Оглавление 1 страница

Глава 2

" Дакханг – наиболее мирное государство, разделённое на две части: Жёлтую провинцию, включающую бесплодную пустыню, и Зелёную провинцию, общепринятый райский уголок со столицей Тасатутов. Изначально народ Дакханга проживал в первой, но годы насилия со стороны соседей вынудили большинство населения искать нового убежища. Тем не менее, обе провинции продолжают жить по принципу " помоги ближнему". Цель каждого гражданина – обеспечение остальных необходимыми сведениями и ресурсами. Основатель этого положения первый правитель Дакханга – Праоу. Денежная система в стране отсутствует",

– Д-оу

Даже яркое пламя факела не отгоняло страхи, а воображение услужливо предоставляло изображения тех, кто таится во мраке. Отвлекаться от подобных мыслей было не на что, особенно в их угрюмой компании. Разговоры просто напросто не заводились, хотя, казалось, чем ещё им было заниматься? На то причиной было стойкое и правдивое ощущение, что через несколько дней их компания распадётся, и они покинут друг друга навсегда. Для Дэоса любая беседа тогда не имела никакого элементарного смысла – он бы предпочёл этому хотя бы здоровый сон.

Горный тоннель был на удивление сух, проветрен, и даже, в какой-то степени, уютен, хотя не каждый мог отозваться о нём так. Мерное шевеление повозки, скрип и шорох, разносимые в почти кромешной тьме, должны были стать умиротворяющими, но лишь натянули нервы до предела. Стены и потолок были слишком близко, и Дэос чувствовал себя в ловушке.

– Ты не особо спокоен, – неожиданно заметила Чени.

Юноша не ожидал разговоров, не желал их, хоть и понимал, что если он не хочет разговаривать – не значит, что другие не хотят. Тем не менее, желание держать рот закрытым пересилило его, так что он лишь невнятно замычал.

– Я всё больше замечаю, какой ты странный, – продолжила она. – Хотя, плюс притягивается к минусу, так что происходящие с тобой отрицательные странности могут говорить о положительной стороне твоей странности.

– Если ты думаешь, что я понял тебя, – решил ответить девушке парвак, – то ты ошибаешься.

– Я просто хотела сказать, что всё ещё пытаюсь сохранить веру в людей, – глаза её блестели в свете факела. – Всё эти твои " я хочу помочь", " хочу найти свой путь" звучат, ну, благородно, что ли. Но я всё думаю, поверить ли в то, что это искренне, и ты действительно собираешься помогать мне по доброй воле.

Дэос даже не попытался подавить неожиданный зевок.

Придётся её расстроить.

– Я не могу принять решение за тебя, – ответил он. – Я знаю, чего я хочу и что собираюсь делать, и ты знаешь, потому что я сказал тебе. Твоё право выбирать, одинаково ли то, что я сказал, и то, что я думаю.

Что я только что произнёс?

Юноше было очень некомфортно, так что он не обращал внимания на то, что говорит, что удивило его сверх меры, учитывая вполне сносные условия. Да, повозка была всё такой же скрипучей и неудобной, а спутники всё такими же мрачными и неприятными, но раньше он справлялся лучше. Пытаясь справиться с нежданным приступом клаустрофобии, Дэос даже обрадовался возникшему после молчанию, длившемуся большую часть пути.

Ход уходил всё дальше под наклоном. Практически незаметное изменение, но с каждым фот повозка с людьми опускалась всё ниже, что к концу поездки составило приличный спуск по отношению к пустынным землям Дакханга. Хотя Дэос не был уверен, что то место, где им придётся проехать, не относится к ним.

– Я только сейчас заметила – мы ведь спускаемся? Я не подумала об этом в прошлый раз, хотя стоило, – чудом приметила Чени, разорвав многочасовую тишину. – И на сколько, интересно?

– Достаточно сильно, – совсем тихо отозвался Ахис, одиноко забытый на месте водителя.

– То-то и климат такой, – покивала парвачка.

Это какой такой климат? парень не совсем понимал связи этих двух явлений, ощущая нарастающее беспокойство по поводу мероприятия. Возможно, он поспешил, приняв это решение, вспоминая, что ничего не знает про путь к Джили.

– Ты сказал тогда, что полтора дня – это только через горы, – обратился Дэос к проводнику. – До этого я не задумывался о том, что здесь может быть что-то другое.

– И всё же есть, – ответил он. – Долина.

– Долина? И там безопасно?

– Относительно, – подумав, сказал Ахис. – Если ты думаешь про то, могут ли нас заметить там или поджидать, то нет. Она окружена этими самыми горами, – он покрутил пальцем возле своей головы, – а единственный путь через них тот, которым едем мы. Ни одно существо нас там не увидит.

Отличное место, оценил Дэос.

Время пролетело достаточно напряжённо. Парваку так и не удалось привыкнуть к давящим стенам, темноте и подколкам Чени, успевшей несколько раз подразнить его. Отвечать он ей не собирался, чувствуя некое подобие облегчения от молчания и отсутствия расспросов, которые составляли почти весь объём их прошлых бесед. Что сказать, парень не любил рассказывать о себе. Наверное, потому что и рассказывать было нечего.

Спустя день и ещё полдня, на другой стороне тоннеля, их встретила точно такая же дверь, что и в главной пещере. Ахис быстро справился с ней, махом переправив повозку через каменный проход. На выезде Дэос готов был ослепнуть от света солнца, более гостеприимного, как он надеялся, чем в пустыне, но его ожидания не оправдались.

– Это что за... – смог выдавить парвак прежде, чем подавился воздухом.

Прямо перед ними, у самого въезда, ввысь, закрывая весь небосвод, устремлялись отливающие металлом колонны, расцветающие пышной буро-золотистой кроной. Полуденный свет застревал в ветвях, играл жёлтым на листьях, и изредка весь этот драгоценный свод, переливаясь, танцевал от редкого порыва ветра, путающегося в горах. Трудно было сравнивать, но Дэосу казалось, что расположившийся перед ним сказочный лес не ниже вершин, окружавших его.

– Это... – Дэос ощутил потребность сказать что-нибудь по этому поводу теперь, спустя столько времени молчания. – Это чудо!

– Как будто Божья длань прошлась над этим лесом, да? – встряла девушка, чей голос успел стереться из памяти юноши.

– Не знаю, – нахмурившись, честно ответил парвак. – Но это всё равно великолепно.

– Тебя, я смотрю, действительно задело, – повернулся к ним Ахис. – Я уже привык, так что не разделю вашего восхищения. Сейчас нас действительно должно волновать другое.

Дакханец остановил повозку возле опушки странного леса, позволив Дэосу поближе присмотреться к коре величественных деревьев, пока сам он занимался приготовлениями. Свет почти не проникал через далёкую крону, и внизу было крайне темно. Впереди, в глубине леса, и вовсе нельзя было ничего разглядеть с их места. Тем не менее, парень смог увидеть плоскую и гладкую серебристую кору, казалось, действительно состоящую из металла, не имеющую ни малейшего изъяна и больше походившую на дело рук божественных. Дэос хотел было попробовать кору на ощупь, но был остановлен.

– Не трогай! – резко крикнул Ахис. – Трогать деревья запрещено.

Дэос дёрнулся, резво прижав руку к груди и отпрянув от ствола, диаметром не меньше их повозки. Опасности, тем не менее, юноша не наблюдал.

Чего он боится, что дерево съест меня?

– Почему? – решился он на вопрос.

– Нельзя, так Паба всегда говорил, – ответил проводник. Он задул огонь в факеле и вновь сел за поводья. – Садись, мы двигаемся дальше.

– Может, хотя бы перекусим, прежде чем ехать? – спросила Чени.

– И всё-таки, в чём смысл запрета? – Дэос быстро забрался в транспорт, перебив парвачку, садясь поближе к месту кучера. – И зачем ты задул факел? Там темно, как в аду.

– Ты надоел, – взмахнул руками Ахис, будто пытаясь прогнать парня. – Что запретил, то запретил, что сделал, то сделал – прими как должное и помалкивай.

Не успел юноша возмутиться, как повозка уже тронулась с места, вскоре поглощённая тьмой, сгустившейся у оснований вековых гигантов.

Других веток, кроме тех, что собрались в толстый полог над головами путников, на деревьях не было. Если не смотреть вверх, то в почти осязаемой, кошмарной тьме в глубине леса деревья становились тёмными монолитными колоннами, подпирающими ночное беззвёздное небо. Но, то был всё ещё день, омрачённый дурными предчувствиями и беспокойством, объяснить которые Дэос был не в силах.

– Мы едим напрямик, по кратчайшему пути, – заверил Ахис, который, будто невидимый дух, правил их движением. – Ещё два часа и мы выедем из этого леса.

Парвак уже подумывал вздохнуть с облегчением, но настроение его радостней не стало. Даже стало хуже, что дало повод юноше думать о тоннеле, покинутом ими накануне, как о приятном месте. Там было тесно, вспоминал он, но уходящее и вдаль, и ввысь пространство не привлекало его сильнее. По безжизненной земле не стелилась трава, не росли кусты и не прятались растения. Неслышно было свиста птиц, копошения зверья, и нигде не слышалось топота скачущего по поляне самца. Лишь стук копыта их ундта, невообразимо далёкий шелест листьев и их собственные тихие голоса.

– Здесь всё мертво, – сглотнул вязкую слюну Дэос.

– Нет, – сказал Кайво, став ещё тише, почти что перейдя на шёпот. – Мы здесь, и мы живы.

Наблюдение парня не обрадовало – всё меняется, и смерть могла уже следовать за ними по пятам. Парвак готов был поверить, что шорох далёких веток, закачавшихся при сильном порыве ветра, это мелодия её появления.

– Всё так же мрачно и неуютно, – вскоре отозвалась Чени. – И мне кажется, или ночь пришла сюда раньше?

– Кажется, и никак по-другому, – будто ждал этого вопроса дакханец, ответив быстро. – Вспомни первый раз: разве не так же тебе казалось в тот день? Просто напросто причуда, что творит с нами тьма в этом лесу.

– Или не во тьме дело, а заколдован он, – в задумчивости произнесла парвачка, быстро передумав. – И не в колдовстве, нет, не место ему здесь.

От чего же? подумал Дэос, всё же не думая вступать в глупый диалог. Хоть мысли не мог отпустить, что как пристанище злых сил лес подходил идеально. Тому в подтверждение ему был ехидный смех, сокрытый в шорохе листвы.

– Быть может, нам зажечь факел? – предложила Чени, оглядываясь по сторонам, будто ища источник того зловредного смеха.

– Ни к чему, дорогу отлично видно, – не согласился с ней дакханец, правя со своего места. Единственный на всю округу зверь, везущий их повозку, впервые подал голос, нервничая.

– А будет видно прекрасно, – не уступала девушка, готовая идти до конца ради лучика света. Дэос готов был присоединиться к ней, не уверенный, что в такой темноте Ахис сможет не потерять дорогу. – Здесь нет животных, нет и людей. Зато есть сумрак, от которого мурашки бегут по коже, и кто знает, нет ли тут ям и колдобин.

– Я знаю, – повысил голос Ахис, разнеся его между стволов. Дэос было испугался, но ничего не произошло. – Ни разу в этом лесу не зажигалось пламя, пока повозкой правил Паба.

– Но сейчас не он ей правит, – улучив момент, встрял парвак. – Ты первый раз явился сюда один, так не пора ли самому решать, что стоит делать, а чего нет.

Вот глупость-то, думал юноша, трястись от страха и не пытаться с ним бороться.

– Вы верите в судьбу и прочее, так что, – продолжил Дэос, – наш проводник, считай, что это судьба. Паба мог бояться, что пламя принесёт беду, какую всегда вам приносил. Но мы и не в пустыне, и лес этот не кучка дров. Здесь, после всего случившегося, огонь может нас спасти, в плату за то, что он разрушил. Решайся.

– Перестань, – ответил ему Ахис, затихнув лишь на миг. – Не замечал я раньше за тобой такой словоохотливости, и впредь не хочу замечать. Кого угодно в гроб загонят твои речи, и скука их погубит.

Возчик дал сигнал – повозка остановилась. Дакханец показался на миг, зажёг яркий факел, мигом начертивший вокруг них оранжевое пятно, и деланно недовольный занял своё место. Серебристые стволы мигом засияли бликами.

– Дорога сложная, – признался Ахис. – Так будет спокойнее, что с пути не сверну.

Транспорт неуклюже петлял среди деревьев, тащась по извилистой дорожке вслед за животным, отчего движение нельзя было назвать быстрым. Несмотря на свет, осветивший их путь, напряжение только усилилось. Ундт начал вести себя странно, то и дело реагируя на раздражитель, увидеть который парвак был не в силах. Движение превратилось в рваные скачки: зверь то ускорялся, то останавливался, не слушался команд.

Лес обрёл голос. Зашептался, завозился и ожил. Неведомые животные покинули свои убежища, выходя на охоту. До сего момента пустой лес вдруг стал обиталищем невидимых созданий и злых духов, стекающихся к свету. Они прятались, выслеживали, пока ребята инстинктивно вжимались в транспорт, защищая самое ценное – себя самих. Сердца учащённо забились, страх волной накатил на них.

Чени напевала себе под нос песню, под аккомпанемент фырканья ундта. Сначала тихо, потом громче, пела тихую и грустную песню о потере и искуплении.

– Это не помогает, – срывающимся голосом отметил Дэос.

– У нас только такие песни есть, – ответила девушка, ища опору под боком у Кайво.

Скорость увеличивалась. Животное всё ещё двигалось в нужном направлении, но так и норовило вильнуть в сторону и оставить дорогу через лес позади. Дробный стук копыт эхом разлетался по территории, разбудив, возможно, всех до сих пор дремавших потенциальных врагов. Транспорт снова вильнул, почти потеряв опору, и ударился боком о дерево. На секунду Дэос перестал дышать, его охватила паника, и он до боли и треска ногтей стиснул перекладину между ними и местом кучера. Там же Ахис пытался сдержать рвущегося зверя, бешено несущегося прямо на деревья.

– Чего он боится?! – кричал ему парвак, сам испытывая небывалый ужас. – Что прячется в этом лесу?!

– Ничего! – с трудом отвечал дакханец, норовящий слететь со своего места. – Тут ничего нет!

Какой бы зверь не был причиной бешенства ундта, но на скорости, которую развило животное, он давно должен был отстать. Теперь главную опасность представлял их собственный зверь, успокоить которого было уже не под силу никому.

– Останови его! Останови! – надрывалась Чени, но Ахис, пусть всё ещё и державший поводья, давно потерял контроль над животным.

Телега круто повернула и затрещала, вот-вот готовая развалиться. И она развалилась. Кайво успел подхватить падающую девушку, когда левое заднее колёсо с треском отлетело с куском оси. Повозка запрыгала и затряслась, но резкий неожиданный удар прекратил эту карусель, в щепки разнеся остатки транспорта. Дэос подался вперёд, налетел на своих спутников и вместе с ними и остатками бока слетел с повозки. Оставляя за собой след из щепок транспорт, управляемый ундтом, унёсся прочь, прежде выкинув Ахиса, успевшего проехать ещё немного.

В ушах шумело. В глазах рябило. В носу болело и дышалось с трудом. Повернуть голову парень смог лишь через полминуты, а предпринять попытку встать так и вовсе через несколько. Всё это время он пытался восстановить сбившееся дыхание, а затем прочистить нос, забившийся кровью. Когда он не был занят всем этим, Дэос видел своих спутников, выглядящих не лучше него самого. После того, как парвак смог нормально дышать, стоять и внятно думать, он понял, что им несказанно повезло, и отделались они малой кровью. Но очень большим испугом.

Кайво ушиб голову, но выглядел сносно, не считая небольшого кровавого пятна на месте ушиба. Как выяснилось после, когда парень пришёл в себя и опорожнил желудок, кровь была из-за содранной кожи, но состояние его всё-таки ухудшилось: встать он не мог, в том числе из-за головокружения. Чени, оказавшаяся под его защитой в момент падения, отделалась ушибами и синяками, в то время как Дэос о кого-то из них расшиб нос. Через несколько минут к ним присоединился Ахис, хромающий, но внешне здоровый. Не смотря под ноги, он наткнулся на погасший факел, почти не различимый в темноте среди обломков.

После краткого осмотра все пришли к тем же выводам, которые сделал Дэос.

– Обошлось, – выдохнул проводник. – Счастье, что так всё получилось.

– Счастье? – не поверил своим ушам Дэос. – Не думал, что оно вот так вот выглядит.

– Не то я имел в виду, – скривился Ахис. – Хорошо, что живы все, только и всего. Раз уж так всё вышло, надо радоваться любому плюсу. К тому же, теперь нас, кажется, не преследуют, кто бы это ни был.

И действительно, понял юноша, теперь всё стало тихо. И страх понемногу отступает.

Кроме их собственных голосов ничего слышно не было. Лес вновь затих, оставив их в зловещей, но всё же тишине.

Прежде всего, нужно уйти отсюда, решил Дэос.

Нашёлся мешок Ахиса, из которого тот вытащил кожаный бурдюк с водой и мешочек мази. Последним обработали ушибы, а первое предусмотрительно сохранили в целости – вся их вода, хранимая когда-то в бочке, уже впиталась в землю. Провизия рассыпалась по земле, и сколько смогли её собрали. Кайво с трудом держался на ногах, несмотря на то, что всем видом пытался показать обратное.

Придётся поддерживать, с неохотой принял факт парвак.

Несмотря на все протесты, ребята подхватили его, пока Чени разведывала обстановку.

– Надо быстрее выбираться отсюда, – кряхтел дакханец под тяжестью джилийца. – Пешком мы медленнее, а ночь всё ближе. Не мешкаем, бегом отсюда!

Факел перекочевал к девушке, а парни усердно потащили более не сопротивляющегося Кайво туда, откуда они свернули. Ахис правил их движением, время от времени вздрагивая, оглядываясь и не меньше других страшась того, что было им не ведомо.

– Что за нечисть преследует нас? – шмыгал окровавленным носом Дэос.

– Замечательный вопрос, – ответил ему проводник, – ответа на который, как и нашего преследователя, до сего не существовало.

– А без лишних слов?

– Я не знаю, кто это может быть, – резко сказал Ахис. – Не знаю, сколько раз мне придётся повторить, но этот лес не был пристанищем ни для каких существ. Никто и никогда нам здесь не встречался. Мирное место.

– Это не может быть обычным существом, – мотала головой Чени, дёргаясь при каждом звуке, коими наполнилось пространство вокруг. – Это злобный дух иль божество.

– Уж больно суеверна ты для человека, занятого наукой, – сказал ей Дэос, после обратившись к дакханцу: – А место это отнюдь не мирное. Волосы с моей головы готовы были сбежать из-за здешней ауры.

– И, тем не менее, – продолжил Ахис, – здесь мирно было всё, пока не появился ты. Не делай мину удивлённой, ведь ясно, что твой совет привёл нас к этому. Не надо было зажигать свет в царстве тьмы.

– Ох, замолчите вы, – скривился Кайво, опережая слова парвака. – Меня ещё сильней мутит от ваших разговоров. Мы здесь, а быть здесь не должны – вот всё, что стоит вашего беспокойства. Вот станет лучше мне, и я вас подгоню.

– Угроза эта ещё смешней звучит, чем первая, что ты мне адресовал, – усмехнулся Дэос.

– Ты угрожал ему!? – воскликнула парвачка, сжав губы и растопырив ноздри. Парвак готов был посмеяться над видом её, не таким грозным, как ей хотелось бы.

– И в действие угрозу приведу, коль понадобится, – ничуть не смутился джилиец.

– Ходить смоги сначала, – бубнил Дэос.

Они плутали, дороги не находя. Уверенность проводника становилась всё меньше, а нужной тропки всё не было. Ребята крутились вокруг гигантов, и в это время спало напряжение, сковавший души страх чуть отступил, и Кайво стало лучше. Он снял груз широкоплечего своего тела с парней, но скорость не увеличилась. Правильная дорога тем более не нашлась. Не замеченным так и садилось солнце, приближая нежеланную ночь.

– Как может быть так, – жаловалась Чени, – что выйти на тропу у нас не получается? Зверь был быстрым, но не настолько, чтобы унести нас далеко. Что, проводник, случилось с нами? Ты, иль кто другой, объяснит мне, почему нам, пусть даже блуждая без ориентира, не видна была опушка? Ни разу я не видела конца этому злосчастному месту.

– Лес огромен, – ответил Ахис ей.

– И столько проторчали мы здесь, что уже опустилась ночь, – ворчал за ним Дэос. – А факел – тот, что держишь ты в руках, – Ахис запретил нам поджигать, губя надежду выбраться отсюда.

Дакханец не отвечал ему уже давно: усталость и смущение опустились на его плечи. То, за что его взяли с собой, он выполнить не мог, позорно принимая все упрёки. Но факел он зажечь всё не спешил.

Упрямец, злился парвак. Клокоча внутри от гнева, он всё считал, как много времени потерял в лесной этой суматохе. Опасность есть опасность, думал он, но проводить здесь времени ещё больше из-за одного урода – есть выше моих сил.

– Зажги уже ты факел, – почти рычал Дэос, обращаясь к Чени. – Долго нам плутать впотьмах?

– Я говорил, нельзя здесь делать этого, – прервал его проводник.

– А ещё ты говорил, что выбираться надо нам быстрее, и всё же держишь здесь, – отвечал ему юноша.

Стыдился Ахис, а Дэос терпеть уже не мог. Не дождавшись ответа, подбежал он к Чени, выхватил факел, в последнюю секунду понимая, что разжечь огонь ему нечем. Пока дакханец был в раздумьях, не понимая в темноте, что творит парвак, тот оказался возле него, пятернёй проникнув в сумку. Наугад он покопался в её нутре, но был схвачен за руку.

– Ты что удумал здесь? – шипел дакханец. – Как вор ты вздумал лазить по чужим карманам?

– Быть может, вор и есть я, – сам не ожидая, в лицо ему сказал парвак. – Не знаю я, и, может, не узнаю. Так вот проверим.

Он вывернулся, сбросив руку, и стащил мешок с плеча товарища. Бросаясь наутёк, шарил парень вслепую, пока не вытащил на свет огниво.

– Я не шучу! – кричал ему Ахис.

– И я, вот странно, вроде не смеюсь, – с такими словами он приноровился, обхватив ногами факел, и, пока Ахис до него не достал, высек искру, рождённую, чтобы стать пламенем.

Из рук парвака проводник вырвал факел уже занятый огнём.

– Потушишь, или так пойдём? – смотрел ему в глаза Дэос, гордясь собой. Но Ахис не подыграл ему – с каменным лицом обошёл он его и продолжил путь.

– Хотелось бы верить мне, что хуже нам уже не станет, – бросил он назад. – Ведь хуже путешествия с тобой, парвак, придумать просто нечего.

Юноша злорадствовал не долго. Немного прошли они, прежде чем опасность настигла компанию. Не замечая ранее такой чувствительности и предчувствий у себя, Дэос всё же не удивился, заранее учуяв зверя, идущего по следу. Он слышал звук, с которым тот вдыхал их аромат, и чувствовал тот цепкий взгляд, что видел их в неровном круге света. Парвак оглядывался тщетно, пытаясь увидеть страшный образ, ловя лишь мчащуюся тень, слишком далёкую, чтобы не казаться бредом. И всё же страх и паника затмевали логику и рационализм; сердце тяжелело, и грудь сдавило, и колени подгибались. Ноги сами по себе несли ребят всё быстрее, всё дальше и всё менее правильно. Дорога не важна, лишь бы быстрее – вот тот закон, который правил ими. Страх – вот тот, кто закон установил.

Бежали рядом, чудом не теряясь, и впереди, предсказывая путь, никого уж не было. Ахис подвергся тому же чувству и потерял контроль, как над их движением, так и над собой. Комок из нервов, бьющих о тревоге, который разве что не голосил на разные лады, да и не мыслил. Сопротивление – вот чушь! О том никто и не подумал. Работать слаженно, бежать к конкретной цели – зачем? Об этом вовсе речи и не шло. Беги, беги быстрее – они вот и бежали, да всё сбежать и не могли. О том они не понимали, и понимать им было некогда, в особенности после того, как Ахис споткнулся.

Такое бывает, обычная неудача. Обычно люди посмеются и забудут.

Никто не посмеялся, никто и не забыл – даже Дэос до самого конца о том не забывал, прекрасно помня лес, пожар и дикий, дикий ужас.

На самом деле, есть в этом капля лжи. В тот миг, когда, вырвавшись из рук, источник пламени ударился об дерево, когда огонь по топливному следу, попавшему из недр факела на ствол, взобрался вверх, юноша пропал в забытье. На одно мгновение он выпал из реальности, будто впав в кому, забыв те напрочь несколько минут. Но после он вернулся в себя, когда компания немного вырвалась вперёд.

Жар остался позади, как и дым от начавшегося пожара. Будто огонь, пожравший те дома в пустыне, вновь нагнал их, вновь втянул в свои игры, где в живых остаться дано не каждому. Казалось, злой рок опять настиг парвака, вновь и вновь требуя плату – его память, его жизнь и его душу, которой готовилась участь вечно гореть в чёрном пламени. Так рассуждал он позже, когда выдалась не одна, а много свободных минут.

Катастрофа разразилась неведомых доселе масштабов. Огню потребовалось много времени для того, чтобы поглотить одно дерево, и не так много чтобы спалить дотла большую часть леса. Беспощадное пламя перескакивало от ветки к ветке, распространяясь на километры в завораживающем танце.

Конечно, происходило это после того, как люди смогли сбежать от надвигающейся беды. И теперь их гнал уже не страх, а ужас, или что-то большее, чем он. Инстинкты несли прочь безвольное тело, подальше от беды, пока сознание на время отсутствовало там, где могло только навредить.

Достаточно покинув пределы леса, окончившегося у склонов той горы, парень начинал потихоньку приходить в себя, но падение предотвратить он был не в состоянии. Парвак упал в почти горизонтальное отверстие, достаточно широкое для него, но оказавшееся узким для Кайво. Все они двигались друг за другом, словно маленькое стадо. Преодолев вход, внутрь попал и джилиец, и все вместе они оказались в непроглядном сумраке, в нескольких метрах ниже входа в эту пещеру.

Глава 3

" Долина, многие века не видавшая человека и каких бы то ни было чужаков, вырастила многих существ. Как любые живые организмы, они приспосабливались к опасностям и особенностям, подстерегающим их, таким как нужда бороться за место. Экосистема долины была действительно уникальна и гармонична, со всеми звеньями этой цепи, обособленной от остального мира. Лес Арси Хорки, Серебряный Ужас, как назвал его Дэос Из-Долины, или Шибрак-раор на хангском, или Гинрор на джилийском, был одной из тех уникальных частей внутреннего мира долины, что выделял её среди других мест Чидара. Множество животных селились в нём, жили и выживали, превращаясь в оригинальные виды.

Лес рос. Животные множились. Долина процветала. Не иначе, как боги благословили этот удивительный край.

Что же в действительности происходило в том месте, и что привело его к тому виду, который можно было лицезреть во времена Последнего Восхода, доселе никому в полной мере не известно",

– Д-оу

Зрение уже очень скоро приспособилось к темноте, вычерчивая пол, стены и потолок узкого прохода, с одной стороны заканчивающегося тупиком, а с другой уходящим глубоко в глубины тоннелем. Свод пещеры был невысок, и при желании выбраться обратно не составило бы труда. Но выбираться никому не хотелось. Наоборот, все они по наитию кинулись дальше по проходу, всё глубже в недра, подальше от выводящих наружу дыр.

Бегство было не долгим. Когда произошёл спад адреналина, и ребята в полной мере испытали все последствия нагрузок, скорость заметно снизилась до уровня червей, размеренно копошащихся в земле. К тому же, освободившимся от оков паники разумом Дэос понимал: у них нет света, нет ориентиров и, как бы ни было прискорбно, нет выхода. Но, во всяком случае, теперь у каждого из них был разум, которого хватало, чтобы обезопасить себя от ещё больших травм и оценить последствия.

– Господи, что же мы натворили, – простонала Чени, идущая на полусогнутых ногах. Рядом двигался Кайво в полуобморочном состоянии.

– Лес сожгли, – ответил Дэос, осознавая всю серьёзность ситуации.

– Это был не вопрос, – взъярилась девушка, прислонившись к стене и опустившись на корточки. – Кому-то тут шуточки, а что с нами теперь будет! – и добавила тише: – Господи, как же я испугалась. Аж коленки трясутся.

– Ничего, – Ахис глядел в одну точку, находясь в некой прострации. – Всё нормально. Толку-то от этого леса, да? Про него и не знал-то никто, спросу никакого.

– Покарают нас за это, – сказала Чени.

– Да нет же, говорю, – пытался убедить себя дакханец.

– Да, ещё как. Тот, кто следил за нами...

– Снова начнёшь твердить о духах и всевышних судьях? – перебил её Дэос. – Какой-то зверь шёл по нашу кровь, и больше не станет. Если и не сгорел он, то точно убежал, сверкая пятками.

– Останемся при своём, – решила парвачка. – Сил нет спорить с глупцами. Есть на дорогу, если мы её вообще найдём.

– Идёмте, пока не стало хуже, – добавил Кайво, с трудом переставляя ноги.

Хуже может стать всегда, и вам бы так и надо, гневался парень. Во что всё превратилось? И мне начать во всякое такое верить, чтобы объяснить провалы за провалом?

Психика парвака страдала, и как никогда ему нужно было остужающее дуновение прохладного ветерка, способного разогнать плохие мысли. Но в том замкнутом пространстве было лишь только темно и сухо, и по воздуху мчался разве что смрад разгорающегося пожара.

Компания двинулась в единственном возможном направлении, сбегая подальше от сотворённого ими бедствия. Обстоятельства заставили смириться.

– Мне не кажется?

В этот раз Дэосу не показалось. Ориентируясь в темноте с помощью ночного зрения, он приметил углубление почти на уровне его головы по левую руку, в котором мириадами ярких точек светилось небо. Ошибиться было трудно.

– Славно, – даже не улыбнулся Ахис, держащийся достаточно близко для определения. – Мы достаточно отошли, можно будет выбраться.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒