Глава 14. Примечание к части. Примечание к части

Глава 22

От облака чернил вода стала мутной. Гермиона ощутила рывок и лишь с запозданием поняла, что это гигантский кальмар подцепил ее своим щупальцем. Видимость по-прежнему оставалась нулевой, поэтому несколько мучительных мгновений было не ясно, спасены ли Рон и Гарри. В итоге всем троим пришлось зажмуриться, чтобы поберечь глаза: кальмар рассекал воду с неожиданной прытью. Он плыл долго, то и дело выныривая, чтобы друзья могли глотнуть воздуха.

На мелководье скорость поубавилась, и наконец щупальца подсадили ребят на большой плоский камень, торчащий недалеко от берега. Смахнув волосы с лица, Гермиона увидела Снейпа, который бежал к ним вдоль кромки озера.

Гарри достал из-под резинки плавок очки, торопливо высушил их и направил палочку на Рона, казавшегося из-за потери крови мертвенно бледным: его нога была рассечена до кости. Гермиона хотела помочь, но тут кальмар поднял в воздух еще одно щупальце. В нем лежал куб из серого камня. Он был больше алебастровой коробочки – сантиметров двадцать пять в высоту, – однако углы его были такими же покатыми, как у шкатулки, а на поверхности не виднелось никаких символов, кроме тонкой линии, отделяющей плотно пригнанную крышку от ящичка. Кальмар бережно опустил свое сокровище на платформу и подтолкнул его ближе к Гермионе. По воде прокатилась волна низкого пения. Теперь, когда жабросли окончательно перестали действовать, оно звучало для человеческого уха совсем по-другому.

Если Гермиона и раньше казалась себе глупой, то невозможно было описать, как она чувствовала себя теперь. Рон, в свою очередь, все понял быстрее Гарри.

– Ты так и не попыталась выяснить, кто на самом деле является «водным певцом», да? – Когда подруга помотала головой, Рон продолжил: – Русалки никому не показались слишком очевидным ответом?

Тут Гермиона не смогла сдержать слез и спрятала лицо в ладонях. Кальмар легонько потыкал ее в плечо скользким щупальцем, и тогда она подняла на него раскрасневшиеся глаза, погладила и прошептала: «Спасибо тебе». Водный певец испустил прощальный звук, игриво перекатился на бок и направился в глубину озера.

Сзади послышался плеск воды: к ним приближался Снейп.

– Что там случилось? – закричал он издали. – Какая нечисть заставила тебя вылететь на два метра? Черт, ты же вся в крови! А нога!.. Ты мои труды и в грош не ставишь?!

От этой тирады почему-то только сильнее захотелось плакать.

Снейп по пояс вошел в воду, чтобы наконец приблизиться к каменному выступу и начать залечивать Гермионе ступню.

– Помоги Рону, – всхлипнула она. – Ему нужнее.

Глянув в указанном направлении, Снейп сдавленно выругался и забрался на глыбу, чтобы вместе с Гарри заняться глубокой раной их третьего товарища. Через несколько минут он, все еще сидя на корточках, заявил:

– Уизли потерял много крови, так что его нужно срочно переправить в Больничное крыло. Да и тебя тоже: вероятность заражения слишком велика.

Подняв Рона Мобиликорпусом в воздух, Снейп прыгнул в воду. Гермиона прижала к себе подарок гигантского кальмара и последовала за ним. Гарри было подхватил ее на руки, чтобы донести хотя бы до берега, но из-за пореза на спине подруга еще сильнее скорчилась от боли, поэтому предпочла просто опереться на своего помощника и прыгать на одной ноге. Через несколько метров судорога свела Гермионе мышцы, и Гарри тоже пришлось воспользоваться Мобиликорпусом.

– Кто-нибудь прямо сейчас должен объяснить мне, что произошло под водой, – потребовал Снейп не терпящим возражений тоном, когда вся процессия худо-бедно начала движение в сторону замка.

– Хотите знать, что произошло? – взорвался Рон. – Я вам популярно объясню. Трое умников на мою голову – вот что! Ни один из вас ни на секунду не задумался над тем, почему мадам Жужу, или как ее там, сама не догадалась о водном певце, если он из русалочьего рода! – Повернув голову к Гермионе, насколько позволяли чары, он горько продолжил: – Вот тебе и пророческий «лик вероломства»! Ты предала саму себя своими же гребаными мозгами! А надо-то было всего лишь по щиколотку зайти в озеро и открыть шкатулку! Гигантский кальмар отправился бы за своим булыжником, а мы бы пока устроили на берегу пикник!

– Рон, хватит, – тихо проговорил Гарри.

– Нет, не хватит! – выкрикнул тот. – Ты же сам все видел! – Рон повернулся к Снейпу. – Спрашиваете, что случилось? Она сдалась! Целая армия русалок была готова раскромсать нас на куски, а Гермиона просто отказалась бежать! Нет, какое там! Она решила еще и остаться, чтобы умереть вместе с остальными! Хорошо, что кальмар пришел нам на помощь, иначе гриндилоу всех бы уже сожрали!

– Перестань сейчас же! – на этот раз Гарри уже кричал. Рон удивленно посмотрел на него.

– Но ты же видел! И знаешь, что я прав. Почему ты встаешь на ее сторону?

– Потому что я знаю, что она сейчас чувствует! Ты и представить себе не можешь, каково это – когда все зависят от тебя, когда вокруг только смерть, когда твои друзья готовы умереть ради тебя! – Гарри судорожно набрал в легкие воздуха. – Да, я видел, что Гермиона приняла решение. Видел, как она распорядилась своей судьбой. – Он вытер рукавом глаза. – Больше мне нечего сказать на этот счет.

Гермиона тоже смахнула рукой слезы и сжала Гарри руку. Некоторое время они шли молча, а потом Рон буркнул себе под нос:

– Я достаточно хорошо помню, каково это.

Остаток пути никто ничего не говорил.

– Это правда?

– Что именно?

– Что ты потеряла надежду и решила умереть вместе со своими друзьями?

Оторвав взгляд от танцующего в камине огня, Гермиона повернулась к столу, за которым работал Северус, и пожала плечами. Мягкая шерсть ласкала ей кожу: до сих пор у спасенной не было причин возвращать одолженную у него мантию, хотя они и остановились по дороге в замок, чтобы захватить брошенные горе-пловцами вещи. Снейп отдал Гермионе мантию еще на каменном выступе, где та дрожала в своем купальнике, пытаясь помочь истекающему кровью Рону.

Мадам Помфри не мешкая залечила ее порезы и рекомендовала принять несколько зелий, предупреждающих инфекцию. Снейп привел Гермиону в свои покои и, отправив ее в душ, сам взялся за приготовление снадобий, поскольку Слагхорна на каникулах в замке не было. Рону пришлось остаться под наблюдением Поппи на ночь. Стоило ему уснуть, как Гарри отправился домой, а Гермиона вышла из Больничного крыла вслед за Снейпом, все еще прижимая к груди каменное сокровище. Приглашение в гости профессор не озвучил, да она и не напрашивалась. Просто последовала за ним, когда Северус придержал для нее дверь в полной уверенности, что Гермиона идет к нему. Она и пошла, потому что больше ей нигде не хотелось быть.

Гостья уже целый час сидела на полу перед очагом, отвлеченно поглаживая грани каменного ящика. Из-под длинных рукавов черной мантии виднелись лишь кончики ее пальцев.

– Ну же! – нетерпеливо напомнил о себе Снейп. – Это правда?

– Да, – ответила Гермиона, вновь опустив глаза на свой приз.

После этого некоторое время царило молчание, и в покоях слышался только звон склянок да черпаков.

– Чем же эта ситуация отличалась от толедской?

Гермиона знала, о чем спрашивает Снейп: когда на нее напали в прошлый раз, она вывернулась и, спасаясь, даже прыгнула со скалы.

– В озере у меня не было никаких шансов: аппарировать под водой нельзя. Положение казалось безнадежным. – Она вновь пожала плечами. – В Толедо все воспринималось иначе, потому что ты тоже был там. – Обернувшись и наблюдая за тем, как искусные пальцы разливают по флаконам зелья, Гермиона дождалась ответного взгляда. – Я верила в тебя. – Северус удивленно поднял голову. – Я верила в тебя и знала, что если мне удастся скрыться, то вы все выберетесь оттуда.

Из-за рабочего стола послышался ироничный смешок, и Гермиона снова опустила глаза. Снейп собрал необходимые пузырьки и с вежливым: «Можно пройти? » – приблизился к камину. Она отодвинулась, прихватив с собой куб. Зельевар бросил в огонь щепотку летучего пороха, вызвал Больничное крыло и переправил туда лекарства, а затем отступил от решетки. Повернувшись, он глянул на каменный ящик.

– Не собираешься его открыть?

– Нет... Просто не могу… пока что. Понимаешь?

Строгие морщинки вокруг его глаз разгладились, и Северус, забрав у Гермионы ценную ношу, поставил ее на рабочий стол.

– Понимаю, – тихо ответил он. – Иногда кажется, что легче просто отключиться. И даже осознания того, что от тебя зависят жизни людей, не хватает для движения вперед. Хочется забыть обо всем и ухватиться за сиюминутное обещание счастья.

– Точно.

– Ты поела? – спросил Снейп, подав ей один из флаконов. Гермиона отрицательно хмыкнула и проглотила зелье, запив его водой. – Тебе нельзя сдаваться, – негромко добавил Северус. – Перед тобой стоит важная задача. Каждый день нужно подниматься и идти к намеченной цели, потому что если ты присядешь отдохнуть, все пойдет прахом. Нельзя надеяться ни на гигантского кальмара, ни на меня. Ты просто обязана идти дальше.

– Но разве тебе никогда не хотелось «присесть и отдохнуть»? Не тянуло спрятаться от невыполнимости задачи и насладиться малой толикой счастья?

– Каждый божий день, – ссутулившись, хрипло ответил Снейп и отвернулся. – Но потакание собственному эгоизму не помогает спасать людей. – Он заблокировал камин и кивнул в сторону двери: – Пойдем, тебе нужно поесть. Ты потеряла много крови, а без еды тело не восстановится.

Наложив чары на вход в собственные покои, Северус отвел Гермиону на кухню и молча наблюдал, как стараются домовики ради простого ужина. Сначала уставшая гостья едва прикасалась к пище, но постепенно в ней все же проснулся аппетит, поэтому вскоре тарелки уже выглядели так, что их можно было и не мыть. Снейп, в отличие от нее, ничего не ел и, судя по бесстрастному виду, совсем не интересовался результатом похода на кухню.

Когда Гермиона насытилась, он вновь проводил ее в свои комнаты и резким взмахом палочки разблокировал камин. Очевидно, собираясь прощаться.

Она остановила его руку, прикоснувшись к плечу:

– Поцелуй меня...

На лице Северуса отразилось страдание, и он порывисто привлек Гермиону к себе. Прикосновение к ее губам было очень нежным, тем не менее она почувствовала в Снейпе внутреннюю борьбу, когда обняла его. Поэтому лишь молча углубила поцелуй, и закаленный упрямец, сдавленно выдохнув, наконец ответил Гермионе со всей страстью, на какую только был способен.

Она приняла то, что он с такой отчаянной потребностью стремился дать ей, одновременно чувствуя, как пустота в ее сердце исчезает. Ладони Северуса двигались очень мягко, и Гермиона притянула его ближе с намерением немедленно впустить в свое сердце и никогда больше не выпускать обратно.

Он резко отстранился, как и она задыхаясь от недостатка воздуха, и вперил свой нечитаемый взгляд в ее лицо. Тихое: «Пожалуйста», казалось, принесло его душе облегчение и уверенность, потому что он решительно взял Гермиону за руку и, развернувшись, быстро повел ее через гостиную в спальню. Сдернув с кровати покрывало, Снейп отпустил руку гостьи и начал судорожно избавляться от одежды. Последовав его примеру, Гермиона расстегнула несколько верхних пуговиц и сняла мантию через голову. Больше на ней ничего не было.

Хозяин спальни отступил в сторону, и она скользнула в постель, сразу же подвинувшись, чтобы освободить для него пространство. У Гермионы захватило дух, когда Северус, закончив раздеваться, опустился рядом с ней на кровать и заключил в объятья.

Но какими бы странными ни казались его деловитое поведение или ее оцепенелое бездействие, все это немедленно осталось в прошлом, стоило им коснуться друг друга кожей. Дыхание Снейпа резко сорвалось, и он буквально впился ртом Гермионе в шею. Откликнувшись так же чутко, она обхватила ладонями его лицо и, притянув к себе, начала неистово целовать тонкие упрямые губы. Тогда Снейп сжал ее сильнее, и поцелуй стал еще более горячим.

На этот раз Гермиона не хотела, чтобы он всего лишь переспал с ней. Ей было необходимо, чтобы Северус понял: то, что сейчас происходит, – отнюдь не снятие стресса, и он для нее вовсе не прихоть и не игрушка. Но, как это часто бывает, подобные вещи слишком трудно объяснить словами, поэтому Гермиона решила дать возможность собственным действиям говорить вместо себя.

Перекатившись, она легла на любовника сверху, тем самым взяв инициативу в свои руки. Весьма довольный, он уступил ей это право. Целуя, облизывая и снова целуя его, Гермиона старалась захватить все: лицо, шею, грудь, плечи. Бархатное тепло его кожи действовало на нее как наркотик. Северус, в свою очередь, не отставал ни на шаг, лаская, гладя и с придыханием шепча ей на ухо что-то бессвязное.

Его ладони плавно скользнули вниз, к промежности, и Гермиона в ответ застонала. Видя ее реакцию, он рвано выдохнул: «Тебе нравится? »

Она потянулась, чтобы поцеловать его, а затем тихо произнесла: «Мне нравишься ты, Северус».

Новый поцелуй, тягучий и сладкий, привел к тому, что Снейп положил руку ей на затылок, чтобы удержать на месте, пока его губы будут настойчиво и углубленно исследовать ее рот. Когда они оторвались друг от друга, Гермиона увидела в кромешных глазах откровенное, почти детское изумление и поняла, что окончательно пропала. Теперь уже невозможно было не признаться себе в том, что она влюблена в этого мужчину, и ей оставалось только мучиться вопросом, взаимно ли возникшее чувство.

Подвинувшись, Гермиона взяла член Северуса в руку и ласково провела по всей длине, вызвав у обладателя глубокий и длительный стон. Тогда она приподнялась на коленях и опустилась на него сверху, наблюдая, как дрогнули прикрытые веки любовника и затрепетали ресницы. Начав медленно двигаться, Гермиона почувствовала, как он сжал ее бедра, чтобы задавать ритм, и вскоре целиком забылась в ощущении идеальной наполненности, заставляя партнера увеличить темп. Снейп тут же откликнулся, и это побудило ее наклониться вперед и упереться ладонями ему в грудь, изо всех сил стараясь сохранить гармонию заданного такта.

Однако после недавних событий мышцы Гермионы были слишком перегружены. Сознавая, что в таком положении она долго не продержится, Северус приподнялся и, обняв свою драгоценную ношу, перекатился вместе с ней так, чтобы вновь оказаться сверху. И как только это случилось, он начал без остановки толкаться в нее, периодически меняя угол и круговыми движеньями бедер доводя Гермиону до исступления. В какой-то момент Снейп чуть подался назад и, наклонившись, поцеловал ее грудь, разом приблизив обоих к финалу. Как отпущенная пружина, Гермиона сдалась первой: вытянувшись в струну, она застыла, вибрируя так, словно владеющий ею музыкант извлек наконец из глубин инструмента самую главную, самую прекрасную, чистую и единственно правильную для обоих мелодию. Переполненный эмоциями, Северус захватил губы Гермионы своими, чтобы поймать и жадно испить все стоны и вскрики плененной, а затем, приподнявшись на руках, последовать за ней, мгновенно дойдя до разрядки. Страсть исказила его лицо, и, срываясь с вершины вниз, покоритель издал рычащий стон, такой протяжный и хриплый, как если бы этот звук вырвали из него силой.

Он оседал медленно, с напряжением пытаясь удержать на весу дрожащее тело, но прежде чем отклониться в сторону и окончательно рухнуть на постель, Снейп успел подарить Гермионе еще один, очень нежный, поцелуй. И даже после, лежа рядом со своим немыслимым счастьем, он продолжал прижимать его к грохочущей груди до тех пор, пока у любовников не восстановилось дыхание.

Наконец Северус протянул руку и мягко обхватил ладонью любимое лицо, вынуждая Гермиону наклонить к нему голову. Его темно-кипящий, словно расплавленная смола, взгляд был так пронзителен и горек, что у девушки замерло сердце. И тогда снейповские уста неожиданно выдали своего хозяина, подняв с потаенных глубин на глухую поверхность его сумрачно-жгучую просьбу: «Найди другой способ потерпеть поражение».

После того как Северус поцеловал ее снова, Гермиона уткнулась носом ему в плечо и закрыла глаза.

Примечание к части

Давайте похлопаем Маринике, которая в рамках переводческого дебюта блестяще справилась с постельной сценой в этой главе!

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒