«ВОИНЫ ДРУГИХ ЧАСТЕЙ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК - УЧАСТНИКИ ОБОРОНЫ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ». 7 страница

Красноармеец Королев Г. Н. - стрелок 1 стрелкового взвода 3 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «…22 июня в 4 часа утра мы были разбужены орудийными выстрелами и пулемётной стрельбой. Сначала мы не поняли в чём дело, так как офицерского состава с нами не было, они располагались в Бресте на квартирах. С нами были только младшие командиры. От них-то мы и узнали, что началась война, напал немец. По команде младших командиров мы заняли оборону в первом этаже, где и жили до этого, отразив несколько попыток немцев переправиться через реку Буг…».

Красноармеец Смирнов Н. В. - писарь штаба 132 ОБ КВ: «... Проснулся я от страшного грохота. В казарме все ходило ходуном. Сквозь гром канонады нельзя было расслышать человеческую речь, не было вначале и никаких команд. Мощные обстрелы из орудий и минометов, бомбардировки с воздуха повторялись периодически. Гарь от разрывов снарядов и мин, дым пожаров застилали все вокруг, было трудно дышать, однако все, кто мог держать оружие, вели бои с пехотой врага. К вечеру группа наших бойцов уничтожила немецкий десант, который пытался на понтонных лодках переправиться через Западный Буг против Тереспольских ворот... ».

Красноармейцы Баринов Александр Иванович (слева) и Кожанов Дмитрий Федорович (в центре). Фото 1941 года.

Красноармеец Кожанов Д. Ф. – ст. портной мастер обозно-вещевой мастерской 132 ОБ КВ: «... В 4 часа 25 минут утра по московскому времени неожиданно, врасплох, начался огневой шквал из всего рода оружия немецких отборных вооруженных сил, снизу и сверху. Помнится как преставление света. Удар для нас был неожиданным, 15 минут сильно бомбил. По казарме, обращенной западной стеной к противнику, прямой наводкой били тяжелые орудия, в стене двухметровой толщины появились зияющие проломы. Полусонные красноармейцы и младшие командиры в панике заметались по казарме, так как трудно было сразу понять, что происходит. Лишь после окончания бомбежки сумели вооружиться, взять патроны, гранаты, спуститься на первый этаж казармы. Вооружены мы были боевой техникой – пулеметы «Максим», ручным Дегтярева, винтовки, пистолеты, гранаты. И так как выйти во двор было невозможно, все заняли оборону в дверях, у бойниц и окон по обеим сторонам казармы…».

Расположение батальона. Фото 1941 года.

Красноармеец Снятков П. И. – стрелок 1 стрелкового взвода 3 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... За три месяца до войны я вступил в кандидаты в партию. Наш караул, который занимал маленькое помещение с подземельным укрытием, подверглось сильному огню. Из шести человек нас осталось за один день только двое. Я с ручным пулеметом и стрелок совсем, без патрон. Но у меня оставался еще один диск…».

Красноармеец Степанов Николай Михайлович. Фото 1941 года.

Красноармеец Степанов Н. М. - подносчик 4 пулеметного отделения пулеметного взвода: «... В то памятное утро, когда снарядом была разворочена стена казармы пулеметного взвода, я выкатил во двор свой «Максим». Двое красноармейцев помогли мне установить напротив Холмских ворот пулемет. Около двух часов я отбивал атаки. Здесь рядом со мной упорно и организованно защищались бойцы 84 полка. Я отразил три атаки немцев. Помогавшие мне красноармейцы были убиты. Кончились патроны. Я бросился за боеприпасами в казарму, но находившиеся там бойцы также не имели патронов. Собравшиеся решили прорваться к своим товарищам, защищавшим объект обслуживания батальона (прим. - в городскую тюрьму). Но просочившиеся во двор гитлеровцы отрезали нам выход из здания. Собрав кое-какое оружие и боеприпасы, группа вышла из казармы и перебежками пересекла двор крепости. Соединившись с бойцами других частей гарнизона Цитадели, мы вырвались из окружения. Вместе с отступающими частями Красной Армии, в непрерывных боях, мы отходили на восток. На реке Березине я влился в группу своего батальона... ».

Ефрейтор Протопопов Н. И. - снайпер 2 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... В 4 часа утра в казарме грохнул сильный взрыв. В темноте на ощупь оделся, взял винтовку из пирамиды. Тут кто-то крикнул: «Берите гранаты и патроны в складе боепитания! ». Я бросился к дверям склада. Дверь уже ломали бойцы, прибежавшие сюда раньше меня. Дверь была железная, массивная, но вскоре она поддалась. Быстро разобрали оружие, гранаты, патроны. Прямо со второго этажа казармы открыли огонь по фашистам, пытавшимся с Западного острова проникнуть в цитадель по дамбе через Буг, ведущей к Тереспольским воротам. Вели огонь из винтовок и ручных пулеметов. Вскоре с первого этажа казармы бойцы подняли и установили в бойницах два станковых пулемета «Максим». Наш огонь с каждой минутой становился все более сильным. Егор Клочков погиб, защищая разводной мост. Фашистские автоматчики бежали с дамбы на Западный остров…».

Красноармеец Ровнов Николай Владимирович. Фото 1939 года.

Красноармеец Ровнов Н. В. – стрелок 2 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... С началом бомбежки меня сбросило под третью койку, стоявшую у двери. Сначала ничего не мог понять. Окно разбито, грохот кругом, дым, рвутся снаряды, бомбы. Война! В такой момент солдат первым делом берет оружие. Несмотря на сильные ушибы, я поднялся, схватил винтовку, гранаты и - к пулемету. Вместе со своим другом, пулеметчиком Владимиром Симаковым с трудом сумели поместить ствол пулемета «Максим» в окне второго этажа и стали вести губительный огонь по наступающим фашистам. Пули противника с визгом рикошетили от стенок бойницы, осыпая наши лица разлетавшимися во все стороны острыми кусочками кирпича. Одна из пуль попала Симакову в голову, снайпер прострелил оба глаза, и он рухнул у пулемета (прим. - Ровнов ошибается, т. к. красноармеец Симаков В. Ф. погибнет лишь 24 июня, при прорыве из крепости). Рукоятки пулемета подхватил я. Но вести стрельбу мне пришлось уже по немцам, обходившим нашу казарму внутри Цитадели с восточной ее стороны. Кровоточило иссеченное лицо, но я продолжал стрелять по рвущимся к казарме немцам. В этот же день участвовал в контратаке. Обратно в казарму вернулись далеко не все. Лонин - погиб (центральный выход). Участвовали в бою Тюрин (прим. - красноармеец Тюриков Н. В. ), Зайцев (прим. - красноармеец Зайцев С. Я. ), Беляев Иван, Филиппов Александр, командиры отделений Комичев (прим. - сержант Комичев С. Ф. ) и Семенов (прим. - сержант Семенов И. С. ), ком. отд. связи Сорокин (прим. - пом. ком. взвода связи старший сержант Сорокин И. А. ) и Редкин, ком. отделения (прим. - пом. ком. 3 взвода 2 роты сержант Редкин К. Е. ). Комичев спрятал знамя на груди. Замполитрука Шнейдерман в ходе боев старался нас приободрить, старался сохранить наши силы, бодрость духа. Мы звали его Семеном, человек он удивительный, душевный и смелый, настоящего советского характера. Силы были неравные. Враг наступал на нас, как шквал, обрушился с большой силой. Семен служил первый год, я же второй (заканчивал). Семен был хорошим организатором — он был замполитрука. Все командиры во время боя были на квартирах в городе Бресте (4 км. от крепости). И по существу мы оказались с одним молодым командиром, с Семеном. Во время боя он не терялся, как мог, руководил нами. Очень собранный и смелый, он вселял в нас силу, и мы отчаянно отбивались от фашистской напасти... ».

Расположение батальона. Пробоина от снаряда в помещении 3 роты. Фото 1941 года.

Красноармеец Егоров К. Н. - ручн. пулеметчик 1 стр. взвода 3 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... В стену нашей казармы сразу ударил снаряд, пробил стену. Мы выскочили во двор, так как сыпались кирпичи, стекла, валились нары (прим. - на них хранилось имущество). Раненые, оглушенные люди. Железцов перед войной мне переделывал сапоги, оставался в крепости. Когда война началась, мы стали выбегать из казармы, он был. Потом уже его не видел. Доброцветов был здесь, когда мы уходили из своей казармы в другую, он был с нами, где он потом делся – не знаю... ».

Красноармеец Железцов Иван Осипович. Фото 1941 года.

Вооружившись, все бросились к бойницам и окнам с внешней стороны казармы и сразу же увидели немцев на штурмовых моторных лодках, движущихся по реке Буг. Сводная десантная группа лейтенанта Кремерса, из состава 1 пехотного батальона 130 пехотного полка и 2 саперной роты 81 саперного батальона на 9 штурмовых лодках, имела цель пробиться во время артобстрела вверх по течению к 4 мостам через реку Мухавец и захватить их неповрежденными. Вражеский «десант» встретил дружный огонь из кольцевой казармы. Но толща стен суживала сектора обстрела из окон и создавала непростреливаемые пространства - мертвые зоны. Поэтому немцы быстро скрылись из прямой видимости.

Красноармеец Новожилов А. М. - пом. ручн. пулеметчика 1 взв. 3 стрелк. роты 132 ОБ КВ: «... В ночь перед войной я был дневальным и находился в расположении роты. Один из первых снарядов, упавших на крепость, разорвался совсем близко, где-то на кухне батальона, на расстоянии двух или трех казематов от роты (прим. - кухня батальона от расположения 3 роты находилась на большем расстоянии). Все смешалось в дыму, в огне, в грохоте разрывов бомб и снарядов. В коридоре под охраной дневального по роте стояла пирамида с винтовками, револьверами «Наган» и ручными пулеметами, здесь же - ящик с патронами. В роте никого из среднего командного состава не было, в ней находились только красноармейцы и младшие командиры, поэтому приходилось полагаться на свою инициативу. Единственным командиром, оказавшимся вместе с нами, был младший сержант Жеребцов (прим. - сержант Жеребцов И. А. ). Вооружившись, все бросились к бойницам и окнам с внешней стороны казармы и сразу же увидели фашистов, переправлявшихся в надувных резиновых лодках через Западный Буг. Я прикладом выбил раму, установил ручной пулемет и вместе со своими товарищами чуть ли не в упор стал расстреливать вражеский десант. Понеся потери, немцы, бешено работая веслами, возвратились на Тереспольское укрепление. Видимо, они воспользовались рацией, так как вскоре артиллерийский и пулеметный обстрел этой части казармы усилился. Со мной вместе сражались Латышев, Баранов Б., Егоров Н. Вместе учились в начальной школе все мы трое, и вот пришлось вместе служить. Один из снарядов влетел в окно первого этажа, и на моих глазах упал срезанный осколком мой земляк-гороховчанин Николай Егоров из деревни Омлево Красносельского сельсовета (прим. - Новожилов ошибается, т. к. красноармеец Егоров Н. С. погибнет чуть позднее у Тереспольских ворот). Судьбу Латышева не знаю. Баранова Б., после крепости, встречал в Москве и Туле, он погиб под Старой Руссой позже в 1941 году (прим. - Новожилов ошибается, т. к. красноармеец Баранов Б. И. погиб 22 июня в крепости)…».

Старший сержант Дягилев Ю. К. – пом. командира взвода 1 стрелковой роты 128 ОБ КВ: «... Сквозь сон мы услышали гром, молнию, когда посыпались камни с окон и свалились в коридоре, поняли, что началась война. Это было в 4 часа 10 мин 22 июня. Оделись, обулись, выскочили в коридор, слышим: боевая тревога - война. Мы попали в очень тяжелое положение, задание командира части не выполнили, а чтобы доложить об этом, надо убежать из крепости. Но сделать это было невозможно, так как с первых же минут немцы уже находились в крепости и не прекращался обстрел и бомбежка, все горело, света не было видно. Решили, что крепость надо удерживать, тем более недавно была финская война, пока мы доехали с Вологды в Ленинград, а она и закончилась. Может так и сейчас будет. Я принял решение: держаться друг друга, с крепости при любых обстоятельствах не уходить, надо примкнуть хоть к какой-нибудь группе солдат. Когда началась война, я с этого батальона никого не видел, как и старшину. Никаких команд не поступало ни от кого, хотя в коридоре сразу же появилась толчея людей-солдат разных родов войск. Пограничники прибежали с заставы почти раздетыми, ранеными, они же и были самыми боеспособными. У меня и моих товарищей были одни револьверы и пистолеты, но потом нашлись и винтовки. Я со своими товарищами заняли две бойницы и дежурили у них. Организованно вели себя и пограничники. Остальные солдаты паниковали, мотались с угла в угол... ».

Красноармеец Сахно В. Ф. – пом. наводчика пулемет. отделения 9 погранзаставы 17 ПО: «…Я спал на верхнем этаже, а проснулся на нижнем. Когда я услышал стоны, то сразу понял, в чем дело. Обмундирование мое уже пропало, а также документы, в том числе и комсомольский билет. И когда я выполз в те двери, что выходят во двор, тут уже стояли все наши командиры. Тогда начальник заставы дает задание пройти в проход (арку Тереспольских ворот), узнать, в чем дело. Когда мы с заместителем начальника добегаем, то по нам открыли немцы огонь из пулемета с катера. И тут лейтенанта ранило в шею разрывной пулей. Через несколько часов он скончался (прим. - лейтенант Поляков Н. Н. ). Я на заставу уже не попал, а попал в расположение внутренних войск НКВД…».

Красноармеец Кочетов И. А - стрелок 3 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «…В 4 часа утра 22 июня бойцы 3 взвода 2 роты проснулись от взрывов снарядов, воя мин, стрекота пулеметов. Сержант Мушников, торопливо надевая сапоги, прокричал: «Товарищи, боевая тревога! ». Писарь Глухов был в роте, писарь секретной части брал знамя. Полураздетые, еще не осознав грозной опасности, бойцы бросились к пирамиде с оружием. Быстро разобрали винтовки и противогазы, спустились на первый этаж, пытаясь выйти во двор крепости. Но дверь была заперта. Зарешеченные окна этажа взломать не представилось возможным. Снова вернулись в казарму. В комнате разорвался снаряд. Когда улегся дым, бойцы увидели развороченную стену, выходившую внутрь Центрального острова. Крепость полыхала огнем. По двору метались красноармейцы. Всюду слышалась стрельба, взрывы, крики, стоны. Через пролом казармы бойцы выпрыгивали во двор. Вышли черех хозвзвод и пульвзвод - где не было решеток. Под окнами, возле акации, я увидел Николая Егорова. Он бежал с винтовкой наперевес в сторону Холмских ворот. Заметив меня, Николай крикнул: «Вместе, земляк, держимся! ». Я, загнав обойму в магазин, побежал за Егоровым…. ».

Красноармеец Егоров Николай Савельевич. Фото 1941 года.

Сержант Пазухин И. И. – помощник командира пулеметного взвода 132 ОБ КВ: «... Был поднят на ноги невообразимым грохотом. Снаряды и мины рвались прямо в здании, где располагался батальон. Разбуженные близкими разрывами, воины 2 и 3 рот батальона, а также часть красноармейцев хозяйственного взвода, поднялись по тревоге. Мы, естественно, вначале растерялись. Не сразу поняв даже, что это - война. А обстрел продолжался, и не случайно, ибо наша казарма оказалась на направлении главного удара фашистов. На первом этаже появились убитые и раненые. Я, как дежурный по части (прим. - помощник дежурного по части), дал команду взять оружие убитых и вместе с ранеными подняться на второй этаж... ».

Красноармеец Мурашкин Анатолий Григорьевич. Фото 1941 года.

Красноармеец Мурашкин А. Г. – ручн. пулеметчик 1 стрелк. взв. 1 стрелк. роты 132 ОБ КВ: «... Война застала в казарме батальона, вышел из крепости 22 июня и первый бой принял с группой 10 человек на станции Брест... ».

Ефрейтор Фролов Н. И. – ручной пулеметчик 3 стрелк. взвода 1 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... В первые часы войны был ранен. Смогли эвакуировать на Пинск. Петр Чернышов погиб в крепости... ».

«ВРАГ НЕ ПРОЙДЕТ».

Красноармеец Еремеев Г. Т. – наблюдатель пулем. отделения 9 погранзаставы 17 ПО: «... Кижеватов приказал мне узнать обстановку во дворе. Я заметил, что на дровяных штабелях расположилось человек 40-50 немцев и обстреливают наших бойцов, выбегающих из укрытий. Выслушав мое донесение, Кижеватов приказал немедленно достать пулемет. Пулеметы были завалены кирпичом разрушившихся стен и потолка. Мы откапывали их под ураганным огнем противника. Вместе со мной работали командир отделения Федосеев и мой второй номер Василий Данилов. Пулемет оказался исправным. У большинства бойцов уже были винтовки. Я выкатил пулемет во двор в тыл немцам и по команде «пли» начал обстреливать противника. Наш огонь застал гитлеровцев врасплох. Почти все они остались лежать на месте... ».

А те из немцев, кто не полег под пулеметным огнем Еремеева, шарахнулись к казарме батальона, затаились в полуразрушенных казематах и на следующий день вступили в единоборство с «конвойниками», но об этом позднее…

Красноармеец Чубаров А. П. - стрелок 1 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... Неполного ящика патронов хватило едва ли на час ожесточенного боя, а немцы все лезли и лезли, несмотря на ощутимые потери. Пирамиду с винтовками подмял под себя обрушившийся потолок. Мы бросились к складу боепитания, склад находился на втором этаже (прим. - на первом этаже). Пришлось взломать запоры, Илья Беспалов с Владимиром Симаковым вскрыли склад и раздали оружие, патроны и гранаты бойцам 2 роты. Пришел на второй этаж замполитрука роты Шнейдерман, который взял все командование на себя. Знамя было спрятано в подвале у склада ВВС, завернутое в брезент и положено под бак, который находился в подвале... В расположение батальона проник неизвестный в форме старшего лейтенанта Красной Армии. Все обрадовались: командир! Но старший лейтенант повел себя странно: начал отдавать совсем не те команды, которые требовала обстановка, потом стал посылать бойцов в разведку. А что же разведывать, когда мы и так знаем где немцы! Заместитель политрука Шнейдерман заподозрил неладное. Посоветовавшись с К. А. Новиковым и другим младшим командиром - М. К. Кондаковым (прим. - сержант-сверхсрочник, проживал в г. Бресте, но ночью пришел в крепость), - Шнейдерман попросил неизвестного предъявить документы. Тот отказался, выхватил пистолет и выстрелил, ранив одного из бойцов в плечо. «Старшего лейтенанта» схватили и при обыске нашли у него личный жетон военнослужащего германской армии. Шнейдерман знал немецкий язык и допросил фашиста. Потом его расстреляли... ».

Солдаты конвойных частей - это не обычные красноармейцы РККА. Служба откладывает свой отпечаток - постоянный контакт с преступниками, наглость и напористость в общем-то приветствуются. К этому добавляются подозрительность и недоверие. Иначе при конвойной службе и нельзя. Перед тем как общаться – обязательный досмотр (обыск). Но в данном случае этим пренебрегли, за что и поплатились раненым солдатом. Ну а далее все просто, младшие командиры вникать в частности не стали - врагов надо уничтожать.

Сержант Новиков Константин Антонович. Фото 1941 года.

Красноармеец Смекалов А. К. - снайпер 3 стрелк. взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... Замполитрука Шнейдермана я видел во дворе, где стояли наши автомашины, ведя огонь в сторону моста у Холмских ворот, а затем на мосту Тереспольских ворот, где просачивались немцы. Затем мы вместе всей группой поднялись на второй этаж в свои казармы, Шнейдерман пошел в расположение своего подразделения, по-видимому, там находилось часть бойцов. Затем, спустя примерно час или чуть больше, прямое попадание снаряда или бомбы в помещение, где находился Шнейдерман, он погиб (прим. - Смекалов ошибается, т. к. замполитрука Шнейдерман Ш. М. не погиб, а продолжал руководить обороной). Весь день 22 июня проходил в непрерывных перестрелках и отражении атак немцев, но силы были неравными, нам пришлось уйти в подвалы крепости и оттуда делать периодические налеты. В крепости погиб Иван Колесников (прим. - повар столовой, красноармеец Колесников И. К. 22 июня вышел из крепости. В 1942 году погиб на фронте)... ».

Младший сержант Бобренок С. Т. – пом. зам. начальника по политчасти 3 РПЗ 17 ПО: «... Четыре раза ходил в штыковую атаку пограничник Савченко вместе с бойцами 84 полка и конвойного батальона НКВД... ».

Красноармеец Мисюрин Константин Павлович. Фото 1941 года.

Красноармеец Даниленко С. А. - стрелок 1 стрелковой роты 128 ОБ КВ: «... В 4 часа утра немец начал войну. Я находился на втором этаже, где держали оборону и ждали подкрепления. Трое суток с половиной (прим. - полтора суток) мы не допускали немцев на второй этаж и вели стрельбу из бойниц по врагу…».

Сержант Пазухин И. И. – помощник командира пулеметного взвода 132 ОБ КВ: «... Воины батальона заняли оборону у бойниц и огнем из пулеметов и винтовок стали уничтожать вскоре перешедшую в наступление пехоту гитлеровцев. Однако силы были явно неравны. Фашистам через дамбу удалось прорваться к Тереспольским воротам. Мы вскрыли склад оружия, который находился на втором этаже (прим. - на первом этаже), и раздали патроны, гранаты, винтовки, пистолеты. Среди них был лишь один автомат - новинка для нас. Уже 22 июня мы отбили несколько атак немцев…». Ефрейтор Протопопов Николай Иванович, красноармейцы Усов Иван Андреевич и Косенко Владимир Гаврилович. Фото 1941 года.

Ефрейтор Протопопов Н. И. – снайпер 2 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «…Вскоре фашисты, взбешенные тем, что их штурмовым отрядам не удалось с ходу прорваться в крепость, и заметив, что по ним ведется сильный огонь с участка казармы нашего батальона, снова открыли огонь из орудий. От прямых попаданий снарядов крупного калибра дрожали стены казармы. Казалось, что вот-вот стены не выдержат и рухнут. Боясь обвала здания, некоторые бойцы стали прыгать в окна казармы, во внутренний двор Цитадели. Прыгнул и я. Едва поднялся на ноги, как увидел бегущую от здания бывшей церкви (перед войной в этом здании был гарнизонный клуб) в нашу сторону полураздетую, почти обезумевшую женщину с малым ребенком на руках. Мы остановились и стали, как могли, успокаивать ее. Около нас появились еще женщины. Это были жены командиров-пограничников. Едва мы успели сказать несколько слов женщинам, как тут же увидели: какой-то старшина-артиллерист с несколькими бойцами с трудом катили пушку. Старшина крикнул нам: «Ребята, помогите! ». Мы бросились помогать. Старшина произвел первый выстрел. Это ошеломило немцев. Их автоматчики сразу бросились назад в кусты, росшие на берегу Западного острова. Старшина вел огонь, а мы подтаскивали снаряды. Была отбита попытка немцев форсировать Мухавец и в районе наших казарм с помощью старшины-артиллериста, которого я и не знаю, так как он не из нашей части, но я его встречал в крепости, он имел ордена или орден, точно не помню. Он дал мне автомат ППД с двумя дисками. Около наших орудий стали рваться снаряды. Прямым попаданием снаряда был убит старшина-артиллерист и разбито орудие. После гибели старшины мы забежали во внутренний двор Цитадели, укрываясь от огня фашистов. Около нас появился старшина нашего батальона. Не помню его фамилию. Но хорошо помню, что он был сверхсрочной службы. Увидав меня, он спросил: «Протопопов, как ты здесь оказался? ». Я коротко рассказал, как вернулся накануне вечером в казарму. — Пакет с документами при тебе? — Да, при мне — мой напарник шофер из хозвзвода стоял тут же. — Немедленно выходите из крепости, — приказал нам старшина, — продолжайте выполнять ранее полученное задание. — Есть выполнять ранее полученное задание, — ответили мы. Затем он показал нам пальцем на группу женщин с детьми, жавшихся у стены казармы, и добавил: «Ведите их с собой! Им тут не место». Тут же старшина посоветовал: «К Северным воротам не идите. Этим путем в город не пройдете. Там немцы ведут сильный обстрел. Пробирайтесь вплавь через обводный канал». И мы пошли. Впереди я и боец из хозвзвода. Сзади нас - вереницей женщины. Это был трудный путь. Кругом рвались снаряды и бомбы. Каким путем мы шли, сейчас уже точно вспомнить не могу. Помню, что перешли через какие-то конюшни. Потом переправились вброд через обводный канал. Вода доходила до подбородка. Ноги утопали в тине. Этот брод показала нам одна из женщин, шедших с нами. Потом ползком перебрались через десятиметровой высоты крепостной земляной вал. Перед нами открылся луг, поросший мелким кустарником. Мы устремились к городу. Я обернулся и посмотрел на крепость. Сплошной гул взрывов и трескотня пулеметов доносились до нас. Крепость сражалась! На окраине г. Бреста мы расстались с женщинами. Ни одной из них я не знал раньше. Их было не менее пятнадцати. Почти все они были с детьми. На одной из улиц Бреста мы увидели грузовик, в кузове которого сидели какие-то граждане. Тоже в основном женщины. Они очень волновались, так как никто из них не мог вести машину. Мой напарник сел за руль. На этой машине мы к концу дня прибыли в пункт назначения. Задание было выполнено... ».

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒