Оглавление 4 страница

– О чём ты? Какие инструменты? – морщилась и вспоминала Чени. – Что вы сделали?

– Подготовили твоё рабочее место, конечно, – твёрдо отчеканил Ахис. – Готовь новый заказ на материалы и посмотри, чего не хватает. Хайпо всё закупит, всё равно, я думаю, тебе надо поработать с чертежами. Небось, всё позабыла.

– Но я... Я не знаю... – голос девушки дрожал, её глаза метались от одного парня к другому, и Дэос решил на корню пресечь её терзания.

– Ну, раз так, и ты, как я смотрю, не хочешь, возьму я всё в свои руки.

– Что? – не поняла Чени, открыв пошире свои золотые глаза.

– Как что? Я вызвался помочь, а раз мы так похожи, то я, естественно, обязан взять всё под свой контроль. Давай мне чертежи, покажите инструменты – и я сделаю такое чудо техники, что все мастера от зависти подавятся.

– Не смешно, – нахмурилась парвачка.

– А что, ты думаешь, что я не справлюсь?

– Я знаю, – уверенно ответила она.

– А кто тогда сумеет справиться? – ехидно спросил парень.

– Ты хочешь, чтобы я назвала себя.

– Хочу, – сказал Дэос без притворств. – Потому что это правда. Кто ещё сможет сделать то, что ты планировала годами? Да любой другой обязательно потерпит неудачу.

– Ты не так хорошо знаешь меня, – твердила девушка.

– Зато я знаю себя. И Ахиса. И если уж мы взялись тебе помочь, то точно совершим невероятное. Все вместе мы сделаем то, что перевернёт мир.

Чени вдруг заплакала. Опять, не так уж бурно, но всё-таки неожиданно. Сквозь слёзы, так отчаянно сдерживаемые недели напролёт, она смогла сказать лишь смазанное " спасибо".

Поведав немного драмы, вернёмся к делам насущным. Они включали много подготовки: как только последний из списка предмет прибыл в руках Хайпо, он заменился на новый заказ, и стал дотошно изучаться ожившей Чени. В ответ мужчина бессловесно, взглядом, похвалил парней, мигом отчалив по делам. Целый стол, которым они почти и не пользовались, направился на нужды девушки, завалился бумагами, в которых лишь она одна способна была разобраться. Пока она составляла систему из схем и заметок, мужчины из палок и досок, предоставленных джилийцем, соорудили ей стенд и нечто, что называли подиумом. Таким вот скромным было рабочее место Чени. Осталось дело за малым – приступить к работе и выполнить её.

– На самом деле, не так и много мне надо сделать, – призналась девушка в один свободный вечер, который проводили они, привыкши, у костра. Дэос наигрывал дикую мелодию – развлекать всех стало его обычным занятием. – Да, есть несколько оригинальных деталей, которые нигде не купишь, и их бы надо вылепить самой, но у меня и навыка-то нет, так что я предоставила это другим.

– Я всё не решался, потому как давно пора знать, – остановившись на секунду, ухмылялся Дэос, – но что мы собираемся создать?

– Ну, я думаю, – ни капли не обидевшись, ответила парвачка, – название этому – Третье Солнце Чидара. Не спрашивай, – остановила парня она раньше, чем задал он очевидный вопрос, – сама сейчас поясню. Это должен быть осветительный прибор, достаточно большой и мощный, чтобы озарить обширную территорию. Хотя бы городок, если получится.

– Во время сомтаг темра? – высказал догадку Ахис.

– Именно.

– Но это ведь, фактически, неправильно с точки веры, – вспоминал парвак, прищурившись. – Это ведь наказание за грехи.

– Ну, я всегда считала, что это недоразумение, – пожала парвачка плечами. – Досадное последствие, но явно не планировалось. Правда, мало кто со мной согласен, но я всё думаю, что это мы должны исправить.

– Вернём солнце в массы, – торжественно изрёк Дэос, подняв кулак с зажатым в нём инструментом в воздух.

– Ладно, ладно, – остановил его дакханец. – Так что с деталями?

– Я отправила эскизы вместе с Хайпо, он должен передать их кузнецам и стеклодувам. Они займутся тем, что я выполнить не в силах, а сама я пока возьмусь за внутренности Солнца.

– Звучит жутко, – оценил парвак.

– Но сути не меняет.

Начинки было очень даже много – как и у настоящего солнца, предполагал Дэос. Чени в основном занималась тем, что пыталась правильно всё соединить: коробочки, клапаны и штепселя, всё разных цветов, обозначений и предназначений. По сотне раз на дню она проверяла, течёт ли ток по искусственным венам, а после измерений, настолько часто, что не сосчитать, всё разбирала и собирала вновь.

Пару элементов парни собирали и сами, из тех, что следовало подсоединить после. Без сомнений, под чутким руководством. Но Дэос всё же не верил, что после девушка не разбирала их труды по новой. Помимо этого, ребята работали в режиме " подай-принеси", и к реальной работе приступили позже, когда основа основ была готова.

– Вообще, оно должно двигаться, – открыла Чени и тем ознаменовала этап работы Дэоса с Ахисом.

Все их задачи: поставить на каркас, готовый одним из первых особых заказов, приделать балки, по ним пустить нервы-провода, заставить всё держаться и выглядеть внушительно.

– Поверить не могу, – сиял Дэос, для которого процесс занял значительно больше времени, чем можно описать, – почти закончили.

– Да, вроде, – не слишком радовалась парвачка, перепроверившая сразу и разобрать заставившая всю установку.

К каркасу достаточно скоро, незадолго до завершения первой стадии, прибавились внешние детали, держатели и лампы. Чени суетилась возле последних не в пример боязно, намного больше, чем следовало.

– Неужто ты боишься за них так сильно? – спросил её парень.

– Не то чтобы в них всё дело было, – робко ответила она.

– Не нравится тебе, как идут дела?

– Что? Нет, тут всё прямо идеально, – девушка взглядом обвела их помещение. – Да так, что аж не верится. Такое возможно? Мы скоро уже закончим?

– Ну да, – простодушно ответил Дэос.

Парвачка прыснула, и юноша заметил то, что чужому не кинется в глаза: она страшится, да, но как горят её глаза! Настолько к ней он привязался, пускай и не признал бы этого, что сам почувствовал себя сильнее от мысли, что стольким ей помог. Но достаточно ли?

Сделал ли я всё, что мог? И так ли ей нужна была моя помощь?

Задумался Дэос, а между тем прибор был завершён.

– Нет уж, если здесь его включить, ослепнем мы, – предупредила Чени. – Нам нужно вверх, на возвышенность. На горы.

– Так точно всё? – вновь спрашивал дакханец, вымотавшийся с установкой ламп.

– Одна деталь, – в ответ Ахис застонал, и девушка засмеялась. – Ты думал, всё так просто?

– Это не было просто, – заметил парвак.

– Нам всё разобрать придётся, чтобы перевезти, – продолжила парвачка. – Но это после, сейчас дождаться батарей – и можно отдохнуть.

Но батарей в помине не было.

– Что хочешь ты сказать? – спрашивала Чени Хайпо, принёсшего известия. – Он так и не закончил их? Но столько времени прошло! Года!

– Я не могу помочь, – склонил джилиец голову. – Товарищи мои не смогли уговорить его передать чертежи. Автор наотрез отказался.

– Вот чёрт, как знала, что должен быть прокол, – девушка ходила взад-вперёд, нервируя соседей. – Если бы я взглянула на них – точно что-нибудь да придумала бы.

– Могу я съездить сам и испытать удачу, – предложил мужчина.

– Не надо, – резко сказал Чени. – Я сама.

– Прошу простить, не следует спешить с решением, – вдогонку говорил ей Хайпо, собравшейся, как будто, сейчас же отправляться в путь. – Всё, как ни странно, не спокойно за пределами вашего дома.

– Что это должно означать? – остановилась парвачка.

– Родичи ваши, парваки, всё ещё здесь, – с неохотой поведал мужчина. – Мы не говорили, но они так и не покинули страну.

– Спустя два месяца?!

– В общем, даже три.

– И эти тоже со временем не в ладах, – всплеснула девушка руками.

– Их визит был странным, пусть закономерным, и таким всё ещё остаётся, – продолжил джилиец. – До нас вести добираются долго, и люди мои ничего не знают, так что, пока всё остаётся тайным, вам лучше не выбираться. Кто может знать, что им в голову взбредёт?

Для Дэоса, естественно, известие стало новым, но главное он вынес для себя другое: затея Чени снова под угрозой, и тут уже справляться почти некому.

А я-то тут на что?

– Я поеду, – тот час же вызвался парень.

– Я сказал... – начал было Хайпо.

– Я слышал, но совет не принимаю, – отмахнулся Дэос. – Кому я там сдался? Не знаю, правда, где это. В любом случае, туда я мигом заскочу и выбегу обратно – заметить не успеют. Но, самое главное, смогу я объяснить нашу нужду: о том, что делаем мы, и как это важно.

– Честно говоря, аргументы так себе, – ответил джилиец.

– Ведь ты мне разрешишь? – игнорируя мужчину, обратился парвак к девушке.

Замялась та, зажалась, будто рта не желая раскрывать. Но Дэос почувствовал, что сказать она что-то хочет, но духу ей не хватает.

– Я очень скоро вернусь, – добавил он на всякий случай.

– Вернёшься? – спросила Чени чуть с отчаянием, да так взглянула, что юноша на миг запнулся.

К чему это она?

– Конечно, – ни разу не соврав, ответил юноша, и девушка взгляд в пол опустила.

– Хорошо, – она сказала. – Езжай.

Дэос быстро кинул взгляд на Хайпо. Тот понял всё без слов.

– Я подготовлю зверя, – сказал он и вышел.

– Ты не задерживайся, – вырос Ахис позади. – Ни здесь, ни там ты время не теряй.

Чени вышла, и парень взглядом её до двери проводил. Засомневался он, но затем кивнул, отринув сомнения – он и подумать не мог не вернуться.

Тот день запомнился ему как все: смазанный, нечёткий, но счастливый. Затем Дэос пытался вспомнить подробности, но чувства были слаще и сильнее всяческих деталей. Лишь помнил он, как наставляла девушка.

– Кьюкам, туда и обратно – две недели.

Парвак уже сидел в седле верхом на инуче[15]. Дорога впереди, ступающая из леса, сияла белизной: отсвечивал на солнце камень, что путь его сложил, через Илойские поля, равнины и луга. Был он во всеоружии, готовый к долгой скачке, взяв всё необходимое и данные о цели.

– Там не задерживайся, – напомнили ему. – Столица всё же. Там точно есть парваки, и вдруг Хайпо был прав...

– Следи за картой, – напутствовал дакханец. – Помни, чему тебя учил я с горем пополам.

– Мы так прощаемся, как будто навсегда, – смеялся Дэос.

– Всякое бывает, – Ахис не смеялся.

– Да что уж там, вернусь через две недели, – зверь шёл, постепенно разгоняясь. Парень повернулся посмотреть на удаляющиеся лица. – Вернусь быстрее ветра.

– Как ветер не надо! – понеслось ему вдогонку. – Ветер всегда гуляет один!

Глава 5

" Джили – страна невероятных возможностей, раскрытых и нераскрытых талантов, амбиций и грязи. Грязь, конечно, в прямом смысле: джилийцы на удивление не чистоплотны. Не мешай им лезущая в глаза грязная чёлка заниматься своими изысканиями – не мыли бы голову. Это напрямую показывает одну из чёрт их национального характера: они никогда не занимаются тем, что не приносит пользы. Это исходит из более древних времён и объясняется первобытным желанием совершенствовать себя и мир, возведённым в абсолют и вписанным в законы. Века поиска, изучения, проектирования и строительства привели к огромному прогрессу во всех сферах жизни и появлению невероятных гор мусора, которые таинственным образом до сих пор не потопили под собой все города.

Более удивительным и полезным можно назвать неожиданное радушие и гостеприимство джилийцев, объяснить которые я могу лишь их надеждой получить из общения с другими полезный опыт",

– Д-оу

Даже тут, в отдалении от центра страны, почти на краю мира, где земля не изобиловала растительностью, и жизнь, казалось, не посещала эти места, всё же множество людей нашли себе применение. Совсем недалеко от города начинались посевы, поддерживаемые многими работягами, день и ночь трудящимися над землёй. Они смогли придать ей сил, обогатить и забрать взамен то, что эта земля смогла взрастить. И не только они были здесь.

Большие косматые чудовища, скрытые под тонной светло-бурой шерсти, шествовали рядом с полями, без остановки прихватывая редкую степную травку вблизи посевов длинными губами на низко склонённой голове. К ним без проблем цеплялись целые дома на колёсах, перевозимые за счёт движущей силы громадин, не обращающих ровным счётом никакого внимания на происходящее. Там, возле этих медленно кочующих домов, возились дети, рядом со своими родителями, которые казались младше своих лет.

Вот это животинка, восхищался Дэос, не переставая спрашивать себя, как реагировали бы его друзья.

Его путь шёл напрямик, окружённый всей этой красотой, по светлому пути через колосья, грядки и людские головы, склонённые, почти как у громадин, низко над землёй. Пейзажи были красивы, а люди вдохновляли упорством, и лишь небо серело стремительно, предвещая дождливую пору опадающих листьев. Временами Дэос снижал скорость, вглядывался вдаль, пытался вспомнить что-то. Но не было вокруг и в его голове того, что не дало бы дню так стремительно сменить свет солнечный на звёздный.

Инуче казался неутомимым, быстро пересекая открытую местность, гладкую и ровную, будто спокойное море. Отдыхали лишь вечером, на земле возле дороги, где многие люди разжигали пламя, спасаясь от дикого ветра степных равнин. Юношу почти сдувало, и своим телом прикрывал он слабый огонёк костра. Лишь инуче, всегда бодрый, искал себе еды, не обращая на трудности особого внимания, чтобы запастись энергией на ещё один быстро пролетающий день.

– Может, и мне что-нибудь найдёшь? – разговаривал он с ним, но зверь не отвечал.

И парень, будто сам не свой, немного заскучал, лишь одним из тёмных вечеров осознав, что с тех времён, как вытащили его из горящей деревни, покуда он не вышел из Бони, ни дня он не пробыл один. С тех пор мчался он без остановки.

Последние километры, и вот юноша уже у границы, быстрее, чем мог рассчитывать, но медленнее, чем мечтал. Обозначена она была ровной стеной деревьев, таких странно правильных, одной высоты, посаженных через равные промежутки между собой. Они были будто противоположность городу, скрытому за ними, где создавалось ощущения, будто чья-то властная рука лёгким жестом разбрасывала дома, не заботясь об их расположении. Маленькие строения, запутанные улочки предстали перед ошарашенным парваком. По первому впечатлению, город совсем не оправдывал своё звание столицы, но, вспоминая все рассказы о жителях Джили, Дэос понял, что Кьюкам как никто отражает всю суть местной жизни.

Тем не менее, задачу это отнюдь не облегчало.

И где бы это было?

Действительно, хороший был вопрос. Как в столь запутанном городе, среди хаотично расставленных одноэтажных домов, найти один нужный? У него был адрес, но толку от него было мало. Первый же вариант – спросить дорогу – увенчался сомнительным успехом.

– Туда, – кивнула ему старушка, прекрасно поняв парвакский.

Обратив свой взор по указанному направлению, юноша увидел маленькое коричневое пятно, немного возвышающееся над остальными постройками. Казалось, что это здание, которое было явно и до смешного выше остальных зданий.

Какое глупое использование места, присматривался парвак к неубедительным прижавшимся строениям.

На всякий случай он переспросил.

– Туда, туда, – махала старушка.

Приняв за ориентир эту точку, маячившую вдалеке, Дэос интуитивно шёл туда, где, по логике, должен был быть центр. Не меняющаяся планировка города с его одноэтажными зданиями вводила в заблуждение, что он всё ещё на окраине, даже когда он был уже достаточно далеко от оставленного им инуче. Грязные запутанные улочки, в некоторые из которых приходилось протискиваться, порядком надоели парню через час ходьбы.

Что за громадный город, жаловался он себе. Что за узкий город. Как люди вообще тут живут? У них даже окна выходят в чужие окна.

Нутром он понимал, что есть дорога лучше, но как неместному о ней ему было неизвестно. Взгляни кто на него, стал бы потешаться: какой глупый парвак, какой глупец, обтёр все стены и собрал всю грязь. Но, стоило припомнить, не видел он там никого из молодых, всё только старые и сморщенные люди. Стали бы они смеяться над ним, он не знал, и проверять не захотел.

Пробившись сквозь застроенные районы, потратив немало времени и сил, Дэос очутился прямо напротив того самого здания. Этажей пятидесяти, конструкция из стекла и камня казалась практически плоской, будто тонкая деревянная доска, но, присмотревшись, оказывалась слегка округлой с обеих сторон. Помимо колоссальной постройки центр выделялся поразительной загруженностью. Ещё издалека доносилось множество звуков, хор голосов, бурление жизни, рассредоточенное на пятаке пространства прямо вокруг гиганта. Будто на празднество, почти весь город стёкся в одно место. Парня такая загруженность отнюдь не порадовала.

Ближайшими к шпилю зданиями стали выстроившиеся по ровной окружности двухэтажные магазинчики. С виду казалось, что эти здания, образующие площадь, единственные достойные находиться в городе, а всё остальное настроилось тут само. Помимо этого отличительной особенность стало то, что почти весь город собирался на площади, чтобы потратить своё свободное время. Люди толпились возле лавок, на разновес торгующих плодами земли, вроде местных овощей и редких фруктов, травами и изготавливаемыми из них специями (запахи большинства из них вызывали бурю реакций, от слёз до рвотных спазмов), освежаемыми прямо на глазах мелкими и не очень зверюшками, выпотрошенными и порубленными в удобные для продажи куски. Вокруг сновали люди и насекомые, казалось, в почти равном соотношении, борясь за обладание тем или иным лакомым кусочком. Больше места, впрочем, занимали редкие инуче, сновавшие среди всего этого сброда, не заботящиеся о стоящих на их пути. Нагруженные мешками, они привозили торговцам товар, либо отвозили особо немощным посетителям купленные продукты домой. Дэос конкретно не понимал, где они собираются проталкиваться, но, в отличие от него, животных это не заботило. Их так же не заботило где оставлять отходы своей жизнедеятельности, которые иной раз обойти не удавалось.

Это самое вонючее и мерзкое место в мире, оценил парвак.

К тому же, натурально рябило в глазах. Снующие туда-сюда разноцветные точки, смешавшись в живую радугу, напрягали зрение и перегружали мозг. Раз в несколько минут Дэос обязательно зажмуривался: не выдерживал он этой мешанины цветов. Также, не малую зону площади занимала публика, собравшаяся здесь для веселья. В основном это были местные жители, старые и опытные, использующие отточенные за годы навыки для создания шоу. Были и песни, и пляски, и игры на инструментах. Устроившись на табуретах, коробках и коврах, не молодые телом, но молодые духом люди выдавали весь спектр своих умений и весь репертуар, что было похвально, но много. Парвак тонул в скоплении звуков и мелодий, сталкивающихся друг с другом, бодающихся с выкриками торговцев и вещающем новости мужчиной. Все толкались, теснились, орали, играли, вертелись и жутко раздражали. Людей было до безобразия много. И шума от них тоже было до безобразия много.

Единственное, что продолжало удерживать парня на площади, это возможность встретить искомое название среди всевозможных вывесок. Как называлась эта площадь, какие улицы вели к ней – всего этого он не знал. Но лишь в этом оживлённом месте скапливались все горожане, способные предложить этому миру хоть что-то. Быстро оглядывая поверх мельтешащих голов иностранные названия продуктовых лавок, мастерских, книжных, магазинов одежды и хозяйственных товаров, медицинских и научных центров, выстроенных в один плотный круг рядом друг с другом, Дэос сверял различные названия с бумажкой, где было подписано название на парвакском и джилийском. Он был вынужден делать это, слушая отдалённый гвалт рынка, оставшегося чуть вдалеке, смешанный с волнами громкой и разнообразной музыки.

Вот и оно, заметил, наконец, парвак лишь оказавшись в тени здания-исполина.

Среди снующего народа, убавившего яркость в тени, полузакрытый тёмно-оранжевым телом шпиля, выглядывал маленький приметный салон с броской рекламой. По сути, она являлась тонной всякого хлама, коего было полно в закоулках. Сваленный у входа и над ним, прибитый к вывеске, свисающий с крыши, мигающий, пищащий, шевелящийся, и всячески подающий сигналы. Хлам делал всё, лишь бы человек, проходящий мимо, знал – он работает. Мешанина всевозможных устройств почти закрывала надпись, давно утратившую свою новизну, потёртую и облупившуюся, но красующуюся россыпью мигающих лампочек. Подставив сальную бумажку, Дэос сравнил обе надписи, придя к утешительному выводу. Спеша выполнить задуманное и навсегда покинуть город кипящей жизни парень немедленно рванул к зданию, пересекая поток, лавируя между телами, и мигом скользнул внутрь.

Опустевший магазин был очень скудно обставлен: внутри не было ни товара, ни мебели, кроме одного прилавка. Рядом с ним слева от входа располагалась лестница, а справа арка в соседнюю комнату. Хозяина видно не было, а шум снаружи перекрывал любые звуки внутри, и, недолго думая, Дэос заглянул в соседнее помещение, надеясь именно там найти нужного человека.

Утонувшая во тьме комната занимала мало места, что было не так заметно из-за отсутствия двери между ней и главным залом. Широкий проход, смещённый влево со стороны окна, не скрывал выставленные в ней изобретения, умостившиеся на двух поставленных рядом столах и многочисленных полках. Они занимали всё пространство напротив затянутого белым полотном оконного проёма, но левее парня, там, где случайный или преднамеренный взор посетителя никак не мог пасть из зала, стоял широкий стол, будто оборачивающийся прямо вокруг стоящего посередине стула. Крутящееся вокруг своей оси сидение позволяло работать с деталями на горизонтальной поверхности перед ним или, повернув направо, с приподнятой частью стола, где можно было чертить. Сейчас он был практически пуст; на большой поверхности сиротливо расположились стаканы с чертёжными инструментами, чернильница и ножи, ящик с аккуратно разложенными проводами и инструментами для работ с различными деталями, да одинокая папка. Занимался ли хозяин дома созданием собственных машин, или только чинил чужие произведения, по столу можно было судить, что на данный момент он ничем особым не был занят.

В полутьме было не ясно предназначение отдельно лежащих приспособлений. В творческом беспорядке на столах было раскидано множество работ: маленькие, умещающиеся в ладони, и достаточно большие, чтобы тащить их пришлось на спине. Как раз за их рассмотрением парня и застали.

– Прошу прощения, но я бы не хотел, чтобы вы заходили в ту комнату.

Пожелание хозяина магазина мигом заставило Дэоса сначала повернуться в его сторону, а затем и отпрянуть от запрещённого проёма.

– Извините, – пробурчал он.

– Что вам понадобилось в моём магазине?

Мужчина, ничуть не седой и даже не морщинистый, с виду не на много старше парвака, всё же имел черты, не позволявшие называть его никак иначе, чем " мужчина". Он говорил учтиво, но резко, также резко передвигался, что он и продемонстрировал, сбежав по лестнице, и смотрел с подозрением. Неприятный и нервный – так оценил его юноша, и своей оценки решил придерживаться.

– Мистер Одоне? Я по поводу вашего нынешнего проекта, – в противовес собеседнику Дэос говорил медленно и тихо. – Солнечные батареи, над чертежами которых вы работаете.

– Вот оно что, – кивнул мужчина, не скрывая эмоций на своём лице. Оно выражало его беспокойство и ещё больше подозрений.

Да его прямо трясёт при мысли о его работе, подметил парень.

– Вы, видно, от тех же ребят, которых я не так давно... спровадил, – запнулся при выборе слова мужчина, внимательно приглядываясь к посетителю. – Я ответил им то же, что отвечу и вам: проект в доработке.

– Я понимаю, но чертежи могут...

– И в чужом взгляде он не нуждается.

– Прошу вас, – взмолился Дэос, – ваш проект действительно важен для нашего. Позвольте объяснить нашу цель и роль ваших батарей. Если вы позволите взглянуть на ту часть чертежей, что вы закончили...

– Знаете что, ваша взяла, – прервал его Одоне, легко сдавшись. – Стойте здесь. Я предоставлю вам чертежи и тогда, надеюсь, вы сможете убраться и оставить меня в покое.

– Правда? – опешил парвак.

– Несомненно, – уверил джилиец и попятился к двери.

Когда мужчина скрылся за дверью, Дэос выдохнул, не веря в свою удачу. Он протёр взмокший лоб, уже предвкушая дорогу назад, когда вспомнил про соседнюю комнату. Одоне не было с десяток минут, когда парень решил, что его дом с чертежами достаточно далеко, чтобы юноша успел оглядеться повнимательней. Поддавшись любопытству и рискнув, он проник в ту комнату и осмотрелся вновь. Всё те же захламлённые столы, странное белое непрозрачное полотно в круглой раме и стол с инструментами. Но взгляд на этот раз приковали не столы, а папка. Искушения хватило, чтобы он приблизился к ней и в порыве раскрыл её тайны.

Внутри лежали скреплённые вместе куски кожи, на которых тёмно-фиолетовыми чернилами были выведены схемы и описания. По джилийски Дэос не понял ни слова, рисунки тем более оказались вне его умственных способностей. Но, на счастье парня, владелец подписал работу ещё и на парвакском, пониже и помельче.

" Собиратель солнца", прочитал парвак. Так это же оно!

Юноша пролистал всё вновь, будто надеясь в этот раз понять замысел конструкции. Вторая попытка ничего ему не открыла, но позволила, наконец, задать правильный вопрос.

Куда направился Одоне?

Ни секунды не тратя на глупые раздумья, Дэос засунул чертежи в сумку и вместе с собой поспешил вынести за пределы магазина. Но горе ждало его прямо за дверью: вернулся мужчина, и не один.

– Вот он, – Одоне тыкал в него пальцем с порога, указывая двум выросшим позади парвакам. – Сказали: " Будет болтать странности, предлагать... " Вот он и делал!

Один из них – старик с длинными седыми волосами, а второй с каштановым ежиком. Но оба высокие и грозные, будто созданы для устрашения. В одно мгновение они пересекли разделяющее парня и их расстояние, окружив свою цель. Глядя снизу вверх на двух его гостей, Дэос почувствовал головокружение.

– Пройдёшь с нами, – без предисловий указал ему молодой парвак. Юноша хотел уточнить, спросить " куда" и " зачем", но передумал.

Хайпо говорил, они кого-то ищут, вспомнил парень, когда его, не услышав возражений, под руки отвели к центральному шпилю.

Всё дальнейшее парваку помнилось смутно. Проводники его действовали слаженно и быстро, не давали сделать шагу или услышать лишнего. По прибытию в шпиль Дэоса посадили в отдельную комнату и продержали много часов, оставив наедине с собой. В неведение касательно сего мероприятия он находился до самого конца, лишь знал, что направляются они в Парвакон. Вся обстановка, царившая вокруг, будто говорила о неизбежности случившегося. А ещё о том, что юноше обо всём должно быть известно. Он посмел спросить только о пункте назначения и, получив ясный и краткий ответ, не оставляющий сомнений в настрое его охранников, предпочёл замолчать. В итоге он обобщил всё, что знал: его кинули в Дакханге парваки, они же искали и возвращают в Парвакон. Тогда он осознал, что, после пробуждения в пустыне, это второе прямое воздействие его потерянного прошлого на настоящее. Для себя он решил, что следующего раза не желает.

Самым ужасным оставалось то, что его планы полностью разрушились. Дав обещание Чени и Ахису, он попал в неприятности и отправлялся в другую страну, которая, будто врата в преисподнюю, навсегда отделяла его от остального мира.

Мне нужно вернуться, кричал он себе, пока проезжал единственной прямой широкой улицей Кьюкама.

Снаружи его ждал вечер. Стихали дневные звуки бурлящей жизни, сменяясь торопливым звучанием свёртываемого бизнеса. Товары упаковывались и сгружались на подоспевших инуче, магазины закрывались, ковры скатывались и совместно с инструментами покидали площадь вместе с хозяевами. Некоторые заведения не спешили закрываться, предлагая укрыться внутри них на всю ночь, но улицы стремительно пустели по мере того, как ниже опускалось солнце. По камню простучали последние на сегодня колёса, давно уже неслышно было выкрикиваемых новостей, и площадь накрыла почти ощутимая тишина. Замеченные ранее здания на противоположной стороне, открытые круглосуточно, вобрали в себя всю энергию, оставшуюся в городе после бурного дня, и без остатка рассеивали в своих четырёх стенах. На площади не осталось ничего, кроме мусора.

Действительно, удивительный контраст, парня посетила эта мысль, сменившись не радужными рассуждениями.

Вся компания в закрытой большой карете направилась прочь из города по главной дороге, соединяющей Кьюкам с границей. Дэоса посадили позади, оставив для обзора два маленьких окошка. В них он видел удаляющиеся степи и поля, рабочих и медленно движущихся животных. То, что раньше привлекало его взгляд, теперь осталось не удел. Юноша обратил внимание на окружающий его мир только тогда, когда карета добралась до границы с Парваконом.

Границей была стена, называемая Утопиджа или Утопия. Высотой с десяток метров, она была одним из самых высоких и самым длинным строением, вышедшим из-под человеческих рук. Оно было скорее творческой задумкой, нежели защитной, и выглядела будто бумажная шестерёнка, которую с лёгкостью разрезали и растянули в линию, обратив треугольниками зубьев к ним. На каждой грани, составляющей их, имелась причудливая вязь рисунков, в которых выделялись образы людей, занятых невероятными делами. На одних рисунках они изображались летающими, и шлейф рассекаемого ими воздуха вился за ними. На других они несли на своих плечах горы, с прямой спиной и высоко поднятой головой. Где-то виднелись целые поля, которые покрывал прекрасными картинами человек с кистью, а кто-то из нарисованных людей останавливал множество воинов от столкновения друг с другом своим голосом. Были и те, кто поднимал на ноги лишь прикосновением, и те, кто лишь им и убивал. Одни управляли природой и стихиями, другие строениями и механизмами, а третьи – народами.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒