«ВОИНЫ ДРУГИХ ЧАСТЕЙ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК - УЧАСТНИКИ ОБОРОНЫ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ». 5 страница

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 15 марта 1941 года: «Здравствуй, дорогая мама! На протяжении этой недели я пишу тебе уже третье письмо, так что теперь уже обижаться, я думаю, не будешь. У меня все в порядке, все по-старому. Мама! Ты знаешь, что я хочу обратиться к папе с просьбой: с тех пор, как я приехал в армию, прошло уже 8 месяцев, за которые я успел побывать примерно в 10 командировках и имеющийся у меня чемодан превратился в жалкие воспоминания такового. Он разбился (хотя и не был очень крепким) и стал достоянием мышей! Я поэтому хочу попросить папу, чтобы он купил какой-нибудь чемоданишко соразмерный и прислал мне. В ближайшую неделю-полторы мне предстоит командировка, довольно сложная командировка, и без чемодана не обойтись, а взять не у кого, следовательно, несмотря на то, что не хочется, приходится просить дома. Как ты думаешь, он пойдет на это? Я думаю, что для меня, единственного сына, он это сделает. Ведь верно! Пиши, как живете, как вообще все. Ну пока, будь здорова. Желаю всего лучшего. Целую крепко-крепко, твой сын. Ввиду отсутствия конвертов посылаю письмо в тетрадной бумаге. Мама, я думаю, что ты меня поддержишь в моей просьбе. Привет и поцелуй всем. Передай Анне, я на нее обижаюсь за то, что она мне не отвечает».

Из письма красноармейца Савельева А. И., от 17 марта 1941 года: «... У нас все идут какие-то слухи, что как бы чего не вышло в ближайшее время, а мы живем совсем рядом, почти докинешь камнем. Сидишь на окне и видно хорошо немецкую сторону... ».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 23 марта 1941 года: «Здравствуй, дорогая мамочка! Вчера, 22. 3. 1941 г., я получил от тебя письмо. Очень рад, что ты здорова и так быстро мне ответила. Ну, о себе мне писать нечего, у меня все по-старому, здоровье замечательное, правда, ноги начинают немного пошаливать (помнишь, что было с ногой, когда я приехал из Серафимовича) и чего-то аппетит пропал. Но ничего, ты об этом не волнуйся, скоро пройдет (это так говорят наши врачи! ). Больше думай о себе и своем здоровье. Дорогая мама! Еще 29 января 1941 года я посылал Анне свою фотографию в ответ на ее письмо, и вот вместе с твоим письмом я получил карточку обратно от совершенно незнакомых людей, где они пишут, я якобы посылал карточку не по адресу и что по Продольной, N 36 такие (А. А. Крепс) не проживают. Я этого совершенно не понимаю. Напиши, в чем дело, где живет Аня и почему переменился номер нашего дома? Кроме ответа, который они мне прислали, прислали еще какой-то нарисованный дом, все это я посылаю тебе вместе с карточкой. Карточку передай Ане, расскажешь ей обо всем этом, а в остальном разберись дома и напиши мне. Может быть, я и узнал бы, кто писал, но на конверте обратно адреса не было. Письмо незнакомых посылаю в ихнем конверте. Ну, будь здорова, целую тебя крепко, крепко, Остаюсь твой сын. Жду скорого ответа. Привет и поцелуй всем: папе (напиши, какие у вас отношения) и всем остальным, поцелуй за меня Танюшку тепло».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 29 марта 1941 года: «Здравствуй, дорогая Мамочка! Я жив и здоров, чего и желаю тебе со всей душой. Новостей особенных нет. Здоровье улучшается. 30. 03. у нас будут проходить соревнования по стрельбе, в которых я, как лучший стрелок (да-да, ты не удивляйся, так научился стрелять, что ай-мама! ) также приму участие. Результаты, думаю, будут неплохими. Ну, а какие будут результаты, напишу в следующем письме. Очень часто хожу в город, в ДКМ, где руковожу драматическим кружком, в Дом физкультуры и нередко посещаю кино - за последнее время видел все новые картины: «Чкалов», «Салават Юлаев» и др. В основном, жизнь проходит разнообразно, не скучно. На днях написал Танюшке целое письмо, не знаю, получила она его или нет. Ну-с, вот все, что я мог тебе написать. Письмо пустое, но зато выполнение договора! Каждое воскресенье - письмо. Мама, пришли, пожалуйста, Бронин адрес, а то здесь вместе со мной служит один парень, который вместе с ней учился, так он меня уже замучил. Ну, будь здорова, целую тебя крепко, крепко. Твой сын. Мама! Пиши побольше и обо всем. Привет и поцелуй нашим. Напиши, что слышно у Мары, как Соня, дети. Привет всем знакомым. Если случайно где-нибудь увидишь Тосю (ведь ты ее знаешь? ), то передай ей от меня привет и скажи, что я обижаюсь на нее, почему она ничего не пишет. Ну, будь здорова вторично. Привет, привет, привет. 29. 3. 41. г. Брест».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 8 апреля 1941 года: «Здравствуй, дорогая мама! Родная мать! Привет тебе красноармейский, От сына, товарища и друга твоего, И будь уверена - винтовки наши крепки, И меток глаз, не дрогнет крепкая рука, И слово клятвы пред народом, точно цемент, крепко. Ну а врагам не победить нас никогда! За вашу жизнь, за счастье молодое, И за того, кто нам свободу дал, За Сталина идти мы в бой всегда готовы, А если надо, жизнь отдать во славу Родины любимой, Во славу тех, кто нас такими воспитал, Во славу наших матерей! Мама, здоровье мое улучшается, нога дает себя знать, но уже не так, а остальное все в порядке. Ты мне пишешь о каком-то письме, которое кто-то прислал. Я об этом письме ничего не знаю. И оно очень меня заинтересовало, если сможешь, то узнай, пожалуйста, от кого оно и что ж пишут. Очень интересно. Теперь в отношении Анны. Раз вы получили мое письмо, то уверен, что и фотокарточка попадет по назначению. А то, понимаешь ли, неудобно - она мне прислала письмо еще в декабре примерно, а ответа нет до сих пор от меня. Так что передай ей фото, скажи, чтобы не обижалась на меня, так как я здесь ни в чем не виноват, что она не получила мое письмо, и попроси ее, чтобы написала пару слов. Мама! Пиши, как твои дела насчет работы, как здоровье, что слышно нового в Сталинграде, как дела Сони, и скажи Борису, что если он не будет отвечать на мои письма, то я перестану ему писать. Передай им всем привет и поцелуи. Будь здорова, целую крепко, крепко. Твой сын. 8. 4. 41 г. Привет и поцелуй всем родным».

Из письма красноармейца Савельева А. И., от 10 апреля 1941 года: «... Сегодня ходили на тактические занятия, так пришли все мокрые, да еще пылища одолевает... ».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 23 апреля 1941 года: «Здравствуй, дорогая мамочка! Сегодня я получил от тебя письмо, за которое очень доволен и благодарен. Ты пишешь, что те отношения, которые были между тобою и папой, остались такими же. Но одно то, что в доме стало меньше скандалов, уже говорит об улучшении, и я очень рад, что ты живешь спокойнее, чем это было раньше, и что мои труды не пропали даром, а дали результаты. Дорогая мамочка! Ты не можешь представить себе, как приятно получать письма: как скажет почтальон: «Тов. замполитрук Шнейдерман, разрешите обратиться…», то я уже знаю, что это письмо и письмо от тебя, т. к. все остальные он передает через дежурного. Как видишь, я свое слово сдерживаю, сегодня воскресенье, а за эту неделю пишу уже второе письмо. Дорогая мама! Напиши мне поподробнее о Танюшкиной и папиной болезнях, как их здоровье теперь. Мама! Напиши мне, какое и от кого получил письмо папа, а когда пришлешь ответ, я тебе напишу, почему я спрашиваю об этом. Еще раз прошу тебя - меньше внимания обращай на них, на всех, а береги свое здоровье, пусть они себе разговаривают, ты плюнь на это дело! Ты будешь разговаривать со мной, а я с тобой, больше нам никто не нужен. Завтра напишу письмо Тане. Целую крепко, крепко. Твой сын. Привет и поцелуй всем. Жду быстрого ответа. Будь здорова! ».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 26 апреля 1941 года: «Здравствуй, дорогая мама! Твое последнее письмо я получил и очень доволен, что наконец-то ты поступаешь на работу. Правда, нехорошо и неудобно, что так далеко, но ничего, если другого выбора нет, то приходится мириться и с этим. Большое спасибо, что уделяешь столько хорошего внимания, ведь я ничего не заслуживаю. Я просто выполняю свой долг перед нашей страной честно и добросовестно. И больше ничего. Большое спасибо тете Жене за ее беспокойство, которое она проявляет обо мне. Я жив, здоров и чувствую себя очень хорошо. Ну, вот пока и все, больше писать не о чем. Будь здорова, целую крепко, крепко. Твой сын. 26. 4. 41 г. Привет всем».

Из письма красноармейца Савельева А. И., от 27 апреля 1941 года: «…В Первый май нам еще больше будет работы. В то время, как вы будете гулять, отдыхать, мы с большей силой должны вас охранять, охранять ваш мирный труд, рубежи наших границ. Я уже буду только вспоминать, как мы гуляли раньше, и буду желать, чтобы вы лучше провели праздник…».

Красноармеец Савельев Алексей Иванович. Фото 1941 года.

Из письма красноармейца Савельева А. И., от 19 мая 1941 года: «... Сегодня или завтра еду в командировку за Свердловск, в общем - за Урал. Пройдет не меньше месяца - так что письма мне пока не пишите до следующего письма. Решил вам написать, а то вы только и будете думать, почему так долго не пишет, чтобы вы не беспокоились. Не знаю, где поедем, может через Горький, а может быть через Казань. Хорошо бы через Горький, хоть бы посмотреть нашу местность. Папа! Если даже поедем и через Горький, домой забежать, наверное, не придется, так как мы как-никак люди военные, а поэтому судите сами... ».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М., от 4 июня 1941 года: «Здравствуй, дорогая Мама! Я жив и здоров, чего желаю и тебе! Дорогая мама! Я думаю, что причина моего молчания тебе немного понятна. Дело вот в чем. Я сейчас приехать не смогу, так как сейчас, ты сама понимаешь, я нахожусь не у себя в части. Отпуск мне обещают все и сейчас, а использовать его в ближайшее время я не смогу. Сейчас проходит подготовка к бригадным спортивным соревнованиям, и я нахожусь на физ. сборе, а с 10 этого месяца я уеду в Минск на полтора месяца на сбор зам. политруков, а что будет после этого, видно будет. Так что видишь, обстоятельства складываются так, что сейчас никак нельзя приехать. Но все же я приеду. Ну, вот все мои новости. Пиши, что нового у тебя. Как здоровье и вообще как дела, как с работой. До получения от меня следующего письма мне не пиши, так как адрес в Минске я не знаю. Ну, будь здорова, целую крепко, крепко. Твой сын. Привет всем. 4. 6. 41 г. Брест. Посылаю тебе фотокарточку, такая же находится на доске отличников батальона».

Красноармеец Семенычев Владимир Иванович. Фото 1940 года.

Из письма красноармейца Семенычева В. И., от 6 июня 1941 года: «…Я сейчас езжу по командировкам. Вели розыски в городе и нашли 5 пулеметов на чердаке, припасенные к 1 Мая. Поймали много шпионов и диверсантов с листовками. Всю свору уничтожили. 1 Мая провели хорошо, была демонстрация, было весело, погуляли…».

К подобным «чекистским» мероприятиям личный состав 132 батальон не привлекался, у него были другие задачи. Для этих целей в Северном военном городке г. Бреста дислоцировался 2 стрелковый батальон 23 мотострелкового полка оперативных войск НКВД СССР. Вероятно, от 132 батальона были дополнительно выделены «автозаки», шофером одного из которых и являлся Семенычев.

Письмо сержанта Новикова К. А., от 7 июня 1941 года: «Здравствуй братец Ванюша! Пишет тебе твой родной брат Костя. Ванюша, шлю тебе свой горячий привет и желаю тебе хороших успехов в учебе. Слушай Ваня! Я тебя особенно попрошу вот что. Чтобы ты слушал маму и не баловался, а также и папашу. А то мама на тебя обижается и мне мамусю жалко, что вы ее обижаете и не слушаете. Я от вас увезу маму к себе. Вот что, мой дорогой браток, учти, а то я буду обижаться. И так Шуре скажи. Напиши мне, учел ли ты это, что я пишу. Ну, пока. Скоро я приеду. Пиши ответ, Костя. Ваня! Пиши мне, как ты учишься и как сдал экзамены. Ну пока. Жду ответа. Мамуся! А Шуре я послал письмо, где убедительно просил, чтобы слушал вас. Мамусенька, живу я по-старому, очень соскучился о вас, о доме. Нового у нас нету ничего. Остаюсь жив и здоров, того и вам желаю. Привет Лене и крестничку Витеньке, Надежде. А пока до новой встречи. С крепким поцелуем, любящий сын Костя. Жду вашего ответа. Жду. 7 июня 1941 года».

Красноармеец Юдин Михаил Иванович. Фото 1941 года.

Из письма красноармейца Юдина М. И., от 7 июня 1941 года: «... Срок моей службы скоро перевалит за половину, а там быстрее время побежит, и не замечу, как в Ленинск приеду. Сегодня выходной... ».

Из письма красноармейца Смирнова Н. П., от 13 июня 1941 года: «... 3 июня мне вручена «стажировка на шофера» и через полтора месяца я получу права шофера 3 класса... ». Родственники о Смирнове Н. П.: «... Николай умел неплохо рисовать, выступал в художественной самодеятельности. До призыва в армию был вожаком молодежи (счетовод, секретарь комсомольской организации, заведующий избой-читальней, сельским клубом), неутомимый общественник... ».

Письмо заместителя политрука Шнейдермана Ш. М.: «Здравствуй, дорогая мама! Вот уже третье письмо, которое я вам посылаю, а ответа не получал еще ни на одно. Вероятно, и мне придется посылать вам телеграммы! В двух письмах я послал вам фотокарточки и не знаю, получили вы их или нет. Послал письмо Анне и тоже ни ответа, ни привета. Что у вас там творится, не понимаю? На три письма — ни строчки ответа. Это самое настоящее безобразие, дорогие родители и родственники. Я думаю, больше этого не будет и между нами снова начнется регулярная переписка. Теперь немного о себе. У меня все в порядке, здоровье хорошее. 22 июня поеду в Минск на соревнования и пробуду там недолго, так что продолжайте писать бесперебойно. Мама! Напиши, как твое здоровье, что слышно с работой, устроилась или нет. Если нет, то я здесь разговаривал с комиссаром, и он обещает помочь в этом. Одним словом, пиши все подробно о себе и обо всех. Почему ничего не пишет ни Таня, ни папа, передай им, что я обижаюсь. Пусть Танюша напишет, как она закончила учебу. Ну, вот пока все, будьте все здоровы, целую крепко, крепко. Привет всем. Мой адрес: БССР, г. Брест, п/я N 9, связь, зам. политрука Шнейдерману С. М. ».

Из письма красноармейца Савельева А. И., от 17 июня 1941 года: «... Должен уехать в командировку в город Петрозаводск... ».

Красноармеец Рябов Федор Васильевич (слева) с сослуживцем. Фото 1941 года.

Из письма красноармейца Рябова Ф. В., от 20 июня 1941 года: «... Скоро в отпуск приеду. Жди... ». Родственники о Рябове Ф. В.: «... Федя у нас был исключительно хороший, его все очень любили. Он в детстве никому плохого не делал, любил шутить. У него слух был очень хороший, скажет, бывало, маме: «Запой песню». Она у нас хорошо пела старинные песни – и он тут же начинает подыгрывать. Федя в детские годы увлекался самоделками: сам делал шашки, санки, а в юношеские годы - балалайку, радиоприемник с наушниками. Был очень добр к людям, всех жалел, дома был очень внимательным, заботливым. Умел косить, пилить. Любил музыку, хорошо играл на гармони и пел. Был активным организатором культурных мероприятий среди деревенской молодежи. В деревне его выбрали культурником (прим. - руководил культурной секцией)…».

«21 ИЮНЯ».

Командир батальона капитан Костицын Александр Степанович находился на учебных сборах в г. Москве, сдавал экзамены в Военной академии имени М. В. Фрунзе, где учился заочно.

Ефрейтор Яковлев Б. П. - командир 2 отд. автомобильно-хозяйственного взвода 132 ОБ КВ: «... Капитан Костицын уезжал не то в Минск, не то в Москву на присвоение звания «майора»... ».

Исполнявший обязанности комбата, начальник штаба, капитан Бурлаченко Василий Филиппович находился в г. Пинске, где занимался вопросами отправки эшелонов. Заместитель командира батальона по политической части, батальонный комиссар Сорокин Григорий Петрович, 21 июня убыл в командировку в 1 стрелковую роту, г. Кобрин, где из тюрьмы был совершен побег. Помощник командира батальона по снабжению, техник-интендант 2 ранга Шалаев Георгий Иванович, находился в г. Бресте.

Техник-интендант 2 ранга Шалаев Георгий Иванович. Фото 1941 года.

Вечером, 21 июня, дежурным по батальону заступил младший политрук Бродяной В. А., его помощником сержант Пазухин И. И.

Младший политрук Бродяной Владимир Антонович с женой Надеждой Леонтьевной. Фото 1941 года.

Бродяная Н. Л. – жена военнослужащего: «…Муж, 21 июня вечером привез две ветки сирени и, не сходя с лошади, уехал в крепость (прим. - вероятно перед заступлением на дежурство по батальону)... ».

Сержант Пазухин И. И. – помощник командира пулеметного взвода 132 ОБ КВ: «…В роковую ночь с 21 на 22 июня 1941 года я был дежурным по батальону (прим. - помощником дежурного по батальону). После ужина по долгу службы, как дежурный по части, выехал на проверку караулов по охране объектов в крепости и г. Бресте. Вернулся часам к 12 ночи. Многие воины батальона еще не спали, так как в ту последнюю мирную субботу смотрели кинофильм. Уснул я часа в два... ».

Дежурным по 2 стрелковой роте заступил красноармеец Чубаров А. П., дневальными красноармейцы Белов К. А., Зинин П. Г., Перетокин И. Г.

Красноармеец Чубаров А. П. - стрелок 1 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «... 21 июня заступил на дежурство. Дежурного по батальону я видел, когда докладывал о принятии дежурства по 2 роте и о котловом довольствии в 20 часов. В этот день на котловом довольствии состояло 94 человека. Принял дежурство у Смирнова Александра. Как обычно, караулы ушли на охрану объектов в город. Дежурный взвод был скомплектован со 2 роты. Где-то играла гармонь. Субботний вечер был таким теплым, тихим и спокойным, что невольно возникали мысли о доме, о родных. Одни бойцы остались в казармах и писали письма, другие смотрели кино в клубе. Показывали фильм «Мы из Кронштадта». Уточнив численность людей, находившихся на довольствии, я вызвал из клуба отделение бойцов на чистку картофеля. Конечно, им не хотелось уходить из клуба, где демонстрировался кинофильм, но служба есть служба. Командир 4 отделения, 3 взвода сержант Соколов (прим. - Чубаров ошибается, фамилия сержанта - Королев Ф. А. ), направил свое отделение из кино на чистку картошки к Феде Рябову. После кино – вечерняя поверка. На вечерней поверке 21 июня в рапорте говорилось, что по строевой записке значилось 72 человека. После отбой. Казармы быстро затихли. Я находился в это время в роте, так как был назначен во внутренний наряд. Лишь во втором часу ночи, когда закончилась уборка полупустых помещений, предупредив дневального, я решил отдохнуть в Ленинской комнате... ».

То, что младшие командиры роты были задействованы в караулах в качестве начальников, свидетельствует сержант Пазухин И. И., поскольку он их проверял, будучи помощником дежурного по части. Проверять «начкаров» старше себя по воинскому званию он просто не имел права. И поэтому дежурными по роте назначались наиболее подготовленные красноармейцы. Красноармеец Смирнов Александр Николаевич – помощник ручного пулеметчик 3 стрелкового взвода, сдал дежурство красноармейцу Чубарову А. П. На котловое довольствие, от 2 стрелковой роты, было поставлено 94 человека. Если вычесть из 140 численность комсостава роты (проживающего в городе), отпускников, командированных и караулов (берущих продукты с собой и готовящих пищу на местах несения службы, т. е. не состоящих на котловом довольствии), то, как раз выходит данная цифра за роту. В строю на вечерней поверке находилось 72 человека – численность, находившихся в казарме 2 и 3 стрелковых взводов, с учетом вычета «чистки картошки» и прочих «полуночных работников». Вечером, 21 июня, очередные караулы от роты убыли на охрану 1 корпуса тюрьмы в Бресте и 2 корпуса тюрьмы «Бригидок». Встретить войну в караулах довелось личному составу 1 стрелкового взвода. 2 стрелковый взвод выделил 5 человек в наряд по столовой. А 3 стрелковый взвод был дежурным подразделением. Командир взвода - младший лейтенант Сивков Арсентий Максимович, оставался ответственным по роте, он же командир дежурного подразделения. Предположительно, что войну в составе караула по охране «Бригидок» встретили: - НК - сержант Модин Николай Николаевич. - ПНК - сержант Кузьмин Иван Дмитриевич. - вожатый кар. собаки - красноармеец Веселов Евгений Варсонофьевич. Караульные: - красноармеец Казаринский Василий Иванович. - красноармеец Орлов Иван Васильевич. - красноармеец Голиков Алексей Евдокимович. - красноармеец Моисеев Василий Дмитриевич. - красноармеец Докучаев Александр Михайлович. - красноармеец Ларионов Василий Николаевич. - красноармеец Веретов Николай Сергеевич. - красноармеец Сипатров Андрей Иванович. - красноармеец Зайцев Сергей Васильевич. - красноармеец Горшунов Петр Михайлович. - красноармеец Суслин Иван Яковлевич. - красноармеец Чуприна Василий Ефимович.

От 3 стрелковой роты, в состав суточного наряда, одним из дневальных заступил красноармеец Новожилов А. М. Во внутренний караул выделено 5 человек – НК, ПНК и 3 караульных, среди них красноармеец Снятков П. И. Еще 18 июня 1941 года батальон получил задачу на сопровождение одновременно 6 эшелонов, направляющихся в глубь страны из Брестской, Пинской и Барановичской областей. Два из них следовали в Унженский ИТЛ (ст. Сухобезводное, Горьковской области) и Алтайский ИТЛ (с. Михайловское, Алтайского края). Таким образом, назначенные конвои от 3 стрелковой роты 19, 20 и 21 июня 1941 года, приняли под охрану заключенных и убыли в командировки. Последний эшелон убыл из г. Бреста в 1. 00. 22 июня. Всего в составе 6 эшелонных конвоев находилось 168 человек (в среднем по 28 человек на конвой). Личного состава 3 стрелковой роты для такого количества не хватило. Поэтому численность конвоев дополнили пулеметный взвод, взвод связи, команда служебного собаководства и другие подразделения обслуживания. Кроме этого, в 23. 50. 21 июня от роты убыл конвой, в составе 8 человек, по плановому маршруту N 104 «Брест-Москва-Брест», также осуществлявший конвоирование спецконтингента.

Красноармеец Ровнов Н. В. - стрелок 2 стрелкового взвода 2 стрелковой роты 132 ОБ КВ: «…Пешаков Сергей Петрович, мы с ним вместе служили, он был в пулеметном взводе. Защищать крепость ему не пришлось, т. к. он был в отъезде в Москву во время начала войны (прим. - наводчик 1 пулеметного отделения пулеметного взвода красноармеец Пешаков С. П. )…».

Сороко Евгения – заключенная: «…21 июня 1941 года… за считанные часы до начала войны, меня с с мамой и братом вывезли в Алтайский край. В последний момент, уже разместившихся в вагонах мужчин, вызвали по списку и увезли в неизвестном направлении. Невероятной длины эшелон, конца-края не видно, громадные вагоны – «пульманы», о существовании которых раньше не знала, для перевозки скота. Внутри пусто, никаких полок, из «удобств» только дырка в полу для справления нужды. Сидели на чемоданах, спали на голом полу, укрывшись захваченными из дому одеялами. 22 июня, когда мы находились в Барановичах, нас догнала весть о нападении Германии. Поезд, не задерживаясь, продолжил путь на восток…».

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒