Оглавление 8 страница

Раз – и его как не бывало, лишь гулкий звук удаляющихся шагов за стенами напоминал о его присутствие.

Смехотворно, отчего-то подумал Дэос. Совершенно не понял, что происходит.

Действительно казалось, что всё это просто полуночный бред. Чуточку странный и неприятный, но и вовсе не настоящий. Дэос подумывал было заснуть, как ему советовали, надеясь в этом найти выход из кошмара. Но сидячее положение, в котором его оставил безымянный доктор, не соответствовало этому пожеланию.

– Эй! Как там тебя?! – в раздражении пытался дозваться парень. Безуспешно. – Ну и ладно.

Приняв это как данное, парвак взялся за единственное развлечение – осмотрел свою палату.

Наблюдательности ему хватило, чтобы понять, что помещение полностью и очень умело вырезано прямо в горе. Судил юноша и о том, что был он лишь в одной из пещер. Возлежал Дэос на каменной постели, произрастающей прямо из пола, но, впрочем, на шкурах. Дискомфорта от того он не испытывал. Рядом стояла неглубокая каменная чаща на толстой ножке, в которой, тесно прижавшись, располагались склянки и травы. Потолок и стены находились близко. На правой стене парвак заметил низкую полку во всю её длину. Откуда-то сзади светило солнце.

Не дворец, оценил юноша, но не мне выбирать. Зато я оказался прав.

Внутри него расползалось приятное чувство удовлетворения.

К чёрту всё это, осмотрел он себя. Я добился, чего хотел. Почти. Осталось понять, как использовать находящееся здесь.

Парвак рассчитывал на иное. Сам не до конца понимая, чего именно ждёт, всё же представлял себе нечто простое и понятное. Что-нибудь, что поместится в руке. И что не придётся искать в горных хоромах.

В любом случае, сейчас я ближе к друзьям, чем в Парваконе. Приемлемое утешение за все мои труды.

Вспоминая о том, что произошло, Дэос попытался отыскать свою сумку, повторно оглядевшись вокруг.

– И, всё же, не спишь, – заметил доктор, выглядывая из-за угла.

– Тебе весело? Мне – нет, – нахмурился парень. – Где моя сумка?

– Сумка? – удивился собеседник. – При тебе не было сумки, Дэос.

– Да нет, – занервничал тот. – Я что же, потерял её по пути? Когда прыгал, наверное.

– Суть ли? Потери случаются, – отмахнулся мужчина. – Не о том тебе надо думать. Я хоть и веселился, но в половину, так что про отдых говорил всерьёз. Вот, сейчас настойки дам, успокоит мысли.

– Да какой там покой. Эта сумка очень важна. Ну, то, что внутри, во всяком случае.

– Ну, судя по всему, жизнь тебе была важнее чертежей, раз ты и не вспоминал о них и пропажи сразу не заметил. Хочешь в своём состоянии произвести обратный обмен: жизнь на каракули?

– Значит, подожду, пока мне не станет лучше. Потом найду их.

– Давай, найди, – без энтузиазма сказал ему собеседник. – Не до того тебе будет. Не до чертежей, не до Чени с Ахисом.

Он протянул флакон, в котором плескалась светло-бурая жидкость. Юноша взгляда не отрывал от доктора, выпивая из поднесённого сосуда.

– Ты назвал моё имя? – сильнее прежнего занервничал он. – И чертежи. Ты всё-таки один из них, так? Тех, кто преследовал меня?

– Я следовал за тобой другим маршрутом, не так, как они, и не вместе с ними, – отчуждённо выглядел собеседник, пока говорил. – И знаю я больше того, что известно им. Про чертежи и твоих друзей, например, ни один из них сказать бы не смог.

Дэос сглотнул. Мужчина очнулся и без промедления направился прочь.

– Засыпай, лишние мысли не помешают тебе забыться, – сказал он напоследок. – Мы ещё поболтаем, пока есть время.

Юноша прикрыл тяжёлые веки, поёрзав головой по скатанным в подушку шкурам, и с пришедшим позже спокойствием и безразличием заснул, не видя тому препятствий.

В следующее своё пробуждение Дэос мог двигаться и выполнять несложные действия. Не сказать, что он был рад открывшимся возможностям. То, что он чувствовал, это смесь ноющей боли, головокружения, постоянной тошноты и озноба. Поначалу было хуже, особенно тому поспособствовали собственные руки парня. Точнее, их состояние. Стоило ему взглянуть на фиолетовые, местами кровоточащие, пальцы, а потом и осмотреть лицо, как все радужные мысли выскочили из больной головы.

– Потери случаются, – наставлял мужчина. – Я тебе это уже говорил?

– Я даже твоего имени не знаю, стану я тебя ещё слушать, – ныл юноша, сетуя на ужасный рок, выпавший ему.

– Д-оу, – остановившись во время нанесения мази на руки, представился доктор. – Доволен?

– Нет, Доу.

– Д-оу, – исправил он. – Тяни " о". Будто ты хотел что-то сказать, но осёкся и удивился.

– Да всё равно. Это поможет? – кивнул парень на покрытые тонким слоем мази кисти.

– Ещё как. Отмершие ткани отпадут, рубцовая появится. Не красиво, но хоть пальцы на месте.

– А лицо? – юноша хотел было вновь прикоснуться к не так давно разбитому носу, но мужчина остановил его за предплечье.

– А-а, – отмахнулся он, сам принимаясь за работу с этой зоной, – ты и так был не красавцем, так что даже не заметишь. Тут, скажем, тебе просто не повезло раскваситься о лестницу. Холод хорошенько прошёлся по открытой ране. Уж подмигивать ты точно не сможешь.

Д-оу смеялся. Дэос готов был начать всхлипывать.

– Могло быть и хуже, – прокомментировал мужчина. – Ты мог упасть с огромной высоты, мог оставаться на воздухе дольше или не встретить меня.

– Да, конечно, – согласился сконфуженный парвак. – Спасибо.

– Догадался, – ухмыльнулся доктор.

Д-оу перешёл к ногам, когда парень решился завести более конкретный разговор. Беспокойство у него вызывали многие вещи, но в той, данной ситуации он готовился выяснить одно.

– Я хотел спросить кое-что, – начал Дэос.

– Какой сюрприз, – ни разу не удивившись, ответил собеседник.

Юноша принял это за " да".

– Ладно, ближе к делу. Ты знаешь меня и моих друзей? Ты говорил, что следил, – напомнил он.

– А ты говорил, что собираешься найти те бумаги, – высказался Д-оу. – Прости, что напомнил об этом вот так, но одно неизбежно влечёт за собой другое.

Парень заметил то изменение, встреченное им в прошлый их разговор. Мужчина не мог скрыть заинтересованности и некой нервозности, когда начинал говорить серьёзно.

– Я знаю, – продолжал он, – что происходило, поэтому меня интересует, что произойдёт. Долго объяснять все тонкости, даже без загадок, да и без них не так интересно.

– Ой, а мне показалось, что мы не спешим, – всплеснув руками и пожалев об этом, сказал ему Дэос.

Д-оу слабо улыбнулся, выдержав паузу. Взгляд его немного пугал впечатлительного парвака.

– Это навык, который напрямую связан с другим испытанным тобой, – уклончиво ответил собеседник. – Ну, как напрямую, лучше сказать исторически, ведь происходят они из одного источника. Отсюда.

Д-оу обвёл руками вокруг себя, обозначив место, истинные масштабы которого Дэос до сих пор оценить не мог. Сам он видел лишь свою палату, предназначение для которой он, кроме нынешнего, представить не мог.

– А что здесь было-то? – спросил он.

– Как что? – удивился доктор. – Здесь наша отчизна, здесь парвакская родина.

– Парвакон?

– Да какой Парвакон! – обозлился мужчина. – Его ещё не было, когда люди жили в этих горах. Правда, и горы были длиннее.

– Так вот это всё, – Дэос повторил обводящий жест, – старые постройки парваков?

– До времён основания Старого города, да, – кивнул Д-оу. – Будет время, расскажу поконкретней, но суть вся в том, что мы с тобой крепко связаны с этими местами. И не только происхождением, – поспешил уточнить он, – но и тем, чем пользуемся, – мужчина указал на себя, – и тем, что было использовано на нас, – перевёл палец на юношу.

– Моя память, – догадался парвак.

– И невероятный слух и зрение, развитые мною, – Д-оу приосанился. – Я потратил на это много времени и сил и смог добиться результата.

– Именно так ты и следил за нами? – уточнил Дэос.

– Так я тебе о том и толкую. Я сам не в полной мере понимаю, как это происходит, но я могу отправиться своими чувствами далеко отсюда, – собеседник взмахнул рукой, точно прямо сейчас собирался зашвырнуть их за край света сквозь каменные чертоги.

– Ты можешь сделать это прямо сейчас? – допытывался парвак.

– Чтобы увидеть твоих друзей?

– Ты это сам сказал.

– Эх, – вздохнул доктор. – Я ожидал восхищения уже сейчас, но, если тебе нужно больше...

Д-оу присел на каменное ложе возле ног парня. Он принял расслабленную позу, прогнувшись в спине и свесив руки, чуть прикрыл глаза, дыша ровно. Взгляд его из-под полуопущенных век устремился в пол.

Как он собирается что-то увидеть? сомневался юноша.

Вдруг доктор слегка встрепенулся, подвигав плечами, и глубоко вздохнул через приоткрытый рот.

– Они там же, где вы расстались, – ясно ответил он. – В Бони, на вашем складе среди леса. Девушка злится, а парень в смятении. Они всё ещё работают.

Над Солнцем. Чени, наверное, пытается найти другой способ завести штуковину, предположил парвак. Может, шанс ещё есть.

– Мне нужны чертежи, – бубнил лежащий.

– А мне бы выпить, – признался доктор. – Но здесь нет ни того, ни другого, так что мы оба в пролёте.

– Когда я вылечусь, мы найдём всё. Договорились? – предложил Дэос.

– Я, конечно, рад тому, что ты мне веришь и безмерно удивлён, что ты и глазом не моргнул, но что-то я жалею, что позволил себе рассказать это.

– Почему? – недоумевал парвак.

– Потому, – отчеканил мужчина. – Мне будет стыдно, если по моей вине ты сорвёшься на встречу со смертью. У тебя нет ни шанса добраться до Джили, так зачем пытаться делать что-то настолько глупое, как искать канувшие в небытие документы?

– Потому что это важно? – вскричал Дэос.

Собеседник уткнулся в свои ладони, и парень осознал, насколько далеки они были друг от друга в тот момент в обозначении важного.

– Как же трудно разговаривать с людьми, – сказал Д-оу, выбравшись из плена своих ладоней. – И практики у меня не было уже много лет.

Мужчина встал с постели больного, обойдя её по кругу. Забрав из каменной чаши опустевший сосуд с мазью, он отправился восвояси.

– Когда ты встанешь на ноги, прогуляемся? – спросил он на ходу. – Я покажу тебе окрестности и кое-что поведаю.

– Конечно, – зевнул парвак, приняв за правильное согласиться и оставить беседу на потом. – Буду надеяться, что это произойдёт очень скоро.

Не особо скоро, но это произошло. Всё же Дэос шёл на поправку стремительными темпами, пусть и хотел он, чтобы всё произошло в мгновение ока. Д-оу, держа обещание, не говорил о чём-либо важном, но не затыкался, рассыпаясь в мелочах и шуточках. Пару раз он подстёгивал интерес парня, рассказывая что творится в Парваконе и его окрестностях. К Бони он не возвращался.

– Они ждут подмоги у подножия горы. В чём смысл тащить сюда столько людей? – недоумевал Д-оу.

– Может, они боятся тебя? Ты, случаем, не опасен?

– Я-то? Да я также опасен, как и ты. К тому же, никто вовсе не знает, что я здесь. Так что все их действия – несуразная паника – только задерживает их. Притащи они из соседнего городка достаточно широкую доску, чтобы перекрыть дыру на лестнице, хватило бы и одного человека.

Конечно, то, что парваки готовятся штурмовать гору, не было ни хорошей, ни внезапной новостью. От неё Дэос только лишний раз убедился в своей правоте – давно уже нужно было начать действовать и найти чертежи.

Если Д-оу хочет поговорить, мы поговорим. Я уж найду аргументы.

Всё же мужчина и сам с нетерпением ожидал запланированной прогулки, вытащив парня из облюбованной им комнаты сразу, как только тот смог пройтись от кровати к проёму.

– Отлично! – сразу же отреагировал доктор. – Тебе не помешает прогулка.

Он отметил прогресс своего пациента подарком: кривой длинной палкой, на которую Дэос незамедлительно опёрся.

– У нас тут не так давно погодка разошлась, ты не видел? – улыбался Д-оу. – Такой ветер поднялся, жуть! Деревья устояли, но некоторые ветви обломались. Считай, тебе опять повезло.

Деревья?

Провожатый вывел парвака из его комнаты в не широкий коридор, уходящий в стороны от парня, а затем и с той, и с другой поворачивая в обратном его взгляду направлении.

– В тех двух коридорах ещё по две комнаты и лестницы наверх, – пояснял мужчина. – Рядом с твоей тоже есть одна комнатушка, так что в этом помещении их всего шесть. Выходы напротив тех коридоров; мы пойдём в левый.

Д-оу бодро засеменил до выхода наружу, опережая юношу на десяток шагов и не обращая на него внимания. Дэосу пришлось заковылять быстрее, повышая шансы грохнуться на каменный пол.

– Не спеши, – предостерёг его мужчина. – Какой же я доктор, если буду заставлять тебя скакать быстрее твоих возможностей. Я просто хочу убедиться, что погода благоприятствует, пока ты ползёшь.

– Ну и почему бы не использовать твои чудные способности?

– Потому что дойти до проёма и открыть глаза проще. Смотри, погода радует.

Парень нагнал остановившегося провожатого возле выхода, освещённого слабым солнечным светом.

– После особо ужасных моментов всегда наступает затишье, – сказал тот. – У людей тоже такое бывает. У тебя, например, сейчас.

Парваки переступили порог, оказавшись под тусклым полуденным солнцем. Небо оставалось таким же серым, каким его помнил Дэос, но грязные облака оставались совершенно неподвижными. Юноша ощущал охвативший его озноб; даже притихшая погода не оказывала никакого положительного эффекта на его самочувствие.

– Так дело не пойдёт, – обратил на него внимание Д-оу. – Зря я, кажется, вытащил тебя наружу.

– Нет-нет, – выразил протест парень, заинтересовавшись окружением, позабыв о боли. – Что это?

Земля под его ногами оказалась почти не скалистой, усеянной травой почвой. По левую руку парвак увидел небольшой лес, вросший в каменные выступы.

– Даже не спрашивай больше, – отмахнулся Д-оу. – Я не имею ни малейшего представления, как они это сделали. Но это так, здесь довольно впечатляющий растительный мир. Хотя вру, предположить могу: деревья здесь корнями уходят чуть ли не до основания Сафи, а остальное растёт за счёт их разложения и превращения в почву. Впрочем, я говорю наугад, ведь почти ничего в это не смыслю.

Пока он говорил это, Дэос скачками, как мог быстро, преодолел разделяющее его и лес пространство, дабы прикоснуться к поражающей серебристой коре.

– Вот ты и дотронулся до них, – заметил доктор.

– В солнечную погоду они, наверное, отливают, словно метал, – предположил парвак.

– Не так сильно, как те, к которым тебе прикоснуться так и не дали.

С памятью у Дэоса были проблемы сколько он себя знал. Тем не удивительно, что дошло до него не сразу, не смотря даже на то, что долина огненным знаком отпечаталась у него в голове. Когда же процесс распознавания достиг кульминации, парень как ошпаренный отскочил от блеклых стволов, вмиг ставших столь знакомыми. Не удержавшись на больных ногах, парвак рухнул наземь.

– Аккуратней, – поздно напомнил мужчина, помогая ему встать. – Интересные ощущения, правда? Вновь встретить их, уже здесь.

– Да иди ты, – оттолкнул его Дэос. – Это они? Это точно они?

– Их далёкие предки, да.

– Предки? Эти не из долины?

– В долину привезли ростки этих красавиц – хотели поместить их в другую среду и увидеть результат, – объяснял Д-оу.

– Зачем?

– А зачем ты хочешь вернуть чертежи? – допытывался доктор. Не дождавшись очевидного ответа, он продолжил. – Они сделали то, что хотели. Любопытство, знаешь ли, вещь сильная, и наши предки не имели привычки отказываться от исполнения своих желаний.

– Какое это отношение имеет ко мне? – не понимал парень.

– Прямое, косвенное; все отношения.

Собеседник отвёл его подальше от леса, выведя на ровный участок посередине площадки перед зданием. С того места Дэос мог даже видеть облачную завесу, окружающую вершину.

– Они не настоящие? – спросил он мимоходом.

– Туман. Какая-то природная аномалия, – ответил ему мужчина. – Что важнее, это понять тебе, что я буду отговаривать тебя от твоей затеи. Это чтобы не было недопонимания и недомолвок, хорошо? – получив утвердительный кивок, Д-оу добавил: – Ты уже решил, но я прошу, всё же, не отбрасывать мои доводы.

– Если они будут убедительны, – сдавшись, пообещал Дэос.

– Что ж, тогда продолжим, – улыбнулся мужчина, приказав: – Посмотри назад.

Юноша повиновался, неуклюже развернувшись на своих трёх ногах. Тем, на что ему было велено смотреть, оказалось здание, в котором он обитал последние дни. Это был пик горы с выбитыми в основании комнатами и коридорами, но больше всего привлекало внимание пустое место. Почти пустое, если откинуть массивный колокол, некогда висевший в искусственно вырезанной щели между двумя остатками, ставшими стенами-башнями.

– Часть вершины посередине была специально вырезана для этого колокола, а в том, что осталось от вершины, устроили комнаты. Они давно пустуют, а колокол упал. Но до всего этого произошло кое-что другое.

Потащив парня чуть подальше от основания пика, мужчина открыл ему более полный обзор достопримечательности.

– Приглядись к колоколу, – продолжил череду приказов доктор. – К его вершине, если точнее.

Можно было совсем не волноваться о видимости с той погодой, которая властвовала в то время. Дэос без труда оглядел весь громадный тёмно-медный колокол с вязью не различимых теперь древних рисунков или надписей по всей длине. Не сложно было заметить и оплавленную дыру почти у самого верха.

– Он пробит, – заключил парвак. – Будто что-то упало на него.

– " Упал, заснув мертвецким сном; не выдержал король", – пропел мужчина, взгляда не отводя от колокола. – Запомнил несколько лет назад. Что-то из современного.

– Ты шутишь? – понял его намёки парень.

– Не в этот раз.

– Сюда упал Спящий, – Дэос вспомнил, что всё с самого начала казалось странным. Именно таким странным.

– В легендах именно это место. Удивительно, не правда ли? Попасть прямо в колокол! Кому может так повести? И шуму-то, наверное, было, – развеселился Д-оу.

– Ух, ты! – парвак был почти что в истерике. – Мне приписывали нахождение в одной святыне, а я, минуя её, нашёл другую. Вот, что такое везение, – он хлопнул в ладоши, вскрикнув, с тем сложив напоследок пару фактов. – Так вот почему они подумали, что я направляюсь сюда!

– Посчитали, что ты решил устроить паломничество по всем запретным местам? Что сказать, они почти были правы.

– Они меня вынудили сюда придти, – Дэос вдруг замотал головой, немного покачнувшись. – Так, много лишних слов. Не пытайся запутать мне мозги, старик; давай ближе к сути.

– Если ты готов. Честно говоря, меня немного пугает твоё состояние.

Дождавшись лишь гневного взгляда в ответ, мужчина продолжил ход своих мыслей.

– Здесь все занимались чем-нибудь полезным и развивающим. В глобальном смысле здесь делались великие вещи на благо всех, но по отдельности всё выглядело иначе.

– Насколько?

– Противоположно иначе, скажем так. Никого не надо было заставлять работать только потому, что люди делали это исключительно в своё удовольствие. Другое их не волновало. Их можно было бы посчитать теми ещё эгоистами, потому что в процессе они мало беспокоились о других. Вот какими эти люди были по отдельности.

– Но их успехи помогали всем, – заметил Дэос.

– Да, но помыслы не были сосредоточены на этом. Вот, что я пытаюсь донести, запоминай, потому что затем идут кардинальные изменения. Происходит падение.

– Парваки после падения основали Старый город и выстроили вокруг него Парвакон.

– А джилийцы – Джили, дакханцы – Дакханг, – перечислил собеседник.

– В то же время?

– Да, постепенно. После того, как разошлись с остатками своего народа и спустились с гор.

– Что!? – смеялся юноша, не веря своим ушам. – Я понял, я понял. Но это глупо.

– Отнюдь. Парваки почти не изменились, благо ушли не далеко, джилийцы и дакханцы – да, стали другими, подчиняясь законам природы, но когда-то они были одним народом. Тебе трудно поверить, ведь ты был во всех странах.

– Я был, хотел того или нет. Это совершенно разные народы, – парень начинал усиленно жестикулировать.

– В чём? – вдруг спросил мужчина. – Кроме очевидного.

– Да во всём, – призадумался Дэос. – В отношениях друг с другом, приоритетах и ценностях. Во всяком таком.

– Именно. А такими они были уже в те времена. Вот откуда растут ноги: различия в мировоззрениях и приоритетах разобщили народ. Парваки решили, что жили неправильно, джилийцы считали наоборот, дакханцы нашли совершенно иной путь – то, что служит приметами народов, существовало даже в те времена, когда у людей и в мыслях не было не поступать, как они хотят.

– Ты говоришь, что ничего не изменилось, – подытожил юноша. – Но это ведь не так.

– Изменения происходят с уже существующими вещами, поэтому они зовутся изменениями, – качал головой Д-оу. – Как тогда, так и сейчас никто не делает по собственной воле того, что его не привлекает. Да, тогда было проще, сейчас – сложнее, но суть везде одна. В своих стремлениях три народа ни разу не поменялись.

Парвак начинал терять как нить разговора, ушедшего в таинственные дебри истории и философии старика, так и терпение.

– Конкретнее, пожалуйста! – взмолился он, садясь прямо на землю, чтобы больше не испытывать на стойкость больные ноги. – Что я должен понять из этого?

– Ты должен понять, – мужчина присел рядом, – что твоя жизнь – несомненно, более короткий отрезок времени, чем я привёл выше – ничем не отличается.

– Ты сам утверждал, – настаивал парвак, – что малое отличается от большего.

– Не в этот раз, – отрицал Д-оу. – Последствия деятельности в крупном масштабе в отличие от мотивов одного человека её совершать – да, исконные мотивы всех и одного – нет.

– Ну как же нет! – махал руками Дэос. – Один хочет убивать людей, другой – спасать.

– Но и тот, и другой этого хотят, – начинал раздражаться прежне спокойный доктор. – Ни один из них, если, конечно, не испытывает давление, даже не подумал бы сделать это, если бы хоть чуть-чуть не хотел. Понимаешь?

– Не совсем, – признался юноша.

– Мы эгоисты, понятно? – дошёл до точки собеседник. – Хотя это и неверное обозначение. Слушай, раньше люди мало обращали друг на друга внимание. Каждый жил своей жизнью, знал, чего хочет, и делал это. Благо, возможности были, а нет – находили. Но даже сейчас, когда появились сообщества и прочные людские взаимосвязи, а человечество спряталось под кучей условностей, человек будет совершать лишь удовлетворяющие его желаниям и запросам вещи. Даже если они заключаются в, казалось бы, бескорыстных поступках. То есть, никто не поможет тебе просто так: любой, кто вытащит тебя из беды и не потребует платы, сделает это только чтобы удовлетворить свои позывы. Ты окажешься средством для реализации чьих-то добрых намерений.

– Мне может помочь и близкий человек, – заметил Дэос. – Близкие люди не требуют платы.

– Конечно, ведь те эмоции и презенты, которые они получат от общения с тобой, и будут твоей платой. Никто не хочет терять источник радости, как никто не захотел бы терять источник денег.

– Ты говоришь, что я оказался бы на эшафоте с топором у шеи, если бы Лекло не любил свою дочь? – парень попытался уместить предложения мужчины в те рамки, которые ему казались уместными.

– Любовь, – мужчина фыркнул, – слишком невнятное чувство. Можешь думать так, если хочешь, но знай, что любая любовь есть лишь там, где есть польза.

– Вот что для тебя значит любовь? – грустно улыбнулся юноша. На секунду ему стало жаль застрявшего на горе старого парвака.

– Вот они и проблемы нового мира, – скривился в ответ Д-оу. – То, что в сущности можно объяснить просто и без прикрас, вы обернули в узорные ткани и наслаждаетесь выдумкой.

– Но разве не об этом ты говоришь? По твоим же словам, это и соответствует людям: взять что-то и превратить в " источник радости", так?

– Точно, – улыбнулся мужчина, – ты меня подловил. Люди совершили революцию во всём, что касается наслаждения, во всех смыслах. Теперь любая штука может заиметь шанс принести удовольствие.

– Знаешь, кажется, я понял, – встрепенулся юноша.

На несколько мгновений мужчина оторопел, выпучив глаза.

– Правда? – не поверил он.

– Ну да. Мы всегда делаем то, что лучше для нас, даже если делаем что-то для других.

– Примерно, да, – кивнул мужчина, обрадовавшись.

– И это нормально? – продолжал парвак.

– Абсолютно нормально, – подтвердил доктор.

– Значит, то, что я хочу найти чертежи, совершенно нормально, так как я хочу сделать это, по сути, ради себя!

– О, нет, – Д-оу сжал виски в бессильной злобе. – Ты сейчас такую глупость сморозил.

– Да ты сам это только что говорил!

– Нет... В смысле, да, это то, что я говорил, но я совсем не к этому вёл, – собеседник вскочил на ноги.

– Тогда говори прямо, – парень ехидно наблюдал за его метаниями снизу вверх, празднуя маленькую победу.

Сделав несколько кругов вокруг того места, где сидел, Д-оу, собравшись с мыслями, продолжил свою часть затянувшегося диалога.

– Ты потерял память, так? – вернулся он к началу. Получив подтверждение в виде кивка, добавил: – Потерял цели и приоритеты?

– Допустим, – сглотнул вязкую слюну Дэос, предчувствуя новый виток их разговора.

– Что же делать человеку, которому не за что ухватиться?

– Жить.

– Ради чего? – моментально нашёлся мужчина. – Причин нет, так? Но человек создан выживать. То же любопытство, один из главных источников наших желаний, существует для познания мира, в котором нам придётся выживать. По сути, мы желаем всего, что желаем, чтобы жить дальше в любых условиях. И так получилось, что как плата за разум нам нужен ещё и смысл, без которого мы не можем жить. Знаешь, куда я клоню?

– Представляю, – смотрел парень исподлобья.

– Тебя с друзьями связывает непростая судьба и потеря, это так, – согласился Д-оу, – но ты в эту связь вцепился, как ребёнок за мать.

– Они мои друзья, – сквозь зубы отчеканил парвак.

– Они больше, чем друзья, – сказал доктор. Дэос нахмурился, не понимая. – Они – твоё спасение. Твой инстинкт заставил тебя схватиться за них и до сих пор ведает твоими желаниями. Ты наверняка чувствуешь, что не сможешь без Чени с Ахисом, только лишь потому, что в какой-то момент друзья были единственным, что смогло поддержать твою жизнь.

– Это плохо? – скалился юноша.

– Это вынужденно, – исправил мужчина. – Я не против дружбы, нет. К тому же, как я и сказал, не только твоя, но и любая дружба лишь в пользу тому, кто её поддерживает. Потому что мы не держим товарищей, пользы от которых нет, даже мизерной. И вся проблема сейчас в том, что твои желания до сих пор сосредоточены на них, что может привести лишь к плохим последствиям.

– Бросить друзей? – понял парвак.

– И остаться в живых. Или хотя бы попытаться это сделать. Я как никто другой хотел бы увидеть ваше воссоединение и завершение Солнца, – это было одно из немногих развлечений, доступных мне, – но сделать это без полного состава всё равно не получится.

– Вот в чём твоя выгода.

– Да. Верь или нет, я к вам привязался; не хотелось бы теперь наблюдать ваши смерти.

Дэос со скрипом поднялся с земли, опираясь на деревянный подарок. Разогнуться в спине оказалось трудновато, но парвак с задачей справился, стараясь не показывать слабину перед человеком, стоящим рядом. Он поравнялся с собеседником.

– Знаешь, что не соответствует придуманной тобою истине? – начал парвак. – Что было и есть немало людей, готовых пожертвовать собственными жизнями ради других. Что-то не похоже, что это решение положительно сказывается на их выживании.

– Ну, – пожал плечами Д-оу, – в конце концов, это уже рассказ не о выживании конкретного человека, а о том, для чего оно служит.

– Для чего же? – нахмурился парень.

– Для выживания вида, – с выражением победителя на лице ответил мужчина. – Альтруистические наклонности есть у многих животных, но всё это механизм выживания. Пусть мы в этом и отличаемся от остальных, суть дела практически неизменна.

– Что ж, – сказал Дэос, натянуто улыбнувшись, – это было познавательно и крайне неуместно. Мне казалось, с тобой не может быть таких нудных разговоров. Ошибался, как видно. Теперь, я считаю, мне пора отдохнуть.

– Ты не послушаешься меня, – не сомневался Д-оу.

– Да, у меня не особо получается слушать других и подчиняться, если ты не заметил, – развернувшись, парень медленно поковылял к входу.

– Тогда тебе следует послушать себя, – сказал ему в спину мужчина.

Дэос остановился, не став тратить силы на разворот.

– Сдался-таки? – понадеялся он.

– Нет. Я имел в виду твою память.

Юноша лишь слегка повернул голову. Д-оу улыбался краем рта, будто предчувствуя скорейшую свою победу в их споре.

– Я способен на большее, чем те несмышлёныши в Старом городе. Как они спрятали твою память, так я её и найду.

– И что тогда? – с замиранием сердца спросил Дэос.

– Ты не знаешь жизни без своих друзей. После же этого узнаешь. Уж поверь, были времена, когда ты согласился бы со мной с куда большей лёгкостью.

Д-оу направился к противоположному входу, оставив парвака на попечение себя самого.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒