Оглавление 5 страница

Это был один огромный памятник человеческих возможностей.

Дэос подумал, что это очень в духе джилийцев.

Они быстро сократили расстояние до ворот, представляющих собой толстые деревянные доски, поставленные на ржавые железные петли. По общему виду и состоянию можно было сказать, что ворота старые, но точно были поставлены позже самих стен.

На посту с обеих сторон ворот, в которых имелись ещё створки поменьше, открытые всегда для перевозок, стояли стражи Джили и Парвакона. Вклинившись в небурный вечерний поток телег и инуче, парваки сказали пару слов стражникам-джилийцам, а затем, оказавшись по другую сторону, провели переговоры с родичами. Всё это время Дэос наблюдал печальную картину.

На обратной стороне стены вместо исписанных граней оказалось лишь полотно неровностей, что остались на замену мыслям и чувствам древнего человека. Что ещё мог передать автор им сквозь века? О каких людях он рассказывал по эту сторону Утопии? Парваков подобное волновало достаточно сильно, раз они пожелали избавиться от этого.

А вот это, похоже, уже в их духе.

Скоро всё это осталось позади. В который раз Дэосу приходилось, оглядываясь назад, видеть дома и целые города, сужающиеся до размеров точки, пока они и вовсе не пропадут из виду. Сколько из них он сможет когда-нибудь увидеть вновь? Подобные мысли чаще посещают в запертых пространствах, подобных тому, в котором он путешествовал сейчас. Такого транспорта ему, вроде бы, видеть не приходилось. Во всяком случае, в Дакханге и Джили подобное не распространялось: дорого и неудобно. Зачем купцам крытые повозки, в которых и товар-то не повозишь? Да и сиденья для людей только мешают класть мешки. Но для перевозки человека лучше и придумать нельзя было; парень с удобством отправлялся в округ Оху, в центр духовности, в столицу Парвакона – город Феоиви. И, хоть он отправлялся не по собственной воле и не знал всех деталей, чувствовал себя Дэос отнюдь не плохо. Он верил в лучший исход всех этих событий. Время будет потрачено, но для него лучше было не искать разногласий и закончить всё по-быстрому.

Тёмноволосый мужчина (оказавшийся достаточно любезным, чтобы представиться как Миксма) занимал своё место за поводьями, управляя парой быстроногих эло[16]. От остальных участников поездки парня отделяла стенка, разбивающая внутреннее пространство экипажа на две части. В большей четырёхместной расположились старики, а Дэосу досталось место на двоих. Он глядел в левое окно наружу, на поля трав и цветов, но в большинстве своём дальше видимых оттуда глазу мест. Он представлял себе, как парвакская степь постепенно превращается в пески Дакханга. Слишком далеко от него.

Парвак продолжал сидеть там, запертый в удобном ящике, беспомощный, пока его судьба вершилась в умах чужих людей. От вида проносившихся за окном земель и редких деревьев Дэоса одолевала дремота, и в миг перехода между сном и явью, на периферии сознания вдруг показавшаяся знакомой дорога слишком быстро закончила свой бег.

Эло пронесли их от стены Утопия через огромные пространства бесхозных земель к речушке, обойдя которую делегация, ведомая Миксмой, оказалась перед одним из немногих проходов сквозь горные преграды к главным земельным владениям Парвакона. Гряды Кау и Сафи расступились перед ними, открывая холмистую местность впереди, и повозка быстро оставила позади проход и пустой регион Хан, чтобы ненадолго побывать в пределах региона Сафт и отправиться дальше.

Это не единственный путь, вспоминал Дэос, запомнивший кое-что из тех карт, что ему показывал Ахис. Есть ещё два, но они у морей. Видимо, этот самый простой.

Путь в горы через врата одного из местных городов, расположившегося сразу за переходом, проплыл мимо, как и раскинувшиеся по левую руку речные посёлки, занимающиеся всеми местными производствами: начиная рыбой, заканчивая текстилем. Из узкого окошка трудно было разглядеть местную жизнь так, как это было в открытой джилийской телеге, и по мере того, как транспорт перекатывался с одного холма на другой, можно было разглядеть разве что вздымающуюся и опадающую землю. На перевалах рассматривать было особенно нечего, кроме видящихся в темноте силуэтов животных да звёзд над головой.

Сомтаг темра заставила их остановиться, а Дэоса в отдельности вспомнить время, которое он с друзьями провёл в долине. Сердце его сжималось при мысли о том, что их воссоединение откладывается всё дальше и дальше.

Скорость то возрастала, то падала, и движение по прямой частенько прерывалось объездом особенно сложных и лесистых участков. В такие моменты Дэос предпочитал спать, стараясь не утруждать себя ненужными рассуждениями о грядущем. Таким образом, к границе Оху добрались на исходе второй недели пути. Когда граница была пересечена и группа въехала в регион-город, ожидаемо серый и мрачный, парень подсчитал, что уже три недели не видел Чени с Ахисом.

Глава 6

" Существует паломнический путь через весь необъятный город Феоиви. На самом деле он тянется по всей стране, но, после разрастания на прилегающие территории, большая часть оказалась в городе. Многие молодые люди из разных частей Парвакона проходят его, в основном ради интереса, нежели по духовным соображениям. Но это отчасти работает – долгая пешая прогулка по святым местам и историческим памятникам даёт возможность задать себе вопросы и найти на них ответы. Не стоит упоминать, что многое способствует задавать и находить определённые вопросы и ответы. Может даже не специально.

Собственно, большая протяжённость Феоиви позволяла поддерживать интерес паломников, выстраивая на пути полезные заведения, вроде дешёвых и доступных трактиров и постоялых дворов",

– Д-оу

Город был действительно большим, таким, что заслуживал звание города-региона. Кьюкам не годился ему в подмётки – Феоиви, или Оху, вмещал колоссальное число жителей, больше половины самого большого государства. Ещё столетие назад он не был так огромен, но лидеры страны посчитали, что он достоин развития. И он развился из центра региона к его северному побережью, затем – к заливу на юго-западе. Дальше – больше, и вот следом за предгорными территориями были заняты все позиции на южных холмах. Все поселения в Оху потеряли свои стены, обросли каменными зданиями и церквями и вошли в состав Феоиви. К моменту возведения городских стен, совпадавших с границей региона Оху, он самый официально перестал существовать. Но это не волновало людей, продолжающих носить это имя, как и других.

Впрочем, это никак не повлияло на расположение государственного аппарата, сидящего за теми преградами, что были возведены вокруг Старого города. Не много изменений коснулось его всего: те же старые постройки, те же старые законы, те же старые люди, вершившие судьбы.

В пути Дэос практически стал паломником, вместе со своими охранниками оказавшись на паломническом пути. С тем самым различием, что все святые места и исторические памятники проплывали мимо него. Дорога до Старого города занимала кучу времени, а все ночлежки были исключительно на священном пути. Люди приезжали только с одной целью – проникнуться духом путешествия, так зачем строить пристанища неместным ещё где-то? И так сложилось, что большинство сопровождающих парня людей не выдерживали долгой поездки.

Компания проехала множество подобных мест. В них подавали дрянную еду и плохую воду, а в комнатах воняло старыми потными простынями. Единственным плюсом было то, что он оставался один на какое-то время. В такие моменты юноша вспоминал тот склад. Их склад. Достаточно просторный, достаточно тёмный. Дэосу думалось, что Чени выбрала его из-за схожести с Парваконом, большим и мрачным, и всё же то место не было таким. Оно было словно дом. Дэос очень хотел вернуться.

Но не с этим багажом, понимал он, полный решимости раз и навсегда разобраться со своей прежней жизнью.

Через четверо суток после въезда в Феоиви делегация остановилась у врат Старого города. Проверка документов прошла успешно, и, как только цель приезда была уточнена, парваки попали внутрь, а сообщение о доставке пленников было отправлено первым же попавшимся лумрисом[17].

Более поздние постройки, пытающиеся воспроизвести дух центра, в действительности и на малую долю не были так величественны. Истинная сущность Старого города, построенного во времена зарождения дормианства и относящего заложение первых домов к событиям сразу после падения Спящего, была в скорби по утраченному и смирении со своими ошибками, желании вернуть былое покровительство, " разбудить Бога", вернувшись к истокам. Бытует также мнение, что возвращение к истокам ни к чему не ведёт, потому как то, что вызвало " сон Бога", является тем же, чем люди занимались с самого начала времён. В любом случае, поколения будущих строителей столицы, даже если и разделяли полностью взгляды этого религиозного течения, не могли ощутить эти чувства в той мере, чтобы воспроизвести чудеса древних парвакских храмов.

Там, в серокаменных громадах, покрытых сетями трещин, омытых и выщербленных тысячами дождей, с налётом торжественности, размещался самой большой коэффициент ярых верующих, от Утопии до северного моря. От окраины цифры становились больше и в центре достигали апогея. Лишь перспектива встретить столь религиозных людей вызывала у Дэоса лёгкую панику. Ему они представлялись этакими скрючёнными пнями, покрытыми травами и обвитыми корнями, но в светящихся белых одеждах. В его воображении они тоже были не лишены торжественности.

Погода портилась. Вовсю бушевала пора увядания. Дожди накрыли столицу и могли бы заметно замедлить их движение за городом и подпортить жизнь, если бы делегация хотя бы немного задержалась. К счастью или нет, старцы с Миксмой вовремя довезли Дэоса прямиком до его камеры. Двигаться было недалеко, так как местные нечищеные казематы оказались прямо в стене, а вход за ней, так что стоило пересечь врата и они были почти на месте, и углубляться в Старый город им пока не светило.

Стражи быстро взяли парня в оборот после передачи из рук в руки, а компания, привёзшая его туда, испарилась, заставив Дэоса увидеть некую тенденцию исчезать и больше не появляться в поведении всех последних знакомых юноши. Информацию, что касалась дела Дэоса, его обвинений и дальнейшей судьбы, сообщить никто не посмел. Не в тот день, не на следующий и не через день, так что парвак начал сомневаться в значимости своей персоны, в которую умудрился уверовать за последние недели. Как хороший алкоголь, которому нужна выдержка, юношу держали в стене, в достаточно просторных, но мало используемых древних камерах, заставляя мучиться ранее отбрасываемыми вопросами прямо перед тем, как дать на них ответ.

Это работало, как бы Дэос не противился.

В заточении его продержали несколько дней. Когда его достаточно выдержали, и готовый напиток его сознания отдавал нотками отчаяния, явился тот, кто готов был предлагать.

– Дэос Оху, – начинал он торжественно, смотря на парня сверху вниз сквозь решётку, закрытый тенью, – завтра тебя ожидают для разговора. Прежде, мне велено спросить у тебя, не имеется ли у тебя особого желания?

Парень понял их затею – продержать его достаточно долго, чтобы он стал послушным. Поэтому он держался до последнего и был вознаграждён. На большее надеяться парвак не смел, разом получив всё, что хотел в тот миг. Кроме свободы, но она шла в комплекте.

– Мне бы написать письмо, – как можно учтивее говорил юноша. – Есть у меня друзья, я их давно не видел. Теперь уже не знаю, скоро ли случится наша встреча. Позволите ли мне?

– Как будет угодно, – в тон отвечал ему гость, тут же отправившись за доставленными позже бумагой и чернилами.

Дэос и правда давно не видел своих друзей и размышлял всё, что думают они о его пропаже. Волнуются? Разыскивают? Или совсем не обратили внимание? Не смотря на всё желание объявить им о себе, сказать всю правду, решил он отослать письмо не им. Был на примете у него один адрес. Воспользоваться этим планом он решил не сразу, надеясь на быстрый и лёгкий процесс. Он всё ещё не знал, что за разговор ему предстоит, но последние дни натолкнули его на мысль, что просто так всё не закончится. Пришлось брать всё в свои руки.

Следующий день стал днём надежды. Парень не был уверен в своём плане и слишком рисковал, ставя на него всё. Одна попытка избежать предполагаемого наказания, заслуженного или нет, и выбраться из помпезного в своей серости города. Одна попытка вернуться к друзьям. И лишь одна попытка на то, чтобы начать новую жизнь. Какой она должна быть, Дэос не знал, но подозревал, что счастливой.

Ему предоставили маленький стол, на который невозможно было вместить локти, и шатающийся деревянный стул без спинки, готовый развалиться в самый неподходящий момент. Лучшее, что смогли отыскать, для самого перспективного заключённого. Вместе с тем были и те, кто готов был подстраховать его от падения с лучшей мебели. Добрый гость вернулся с письменным набором и стоял прямо за спиной парвака, тихо вышагивая один и тот же ритм – три еле слышных шага от стены к стене, по пять секунд на круг, пока глаза перемещались с затылка на бумагу и подрагивающее в руке перо. Вместе с ним пришли знакомые Дэосу друзья-охранники количеством три, стоящие спиной к нему по другую сторону решётки, как хорошие работники, не заинтересованные в делах вышестоящих чинов, глухие и слепые.

Парень скрестил ноги под стулом, надеясь скрыть в темноте, разбавляемой лишь светом небольшой лампы, их тряску. На месте диафрагмы образовалась воронка, всасывающая внутренности как учёный знания, а пьяница – дешёвое спиртное. От волнения захотелось в уборную, но Дэос предположил разумным оставить это до того как письмо будет закончена. После этого он бы пожелал выпить графин воды. На бумаге оказалась очередная клякса.

Он постарался вспомнить все их разговоры, всю информацию, которую Чени могла ненароком обронить в его присутствие. Это не казалось сложным, учитывая обстоятельства их знакомства и зарождения их дружбы. Он занимался этим всю ночь, продумывал каждую мелочь, и то, как эти мелочи скрыть от любопытных глаз. Многое он не мог вспомнить вплоть до того, как пришла пора.

– Ты тщательно продумываешь то, что пишешь, – вновь отозвался гость, проклинаемый парваком за свою внимательность. – Есть что-то в этом письме, что требует подобного усердия?

Его надзиратель тщательно подбирал каждое слово, растягивал предложения, будто пробуя каждую букву на вкус. Дэос пытался поступать также, но ему так и мнилась очевидность его лжи.

– Просто хочу знать, что сказал им всё.

Дэос трижды прочитал своё послание, проговорил некоторые слова себе под нос, а затем за ним это повторил гость. Парень боялся повернуться, чтобы увидеть его действия, и ждал вердикта, разглядывая шероховатую поверхность стола. Когда мужчина закончил, он сложил кожу в тубу, на которой уже был выведен адрес.

– Твоё пожелание будет исполнено, – сказал парвак и навсегда испарился из жизни Дэоса.

Здание, в которое парня привели, было центром центра. Разбитым на несколько корпусов куском камня, вокруг которого крутился мир, ограниченный воображаемыми и материальными границами. Центр всей внешней и внутренней политики, центр всех имеющих власть структур и систем, место заседания самых старых и мудрых, просто потому, что старый обязан быть мудрым. И так сложилось, что если он мудрый (что значит соглашающийся во всём со сложившимися традициями), то он становится и крайне влиятельным.

Древнейший центр, такой же серый и угловатый, как и все остальные постройки, строгий и правильный, так что трудно уличить его в старшинстве, предстал Дэосу изнутри. Знакомство с убранством его зала суда, не говоря уж о судьях, произошло много позже, чем он рассчитывал, но при всём при этом парень был рад, что оно вообще произошло. Во всяком случае парвак не думал что они могли установить площадку для казни в святая святых. Отнюдь, его провели на один из верхних этажей под конвоем двух человек, его новых провожатых, которых он встретил за несколько минут до этого у входа, и там запущен в просторный кабинет.

Это не много, не мало личный и конфиденциальный разговор, догадался Дэос, когда его охранники покинули помещение по мановению руки и парень впервые за долгий промежуток времени не чувствовал на себе пристального взгляда. И всё же кое-кто на него смотрел.

Люди, что стояли перед ним, не смогли закрыть весь вид, открывающийся с просторной террасы, в которую резко перетекал кабинет. Маленький для такого помещения стол был на её территории, и Дэос представил, как по вечерам он освещается звёздным светом, впрочем, как и обдувается прохладным ночным бризом. Когда наступают холода, решил Дэос, кабинет редко оказывается занят; казалось, в нём и в другое время не так много посетителей. Не было ни стеллажей с книгами, ни картин, цветы отсутствовали, как и ковры.

Стол и стулья, наверное, притащили из другого кабинета, подумал парвак и лишь затем обратил внимание на ожидающих мужчин.

– Ну что ж, присаживайся, поговорим, – обратился к нему один из мужчин, указывая на стоящий спинкой к двери стул. Второй человек в тот момент лишь глядел неоднозначно: то ли неприязненно, то ли настороженно. А может всё сразу.

– Спасибо, – как можно вежливее отвечал парень, присаживаясь на предложенное место.

Поначалу он хотел предоставить им возможность вести разговор, ведь они так хорошо начали, но затем передумал, решив бить прямо в лоб. Отличная тактика для того, кто ничего не знает и не понимает, а значит, изначально не способен контролировать ситуацию.

– Меня зовут Адри, а это господин Тесо, – представился мужчина, устало сев напротив. Он растянул в слабой приветственной улыбке уголки своих губ, и юноша ответил ему тем же. Сбоку от стола нашёлся ещё один стул – старик со скрипом занял его.

Окружили, подумал Дэос.

И прежде, чем они озвучили причину столь внезапной и неприятной встречи, парвак атаковал.

– Сразу, чтобы расставить всё по местам, – сказал он. – Это связано с тем, чего я не помню?

Повисла неловкая до жути тишина, звенящая и громкая. Такая, что парень сразу понял, что попал в самую точку.

– Не помнишь? – впервые услышал парвак дребезжащий голос мистера Тесо, держащегося за край удачно подвернувшегося стола.

– Не помню, – вёл игру, пока мог, Дэос. – Я думаю, за этим вы меня сюда привезли из столь далёких мест? Заполнить пробелы в памяти?

– Что? – начал Адри, резко подавшись вперёд. – Что ты хочешь...

– То, что происходило, – опустил голову старик. – Мы думали, ты всё же вспомнил, и сделал то, что собирался, – он поднял на парвака подёрнутые дымкой глаза. – Как ещё объяснить все эти явления, как не долгожданное, но преждевременное пробуждение Господа нашего? Как же зол он должно быть на нас.

Мужчина откинулся на спинку, смотря куда-то в сторону. Взгляд его блуждал, и весь казался он пропавшим, лишь оболочкой, чей дух покинул комнату летать в иных мирах.

– Господин Тесо, – позвал его Адри, стараясь грубо не прервать пожилого человека, – не следует так близко это принимать. Мы ведь здесь не просто так.

Мужчины были крайне взбудоражены, что один, что другой. И неспроста, ведь всё пошло совершенно не по их сценарию.

Кажется, они рассчитывали, что я всё помню, размышлял Дэос. В голове ярко стояли слова старика.

Пробудил Бога.

Да ладно, это же смешно, решил парвак. Какие-то бредни, что они себе нафантазировали.

Но, судя по всему, старый парвак действительно в это верил. И неспроста он оказался перед ними. Если всё так, и его проблемы с памятью дело рук дряблых старцев в белых хламидах, то могло статься, что и всё остальное не лишено смысла.

Не лишено смысла, но и не правда.

Как человек мог сотворить такое с чужой головой? На недолгом своём веку Дэос успел многое повидать, странного не мало, но это было слишком похоже на сказку. Но если сказка – правда, а не вымысел, мог ли он отправиться за спящим в гробнице Богом? Существует ли такое место?

Неужели оно было и есть в Дакханге?

– Он не помнит, – очнулся Тесо. – Была бы у тебя память, ты не знал бы о попытках стереть её. Об этом методе ты ничего не знал, и перед процедурой тебя оглушили, – старик бубнил себе под нос, принимая сложное решение, принять участие в котором никого не звал. – Если всё осталось так, как было, если нам удалось остановить тебя тогда, то почему всё происходит? – он поднял белёсые глаза на парня. – Это точно знак. Он вернулся. Сам возвратился, возвратился вернуть нам Второе Солнце.

– Господин, пожалуйста, не здесь... – шептал Адри.

– Да, да, ты прав, не здесь, – быстро закивал Тесо. – Здесь нам делать нечего. Надо рассказать всем!

– Господин, а как же... – мужчина понизил голос. – А как же допрос?

– К чему он нам, ведь ясно всё, – всплеснул руками старый человек.

– И ничего не ясно, господин. Ведь есть же правила.

Дэос понял, что его информация стремительно ускользает. Не столь сильно он желал владеть этими знаниями, сколько окончательно отречься от них. Он узнает то, что успел забыть, остудив свой интерес, и навсегда похоронив воспоминания о прошлой жизни глубоко в себе. Если остановит мужчину.

– Стойте! – крикнул Тесо юноша, успевшему дойти до двери. – Я принёс вам вести, а вы уйдёте, оставив меня тонуть в незнании?

Старик секунду постоял, обдумывая следующий ход, и повернул назад, пересёк кабинет и уселся на стул, на котором ещё недавно сиживал Адри. Черты лица его смягчились, и он казался намного более умиротворённым, нежели несколько минут назад. Это было лицо человека познавшего истину и готового ей поделиться.

– Ты устыдил меня, – признался он. – Действительно, принёс ты радостную весть, даже если сам того не хотел. Так Спящий вершит наши судьбы. В благодарность я расскажу всё, что знаю, мальчик.

– Что!? – был ошарашен Адри. – Господин, нам... вам не следует принимать поспешные решения. Мы должны...

– О, Адри, это счастливый день. В такой чудесный миг мы все должны быть добрее и смиреннее, – губы старики растянулись в улыбке, и парень лелеял надежды, что это добрый знак. – Если не можешь, выйди, прошу тебя. Займись тем, чем можешь принести пользу.

Мужчина хотел было возразить, но мир распорядился по-другому. Стук в дверь отвлёк его и всех присутствующих, и на приглашение внутрь заглянул молодой посыльный.

– Господин Тесо, господин Адри, вас вызывает госпожа Сефа. Она просила передать, что дело не терпит отлагательств.

– Как я и сказал Адри, твой долг зовёт тебя, – согласно кивнул старик.

– Мы оба должны быть там, господин, – пытался возразить парвак.

– Я уже в том возрасте, когда для опоздания имеется множество причин. Иди, расскажешь мне потом, что она хотела сказать.

У Адри не было сил противиться приказу сразу двух вышестоящих лиц. Будучи злым и раздражённым, некогда весёлый человек покинул их маленькую встречу.

Ещё с минуту после этого в комнате стояла тишина, ожидая, когда кто-нибудь решит нарушить её.

– Я не помню, что я делал в этом мире последние два десятка лет, вплоть до того, как оказался в Дакханге, – издалека начал Дэос.

Мистер Тесо удовлетворённо покивал головой и поднял на него затуманенные глаза.

– Ты и не должен. Как я и говорил – я ведь говорил? – то был наш план. И это доказывает, что некоторые знания наших предков достойны существовать. А я не верил. Надо будет принести свои извинения некоторым моим товарищам за это.

– И всё же? – допытывался юноша. – Я не могу понять причины.

– Причины просты – ты был молод, хотел большего, чем имел, и знал то, чего знать не должен был. Правда, эти три фактора не сразу встретились вместе.

– И как произошла встреча?

– Ты был сиротой, и как все сироты находился на попечении государства. За тобой и многими детьми присматривал господин Кути. Добрейший человек, благороднейший, он многие годы курировал группы малышей, таких как твоя, заботился об их пропитании, находил где им жить, когда они вырастали даже устраивал на работу. Его рекомендации многим помогли найти свой путь.

Дэос не знал, что он должен чувствовать; казалось, именно эта информация всегда была ему известна. Он не чувствовал горечи своего положения, не понимал плохих сторон такой жизни. Он рос без родителей, теперь он знал, и до сих пор даже не задумывался о том, есть ли они. Быть может, причиной тому был мистер Кути, человек, которого Дэос не помнил, но который вырисовывался заботливым, словно настоящий отец. Такой человек запросто мог стать тем, вокруг которого крутилась вся человеческая жизнь.

– Он был не из тех, кого легко победить. Так всегда казалось, – закончил старик.

– Был? Казалось?

– Да. Он недолго прожил после твоего побега, а до этого со старостью ослаб. И даже пусть все знали его как крепкого человека, но твои выходки, как и многих подростков, за которыми он присматривал, подтачивали его дух. Я не знаю, что стало отправной точкой. Может твои выходки, вроде якшанья с Весёлыми, – мужчина глубоко вздохнул, будто рассматривая возможность прекратить этот разговор прямо сейчас, но он продолжил. – Может, это оказалось слишком большим ударом для него.

– А искали вы меня почему? Ну, то есть, в основном я понимаю, но почему вы не предположили, что я мёртв? – парвак пожал плечами. – Что меня выдало?

– Ты видимо сильно отстал от жизни, пока гулял в той сокрытой долине, – ухмылялся старик.

Одно предложение, но парня будто окатили ледяной водой. По спине побежали мурашки.

– Простите? – Дэос надеялся, что он ослышался.

– Долина. Мы не знали, сколько времени ты провёл там, но что ты там был нам известно, – удивлённое лицо парня подвело мистера Тесо к нужным выводам. – Ты думал, мы не знаем про долину? Ох, мальчик, этот мир слишком, слишком мал, чтобы утаить такое место. У нас есть люди, которые сообщают нам о передвижениях в ней, о том, что дакханцы вывозят из Джили. От нас мало что можно скрыть.

Из головы Дэоса разом пропали все вопросы, которые он хотел задать. Он не знал, что думать о собственной глупости.

– А происходить, – продолжил Тесо, – начало многое: то пламя в долине, которое многие приняли за пробудившийся вулкан, было лишь началом. Но мы то знали, что это Всевышний гонится за тобой, чтобы покарать за совершённую тобой глупость. Но теперь я не знаю, что и думать. Надо посоветоваться с другими...

– Всевышний? Спящий Бог? – замотал головой Дэос. – Какую именно глупость я должен был совершить, что вы решили, будто Бог гонится за мной?

– Ты разбудил его, конечно! – выпучил глаза старик, воззрившись на него как на умалишённого. Но затем он одумался. – Ну да, я малость забылся. Теперь многое надо будет понять вновь. Теперь, когда мы знаем, что память не вернулась к тебе, и происходящее не относится к твоим действиям в Дакханге.

– И вы решили отыскать меня, – кусочки картины вставали на места.

– Мы не могли позволить тебе блуждать где попало. Пожар и землетрясение принесли столько паники. Мы не знали, кто мог пострадать, пока Всевышний не накажет тебя.

– Ладно, я не будил его, – подводил итог парень. – Значит все эти загадочные штуки не из-за меня и моих друзей. Это кардинально меняет дело, ведь так? Моё присутствие здесь ничего не изменит, и если происходит что-то действительно странное, я не окажусь полезен. Я не знаю, что я собирался делать, зачем мне это нужно было, и теперь это не важно, так? Вы ведь сами позаботились об этом, лишив меня памяти. Значит, пока я ничего не помню, я могу быть свободен. Это то, что вы и ожидали, так?

Грустная улыбка на сморщенном старческом лице не оставляла сомнений в неудачности этих выводов.

– Мы, мальчик, не думали, что ты вообще выживешь там, в Дакханге. С памятью или без.

Дэос вспомнил старую, почти забытую мысль, появившуюся, когда он впервые оказался среди дакханцев – в атмосфере всепоглощающего горя и боли, страха перед случившемся. Когда он впервые встретил Пабу.

" Они убьют меня".

– Я не удивлён, – и это было правдой. Но кто упрекнёт человека в надежде на лучший исход? Мечты парня не оправдались.

– Ты будешь судим за то, что собирался сделать. Ты злоупотребил доверием, использовал наши знания против нас, и за это тебе воздастся, – мистер Тесо хотел казаться раскаивающимся за то, что собирался сделать с ним, но он не смог скрыть торжества, отразившегося на его лице. – Извини, мальчик, но даже в такой день есть предел тому, на что можно закрыть глаза.

На грустной ноте парень, вот беда для старческого сердца, не загрустил. Оставался его план, который был воплощён именно из-за подобного исхода. С минуты на минуту он должен был начать действовать. Или тут же провалится, не начавшись.

В дверь постучали во второй раз. Стук был увереннее и мощнее, не просящий разрешения войти – требующий.

– Как раз вовремя, – заметил старик. Дэос не мог не согласиться.

На призыв войти заглянул посыльный, – тот же самый молодой человек – но прежде, чем он смог вымолвить хоть слово, с порога его оттеснил уверенный пожилой человек. Человек-конструктор, охарактеризовал Дэос, будто сотканный из разных, не подходящих друг другу деталей, в котором то ли чего-то не хватает, то ли наоборот что-то лишнее. И руки слишком длинные для столь маленького роста, и причёска слишком молодёжная для человека за пятым десятком. В общем, он создавал одно впечатление: с ним что-то не так.

Осматривая помещение, ни на ком не концентрируя внимание, он одним своим присутствием контролировал ситуацию. Будто один его щелчок и всё тут же кардинально поменяется: Дэос будет свободен, мистер Тесо окажется на плахе, а тот паренёк-посыльный поднимется по карьерной лестнице прямо на место старика. Конечно, было естественно, что мужчина, не смотря на весь свой вид, подобной властью не обладал.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒