ней взглядом. Вместо этого он изучал меня с обдуманным уровнем беспокойства

и разочарования, превращая травинки в зелёную мякоть, перетирая их между указательным и большим пальцами.

— Согласен, — Озиас потянулся, вскинув руки к небу. — Я оставляю это тебе, Лина. Я не очень люблю читать. Я бы предпочёл увидеть зверя лично и судить.

— О, мне нравится эта идея. Как насчёт этого, Лина? — Калем подпрыгнул на цыпочках.

Она снова дотронулась средним пальцем до кулона, и книга исчезла. Остаточный образ Гисс опалил ночной воздух. Я всё ещё мог представить ухмылку твари, и то, как её глаза пылали магией, которую мне ещё предстояло испытать.

Лина склонила голову набок.

— Что вы имеете в виду? Сейчас здесь нет никаких тварей, — она указала на щебечущий лес и широкий луг.

Улыбка Калема стала ещё шире.

— У меня есть идея.

Нахмурившись, она встала перед ним.

— Я тебя слушаю.

— Давай устроим небольшой спарринг. Но ты не можешь использовать тварей, которых мы уже видели.

— Спарринг? Давно я уже не… — она замолчала, а затем положила обе руки на бёдра. — А другие правила есть?

Рычание застряло у меня в горле. Это была очень плохая идея. Если Калем потеряет контроль и причинит боль Лине, мы потеряем Заклинателя, а мне нужно было узнать больше о Гисс. Или, что ещё хуже, она надерёт Калему задницу, как сделала это с Костом. Мой взгляд метнулся к первому из нас, кого она встретила, и осмотрительно спокойное выражение лица Коста не смогло скрыть его стиснутую челюсть.

Но Лина стояла прямо, едва заметная усмешка тронула уголки её губ, а в глазах вспыхнул огонёк. Это был шанс увидеть, что у неё есть в арсенале. Проблеск того, кем она была. И это знание я всегда мог держать как туз в рукаве. Кост и раньше был сам по себе, но если она предпримет здесь что-нибудь кардинальное, я убью её и уговорю другого Заклинателя найти мне Гисс.

Но огонь Лины… Откуда он взялся? Я хотел это знать. Должен был знать.

Кост согнул руки.

— Я настоятельно не советую этого делать.

— Что? Почему? — Калем бросил на него раздражённый взгляд. —

Я буду осторожен, клянусь.

— Ты не можешь себя контролировать. В конце концов, ты сделаешь ей больно.

Лина вздёрнула подбородок.

— Я могу о себе позаботиться.

— Дело не в твоих способностях, — отрезал Кост. — Речь идёт о Калеме и его неспособности проявлять самообладание.

— Обещаю, всё будет хорошо. Чисто для практики

Кост и Калем посмотрели на меня. Я медленно встал, и выражение лица Калема сменилось укором, как если бы он ожидал, что я полностью отброшу эту мысль.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒