СЦЕНА ЧЕРТВЕРТАЯ. СЦЕНА ПЯТАЯ

СЦЕНА ЧЕРТВЕРТАЯ

А л к м е н а, М е р к у р и й под видом Созия.

М е р к у р и й. Алкмена, госпожа моя!

А л к м е н а. Что тебе, Созий?

М е р к у р и й. У меня к вам поручение от моего господина.

А л к м е н а. Как?! Да он еще и двух шагов не успел отъехать!

М е р к у р и й. Да, верно. Но - тише! - никто не должен знать. Мой господин велел передать вам, во-первых, что он только для виду отправился на войну, и, во-вторых, что он вернется нынче ночью, едва лишь отдаст необходимые распоряжения. Генеральный штаб расквартирован всего в нескольких лье, война, кажется, будет не особенно кровопролитной, и Амфитрион собирается каждую ночь совершать этот пробег, который, повторяю, следует держать в тайне.

А л к м е н а. Я не понимаю тебя, Созий.

М е р к у р и й. Мой господин велел передать вам, царица, что он только сделал вид, что уезжает...

А л к м е н а. Как же ты глуп, Созий, и как плохо знаешь, что такое тайна! Либо делай вид, что она тебе неизвестна, либо и вправду забудь о ней в тот самый миг, как тебе ее доверили.

М е р к у р и й. Прекрасно сказано, царица!

А л к м е н а. Впрочем, я и так ни слова не поняла из вceгo, что ты тут наговорил.

М е р к у р и й. Будьте наготове, царица, и ждите моего господина, так как он поручил мне передать вам...

А л к м е н а. Замолчи, ради богов, Созий, ты мне надоел. (Выходит. )

Mepкypий подает знак Ю п и т е р у, вызывая его па сцену.

СЦЕНА ПЯТАЯ

Ю п и т е р в образе Амфитриона, М е р к у р и й под видом Созия.

М е р к у р и й. Вы слышали, Юпитер?

Ю п и т е р. Какой такой Юпитер?! Я Амфитрион!

М е р к у р и й. Ну, меня-то вы не проведете, я бога и за двадцать шагов узнаю.

Ю п и т е р. Да? Но ведь это точная копия его одежды!

М е р к у р и й. Как будто в одежде дело! Впрочем, вы и по поводу одежды заблуждаетесь, - вот взгляните-ка! Сами вылезли из терновника, а на платье ни единой колючки. Да и как я ни присматриваюсь, я не вижу на нем ни складочек, ни потертостей, а они бывают и на изделиях лучших марок, даже на ненадеванных. Ваши ткани - вечны! С первого взгляда видно, что они водоотталкивающие, не садятся при стирке, и что даже ламповое масло не оставит на них и пятнышка. Это вecьмa подозрительное чудо для такой рачительной хозяйки, как Алкмена, и вам ее не обмануть. Повернитесь-ка!

Ю п и т е р. Повернуться? Куда?

М е р к у р и й. Да-да, повернитесь! Боги, как мужчины, убеждены в том, что женщины видят их только с фасада. Вот они и украшают один фасад: лицо - усами, грудь - пластронами, живот - брелками. И вам невдомек, что женщины притворяются, будто они ослеплены блеском ваших глаз, а сами в это время коварно изучают вас со спины. Именно по спине своего любовника, когда тот встает с ложа и уходит, именно по этой нелгущей, по этой согбенной и обессиленной спине угадывает женщина его слабоволие или усталость. Вы же, наоборот, со спины выглядите импозантнее, чем спереди, - надо бы это подправить.

Ю п и т е р. Боги никогда не поворачиваются спиной, а кроме того, будет темно, Меркурий.

М е р к у р и й. Это как знать! Какая же темнота, если от вас будет исходить божественное сияние?! Никогда Алкмена не признает cвoeгo мужа в эдаком блестящем человекообразном светляке.

Ю п и т е р. Но все мои любовницы верили...

М е р к у р и й. Да ни одна, если уж начистоту. Вам и самому нравилось иногда разоблачить себя каким-нибудь простеньким чудом: вот вспомните, как вы вдруг начинали светиться и мерцать, затмевая эти их лампы с коптящими фитилями!

Ю п и т е р. Боту тоже иногда хочется, чтобы его полюбили ради него самого.

М е р к у р и й. Боюсь, что Алкмена откажет вам в этом удовольствии. Лучше уж держитесь параметров ее мужа.

Ю п и т е р. Я сперва так и сделаю, а там посмотрим. Ибо ты не поверишь, дорогой Меркурий, на какие сюрпризы способны эти так называемые верные жены! А тебе, конечно, известно, что я влюбляюсь исключительно в верных жен. Ведь я еще и бог справедливости полагаю, что бедняжки имеют право на такое утешение, тем более что некоторые из них втайне очень на него рассчитывают. Bepныe жены - это те, что ждут от вecны, от книг, от благовоний и от земных катаклизмов тех наслаждений, которых неверные жены ищут у любовников. Короче говоря, они изменяют супругу - с целым светом, - разве что не с мужчинами. Вряд ли Aлкмeнa окажется исключением из этого правила. Сперва я выполню супружескую повинность Амфитриона, и сделаю это как можно основательнee, а затем ловкими расспросами о цветах, о животных, о стихиях я выпытаю, что именно дразнит ее воображение, приму соответствующую форму и буду любим ради себя самого... Теперь мои одежды в порядке?

М е р к у р и й. Да у вас и тело должно быть без сучка, без задоринки. Выйдите-ка на свет, я прилажу на вас человеческую оболочку... Поближе, ничего не видно.

Ю п и т е р. Глаза у меня хороши?

М е р к у р и й. Покажите... Гм, цвет ириса - это, конечно, прекрасно, но где же у вас роговица? И потом вы забыли о слезных железах, а вдруг вам понадобится заплакать?! Кроме того, они у вас чересчур уж блестящие, будто в вашей черепной коробке не простой оптический нерв, а какой-то сверхмощный источник света... Вы думаете, человеческий взгляд сияет как солнце? Ошибаетесь, Юпитер, я бы, скорее, сравнил его свет с кромешной тьмой у нас, на Олимпе. Даже у ночных убийц - и у тех глаза тусклы, как ночники. А зрачки? Неужели вы раньше никогда не сотворяли себе зрачки?

Ю п и т е р. Нет, всегда забывал. 3рачки - это вот так?

М е р к у р и й. Только не надо фосфора. К чему эти кошачьи глаза? Они блестят даже сквозь закрытые веки. В них невозможно долго смотреть. Придайте им глубину.

Ю п и т е р. Цвет авантюрина с его золотыми блестками будет здесь в самый раз.

М е р к у р и й. Перейдем к коже.

Ю п и т е р. А чем тебя не устраивает моя кожа?

М е р к у р и й. Слишком она у вас нежная и гладкая, точь-в-точь как у младенца. Вам нужна кожа, которую тридцать лет дубил ветер, солило море, - короче, надо, чтобы она имела вкус, так как уж будьте уверены, ее попробуют и на вкус. Прежние ваши женщины ничего не говорили, обнаружив, что кожа Юпитера была сладкой, как детское тельце?

Ю п и т е р. Не знаю, во всяком случае, от этого их ласки не становились более материнскими.

М е р к у р и й. Нда, такой кожи надолго не хватит. Да и ушить ее не мешало бы, она на вас болтается, как на вешалке.

Ю п и т е р. Как все это утомительно!.. О, вот сейчас у меня забилось сердце, вздулись артерии, опали вены! Я стал чем-то вроде губки, пропитанной кровью. Жизнь бьется во мне, как птица в клетке. Надеюсь, мои бедные смертные ничего такого не испытывают?

М е р к у р и й. Только в миг их рождения и в час смерти.

Ю п и т е р. Крайне неприятное ощущение - сознавать, что каждую минуту в тебе что-то рождается, а что-то умирает.

М е р к у р и й. Причем неизвестно, что лучше.

Ю п и т е р. Ну теперь-то я похож на человека?

М е р к у р и й. Пока не очень. Что я вижу прежде всего в настоящем живом человеке? То, что он непрерывно меняется, неудержимо старится. Даже блеск в его глазах постепенно меркнет.

Ю п и т е р. Ну-ка попробуем... Непривычно, конечно, но я стану почаще повторять себе: я смертен, я смертен, я смер...

М е р к у р и й. Ой-ой-ой! Не так быстро! Мне видно, как растут у вас волосы, удлиняются ногти, углубляются морщины. Нет-нет, помедленней, и потом: регулируйте сердцебиение. С такой частотой сердце колотится только у кошек и собак.

Ю п и т е р. Ну а теперь?

М е р к у р и й. А теперь чересчур затормозили. Такой пульс бывает у рыб. Так... так... Вот! Вот она - золотая середина, та иноходь, по которой Амфитрион узнает своих коней, а Алкмена - сердце cвoeгo мужа.

Ю п и т е р. Что еще ты мне посоветуешь на прощание?

М е р к у р и й. А про мозг забыли?

Ю п и т е р. Мой мозг?

М е р к у р и й. Ну да, да, ваш! Надо срочно заменить в нем 6ожественные понятия человеческими. О чем вы думаете? Во что верите? Каковы ваши взгляды на вселенную теперь, когда вы человек?

Ю п и т е р. Мои взгляды на вселенную? Ну... я верю, что наша земля - плоская, что вода - это просто вода, а воздух - просто воздух, и вообще все в природе устроено как надо разумно и навечно. Правильно?

М е р к у р и й. Еще вопрос: нравится ли вам носить волосы на пробор и закреплять их фиксатуаром?

Ю п и т е р. А ведь верно, нравится!

М е р к у р и й. Убеждены ли вы в том, что лишь вы один существуете и что один вы уверены в собственном существовании?

Ю п и т е р. Знаешь, это даже курьезно - быть настолько замурованным в самом себе!

М е р к у р и й. Верите ли вы, что когда-нибудь умрете?

Ю п и т е р. Конечно, нет! Вот моим друзьям суждено умереть, беднягам. Но только не мне!

М е р к у р и й. Забыли ли вы всех женщин, которых любили раньше?

Ю п и т е р. Я? Любил? Я никогда и никого не любил! Никого, кроме Алкмены!

М е р к у р и й. Прекрасный ответ! Что вы думаете о небе?

Ю п и т е р. Я уверен, что оно принадлежит мне, - причем в гораздо большей степени теперь, когда я стал смертным, чем когда я был Юпитером. Я думаю, что эта солнечная система ничтожно - мала, а земля огромна, и я твердо знаю, что я прекрасней Аполлона, отважней и любвеобильней Марса, и впервые я верю, я вижу, я ощущаю себя неизмеримо выше богов.

М е р к у р и й. Ну вот, теперь вы действительно стали человеком. Действуйте! (Исчезает. )

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒