15 кулудреси 8 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 23Следующая ⇒

Я посмотрела мимо него на Тамзин. Она глядела на меня, сжав губы.

- Ты была работорговцем? – спросила я на моквайском.

Буря голосов загремела вокруг стола.

- Ты не понимаешь…

- Она была пленницей, как другие, принцесса. Лучше бы не спешить…

- И это было очень давно…

Я смотрела на Тамзин. Пока те, кто ее защищал, шумели, она смотрела мне в глаза и кивнула.

Я развернулась, не могла дышать в жаркой кухне без воздуха. Я распахнула дверь и вырвалась на крыльцо. Крыс поднял голову с лап, а потом вскочил и спустился со мной по ступенькам. В маленьком загоне все еще нервничали лошади – две кобылицы не ладили, щелкали зубами и вопили. Жеребцы встали вместе, стараясь не попасться им. Я прошла к ним, во второй раз убежала под дождь от толпы внутри.

Веран подумал о том же, потому что вылетел за мной.

- Ларк! – он схватил меня за запястье, но тут же отпустил и отпрянул, словно боялся, что я ударю его. Так я реагировала все те разы, когда он трогал меня, кроме этого утра, когда я проснулась и увидела его в дюйме от меня, пока он держал меня за руки.

- Ларк, прошу, не уходи. Прошу, не уезжай.

Я развела руками.

- Куда мне уйти?

- Пламя, не знаю. Прошу …

- Я не вернусь внутрь. Для тебя это просто игра, да? – я махнула на дом. – Это просто политика, просто слова. Ты будешь защищать того, кто получал выгоду от жизней людей, потому что одна – одна из вас, и потому что она могла быть хуже. Но некоторые мои друзья мертвы из-за таких, как она, из-за того, что тот принц тоже защищает своих властных друзей, чтобы жизнь не стала сложнее. А ты такой же, Веран, - я направила палец на его потрясенное лицо. – Ты не отличаешься.

- Я…

- Может, не ты создаешь законы в этой стране, но ты получаешь от них выгоду, и ты такой же невежественный, как Яно.

- Знаю, - быстро сказал он. – Прости. Ты имеешь право злиться.

Я замерла, тяжело дыша, опустила руку, сжала кулаки. Он вдохнул и продолжил:

- Ты права. Я не думал, что ты почувствуешь, узнав о Тамзин, или как будет ощущаться работа с Яно. Я знаю, это не первая моя ошибка, из-за которой ты пострадала. Ларк, если это неправильно, если хочешь уйти, мы можем. То есть, ты можешь. Если не хочешь, чтобы я шел с тобой, я не пойду. Ты не обязана объединять силы с Яно и Тамзин, если не хочешь, и это не должно быть твоей проблемой. Я сделаю все, что тебе нужно от меня, но, прошу… - его лоб сморщился под синяками и загаром, под размытой дождем грязью. – Ты… можешь остаться до утра? Прошу. Мы так долго были в бегах.

Я выдохнула. Я не могла бороться с его беспомощным видом, дождь придавил его кудри, которые только стали высыхать. Я посмотрела на его ноги. Но это не помогло. Я тут же посмотрела на обрезанную бахрому и место, где раньше висел медальон на его сапоге.

Я потерла лоб и отвернулась от него к загону.

- Я не уеду этой ночью, - сказала я. – Но я не пойду внутрь. Я не могу сейчас с этим разбираться, Веран. Не могу. Эти люди… нет. Не после всего, что произошло на этой неделе. Просто… оставь меня в покое.

- Куда ты?

- Я отведу нашу лошадь пощипать траву в другом месте. Она раздражает другую кобылицу.

- Ты… не хочешь поесть или…

Я пошла от него, не оглядываясь.

- Нет, - произнесла я как можно тверже.

Его ответ донесся после короткой паузы:

- Хорошо.

Через пару футов я окликнула:

- Веран.

Он не двигался.

- Да?

- Скажи Яно не звать меня Мойрой.

- Хорошо, - может, в его ответе было чуть больше жизни и надежды, чем в предыдущем, но я не обернулась.

Я опустила голову под дождем и пошла искать хоть что-то, что имело смысл.

Тамзин

Ларк вернулась, когда уже стемнело, тихо прошла в мастерскую. Приоткрыв глаза, я смотрела, как она стояла на пороге, смотрела, как мы спали на полу на одеялах и старых мешках от зерна – у Соэ почти кончилась вся ткань дома. Взгляд Ларк задержался на Веране, который лежал близко к большому прессу, оставив ей место с одним из лучших одеял. Если бы она пришла двадцать минут назад, она застала бы его не спящим. Он поднимал голову от каждого скрипа в доме, но теперь притих, опустив голову на руку.

Ларк тихо прошла мимо меня, забрала оставленное ей одеяло и пропала на кухне. Я услышала, как открылась и закрылась входная дверь.

Я осторожно убрала руку Яно со своей талии, подняла свое одеяло, табличку и сверток, который завернула до этого, прошла за ней на крыльцо.

Она вскинула голову, когда я открыла дверь. Она замерла на миг, а потом продолжила решительно устраивать одеяло на досках крыльца.

- Я не могу спать там, - буркнула она на грубом моквайском.

- Угу, - я пригладила уголок ее одеяла и села на расстоянии руки, прислонилась к стене дома. Ее пес Крыс подошел ко мне, нюхая воздух. Я почесала его за большими ушами и развернула сверток на моих коленях. Я бросила ему один из мясных пирожков, которые Соэ сделала из остатков рагу. А потом передала сверток Ларк.

Она осторожно взяла, посмотрела на пирожки внутри. Она медленно взяла один и протянула сверток мне. Я покачала головой.

- Для тебя, - сказала я.

- Лу-этци? – сказала она на восточном. Все это?

- Ага.

- А завтра?

Я коснулась мелом таблички.

МЫ ПЛАНИРОВАЛИ СХОДИТЬ НА РЫНОК. ЕДЫ БУДЕТ БОЛЬШЕ.

Она посмотрела туда, медленно скользнула взглядом по буквам. Ее губы беззвучно произнесли несколько слов.

- Рынок… - сказала она. – Кто? На нас с тобой охота. Награда. Это глупая идея.

Я написала снова, стараясь быть аккуратной, чтобы слова было проще читать.

СОЭ, ЯНО И ВЕРАН ПОЙДУТ. СОЭ МЕСТНАЯ. А НА ЯНО И ВЕРАНА НЕ ОХОТЯТСЯ.

- Это все еще очень глупо.

Я пожала плечами.

ЭТО РИСК, НО НАМ НУЖНА ЕДА. ПОСЕЛОК МАЛЕНЬКИЙ. СОЛДАТОВ И ШЕРИФОВ НЕТ.

Она недовольно фыркнула, опустила сверток с пирожками рядом с собой, не глядя на меня. Я подавила вздох. Может, это была плохая идея. Было бы сложно говорить, даже если бы у меня работал рот, и мы могли легко понимать друг друга. Я стала стирать мел с доски.

- Вы такие глупые, - сказала она.

Я замерла, глядя на нее, удивившись, что она звучала не гневно, а раздраженно. Она вздохнула, потерла лицо ладонью, а потом подняла пирожок и откусила.

Она махнула на нас.

- Мы забавные, - сказала она без юмора. – Девушка, которая не может говорить на моквайском, и та, которая вообще не может говорить.

- Вой моквайкий хоош, - сказала я. Лучше моего восточного, особенно теперь, ведь в ее языке было много быстрых согласных.

- Я плохо читаю, - она доела пирожок за пару укусов и стряхнула крошки с пальцев, но не взяла второй из свертка. Она опустила запястья на колени, глядя на дождь.

Я смотрела на тьму, было видно блеск мокрой спины лошади. Она убежала? И почему задать простой вопрос было так сложно?

Я написала вопрос на доске.

- Я построила столбик, - сказала она. – Кобылица заставляла нервничать другую. Обе злились, - она махнула головой. – Я пыталась связать ветки, чтобы она не промокло, но вышло плохо.

- ТЫ ПОСТАРАЛАСЬ, - написала я. – СПАСИБО!

Она пожала плечами.

- Работа – это хорошо, я забываю обо всем на время.

Я кивнула. Я понимала это.

Я ТОЖЕ.

Она посмотрела на мои слова, отвела взгляд. Крыс подполз к свертку с пирожками, нюхая. Она рассеянно погладила его, глядя в темноту.

- Когда ты была работорговкой? – спросила она.

- Пару лет назад, - сказала я. Звучало невнятно, но я продолжила. – Три года. Три месяца.

- Что ты делала?

Я постучала по табличке. Она с неохотой посмотрела на мои буквы.

ПЕРЕПИСЫВАЛА. ДАННЫЕ О ЗДОРОВЬЕ.

- Да? Тебе хорошо платили?

Она хотела задеть этим, и я не винила ее. Я покачала головой.

ОПЛАТЫ НЕ БЫЛО. ОНИ РАЗОРВАЛИ КОНТРАКТ.

Это ее удивило. Она смотрела на буквы, будто пыталась понять, правильно ли уловила значение.

- Ты… под связью?

БЫЛА, - написала я. Я заметила, что гости с Востока все ошибались одинаково, говоря обо всем в настоящем времени.

- У тебя есть это? – она сдвинула правый рукав и показала клеймо в виде круга, но у нее не было линии освобождения посередине.

Я покачала головой.

ЧЕРНЫЙ РЫНОК – БЕЗ КЛЕЙМА, - я вытерла табличку. – МЫ С СОЭ БЫЛИ ЗАПЕРТЫ ВНУТРИ.

Она посмотрела на меня.

- Три месяца?

Я кивнула.

Она перевела взгляд на дождь. Быстрым движением, словно воруя, она полезла в сверток и вытащила пирожок. Уголок моего рта приподнялся – я была рада, что она ела.

- Почему ты не защищалась? – спросила она и махнула рукой. – То есть…ä puirle… защищаться. Ты не защитилась словами. Все остальные спешили защитить тебя.

Я пожала плечами.

ЭТО МОИ ОШИБКИ. Я ДОЛЖНА ПРИЗНАВАТЬ ИХ, - я вытерла табличку. – Я НЕ СТАНУ ЛУЧШЕ, ЕСЛИ НЕ ПРИМУ ИХ.

Она посмотрела на мои слова, потом на меня. Словно поняв, что делала, она повернулась к пирожку и откусила большой кусок. Крыс собрал упавшие крошки.

Я покрутила запястье – его уже покалывало. Я снова вытерла табличку.

ВЕРАН РАССКАЗАЛ МНЕ О ПОЖАРЕ

Она проглотила кусок пирожка.

- Да?

ТОЛЬКО МНЕ, НЕ ДРУГИМ, - он отвел меня в сторону, пока они убирали после ужина, я поняла, что он хотел, чтобы я знала о возможных последствиях, не выставляя Ларк в плохом свете при Яно и Соэ. Я показала ей свою улыбку. – ХОТЕЛА БЫ Я ВИДЕТЬ ЛИЦО КОБОКА, - написала я.

Уголок ее рта приподнялся, но она подавила это.

- Мне не стоило так делать, - она потерла шею. – Я не… думаю, что… я не знаю всего, что мне нужно знать.

КАК ПРИНЦЕССА?

Она посмотрела на табличку и отвела взгляд, словно слово ранило ее. Она прислонилась к стене дома и вздохнула.

- Проклятье, - сказала она.

Я улыбнулась.

Она нахмурилась.

- Ругаться не так весело на другом языке.

- Мм, - отозвалась я. Я написала на табличке: ОТВЕЧАТЬ ПИСЬМОМ ТОЖЕ НЕ ВЕСЕЛО

Еще улыбка, а потом вздох.

- Я не знаю, что делать, - она махнула ладонями на коленях. – Думала… я знала себя, понимала себя, а потом… ничего. Я ничего не знаю и не понимаю. Внутри меня ничего нет, - она коснулась груди и замерла, пальцы давили на рубашку. Она смотрела на дождь, а потом взглянула на меня. – Может, ты знаешь, как это ощущается?

Я кивнула.

- Угу.

- Ты уже не та, какой была? И не можешь это вернуть?

- Угу.

Она поджала губы.

НО ЭТО НЕ ВСЕ, - написала я. – МЫ ЖИВЫ. У ТЕБЯ ЕСТЬ СЕМЬЯ

- Я не хотела семью, - сказала она утомленно, а не злобно. – Я не знаю, как быть в семье. Веран говорит мне об этой семье, и я… как мне быть с ними? Что они думают обо мне?

НАВЕРНОЕ, ОНИ БУДУТ СЧАСТЛИВЫ, БУДУТ РАДЫ

- Может, снаружи. Сначала. А потом… - она беспомощно развела руками. – Мой лагерь – моя семья, потому что мы понимаем друг друга. У нас одна история, один опыт. Но мы все разбиваемся сейчас. И моя… новая семья, семья по крови… я их не понимаю, а они не понимают меня. Я… делала всякое, - она повернулась ко мне. – Я убивала людей. Нападала на людей. Я нападала на свою семью. Я убежала от семьи. Я воровала. Как мне быть в хорошей королевской семье?

Я поджала задумчиво губы, глядя в ее глаза. Я крутила мел в пальцах, а потом опустила его на табличку.

ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПРОДОЛЖАТЬ ДЕЛАТЬ ВСЕ ТО, КОГДА НЕ БУДЕТ НУЖНО?

Она медленно прочла мой вопрос.

- Нет. Но я все еще переживаю. Я все еще сделала это. Я не могу это изменить.

Не могла. И было бы наивно спорить, что прошлое не имело значения в настоящем.

ТЫ ГОВОРИЛА ОБ ЭТОМ С ВЕРАНОМ? ОН ИХ ЗНАЕТ

Она отвела взгляд.

- Веран… вряд ли он понимает. Не все.

МОЖЕТ, НЕТ. НО ОН ПЕРЕЖИВАЕТ ЗА ТЕБЯ

Она взглянула на мои буквы, вздохнула и потерла глаза, буркнула что-то на восточном, что я не уловила.

Я покрутила запястьем – огонь поднимался по предплечью, колол локоть. Но я хотела кое-что еще сказать. Я просто хотела, чтобы меня не ограничивала в этом табличка.

Я КОЕ-ЧТО ВЫУЧИЛА ИЗ ВРЕМЕНИ С РАБОТОРГОВЦАМИ И ПРИ ДВОРЕ:

Я дала ей прочесть и вытерла табличку.

НИКОГО НЕЛЬЗЯ ВИНИТЬ В НЕЗНАНИИ ЧЕГО-ТО, - написала я и стерла. – НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ – НЕ ЗНАТЬ ВСЕГО, - стерла. – ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КОГДА ТЫ ЗНАЕШЬ, НО НЕ ДЕЙСТВУЕШЬ.

ВЕРАН НЕ ЗНАЕТ ВСЕГО О ТЕБЕ – ОН НЕ МОЖЕТ

ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ВСЕГО О НЕМ ИЛИ ЕГО МИРЕ

Я НЕ ЗНАЛА, КАК МОЯ РАННЯЯ ЖИЗНЬ ЗАВИСЕЛА ОТ РАБОТОРГОВЦЕВ

ЯНО НЕ ЗНАЛ, КАК СИСТЕМА ИСПОЛЬЗОВАЛА ТРУД РАБОВ

ТАКОЕ БЫВАЕТ. НЕ ЗНАТЬ – НЕ СТРАШНО.

ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО, КОГДА МЫ УЗНАЕМ, СДЕЛАЕМ ЛУЧШЕ

МЫ РАБОТАЕМ, ЧТОБЫ ИСПРАВИТЬ ОШИБКИ, ОТ КОТОРЫХ ПОЛУЧАЛИ ВЫГОДУ

МЫ РАБОТАЕМ, ЧТОБЫ ПОСТРОИТЬ МИР, КОТОРЫЙ ЛУЧШЕ ДЛЯ ВСЕХ

ЭТО ИДЕТ ИЗ ИСКРЕННЕЙ ЛЮБВИ

И Я ДУМАЮ, ЧТО ТВОЯ СЕМЬЯ ПОЙМЕТ

Я опустила ноющую руку, запястье было в пыли от мела. Ларк смотрела на мою табличку, застыв. Я поняла, что могла использовать слова, которые она не знала, но не было времени обдумывать это.

Она отклонилась, лицо не стало светлее, но боль немного утихла.

- Ты очень умная, Тамзин.

- Не вшегда, - сказала я.

- Может, нет. Но многим людям стоило бы услышать эти слова. Это помогло бы им передумать.

- Хм, - я позволила смешок. – У меня плохой рот и запяштье. Говори вшем за меня.

- Плохое запястье?

Я покрутила правым запястьем, кривясь от боли.

- Ты не можешь много писать?

Я кивнула.

- После работы в рабстве.

- О, жаль. Прости, - она издала мрачный невеселый смешок. – Хотела бы я, чтобы мы обменялись. Ты получила бы мою речь и место принцессы.

- Пфф, - фыркнула я, взяла мел.

И ТЫ БЫЛА БЫ ТИХОЙ ЗАТВОРНИЦЕЙ В ЛЕСУ?

- Это звучит как хорошая идея, угу.

Я рассмеялась, она тоже. Она вытащила еще пирожок. Крыс поднял голову. Она разломила пирожок пополам и отдала ему кусочек. Мы притихли, слушали дождь, шуршащий среди веток, и кваканье лягушек среди папоротников. Она ела пирожок медленнее, чем другие, облизала пальцы, когда закончила.

- Прости, что убежала, - сказала она.

Я не знала, говорила она про эту ночь или прошлую неделю.

НИЧЕГО. МНОГОЕ ИЗМЕНИЛОСЬ.

- Угу, - она вздохнула. – Веран в порядке?

- Угу.

ОН ЖДАЛ ТЕБЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ. УСНУЛ ПЕРЕД ТЕМ, КАК ТЫ ПРИШЛА.

- Вот бы он выспался. Когда он устал, он хуже себя чувствует – то, о чем я рассказывала. Как он дрожит. Лутув, не знаю, как на твоем языке.

ПРИПАДОК, - написала я. – Я ЧИТАЛА О НИХ

- О? – она приподняла брови. – Можно как-то облегчить ситуацию?

Я сжала губы.

Я НЕ ВИДЕЛА СПОСОБОВ

Она притихла, молчание было глубже, чем легкая тишина до этого. Ее взгляд был рассеянным.

- Я устала, - наконец, сказала она.

Я кивнула. Укутавшись в одеяло, я встала. Она отдала мне мою табличку.

- Тамзин… спасибо, - сказала она. – За разговор со мной. Я злюсь не так сильно, как до этого. Я просто… - ее губы двигались беззвучно, словно она искала слово на любом языке, но не находила подходящее. – Устала, - закончила она. – Очень-очень устала.

- Угу, - устала больше, чем от поздней ночи. Устала больше, чем от дня езды верхом. Ужасно устала. Я понимала. Я сжала ее плечо.

- Спокойной ночи, - невнятно сказала я.

- Угу, и тебе, - она сбросила сапоги и легла на одеяло, явно привыкшая спать на твердой земле. Крыс покрутился и вытянулся у ее ног.

Я тихо вернулась в дом, обошла других спящих в мастерской. Я устроилась возле Яно, тот прильнул ко мне, но не проснулся.

Веран заерзал во сне, задел большой пресс. Я смотрела на силуэт пресса во тьме, большую ручку и пластину в пятнах сока. Я слушала тихо дыхание Яно, сопение Верана, дождь и лягушек снаружи.

Я была рада, что мы с Ларк наладили отношения. Но не так рада, как должна быть. На крыльце я поняла то, каким будет мое будущее.

Тихая затворница в лесу.

Я написала слов, чтобы рассмешить ее, но они остались со мной. Я не могла врать себе. Если Ларк хотела меняться, я бы с радостью поменялась с ней местами. Титул принцессы пугал ее, но я бы легко приняла его, и не ради роскоши, из-за которой она переживала, а ради шанса, который давала эта роль. Влияние, сила менять.

Место с голосом.

Веран

Я проснулся последним. Потирая глаза, я поднял голову и понял, что остался один в мастерской. Лучи солнца проникали в окно.

Я поднялся на ноги, кривясь от боли в шее. Дверь на кухню была закрыта – из-за нее доносился гул голосов. Я подошел туда, обнаружил других за столом с пустыми тарелками от завтрака перед ними.

Всех, кроме Ларк. Я окинул комнату взглядом, думал, что она сидела в углу, и Тамзин заметила мой взгляд. Она указала на окно.

- Снаружи? – спросил я.

Она кивнула и изобразила взмах, будто топором. Я слышал со двора стук металла по дереву.

- Колет дрова? – понял я. – Почему она…

- Сказала, что хочет, - ответил Яно. – Думаю, это повод уйти из дома. Ты все еще собираешься в город с нами?

- Да. Вы спросили у Ларк?

- Она хочет остаться, - сказал Яно. – Для нее слишком опасно идти туда с новыми объявлениями. Она попросила меч, хотя будет сложно его найти. Моя рапира ее не устроила. Она назвала ее словом, которое я не узнал, - «otieni», вроде.

Я улыбнулся.

- Зубочистка.

- Хмф, - он остался величавым, но Тамзин улыбнулась. – Она не приняла рапиру.

- Она привыкла к широкому мечу, - я посмотрел на Тамзин. – Уверена, что готова быть тут… с ней?

Она кивнула и помахала рукой.

- Мы в поядке, - убежденно сказала она.

Я вдохнул. Я верил Тамзин, но хотел услышать это от Ларк. Вряд ли она передумала бы за ночь после того, как узнала, что Тамзин работала на работорговцев.

- Я поговорю с ней, - сказала я.

- Вот, съешь хоть что-то, - Соэ вручила мне булочку с орехами. – Мы уходим, когда уберем.

Я поблагодарил ее и вышел на крыльцо. Утро было чудесным, прохладным и влажным, солнце проникало сквозь туман между деревьев. Птицы пели на нижних ветках. Я различил пение жаворонка, а потом снова услышал стук топора по дереву. Я спустился с крыльца и обошел дом, отыскал амбар.

Мои шаги были медленными, я услышал, как бревно треснуло. Хоть утро было прохладным, Ларк была без рубашки, только с повязкой на груди. Я напомнил себе, что видел ее и менее одетой при первой настоящей встрече в Трех Линиях, но все же старался сосредоточиться на блеске топора, летящего по дуге, клинок легко рассек короткое полено. Крыс вскочил от моего приближения, пушистый хвост вилял. Я почесал его за ушами, не дал ему булочку. Я кашлянул.

Ларк подняла голову, топор был над ее головой, свет солнца лился на ее мышцы. Я точно мог сосчитать мышцы на ее животе, но не давал себе смотреть туда. Я сосредоточился на ее глазах.

Это не помогало, у нее были красивые глаза.

Очень красивые. На солнце они были золотыми.

Она опустила топор.

- Эй.

- Привет, - начал я слишком громко. Я снова кашлянул. – Как, кхм, как спалось?

- Неплохо. Приятно слушать дождь, но не быть под ним. А тебе?

- Хорошо, да, - я указал на булочку. – Ты поела?

- Вполне. Мы давно встали, - она уперлась топором в землю. – Ты идешь в город с другими?

- Да, если можно.

- Я все еще не думаю, что идея умная, но другие не думают, что тебя или Яно узнают, и Соэ не может купить все, что нам нужно, пока продает за своим прилавком, - она выпрямилась, подняла топор. – И у меня есть работа для тебя.

- Работа? – я стал нервничать сильнее. Я не мог понять ее этим утром, и не было ясно, попросит она что-то полезное или отправит меня прыгать со скалы.

Солнце на ее голой коже не помогало. С первого разговора с Трех Линий я забыл о воющем койоте на ее грудной клетке. Я едва мог думать о чем-то, глядя, как татуировка сминалась, пока она двигалась с топором, рубя полено.

Глаза.

- Да, - она бросила кусок дерева в груду. – Держи глаза открытыми. Смотри на объявления, слушай сплетни. Может, что-то там нам поможет. Новости или упоминание порта Искон. Кто-то должен знать, где он, даже если принц и Тамзин не знают.

Я отметил слово «нам». Мы снова были командой. Тепло согрело мой живот.

- Хорошо. И, Ларк… о прошлой ночи. Прости, что не объяснил четко про Тамзин… Я не думал об этом…

- О, шок, - воскликнула она, улыбнулась, к моему удивлению. Улыбка сверкнула быстро, словно птица пролетела, и пропала. Она покачала головой. – Тем, о чем ты не думаешь, можно заполнить книгу.

- Не спорю, - я постарался скрыть удивление от ее легкого поведения. – Но теперь я думаю, и я хочу убедиться, что ты не против находиться тут…

- Мы в порядке, - сказала она, повторяя Тамзин. – Мы смогли поговорить, насколько возможно с моими знаниями языка и ее проблемами с речью. Я уже не так сильно злюсь.

- Нет?

- Нет, - она опустила еще полено на подставку и подняла топор. – Она совершила глупую ошибку, из-за которой плохо было многим, но… - она опустила топор. – Я тоже. И не раз. Она не знала, во что ввязывалась, - она вытащила топор из расколовшегося бревна.

Я подумал о ее товарищах, которых она потеряла – Пикл из-за погони за телегой, Роза была похоронена в Трех Линиях. Мои мысли отправились на восток, к Каллаису. Остальные ее товарищи должны быть уже там, если все прошло хорошо. Ро и Элоиз, наверное, были в паре дней за ними. Если с ними ничего плохого не случилось.

- Я бы сказал, что и ты не знала, - мой голос был громче, чем я хотел, до этого, а теперь звучал тихо.

- Я знала достаточно, и я принимала плохие решения, - она смотрела на пустую подставку, опустив топор. – Снова и снова. Я старалась отправить легких домой – Битти, Арану и остальных. Но я не пыталась с остальными. Лила, Роза и кроха Уит… Сайф. Пикл. Им нужно было то, что я не могла дать, но я выбирала Три Линии. Я говорила себе, что им лучше со мной, чем с миром.

- Это была не твоя вина, - возразил я. – Тебе было сложно доверять миру. Ты не можешь винить себя.

Она встряхнулась.

- А я буду, и я бы хотела посмотреть, как ты попытаешься остановить меня.

Я выпрямился, вел себя под стать ее тону.

- Вызов принят.

Она повернула топор на дюйм, опустила его, и солнце попало на клинок, вспышка ударила меня по глазам. Я не ожидал, отдернулся и выругался. Она улыбнулась. Я в отместку бросил два последних кусочка липкой булочки в нее, и она легко отбила их рукоятью топора. Крыс бросился на кусочки булочки и проглотил их.

Ларк рассмеялась – не фыркнула, а от души рассмеялась. Я перестал тереть глаза, посмотрел, почти пялился. Ее смех звучал как у Элоиз, если сделать его ниже на октаву и добавить хрипотцу. Смех был теплым и ярким, как вспышки солнца, которые она пускала в меня.

- Тратишь еду, - она покачала головой, улыбаясь. Это был рекорд. – Я же говорю, из тебя ужасный разбойник.

Я улыбнулся в ответ, хотелось придумать что-то забавное, чем-то снова развеселить ее. Но я был слишком медленным, и за мной открылась дверь домика.

- Веран! Ты готов?

Я уже не хотел в город. Что стоящего будет в городе? Казалось правильнее остаться тут, рядом с дровами, снова вызвать смех Ларк.

Ее улыбка растаяла, хотя намеки на нее остались на ее щеках. Она кивнула за мое плечо.

- Лучше иди. Им понадобится помощь, чтобы запрячь телегу.

Я с неохотой обернулся. От меня не будет помощи, обычно я таким не занимался.

- Веран… погоди.

Я оглянулся.

Ларк опустила топор на подставку и вытерла лоб. Она открыла рот и помедлила. Сначала смех, теперь колебания. Я приподнял бровь. Она заметила это и встряхнулась.

- Я пытаюсь сказать… видишь ли, я пытаюсь быть менее подлой.

- Менее подлой? – удивился я.

- Да, просто… - она указала на себя, ее кожа была в капельках пота на мышцах. – Я хотела сказать секунду назад «спасибо». За то, что забрал их. Мой лагерь. Я думала о том, что случилось бы, если бы все были там, когда пришли солдаты.

- Я должен был сначала спросить у тебя, - сказал я.

- Я сказала бы нет из принципа, - ответил она. – Это было до того, как я стала доверять тебе.

- Значит, теперь ты доверяешь мне, - я надеялся на смех.

Его не последовало. Она кивнула.

- Ну, да.

Ответ повис между нами на миг. То тепло в моем животе стало фейерверками, трещало в груди.

- Веран! – снова позвал Яно.

- Я никогда не запрягал телегу, - выпалил я и указал на небольшой загон. – Я только видел, как это делают.

Она закатила глаза и фыркнула. Она опустила топор, схватила рубашку и пошла мимо меня. Проходя мимо, она поймала меня за волосы и тряхнула мою голову.

- Дурачок, - сказала она, отпустила и стукнула меня по руке. – Идем.

Я пошел за ней. Она просунула руки в рукава, а я смотрел, как двигались ее лопатки. Перед тем, как она накинула рубашку на плечи, я заметил татуировку, которую не видел раньше – птица на правом плече слабо напоминала жаворонка с темным воротником и длинным открытым клювом. Я хотел спросить, кто сделал ей эту татуировку и когда. Кто сделал ей другие? Когда она решила, что они нужны ей на коже? И что еще я не видел?

Я хотел увидеть их.

Я хотел знать их все.

Ларк

Я вернулась в дом Соэ с охапкой поленьев. Скрип упряжи мулов пропал за деревьями и густыми папоротниками вместе с Вераном, его лицо было повернуто к домику. Яно пару раз оглядывался, наверное, хотел, чтобы его последние слова прилипли ко мне.

- Я ценю то, что ты остаешься тут с Тамзин, принцесса, - сказал он. Я скрипнула зубами из-за титула, но промолчала. – Не давай ей перетруждаться. Соэ оставила ей бумагу и печати делать ярлыки, но она не обязана делать их, если не хочет. Если покажется, что она устала, уговори ее отдохнуть.

Я хотела сказать, что не была ее няней. Она была взрослой, могла принимать свои решения. Но я просто отмахнулась, может, вежливее, чем стоило, и пошла к груде поленьев, пока Веран поспешил выкрикнуть прощание.

Теперь они уехали, и их не будет весь день. Я открыла дверцу дома бедром и внесла охапку внутрь. Тамзин сидела за столом на кухне, крутила печать пальцами. Кусок бумаги лежал перед ней, пустой.

Она улыбнулась мне, когда я вошла.

- Привет, - ответила я, опуская поленья на подставку.

Она склонилась и постучала по столу рядом с тарелкой оставшихся булочек с орехами. Графин соснового чая стоял рядом с тарелкой. Я не могла привыкнуть к этому – есть, когда хочется. Этим утром Соэ извинилась, что не было масла для булочек. Я просто смотрела на нее. Какой обычный человек ел масло? В Трех Линиях везло, если оставался жир на сковороде, чтобы смешать с кукурузой.

- Спасибо, - я отряхнула ладони и села. Я налила себе чаю. Тамзин предложила мед, но я отказалась. Мы сидели миг в тишине. Я сжала пальцами горячую чашку.

Тамзин опустила осторожно подбородок на ладонь и посмотрела на пустую бумагу. Она подвинула одну печать с узором. Другие слова – орехи, масло, черника – а еще на подносе лежали буквы, которые можно было вставить в деревянную печать, чтобы создать новые слова.

Тамзин мрачно намочила чернилами печать, двигая ею на кожаной подушечке с чернилами. Она прижала печать к бумаге. Она оставила идеальный оттиск.

Она отложила печать. Она явно не хотела сейчас заниматься печатями. Несмотря на мои раздраженные мысли о Яно, я спросила ее, устала ли она.

Она покачала головой, хмурясь.

Я огляделась, пытаясь думать, как обычные люди делают нормальные вещи, например, пьют чай, когда общаются с подругой.

- Ты играешь на дульцимере, да? – спросила я.

Она кивнула, все еще подпирая голову рукой.

- Хочешь сыграть? – Соэ вытащила инструмент из кедрового сундука утром, может, чтобы заманить Тамзин сыграть.

Но она покачала головой, скривила губы.

- Хочешь пройтись? – спросила я.

Она хмуро посмотрела на меня, растерявшись. Я проверила слова, которые сказала.

- Пройтись, - повторила я.

Она покачала головой и подняла большой палец.

- Пройтись? Прогуляться?

Она улыбнулась и кивнула, оттолкнулась от стола. Я не ожидала, что она согласится, но я не могла теперь отказаться. Я тоже встала. Она обошла стол, хромая, сжимала спинки стульев для поддержки. Я протянула ей руку, и мы вышли за дверь. Крыс радостно вскочил.

Я думала сделать поход коротким, просто пройтись по двору, но когда мы добрались до задней стены дома Соэ, Тамзин указала на узкую тропу с зарослями. После утра я знала, что тропа ведет к туалету, и я подумала, что она хотела в туалет. Но возле маленького сарая Тамзин потянула решительно мою руку, глядя вдаль. Я последовала без слов, тревога росла с каждым шагом. Я не думала, что мы уйдем так, что дома не будет видно. Я не взяла с собой ни арбалет, ни флягу, ни даже бандану. Тамзин не взяла табличку и мел. Но она явно знала, куда шла, решительно шагала, хоть и не быстро, по хвое на земле.

Деревья нависали над нами. Ярко-зеленый папоротник падал на дорогу. Птицы вопили и летали среди ветвей. Я давно не видела небо.

Еще пять минут, и лес заметно изменился. Деревья, которые уже были большими, стали больше. Их кора стала неровной, в трещинах, некоторые были черными от прошлых пожаров. Папоротник стал не таким густым, не было солнца в этой тени. Одно упавшее дерево лежало в земле, отчасти зарытое. Даже открытая часть была вдвое выше меня.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒