Оглавление 7 страница

Это был один из кратчайших путей, но им никто никогда не пользовался. Редко кто вообще пытался идти мимо главного входа в парвакские холмы и обратно, а побережье, к тому же, было самым коротким путём в царство мёртвых, и его обходили стороной. На востоке оказывалось поразительно много нетронутых мест, которые не пользовались популярностью.

Юноша двинулся по краю, по постепенно сужающейся полосе. Берег поднимался, гора приближалась, и уже скоро юноша смог наблюдать бушующее далеко внизу море, волнами разбивающееся о скальный массив, удерживаясь на достаточно крутом склоне. Сухая неплодородная земля сменилась невероятно заросшим склоном, мокрым и скользким. Ступал аккуратно, смотря под ноги и только туда.

После первого такого места был спуск и небольшой ровный участок, за ним почти сразу начинался новый подъём, куда более сложный. Склон в том месте был почти отвесным, чуть ли не сливался с краем берега, и чтобы удержаться на нём приходилось уже не только выискивать выступ для ноги. Пересечь его было невозможно.

Стоит ли возвращаться? хватался за голову парень. Они наверняка за это время прочесали всё, что возможно. Либо кинулись за мной в Джили, либо разошлись по домам. Может, стоит попытаться идти так, как задумывал с самого начала?

Нет, говорю так, будто они дети, которые вышли поиграть на улицу, а когда стемнело, " разошлись по домам". Пусть они и верят в сказки.

– Надо всего лишь быть аккуратным, – уговаривал себя Дэос. – Это не сложно.

Парвак вздохнул. Он и сам не знал, почему настаивает именно на этом плане. Такое испытание было ему не под силу, да и страха при взгляде на гору парень испытывал не мало. Но возвращаться он не хотел, и это нежелание было сильнее испытываемого им страха. Дэос решил упереться и бороться до последнего.

Я стараюсь для друзей.

На словах всё было просто: собрался с духом, поднялся на склон и пересёк его. Главное – готовность! Но в действительности было ужасно страшно.

На то, чтобы оказаться на срывающейся вниз стене, ушло немало времени и сил. Дэос вплотную приблизился к массиву камня, который и с его стороны был неприступно крут, в очерёдности нога-рука перекинул на отвесный склон все конечности, скрупулёзно ища для каждой опору. Двигался ужасно медленно, как и планировал, едва ли больше шести шагов в минуту. Шажки были даже не на всю длину ног. Стоило сильно развести их, как конечности норовили разъехаться на мокрых земле и камне. Ветер был холодным, проникающим даже сквозь одежду, и это было скорее минусом. Пот градом лился по спине Дэоса, голова намокла, а ладошки скользили, вырывая из земли пучки трав. Пропитанная влагой одежда облепила всё, задралась и натирала, а ветер только норовил продуть, пуская колонии мурашек сквозь мокрую ткань.

Чёрт бы побрал эту ужасную погоду. Лишь бы дождь не начался.

Останавливался не часто, хотя сильно выбивался из сил. В такие моменты впивался разодранными пальцами в почву, если была возможность, приваливаясь всем телом. Ветер прижимал его, удерживая, что не сработало бы, будь склон более мокрым.

Потратил не меньше пяти часов. Дэос бы сказал, что все десять. В конце всё превратилось в отточенный механизм: проверить – шаг, проверить – шаг. Не смотреть по сторонам, ничего не слышать, кроме своего дыхания, не обращать внимания на голод и жажду, забыть про время, забыть про цель. Проверить – шаг, проверить – шаг. Дэос не сразу понял, почему ветер стал дуть сбоку. Его почти сдувало со склона, с которого когда-то прекрасно было видно пенистые воды моря, разбивающиеся о скалы, а тогда уже нет. С опозданием он понял, что обошёл гору.

Можно спускаться.

Парвак почти скатился вниз, повалившись на покатую поверхность по другую стороны Тины. Перевёл дыхание. Поблагодарил мир. Мир ответил ему ливнем. Не дав отдохнуть и развести костёр, погодная неприятность заставила юношу нестись искать укрытие. Впереди почти ничего не было видно, и даже вытянутая рука скрывалась за пологом из крупных капель. Не отыскав поблизости надёжной пещеры, парень с сожалением был вынужден вновь подняться вверх. Обойдя немного, он отыскал хороший подъём, преодолел который быстро, как по лестнице. Даже дождь не помешал ему сделать это стремительно и отыскать небольшое углубление в породе, где ливень доставлял ему наименьшее количество неудобств. Сам того не заметив, Дэос прикорнул под шум ревущего неба.

А утро встретило парвака невероятно ясным пологом, далёким от идеалов увядающей поры. Сумка, забытая в суматохе ожидаемого, но, всё же, неожиданного ливня, пропиталась. Чертежи, завернутые в несколько тряпиц, почти не намокли, и выведенные твёрдой рукой рисунки остались целы. Одежду выжимал на себе, хлюпая наполненными сапогами.

Как это я так заснул? удивлялся Дэос, ощущая озноб.

Собравшись, он спустился обратно по удобной тропинке, выстроившейся между двумя скалами. Оставаясь достаточно высоко, юноша видел совсем близкую гладь реки и маленького заливчика.

Лигди, вспомнил он. Обойти вон тот водоём и перейти речку. По броду и в лес Ам Тон, отметил Дэос, замечая зажатое между двух рек насаждение деревьев. Не далеко осталось.

Так казалось, и так было, но преодолеть этот рубеж парню не посчастливилось. Вместо этого ему улыбнулось встретить старых знакомых.

Дождь начался вновь, когда парвак почти достиг ровной поверхности близ водоема. Он начинался тихо, но Дэос решили прервать движение, чтобы укрыться от него. Пока он искал пещерку или навес, под которым можно скрыться, юношу привлекло движение на реке, а потом и по другую её сторону.

Дэос скучал по старым попутчикам, но этих видеть ему отнюдь не хотелось. Особенно в таких количествах. Куча людей, вооружившись маленькими судёнышками на одно-два места, оккупировали реку по всей её длине, от истока к устью. Подобные меры предосторожности были бы нужны, если бы парваку потребовалось пересечь реку. Дэоса этот факт удивил – кто в здравом уме подумает, что он пойдёт подобным путём, в обход горы, и ему действительно потребуется пересекать воду? Он это сделал, их правда, но, всё же, дотошность стариков поражала и пугала. Чудилось, будто они продумали любой, даже самый безумный план. Разразившийся следом не долгий ливень спрятал Дэоса от блокады, и пережидать его поблизости он не стал.

Он стремительно повернул назад, к той тропе, что вела к его прошлому укрытию. Но и там останавливаться юноша не стал. Разбивая своим телом дождевой барьер, он продолжал подниматься выше и выше, благо было куда. Так продолжалось, пока две горы, окружающие его путь, не остались позади, а Дэос не выбрался на более открытый и высокий участок, откуда была видна занимательная, но удручающая картинка долины.

Ещё больше людей. Дэос начинал их ненавидеть.

В некоторых областях наметились улучшения. Ветер прекратил бить в спину, небо было относительно чистым. С другой стороны, парваки всех мастей и возрастов устроили на него полномасштабную охоту. Это вполне можно было бы превратить в ежегодный праздник – поймайте загнанного в угол зверя и зажарьте на большом общем костре. День, который ты можешь провести в кругу семьи и друзей. Идиллия, но не для зверя.

То, что на природу, в окружение высоких хребтов, выбрались целыми семьями, в общем-то, могло быть правдой. В той самой долине, до которой Дэос так и не смог добраться, обустроилась, по меньшей мере, сотня жителей ближайших поселений. Они обосновались в импровизированном лагере, несли посменную вахту, шатались группами везде, где считали возможным проникнуть опасному головорезу. Всё же, как ни крути, покой парваков был нарушен и никто, ни стар, ни млад, не сможет вернуться к обычной повседневной рутине, пока заноза в одной общей заднице не будет устранена. Ну, или пока верховные старики не решат, что заноза эту задницу уже больше не беспокоит.

Дэос хотел бы возмутиться, что жертва – он.

Да только не совсем это правда, заметил юноша. Как же всё надоело. Что вообще теперь делать?

Парвак хотел бы увидеть Ахиса, уверенного и бодрого. Всегда знающего дорогу. Он и сам хотел бы уметь так, хотел бы взять в свои руки указатель и тыкнуть: " Туда! " Хоть раз быть тем, кто точно знает дорогу.

Но он не знал.

Всё было даже хуже, чем можно представить.

Дэос помнил, каково это, когда дни, один за другим, проходят бесследно, срываются из памяти, как жёлтые листы с деревьев. Счастливые, полные тепла дни. И несчастные, полные тоскливой неуверенности и скуки. Из последних и состояла его жизнь в тот краткий период.

В основном юноша валялся на твёрдом и холодном камне, сливаясь с ним в одно серое пятно. Наблюдал. Страдал. В те моменты, когда он покидал пост, с которого открывалась живописная долина с лагерем парваков, он утыкался в чертежи, расположившись в найденном проходе. Парень наткнулся на него тогда, когда дороги назад больше не было. То, что сначала показалось парваку пещерой, вело куда-то вверх, на затянутую облаками вершину. Там бушевал ветер – Дэос слышал его каждый раз, когда оказывался у основания подъёма. Ему казалось, что так погода описывает происходящее у него на сердце. Наверх он не поднимался.

Ночами, если удавалось, парень разглядывал звёздное небо. Пытался вдохновить себя на что-нибудь видом мерцающих точек, найти решение или стимул. Ничего не находилось. Закончилось всё лишь болью в спине. А вот днём он продолжал наблюдение за лагерем. Пользы это приносило больше, от мыслей отвлекало, несомненно, сильнее, пусть юноша и не верил больше в благоприятный исход.

Лагерь внизу который день жил своей жизнью, а Дэос стал невольным зрителем не столь интересного шоу. Разглядеть людей он не мог, но это не мешало ему следить за шевелениями оравы одинаковых точек. Иной раз парваку удавалось понять, что они делают, но до сих пор к нему это не имело прямого отношения. Парваки не знали, где он, искали его не слишком рьяно, но до последнего не двигались с места. Лишь на это оставалась последняя надежда юноши, которая позволяла ему не сойти с ума от безысходности.

Давайте же, уходите! молил он. Меня давно здесь нет, дайте пройти!

Люди почти внемли его мольбам, как поначалу показалось Дэосу, собравшись у выхода из лагеря всей своей огромной компанией. До этого он не замечал за ними больших шевелений и всерьёз понадеялся, что это – оно. Но, присмотревшись, понял, что дальше входа двигаться никто не собирается. Они всего-навсего приняли гонца. Немного помявшись у выхода из лагеря они вернулись на свои места, все до единого оставшись. На то парвак даже не удивился, итак не веря в подобный конец.

Что же им могли прислать? думал он на досуге. Может, приедет кто? Вроде засуетились немного, будто ожидают кого-то важного.

Дэос почувствовал шевеления в желудке: для поисков еды ему приходилось на свой страх и риск спускаться с горы, что не всегда приносило плоды, а питьевую воду набирать из дождевой, благо сезон еще не закончился. Парвак уже давно мечтал о дичи более простой, чем водящиеся на склонах лумрисы, готовые и сами вонзить в человека свои зубы. На месте стоянки лагеря, он знал, водятся хирси[18]. Прибавить к этому возможность защититься от холода и развести костёр, чей дым там, наверху, мог раскрыть его месторасположение, и причин для паники становилось много. На деле же, Дэос почти не паниковал, более менее смирившись и придаваясь всецело другим чувствам: тоске и вине. С ними он просыпался и с ними засыпал.

Однажды он так и проснулся сидящим возле камня, прислонившись к нему виском. Мышцы на ноге свело, и ужасная боль прорвалась к парваку сквозь дремоту. Раскрыв рот в немом крике, парвак перетерпел её, косясь на место пребывания толп страждущих справедливости, будто они издалека могли наслать на него порчу. Он проснулся глубокой ночью. Не в первый раз с ним происходило подобное: ему всё чаще удавалось проваливаться в сонное царство на посту, чего в пещере-тоннеле сделать почти не получалось. Парень старался держаться, но знание того, что его бдение скорее формальность, чем необходимость, лишь усиливало сонливость. Холодный ночной ветерок убаюкивал не хуже колыбельной, и лишь холодный ночной дождь мог с таким же успехом привести к противоположному результату.

Дэос сидел и дрожал, ожидая восхода солнца и новых новостей, желательно о снятие стоянки. Сконцентрировался на слухе, но не разбирал ничего, кроме завывания ветра по другую сторону. Полночи только и занимался тем, что дремал с открытыми глазами да вскакивал то и дело, чтобы размять ноги. Долгими эти прогулки не были: голод и усталость толкали его на прежнее место, где уже должна была остаться вмятина от его зада. Усиленно пытался не заснуть, но всё было бесполезно, и Дэос решил прекратить свои мучения. Оставив осторожность, он прокрался в свой закуток и постарался сжаться в как можно более тесный комок человеческой плоти, заснуть прежде, чем рассвет доберётся до него.

Но опасаться стоило вовсе не рассвета.

Выбравшись поутру из своего закутка, Дэос прошагал до своего обычного обзорного места. Распластавшись на скале, парень сфокусировался на лагере. Пустом.

Где люди? не сразу догадался Дэос, придя в себя крайне быстро. Нет людей!

Парвак осмотрелся. Долина пустовала, вытеснив из себя все человеческие сущности. Вокруг самого юноши были лишь скалы и на удивление синее небо, на западе затянутое тучами назревающей грозы.

– Их нет, – как в бреду повторил парвак. – Они ушли.

Дэос втянул в себя воздух во всю силу. Ледяной воздух прошёл путь до его лёгких, вызвав тонну мурашек по всему телу и заставив его дрожать. С шумом выдохнув, парень раскинул руки, готовый закричать.

Нет, остановил он себя. То, что они ушли, не означает, что вместе с ними должны уйти мои мозги.

Недолго думая, юноша бросился к своим пожиткам, собранным в углу лёгкой теперь сумки. Аккуратно завернув чертежи, боясь намочить их в реке при переходе, парвак вновь проверил долину и направился к хорошо известной тропинке вниз. Площадку, которую Дэос обжил и к которой привык, он покидал без сожалений, мечтая о другом месте, о доме возле гор, затерянном в лесу, круглом и высоком. За площадкой он вновь оказался посреди двух отростков гор, прошёлся мимо углубления, в котором ночевал. Парень понимал, что видит это в последний раз, и мысль эта была отнюдь не грустной. И ни разу не правдивой.

Не спускаясь с горы, Дэос заметил их, людей, покинувших долину. Ушли они оттуда совершенно не в том направлении, котором он ожидал. И цель их явно отличалась от желанной. За то время, что он спал, они успели пересечь реку и добраться до горы, восхождение на которую уже началось. Ужас застилал глаза убегающего юноши, который мешал заметить то, что тот думал больше не увидеть.

Лишь достаточно оторвавшись, Дэос смог перевести дыхание и собраться с мыслями. Прижавшись к земле и заняв достаточно неприметную позицию, он пригляделся к людям, нагруженным рюкзаками выживания, двигающимися стройным рядом за ведущим их. Проводник лихо скакал по скалам, проявляя себя прирождённым лидером, не устающим и не знающим, что такое ошибка. И действительно, он выбирал самый лучший путь, тот самый, по которому Дэос сам поднимался не раз, отправляясь за дичью. Парвак нашёл его случайно, что не умаляло его лучших качеств: он был оптимальным со стороны скорости, удобства и прикрытия. Он помнил своё первое сравнение – лестница в доме, сделанная специально для подъёма вверх с минимальными усилиями. Каждый шаг рослого и мускулистого парвака повторял путь, по которому шагали ноги юноши, и Дэосу не составляло труда предугадать, куда он поставит конечность в следующий раз. По опыту Дэос мог догадаться, через сколько они окажутся наверху. Цифра не вселяла надежды, но ему не давала покоя другая мысль. Не было похоже, что они двигаются к определённой цели. Скорее, наугад.

Это же не...

– Да ладно...

Не может...

– Да быть этого не может...

Мне надо наверх, решил парвак.

Адреналин так и кипел в теле парня, побуждая его к немедленному действию.

Они зачем-то сюда идут, так? рассуждал Дэос. Но не конкретно за мной. Они меня просто не видели. Тот гонец, их сборы – больше похоже на то, что им подсказали что делать. Они не заметили меня, не кинулись вдогонку. Они идут туда...

–... где я могу быть, – закончил парвак вслух. – Они двигаются не наугад. Они идут куда-то, где я, возможно, обитаю.

Что же, они оказались правы. Но явно рассчитывали на что-то другое. Чего я ещё не видел.

Дэос почувствовал себя лучше: наверху, за слоем непроницаемых облаков, было что-то, чего ему видеть не стоило. Что старики, сидящие в Старом городе, не хотели раскрывать никому. И что всё же решили проверить в самый последний момент. Последние крохи энергии вскипели в юноше.

Смогу ли я использовать это?

Подняв взгляд вверх, на удивительно чистые облака, окружающие пик горы, Дэос мигом представил всё, что могло бы находиться там.

Да, чёрт возьми! загорелся он. Я могу создать солнце, смогу и их старыми штучками воспользоваться.

Прилично оторвавшись, Дэос проскочил остаток подъёма, пролегающий между двумя отростками, и оказался на площадке. Не затрачивая усилий на разглядывания знакомых пейзажей и воспоминания, он достиг своей оставленной ночлежки. У начала покатого прохода вновь стали слышны дикие гонки ветра с самим собой. Даже не представляя, что с ним случится, и какие ещё чудеса он увидит, парвак ринулся вверх, затылком чувствуя каждый шаг, приближающий людей к нему.

Другого пути тут нет.

Дело утыкалось в скорость, с которой продвигались две стороны ради противоположных целей. Юноша знал где они, где будут и их количество. В довершение, пытаясь утащить за собой всю ораву, парвак-проводник совершил огромную ошибку. В этой битве все козыри были на руках у мишени. Но это ни разу не отменяло того, что погода и эта гора играли на своей, третьей стороне. И вот тут Дэос не знал ничего ни о том, ни о другом.

На первых порах тоннель был хорош по всем параметрам: длинный, такой, что те, кто следовал за ним, скорее всего не увидят парвака; и, пусть и под углом, но он всё ещё оставался достаточно удобным и защищённым от бушующего снаружи ветра. Но первая пора всегда проходит, и Дэос очень скоро наткнулся на ровный вертикальный подъём с вырубленными в стене перекладинами. Мастерство, с которым они были вырезаны и обработаны, казалось запредельным для современных людей. Это навеяло воспоминания об Утопии. Встряхнувшись и отогнав бесполезные рассуждения, юноша взялся за перекладину, расположившуюся на уровне его глаз.

Спешил, как мог, то и дело промахиваясь в попытке схватиться или переставить ногу. Парвак боялся, что если не поспешит, то люди снизу смогут увидеть его. Сам он страшился смотреть вниз: он знал, что увидит там лишь мириады удаляющихся палок под ногами, так высоко он был, и таким длинным был путь. Один неверный шаг – и его встретит твёрдый пол у основания лестницы. Неверных шагов он сделал много, и было бы обидно, если бы именно здесь один из них принёс ему смерть.

Не верхнюю площадку он вполз порядком уставший, набив на руках и ногах приличное число синяков. Свободного пространства вокруг было не так много, но для разбушевавшегося вдруг мира оно было открыто лишь с одной стороны. Со своего места Дэос мог наблюдать чёрные тучи, низвергающие на натерпевшуюся землю потоки ледяной воды, которые бросал из стороны в сторону сильный штормовой ветер. Даже находясь под навесом, парвак промок насквозь, пока добирался до ведущего дальше тоннеля. Виднеющийся впереди портал находился очень близко к краю, и юноша смог ощутить все прелести своего положения. Подняв голову вверх, сквозь режущий ветер и дождь он разглядел вблизи тёмно-синие облака, окутавшие вершину.

Я близко, оценил Дэос, ощущая, как тяжело стало дышать. И очень высоко.

Дрожа всем телом от пробирающего до костей холода, ощущая бегущие волной по позвоночнику ледяные мурашки, парень поспешил скрыться в следующем проходе. Внутри его встретила вполне обычная лестница, подниматься по которой было бы одним удовольствием. Но не было. Вместо этого, когда Дэос достиг первого поворота зигзагообразной лестницы, впереди его ждал подарок времени. Весь остальной участок пути, который парень мог обхватить взглядом, оказался не защищён. Каменная перегородка обвалилась почти по всей длине, а ступени по большей части оказались разломаны и выщерблены. Целого куска и вовсе не хватало. Прямо в тот самый миг они обильно изнашивались непрекращающимся ливнем и буйным ветром.

Это конец, решил парвак и забился в угол площадки, шлёпнувшись в лужу. Как глупо было надеяться.

Раскатисто гремел гром, превращаясь в сознании юноши в злобные насмешки. Но даже они не могли заглушить людские вскрики и причитания.

О Боже, неожиданно сам для себя обратился парень, вытащи меня отсюда!

Люди мялись, встретив на площадке буйство природы. Дэос прекрасно понимал их страх идти в неизвестность при таких условиях. Он осёкся в своих мольбах, переставая взывать, осознав.

Если они уйдут, догадался парень, то мне не нужна будет никакая чужая помощь, даже божественная. Пусть бегут отсюда, и я убегу следом.

Краем уха парвак продолжал слышать далёкие отголоски их разговора. Похоже было на ссору. Выглянув за край ещё целой части стены, он мог видеть не многим больше основания лестницы. С содроганием он ждал, что кто-нибудь появится, огласив первый пролёт звуком своих шагов. Но голоса вдруг стихли, как и дождь. Понадобилось время, чтобы понять это, но стало так же тихо, как и тревожно. Все звуки со временем стихли, кроме падающих с каменного карниза капель и завывания воздуха.

Неужто получилось? не поверил Дэос. Они ушли? И дождь закончился. Меня что... услышали?

Вдохновившись таким странным открытием, чувствуя одновременно и адский холод, и внутреннее тепло, парень вскочил со своего места, расплескав лужу, на которой сидел. Бросившись вниз, парвак только на середине увидел человека, поставившего ногу на первую ступень. Человек увидел его. Краткая их встреча закончилась тем, что оба бросились бежать наверх. Дэос не думал тогда о том, есть ли у него выбор, и что он собирается делать. Он тогда и вовсе ни о чём не думал, потому что раздумья мешали ему выживать.

Дождь кончился, кончались и ступени. Паря над ними, скользя на каждой, парвак приблизился к тому провалу, что отделял его от свободы. Как только пространство резко оборвалось, он, задержав дыхание, наудачу прыгнул, оттолкнувшись от самого края. Нагнувшись вперёд при прыжке, Дэос, как только подошва его обуви коснулась мокрой поверхности, потерял равновесие из-за соскользнувшей ноги и приложился лицом о камень. Оставив на лестнице кровавое пятно, быстро смешавшееся с водой, Дэос рефлекторно вцепился в ступени, обдирая ногти. Половина его туловища свисала с края, и парень никак не мог найти силы подтянуться. Рукам, в отличие от разбитого лица, было очень холодно, и пальцы слушались владельца с большим трудом.

– Эй! Дай руку! – кричал ему преследователь, оставшийся на той стороне. – Я вытащу тебя! Попробуй раскачаться и прыгнуть!

Так дать руку или раскачаться и прыгнуть?

Оглянувшись через плечо и скосив глаза, юноша увидел того проводника, что вёл людей за ним. Сейчас рядом с ним никого не было – либо ждали его на площадке у лестницы, либо давно сбежали.

Никудышный предводитель, решил Дэос, значит, никудышный спасатель.

Полагаться на кого-то – да сейчас! Поднапрягшись, он совершил усилие и сделал рывок, чуть подтянув и продвинув своё бренное тело вперёд. Неуклюже дрыгая одеревеневшими ногами, парень закинул правое колено на ступень, затем, опершись на него, подтянулся полностью, оставив за краем лишь часть левой ноги. Шумно дыша через окровавленный нос, он перехватился руками и полностью перетянул себя на твёрдую поверхность. Найдя опору для каждой конечности, Дэос со стоном повернулся к застывшему парваку.

– Хочешь ко мне? – не удержавшись, хрипло сказал он ему через резь в простуженном горле. – Я могу подвинуться.

Преследователь дёрнулся, сжав челюсти, но остался на месте. Вместо этого он решил высказаться.

– Не думай, что ты спасся, – поведал он грозно. – Теперь-то мы знаем где ты, и что тебе отсюда не выбраться. Остальное – вопрос времени.

– Буду ждать, – ответил ему парень. – Притащи побольше народу, только на этот раз тех, кто тебя не бросит. Может быть, это поможет.

Его собеседник отчалил, раздражённо взметнув подол своей одежды, и юноша вновь остался наедине с собой. Себе он мог признаться, что потратил все силы, которых у него оказалось на удивление мало. Он чувствовал невероятную усталость. Поддав себе воображаемого пинка, он смог встать и пройти ещё несколько пролётов, сохранившихся лучше. Непрерывно стуча зубами, он очутился на расстоянии вытянутой руки от облачной завесы, но пройти дальше не смог. Он остановился на последнем пролёте, прислонившись к удивительно тёплому камню. Ветер был приятен и ласков, а голова, разом потерявшая и ноги, и руки, и тело не могла двигаться самостоятельно. Оставив задачу того, как она будет перемещаться на завтрашний день, и будучи всего лишь одинокой головой, Дэос очень легко и без проблем заснул под белоснежными облаками.

Глава 8

" Открытие электричества – полная заслуга учёных из Джили. За короткий промежуток времени они смогли найти применение своей находке во всех сферах жизни. В том числе, благодаря электричеству стало возможным освещение не только улиц, но и домов, что стало окончательным избавлением от сомтаг темра.

Парвакон выступил против подобного нововведения, вновь упрекнув Джили и Дакханг в тщеславии и глупости, а также в " пагубном желании возвысить себя до Спящего".

От использования электричества для промышленности и в прочих областях Парвакон отказался, мотивировав это тем, что Его это не пробудит",

– Д-оу

Пробуждение трудно описать. Оно произошло – и этого, казалось бы, достаточно. В какой-то момент Дэос осознал, что вот уже какое-то время лежит с открытыми глазами и безучастно смотрит в серый каменный потолок. Затем его заслонило лицо с большими серо-голубыми глазами, носящее на голове короткие взлохмаченные волосы с редкой сединой. Ни разу не знакомое лицо.

– Не бойся, – молвило лицо через растянутый в улыбке рот. – Здесь ты можешь, наконец, расслабиться.

– Кто ты такой?

Мужчина средних лет осёкся, удивившись.

– Я ожидал чего-нибудь, вроде " давно мечтал это услышать", – попытался спародировать он голос Дэоса.

– Я мечтаю услышать кто ты такой. И отодвинься от меня уже!

Закатив глаза, мужчина отошёл, оказавшись вне поля зрения юноши. Попытки повернуть голову или просто подвигаться не принесли плодов.

– Сейчас всё сделаем, – донеслось со стороны ног.

Скосив глаза на фигуру собеседника, парень увидел, как он, обхватив его руками, приподнял туловище. Вместе с тем картинка спереди изменилась, и Дэос смог бегло осмотреться по сторонам. Бегло, потому как его больше волновало другое.

Я не чувствую своё тело.

Паника и страх охватили его, голова заболела и он почувствовал тошноту.

– Нет-нет-нет, – затараторил мужчина, выпучив глаза. Оказавшись рядом с кроватью парня так, чтобы тот мог видеть его, не кося глаза, мужчина сказал: – Успокойся, это действие лекарств. Это пройдёт, всё пройдёт. Дыши глубоко и ровно.

Дэос дышал вместе с незнакомцем, приводя себя в относительный порядок. По окончанию короткой процедуры тот улыбнулся самой ободряющей улыбкой, которую видел парвак.

– Вот видишь! Тошнота, головокружение – всё пройдёт. Вот только ты никогда не сможешь ходить, – на отразившуюся в глазах пациента реакцию он поспешил вставить: – Я шучу, шучу.

– Шутки мне не помогут, особенно такие ужасные, – зло отозвался Дэос.

– Зато я помогу, а шутки со мной в комплекте. Так что терпи.

Уж лучше так, чем по-другому. А что, собственно...

– Что произошло-то? – спросил парень. – Я помню, как поднимался. Вы вытащили меня?

– Да, – кивнул мужчина.

– Значит, я у парваков, – заключил юноша.

– У парвака. Ты только у меня, если можно так выразиться, – исправил его собеседник. – Ты на горе, если ещё не понял. У тебя обморожение; ты потерял сознание, а я тебя поднял наверх.

– Доктор на вершине горы, – оценил Дэос. – Интересное место для практики.

– Ну, я не совсем доктор, – признался, подняв руки, мужчина. – Но, тем не менее, сейчас под этой личиной. К слову, ты напомнил мне об обязанностях. Я ухожу, так как тебе нужен отдых. Спи.

– Стой! – окликнул парвак его, сорвавшегося быстрее ветра. – Как долго я останусь обездвижен?

Доктор обернулся вокруг своей оси, сжав губы и поначалу не смотря в глаза.

– Ну... Не думаю, что тебе следует с таким нетерпением ждать этого. Просто, я, – конечно, не специально, – напичкал тебя кучей болеутоляющих средств так, что ты даже в колене стрелу не заметил бы. А попытайся ты сдвинуться с места, не чувствуя боли, сделал бы только хуже, поэтому я применил все свои знания, чтобы обездвижить тебя. Обобщая, как только ты начнёшь двигаться, действие болеутоляющих пройдёт, и тебе станет очень больно, – закончил мужчина с улыбкой. – А сейчас – спи!

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒