Глава девятая

Что? – Эдмунд уставился на Дейдру.

Она подняла на него сияющие глаза.

– Я и сама хотела убить этого ублюдка. Сьюзен почти ничего не рассказывала, но время от времени кое‑ что проскальзывало. Не то чтобы она искала сочувствия, просто говорила, мол, со мной сегодня утром случилось то‑ то, поэтому я опоздала. Однажды я сказала, что, будь я на ее месте, я бы прокралась к нему, когда он заснет, и перерезала бы ему горло. Она пришла в ужас и не разговаривала со мной целую неделю. Я ее никогда не понимала.

Эдмунд отпил немного воды, потом сказал:

– Ну, у меня к этому было совсем другое отношение. Я наложил проклятье и свел отца Сьюзен с ума. После этого я пошел домой. Я все время думал о том, что теперь я такой же плохой, как и он. Злой и порочный. И я убежал. От всего. Я ушел далеко от дороги, в глушь, просто уселся и стал ждать, когда умру.

– Но ты не умер, – пробормотала Дейдра.

– Нет. Я сидел в лесу, боясь пошевелиться. Я думал, что любое мое действие могло навредить кому‑ нибудь, а я этого не хотел. И вот я ждал. Стало совсем тихо. И тогда я услышал голос. – Он улыбнулся. – Это был дух.

– Дух?

– Я его так называю, во всяком случае. Он сказал мне, что я должен есть, пить, жить. Это для начала. Еще он сказал, что прошлое нельзя изменить, но в счет пойдет то, что я буду делать дальше. И он сказал мне, как я мог бы помогать вместо того, чтобы вредить. Я так и сделал. Я вычеркнул свое прошлое и последовал за голосом. Я много путешествовал, отыскивая людей, кому бы я мог помочь.

– Так вот ты куда уехал…

– Да.

Дейдра сняла серебряное кольцо с салфетки.

– В Гуфри был такой переполох, когда ты сбежал. Твоя мама звонила мне и Джулио, спрашивая, не видели ли мы тебя. Мы перевернули весь город, но нигде не нашли тебя. Мы спрашивали Натана, не видел ли он тебя. Я даже заставила Джулио… в конце концов заставила его… заставила… – ее голос совсем стих.

– Что? – спросил Эдмунд.

Она какое‑ то время молча хмурилась, потом сказала:

– Ты помнишь эту историю с демоном? Где‑ то за год до того, как все это приключилось с отцом Сьюзен.

– Конечно.

– И после этого Джулио делал вид, что ничего не произошло.

– Правильно.

– Но я знала, что что‑ то случилось.

– И я знал.

– Тебе было страшно? Он притворялся, что он остался прежним, но он мог творить все эти дикие штучки с огнем. Он не часто это делал, и уж точно, когда этого никто не видел. Но он так и не стал нормальным. Я из‑ за этого с ума сходила. То есть я любила его. Он был одним из моих лучших друзей. Я так радовалась, что нам удалось спасти его, но я знала, что те люди причинили ему вред. Он очень страдал. Потом он завязал с магией, но я все еще… – Она стукнула кулаком по столу. – Я так расстраивалась. Но сейчас я уже должна вести себя, как взрослая.

Подошла Рита и подала им ужин.

– Вот соусы, – сказала она, расставляя тюбики на столе. – Те, что с желтыми крышками – сладкие, с красными – острые, с коричневыми – обычные. Приятного аппетита.

Мэтт смотрела на свою тарелку с барбекью, капустным салатом и булочками, и у нее потекли слюнки. Она выдавила острый соус на розовые кусочки говядины. Они дымились и пахли превосходно. Мэтт взглянула на Эдмунда и Дейдру и откусила большой кусок. Дымок и специи, чеснок, нежное мясо и кислый уксус.

– О господи! Потрясающе! – воскликнула она. Потом снова взглянула на спутников. – Извините, я не хотела вас перебивать.

Дейдра улыбнулась:

– Мэтт! Поверить не могу. Я совсем забыла, что ты здесь. С тобой очень легко и удобно. Для тебя, наверное, все это звучит дико? Ты что‑ нибудь понимаешь?

– Понимаю.

– Да? Тебе Эдмунд рассказал? – спросила Дейдра и повернулась к нему: – А ты действительно изменился. Раньше ты не был таким разговорчивым.

Он улыбнулся.

– Джулио пугал тебя? – спросила Мэтт у Дейдры.

– Что? А, да, поначалу. Я видела его без тела. Это было так странно, похоже на призрака. Он был таким облаком цветных огней, и он – даже не могу этого объяснить. – Дейдра, нахмурившись, склонилась над своей тарелкой. Мэтт тоже тайком откусила мяса, потом еще и еще раз.

– То есть я хочу сказать, если это было внутри Джулио, то что же внутри меня? Наверное, я никогда не узнаю. Выглядела бы я так же красиво? – Дейдра пожала плечами. – Но то, что он делал, вернувшись в свое тело, пугало меня. Он пускал струи пламени. Из его пальца выросло лезвие, и он поранил Ташу. Эдмунд тоже мог делать разные штучки, но ничего такого страшного он не делал.

– Так, значит, Джулио показывал трюки с пламенем? Ну и что? Он же не причинил тебе вреда, правда? – спросила Мэтт.

– Нет. – Дейдра покачала головой. – Я знала, что он никогда этого не сделает, по крайней мере, хотела в это верить. – Вилкой она перемешивала жареные бобы в своей тарелке. – Натан сказал нам, что с Джулио все в порядке, а Натан всегда знал, что говорил. Да и Джулио, в конце концов, не делал ничего ужасного. Я думаю, он приспособился, чтобы ему это не мешало. И я забыла, что он изменился. Потом исчез Эдмунд, а Сьюзен уехала из города. Ну, со Сьюзен все было понятно, а вот что с тобой, Эд, мы не знали. Мы искали тебя везде, но все без толку. Однажды я просто пришла домой к Джулио и надоедала ему, пока он не сдался. Я уговорила его выяснить при помощи магии, жив ли ты до сих пор.

– И что случилось? – спросил Эдмунд.

Дейдра прикусила губу и отхлебнула своей колы. Она свернула в трубочку салфетку, огляделась по сторонам, потом ответила:

– Это было ужасно. Он снова превратился в это облако света – и куда исчезло его тело? Он весь был из пламени. Но теперь он выглядел по‑ другому. В нем было больше огня, в основном красный и оранжевый цвета. Я сижу на его кровати, а передо мной в воздухе пляшет это пламенное нечто. Я чувствовала его жар на своем лице. Мне казалось, что он сейчас спалит мне брови. И я взмолилась: «Господи, Джулио, что с тобой случилось? » А он говорит: «Ди, это то, кем я сейчас на самом деле являюсь». И он это сказал даже не своим голосом. Это было похоже на звуки неизвестного мне инструмента.

Она потерла глаза, посмотрела вниз, потом отвела их в сторону. И продолжила тихим голосом, почти задыхаясь:

– Я повторяла себе, что Натан сказал, что с ним все в порядке. Что Джулио мой лучший друг. Что я знаю его полжизни, и он не причинит мне вреда. Но мне все равно было страшно.

Они все сидели молча, и Мэтт как‑ то расхотелось есть.

– И что было потом? – спросила она наконец.

– Он сделал то, о чем я его попросила. Он как‑ то вспыхнул. Половина его исчезла, и по нему забегали цветные огоньки. Потом он снова стал большим и материализовался прямо из пламени. Снова стал похож на Джулио. Он сказал: «Эдмунд жив. С ним все в порядке. Ему нужно быть подальше отсюда». А я сказала: «Хорошо. Спасибо за то, что сделал это. По крайней мере, теперь мы знаем». И потом ушла домой.

В ее глазах блестели слезы.

– Знаешь, хуже всего то, что я сама заставила его сделать это, а потом не могла больше с ним разговаривать. Я чувствовала себя ужасно, но не могла ничего поделать со своим страхом. Ты же помнишь, какой я была. Никогда не хотела признавать, что чего‑ то боюсь. Мне казалось, что уж лучше стараться не сталкиваться с тем, чего я боюсь.

– В ту ночь, – продолжала она, – я вернулась домой и решила, что мне надо уехать из Гуфри. Нам всем было по восемнадцать. Пора уезжать поступать в колледжи. К тому времени я уже подала документы на подготовительное ветеринарное отделение, и меня приняли. В любом случае, казалось, что в Гуфри все разваливается. Сьюзен уехала из города, и я даже не успела попрощаться с ней, ты тоже, а Джулио стал таким… Конечно, Натан оставался самим собой, но без вас, ребята, в доме было совсем не так. Мы были настолько хорошими друзьями, что я больше не подружилась ни с кем в Гуфри. Поэтому я была готова уехать оттуда и начать все сначала.

– Ди, – сказал Эдмунд своим самым проникновенным тоном и взял ее за руку.

Она смотрела в сторону.

– К тому же я оставалась совсем обыкновенной. Я хотела найти себе обыкновенных друзей и больше не казаться единственной обделенной. – Она немного повернула кисть и взяла его за пальцы. – Не могу поверить, что говорю все это вслух. Но я подумала, а что мне терять?

– Я рад, что ты все это сказала, – отозвался Эдмунд. – Теперь, когда ко мне вернулась память, мне хотелось разыскать тебя и посмотреть, не могу ли я что‑ нибудь сделать для тебя. Мне очень жаль, что пришлось тогда так внезапно уехать. Я не подумал, что будете чувствовать вы. Я не мог думать. Я был в шоке. Как и Сьюзен.

– Она прислала Джулио несколько открыток из Сан‑ Франциско. Так что мы знали, что у нее все нормально. Она так странно писала. Что‑ то вроде: «Погода хорошая, тетя и дядя очень хорошие. У меня хорошая комната». После того, что мы делали вместе, это все, что она могла выжать из себя? Это сводило меня с ума. – Дейдра улыбнулась. – Мне хотелось побить ее. Мне всегда хочется ударить кого‑ нибудь.

Эдмунд усмехнулся.

– И ты уехала, да? – спросила Мэтт. – Ты уехала в ветеринарную школу? Надолго?

– Шесть лет плюс полтора года интернатуры в большой клинике в Портленде. – Дейдра снова улыбнулась. – Мне нравилось в колледже. Учиться было тяжело, но я познакомилась с кучей нормальных людей, я завела новых друзей. Я даже ненадолго вышла замуж. – Она насупилась. – Я его все еще люблю, но у нас ничего не получилось. После того как я сбежала от магии, мне хотелось, чтобы она вернулась. А брак – не лучший способ найти ее.

Эдмунд наклонился к ней.

– Но ведь ты знала, где искать ее. Почему же ты не вернулась в Гуфри и не поговорила с Натаном? Ди что ты делаешь здесь, в этом богом забытом месте?

– Ну, здесь подают неплохой барбекью, который, кстати, остывает. – Она уставилась на свою тарелку, будто увидела ее впервые. – Давайте есть.

Мэтт радостно вздохнула и доела свою порцию. Дейдра только чуть‑ чуть поковырялась в тарелке, а Эдмунд съел все. Пока он ел, он часто поднимал голову и смотрел на Дейдру. Каждый раз, когда она понимала, что он наблюдает за ней, она клала в рот следующий кусочек, пережевывала и глотала его. К концу трапезы он смотрел на нее все чаще и чаще, пока она не поняла, что он делает это специально. Тогда она положила вилку на стол и показала ему язык.

Вернулась Рита, так и не расставшаяся со своей жвачкой.

– Вам еще что‑ нибудь принести?

– Коробочку, – попросила Дейдра. Она не съела и половины, несмотря на то, что Эдмунд подталкивал ее взглядами. – Я заберу остатки домой для моего койота.

– Моя мама говорит, что лучше не начинать прикармливать этих тварей, – сказала Рита. – Они привыкают жить поблизости и начинают охотиться на наших кошек.

– Тогда я заберу остатки домой для себя и мистера П., – сказала Дейдра. Рита принесла коробку и счет. Вскоре Эдмунд, Дейдра и Мэтт уже шли по ночной прохладе обратно к клинике. Звезды усеяли ночное небо над ними, холодный ветер порывами налетал на них и шелестел в ветвях деревьев.

– Спасибо, – сказала Мэтт. – Ужин был великолепен.

– Пожалуйста. Кажется, я за все семь лет не говорила столько. Куда вы поедете отсюда? И, – кстати, как вы вообще нашли меня?

– С помощью волшебства, – сказал Эдмунд.

– Здорово!

Еще полквартала прошли молча. Потом Дейдра спросила:

– Зачем вы нашли меня? И почему именно сейчас?

Эдмунд ответил:

– Я стараюсь разыскать всех.

– Да? Ну и как, получается?

– Не хватает Джулио.

– И близнецов, – вставила Мэтт.

– Ты нашел Сьюзен? И Натана?

– С Натаном все было просто. Он был там же, где всегда. Его мы первым нашли. С Сюди было сложнее, но и ее мы отыскали.

– Сюди?

– Она изменила имя.

– Как у нее дела?

– Думаю, уже лучше, – чуть не смеясь, ответил Эдмунд.

Дейдра стукнула его по руке.

– Эй! Зачем ты это делаешь? – спросил Эдмунд.

– Общие принципы. Ты ведь не все мне рассказал?

– Нет еще. Мы еще не успели. – Эдмунд потер руку. – Ты совсем как Мэтт.

– Правда? – Дейдра взглянула на Мэтт.

– Я его так сильно не бью, – сказала Мэтт. – Послушай, Дейдра, можно мы переночуем у тебя?

– Не знаю. Как вы отнесетесь к тому, что придется спать на полу?

– Мы можем спать в машине, но там нет ванной.

– Мой тип гостей, – рассмеялась Дейдра, – оставайтесь, конечно.

– Спасибо.

– У меня не прибрано и пыльно.

– Но мы же не предупредили тебя, что приедем, – сказал Эдмунд.

– Да, я не очень хорошая домохозяйка, нравится вам это или нет.

– Да какие проблемы? – заверила Мэтт. – Я вообще ничего по дому не делаю. У меня и дома‑ то нет.

– Что? – Дейдра взглянула на Мэтт.

– Где ты живешь?

– В доме за клиникой. Так очень удобно присматривать за животными, которых мы оставляем у себя. Иногда им надо давать лекарства через определенные интервалы. Но я живу так близко, что практически не ухожу с работы.

– А ты хочешь уходить? – спросила Мэтт.

– Ну, я люблю животных. Они славные. Но я в основном вижу, когда им больно и плохо. И я… иногда очень устаю.

На стенке у клиники горел яркий белый фонарь. Единственной машиной был дорожный фургон Эдмунда.

– Это твоя машина? – спросила Дейдра.

– Да, – ответил Эдмунд. – Отличная машина, удобная, стильная, дружелюбная, надежная, проходит много миль на одном литре бензина.

– Там что, тигровые чехлы? – спросила Дейдра, подойдя поближе, когда фонарь осветил салон.

– Ну да, почему бы и нет?

Дейдра покачала головой:

– Тогда вам лучше припарковаться у моего дома, иначе Расс решит проверить вас. Впрочем, он в любом случае захочет проверить. Пожалуй, я позвоню ему и предупрежу, что у меня гости.

– Проедем?

– Да здесь рядом, а вообще‑ то, давай.

Передняя дверца открылась еще до того, как Дейдра взялась за ручку. Она удивленно посмотрела на Эдмунда.

Для Мэтт открылась задняя дверь. Она уселась и сказала Дейдре:

– Давай же, садись. Эй, познакомьтесь: это Машина, а это Дейдра.

– Ух ты! Разве машина разговаривает? – спросила Дейдра, усаживаясь на переднем сиденье и пристраивая на коленях кошелек и коробку с остатками ужина. – Привет, Машина. Приятно познакомиться. Спасибо, что ты сама открыла мне дверь.

Машина сама легко захлопнула дверцы.

Эдмунд сел за руль и сказал:

– Машина не разговаривает ни с кем, кроме Мэтт, но слушается всех. Чтобы проехать к тебе, надо вернуться на улицу?

– Нет, дорожка прямо с той стороны здания. Я ею нечасто пользуюсь. В Артемизии до всего можно дойти пешком. Хотя зимой бывает много снега.

Машина почти бесшумно завелась и выехала на улицу. Они проехали мимо парадной двери клиники и свернули на дорожку.

Вот и домик Дейдры, в темноте на крыльце выделялся желтый фонарь. Слева от дома был припаркован черный «Фольксваген‑ Жук», а дальше были сложены дрова, прикрытые толем. Эдмунд подъехал к крыльцу. Двигатель сам заглушился.

Некоторое время они сидели в пульсирующей тишине.

– Хотите просидеть в машине всю ночь? – спросила Мэтт.

– Я просто… – Дейдра провела рукой по отделению для перчаток, потом по двери, положила руку на рукоять ручного тормоза. – Это волшебная машина, да? Она как зачарованный дом, только на колесах. Я хочу впитать немного этой атмосферы. Ребята, а как вы познакомились?

– На кладбище, – сказала Мэтт.

– Серьезно?

– Да, в канун Рождества.

Дейдра рассмеялась:

– Очень похоже. Мэтт, а ты тоже ведьма?

– Нет. Я умею делать кое‑ что, но это совсем не похоже на то, что делает Эдмунд. Я просто смотрю на вещи и разговариваю с ними.

– Не дай ей одурачить тебя, – предупредил Эдмунд Дейдру. – У нее сильный дар.

Дейдра внимательно посмотрела на Мэтт, потом открыла дверь и вышла.

Мэтт и Эдмунд последовали за ней.

Ступеньки крыльца были сделаны из половинок бревен. Домик выглядел неотесанным и потрепанным погодой. Он напомнил Мэтт летние лагеря. Правда, она сама никогда не бывала в лагере, но именно такой образ сложился у нее по книгам и фильмам. Он совсем не был похож на жилище взрослого человека.

Мэтт и Эдмунд прошли за Дейдрой через крыльцо. Пока Дейдра отпирала дверь, Мэтт дотронулась до стены. Она не задавала никаких вопросов, просто хотела посмотреть, заговорит ли дом.

– Кто здесь? – спросил дом сонным голосом.

– Мэтт.

– О!

И оба замолчали.

Мэтт перестала разговаривать с вещами, как раньше, и почти не использовала свое внутреннее зрение, чтобы узнать, о чем думают люди и что видят во снах. Сейчас она чувствовала себя в безопасности. Означало ли это, что она впадает в спячку, как этот дом? Она точно потеряла нюх. Она поняла это, как только снова перешла в режим выживания.

– Я чувствую, что должна кое‑ что рассказать о своей жизни, – заговорила Дейдра, – но я не буду этого делать. Вам просто придется либо принять это, либо нет. – Она открыла входную дверь и включила свет. – Только не выпустите кошку.

Идя вслед за Эдмундом, Мэтт сразу заметила кошку: огромную и очень пушистую, с голубыми глазами, какие бывают у сиамских кошек. Она была темно‑ коричневого цвета с песочными подпалинами вокруг глаз и на макушке. Грудка и мордочка, а также кончики лап были белые. Кошка очень хотела выскользнуть на улицу. Мэтт перекрыла ей путь ботинком. Кошка покогтила ботинок, потом отступила на шаг и села, глядя на Мэтт с упреком за то, что та закрыла дверь.

– Это Пипа, – сказала Дейдра, – ей не нравится, когда ее гладят.

«Надо же, назвала, как скунса из мультика», – подумала Мэтт.

Дейдра подошла к телефону, висевшему на стене, и набрала номер.

– Привет, Расс. Это я. У меня сегодня гости, так что не удивляйся, когда увидишь перед домом машину, ладно? … Хорошо, тебе тоже спокойной ночи, – сказала она и повесила трубку.

Мэтт и кошка неотрывно смотрели друг на друга. Во время своего бродяжничества Мэтт встречалась с кошками, она даже спасала котят, пристраивая их в приюты. Это всегда оставляло у нее странное чувство. Сама‑ то она редко оставалась в приютах; а разве кошки по своей натуре не такие же бродяги? Да, но некоторые из них могли пропасть раньше, чем научатся выживать. Поэтому она относила их туда, где о них позаботятся. Она и с брошенными детьми проделывала такое пару раз.

Но собственной кошки у нее никогда не было.

Кошка моргнула, отвернулась и стала изучать Эдмунда. Вот теперь Мэтт огляделась вокруг.

В передней части дома у левой стены стояла кровать, застеленная одеялом. Перед ней деревянный столик XVI века. У правой стены стояли забитые до отказа книжные полки и телевизор с видеомагнитофоном на подставке. Пол покрывал истертый плетеный коврик. Где‑ то от середины комнаты начиналась лестница, которая вела на мансарду. Там в полумраке Мэтт заметила кровать и еще какую‑ то мебель.

Дальше было что‑ то вроде столовой‑ офиса. У стены слева стоял компьютерный столик, а справа – серый карточный стол. Вокруг него были расставлены три изогнутых металлических стула.

Под мансардой размещались кухня, ванная и туалет. В кухне стояла небольшая плита, и от нее поднималась труба, проходя через мансарду на крышу.

Вдоль всех стен в доме были развешаны полки, на которых плечо к плечу стояли куклы, глазея на них. Пупсы, Барби (одна даже в скафандре), фарфоровые куклы в старинных нарядах, крохотные куклы, напоминавшие персонажей мультфильмов, тряпичные куклы, наручные куклы, представлявшие героев и злодеев из комиксов, кукла‑ цыганка, кукла из Индии, маленькая кукла в шотландской юбке, играющая на волынке, – слишком много кукол, чтобы рассмотреть их, и все глазели на Мэтт. Она тоже уставилась на них.

– Вот, – сказала Дейдра, чтобы нарушить затянувшееся молчание. – Садитесь. Хотите кофе? Или лучше чаю?

Эдмунд прошел к кровати и уселся на нее.

– А какой чай у тебя есть? – спросил он.

– Черный, лимонный, мятный, еще какие‑ то травяные, которые я унесла из ресторана. Ты какой предпочитаешь?

– Мятный, – ответил он.

– А ты, Мэтт?

Мэтт покачала головой. Она никак не могла выиграть у кукол в этой игре в гляделки. Они никогда не мигали. Почему куклы? В воспоминаниях Джулио о Дейдре не было ничего похожего на куклы. Просто такая стойкая суровая девочка, которая любила пускать в ход кулаки.

– Я люблю обычный чай, если у тебя найдется молоко и сахар к нему, – сказала Мэтт. Она подошла и села рядом с Эдмундом, привалившись к нему, а он обнял ее за плечи.

Интересно, что скажут эти куклы, если она заговорит с ними? Вдруг они расскажут больше, чем нужно, а это несправедливо по отношению к Дейдре. Лучше и не пытаться. Хотя у одной из фарфоровых кукол было такое лицо – широко открытые карие стеклянные глаза, нарисованные губки полуоткрыты, – будто она вот‑ вот заговорит. Мэтт очень хотелось взять ее в руки.

Кошка вспрыгнула на кровать и свернулась клубочком рядом с Мэтт. Это смущало. Если кошка не любит, когда ее ласкают, зачем она подошла так близко? Мэтт включила свое внутреннее зрение и уставилась на кошку в надежде понять, чего она хочет.

Раньше она не пыталась заглянуть в мысли кошек. Или, если пыталась, абсолютно ничего не видела. Их сны, видимо, были на другой частоте.

На кухне Дейдра убрала остатки ужина в холодильник, налила воду в чайник, поставила его на плиту, достала из буфета кружки и пакетики с чаем и положила все это на поднос. Потом перешла в комнату. Передвинув один из стульев, она села напротив них.

– Посмотри на кошку, – сказала Мэтт.

– Похоже, ты ей нравишься.

– Но ведь она не любит, когда ее ласкают?

– Нет. Ей просто нравится лежать рядом. Она тебе не мешает?

– Нет.

– Хорошо. Если надоест, просто помаши рукой у нее под носом, и она уйдет. Или укусит тебя, – с улыбкой сказала Дейдра.

– Отличная перспектива, – ответила Мэтт.

– Дейдра, почему ты приехала сюда, а не вернулась в Гуфри? – спросил Эдмунд.

– Я однажды ездила туда. Возила туда Эндрю. Это мой муж, теперь уже бывший. Я возила его знакомиться с Натаном. Натан сначала меня даже не узнал. – Она уставилась в пол. – Так странно.

– Он говорил нам, что ты возвращалась. Сказал, что разговаривал с тобой, – сообщила Мэтт. – И показал нам тебя взрослую.

– Что он сделал?

– Только у тебя были короткие волосы, и ты была в платье.

– Как он мог показать вам мою фотографию? Я даже не снималась. Разве Натан умеет пользоваться фотоаппаратом?

– Нет, это магия. Дом умеет материализовывать разные вещи.

– Помнишь мебель? – пояснил Эдмунд.

– Ах, да. Так он и с людьми так может? Чтобы они появились во плоти?

– Не во плоти, а только их образы. – Мэтт научила его, как это делать.

Дейдра удивленно вскинула брови. Мэтт пожала плечами.

Дейдра нахмурилась и сказала:

– Я была с короткими волосами? Кажется, этот этап я прошла еще в школе. Неудивительно, что он не узнал меня.

– И ты стала намного выше, – добавила Мэтт.

– А это‑ то ты откуда можешь знать?

Мэтт прикусила губу и взглянула на Эдмунда.

– Натан показал нам тебя и ребенком, – пояснил Эдмунд. – Он знакомил Мэтт со всеми ребятами.

– И еще я видела сон, – добавила Мэтт.

Эдмунд погладил Мэтт по голове.

– Дом проникает в ее сны, – сказал он Дейдре. – Я ей не рассказывал историю про Джулио и его демона. Дом показал ей ее во сне.

– Ну и ну! – воскликнула Дейдра и, прищурясь, взглянула на Мэтт. – Дом показывает тебе сны? Не припомню, чтобы он раньше такое делал. А ты, Эдмунд?

– Не знаю. Мы ведь не ночевали там, когда были детьми. Я видел сон в первую ночь, когда вернулся туда пару месяцев назад. Но это был обычный сон. А у Мэтт сны будто оживляют нашу историю.

– Как же это получается? – спросила Дейдра.

Мэтт некоторое время рассматривала плетеный коврик под ногами. Потом подняла голову и сказала.

– Во сне я стала Джулио. Я видела, как меня похитил этот колдун, управлявший демонами, видела, как меня спасли, все, что было между этим, и что случилось после.

– Ты умеешь читать мысли? Или это что‑ то вроде ясновидения?

– Дом просто вложил мне сон в голову.

Дейдра сцепила руки, перебирая пальцами.

– Я этого не понимаю… – начала она. В этот момент засвистел чайник.

Дейдра побежала его выключить. Она разлила кипяток по кружкам, бросила в них чайные пакетики. Достала из буфета сахарницу и кувшин, в который налила молока. Положила на поднос чайные ложки и салфетки и принесла все это в комнату.

– Дом показал тебе правдивый сон, – сказала Дейдра.

– Кажется, да, – подтвердила Мэтт. – Эдмунд тоже помнит кое‑ что, и это совпадает, так что я думаю, это правда. Дом мне и про Сюди сон показывал, прежде чем мы отправились ее искать.

– А обо мне?

– Ты была во сне про Джулио. Мне снилось, что я была твоим плащом. Ты удержала меня, когда весь мир нашептывал мне, чтобы я отпустила руки и упала. Ты спасла меня.

Дейдра внимательно посмотрела на Мэтт.

– И я, то есть он трогал твое лицо, губы, потому что ты говорила, а он хотел чувствовать твои слова, они удерживали его. А ты сказала: «Ладно, только не закрывай мне рот, мне нужно дышать». – Мэтт произнесла это молодым звонким голосом, изображая Дейдру.

Дейдра дотронулась до уголка своих губ, и ее взгляд потеплел. Потом она моргнула и снова сосредоточилась на Мэтт.

– Правильно. Именно так я и сказала. Откуда дом мог все это узнать? Нас там даже не было, когда все это случилось.

– Дом разговаривал с Джулио после этого. Они соприкоснулись разумами, и их воспоминания слились.

Дейдра вздрогнула и сказала:

– Я не знала, что дом может такое делать. Прямо дрожь пробирает. А зачем дом вообще все это тебе рассказывает?

– Я ему нравлюсь. Он знает, что я помогаю Эдмунду разыскивать его друзей. Когда у нас не получилось найти Джулио по карте, Эдмунд с Сюди заговорили об этой истории с демоном. Но мне они не стали рассказывать, что случилось. Тогда дом сказал, что сам это сделает. И показал мне сон.

Дейдра поцокала языком, потом наклонилась вперед.

– Вот твой чай, Мэтт, – сказала она, подавая ей зеленую кружку и ложку с салфеткой.

– Спасибо. – Мэтт разложила салфетку на коленях. Кружку было горячо держать в руках. Она налила молоко и положила сахар, пока Дейдра передавала Эдмунду голубую кружку.

Дейдра сказала:

– Ты нравишься дому. Нравишься Эдмунду. Надо полагать, что ты нравишься и Натану, и Сюди, верно?

Мэтт перестала дуть на свой чай и взглянула на Дейдру.

– Это похоже на то, как знакомишься с родней со стороны мужа, – сказала Дейдра, размешивая сахар в кружке. – Мне ты тоже нравишься, а ведь я даже не знаю тебя. Если дом считает нужным рассказывать тебе такие вещи, это что‑ то да значит.

Мэтт отхлебнула чай. Крепкий, хоть с молоком и сахаром. Сладкий, горьковатый и с привкусом дымка.

– Так ты поедешь домой с нами?

– Что? – Дейдра широко раскрыла глаза. Моргнула. Потом еще раз.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – вмешался Эдмунд. – Почему ты здесь? Ты бежишь от чего‑ то или к чему‑ то? Может быть, это не мое дело.

Дейдра сжала губы.

– Я прожила здесь семь лет. Здесь есть работа, а я люблю свое дело. Я помогаю лечить животных. Они замечательные, ты знаешь. Они воспринимают тебя таким, какой ты есть. Я зарабатываю достаточно для жизни. Сейчас я уже знаю всех в городе, и знаю, где купить то, что мне нужно. Иногда за этим приходится ехать довольно далеко, но я точно знаю, куда. Я осела здесь. – Она ненадолго задумалась, потом отхлебнула свой чай.

– У тебя бывает отпуск? – спросила Мэтт.

Дейдра улыбнулась ей поверх кружки:

– В прошлом году я ездила на Кратерное озеро.

– Так у тебя как раз подошло время отпуска?

– Я сама себе начальник. На завтрашнее утро у меня запланированы две хирургические операции, мне нужно присмотреть за тремя животными, которые сейчас в клинике, и еще приемы, назначенные на каждый день, – сказала Дейдра. – Вы действительно зовете меня в Гуфри?

– Да, – ответила Мэтт.

– Зачем?

– Разве ты не хочешь снова повидаться с Сюди и Натаном?

Дейдра поставила кружку на стол и снова цокнула языком, что она делала всегда, когда думала.

– Мне, конечно, любопытно. Но я все еще злюсь на вас всех за то, что бросили меня. Только перед Натаном я чувствую себя виноватой, потому что бросила его. Из‑ за всего этого мне нелегко вернуться туда. Сьюзен была моей единственной подругой в детстве. Но это было так давно. Господи, зачем снова ввязываться во все это? Мне и так хорошо. Я собранна и спокойна. Зачем ворошить прошлое? – Она посмотрела на дверь. – Хотя недавно случилось кое‑ что странное. Кстати, пока не забыла.

Она подошла к холодильнику и достала коробку с объедками из ресторана.

Кошка встала и насторожилась, глядя на коробку.

– Это не для тебя, – сказала Дейдра. Она выскользнула за дверь, прежде чем кошка успела рвануться к выходу. Через минуту она вернулась с пустыми руками.

– Твой койот? – спросил Эдмунд.

Дейдра кивнула и снова села.

– Или еще какое‑ нибудь животное. Я не уверена, что койот возвращается. Но там есть и другие голодные животные. Я знаю, нельзя привыкать кормить их. Это мешает их природе. Но она была… – Дейдра покачала головой, потом спросила: – Эдмунд, могу я попросить тебя об одолжении?

– Конечно. Чего ты хочешь?

– Ты… Ты покажешь мне магию?

Он улыбнулся:

– Ты хочешь чего‑ то конкретного? Я как‑ то отвык просто так рисоваться.

Дейдра огляделась. Ее взгляд скользнул вдоль полок с куклами. Она медленно встала, подошла и выбрала 4‑ дюймовую куклу‑ солдата. Она была сделана со всеми подробностями и очень хорошо гнулась: у нее были локтевые, коленные, плечевые и тазобедренные суставы, а корпус и голова могли поворачиваться. Дейдра, хмурясь, гнула ее руки вперед‑ назад, потом подошла и вручила куклу Эдмунду.

Он подержал ее на ладони и сразу передал Мэтт.

– Привет, – поздоровалась та с куклой.

– Приветствую, – ответила кукла. – Имя? Звание? Серийный номер?

– Мэтт. Человек. У меня нет серийного номера. А у тебя?

– Раньше был. Давным‑ давно. У меня были и имя, и звание, и серийный номер, и много приключений. Но я уже давно в глубокой заморозке. Хотя подожди. Джонни. Меня звали Джонни.

Мэтт посмотрела на Эдмунда, потом на Дейдру, которая внимательно наблюдала за ней.

– Ты никогда не думал о том, чтобы двигаться самостоятельно? – спросила Мэтт у Джонни.

– Думал?! Да я мечтал об этом, жаждал этого. Сейчас у меня нет настоящих врагов, но я бы не отказался от миротворческой миссии.

– Почему бы тебе не попробовать?

– Ты хочешь сказать… – Он медленно повернул руку, согнул ее в локте. Потом вытянул обе руки, согнул их. Сел. – Хочешь сказать, что я мог делать это все время?

– Не знаю, – ответила Мэтт. Она аккуратно поставила его на столик.

Он встал на ноги, прошел несколько шагов вперед, развернулся и пошел назад.

– Мррр? – промурчала Пипа, подбираясь к краю кровати, не отрывая глаз от движущейся куклы. Мэтт схватила кошку, когда та уже была готова прыгнуть. Пипа сердито ворчала.

Джонни промаршировал до края стола и отсалютовал Дейдре.

– Докладывает сержант Бокс, сэр.

Дейдра тоже отдала ему честь, потом уставилась на Мэтт.

– Как ты это сделала? – прошептала она.

Мэтт покачала головой и ответила:

– Это не я, это он сделал. Я просто поговорила с ним. Он сказал, что он сержант Джонни Бокс, и что раньше у него было много приключений.

– Джонни, – пробормотала Дейдра, – верно. – Она потерла глаза. Потом сложила руки перед куклой. – Извини, парень, но я уже не устраиваю приключений, как раньше.

Солдат вскарабкался на ее ладонь, ухватившись за большой палец.

– Он теперь ожил? Он всегда таким будет? – спросила Дейдра у Мэтт. – Что я буду с ним делать? Я не могу, я не… – Ее лицо исказилось от отчаяния.

– Я вернусь на свой пост, сэр, – отрапортовал солдат.

Мэтт произнесла за него эти слова вслух.

– О, спасибо, сержант. – Она подошла к полке, откуда она его взяла, и протянула руку. Джонни слез с ее ладони и встал по стойке смирно.

– Вольно, – скомандовала Дейдра.

Солдат переменил позу.

Она еще долго смотрела на него, потом вернулась на место и спросила:

– Мэтт, а ты могла бы сделать это с ними со всеми?

– Не знаю. Некоторые вещи чуть живее, чем другие. Обычно те предметы, с которыми люди проводят много времени, перенимают часть их сознания. Ты, должно быть, проводила с ними много времени, да?

Дейдра кивнула.

– Это моя любимая кукла. – Она еще раз взглянула на солдата. Он не шевелился. – Он все еще не спит?

– Я не знаю. Думаю, он скоро опять заснет. Вещи привыкли к тому, что ими пользуются не все время. Они так живут. Ты хочешь, чтобы я еще с кем‑ нибудь поговорила?

Дейдра. еще раз огляделась, рассматривая каждую куклу по очереди. Раз или два она задержала взгляд, но потом помотала головой.

– Мне очень тяжело снова их бросать одних. Они рассказывают тебе еще какие‑ нибудь истории?

– Иногда. – Мэтт отпустила кошку. Она спрыгнула на пол, пристально посмотрела на нее и ушла. – Большинство вещей любят разговаривать. А мне нравится слушать. Мы очень подходим друг другу.

Дейдра улыбнулась:

– Спасибо тебе большое.

– Это то, чего ты хотела, или ты хочешь увидеть еще что‑ нибудь? – спросил Эдмунд.

– Нет, это было здорово. Но это ведь не ты сделал, а Мэтт?

– Верно, – сказал Эдмунд. – Я мог бы заставить его двигаться, но у меня нет дара Мэтт. Это дар давать вещам возможность двигаться самим.

– А ты что умеешь?

Эдмунд взглянул на Мэтт и ответил:

– Я давно не проводил переучет.

– Ты умеешь плавать. Ты умеешь летать. Ты прекрасно выходишь из себя, превращаешься в разные вещи. Ты можешь помогать вещам и разговаривать с ними ты тоже умеешь, – сказала Мэтт и повернулась к Дейдре, продолжая: – Он умеет слушать, умеет пускать пыль в глаза. Он действительно очень хорошо это делает. И еще мне нравится, как он проделывает этот трюк с поиском по карте с помощью груза. Мы тебя так и нашли.

– Да, это не похоже на то, что ты делал раньше, – задумчиво сказала Дейдра.

Эдмунд пожал плечами и улыбнулся ей.

– Он и сейчас может делать все те вещи. Просто не делает. Ты ведь сделал бы, если пришлось, правда? – спросила Мэтт у Эдмунда.

– Конечно.

– Держу пари, он умеет выполнять желания, – продолжила Мэтт.

– Здорово. Я не знаю, чего пожелать. И судя по тому, что я видела, такие желания – штука опасная. – Дейдра посмотрела на часы. – Ладно, ребята, я рада, что вы приехали, но, пожалуй, надо вернуться к привычному режиму. Мне завтра рано вставать, так как я делаю хирургическую операцию. И мне надо помыться перед этим и после. Горячей воды хватает только на один раз, и она снова набирается за два часа. Так что, один из вас может помыться сейчас, а другой попозже, утром, если, конечно, вы не собираетесь уехать ни свет ни заря. Вы завтра уезжаете?

Эдмунд казался изумленным, а Мэтт сказала:

– Уедем, если ты поедешь с нами.

Дейдра покачала головой, улыбаясь:

– Вот что я вам скажу: я подумаю. Пойдемте, я вам покажу, как и что.

Она провела их в ванную, достала чистые полотенца.

– Я сейчас умоюсь и лягу спать, а вы можете еще сидеть, если хотите. Мне это не помешает, – сказала она. – Общежитие в колледже приучает спать в любых условиях.

Мэтт свернулась клубочком рядом с Эдмундом под тонким одеялом на заднем сиденье автомобиля. На улице подмораживало, но Эдмунд был большой, теплый и уютный.

Он тоже с головой накрылся одеялом и обнял ее.

– Что мы здесь делаем? – полусонно пробормотала она.

– Мы ее нашли. Это все, что я хотел сделать. Ей необязательно ехать с нами, Мэтт. Я просто рад, что повидался с ней.

– Но есть кое‑ что, – Мэтт почувствовала пустоту под сердцем. Она прижалась лбом к нему и дотронулась до своей груди. – Мне надо собрать их, – произнесла она.

– Что?

– Они должны вернуться. – У нее были странные ощущения. Голос звучал совсем по‑ чужому, будто и не ее вовсе.

– Мэтт, – встревожился Эдмунд.

– Пришло время снова попытаться.

– Мэтт? Кто это говорит?

Внутри нее никто не отозвался.

Эдмунд поднял руку и щелкнул пальцами. Над одеялом завис маленький шар зеленого пламени.

– Мэтт? – Эдмунд мягко отстранил ее, чтобы взглянуть ей в лицо. Он дотронулся до ее щеки, и его пальцы стали мокрыми. – Ты плачешь? Что случилось?

– Я не знаю. – На этот раз голос был ее собственный. Она была напряжена, расстроена и испугана. – Я не знаю, кто это был. Может быть, дом. Мне он нравится. Что же он делает со мной?

Эдмунд притянул ее к себе.

– Если ты хочешь, чтобы я с этим что‑ то сделал, скажи мне. Я постараюсь заставить его прекратить эти штучки, – шепнул он.

Она дрожала. Эдмунд гладил ее по спине. Она прильнула к нему.

– Помоги мне, – прошептала она наконец. Если кто‑ то пытается пробраться внутрь нее, то она бы хотела иметь возможность потребовать, чтобы ее оставили в покое. Ей нужно было, чтобы в дверь стучали, а она могла бы посмотреть в глазок и сама решить, впускать ли гостя.

Эдмунд сел и приподнял одеяло так, чтобы она тоже могла сесть. Так они сидели, крепко обнявшись, склонив головы и сплетя ноги.

Зеленый огонек продолжал гореть в воздухе.

– Дай мне свои руки, – сказал он.

Она протянула руки вперед.

Он накрыл их своими, провел большими пальцами по ладони, потом по пальцам.

– Хм, хм, хм… – Он поднял ее левую руку и прижался губами к ладони. – Это рука, которая получает, – сказал он. – И тебе что‑ то дали.

– Я не помню, – сказала она. Но ей тут же смутно припомнилось, как ей давали хлеб в дорогу.

– Что‑ то дали. Что‑ то было принято. Ты хочешь, чтобы я вытащил это из тебя?

– Что‑ то пробралось в меня. – Мэтт ощутила слабое, едва уловимое присутствие в костях, в скрытом сердцебиении на фоне своего собственного. В боли и тоске по чему‑ то потерянному или тому, чего никогда не было.

«Чтобы понять что‑ то до конца, надо переварить это», – сказал когда‑ то дом Джулио.

Может быть, она проглотила что‑ то очень важное, просто сама еще не поняла этого.

– Это дом, – сказала она. – Хлеб.

– Дом дал тебе что‑ то съесть? И он оставил тебе голос, у которого своя миссия.

– Думаю, да. – Она медленно кивнула.

– Ты хочешь, чтобы я это вытащил?

– А ты можешь?

– Я могу попытаться.

Мэтт пожала плечами. Высвободив свои руки, она обняла колени и уткнулась в них головой.

Дом дал ей призрачное второе «Я» с собственным голосом. Соглашалась ли она на это? За короткое время, что она провела в доме, они разделили много снов. Может быть, она и сказала «да».

Если нет, то она уже не сможет оставаться в доме. Во всяком случае, не поговорив предварительно. Она не давала второго шанса людям, которые что‑ то делали с ней без ее позволения, если только они не обещали больше так не делать, и она им верила.

– Так ты хочешь, чтобы я попробовал? – спросил Эдмунд.

А что, собственно, это новое «я» успело сделать с ней? Только заставило ее хотеть то, чего она и так хотела: найти друзей Эдмунда. Оно не причинило ей никакого вреда. И это было важно для дома. Стоит ли просить Эдмунда изгнать это из нее? А что, если оно изменяет ее, Мэтт, незаметно для нее самой, и так, как ей бы не хотелось? Или изменяет ее в лучшую сторону? А может быть, ее совсем не меняли…

Мэтт прижалась к Эдмунду.

– Я думаю, надо подождать. Посмотрим, что оно будет делать. Но если я начну вести себя не так, как обычно, ты мне скажи, ладно? – прошептала она.

– Хорошо, – ответил он, поглаживая ее, растирая напряженные мышцы.

Постепенно она успокоилась и заснула.

Рассвет засверкал, запереливался в морозных узорах на стеклах машины. Мэтт выскользнула из объятий Эдмунда, вышла из машины и направилась в дом, где так вкусно пахло свежим кофе, тостами и дымком из печи, в которой потрескивал огонь. В доме было тепло и уютно.

– Привет. Как спалось? – спросила Дейдра, выходя из ванной с мокрыми волосами. На ней были джинсы и футболка.

– Плохо, мне приснился странный сон. А ты хорошо спала?

– Конечно. С тех пор, как я приехала сюда, я всегда хорошо сплю. Будешь кофе?

– Да.

– Садись, я принесу.

Мэтт присела на стул возле карточного стола.

Ди поставила перед ней кружку кофе, сахарницу и молочник. Потом спросила:

– Хочешь каши?

– А у тебя много? У нас есть еда в машине.

– У меня ее предостаточно. Тебе нравится с медом и орешками? Это моя любимая каша.

– Конечно.

Дейдра поставила на стол миску с кашей, тарелки, разложила ложки и салфетки. Потом села рядом с Мэтт и начала есть. Она тоже выпила кофе и все больше и больше просыпалась.

– Я путаюсь в своих желаниях, – сказала она наконец, когда они с Мэтт доели кашу. – Иногда мне снова хочется окунуться в магию. А потом я снова хочу жить и дальше без нее. Иногда я думаю, что есть же какая‑ то середина, когда знаешь, что магия повсюду вокруг тебя, даже если ты сам не умеешь ею пользоваться. Иногда я думаю, зачем я ищу религию? Все эти христианские идеи оставляют меня равнодушной. А здесь у меня есть рассветы и закаты, тишина и покой, и моя мисс П. – Кошка при этом слове подошла, улеглась большой мохнатой кучей ей на ноги и замурлыкала. – И еще каждое маленькое животное в этом городе, – добавила Дейдра и наклонилась погладить кошку.

– Ты же говорила, что ей не нравится, когда ее гладят, – сказала Мэтт.

– Зато мне нравится. Она это терпит какое‑ то время. Главное – знать, когда остановиться. – Она еще пару раз провела рукой по спине кошки и выпрямилась.

– Так что я даже не знаю, чего я хочу, да и хочу ли вообще, – сказала Дейдра. – А теперь у меня есть еще и койот. Может быть, у меня есть все, что нужно.

– Так ты не хочешь вернуться в Гуфри с нами? – спросила Мэтт. Чувство потери шипом пронзило ей грудь.

– Я рада, что вы приехали. Я рада, что Эдмунд рассказал мне, что произошло тогда. До вчерашнего вечера я не осознавала, что меня все еще гложет мысль, что же с ним случилось. Но когда он все рассказал, напряжение отпустило. Я давно не чувствовала себя так легко. Я рада, что ты поговорила с моим солдатом и дала ему походить самому. Я не хочу возвращаться в Гуфри сегодня, но, может быть, я приеду туда как‑ нибудь. Вы будете там?

– Нам надо найти остальных, – ответила Мэтт. Теперь она еще сильнее ощутила потребность разыскать близнецов. Это импульс от дома, подумала она. Хотя она и сама хотела снова повидать Терри. Каково это будет – встретиться с Терри, не опасаясь того, что она может сделать в следующий момент?

Дейдра вытащила из бумажника карточку и что‑ то написала на ней.

– Вот мои телефоны, рабочий и домашний. Когда вернетесь в Гуфри, позвоните мне. Я могла бы взять небольшой отпуск. Но сначала мне надо договориться с моим компаньоном и помощниками, чтобы они взяли на себя моих пациентов. А тут без хитрости не обойтись.

– Спасибо, – прошептала Мэтт.

Чуть позже Дейдра попрощалась с Эдмундом и Мэтт, обняв их по очереди, и отправилась делать операции кошке и собаке.

– Кто теперь? – спросил Эдмунд, пока Мэтт шнуровала ботинки.

– Терри, – сказала Мэтт. – Пришло время проверить ее и себя.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒