Теневой экспорт - Артур, Далила 6 страница

Это была полицейская патрульная машина, протаранившая Шевроле в бок так сильно, что автомобиль с наемником и рабыней внутри едва не перевернулся, отлетев на тротуар. Подушки безопасности быстро сдулись, и наемник потерянным взглядом осмотрелся. Еще один удар, уже слабее, пришелся сзади – это полицейская машина подперла Тахо. Очередное патрульное авто вылетело из-за поворота с воем сирен и, совершив полицейский разворот, уперлось багажником в передний бампер Шевроле. Теперь Гудвилл и Элли были взяты в «коробочку» тремя полицейскими машинами.

– По данным полиции Шеньяна, в этом квартале нет полицейских подразделений, – сообщил ИИ.

Из всех трех авто разом высыпались на дорогу по три полицейских дроида, вооруженных автоматами М26А3.

– Вы в опасности! – хором заголосили роботы и тут же разом открыли огонь.

Пули, словно куски льда во время града, замолотили по водительской двери и бронированным лобовому и боковому стеклу. Каждый снаряд оставлял тонкую сеточку трещин. Дроиды стреляли кучно и так, что весь огонь приходился на сторону, где сидел Гудвилл.

«Твари», – заскрипел зубами наемник.

– Целостность стекла семьдесят процентов, – отрапортовал ИИ.

– Выводи нас отсюда! – рявкнул контрабандист, нащупывая пистолет, который улетел куда-то под ноги Элли во время тарана.

– Ошибка системы зажигания.

– Перезагружай!

– Выполняется перезагрузка.

Карие глаза мужчины метнули взволнованный взгляд в сторону рабыни.

Элли не до конца понимала, что происходит. От толчков её замутило, сердце сжималось в руках страха, а все тело покрылось испариной. Боли отступила, и это казалось еще более диким. Действие обезболивающего было практически мгновенным, и теперь рабыня сидела, вцепившись в сидение, уже не ощущая той самой ломоты в теле и огня в плече, но от этого её еще больше трясло.

А когда началась стрельба… Эль закричала. Истошно, до хрипоты, испуганно сжавшись в клубок и закрывая целой рукой голову. Нескончаемый град пуль сыпался на стекло и водительскую дверцу машины, словно кто-то повернул мир на бок, и небо с землей сместились. ИИ машины постоянно уведомляло о новых повреждениях и снижении уровня прочности, перезагрузка отчего-то задерживалась, и с каждой потерянной секундой их шансы выжить стремились к нулю.

– Что нам делать? – не отдавая себе отчет, спросила девушка, пытаясь перекричать нескончаемый грохот столкновения металла. – Что вообще, черт подери, происходит?!

Где-то на самых задворках сознания она понимала, что Гудвилл не сможет ответить на эти вопросы. На второй – так точно. Но неконтролируемые ужас и гнев, к которым иногда примешивались странная меланхолия и безумная радость, требовали выхода хотя бы словесно. В мыслях её творился полный бедлам, словно кто-то разорвал её на несколько частей, и теперь каждая пыталась взять власть над телом. Пока лидировали страх и ярость– они окутывали разум рабыни коконом красной пелены, словно паук окукливая жертву.

«Это называют шизофренией? »– выступила меланхолия, срываясь с уст девушки тихим шепотом. L124 испуганно зажала рот руками, вновь начиная плакать. Её бесполезность в этой ситуации еще больше давила, словно кто-то лишний раз решил показать место рабыни в жизни, а, может, заодно еще и избавиться от бесполезного мусора.

«Нет, она не собирались убивать меня! Я им нужна! Поэтому меня похитили! – встрепенулся внутри Элли оптимист, заставляя губы девушки искривляться в натянутой, пугающей улыбке. – Я не умру! »

Девушка поймала взволнованный взгляд мужчины и почувствовала, что еще чуть-чуть, и она разрыдается у него на груди, умоляя спасти от этого сумасшествия. Но спасение жертва припадка видела лишь в одном. Она схватилась за руку наемника, в которой он держал пистолет, и с силой дернула на себя, направляя куда-то в голову. К губам её прилипла нервная улыбка, мокрое от слез лицо было обращено прямо к Гудвиллу, но голос её почти не дрожал:

– Выстрели. Пожалуйста.

В это время механический голос ИИ Шевроле вновь уведомил: «Целостность стекла тридцать пять процентов».

Глаза расширились не то от удивления, не то от страха, когда руки рабыни направили ствол Глока на ее голову. Гудвилл резко вырвал свою руку из хватки Эль и обратным движением быстро и ощутимо ударил ту по лицу тыльной стороной ладони. Это было простым рефлексом. Контрабандист никогда не поднимал руку на женщину до сих пор, но сейчас каждая секунда была на счету, и действовать надо было решительно во всем. И, возможно, этот легкий удар остудит пыл девушки.

Уже во время погони за похитителем Гуд знал, что происходит. Но теперь его сознание было занято лишь одной мыслью и все его ресурсы были направлены на одну цель – выжить. Так было с ним всегда в критических ситуациях. Жизнь не проносится перед глазами, и мужчина не вспоминает лица любимых. Он не думает о том, что все кончено. Лишь цепенеет на пару секунд, а потом все его естество решительно и яростно рвется и кричит: «Выбирайся из этой передряги! Не стой столбом! Действуй! Покажи им все, что ты можешь! ».

– Целостность стекла восемнадцать процентов, рекомендуются ответные действия, – сообщил ИИ.

Один из дроидов, не прекращая стрельбу, стал приближаться к водительской двери. Гудвилл сунул пистолет в кобуру, откинул крышку подлокотника и, сунув руку в него, нащупал рукоять и вытянул винтовку FORZA S. P. Q. R. Оружие имело три ствола разных калибров, расположенных друг над другом, было оснащено складным прикладом, электронным гибридным прицелом, системой распознавания ДНК и реакцией на голосовые команды.

– Бронебойные, – процедил сквозь зубы Гуд и упер приклад в плечо.

Ствол оружия смотрел на приблизившегося дроида. Звуковой сигнал оповестил о завершении смены типа снарядов. Полицейский робот с размаху пробил бронированное стекло кулаком, и механическая конечность тут же попала в плен крепких пальцев протеза наемника. Гудвилл рывком потянул робота в салон, окончательно разбив его головой боковое стекло, упер ствол винтовки в лицевую панель дроида и нажатием курка превратил ее в решето. Мотор авто завелся и загудел.

– Система зажигания перезагружена, – донес голос из динамиков.

– Выводи нас отсюда!

Шевроле зарычал и, пробуксовывая на месте стал выталкивать носом подпершую его патрульную машину. Гудвилл вытолкнул уничтоженного дроида из салона и тут же разрядил длинную очередь во второго робота. Третий полицейский успел перезарядиться и выстрелил одновременно с наемником. Две пули угодили в бронежилет Гуда и выбили воздух из легких сильным ударом. Длинная очередь из винтовки наемника изрешетила корпус и голову робота в ответ. Руль Шевроле крутанулся, и, наконец, они выбрались из плена и вновь понеслись по дороге. Вдогонку по задней части барабанили десятки пуль из стволов полицейских автоматов. Наемник сунул ствол автомата в окно и зажал спусковой крючок, открывая подавляющий хаотичный огонь.

– Осколочная! – скомандовал Гуд, как только убрал палец со спуска.

Ярость переполняла его. Звуковой сигнал винтовки разрешил стрельбу, и наемник высунул верхнюю часть тела из окна, поймал ближайшее полицейское авто в прицел и нажал на спусковой крючок. Со звуком пробки, вылетевшей из бутылки шампанского, граната покинула нижний ствол и взорвалась при столкновении с капотом машины, превращая ее и дроидов в ней в груду дымящегося и объятого огнем металлолома.

– Дилетанты, – произнес Гудвилл, когда вновь влез в салон.

Он мельком глянул на Элли.

– Мы прорвемся, девочка.

Сильный удар в заднюю часть шевроле сильно тряхнул контрабандиста. Если бы не вовремя пристегнутые ремни безопасности – он разбил бы нос об руль. В зеркале заднего вида виднелась последняя из трех полицейских машин. Двое дроидов вылезли из окон и вновь открыли огонь.

– Открой люк!

ИИ автомобиля послушно выполнило команду. Гуд, отстегнулся, поднялся на кресле и, прикрываясь крышкой люка, принялся целиться во вражеский автомобиль. Пули щелкали над самым ухом, сердце бешено колотилось. И шевроле, и полицейское авто виляли из стороны в сторону. Гудвилл спустил курок, но граната ушла левее и лишь пару осколков от взрыва задели бок полицейской машины.

– Нет снарядов, – сообщил женский голос из винтовки.

– Бронебойные! – скомандовал Гуд.

– Нет снарядов.

– Зажигательные!

Из динамиков оружия донесся положительный звук. Мужчина принялся периодически зажимать спусковой крючок и из тонкого ствола винтовки вылетали короткие очереди зажигательных пуль. Вгрызаясь в обшивку полицейского авто, они начинали искриться, словно бенгальские огни. Вскоре вся передняя часть машины преследователей и один из дроидов были объяты пламенем. Но это их не останавливало.

– Нет снарядов, – повторил женский голос.

– Черт!

Гудвилл быстро спрятался обратно в салон, изрядно пополнившийся пустыми гильзами, сунул винтовку в подлокотник и схватил руль.

– Передай мне управление!

Руль снова был во власти наемника. Он ехал туда, куда глядели глаза. Маневрировал между встречными и попутными машинами, резко уходил в занос в последний момент попадая в поворот, в надежде сбросить назойливый хвост, но полицейское авто плотно висело на хвосте. Экспансивные и обычные пули были бесполезны против бронированных дроидов.

«Рано или поздно, они прижмут нас», – Гуд взглянул на Элли с сожалением и немым «Прости» в глазах.

Еще один резкий поворот и перед глазами контрабандиста возникла узкая улочка, перекрытая в конце бетонной стеной. Наемник ударил по педали тормоза. Полицейское авто, не сбавляя ход врезалось в задний бампер и прижало авто носом к стене. В один миг Гудвилл перелез на соседнее сидение к Элли, сгреб ее в охапку, и выскочил через пассажирскую дверь с девушкой. Он развернулся к враждебным роботам спиной, прижал девушку к своей груди, закрыв ее, и пригнул голову. Раздались выстрелы, и спиной мужчина ощутил, как около шести пуль попали в бронежилет. Железным протезом, крепко прижимая к себе Эль, так чтобы та не могла пошевелить рукой, он вжался в выемку в стене. Свободной рукой он вытянул Глок из обоймы и выстрелил вслепую несколько раз. Экспансивные пули лишь оцарапали корпус полицейских дроидов.

– Все, приехали, Элли…– прошептал в отчаянии Гуд.

– Вы окружены! Сдавайтесь! Никто не пострадает! — произнесли хором роботы и разрядили еще одну очередь в угол, за которым скрывался наемник.

Мужчина поежился и зажмурился от страха и летящих во все стороны осколков кирпича.

– Да пошли вы, гребаные железки! – в сердцах закричал он и вновь ответил несколькими бесполезными выстрелами.

Неожиданно два совершенно других по звуку выстрела, принадлежавших какой-то крупнокалиберной винтовке разрезали воздух. Сердце мужчины екнуло, и он даже задержал дыхание, вслушиваясь в гробовую тишину, которая повисла в пространстве.

– Выхьоди, чувак, – послышался незнакомый голос, – мая друг.

Гудвилл недоверчиво едва выглянул из-за угла. Дроиды лежали на земле, выведенные из строя. А над ними стоял самый необычный китаец из всех, которых доводилось встречать Гудвиллу. Лысый с сигаретой в зубах, он был одет в буддистскую рясу. Его узкие глаза имели ярко-зеленый окрас и узкие черные зрачки, которые бывают только у котов. На плече у него лежала винтовка пятидесятого калибра.

– Идьемте за мной, если ви хотьите жить, – кинул он, пустив клуб дыма изо рта, и скрылся за дверью в противоположной стене.

Еще пару секунд мужчина сомневался. Он взглянул на разбитое авто, на трясущуюся в его руках девушку, и шагнул из укрытия.

– Потерпи, Элли, помощь рядом.

«Наверное…», – добавил Гудвилл уже про себя, глянул на рабыню, которую уже нес на руках, и шагнул в дверной проем, где только что скрылся таинственный «буддист».

Казалось, что её сердце настроилось на ритм выстрелов и все никак не успокаивалось, продолжая сумасшедше стучаться в груди. Элли не посмела рыпнуться в руках наемника, потому что инстинкт самосохранения ясно давал понять – лишнее движение, и в этом тупичке обнаружат два трупа. Но даже когда перестрелка кончилась, и они пошли за странным китайцем, спасшим, по сути, им жизнь, девушка продолжала тихонько лежать в руках мужчины, судорожно втягивая воздух и мелко дрожа. Её мучили сильная жажда и усталость после истерики, которая вдруг сменилась полной апатией. «Неужели очередное затишье перед бурей? »– подумала рабыня, в поисках защиты крепче сжимая в руках ремешки бронежилета на груди Гудвилла.

Сознание плыло, глаза жгло, словно огнем, но, даже закрыв веки, Эль не могла избавиться от отвратительного зуда.

– Воды, – взмолилась она осипшим голосом, с трудом поднимая голову на курьера. – Пожалуйста…

– Водья будьет посзе, – обернувшись на миг, с улыбкой сказал их спаситель. – Ти молодья, перезивесь.

Они, выйдя из того дома, петляли по узким переходам внешнего круга Шеньяна, периодически прячась в тени переулков. По пути им иногда попадались случайные прохожие, но те, успевая заметить вооружение проводника, делали вид, что ничего не видят и не слышат. Элли прислушивалась к тяжелому дыханию несшего её мужчины, отмеряя вдохи-выдохи, чтобы отвлечь разум от все нарастающего кома депрессивных мыслей, разбавленных безразличием. Им не удастся спастись, да и на кой спасаться? Что её ждет там, в Пекине? Жизнь домашней кошки или, может, подопытной мышки? Она станет расходным материалом или, может быть, обычной подстилкой? Так уж сильно ей хотелось выжить на самом деле?
Но щека все еще горела от пощечины Гудвилла, как негласное напоминание о том, что хоть кому-то важно её существование. «Просто, если я умру, вся эта “грузоперевозка” накроется медным тазом, и курьера по головке явно не погладят», – с горькой иронией подумала рабыня, закрывая продолжающие болеть глаза.

Она слышала шум машин, хор сотни голосов на маленьких рыночках, мимо которых они проходили – ведь кто в своем уме сунется с оружием и раненной женщиной на руках в толпу? Около получаса, а может больше, они пробирались по жилым районам, пока постепенно те не остались позади, сменившись мрачной тишиной, разбавляемой лишь тяжелыми шагами мужчин и их шумным дыханием.

– Дальсе будьет просе. Потьерпитье, – буддист бегло ощупал перебинтованное плечо Элли, от чего она испуганно распахнула глаза и сильнее прижалась к Гуду. – А она к тьебе привясалась.

В голосе китайца прозвучала какая-то странная усмешка, словно это было и хорошо, и плохо одновременно. Поправив ремень винтовки, он живенько зашел в старую пятиэтажку весьма потрепанного вида, которая, казалось, готова рухнуть в любой момент. Наемник следовал за их проводником след в след, чтобы не наступить на прогнившую доску и не заработать еще и перелом ноги.

Вся компания спустилась в подвал, где пахло сыростью и испражнениями, а на полу валялся всякий хлам и мусор. Китаец не обращал на окружающую обстановку никакого внимания, терпеливо ощупывая одну из покрытых не то плесенью, не то мхом стен, пока его узловатые пальцы не нащупали нужный кирпич и не сдвинули его вглубь кладки. Послышался металлический скрежет и скрытый механизм сдвинул бутафорскую стену, открывая тайный проход. Элли чувствовала, как все нарастает напряжение Гудвилла, и ей казалось, что сейчас они думали об одном: погружаться в полумрак неизвестности совершенно не хотелось. Но делать было нечего.

После того, как спутники спустились по крутой лестнице, они оказались в тускло освещенном тоннеле с десятком ответвлений, словно в лабиринте. Эхо их шагов разлеталось по каждому коридору, порождая пугающую иллюзию присутствия опасности за каждым поворотом. От обилия развилок у девушки начинала кружиться голова, запомнить последовательность движения казалось нереальным для обычного человека, но буддист безошибочно ориентировался в этом сумасшедшем месте.

Он не давал двум беженцам и минуты передышки, просто шел вперед, зная, что они пойдут следом. И даже начал подгонять их, когда вся компания, спустя несколько часов, оказались перед железной лестницей, ведущей отвесно вверх к люку на потолке. У Эль желудок сделал кульбит, когда она поняла, что придется карабкаться самостоятельно. Перебарывая дикую слабость и муть в голове, она осторожно высвободилась из рук наемника и повернулась лицом к железным перекладинам. Буддист высунулся наполовину из люка, чтобы, в случае необходимости, подстраховать рабыню, а Гудвилл должен был помогать, стоя внизу.

– Я не упаду… Я не упаду, – шептала себе под нос L124, пока одной рукой вцеплялась за верхнюю ступеньку и вставала обеими ногами на нижнюю. Мужские руки крепко сжались на её талии, поддерживая и помогая не потерять равновесия ровно до половины лестницы, когда наемнику пришлось уже и самому начать взбираться, чтобы не отстать. Так, медленно, отмеряя каждый шаг, они выбрались на поверхность, оказавшись на кухне какой-то забегаловки. Двое поваров не обратили на пришельцев никакого внимания, продолжая шинковать овощи и проверять готовность супа. Их спаситель прошел в небольшой коридорчик, соединяющий вход на кухню и обеденный зал с черным выходом, взял длинный черный плащ и накинул на плечи опешившей Элли, а контрабандисту вручил видавшую лучшие времена кожанку, которая была тому немного мала.

– Слиском заметьны. Маськировка, – пояснил китаец и вышел через железную дверь наружу, всем видом говоря следовать за ним.

Девушка осторожно натянула темную, мягкую и очень теплую ткань и поспешила за проводником, насколько позволял ослабший организм. Гудвилл не отставал, и вскоре все трое садились в желточно-желтый с разводами грязи и сажи минивен, обвешанный решетками на окнах. Машина глухо зарычала, когда водитель нажал кнопку зажигания, а через пару минут уже ехал по пустынной дороге среди полей, ведущей все дальше от Шеньяна. Эль опустошенно смотрела, как растворяются за холмом мелкие постройки жилых районов внешнего круга, и тают небоскребы резервации. Она не понимала, куда их везут и зачем, да и не хотела, потому что в тот миг её больше заботило жжение в плече и нарастающее чувство дискомфорта. «Действие обезболивающего… подходит к концу», – поняла рабыня и сжалась на заднем сидении, ожидая. Новая волна приступа нахлынула внезапно, обозначив свой приход колокольным звоном в голове и острой болью в плече. Девушка сдавленно закричала, уткнувшись лицом в мягкую обивку авто, сжимаясь в комок и вцепляясь пальцами в свои руки.

– Тьерпи, узе близко, – бросив короткий взгляд на корчащуюся пассажирку, сказал буддист и кивнул Гудвиллу на соседнем сидении. – Сина не узивляйтес.

Минивен лихо скакал по кочкам, трясясь, от чего Элли начало мутить. Пустой желудок был полон желчи, чей привкус она начала ощущать на языке. Но спустя двадцать минут дорога стала ровной, а судя по звуку шин – сменилась на асфальтовую. Солнечный свет, до этого тускло пробивавшийся через затонированные стекла авто, погас, сменившись полутьмой– машина въехала в широкую арку ворот странного здания.

– Плиехали, – объявил проводник и первым вышел из минивена. Потом он помог наемнику вытащить все еще извивающуюся от боли L124 и повел их вглубь большого хлева с многочисленными стойлами. Девушка бешеными глазами смотрела на пустые лежанки на сене, небольшой закуток с кухней и двумя десятками одинаковых пластиковых кружек.

«Это же… хлева для рабов, как те, что мы видели раньше! Куда он нас привез? »– с ужасом подумала она, начав еще сильнее брыкаться. Мужчинам приходилось прикладывать все силы, чтобы удержать свою ношу и не сломать ей что-нибудь ненароком.

– Плости, – негромко извинился китаец и ударил Элли куда-то в основание шеи. Она потеряла сознание.

L124 очнулась и долго смотрела в белый потолок с кляксами желтых плафонов. Рядом что-то противно пищало и ритмично шумело, как будто около нее сидела большая собака и глубоко дышала. Девушка медленно повернула голову и, наконец, заметила медицинскую аппаратуру, отображающую пульс и обеспечивающую искусственную фильтрацию легких. Но для кого все это?

Вдруг рядом противной мухой зажужжал тонкий женский голосок, быстро-быстро говорящий что-то на китайском.

– Ви меня слысите? – после спросили у девушки на ломанном русском.

Эль сместила взгляд на незнакомое ей лицо с обеспокоенно нахмуренным лбом и сеточкой морщин, собравшихся в уголках узких глаз. Белый халат на плечах женщины красноречиво говорил о её статусе.

«Доктор… Ах, я же была ранена, и нас преследовали. А потом нас привезли в хлев…»– при последней мысли пазлы воспоминаний с щелчком встали по местам, формируя картинку произошедшего. Испуганно оглядываясь, рабыня, наконец, поняла, что это к ней были подключены аппараты, и что чувство дискомфорта на лице – от кислородной маски, через которую она дышала. Не было никакой боли: ни в плече, ни в разуме. Она чувствовала удивительное спокойствие, теперь уже совместно со страхом, но не это было странно. Эмоции. Её эмоции вновь были под контролем.

– Не боийтесь, поплобуйте сесть, – предложила врач, мягко приобнимая пациентку за плечи и помогая ей принять вертикальное положение. – Ви дольхо били бес соснания. Но типерь всо в порьятке.

Осторожно, словно боясь, что все это сон и он вот-вот рассеется, Элли сняла маску и поправила одеяло, отмечая, что на ней больше нет привычного серого костюма – лишь обычная пижамные майка и штаны, немного великоватые по размеру.

– А где? Где Гудвилл? Мужчина, что был со мной? – не наблюдая наемника рядом, обеспокоенно спросила рабыня.

– Иго как рас дользны привести ис операсионной, – мягко улыбнулась китаянка и взглядом показала на соседнюю койку со сбитыми простынями.

Тут из-за больших двойных дверей послышался шум, и Элли невольно напряглась, ожидая появления спутника.

От сильного толчка двери распахнулись, и Гудвилл вошел в импровизированную больничную палату с белыми стенами. Верхняя часть тела мужчины была обнажена, если не считать ремешков и кармашков разгрузки – бронежилет пришлось снять, чтобы врач убедился, что его не пробили. На груди и спине виднелись круглые лиловые синяки в тех местах, где пули попадали в броню. Вытатуированное изображение кадуцей нельзя было не заметить теперь. Ангельские крылья, венчающие его, раскинулись на ключицах Гудвилла, а сам жезл с двумя змеями, обвивавшими его, проходил через центр груди и живота, и острое основание его завершалось чуть ниже пупка. Голове было непривычно холодно – чтобы зашить рану на затылке, мужчину побрили почти налысо, но ему все-таки удалось отстоять участок волос, так что сейчас вместо «ежика» на голове стоял ирокез. Затылок был обезображен швами.

Как только Гуд увидел, что с Элли все в порядке, и она в сознании, от сердца тут же отлегло. Эта девушка была единственной его союзницей сейчас, и каким бы сильным ни был контрабандист, оставаться в одиночестве ему не хотелось. Тот факт, что он привязался к Эль, уже перестал его беспокоить, ведь хуже, чем сейчас, уже не будет.

– Рад, что ты проснулась, – выдавил из себя улыбку контрабандист, присаживаясь на край кровати.

Наемник кинул взгляд через плечо на буддиста, который в беседе назвался Ханом. Тот вошел вслед за Гудом и уже шептался с врачом L124 – тоже некогда бывшей рабыней, судя по пушистому лисьему хвосту, выглядывавшему из-под ее халата. Рефлекторно он коснулся пальцами здоровой руки Глока в кобуре.

– Не беспокойся. Тут относительно безопасно. Хан, тот китаец, что спас нас, когда-то сам был рабом, а до этого программистом в корпорации «I-Tec». Занимался разработками ПО для ее инновационных разработок за гроши. Решил подработать на стороне, продавая пиратские программы, был пойман, заключен в рабство на два года. Сумел перепрограммировать свой индикатор, пропустил инъекцию и сбежал. Еще два года скрывался, а потом хакнул сервер банка и через ряд теневых, несуществующих фирм купил эту ферму. С помощью системы левых счетов ему удалось выкупить и сделать свободными еще несколько рабов. Я насчитал пока что пятнадцать, но, думаю, их тут намного больше. На поверхности они делают вид, что работают также, как простые рабовладельческие фермы – возделывают землю под надзором охранников. Вот только охранники – это тоже вооруженные бывшие рабы, которые не подвергались генной модификации. Это все, что мне удалось узнать, за время, когда ты была в отключке.

Гуд сжал и разжал кулак биомеханического протеза с характерным звуком, внимательно посмотрел на девушку, задержал взгляд на ее плече, скрытом бинтами.

– Как твоя рана? Болит?

Девушка вздохнула с облегчением и попыталась свесить ноги с кровати. В теле все еще была слабость, но ей хотелось поскорее встать и убедиться, что все действительно в порядке. Взгляд цеплялся за отдельные детали, дополняя внутренний образ Гудвилла в голове Эль и порождая десятки новых вопросов, которые она предпочла бы задать наедине. Например, о протезе или о татуировке. Но больше всего её беспокоили эти пугающие синяки. «Как же это больно. Хорошо, что на нем был бронежилет», – с волнением осматривая фиолетовые гематомы, подумала она. Информация усваивалась тоже немножко заторможено, но, когда до девушки дошел смысл слов, она совершенно другими глазами посмотрела на Хана.

– Ничего не болит... Гудвилл. Я почти не чувствую рану, словно и не было ничего, – рабыня демонстративно пошевелила рукой, и все-таки спрыгнула с кровати.

Китаянка поспешила подставить пациентке свое плечо, на которое та с благодарностью оперлась, когда почувствовала, что земля уходит из-под ног. Все-таки, поспешила она вставать с постели после всего произошедшего.

– Ви устьяли, так сто ни торопитись. И есе насцет раны. Она польностью заросля, но бес насего вмесательства, только срам осталься, – обеспокоенно сообщила врач, переводя взгляд с Хана на второго пациента, а затем осторожно помогла Эли сесть обратно. – Возьмозна, у ние есть спасобности к ри… реке… ре-ге-не-ра-ции.

Последнее слово женщина произнесла четко и по слогам, чтобы не допустить ошибки. «Буддист»-программист с еще большей заинтересованностью посмотрел на L124, и, почувствовав на себе этот взгляд, та невольно сжалась и обернулась к контрабандисту, сидящему рядом, в поисках защиты.

– Я ничего об этом не знаю. Разве такое возможно? – храбрясь, спросила девушка.

– Достатосно сньять бинт и убидиться, – предложил Хан, кивая на белую повязку, виднеющуюся под лямкой майки.

Эль не смогла возразить на это и позволила бывшей рабыне ловко перерезать бинт, потом размотать оставшиеся лоскутки и убрать пропитанную каким-то лекарством вату. Никакого намека на шрамы или вообще огнестрельное ранение.

От удивления брови Гудвилла дернулись вверх, и мужчина присвистнул. Те вопросы, что мучали его на протяжении всего пути, отпали вместе с тем, как бинты, скрывавшие ранение, упали на пол.

– Так вот в чем все дело. Поэтому ты такая ценная и поэтому тебя так жаждут заполучить.

Наемник прекрасно понимал, что раб с такими способностями будет подвергнут детальнейшему исследованию в случае, если попадет в руки корпорации. Лекарства от всех видов инфекций, средство от старения и еще бог весть знает, что можно разработать, попади Эль в руки ученых.

– Когда я только насял освобоздать рабов, первым зе делом я насел бывсых докторов. За год они вывели ваксину против зависимости. Ми насторозильись, когьда нася ваксина усвоилясь у Эль так бистро, – заговорил Хан, подкуривая очередную сигарету, – обисьно на отвиканье от иньексий ухозит от сетырех незель до двух месясев. А зевуска восстановилась за несколько сясов. Бистрий метабализьм. Осень бистрий.

Гудвилл смотрел на китайца и внимательно слушал его. Попутно ловил себя на мысли, что ни корпорация, ни эта группа беглых рабов не получат Элли для своих исследований. Для этого им придется сначала убить его. Несмотря на то, что Хан спас их, контрабандист по-прежнему не доверял ему. Слишком уж добр был этот «буддист». Да и ни для кого не секрет, что такой религии, как буддизм не существовало уже шестьдесят лет. Потому наемник сидел как на иголках и чувствовал себя крайне неуютно в этом убежище. Косые, недобрые и подозрительные взгляды рабов, которые он то и дело ловил на себе, говорили о том, что местное население отнюдь не радо его присутствию тут. Ведь он был свободным человеком, а от свободных людей рабу кроме беды ждать нечего.

– Ты снял маячок с Элли? – спросил мужчина у Хана.

– Да, удалили вмесе с инзикатором.

– Оставьте нас… Пожалуйста.

Хан улыбнулся, легко поклонился и, приобняв доктора за плечо, вышел с ней за двери. Гуд нахмурился и повернулся к девушке.

– Тебе, наверное, сложно понять, что произошло. Я объясню. – мужчина взял со своей кровати врученную ему кожанку, и влез в нее. Рукава были короткими, и одежда была узкой в плечах, но грех было жаловаться, – Перед тем, как мне выстрелили в затылок, прозвучала фраза «Привет от Драгунова». Юрий всегда видел отличные бизнес-возможности. Я работаю с ним вот уже семь лет. Китайские корпорации всегда щедро платят за уникальных рабов, авансы, которые они вносят, уже представляют собой внушительных размеров сумму. Поэтому продать тебя китайцам – это отличная возможность для Драгунова подняться. Вторая часть оплаты поступила бы на его счет, как только я передал бы тебя покупателю в Пекине. Вот только на эту часть оплаты Юрий не рассчитывал. Ровно, как и на то, что я тебя довезу до места. И в этом кроется ответ, почему на задание выбрали именно меня. Я должен ему круглую сумму за оснастку Шевроле. Задолжать такую сумму человеку, у которого лучше не занимать и копейки – так на меня похоже. Драгунов знал, что я достаточно хорош, чтобы довезти тебя до Пекина и в тоже время не смогу отказаться, поскольку я у него в кармане. Но зачем отдавать такой ценный товар китайцам? Ведь можно нанять наемников, которые убьют меня, перехватят тебя и отвезут обратно. Покупателю Юрий скажет, что девушку украл я, точнее, он уже это сказал. Этим объясняется внезапное появление полицейских патрулей, которых, как правило, днем с огнем на внешних кольцах Шэньяна не сыщешь. Отличная партия: одной нехитрой махинацией Драгунов избавляется от назойливого должника, сумма аванса от покупателя покрывает сумму моего долга, а уникальный «товар», на котором можно заработать миллиарды долларов, остается у него. И никто не будет подозревать самого Юрия, ведь он заплатил наемнику высокую цену – любой может посмотреть мое место в рейтинге и понять, что работа стоит недешево. Только не все знают, что работал я на самом деле в уплату долга. Как они любят говорить: «Это деловой подход».

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒