Таада S Бщпатап 5 страница

планов, у них постоянно возникают намерения, хорошие и дурные. И они пытаются строить свою жизнь, основываясь на этих иллюзорных планах, стараясь не думать о том, что существует последний предел, который положит конец всем их намерениям. Нет никакой силы, никакого способа договориться с этой неотвратимой силой. Никто не может остановить время. Все живые существа в этом саду именуемом жизнью являются жертвами этой силы. Эта сила не проявляется напрямую, но незримо присутствует в каждом мгновении жизни. Таким же образом, как однажды Гималайские горы растворятся от силы духовных практик, в которые погружены живущие там отшельники, так и люди, погрязшие в проблемах и удовольствиях этого мира, однажды растворятся в этом всепоглощающем начале.

Весь этот проявленный мир — театр, созданный временем. Смерть неумолима, она не щадит никого. Человек гордится своей силой и молодостью, думая, что они даны ему навечно, и под их прикрытием творит различные непотребства. Но с каким искусством создан этот мир! Любой, кто в нем появился, бывает им очарован и попадает в его сети, и только последний предел способен разрушить очарование.

Жизнь — это особое искусство, где нужно знать эту тонкую черту, эту линию, по которой и следует идти. Эта линия божественна. Эта линия показывает путь правильной жизни. Правильная, праведная жизнь — это не значит поклонение роскоши и богатству. Это — жизнь, где нет эгоизма, свободная от симпатий и антипатий, свободная от привязанностей и желаний. В этой божественной черте, о которой я говорил, и заключается источник будущего развития, причина будущего разрушения. Там огонь погребального костра, там разрушение всех пяти основных элементов. Только там ум может по-настоящему отдохнуть. Засыпают органы чувств, неподвижными становятся тонкое и кармическое тело. Вот о какой черте, о каком пределе я говорю.

Для истинного йога все мирские наслаждения лишены привлекательности. Да и какая радость может быть в этом

мире? По существу, в нем нет никакой радости. Весь мир был создан для того, чтобы однажды разрушиться. Человек достигает своих целей, достигает богатства, но неожиданно умирает. Тогда бессмысленными становятся все усилия, все переживания этого человека. Все удовольствия этого мира носят временный характер. VI эти мирские радости созданы для того, чтобы сделать человека потом еще более несчастным. Но несмотря на то, что люди знают обо всем этом, они попадают в сети великой иллюзии, в сети майи.

Сурья! А теперь задумайся над тем, кто ты, и что представляет собой окружающий мир, мир видимый и проявленный. Почему ты населила его собственными мыслями? Ведь мысли — это иллюзия. Если исчезает иллюзия, то для окружающего мира в этом нет никакого вреда. Подобно тому, как был разрушен твой дворец-призрак. Это никак не повлияло на окружающий мир.

Зачем это тело разрушается, зачем появляется, зачем растет? Почему происходит этот бесконечный круговорот рождения, смерти, счастья и несчастья? Какова цель возникновения этого физического тела? Теперь перестань заботиться о том, останется оно с тобой или исчезнет. Именно тогда ты достигнешь своей цели. Истинная радость жизни — посвятить все свое время и мысли какому-то занятию, полностью погрузиться в него. Ведь нам дано так много разнообразных средств, с помощью которых мы можем сделать свою жизнь прекрасной. Тогда человек не будет измышлять разрушительные средства, не будет придумывать, с помощью какого оружия уничтожить себе подобных.

Зачем мы делим общество на национальности, касты и классы? Ведь по-настоящему человек не принадлежит ни к одному классу, ни к одной национальности. Сурья! Измени свои жизненные цели. Пусть они будут посвящены служению Истине. И тогда ты оставишь о себе в этом мире добрую память. Оставь прошлое, забудь его, иди вперед».

Всего за несколько минут великий йог гуру Горакхнатх своими божественными речами изменил жизнь Сурьи. После

этого он с улыбкой посмотрел на меня. От его лица исходил такой свет, как будто сияние всех звезд с тысячи небес соединилось в нем. А я уже давно, не отрываясь, смотрел в его сторону. Как только он закончил свою речь, мне показалось, что ночь уступила место утру, и солнце начинает дарить миру свои первые рассветные лучи. Но на самом деле все еще была ночь. Свет, исходящий от великого человека, рассеял ночную тьму и освободил от заклятия души, что были привязаны к Сурье.

После этого два великих человека покинули нас, растворились вдали. Теперь вокруг царила непроглядная тьма — ни лунного света, ни сияния, исходящего от великих просветленных. И только тихий шелест волн реки Гандки нарушал тишину. Мы с Сурьей пристально смотрели друг на друга и шли вперед. Из глаз, как жемчужины, капали слезы. Но, несмотря на эти слезы, на наших губах расцветала улыбка. Нежный ветерок, доносящийся с реки, освежал наши разгоряченные тела.

Мы отправились к хижине, которую когда-то построила Сурья собственными руками. Это было все, что осталось от великолепного дворца-призрака, но все-таки, эта хижина оказалась более долговечным строением.

На рассвете я попрощался с Сурьей. Я хотел навсегда сохранить воспоминания об этих 19 днях, проведенных с ней. Я вспомнил тот день, когда я на обратном пути шел через долины Мустанга, через Дамодар Кунд, через Муктинатх и Гумсат Дана и, наконец, пришел сюда. И тогда я увидел Сурью на пороге этой хижины, которая тогда казалась великолепным дворцом. Она выглядела как молодая непальская девушка.

Солнце уже скрылось за горизонт. Ночь вступала в свои права. Редкие тучи грозили пролиться дождем, издалека раздавались раскаты грома. Я искал какое-либо место, чтобы укрыться на ночлег. И тут прекрасная молодая девушка окликнула меня. Когда среди леса я увидел столь чудесный дворец, то подумал, что это, должно быть, место отдыха королевской семьи, и дворец был построен потому, что отсюда открывается

прекрасный вид на горы и на реку Гандки. Ведь отсюда можно было увидеть пики таких гор, как Дхаулагири, Аннапурна и других гор, не менее знаменитых. Но еще до того, как я повернул в сторону моста, Сурья с большим почтением приветствовала меня и пригласила в свой дворец. Я был очарован и медленно пошел за ней. Но как только я вошел во дворец, то сразу же почувствовал его странную, необычную атмосферу. Я слышал странные звуки, вздохи и жалобы. Я был немного напуган, увидев этот новый образ Сурьи. Мой ум опустел, я не мог думать ни о чем другом, но все-таки семена духовности, посеянные раньше, не дали мне сбиться с правильного пути, очистили мои намерения, сделали их чистыми и священными. Сурья не смогла сделать меня своей жертвой. Она упала без чувств, а все несчастные духи умоляли: Освободи нас от Сурьи! Эта женщина — йогини, но она подобна якшини. Раньше она была обыкновенной женщиной, но теперь, благодаря своим практикам, по своему усмотрению, может принимать любое обличье. Она обладает необыкновенной, сверхъестественной силой, силой иллюзии, силой майи. Но только тебя она не сможет тронуть, и мы тоже не можем приблизиться к ней в твоем присутствии. Эти духи просили меня так жалобно, что я преисполнился к ним состраданием. Сурья же сидела рядом со мной и пыталась произвести на меня впечатление с помощью своего искусства.

Иногда она хотела быть свободной, а иногда заключить меня в свои объятия. В ее дворце я ни в чем не нуждался. Иногда сладостные волны реки Гандки навевали на меня странные мысли, но через 18 дней я понял, что должен уйти. Но между той Сурьей, что была раньше, и между Сурьей сегодняшней, огромная разница. Раньше у нее было много помощников, а сегодня она одна. Она так много хочет высказать, но не может этого сделать. Раньше она наводила на других ужас, а сегодня боится сама себя. Но я должен освободиться от привязанности к Сурье и уйти. Когда я собрался уходить, Сурья громко зарыдала. Я то медлил с уходом, то вновь собирался уходить. Она бежала за

мной, прижималась ко мне всем телом, хотела меня задержать. Но ведь это и есть настоящая привязанность, которую необходимо преодолеть. Я вырвался из ее объятий, и, не оглядываясь, перешел мост через реку. Она стояла на том берегу реки Гандки, а я на этом. На двух берегах реки были две живые души, которые стремились к освобождению.

Я собирался уйти, но не мог и продолжал стоять на берегу. Она тоже хотела уйти, но тоже продолжала стоять. Между нами текла священная Ганга. Мы оба молчали, но оба жаждали освобождения. Для того, чтобы достичь своих целей, мы оба одновременно развернулись и пошли в разные стороны. Я не обернулся посмотреть на нее, и она тоже не обернулась, потому что мы оба мыслили в одинаковом направлении. Через два дня я достиг Покхары и оттуда продолжал свой путь.

Сурья жива и сейчас. Однажды я вновь ее встретил в полнолуние 1977 года в храме Сваямбхунатх в Катманду. В то время я возвращался от Амритананта Джи, с которым встречался в его жилище, в Ананд Кутир. Со мной вместе был гражданин Британии Альфред Си (Бриджананда). В Индии он владел авиалиниями Калинга.

Я увидел, что Сурья заметно изменилась, сама изменила себя. Она бесконечно благодарила Бабу Горакхнатха Джи, потом упала мне в ноги. На нас начали смотреть люди. Сурья хотя и была весьма зрелой женщиной, но оставалась удивительно красивой. Она по-прежнему воплощала собой майю, ту великую иллюзию, о которой говорят йоги. Она по-прежнему была настоящей якшини, но сегодня ее практики были чисты и безупречны. Она наполнилась святостью. Она взяла с нас обещание, что мы возьмем ее с собой. Мы, беседуя, вышли в храмовый двор. Стояла очень красивая ночь полнолуния. Эта ночь была посвящена Будде, поэтому в храме собралось много народа. Люди с телевидения остановили нас и сделали множество фотографий. Естественно, что неземная красавица в компании отшельника привлекала всеобщее внимание.

Мы спустились вниз в Шамбху Лодж, где до этого остановились. Мы с Альфредом жили там уже три дня. Именно там мы провели ночь, а на следующее утро втроем пришли в Матери Сангу. Это — граница между Непалом и Китаем. Целый день мы любовались красотой ручьев и водопадов, а на ночь остановились в доме одного знакомого непальца. Альфред был человеком, падким на мирские наслаждения, и женщин он рассматривал только с точки зрения своего удовольствия. Именно так он и смотрел на Сурью, а она, понимая его мысли, только смеялась. Ночью она легла спать рядом со мной. Лежала неподвижно и о чем-то думала. Я спросил ее: «Сурья, о чем ты думаешь? » Она ответила: «Сравниваю прошлое и настоящее и думаю об этом англичанине. Вообще-то, Муни Капил, я до сих пор обладаю всеми теми силами, что обладала прежде. Конечно, мое мышление изменилось, изменился мой образ жизни. Но если ты скажешь, мы можем прямо сейчас все втроем отправиться в мою хижину». Я засмеялся и тоже ответил в шутку: «Ну, ладно, пошли». Я объяснил все это Альфреду. Он сначала испугался, но потом согласился и начал с удивлением рассматривать Сурью. Я объяснил Альфреду, что Сурья прочитала все его мысли. Тогда он начал просить прощения, но Сурья только смеялась. А потом она с помощью своих сверхъестественных способностей приняла облик огромной якшини. Она подняла нас обоих и весь наш багаж, перенесла нас по воздуху, и мы оказались в хижине. Альфред дрожал от страха, а я его успокаивал. Наконец, Сурья приняла свой прежний облик, и Альфред немного успокоился. Он устроился в углу хижины и заснул.

Я знал об удивительных способностях Сурьи, но никогда не видел, как она их применяет. Я тогда много получил от Сурьи. Мы гуляли с ней по всему Тибету, заходили в пещеры, где встречались с великими отшельниками. Мы обменивались своими знаниями и опытом, а потом я вернулся вместе с Альфредом. Сурья вызвалась доставить нас до места назначения, но

мы предпочли идти пешком. И вновь я далеко позади оставил Тато Пани, но обогатился новыми воспоминаниями о Сурье.

Под впечатлением от времени, проведенного с Сурьей, я бродил по Непалу. Видел удивительные чудеса, получал необычный опыт. В своих странствиях я вновь вернулся на берег реки Нараяни. В одной из пещер я увидел Павана Пури Махараджа, погруженного в состояние самадхи. Там я тоже провел некоторое время. Мне пришлось долго ждать того момента, когда Паван Пури Джи вышел из состояния самадхи. Я ждал этого момента неустанно, ничего не ел и не пил. Но один взгляд этого святого мог вновь возродить меня к жизни. Я немного пожил у него, но потом он велел мне идти на ярмарку у города Джанакпур. И я направился в Джанакпур. По дороге размышлял о том, как много воспоминаний связано у меня с этими местами: с Катманду, с Джанакпуром, с Виратнагаром. Сколько всего произошло в этих местах, а теперь уже вряд ли произойдет. Почему же Баба послал меня в Джанакпур? Я подумал, что там, очевидно, соберутся тысячи святых отшельников, у которых можно многому научиться.

Через несколько дней я пришел в Джанакпур. Во дворе храма Рамы я расположился вместе с другим отшельником. На ярмарку приехали тысячи отшельников, я был знаком почти со всеми из них. Но в этот раз я пришел с выбритой головой, одетый в традиционную одежду странствующих святых. Внешне я очень отличался от того, как выглядел прежде. Я знал все улицы и закоулки Джанакпура. Однажды утром одна девушка узнала меня, сначала молча смотрела, потом закричала: «Ой, мама! Пришел Пайлот Баба! » Я тотчас же понял, что произойдет дальше. И действительно, скоро вокруг меня собралась толпа людей. Тысячи студентов, девушек и юношей окружили храм. В Джанакпуре не очень-то хорошо относились к отшельникам. Некоторые подумали, что отшельники с помощью заклинаний воссоздали или каким-то другим способом заставили меня отречься от мира, поэтому этих отшельников не мешает избить

хорошенько. Вокруг храма около священного пруда собрались и уважаемые люди города: учителя, профессора, королевский министр, представители королевской семьи. При виде этого отшельники перепугались.

Тогда и я услышал о том, что происходит, и вышел из пределов храма, где меня тотчас же встретила Раджьяшри. Это была девушка из очень влиятельной семьи. Увидев меня, она сразу же бросилась в мои объятия: «Сэр, что вы натворили? Кто вас сюда привел? » Подошел и Лачхумул, который тогда возглавлял колледж. Он сразу же сказал: «Кунвар Сахаб, этих отшельников мы в живых не оставим. Они на вас испытали какие- то свои заклятия! » Я с любовью посмотрел на них обоих, потом сказал: «Сынок, нельзя так поступать, пойдем лучше к священному пруду». Мы пришли в дом Рамлала, и постепенно все люди подтянулись туда. Я долго их увещевал. Рассказал им всю свою историю и объяснил, что отшельники не виноваты в том, что я удалился от мира. Но они никак не могли мне поверить. Но когда директор колледжа поговорил с людьми, они разошлись по домам, однако их мысли по отношению к странствующим отшельникам оставляли желать лучшего.

Я относился к отшельникам с большим уважением и не желал им зла, поэтому отправился в храм поговорить. Там я увидел, что некоторые из них напились вина и затеяли драку с поножовщиной. На следующий день студенты позвали меня и сообщили, что заперли девушку легкого поведения и известного садху Шамбхугири, которых поймали вместе. Я и раньше слышал о таких происшествиях, но теперь, когда я увидел все собственными глазами, мне стало очень стыдно. Студенты говорили, что эти непотребства происходят каждый год во время ярмарки. Они все прекрасно об этом знают, но хотели показать мне всю глубину их падения. Говорили о том, что все эти отшельники — первостатейные лицемеры и мошенники, обманывают людей и этим живут. То, что получают в храме, они потом продают на рынке, а на эти деньги покупают вино и предаются

разврату. Студенты говорили, что не понимают, как я мог попасть в лапы к этим проходимцам, и умоляли меня вернуться в свое прежнее состояние. Того захваченного на месте преступления Бабу я освободил, но потом каждый день наблюдал подобные сценки или студенты мне об этом докладывали. Отшельники продавали храмовые пожертвования, пили вино, приставали к женщинам. Однажды садху по имени Бхарти начал прямо на улице приставать к молодой девушке, и если бы полиция не вызволила его, разъяренная толпа забила бы его до смерти сандалиями и палками. Студенты были вне себя от гнева, потому что та девушка была студенткой колледжа. Я с большим трудом отправил этого отшельника до индийской границы. Каждому в этом городе казалось, что стать отшельником — сродни проклятию. У меня постоянно толпились студенты и студентки, умоляли меня изменить свое решение. Я мучился противоречивыми чувствами. Ярмарка продолжалась еще два дня, но я мечтал уже оказаться как можно дальше от нее.

Но однажды, совершая омовение у пруда, я увидел своего Учителя. Там совершали омовение многие из моих знакомых, но когда среди нас появился этот человек, все застыли на своем месте. Он стоял в воде, но казалось, что его нет. Я медленно приблизился к нему. Он взял меня с собой и увел далеко, на самую середину пруда. Вокруг пруда между тем собрались тысячи людей. Гурудев обнял меня, и я почувствовал удивительные по своей красоте ощущения. Потом он предостерег меня от того, чтобы я не слишком-то связывался с отшельниками. Сказал, что я должен научиться отличать настоящих святых от фальшивых, ведь вся эта система монастырей, ашрамов и отшельничества — не что иное, как социальный институт. К этому не следует стремиться, потому что, как только возникает пусть даже небольшая община людей, в ней появляются все те же проблемы, что и везде — привязанности, соперничество, зависть. Истина в том, чтобы выйти за пределы всех этих общин. Только свободный человек может это сделать. Потому

что существует огромная разница между тем, что было вчера, и тем, что происходит сегодня. В прежние времена монастыри и ашрамы были настоящими центрами духовности и знаний, а сегодняшние «святые» сами занялись политикой. Нужно быть в стороне от этого, жить в своем собственном ашраме, в своем физическом теле, и всегда идти вперед. Время само укажет путь. Ведь существуют настоящие святые и отшельники, которые не имеют ничего общего с тем, что происходит в Джанак- пуре. Необходимо равняться именно на этих великих людей, которые полностью погружены в божественное. Горакхнатх джи велел мне после ярмарки присоединиться к нагам. Он сказал, что сам в любой момент может прийти и встретиться со мной. Сказав все это, он нырнул в воду и больше уже на поверхности не показывался. Когда я выплыл на берег, люди окружили меня со всех сторон с вопросами: «Кто это был? Что говорил? Куда ушел? » Я только улыбался в ответ, но ничего не отвечал, хотя люди продолжали спрашивать. Я переоделся и тихо сел на своем месте. Люди еще несколько часов ждали, что Баба вот-вот выплывет. Через некоторое время ко мне подошли Рамананда Тьяги, Авадхут Баба и Баба Кхаптарвале. Они ласково погладили меня по голове, благословили и сели рядом.

Потом они начали рассказывать о своей отшельнической жизни, о том, как им довелось провести какое-то время вместе с Хари Бабой. До этого я расспрашивал некоторых отшельников, сколько времени они посвятили духовным практикам, и понял, что не смогу так долго ждать для того, чтобы приблизиться к божественному. Я поделился своими опасениями, и Авадхут Махарадж сказал мне, чтобы я не отчаивался, что все зависит от кармы человека. Некоторые люди за долгие годы ничего не могут достичь, несмотря на чистоту и твердость своих намерений, а кто-то достигает своих духовных целей легко и быстро. Но раз я имел счастье общаться с Хари Бабой, то это — добрый знак. Ведь далеко не каждому посчастливилось встретить этого человека. Авадхут Махарадж велел мне идти

по духовному пути, отбросив все сомнения. Отшельники благословили меня, и ушли на свое место. После этого меня окружили те люди, которых я знал в прошлом. Они хотели принести мне груду подарков, но зная мой характер, принесли только то, что необходимо. Сладости я велел раздать, а потом ушел с территории храма, отправился в сад, но и тут за мной увязались дети. В саду я лежал совсем недолго — люди услышали, где я нахожусь, и снова окружили меня. Итак, пока продолжалась ярмарка, я все время находился в толпе, а потом я покинул город ночью, потому что днем мне бы не позволили этого сделать. Я ушел вместе с сотнями нагов. На железнодорожной станции Дарбханга мой учитель присоединился к нам. Примерно 16 дней мы все вместе ходили по монастырям. Иногда мы преодолевали некоторое расстояние на поезде. В каждом монастыре нас очень хорошо принимали и провожали. Если проводы не были обставлены должным образом, наги могли и разозлиться. Мы с Гурудевом жили среди нагов, и я на практике узнавал их быт и традиции. В Ситагархе мы с учителем покинули нагов и снова перебрались на территорию Непала. Через несколько дней мы пришли в пещеру на берегу реки Нараяни. Там я занялся глубоким изучением системы монастырей и ашрамов, осваивал Веды, Упанишады, Шастрыи Пураны, правила и традиции в жизни отшельников. Я научился спать на земле, ходить пешком, есть и пить, что придется. Через некоторое время мой учитель отослал меня, поручив выполнить определенную миссию.

С тех пор и до сегодняшнего дня я брожу по свету. Иду все время вперед. На своем пути я много раз останавливался — меня отвлекали земные радости, богатство, успех. Иногда я даже спотыкался и падал, но всякий раз снова поднимался и возобновлял свой путь.

Наконец, я перестал заботиться о материальных ценностях. На своем пути мне пришлось испытать и славу, и поношение, я научился относиться к этому равнодушно. Потом мне предстояло преодолеть гордыню, которая возникает у челове-

ка, которому кажется, что он много знает. Я научился пребывать внутри самого себя, закрыв все двери для внешнего мира. Где не было меня, там не было ничего.

Я часто сталкивался с искушениями, которые посылала мне судьба, но преодолевал их, потому что йога стала моей жизнью. Я жил в гималайских пещерах, избегал людей, смерть ходила за мной по пятам.

Сколько бы испытаний ни посылала мне судьба, сколько бы неожиданных происшествий ни происходило в моей жизни, я всегда продолжал идти вперед. Все природные элементы помогали мне: ветер освежал, вода давала прохладу, огонь согревал, небо дарило мне свет, земля — твердость, а горы познакомили меня с божественной природой Шивы, являясь при этом воплощением твердой материи. Небо говорило мне о безграничности, а вода о текучести, о том, как можно принимать любую форму. Огонь словно советовал навсегда сжечь свои страсти — эгоизм, жадность и зависть. Земля учила меня терпению и щедрости.

Я видел, как море смотрится в зеркало небес. Реки любовались горами, а огонь ожидал дуновения ветра, чтобы разгореться. Но ничто в природе не отдыхало, все находилось в движении.

Солнце освещает наш мир, Луна совершает свой круг по небу, Земля вращается вокруг Солнца, моря и океаны вечно неспокойны. Все в природе притягивается к какому-то центру. Живая душа получает рождение, сталкивается со смертью. Когда-то и я остановлюсь на своем пути. Последняя черта подведет итог моей жизни, даст мне отдохнуть по-настоящему, а потом я снова буду вращаться в этом круговороте рождения и смерти.

Я наблюдал, как сжигают трупы на берегу реки, наблюдал оживление улочек Найниталя, видел и тех великих людей, что обитали в пещерах Гималайских гор, тех людей, что держали в своих руках и рождение, и смерть. VI везде я в той или иной

форме видел величие природы и продолжал свой путь, потому что жизнь — это непрерывное движение.

На своем пути я встречал многих попутчиков — кто-то был притянут в эту ситуацию прошлой кармой, кто-то отстал от других, заблудился, и им я пытался указать правильное направление. Я не создавал никаких новых привязанностей, но освободился от тех, что были у меня прежде.

Таа& а 3 В Круговороте Яшзни

Фантазии и мечты — это не жизнь, но они помогают нам на жизненном пути. Надежда — не цель, но путь к этой цели. Отчаяние — это не поражение, но оно может совершенно погубить человека. Вера — это еще не победа, но она дает силы совершать все то, что необходимо. И человек вращается в этом круговороте.

Если человек только потребляет и живет только материальными интересами в соответствии со своей прошлой кармой, то таким образом он создает себе новую карму. Самому человеку ничего для этого не приходится делать специально, все за него делает великая сила притяжения, а человек является лишь пешкой в ее игре.

Иногда человек получает награду за прошлые заслуги, и тогда высшие силы толкают его на путь духовного развития. Они создают в его жизни такие ситуации, что он просто вынужден это сделать или посылают ему прозрение. Я могу назвать себя одним из этих счастливых людей. Мне повезло, что обстоятельства моей жизни толкнули меня на духовный путь. Ведь человек — раб жизненных обстоятельств. Он наслаждается удобствами и новейшими достижениями, опутанный сетями социальных предрассудков, с утра до вечера занят различными делами, чтобы удовлетворить свои материальные потребности.

Ведь мы живем в век атомной энергии. Искусственность стала нашим кумиром. Мы все дальше и дальше удаляемся от природы. Но истина, которая присутствует в любом сознании, всегда жива и находится в основе всего. Потому что истина — это и есть сама жизнь. Нет никакого движения вне пределов истины. А без движения нет жизни.

Я, выполняя наказ своего Учителя, отправился в путь, отказавшись от материального. Я начал бродить по миру, который подобен огромному и прекрасному саду — но иногда мне не хватало современных удобств. Я наконец-то смог обуздать свой ум, он стал помогать мне в моих духовных исканиях. Я наносил на лоб священный пепел и бродил по горам в легкой одежде, завернувшись в шкуру оленя. Я миновал Мансаровар, Сахастратал, Кхафтар Лек, Деви Кунд, Госаи Кунд. Мне приходилось иногда выходить из леса и общаться с местными жителями. Однако через некоторое время мой ум стал до странности возбужден. Его мучили воспоминания прошлого.

Мое прошлое вдруг предстало передо мной, как живое. Все события, когда-либо случавшиеся со мной, по очереди проносились перед моим мысленным взором. Ведь здесь на каждой улице была написана моя история, и я был просто вынужден читать эту книгу. Человек, который вчера проводил жизнь в роскоши, сегодня идет по дороге пешком с босыми ногами. Поневоле вспоминалась жизнь в обществе, прошлое окружало меня, и это стало для меня своеобразным испытанием. С того момента, как я лежал в банановой роще, обмазанный пеплом и неподвижный, как питон, у меня не было возможности поразмышлять о прошлом. А сегодня разные мысли сами приходили ко мне на ум. Какая огромная разница между моим прошлым и настоящим! Человек живет, потом умирает, и в момент смерти все его воспоминания исчезают вместе с ним. Но когда ум умер, а потом снова пробудился, то все картины прошлого предстают перед мысленным взором в первозданной свежести, как будто все это происходит в настоящем. Но сейчас все изменилось.

Зрение и ум стояли на разных берегах, а я стоял между ними. За все эти образы не стоило цепляться. Моим умом начало медленно овладевать беспокойство. Я шел по обочине недавно отстроенной дороги и недоумевал: что мне делать? Я не имел представления, как смогу справиться с заданием, которое поручил мне Учитель. На новом этапе моего жизненного пути это задание казалось мне невыполнимым. Деньги, деньги, где достать деньги? В конце концов, почему Учитель послал меня раздобыть так много денег? Если бы он попросил меня сделать это до того, как я принял саньясу, до того, как я ушел от мира, то я смог бы достать для него сотни тысяч, но в моем сегодняшнем положении это представлялось нереальным. Ведь все мое богатство осталось в прошлом. И почему же сегодня Учителю понадобилось такое огромное количество денег? Почему он сказал: «Возьми этот мешок и возвращайся, наполнив его деньгами. У тебя есть родственники в королевской семье, для тебя эта задача не будет сложной». Я ушел от Учителя в недоумении: зачем он дал мне такое трудное задание? У него возникла неожиданная необходимость в больших деньгах? Откуда же мне их взять? Я не могу обратиться к семье и друзьям, ведь я бросил работу, а собственность пожертвовал университету и на нужды вдов. Разве теперь могу я пойти и попросить денег? Все будут надо мной смеяться. В этих раздумьях я подошел к Биргаджу и остановился в монастыре Алакхия. Там я провел два дня с Пури Джи Махараджем, а на третий день один святой человек посоветовал мне идти в монастырь Арерадж. Я узнал дорогу и отправился туда. Это — огромный, древний монастырь, связанный с историей, это — настоящий духовный центр. Настоятель монастыря был выдающимся человеком. Каким он был прекрасным, какой свет исходил от его лица! Он служил и духовности, и обществу. Он строил школы, колледжи и больницы для неимущих.

Я пришел в Арерадж, завернутый в оленью шкуру. На плече моем висел мешок, тоже сделанный из шкуры оленя. Мой

Учитель дал мне этот мешок, и именно его я должен был наполнить деньгами. Я был несказанно удивлен, когда настоятель встретил меня с распростертыми объятиями. Как будто он заранее знал о моем приходе. Для меня обращение настоятеля оказалось приятным сюрпризом. Он вел себя со мной, как старый знакомый — мы вместе сидели, вместе ели, настоятель представил меня тем, кто был в монастыре. По вечерам он сам проводил службу. Он полностью погружался в служение Шиве, когда по вечерам осыпал его изваяние цветами лотоса. Я навсегда запомнил это прекрасное зрелище — казалось, будто сам бог Вишну приветствует Шиву цветами. И как раз в это самое время каждый день неизвестно откуда приходил один йог. Он играл на барабанчике-дамру и танцевал разрушительный танец Шивы, но как только служба заканчивалась, тотчас же удалялся. Так я прожил несколько дней под сенью благословения Шивы, пока однажды меня не призвал настоятель. Он велел, чтобы я передал ему свой мешок. Через пару дней он мне его вернул. Я увидел, что мешок битком набит индийскими и непальскими деньгами. Настоятель позвал водителя, и мы с ним сели в Мерседес. Я был вне себя от удивления, а машина ехала по незнакомой дороге. Через несколько часов мы въехали в Непал. Машина остановилась в Биргандже, перед монастырем Алакхия. Тогда настоятель, обращаясь ко мне, сказал: «Иди, Капил, твой гуру Хари Баба ждет тебя в монастыре. Отдай ему мешок и возвращайся, я буду тебя здесь ждать».

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒