ЗАЧАРОВАННОЕ ЛЕТО 8 страница

Он приближается, приближается к человеку в шезлонге и вот уже смотрит ему в лицо, пытливо, жадно вглядывается в свои собственные, широко распахнутые глаза.

Габриель закричал. Пронзительный крик спиралью развернулся в его мозгу, породив волны испуганного эхо. Почти физическим рывком он захлопнул внутренний глаз и вышел из «скачка». Разрыв связи между виртуальным и материальным миром оказался очень болезненным, голова как будто разлетелась на тысячи мелких осколков. Габриель скорчился в приступе тошноты.

Наклонившись вперед, он обхватил руками колени, чтобы избавиться от приступа тошноты. Тихо, тихо. Все хорошо. Он в безопасности. Он у себя дома. «Скачок» закончился. Надо взять себя в руки. Все хорошо… До смерти напуганный Габриель обливался холодным потом. Вновь накатила тошнота.

Что случилось? Он совершил «скачок», вышел в сознание Роберта Уиттингтона, потом вдруг перспектива сменилась и он переместился в чей‑ то еще разум. Чей же?

Кроме того, из прошлого он прыгнул в настоящее. Роберт давно мертв, и в первой части сеанса Габриель переживал уже минувшие события. Человек, чьими глазами он смотрел в конце «скачка», был жив‑ живехонек и, что самое потрясающее, наблюдал за ним, Габриелем Блэкстоуном! Кто‑ то пытался его выследить. От этой мысли у Габриеля застыла кровь в жилах. С чьим сознанием пересеклось его собственное?

Он знал, знал ответ на свой вопрос. Такая надменность, холодная расчетливость и всепоглощающее любопытство могли принадлежать только одному человеку. Габриель уже сталкивался со всеми этими качествами, когда тонул в бассейне и глядел в глаза женщине‑ убийце. Как же получилось, что его вынесло в ее сознание?

На это был только один ответ – страшный, пугающий. Боже милостивый! Боже милостивый…

ГЛАВА 11

Лицо Фрэнки было серым от усталости. На кровати лежал раскрытый чемодан, а рядом раскиданная одежда – блузки, жакеты, белье. Она то и дело поглядывала на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Габриель позвонил ей на рассвете. Сначала она сказала, что не сможет встретиться.

– Извини, я очень спешу, – разбитым голосом проговорила она в трубку. – Давай поговорим по телефону.

– Нет, мне нужно увидеться с тобой. Черт побери, Фрэнки, вчера вечером я опять выходил в «скачок». Тебе совсем не интересно?

– Мне очень, очень интересно, но я лечу к Уильяму в Швейцарию и еще не собрала вещи… – Послышался тяжелый вздох. – Ладно, приезжай ко мне, только учти: в десять я должна быть в аэропорту.

– Летишь из Хитроу?

– Из Станстеда, на частном самолете, – коротко объяснила Фрэнки.

Ах да, разумеется. Габриелю тоже хотелось бы полетать по миру на личном самолете.

– Попроси задержать вылет, как‑ никак, это одна из твоих привилегий.

– Не могу. В полдень я должна быть в Берне. Дело в том, что… – Габриель уловил в ее голосе едва сдерживаемое волнение. – Сегодня Уильяма посмотрит один врач, настоящее светило. Он собирается предложить новый курс лечения и, возможно, сумеет нам помочь. Я обязательно должна успеть на консультацию, так что мне нельзя опаздывать. Пожалуйста, давай побыстрее, хорошо?

Габриель примчался в резиденцию Уиттингтонов в Холланд‑ парке – сплошь кремово‑ белые колонны с лепниной и резные кованые решетки – в мгновение ока, однако теперь уже сомневался, стоило ли вообще приезжать. Фрэнки никак не могла сосредоточиться. Их разговор постоянно прерывался телефонными звонками, а также периодическим появлением дворецкого. Судя по его кислой мине, он был явно недоволен тем, что в спальне у мадам сидит посторонний мужчина, тем более что на хозяйке надета лишь ночная рубашка. Очень соблазнительная рубашка, отметил Габриель. Голубой цвет всегда очень шел Фрэнки.

– Будь добр, подай мне вон тот ремень. – Она указала на желтовато‑ коричневый ремень с пряжкой замысловатой формы. – Спасибо. Черт, куда я дела туфли? Только что держала в руках – и куда‑ то дела. Ты не видел? Минуту назад были здесь!

– Фрэнки, – вздохнул Габриель, – выслушай меня, пожалуйста.

– Я слушаю.

Она выдвинула ящик туалетного столика и принялась выгребать оттуда помады, кисточки для пудры и прочую косметику. Огромные зеркала туалетного столика как нельзя лучше отражали роскошное убранство комнаты. Никакого сравнения с убогой квартиркой в Оксфорде, где они когда‑ то жили.

Фрэнки достала из ящика карандаш для бровей и бросила его в косметичку.

– Я вся внимание, – повторила она. – Ты говорил, что вчера тебе удалось переместиться из сознания Робби в сознание его убийцы. Отлично, это уже прогресс. А в чем, собственно, проблема? Ты ведь уже перепрыгивал из мыслей жертвы в разум преступника. Помнишь дело Рушкоффа?

Конечно, он помнил один из своих первых успехов в «Глазе бури». Габриель сумел не только просканировать мысли Оливера Рушкоффа, состоятельного биржевого маклера, но и проникнуть в сознание его похитителя. Долгое время усилия не давали результатов. Сознание Рушкоффа запечатлело лишь темноту и чувство клаустрофобии – при похищении ему завязали глаза, а это означало, что рассчитывать на визуальные ориентиры Габриелю не придется. Тем не менее, когда он сумел переключиться на мысли похитителя, преступление тут же было раскрыто.

– Фрэнки, ты не поняла. Дело не в том, что я изменил угол обзора.

Она досадливо мотнула головой, тряхнув блестящими волосами.

– Но ведь ты только что сказал…

– Нет. Погоди. Выслушай меня.

Что‑ то в голосе Габриеля подействовало на Фрэнки. Она отложила косметичку и медленно обернулась.

– Хорошо. Я тебя слушаю.

– Не врубаешься? Повторяю, дело не в смене перспективы. Не я сканировал разум убийцы, а убийца – мой разум!

Фрэнки всплеснула руками.

– Это невозможно!

– Так и произошло.

– Ты хочешь сказать, что убийца Робби обладает способностями к дистанционному видению?

– Именно.

– Одна из сестер умеет выходить в «скачок».

– Да.

Воцарилась долгое молчание. Лицо Фрэнки отражало потрясение, подобное тому, которое Габриель испытал вчера.

– Зачем она сканировала тебя?

– Вопрос на миллион долларов.

Фрэнки тяжело опустилась в кресло у туалетного столика.

– Она знает, что ты пытаешься выяснить причины смерти Робби.

Габриель покачал головой.

– Допускаю, но мне почему‑ то кажется, что это не так. Скорее всего, она не догадывается, что проникла в мое сознание, когда я сам находился в «скачке». Когда она начала меня сканировать, я сразу вывалился из пси‑ пространства Роберта. В том доме ее со мной не было. Думаю, она прощупывала меня вне всякой связи с Робби. Ее интересую лично я. Ты, конечно, сочтешь меня самовлюбленным идиотом, но сестры Монк от меня без ума.

Фрэнки иронически подняла брови.

– Не смейся. Видела бы ты, как Минналуш буравила меня взглядом на уроке живописи, а Морриган опять пригласила в гости. Завтра я ужинаю в Монк‑ хаусе. Сестры явно хотят познакомиться со мной поближе. Намного ближе, поверь. И не спрашивай почему.

– Ты довольно милый, – вдруг улыбнулась Фрэнки.

– Но не настолько.

– Согласна. Кроме того, сестры могут заполучить любого мужчину, которого пожелают.

Фрэнки нахмурилась и взъерошила свои короткие волосы, отчего они ореолом распушились вокруг головы, и она стана похожа на растрепанного эльфа. Габриель хорошо помнил эту ее привычку. Когда они были вместе, он всегда обнимал ее и приглаживал волосы. Теперь, наверное, этот жест показался бы ей неуместным.

С лица Фрэнки не сходило изумление.

– Представить себе не могу, что одна из сестер – дальновидящая. Невероятно!

– И мне верится с трудом.

Фрэнки охнула и приложила ладонь к губам.

– Ты понимаешь, что это означает? Она раскусила, что ты тоже дальновидящий. Уже хотя бы по тому, что ты заблокирован ее попытку войти в твой разум.

– Ты права, но не забывай, она‑ то думает, что осталась инкогнито. Она просто решит, что я почувствовал вход и инстинктивно заблокировался.

– Строго говоря, ты не знаешь, кто это был, Минналуш или Морриган.

– Либо та, либо другая, уж в этом можно не сомневаться. Я почувствовал ее жгучее любопытство и… высокомерие.

– А‑ а, встреча родственных душ.

– Ты о чем?

– Давай называть вещи своими именами, Габриель. Ты не самый большой скромняга в мире и всегда считал, что тебе нет равных. Ты же был мистером Супердальновидящим, слишком талантливым, чтобы работать в команде. Понимал ты это или нет, но в «Глазе бури» твое чванство нравилось далеко не всем.

– Ну, стало быть, они изрядно повеселились, когда я спекся.

Между ними вновь повисла тишина, на этот раз напряженная.

Наконец Фрэнки махнула рукой, словно отгоняя тему:

– Ладно, что толку ворошить прошлое. – Она в который раз взглянула на золоченые бронзовые часы. – Черт, опаздываю. Извини, я в душ и убегаю.

Габриель поднялся.

– Сколько ты пробудешь в отъезде?

– Четыре дня. После консультации у врача мы с Уильямом летим в Париж по делам. Я могла бы вернуться домой, но не хочу оставлять его, сам понимаешь.

– Конечно.

– Будь на связи, договорились? Номер моего мобильного у тебя есть. Сообщи, как пройдет завтрашний ужин.

– Хорошо.

Фрэнки повернулась к двери, но Габриель накрыл ее ладонь своей.

– Ты сказала мужу, что я все‑ таки взялся за расследование?

– Н‑ нет, – замялась Фрэнки.

– Почему? Это ведь его желание.

– Да… Я собиралась ему сказать, но прежде хотела убедиться, что ты не пойдешь на попятный. Я решила, не стоит подавать напрасных надежд, чтобы затем опять разочаровать Уильяма. Поначалу ты не проявлял особого интереса, и я беспокоилась, что через какое‑ то время ты бросишь дело.

– По‑ твоему, я такой ненадежный человек? – не сумел сдержать горечи Габриель.

– Я поговорю с ним сегодня, – вздохнула Фрэнки.

– Поговори.

– А ты? Чем намерен заняться?

– Поеду к Исидору. Думаю, разгадка того, что случилось с Робби, находится в компьютерах сестер. Помнишь два файла, защищенных паролями?

– Да, – кивнула Фрэнки, – дневник и «Ключ Прометея».

– Точно. Нужно выяснить их содержимое. То, что это единственные файлы, к которым закрыт доступ, уже много значит. Исидор пишет специальный вирус, чтобы взломать систему. Сегодня мы его запустим.

– Желаю успеха.

– Тебе тоже.

Фрэнки улыбнулась, но в ее улыбке сквозила печаль, не оставившая Габриеля равнодушным. Каково это – жить с умирающим человеком? Не иметь возможности строить планы… Фрэнки держалась мужественно. Иного он от нее и не ожидал.

– Даже если с новым доктором все сложится удачно, Уильям все равно не выздоровеет. Просто сможет прожить немного дольше.

– Это уже замечательно. – Габриель обнял Фрэнки. – Иди ко мне.

На мгновение она расслабилась и склонила голову ему на плечо. Ощущение оказалось до боли знакомым. Он часто держал ее вот так. Они хорошо подходили друг другу – Фрэнки была ниже ростом, и ее макушка едва доставала Габриелю до подбородка.

Он обвил рукой ее талию и на долю секунды представил, что сейчас она прижмется к нему…

– Спасибо. – Она резко отстранилась. – Меня можно не утешать.

– Фрэнки…

– Тебе пора, – с каменным лицом произнесла она.

У нее на шее заметно пульсировала жилка.

Габриелем овладело уныние. Черт возьми, что он творит?

Пытается флиртовать с замужней женщиной, у которой умирает муж? Браво, Габриель Блэкстоун. Но что он мог с собой поделать? Фрэнки была в его объятиях, такая теплая, нежная. За последние дни он неоднократно ловил себя на мысли о том, что думает о ней чаще, чем хотелось бы. Однажды он принялся машинально рисовать на салфетке, а когда осознанно посмотрел на свой рисунок, обнаружил, что на листке сплошь сердца, пробитые стрелой, и вензеля из сплетенных инициалов. Как трогательно.

Габриель устало взглянул на Фрэнки.

– Будь осторожен, – вдруг сказала она, и эти слова его удивили. – Пожалуйста, пообещай, что будешь осторожен.

Она переживает за него? Габриель вдруг почувствовал себя гораздо лучше.

– Не волнуйся. – Он расплылся в улыбке. – Я справлюсь. Не забывай, я мистер Супердальновидящий.

– Не будь чересчур самонадеян, – предостерегла Фрэнки. – И не дай сестрам тебя соблазнить. Они опасны. Держи ухо востро, обещаешь?

Он послал ей воздушный поцелуй.

– Обещаю.

* * *

Когда Габриель пришел к Исидору, тот пересматривал старый эпизод сериала «CSI: Место преступления».

– Старик, эта Кэтрин Уиллоуз – горячая штучка. – Исидор мотнул головой в сторону экрана. – Обожаю сильных, зрелых, сексуальных женщин.

– Все сильные, зрелые, сексуальные женщины безумно этому рады, – ухмыльнулся Габриель.

Исидор в шутливом отчаянии воздел руки.

– О нет, только не это. Мы сегодня игриво настроены?

– Не волнуйся, сейчас я опять приму свой обычный угрюмый вид, – успокоил приятеля Габриель и огляделся по сторонам.

С его последнего посещения к беспорядку на столе Исидора прибавилось еще несколько пустых коробок из‑ под китайской еды, заляпанных жирными пятнами красного и оранжевого цвета. Потрепанный тоненький экземпляр «Тайных размышлений» Филипа Дика служил подставкой для наполовину опорожненной кружки кофе с завитком пожелтевших сливок. Каким образом Исидор ухитрялся работать в таком хаосе, оставалось загадкой.

Габриель взглянул на товарища, который по‑ прежнему не сводил с экрана влюбленного взора.

– Надеюсь, ты не целый день пялился в ящик, – строго сказал он. – Я плачу тебе не за то, чтобы ты предавался сексуальным фантазиям. Мне нужно взломать компьютеры в Монк‑ хаусе. За работу, живо.

Исидор шумно вздохнул и, щелкнув пультом, выключил телевизор. Вскинув длинные ноги, он убрал их с кофейного столика и отвесил Габриелю притворно‑ раболепный поклон.

– Не волнуйся, о великий из великих, твой верный слуга все исполнил. Обрати сюда свои очи.

Исидор принялся набирать что‑ то на клавиатуре, и Габриель, как всегда, восхитился скоростью и мастерством приятеля в работе с компьютером. Настоящие хакеры напоминали ему волшебников. Каждый был способен забраться в такие глубины искусственного интеллекта, что компьютер словно бы начинал реагировать на мысли своего хозяина, отчего связь между человеком и машиной превращалась из механической в телепатическую.

Исидор откинулся на спинку вращающегося стула.

– Смотри, я состряпал изящный троян, но ты говорил, что сестры пользуются антивирусником Касперского, а это уже хуже. «АВК» – отличная программа, скажу я тебе, с лету обезвреживает почти всех троянцев.

– У сказочки должен быть счастливый конец.

– Разумеется. Мой гений несгибаем перед лицом трудностей. Я придумал одну чертовски умную программку, которая напрочь вырубит «АВК». Я назвал ее «Давид».

– В смысле, Давид против Голиафа? Очень оригинально.

– Ты просто завидуешь, – снисходительно улыбнулся Исидор.

– Ну а если сестры обнаружат, что антивирусник не работает? Они сразу насторожатся, а я не хочу, чтобы у них возникли хоть малейшие подозрения.

– Ты опять меня недооценил. У моего «Давида» есть одна замечательная фишка: как только он убьет «АВК», так сразу же добавит в панель задач фальшивую иконку, и все будут думать, что антивирусная программа начеку. Я ли не молодец?

Габриель не мог с этим не согласиться.

– Ну вот, – продолжил Исидор, – свою часть задачи я выполнил, теперь дело за тобой. Как ты планируешь подослать нашего трояна? Если у этих дамочек хватило ума поставить на компьютеры «АВК», думаю, они не так наивны, чтобы открыть вложение от неизвестного адресата.

– Мы забросим наживку. Я написал письмо от имени человека, желающего продать очень редкую маску конголезского племени макиши. Минналуш обязательно заинтересуется, а вместе с письмом ей придется открыть фотографию маски. Вот увидишь, она клюнет.

– А потом? Если она захочет купить маску?

– Элементарно. Мы отправим ей второе письмо, где напишем, что она, к сожалению, опоздала и маска уже продана. Такое случается сплошь и рядом. У нее и сомнений не возникнет.

– Где ты взял фотографию?

– В старом каталоге музея Виктории и Альберта.

– Умно, – веско кивнул Исидор. – Я тобой горжусь. Ладно, дневник, считай, уже открыли, скоро прочтешь его от корки до корки. Второй файл взломать куда сложнее.

– Ты про «Ключ Прометея»?

– Угу. Поскольку в данном случае машина не имеет выхода в Интернет, для считывания всей информации тебе лично придется установить железку – ки‑ логгер. Прости, старик, но другого выхода нет.

Габриель вздохнул. С ки‑ логгерами, или клавиатурными шпионами, всегда много возни. Единственный способ установить такое устройство – добраться до самого компьютера. Остается лишь надеяться, что завтра, во время ужина в доме сестер он сумеет улучить минутку, когда в комнате никого не будет, и поставить эту чертову железку.

– Не кисни, – бодро произнес Исидор. – И скажи спасибо, что не надо ковыряться с громоздкой программой. Я как следует постарался и нашел для тебя потрясающий ки‑ логгер. Штучка сделана на заказ, старик, шик‑ блеск. В магазине такую не купишь. Мне повезло: парень, у которого я ее взял на время, – мой товарищ по «Смертельному сиянию» и кое‑ что мне должен. – Он протянул Габриелю квадратную коробочку. – Держи. Смотри не потеряй, если не хочешь, чтобы мой дружок Аарон навестил тебя.

– Спасибо. – Габриель аккуратно положил коробочку в карман куртки. – Завтра вечером воспользуюсь.

– Ну а как движется дело? – полюбопытствовал Исидор. – Нащупал ниточки?

На его лице был написан неподдельный интерес.

Рассказать про вчерашний «скачок» или нет? Обычно Габриель не любил обсуждать тему дистанционного видения с теми, кто не обладал такой способностью, – скептицизм и невежество слушателей очень утомляли его. Но Исидор при всех своих странностях был далеко не глупцом.

Он выслушал Габриеля с похвальным вниманием, но сразу по окончании рассказа громко присвистнул.

– Ну знаешь, старик, это… Это… – Так и не найдя подходящего слова, Исидор сдался. – До сих пор не могу поверить, что ты вот так запросто залезаешь в мысли покойника. Страшновато, наверное?

– При чем тут покойники? В тот момент Роберт Уиттингтон был еще жив, а поскольку его мысли до сих пор составляют часть пси‑ пространства, то есть поля сознания, я могу выйти в «скачок» и считать их.

Исидор понимающе кивнул.

Теперь я тоже все знаю про пси‑ пространство. Я не говорил тебе, что взломал сайт мэрилендского университета Колледж‑ парк и покопался в военной базе данных? Эти ребята много писали о пси‑ пространстве в тот период, когда правительство Штатов финансировало проект «Звездные врата». Круто, ничего не скажешь.

Габриель бросил на друга предостерегающий взгляд.

– Ты играешь с огнем. Тебя похоронят заживо, если поймают. Закон «Патриот США» пока никто не отменял.

– Брось. Поймать меня? Я же призрак. Им ни за что меня не вычислить. И вообще, что тут опасного, если мне известна теория пси‑ пространства? Насколько я понимаю, это своеобразная среда, в которой накапливается информация. Грубо говоря, данные человеческого разума записываются и хранятся в некоем компьютере, а дальновидящие имеют к нему доступ, так как знают пароль.

Габриель не сдержал улыбки. Ну конечно, Исидор немедленно провел аналогию с компьютерами.

– Меня интересует только, всегда ли этот пароль срабатывает. Я имею в виду, выходе «скачок» всегда бывает удачным?

Габриель подумал о Фрэнки. Как она назвала его – мистер Супердальновидящий? Но даже мистер Супердальновидящий не застрахован от провала. С катастрофическими последствиями…

Он поднял глаза. Исидор выжидающе смотрел на него.

– В большей или меньшей степени. – Габриель пожал плечами. – Это не поддается точному описанию. Как правило, ощущения, которые я испытываю, довольно смутные, а иногда настолько разрозненные, что из них нельзя извлечь пользы.

– А когда ты переместился в сознание Робби, ощущения были яркими?

– Да, но совершенно бессмысленными. То, что парень пережил перед смертью, просто нереально. Он прошел через дом, в котором миллион дверей. Как такое возможно? Обычно образы в «скачке» стертые, отрывочные, размытые, а здесь я будто смотрел кинопленку и все равно не могу разобраться в этой чертовщине.

– Может, Уиттингтон накачался наркотиками?

– Фрэнки предположила то же самое, но я не согласен.

– Хорошо, а во втором сеансе, когда ты прочесывал мысли женщины с вороном? Точнее, она прочесывала твои мысли. – Исидор улыбнулся. – «Женщина с вороном на плече», прямо как в «Подземельях и драконах», старик. Аж дух захватывает.

Габриель с досадой передернул плечами.

– Я отнюдь не в восторге, что убийца Роберта обладает даром дистанционного видения.

– Ага, и тем самым лишает тебя преимущества. – Исидор изобразил позу гладиатора. – Дуэль дальновидящих, разум против разума.

– Это не компьютерная игра, – разозлился Габриель. Стоило ли ради этого все выкладывать… Ему следовало помнить, что для Исидора границы между физической и виртуальной реальностью весьма условны. События в мире «Смертельного сияния» имели для Исидора такую же значимость, как и явления, с которыми он ежедневно сталкивался в материальном мире, а иногда были и поважнее. – В любом случае, я не могу сидеть у тебя целый день. – Габриель поднялся. – Попозже сброшу тебе по электронке письмо для Минналуш с фотографией маски. Вкрути в него «Давида» и отправь ей. Отзвонись, как только она откроет вложение. Очень хочу знать, что же в том дневнике.

– Договорились. Мне и самому интересно. Дневник одной из этих сестричек, должно быть, занятнейшее чтиво. Разумеется, – целомудренно опустил взгляд Исидор, – мной движет одно лишь желание выяснить, что случилось с беднягой Робертом. – В дверях он почему‑ то посерьезнел: – Поосторожней, старик.

Габриель удивленно посмотрел на приятеля.

– Вы с Фрэнки сговорились? Ее еще можно понять, но ты‑ то чего переживаешь? На самом деле волнуешься за меня? Глубоко тронут.

– Я серьезно, Гейб. Эта женщина – убийца и захочет опять залезть тебе в голову. Будь настороже. Ты сможешь уловить, когда она попытается тебя просканировать?

– Конечно. Я сразу ее почувствую.

Габриель мрачновато усмехнулся.

В этом плане «Глаз бури» дал ему более чем достаточную тренировку. По настоянию Александра Маллинза все участники группы обязательно сканировали друг друга. Эту часть подготовки Габриель, мягко говоря, не любил. Позволить кому‑ либо прогуливаться в твоем сознании – неприятная штука. Как только другой дальновидящий проникал в его разум, по коже Габриеля начинали бегать мурашки, он обливался потом, испытывая непреодолимое желание поставить блокировку.

Во время подобных упражнений он твердо усвоил одно: каждый дальновидящий имеет свой «почерк». Габриель безошибочно определял, кто пытается прощупать его разум. След, который оставляет «визитер» в сознании реципиента, – бесформенный, бесцветный, но при этом уникальный. Как ни странно, Габриель всегда ассоциировал его с обонятельными образами. Аромат Фрэнки напоминал ему запах сосновых иголок и морского бриза. Когда она входила в его сознание, он ощущал свежесть. У женщины, вломившейся в его разум вчера вечером, совсем другая «сигнатура»: мускус и красный жасмин. Очень мощный запах.

В глазах Исидора читалась тревога.

– Не беспокойся, – успокоил его Габриель. – Если она снова попытается прощупать меня, я сразу ее узнаю и заблокируют.

– Ты точно сможешь?

– Сто процентов, – энергично закивал Габриель и прищелкнул пальцами. – Не парься.

8 июля

Потрясающая новость!

Г. – дальновидящий! С тех пор как мы с М. узнали об этом, ни о чем другом и не говорим.

С одной стороны, это все равно что получить посылку, открыть коробку и обнаружить там ядовитую змею. С другой стороны, поставленная задача волнует меня, как эротический сон. Змею можно приручить, надо только подобрать правильную музыку…

Надо признать, поначалу мы испытали сильнейший шок, но теперь, как следует все обдумав, поняли: это знак, которого мы ждали.

Г. видит на расстоянии. Сознает, ли он свою неординарность? Он представляет собой следующий виток эволюции. Человек, наделенный мультисенсорикой.

Какие возможности открываются перед нами!

Скорость. Вспышка молнии. Экстаз. И – риск. Он таит в себе опасность.

Именно поэтому мы должны выдержать некоторое время, прежде чем вновь проникнуть в его сознание. Г. будет начеку. Мы должны сделать так, чтобы он расслабился, опустил защитные барьеры. В следующий раз мы будем действовать тонко, нежно, неслышно, подобно тому как Голиаф движется по шелковой материи. Призрак тенью скользнет по мыслям, не оставив следов.

Сегодня вечером Г. приглашен к нам на ужин. И мне, и М. не терпится его увидеть. Втроем мы отправимся в чудесное путешествие и навечно свяжем наши истинные имена.

ГЛАВА 12

Габриель поднялся на парадное крыльцо Монк‑ хауса и нажал на звонок. Послышался долгий и мелодичный перелив. Габриель стоял, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя неловко с букетом в руках. Он слегка вспотел, не столько от жары, сколько от волнения. Внезапно он засомневался, так ли одет. Перед выходом Габриель остановил свой выбор на джинсах и белой рубашке с пиджаком. Пиджак был от Армани, но, может быть, правила требовали более строгой формы одежды? Поскольку это званый ужин, остальные гости наверняка будут в вечерних нарядах.

С чего он так разнервничался? Робости Габриель за собой никогда не замечал, но в обществе этих двух женщин краснел, как неуклюжий подросток. Беспокойства ему добавлял и микрочип во внутреннем кармане пиджака. При каждом движении жестяная коробочка с ки‑ логгером терлась о грудь Габриеля, напоминая о себе.

Изнутри не доносилось ни звука. Фонарь на крыльце не горел, в окнах, выходящих на улицу, тоже было темно. Похоже, дома никого нет. Может, Габриель перепутал день? Но вот в веерообразном окошке над дверью вспыхнул свет, раздались легкие шаги, а в следующую секунду дверь широко открылась и перед Габриелем предстала улыбающаяся Минналуш Монк в пышной черной юбке и прозрачной блузке. Выглядела она великолепно: изумительный цвет лица и буйство рыжих волос.

– Здравствуйте, Габриель. – Минналуш наклонилась вперед и поцеловала его в щеку мягкими, теплыми губами. – Это для нас? Спасибо, очень милый букет. – Она понюхала цветы. – Обожаю фрезии.

Несмотря на ее показной восторг, Габриелю вдруг пришло в голову, что уместнее было бы принести другой подарок – например, вино или шоколад. Приходить в этот дом с цветами – все равно что привозить лед в Антарктиду. Следуя за хозяйкой по коридору, заставленному цветочными горшками, он еще раз убедился, что растительности вокруг предостаточно. Кроме того, он совсем забыл о розах. Едва Габриель вошел в гостиную, аромат роз окутал его со всех сторон. Благоухание исходило из алебастровых горшков со свисающими стеблями и бутонами; тяжелый и сладкий запах также проникал в дом из сада через распахнутые створчатые двери. Аромат струился по воздуху и словно бы оседал на мебели, накрывая ее невидимой шалью.

Морриган поднялась из большого плетеного кресла навстречу Габриелю – босая, в белом платье‑ сорочке из льна, черные волосы рассыпаны по плечам. Простой наряд делал ее юной и менее неприступной. Какая красавица! В этой семье отличные гены.

– Добро пожаловать. – Морриган, как и ее сестра, скользнула губами по щеке Габриеля. – Располагайтесь поудобнее. – Она указала на кресла с подголовниками. – Что будете пить?

– Джин с тоником, если есть.

– Конечно.

Морриган приблизилась к тяжелому дубовому буфету и открыла дверцы. На полках стояли бокалы и множество бутылок с самыми разными спиртными напитками.

– Я буду красное вино, – сказала сестре Минналуш и взглянула на Габриеля: – Извините, я на минутку отлучусь – поставлю ваш букет в воду.

– И посмотри, как там ягненок, – бросила через плечо Морриган. – Будь добра, убавь немного огонь. – Передавая Габриелю бокал, она сообщила: – Сегодня вы наш единственный гость, но мы с Минналуш решили показать все, на что способны. Главное блюдо – ягненок под итальянским соусом песто, закуска – равиоли с лобстером. Надеюсь, вы основательно проголодались.

– Меню превосходное.

Морриган удовлетворенно кивнула.

– Не буду скромничать, мы с сестрой отлично готовим. – Она подошла к плетеному креслу и опять уселась в него, подобрав под себя стройные ноги. – Итак, ваше здоровье.

– Ваше здоровье.

Габриель пригубил напиток. Вкус замечательный, джина в меру – именно так, как он любит.

Он покрутил головой, осматриваясь. Сегодня в гостиной царил уют: повсюду – на полках, столиках и даже на полу – мерцали огоньки зажженных свечей. Все предметы в комнате словно светились, компасы и астролябия горели медью, блестели стеклянные колпаки. В тусклом освещении белесые птичьи скелеты уже не пугали и приобрели своеобразную хрупкую красоту. Даже маски на стене утратили свою жутковатую ауру, их выражения казались скорее капризными, нежели зловещими. Диссонанс в общую гармонию вносил только Голиаф. Паук, неподвижно сидевший в своем стеклянном аквариуме, по‑ прежнему выглядел угрожающе.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒