Глава 8. Хантер

На мотоцикле я въехал на подъездную дорогу к дому Адрианы и Дариена. К счастью, на этот раз мне не пришлось вламываться на закрытую территорию, потому что меня внесли в список гостей. Не совсем меня, конечно. Выдуманное имя, но уже что-то.

Я надеялся, это означает, что Дариен хоть немного мне доверяет.

Что ж, он верит мне достаточно, чтобы впустить в дом.

Я поставил мотоцикл и снял шлем. Взяв его под мышку, направился к входной двери и собрался постучать.

Дариен опередил меня. Он распахнул дверь, когда я едва успел опустить ногу на первую ступеньку, и уставился на меня. Его темные волосы были зачесаны от лица, обнажая седину на висках. Он выглядел так, будто не брился несколько дней, и даже на щетине виднелись седые волоски.

У меня возникло чувство, что разговор с Адрианой перед моим приходом значительно состарил его.

Я все понимал. Она так влияла на людей. Всегда.

— Входи, — произнес он неохотно. Определенно, она с боем заставила его согласиться со своим планом и, если быть честным, предупреждала меня. Я знал, почему нахожусь здесь.

— Спасибо, — последовал за ним в дом по коридору в комнату, напоминающую кабинет. В прошлый раз, когда был тут, успел осмотреть большинство комнат, но эта была закрыта. Теперь знаю причину: она принадлежала Дариену.

— Устраивайся поудобнее. Кофе? — спросил он, останавливаясь у кофемашины.

— Я в порядке, спасибо. — Кофемашина в его кабинете. Как много времени он здесь проводит?

Он кивнул, но не заговорил, когда сел за стол напротив меня. Наклонился вперед и запустил пальцы в волосы. Минуты проходили в молчании, и я не посмел нарушить его первым.

Я не многим мог похвастаться, но Дариена уважал. Часть меня ненавидела его за то, что он похитил Адриану той ночью. Часть меня, черт возьми, была в бешенстве, что он скрывал ее, хотя и понимал причину. Ирония в том, что и уважал его за то же самое, что вызывало во мне ненависть.

Потому что он забрал ее оттуда. Потому что держал ее в безопасности.

Кто может стать лучшим кандидатом на роль стража от рук смерти, как не тот, кто лично неоднократно приводил других в ее объятия?

— Она доверяет тебе, — хрипло произнес он. Медленно поднял взгляд и уронил руки, его темные глаза пронзили мои. — И я считаю ее дурой, ослепленной воспоминаниями.

— Возможно, так и есть, — согласился я. — Но это не значит, что она одна такая.

— Я понимаю твою роль в семье. Я был тобой, однажды. — Он почесал подбородок. — Думаю, завтра ты убьешь ее, если к твоей голове приставят пушку. Ты играешь в опасную игру, Карло. Русская рулетка не для слабонервных.

— Тогда крайне удачно, что мое сердце сделано из камня.

— Разве? Она жива. Как ты можешь называть его каменным, если у тебя дважды была возможность убить ее, и ты не воспользовался этим?

— Тогда почему ты не доверяешь мне, Дариен? Ты же сам только что сказал. Дважды был шанс, и я не воспользовался ситуацией, — поднялся, не отводя от него взгляда.

— Третий. Шанс. Счастливчик. — Он почти выплевывал каждое слово, вставая. Наклонился вперед и схватился за край стола. Другой рукой открыл ящик и достал 9-миллиметровый пистолет. Он снял предохранитель и прицелился мне в голову.

Рефлекторно я выхватил свое оружие из-за пояса, тоже снял предохранитель и направил дуло ему в лоб.

Уголок его губ дернулся.

— Что, если я скажу, что прямо сейчас ты должен убить ее? Что этот пистолет будет направлен на тебя, пока ты не выпустишь пулю ей промеж глаз? А если не послушаешься, я выпущу одну тебе в лоб?

— Я пристрелю тебя первым, — моя хватка на пистолете, как и взгляд, была уверенной. — Потому что предпочту убить тебя, что вызовет ее ненависть ко мне, чем позволю умереть и отдать ее отцу на серебряном блюде.

Глаза Дариена пробежали по моему лицу и внимательно изучили. Я не пошевелил ни единым мускулом, пока он оценивал меня. Намеренно. Он не настолько мне не доверял, чтобы завалить на месте, и, могу поспорить, был очень далек от этой мысли.

Он поднял большой палец и щелкнул предохранителем. Медленно положил оружие и засунул обратно в ящик, хлопнув дверцей.

— Опусти пистолет, Карло. Сегодня никого не пристрелят. Если только этот ублюдок не отправит сюда своих приспешников.

— Он уже это сделал, — бойко заметил я, поставив обратно предохранитель, прежде чем убрать пушку в кобуру. — Почему ты убрал его обратно?

— Потому что ты убийца, но не лжец, — он слегка наклонил голову. — Я верю тебе. Понтарелли при своем мнении, но, к большому раздражению Армо, они поступают так, как говорит Эдди.

— Когда она решает, что является принцессой, правильно?

Уголок его губ приподнялся.

— Ты прав. Иногда она принцесса, иногда королева, иногда не более, чем двадцатитрехлетняя девчонка, но всегда контролирует себя. Она приняла эту роль в тот день, когда ее мама пошла в больницу на химиотерапию, — его улыбка исчезла. — Она использовала ее болезнь против меня, ты знаешь об этом? Привила мне чувство вины, а я даже не разозлился, потому что все, что она говорила, было гребаной правдой.

— Очень похоже на нее, — я сел на край дивана. — Однажды, незадолго до твоего ухода, она заставила меня в качестве искупления вины испечь пирожные. Мне сказали присмотреть за ней, и по ее мнению это означало, что я должен ей шоколадные пирожные, потому что у нее были «те дни», — вздохнул, но едва сдержал улыбку. — Когда было готово два подноса, она, в конце концов, простила мои грехи.

— Как я и сказал, всегда под контролем, — улыбка Дариена быстро вернулась, и он снова сел. — Теперь я беспокоюсь за нее. Ее план безумен, Карло. Она не может свергнуть Энцио.

— К несчастью, если она этого не сделает, он пришлет еще кого-нибудь убрать ее. Мне удалось выиграть пару лишних дней, но не удивлюсь, если он уже отправил кого-то самолетом проследить за мной.

— Кого он мог послать?

— Вероятно, Исайю. Единственный, кому доверяет.

— Это может быть нам на пользу, — Дариен сложил перед собой пальцы домиком.

Я вздернул бровь.

— Серьезно? Потому что я не вижу ничего хорошего в том, что консильери Энцио прилетит в Лос-Анжелес, где находится и Адриана, тем более что это может быть нам на пользу. Только если мы не попытаемся убить ее, что делает бессмысленным наш разговор.

Он засмеялся. Громко. Даже откинул голову на мгновение, прежде чем осекся. Однако веселье все еще светилось в его глазах.

— Исайя мой кузен.

— Он знает, что его кузен не разбился в автокатастрофе из-за любви к Александрии? Потому что это версия Энцио.

— Конечно. Энцио Романо имеет комплекс Бога с дикой потребностью быть невинной жертвой. Меньшего от него и не ожидал. Но да, отвечая на твой вопрос, — Дариен встал и открыл окно, — он знает, что я жив. Серьезно, ты же не думал, что Понтарелли в одиночку смогли так долго защищать Адриану, так ведь? — он повернулся, его брови приподнялись. — Да ладно, Карло. Ты же умен. Энцио может доверять Исайе, но чужое расположение так легко потерять.

— Погоди. Ты говоришь, что Исайя скрывал Адриану? — у меня не укладывалось в голове. — Тогда почему он позволил Энцио отправить меня сюда? Ты знал, что я приду?

— Не знал, и нет. Я не представляю, почему послали тебя. И она тоже. — Он вздохнул. — Уверен, Исайя верит, что ты не убьешь ее.

Рад, что хоть кто-то в это верит. Дьявол знает, я сам себе не доверял.

Иногда я сомневаюсь даже в том, что сейчас делаю.

— Дариен, где… ох, — Адриана замерла в дверях. — Дерьмо. Прости.

— Не беспокойся, — Дариен коротко хохотнул. — Где что, bambina?

Мои глаза скользнули по ней, и я улыбнулся, услышав ее прозвище. Маленькая девочка. Конечно.

— Я… черт, я забыла, — пробормотала она, а ее щеки порозовели. — Не бери в голову, — она развернулась и вышла из кабинета.

Я почувствовал взгляд Дариена на себе и оглянулся.

— Что?

— То, как ты смотришь на нее. Ты также смотрел, когда вы были детьми, — он покачал головой. — Может Исайя и прав, доверив тебе эту работу.

— Неважно, как я смотрю на нее, — сдержал раздражение вместе с теми эмоциями, которые поднимались во мне. Я не хотел чувствовать. — Она ненавидит меня, даже если и отлично скрывает это.

— Уверен, что так, — он фыркнул и поднялся. — Мне нужно идти на работу. Останься с ней на всякий случай, Карло-двухшансовый, или не совершивший попытку убийства номер два, хорошо?

Когда он так выразился, с ним оказалось невозможно спорить. Даже если знаю, что единственной интересной для нее темой разговора станет, как добраться до Нью-Йорка и свергнуть отца.

— Конечно. Но она может убить меня первой.

— Я сильно в этом сомневаюсь. — Он вытащил галстук из ящика стола и засунул его под воротник рубашки. — Она смотрит на тебя точно так же, как и ты на нее. Мне не особенно это нравится, но… Эй!

И с этим он вышел, завязывая галстук, оставив меня осмысливать услышанное.

***

Адриана застонала, когда я нашел ее во дворе. На ней было обычное черное бикини, и она поправила верх.

— Что ты здесь делаешь? Думала, ты ушел с Дариеном.

Я покачал головой и опустился в шезлонг. Слава Богу, она была в воде. Мой член уже подрагивал, зная, что на ней не было ничего, кроме двух крошечных кусочков ткани. Сконцентрируйся, Карло. Твою мать.

— Он беспокоится, что твой отец отправил кого-то проверить меня… и тебя.

— Великолепно. Значит, ты присматриваешь за мной? То, о чем мечтает каждая девушка, — чтобы опытный убийца нянчился с ней.

Одна из моих бровей приподнялась.

— Разве это не делает меня наилучшей нянькой? Кто сможет обидеть тебя?

Ее губы раскрылись, а затем сжались в тонкую линию. Она плеснула водой в мою сторону, но все, что бы ни делала, вызывало мою усмешку.

— Заткнись, — бросила, подплыв к краю бассейна и положив руки на бортик. — Я не нуждаюсь в присмотре, Хантер. Я взрослая женщина.

Ложбинка между ее грудей показалась над краем бассейна.

— Я заметил.

— Ты пялишься на мои сиськи?

— А должен?

— Ты должен следить за мной, а не мечтать обо мне голой.

Я резко поднял глаза. Она действительно думает, что впервые мысленно раздеваю ее? Черт побери, я думал о гораздо большем, чем просто об ее обнажении. Это было уже проклятым рефлексом. Каждый раз, когда я был один и думал о ней, мой член вставал в полной готовности, и существовал только один способ избавиться от эрекции.

— Ты, — обвинила она, сузив глаза. — Ты думаешь обо мне голой.

— Хочешь, чтобы я соврал, Principessa? Я могу.

— Ты можешь попытаться соврать, но мы оба знаем, что не получится. — Она подплыла к другой стороне бассейна и потянулась за полотенцем. Вытерла лицо и затем опять посмотрела на меня. — Признайся, — позвала она, — ты думал.

— Я думал, — жалобно ответил ей. — И все еще думаю об этом.

Она усмехнулась. Это была та самая усмешка, от которой ее яркие голубые глаза зажигались смехом.

— Как ты собираешься защищать меня, если все, о чем можешь думать, это обо мне без единого клочка одежды?

Ох, дружище. Как же сильно хотелось опустить руки и поправить штаны. Мой член неистово бился о молнию.

— Если ты считаешь, что это все, о чем думаю… — я сжал челюсти.

Она хлопнула ладонью по рту, и ее щеки загорелись ярко-алым цветом, крича о смущении. По какой-то причине мне захотелось рассмеяться. Она только что потратила добрых несколько минут, заставляя меня признать, что я представлял ее голой, а затем, когда честно ей признался, внезапно стала застенчивой.

— Что случилось, bella? — теперь была моя очередь усмехаться. — Я подкинул тебе идею?

Адриана затрясла головой. Так яростно, будто пыталась убедить саму себя в этом факте.

— Какую? — Она вернулась на мою сторону бассейна, но в этот раз прошла по дну, закручивая полотенце на голове. Ее груди приподнялись над уровнем воды, а кончики сосков прижались к мокрой ткани верха купальника.

Я тяжело сглотнул. Черт. Не мог больше бороться с этим, поэтому поправил штаны, чтобы молния не врезалась в плоть.

Ее глаза смеялись надо мной.

Лисица.

— Что случилось, Cacciatore? Я подала тебе идею?

— Какую? — вернул ее же слова так же, как она мои.

— Ты скажешь мне. Это же ты начал говорить про идеи, — она бросила в меня полотенцем.

Я поймал, и она жестом предложила развернуть, поэтому поднялся и протянул его. Она подтянулась и села на край бассейна, выкручивая волосы, прежде чем встать и подойти ко мне.

Мне нравилось, когда она смотрела на меня такими глазами. Яркими, счастливыми, игривыми. Они были такими, какими их помнил.

Она выдернула полотенце из рук и толкнула меня к бассейну. Я засмеялся, хватая ее за талию, и она закричала, когда притянул к себе. От ее толчка мы оба полетели в воду.

— О Боже! — она ахнула, выныривая. — Хантер!

Я откинул волосы с глаз, продолжая смеяться. Слава Богу, оставил пистолет и кошелек на кухне, прежде чем выйти на улицу.

— Ты толкнула меня!

— Ты не должен был тащить меня за собой, idiota! — она хлопнула ладонями по моей груди.

Я поймал ее запястья до того, как успела их убрать. Она успокоилась, когда обнял ее одной рукой и прижал к себе.

— Ты толкнула меня, — повторил тихо, мои губы дернулись в улыбке. Мизинец коснулся края ее трусиков, и рука дернулась с желанием сползти ниже и сжать ее попку. — Ты должна была знать, что я возьму тебя с собой.

Она сжала губы, выглядя еще более озорной, чем когда-либо видел ее. Все это вызывало желание поцеловать ее. Меня ни хрена не беспокоило, что мы мокрые, или что у меня нет сухой одежды. Я лишь хотел накрыть ее рот своим и поглотить, вдыхать ее аромат до тех пор, пока не растворюсь в ней.

— Ты прав, — прошептала она. Ее пальцы сжались на моей груди, и она посмотрела на них, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Я должна была.

— Должна, — мои глаза опустились на ее рот.

Она приоткрыла губы. Сердце колотилось в груди, и, дьявол, я снова вернулся к тому, с чего начал. Неправильно. Я не должен думать о поцелуе. Неважно, как сильно хочу этого. Ничего хорошего не получится.

Как ни банально, но ей нужен кто-то лучше меня.

— Эдди?

Она отшатнулась от меня при звуке мужского голоса. Мне не хотелось ее отпускать, но она отпрянула, как будто я горел огнем, и Адриана обожглась.

— Гайдж, — она была шокирована. — Что ты здесь делаешь?

Гайдж. Это ответ на вопрос о Понтарелли. Я развернулся и увидел его стоящим на дорожке, ведущей к бассейну, с засунутыми в карманы руками.

— Я пытался дозвониться тебе, — он говорил ей, но смотрел на меня, и счастливым не выглядел. — Хотел убедиться, что ты в порядке. Учитывая обстоятельства.

Я был этим обстоятельством, не так ли?

Адриана выскочила из воды и быстро закуталась в полотенце.

— Прости. Сначала у меня были занятия в школе, а потом ко мне приставили няньку, — она жестом указала на меня. — Гайдж, это Карло Россо, — нерешительно представила нас, когда я следом за ней вылез из бассейна.

Черт, я весь мокрый.

— Хантер, это Гайдж Понтарелли, — она неловко махнула рукой между нами.

Гайдж протянул руку, и я ответил на рукопожатие.

— Значит, ты пока еще не убил ее.

— Гайдж! — Адриана ударила его другой рукой. — Не будь придурком!

— Нет, — ответил я. Он крепче сжал мою руку, и я ответил тем же. — Это значит, что в моем пистолете все еще есть пуля для любого, кто меня разозлит.

— Хантер! — теперь она стукнула меня. — И ты не будь придурком!

Гайдж ухмыльнулся.

— В моем две.

— Да? — поднял бровь. — Мне не потребуется две.

— Достаточно! — огрызнулась Адриана.

Я отпустил руку Гайджа.

— Я не в настроении наблюдать за вашим соревнованием, кто кого достанет! — она смотрела на нас двоих. — Теперь нет ни единого шанса, что смогу от тебя отделаться, — бросила взгляд на меня. — Поэтому, Гайдж, я в порядке, живая и не планирую умирать в ближайшее время, и обещаю, что позвоню вечером, но не собираюсь мириться с этим дерьмом, подпитываемым вашим тестостероном.

Я прикусил язык, чтобы не расхохотаться. Меня даже не беспокоил взгляд Гайджа Понтарелли.

Босс Адриана была горяча.

Это не помогло успокоиться моей плоти.

— Ты доверяешь ему больше, чем мне? — фыркнул Гайдж. — Боже, Эдди.

— Он здесь по просьбе Дариена, — кивнула в ответ. — Знает, что если причинит мне вред, то Дариен отомстит ему. Прошу тебя, Гайдж!

— Ладно, — он сжал зубы. — Но мне это не нравится, черт побери, и я не доверяю ему.

— Я тебя и не прошу, — она потерла лоб и подтянула полотенце повыше. — Ты должен верить мне, а ему я и сама не особенно доверяю.

— Благодарю, — пробормотал я.

Она оборвала меня тяжелым взглядом.

Гайдж посмотрел на меня так же. Это продолжалось всего две секунды, прежде чем он приобнял ее за плечи и прижался губами к ее щеке.

В груди запекло, и мышцы на моих руках напряглись. Мне захотелось сжать руку в кулак и вмазать в его чертов идеальный нос. Я повел назад плечами, проглотил ревность и постарался прогнать картинку льющейся крови из его носа, пока Гайдж лежит на полу.

Я был скотиной.

Всегда хотел прибить его за то, что он так прикасался к ней.

Я смотрел ему вслед, когда он уходил. Он буквально излучал самодовольство. Я не доверял себе, что не последую за ним, поэтому сложил руки, прижал их к ребрам и направился к задней двери. Чувствовал, что Адриана прожигает взглядом мне спину, но проигнорировал это и не остановился.

Если я не попаду в дом, то догоню этого самодовольного сукина сына и так изрежу его губы, что он никогда больше не сможет ее целовать.

Чувство было чуждо мне. Я знал ревность. Знал потребность защищать. Знал, каково это, — обеспечивать чью-то безопасность, несмотря ни на что... но это не опасно. Сейчас же была примитивная чертова зависть.

Неважно, что всего несколько минут назад ее лицо находилось в миллиметрах от моего, и минуту назад именно он оказался тем, кого она послала. Тот факт, что у нее были какие-то близкие отношения с Гайджем чертовым Понтарелли, заставлял меня скрипеть зубами от ярости.

Она не принадлежит тебе, придурок.

Я тряхнул головой и присел за стойку на кухне. Она не принадлежит мне. Я продолжал говорить себе это. Прошлое не имеет значения, как и то, что я должен защищать ее.

Она не была моей. Моя подзащитная. Но не моя.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒