Арсен Ревазов. Одиночество12. 12 страница

Хатшепсут изменилась. И сменила свой облик на мужской. Теперь ее изображали только в мужской одежде. Накладная борода, голая плоская грудь и скипетр с алмазным набалдашником. Тутмос II не возражал. Он, как и обещал, вел себя тихо и незаметно. Ачерез несколько лет умер, так и не оставив законного наследника.

Сенемут занял его место в спальне царицы, оправдав таким образом распускаемые про него слухи. Но египетский народ уже не.

роптал. Во-первых, потому, что привык, во-вторых, потому, что богател. Положение свободного египтянина в то время было вполне пристойным.

«Оделся ты в тончайшее полотно, поднялся ты на колесницу, жезл золотой, увенчанный алмазом, в руке твоей, впереди тебя бегут эфиопы из добычи, добытой тобой. Ты опустился в свой корабль кедровый, ты достиг своего доброго загородного дома. И вот уста твои полны вином и пивом, хлебом, мясом, пирожными, пение сладостное перед лицом твоим. Твой начальник умащений умащает маслом, твой старшина сада — с венком. Твое судно пришло из Сирии, груженное всякими добрыми вещами. Твой загон полон телят. Твоя челядь здорова», — это текст из школьной прописи. Детей готовили к счастливому будущему.

Этот покой и благость длились все восемнадцать лет правления Хатшепсут. Храм был достроен. Барельефы первого периода своего царствования, изуродованные отцом и братом, она оставила без изменения, лишь вернула кое-где свое имя. Потом умер Сенемут. А через полгода в возрасте тридцати девяти лет умерла и она. Ха-пусенеб вырыл под храмом глубокий секретный подземный ход длиной в восемьсот метров, который вел в маленькую усыпальницу, находившуюся уже по другую сторону горы, в Долине Царей. Он закрыл каменным блоком вход и замаскировал его. В то время уже не строили пирамид, которые были легкой добычей грабителей. Но могилу Хатшепсут осквернили не они.

Тутмос III, получив, наконец, власть, повел себя странно. Очень странно. Такого не происходило с незапамятных времен первых фараонов Древнего Царства и не повторялось больше никогда. Вплоть до последнего фараона последней династии, оказавшейся, кстати, тоже женщиной, причем значительно более популярной, чем Хатшепсут. То есть Клеопатрой.

Сначала Тутмос III убил Хапусенеба и не дал провести канонические похоронные обряды. Тело соратника Хатшепсут съели гиены, и душа, таким образом, не успокоилась в Западном Царстве Мертвых. Затем он разрушил могилу Сенемута. С той же целью. Потом он уничтожил все, что напоминало о Хатшепсут. Могилу. Все изображения царицы и упоминания о ней в храме и во всех дворцовых архивах. Статуи Хатшепсут он закопал в землю на глубину около трех метров.

Неизвестный автор исследования намекнул, что тайна сохранения жизни Хатшепсут Тутмосом I и тайна уничтожения воспо-.

минаний о ней после смерти Тутмосом III — это одна тайна. И лежит она в области владения Хатшепсут неким тайным знанием (за что ее пощадил отец) и раскрытия ею этого тайного знания непосвященным, скорее всего Сенемуту, Хапусенебу и его молодому талантливому ученику Дуамутефу (за что память о ней с таким рвением истреблял пасынок-племянник).

А потом Тутмос III стал самым великим полководцем Египта. Несмотря на то, что свой первый поход он начал в зрелом 37-летнем возрасте.

Первую же битву с сирийско-палестинским войском при Ка-деше (50 километров к северо-западу от Иерусалима) он выиграл блестящим маневром. Узнав, что вражеское войско стоит на его пути в долине перед городом, за скалой, он направил свою армию через такое узкое ущелье, что его 20 тысяч воинов были вынуждены протискиваться гуськом и перетаскивать колесницы на руках и веревках. Неприятель, на виду которого прямо из горы появлялась египетская армия, не решился напасть на нее сразу, до полного выхода из ущелья и построения в боевой порядок, и поэтому проиграл битву, когда египетская тяжелая конница и колесницы атаковали по центру и сломали его пеший строй. За 42 года своего царствования Тутмос III выиграл еще 60 битв, при том что осадных машин у египтян не было и брать каждый город приходилось рукопашным штурмом. Ни одному из преемников Тутмоса III за последующие 3, 5 тысячи лет не удалось расширить завоеванную им территорию Египта, которая занимала земли современных Ливии, Судана, Египта, Саудовской Аравии, Израиля, Ливана, Сирии, Иордании и Ирака.

* * *

Статья неизвестного автора Каирского университета ответила почти на все мои вопросы. Кроме одного.

Почему из-за Хатшепсут группе коптских монахов захотелось изменить Иисусу Христу и уйти в раскольники? Неужели опять тайное знание? Ну что за тяга к запретному?! И ведь идет она прямо от изгнания из Рая. Мне иногда кажется, что средневековые процессы над колдунами и ведьмами проводились над действительно колдунами и ведьмами. Точнее, над людьми, которые считали себя таковыми и действовали сообразно: доставали рукописные инструкции, выучивали заклинания, готовили благовония из серы, поташа и сушеных земноводных, намазывались мазью с белладонной, нажирались мухоморов и общались в трипе с дьяволом.

А объявления в разделе «Разное» сегодняшней газеты? «Отво-рожу, приворожу, сниму заклятье, напущу порчу... » Сумасшедший дом!

Я как раз ломал голову, могут ли быть связаны коптские еретики с царицей чем-нибудь, кроме этой мистики, когда на мой секретный телефон позвонил Антон.

Сломал сайт наместника Бога на земле?

Нет. Мне кажется, все эти хакерские примочки для непосвященных — полная чушь.

Тогда записывай номер, — сказал он.

Папы Римского? — спросил я.

Начальника секретной полиции Ватикана.

М-м-м... а телефона господа Бога у тебя нет? А то я прямоотсюда бы и позвонил. Льготный тариф, как ты помнишь.

Я записал телефон и имя «отец Джозеф» (э-э, да мы же тезки! ) и спросил: Называть его Father Joseph?

Да. Говори по-английски. Деньги у тебя кончиться не должны. Матвей с тобой свяжется, когда прилетит в Рим. То есть завтравечером. Постарайся быть там к этому времени. Бай-бай.

И Антон отключился. Я тоже отключился. Поверить в то, что я сегодня был в Храме Гроба Господня, а завтра буду в Ватикане, я не мог. Как-то незаметно я скатывался в религию. Эйлат с Аней отменился. Тем более что она не брала трубку. Виски у Аркана не было, зато был бренди. Я налил себе полстакана, сделал большой глоток и вскоре вырубился на красном диванчике. А утром, поблагодарив Аркана за все и покидав вещи в сумку, я сел в заказанное такси и поехал в аэропорт.

* * *

Я выезжал из Иерусалима той же горной дорогой, по которой приехал. Теперь эта дорога вела меня в Рим. Если разобраться, все мы едем в Рим. Важно — какой дорогой. Моя нынешняя была великолепна. Я уселся поудобнее, достал CD и стал думать, какую же музыку поставить под такой калейдоскоп людей, событий и городов. Виски, стресс, опять виски. Вчера — бренди. Может, «Аук-цЫон»? И я вставил в плейер соответствующий диск.

Голову рукою обернуть, нет тебе покоя, все тебе чего-то не найти, что-то не вернуть, все тебе никак не обмануть что-нибудь такое, м-м-м, что-нибудь.

Надо бы научиться у японцев медитации. А то в таком напряжении я долго не протяну. И натворю каких-нибудь глупостей. Если уже не натворил. Но это совершенно не важно. Оглядываться не стоит. Мне совсем недавно, уже перед поездкой в Израиль, когда я настроился на ветхозаветный лад, пришла в голову мысль, что история про Лота с его женой, превратившейся в соляной столп, и история про Орфея, потерявшего Эвридику, совершенно параллельны, хотя, скорее всего, появились независимо. В обоих случаях во время серьезных потрясений, когда спасение было уже рядом, герои допускали одну и ту же стратегическую ошибку. Они оглядывались. Спасенная праведностью Лота, его жена оглянулась на уничтожаемый Содом, а Орфей оглянулся на Эвридику, уже выведя ее из Ада. Так что оглядываться не стоит.

Тем более что в последнее время почва уходила у меня из-под ног настолько часто, что ощущение как самого землетрясения, так и его угрозы стало мне немного привычным. Живут же люди в сейсмоо-пасных районах, и ничего. Кстати, одна из самурайских заповедей того же обитателя сейсмоопасного района Цунэмото гласит: «Не надо быть все время настороже. Надо считать, что ты УЖЕ мертв».

И есть дзенская притча, поясняющая заповедь. Несколько людей лезли по горам и попали в очень опасное место. С одной стороны зияла пропасть и почва была неустойчива. Людей охватил страх. Ноги у них дрожали. Вдруг человек, который шел впереди, споткнулся и упал в пропасть. Оставшиеся остановились и в ужасе запричитали: «О! Какая жалость! » Но тот, кто упал, закричал им снизу: «Не бойтесь! Когда я падал, мне не было страшно! Теперь со мной все порядке. Если вы тоже желаете обрести покой, скорей прыгайте сюда! »

* * *

Я очнулся от размышлений, когда машина остановилась в аэропорту. Еще через пять минут у меня был куплен билет на Рим. Самолет улетал через полтора часа. Я пошел в кафе, взял зеленого.

чая и стал звонить в Москву Крысе, Маше и Антону. Крыса сказала, что все в порядке. Заказ размещается, ФФ не появлялся. В голосе ее сквозило недовольное ехидство в духе «Ты там развлекаешься в Турции, а я тут вкалываю на тебя». Я решил не обращать внимания и похвалил ее, как умел. Потом я позвонил Маше. Маша говорила теплее, чем вчера, и даже сказала, что скучает. Затем я позвонил Антону. Он подтвердил, что Матвей будет в Риме около 8 вечера и сказал, что он забронировал для нас номер в Hotel Gallia Rome.

Я правильно понимаю, что Моте его финдиректриса банально не дает?

Вроде того. Не уверен, что все это банально.

Тогда я надеюсь, что ты заказал twin beds, а не king size? Вдругон опасен...

Антон сказал, что с этим я разберусь на месте. Я отключился и пошел к стойке регистрации. Оказалось, что в Израиле сначала проверка секьюрити, а регистрация потом. Меня еще в Москве предупредили, что секьюрити на вылете зверствует, что надо отвечать уверенно и не путаться в показаниях. Ко мне подошла очаровательная блондинка в форме и, посмотрев на мой паспорт, сказала немного картавя: «Здравствуйте». Открыв его и прочтя, как меня зовут, она кивнула сама себе и сказала: «Вам надо пройти со мной. Возьмите с собой сумку». Мне это очень не понравилось. Всех остальных проверяли на месте. Я пошел за ней.

Мы зашли в небольшую комнату, в которой сидели несколько людей в полицейской форме, и она обратилась к человеку с самым большим ромбом на погонах, кивнув в мою сторону. Затем она занялась моей сумкой, положив ее на специальный металлический столик. Я пытался отвлечься от дурных мыслей, следя за работой ее рук. За 45 секунд каждый предмет был извлечен, прощупан и проверен. Книги перелистаны. Затем она подошла ко мне и провела вокруг меня волшебной палочкой, которая запищала на CD-плейер и ключи. Она включила плейер, тут же выключила, потрогала ключи и отрицательно покачала головой офицеру с ромбом. Еще через пятнадцать секунд все мои вещи были запакованы обратно.

Офицер подошел ко мне и спросил, говорю ли я по-английски. Затем он извинился, сказал, что не хочет доставлять мне неприятности, но им поступил звонок, в котором сообщалось, что я везу нечто для устройства теракта. Скорее всего, это ошибка, и проверка это подтвердила, но у него есть ко мне несколько вопросов.

Я ответил на все его вопросы (кто я, откуда, чем занимаюсь, где жил в Израиле, зачем приехал и еще вопросов десять, которые, на мой взгляд, никакого отношения к делу не имели, например, о моей русской бабушке, вышедшей замуж за деда-еврея).

Затем у меня спросили, не возражаю ли я, если они получат мои отпечатки пальцев. Просто так. На всякий случай. Я не возражал. Потом он еще раз извинился и спросил, не знаю ли я, кто мог позвонить им. Я сказал, что не знаю. Мне абсолютно не хотелось втравливать израильскую полицию в это дело. Поэтому об истории с «мерседесом» я, естественно, умолчал. Сказал, что, наверно, шутка. Криво улыбнулся. Спросил, откуда был звонок. Он сказал, что из телефона-автомата. «Ну тогда уж точно шутка, — сказал я. — Можно идти? » — «Счастливого полета! » — сказал он, оставаясь озадаченным.

Я ушел, проклиная ситуацию, в которой оказался. «Главное, не психуй, — сказал я себе. — Через пять минут ты выпьешь свой любимый виски в баре и тогда обо всем подумаешь».

Но одно дело сказать себе трезвую мысль, а другое дело проникнуться ею. Убедить себя не психовать — не получилось. Руки дрожали. Одна из них тянулась позвонить Антону, но я решил, что сначала надо немного прийти в себя.

Я купил в Duty Free пластиковую бутылку Bells и и заказал в баре кока-колу. Виски подействовал. Я позвонил. Антон выслушал меня и предложил успокоиться.

— Антон, — сказал я. — Какой покой?! На меня идет охота! Настоящая. «Мерседес» оказался не шуткой. Мне страшно. Понимаешь, страшно! К тебе, судя по всему, тоже скоро придут. Готовься!

Но Антон пошел в воспитании самурайского духа явно дальше меня.

Все не так плохо. Тебя не хотят убивать. А если я не прав ивсе-таки хотят, то ты можешь утешиться мыслью, что эти люди —козлы. Они не то что убить тебя, они даже задержать тебя в Израиле не смогли. Если же тебя хотят не убить, а напугать, то тут они, конечно, своего добились, но это значит, что ничего серьезноготебе пока не угрожает. Люди или пугают, или убивают. Впрочем, я согласен, что ситуация довольно неприятная.

Антон! Твои силлогизмы очаровательны. Я теперь долженжить, не зная с какой стороны и кто нанесет мне удар!

Ну и что? Довольно много очень богатых и влиятельных людей в России живут именно так.

106 Арсен Ревазов. Одиночество-12 За свои деньги и влияние они расплачиваются гипертонической болезнью, ранней импотенцией и несчастными детьми. И у нихесть охрана!

Но мы же знаем, что она часто бесполезна. От судьбы не уйдешь. Успокойся, лети в Рим. Я провожу Матвея в аэропорт и подороге расскажу ему про изменение общей диспозиции.

Хорошо. Ты, разрабатывая новую диспозицию, лучше о своей Дине подумай. И о будущих детях. Не забудь, они мои родственники. Будь здоров.

Через минуту меня позвали на посадку. Я расплатился и пошел. В самолете я сделал еще глоток Bells, взял запечатанные в полиэтилен самолетные наушники, подумал, отложил их в сторону и надел наушники от CD.

Все б тебе бродить по городам, лето золотое, там тебе ни вспомнить, ни забыть что не знаешь сам, все тебе никак не победить что-нибудь такое, м-м-м, где-то там...

Глава9 Я прилетел в Рим на час раньше Матвея, поменял доллары на евро, пошел в Irish pub и неожиданно для себя заказал «Гиннесс». Я вообще не очень-то люблю пиво, а уже тем более черный горький «Гиннесс». Я решил, что из-за всех наворотов, которые на меня навалились, в моей психике уже начались какие-то изменения. И почему-то начались со вкуса.

Через положенное время позвонил приземлившийся Матвей, и я сказал ему, как меня найти. Еще через десять минут он входил в бар. Таким Матвея я видел редко. Его глаза светились неземной тоской, а из щек торчала рыжеватая трехдневная щетина. Я понял, что мои пробемы, как психические, так и метафизические, отходят на второй план.

Что, Мотя? — приветливо сказал ему я. — Прищучила тебяжизнь?

Да пошло оно все на хер, — сказал Матвей, влезая за мой столик. — Она, конечно, первостатейная сучка. Но ведь и я — мудак.

Да, на Ивана-царевича ты не тянешь*. Ладно, рассказывайпро свою финдиректрису.

Что именно?

Да все равно. Изливай влюбленную душу. Заодно я тебе расскажу про некоторые сложности нашей концессии. Раз уж мы тутвроде как по делу. План принят?

Иван-дурак заблудился в лесу, наступила ночь. Он находит избушку на курьих ножках. Там Баба Яга говорит: «Попался ты, добрый молодец! Или спишь со мной, или с моей дочерью». Иван думает: «Ну, бабка страшна, но ведь ей же много не надо. Трахну, да и все. А молодая истерзает до полусмерти». «Давай, — говорит, — бабка, сплю с тобой! » Утром просыпается после ночных кошмаров — смотрит, Василиса Прекрасная идет по двору, подоходит к нему и говорит: «Я Василиса Прекрасная, дочь Бабы Яги, а ты кто? » — «А я — МУДАК! ».

Принят, — тяжелый вздох. — Ну что? Она очень сексуальна, —(пауза). — Она похожа на мальчика...

О... но...

Нет. Внешне — она девочка. Она внутри — мальчик. Любитвсякие экстремальные виды спорта — автогонки, парашюты, дельтапланеризм. Умная. Ну, естественно, знает про собственный ум ибессовестно им пользуется. По гороскопу — Змея. По характеру —змея в квадрате. Расчетливая. Нетерпимая. Очень скрытная. Оченьжесткая. Мужиков как класс недолюбливает. А тех, кому сама нравится, вообще не считает за людей.

Боже мой, Матвей! Как давно тебе стали нравиться ангелы? По такой нельзя не страдать. А что-нибудь не такое светлое у нееза душой есть? Что-нибудь, знаешь, ну совсем отстойное. Трэштакой жесткий? Может, она землю ест, как Ребека в «100 лет одиночества»? Или детская некрофилия какая-нибудь в анамнезе?

Любовь — зла.

Любовь, Мотя, зла, но, как известно, не настолько, насколько на это рассчитывает козел. Прости, я тебя перебил. Ты хотелрассказать про нее что-нибудь очень хорошее.

Хм... Она держит меня за яйца. И она очень сексуальна, яуже сказал. И, конечно, она — надежная. Я имею в виду по работе. Все-таки имеет дело с деньгами.

ОК. А в чем проблема? Она замужем, я слышал?

Да нет. Она уже полтора года в разводе. Проблема в том, чтоона меня не любит.

Не мог бы ты повторить это?

Не лю-бит ме-ня.

Ты хочешь сказать, не дает?

Дает. Хотя лучше бы не давала. Я же говорю, не любит.

Матвей! А как, ты думаешь, должно выглядеть проявлениелюбви такого человека? Змеи в квадрате? Такие люди на шею невешаются. И не сюсюкают. И что значит «лучше бы не давала»? Она тебя что, кусает потом?

Вроде того. Она — не шевелится.

Я еле сдерживался от смеха. Меньше чем 24 часа назад меня хотели убить, меньше шести часов назад посадить. «Она не шевелится»!

— Матвей! Так она — англичанка! Я читал книгу одного француза, который был женат на англичанке. Он писал, что англичанки в постели не шевелятся. Их так в пансионах учат. Ladies don'tmove. Правда, книжка старая, а французы — шовинисты...

Она — не англичанка. Она не дает себя ни обнимать, ни целовать. Руки зажатые, скрещены на груди. Если я пытаюсь поцеловать ее в щеку, слышишь? — в щеку! — она говорит: «нет». Вообще ничего нельзя!

А что можно?

Трахать можно.

Амстердам. Проститутка из квартала красных фонарей. Nokisses, no hands. Зачем тогда она вообще дает?

Вот я и думаю. Говорит, потому что мне это было очень надо. Потому что мы давно знакомы, потому что я не могу без этого... В общем, из уважения.

Ты заставлял ее считать свой пульс?

Я вспомнил, как именно Матвей заставил меня серьезней относиться к своим любовным историям.

Да. Подействовало.

Матвей, но это же абсурд?! Давать может, а целоваться нет? А ты ей говорил, что это непоследовательно? Лечить — так лечить. Стрелять — так стрелять...

Она объясняет это тем, что механически лечь в постель и раздвинуть ноги она может. По моей просьбе. А вот целоваться и всетакое — нет, потому что она меня не любит и не хочет.

О, так она у тебя девушка с принципами?

С заебами.

Называй это лучше принципами. Ты же ее любишь. У одноймоей знакомой тоже есть принцип. Точнее, заеб. Не давать мужикам чаще одного раза. И, кстати, серьезные проблемы в личнойжизни от этого... Да, сильный характер. Трахать меня — пожалуйста, а все остальное — извини, не могу... Оригинально! То есть онакак бы извиняется перед самой собой за то, что вообще тебе дает... Так что это за секс? У меня бы не встало.

Так и у меня толком не встает. От этого я психую. От психозаеще больше не стоит. Например, если ты договорился с ней заранее о сексе, а по-другому это не бывает, то ты ей говоришь: «Пошли», — она так спокойно говорит: «Пошли», — сама раздевается, ложится и ждет. И смотрит на тебя с видом — «давай делай это, только поскорее, потому что мне сейчас довольно неприятно».

А ты чего от нее хочешь? Чтоб она шевелилась и целовалась, проявляя так свою любовь?

Я хочу, чтоб она была. Любовь.

Понятно. All you need is love. Ты попал... Ладно, поехали вотель. Я подумаю по дороге.

Пожалуйста. Очень надо. Со стороны виднее. Да и в женщинах ты разбираешься лучше, чем я.

Доктор, вы мне льстите.

По крайней мере, они на тебя вешаются.

Я поразился неадекватности Матвея. Мы расплатились и пошли на стоянку такси.

— Самая нужная — не вешается. А на остальных мне уже давноплевать, — сказал я через некоторое время.

Когда наше такси въехало в центр города, я очнулся от мыслей о Маше, Матвее, финдиректрисе и прочем идиотизме.

Вот где оказался настоящий fusion.

Искрящийся бутик «Армани» слева, церковь Рождества Богородицы справа и колонна Траяна впереди. К колонне направляется группа американских туристов в шортах. В это время из церкви выходит стройный худой священник, в своей униформе, покрой которой не менялся лет пятьсот, и идет своей дорогой.

Посмотрев на фары «ламборджини», которые попытались осветить колонну, но не смогли и отвернули в сторону, я подумал, что на освещении своих чудес римляне экономят. А зря. В Риме есть что подсвечивать.

Наконец, такси остановилось у подъезда гостиницы. Мы быстро зарегистрировались, бросили вещи в номере и спустились в бар. Матвей хотел продолжения психотерапевтического вечера. Я покорился.

Итак, Бюро Добрых Услуг продолжает психотерапевтическийконцерт по вашим заявкам. Все, что вы хотели знать про своегофинансового директора, но боялись спросить. Кстати, ты вроде еедавно знаешь?

Да уж года четыре. Еще до ее замужества.

И все это время ее добиваешься?

С разной силой...

Хм... Но я думал, что у тебя с ней полный порядок. Может, это сезонное обострение?

У меня обострение оттого, что на прошлой неделе я помогалей по хозяйству. Порезал руку. Полез в аптечку. И нашел там упа-.

ковку презервативов. А презервативами мы с ней не пользуемся. И никогда не пользовались.

Лазить по чужим аптечкам — неприлично. Это как шарить почужим сумочкам. А вдруг она держит презервативы для подруг? Илитак, на всякий случай? Помнишь частушку «По деревне шел Иван? *» Не смешно. Я ее спросил в лоб. Она фыркнула и сказала, чтоесли я еще раз коснусь этой темы — мы немедленно расстанемся. После этого у меня крыша и поехала. Значит, у нее кто-то еще есть. Точно!

А ты ревнуешь?

«Ревную» — не то слово. Меня плющит и колбасит.

Итак, две цели, которые тебе есть смысл ставить перед собой: выкинуть директрису к черту из головы или добиться от неетого, чего ты хочешь. Какую цель рассматриваем?

Вторую.

Я так и думал. Зря. Первая — благородней. Потому что сложнее. И принесет больше счастья, славы и независимости. Но любовь, как известно, лишает человека разума. Ладно... Итак, цельномер два — добиться. Для этого тебе придется попотеть.

Я уже полгода потею.

Ты потеешь не тем местом. Если за полгода она тебя такогоне полюбила — значит, уже и не полюбит.

А как же цель номер два? Все безнадежно?!

Я сказал: «Она тебя такого не полюбит». Единственный твойшанс — измениться. Перестать быть собой. Например потяжелеть.

???

Ты же сам как-то сказал, ей нравятся крупные мужики. Чтобприжал, так прижал.

Да. Вроде того.

Ну вот. Накачайся. Нажрись анаболиков. Сделай квадратики. Сгони животик.

Ты издеваешься?

Нет. Я не издеваюсь. Но если ты рассчитываешь, что она вот-вот обнаружит в тебе скрытые сокровища, — то издеваешься ты. Причем над собой. Все, что Оля в тебе нашла, — она уже нашла. И этоей как-то — не очень... Поэтому ты должен стать другим. Заметь, не просто сменить имидж. Это к политтехнологам. А измениться.

По деревне шел Иван. // Был мороз трескучий. // У Ивана х.. стоял. // Так. На всякий случай.

А в какую сторону меняться?

Да в любую. Все равно. Терять тебе нечего. Ты — на северномполюсе. Куда бы ты ни начал двигаться — везде будет юг. Начниспиваться, как мы с Антоном, и она может прийти к тебе из жалости. Запишись в наемники на войну в Чечне, и она может прийти ктебе из уважения.

Но она того не стоит!

Разумеется. Тогда переходим к цели №1.

Постой с целью №1. Но, понимаешь, измениться — слишком сложное решение.

Естественно. У сложной задачи может не быть простого решения. Тем более ситуация застарелая. Отношения, извини, огрубели. Засохли. Выкристаллизовались и вызывают подагрическуюболь. Но, если ты настаиваешь, у меня есть для тебя третье решение. Простое и элегантное. Абсолютно природное. Правда, уверенности, что оно тебе поможет, у меня немного.

Ну?!

Прими все как есть. Секс со скрещенными руками, ее нелюбовь к тебе, других ее мужиков. Хотя бы потенциальных. Радуйсявсему. Например отсутствию оргазма. Считай, что вы трахаетесьпо-даосски. Радуйся, что у тебя не стоит. Одной проблемой меньше*. Словом, радуйся. И хотя результат я не гарантирую, зато предполагаю, что сам процесс станет приятней.

Хорошо, — сказал Матвей, заглядывая в свой стакан с крайне удивленным выражением на лице. — Я попробую. Значит, или№1, или измениться, или принять как есть?

Я тоже заглянул в стакан Матвея и ничего интересного там не обнаружил. Я отобрал стакан и поставил его на место.

— Да. Ты отлично все усвоил. А теперь послушай про настоящие проблемы.

Я перечислил установленные факты и поделился сомнительными предположениями. Матвей скорчил скептическую рожу. А чего, собственно, от него было ждать?

Потом он попросил меня еще раз рассказать про калипсол. Про видения, про другой мир. Потом Матвей меня удивил.

На колхозное собрание приходит опоздавший на сорок минут председатель колхоза. Поднимается на трибуну, бросает в сердцах шапку на пол: «Ну все, бля! Одной проблемой меньше! » Из зала: «Что, Петрович, корма завезли? » — «Нет. Х.. стоять перестал».

Помнишь, — сказал он, — я лет пять назад ездил в Эквадорпутешествовать?

Естественно, — сказал я.

Матвей тогда был на пике цветнометаллической славы и решил попасть чуть ли не на 15 тысяч долларов за путешествие к эквадорским медным рудникам. Думаю, что рудники были отмазкой. Просто Мотю вставило под предлогом бизнеса устроить себе экзотические приключения на абсолютно противоположной части планеты. С залетом на Огненную Землю, остров Пасхи и остров Питкерн.

Отлично. Там мы добрались до местности в верховьях Амазонки, где живет индейское племя шуаров. Охотников за черепами. Ты должен помнить. Я рассказывал. Они убивают врагов отравленными стрелами, выпущенными из специальных трехметровых трубок, наподобие духовых ружей. Потом они отрезают имголовы. А потом каким-то образом, черт знает каким, уменьшаютее до размера сжатого кулака, да так, что все пропорции сохраняются, даже выражение лица. Называется эта голова — тсантса. Секрета этой дряни не знает никто.

Помню, Матвей. Ты даже привез одну такую голову. С зашитыми губами. Девушки чуть в обморок не падали.

Да. Мы там из-за наводнения застряли в одной индейскойдеревне на неделю. И я за это время насмотрелся на их обряды инаслушался их рассказов. Так вот — шуары убеждены, что дневнаяжизнь человека полна призраков и обманов, а правда существуеттолько в сновидениях. Во сне даже враги говорят правду, потомучто не обременены собственным телом. Атак как при нормальномсне сновидений немного, то их нужно вызывать искусственно. Дляэтого у них существует специальный напиток. Он получается изотжатия стебля мандрагоры. Называется майкоа. От него наступает оцепенение с грезами наяву. Точно такое, как ты рассказывал, чувствуют под калипсолом.

Послушай! Но практику наркотических опьянений использует такое количество народов, что перечислять лень. Одного Кас-танеду вспомни.

А у кого еще есть яд, не оставляющий следов?

Следов после его воздействия?

Именно. Животных, убитых этим ядом, шуары иногда вообще едят сырыми. Своими глазами видел, как они завалили из своей трехметровой пушки большую обезьяну. Она грохнулась через.

секунду после того, как стрела попала ей в плечо. А еще через минуту они уже жрали ее мясо совершенно сырым. Я бы даже сказал, теплым. Меня чуть не стошнило. Я спросил у проводника, как же так? Отравленная стрела — а они едят, и хоть бы хны. Он сказал, что яд действует мгновенно и мгновенно же исчезает. Без всяких следов. И у Химика ведь ничего не нашли в крови?

Скажу, что ты меня удивил. Шуаров нам только не хватает вжизни. Так что? — сказал я, уже изрядно одуревший от усталости ивиски.

Наркотик-галлюциноген, вызывающий оцепенение, отрезанная голова, бесследно действующий яд — все подходит. Правда, чтоиз этого следует, — я не знаю.

Что египтяне произошли от шуаров. Или наоборот. Но этоне тема на сегодня. Пошли-ка спать.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒