ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и г‑ н Богатонов.

Г‑ н Богатонов. А, батюшка граф, вы здесь! Ну, всё ли изволили переговорить с Мирославским?

Мирославский. Да, мы переговорили всё, что надобно.

Г‑ н Богатонов. Уж верно, о каком‑ нибудь важном деле?

Граф. Г‑ н Мирославский говорил об одном приятеле своем, которого желал бы избавить от совершенного разорения.

Г‑ н Богатонов. Верно, он, бедняжка, попался под суд, и Мирославский просил ваше сиятельство замолвить за него словечко?

Мирославский. Нет, мой друг...

Г‑ н Богатонов. Да отчего не хотел ты мне сказать о нем? Ведь и мы также, благодаря бога, не без приятелей.

Мирославский. Это совсем другого рода дело. Вот видишь ли, мой друг: один из моих знакомых, человек простой, но очень добрый, задумал жить не по своему состоянию: зачал проматывать именье, завел большое знакомство; да так как он плохо знает свет...

Г‑ н Богатонов. Верно, брат, приятель твой какой‑ нибудь деревенщина?

Мирославский. Да, он недавно приехал из деревни.

Г‑ н Богатонов. Ну, так и есть; я уж смекнул делом! И верно полез в знать?

Мирославский. Ты отгадал.

Г‑ н Богатонов. Точно так! А на знатного‑ то человека совсем не походит?

Мирославский. Ни крошечки. У него нашлись приятели, которые стали обыгрывать его в карты, занимать деньги...

Г‑ н Богатонов. Ничто ему; не в свои сани не садись!

Мирославский. И он твердо уверен, что все эти приятели любят его самого, а не его деньги.

Г‑ н Богатонов. Экий простак!

Мирославский. Его обирают, обыгрывают, смеются над ним в глаза; а он же говорит, что очень им обязан.

Г‑ н Богатонов. Прошу покорно, ха, ха, ха! И родятся же такие олухи! Да скажи пожалуйста, где живет этот бедняжка?

Мирославский. Здесь, в Петербурге.

Г‑ н Богатонов. Здесь? Тьфу, пропасть! я почти весь город знаю, а кажется, будто этакого чудака нигде не видал.

Граф (тихо Мирославскому). Мне, право, его жаль!

Г‑ н Богатонов. Та, та, та, знаю, знаю! Так точно, это, верно, Промотаев. Да разве ты с ним знаком?

Мирославский. Нет, мой друг, ты ошибаешься!

Г‑ н Богатонов. Полно, полно, не обманешь; ты описал его точь‑ в‑ точь. Это, ваше сиятельство, прежалкий человек! Забрал себе в голову, что может быть в дружбе с знатными; ну, а где ему... человек простой, двух перечесть не умеет; весь свет над ним смеется.

Мирославский. И он один только думает, что нимало не смешон.

Г‑ н Богатонов. Куда ты! Да еще барится, думает, что он преважная особа; умора, да и только!

Мирославский. Ха, ха, ха! это в самом деле забавно. (К графу. ) Граф! мне кажется, и вы смеетесь?

Г‑ н Богатонов. Да как не смеяться! Посмотрели бы вы на Промотаева: чуть кто не граф, да не князь, так и взглянуть не хочет; а сам‑ то, ха, ха, ха! что за рожа! Ну, мужик мужиком. Если б вы знали, как его, бедняжку, обманывают! Вот, например: какой‑ то плут взялся ему выписать из Парижа то самое вино, которое употребляют там при дворе, да и содрал с него рублей по тридцати за бутылку, ну, как вы думаете, ведь никто его не переуверит; хоть ты его зарежь, а стоит в том, что вино прямо с королевского стола. Ха, ха, ха! А вино‑ то куплено здесь в каком‑ то погребе.

Граф. Это и смешно и жалко. (Вынимает табакерку. )

Г‑ н Богатонов. А, кстати! (Вынимает свою табакерку. ) Не прикажете ли, ваше сиятельство?

Граф. Французский?

Г‑ н Богатонов. Французский; да чудо, не табак! (Граф нюхает. ) Ну что, батюшка граф, каков?

Граф. Табак порядочный!

Г‑ н Богатонов. Порядочный! Ха, ха, ха! Да сказать ли вам по секрету: ведь это тот самый табак, который делают в Париже для одной царской фамилии.

Мирославский (в сторону). Это стоит королевского вина!

Граф. Я думаю, вы очень дорого за него платите?

Г‑ н Богатонов. Таки не дешево. Да у меня уж, батюшка ваше сиятельство, такой обычай: давай все лучшее, а за деньгами не стоим. Вот, например, моя библиотека: всю, батюшка, до книжки выписал из Парижа.

Мирославский. Это что‑ то новое! Давно ли ты сделался охотником до книг?

Г‑ н Богатонов. Здесь, брат, поневоле сделаешься! Я месяца с два как завел библиотеку; дорого она мне, проклятая, стоит; и читать‑ то, правда, я по‑ французски не умею, да что будешь делать; куда ни загляни, у всякого библиотека. Ведь надобно же что‑ нибудь в кабинете‑ то поставить.

Граф. A каких больше у вас книг?

Г‑ н Богатонов. Каких! да всяка, батюшка ваше сиятельство: есть и большие и маленькие.

Мирославский. Я думаю, племянница твоя любит читать?

Г‑ н Богатонов. Племянница умирает на книгах. Она вздумала было ставить их по‑ своему: ученые к ученым, такие к таким...

Граф. То есть племянница ваша хотела их расположить по материям.

Г‑ н Богатонов. Ан и вышло дурно. А я так взял да подобрал их, крупные к крупным, а мелкие к мелким, так теперь любо‑ дорого смотреть.

Мирославский. Вот что значит любить порядок!

Г‑ н Богатонов. Да не прикажете ли, ваше сиятельство, посмотрите сами, прошу покорно.

Граф. Очень хорошо! (Тихо Мирославскому. ) Пойдемте смотреть эту несчастную библиотеку.

Все уходят.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒