Shroud of Eternity 27 страница

Никки обратила внимание, что многие из боевых животных вели себя неспокойно, сидя в клетках: несколько болотных драконов, два покрытых броней быка, десяток хищных колючих волков и три диких пятнистых кабана с большими бивнями источали запах ярости, голода и жажды убивать. Стоит их выпустить, и они посеют всюду хаос.

Никки также увидела клетку Бэннона. Когда в ее голове возникла четкая схема расположения всех этих камер, она заставила себя пробудиться, неохотно разрывая тесную связь с сестрой-пумой. Она глубоко вздохнула и села в мрачных влажных туннелях акведука. Хотя полученная ею информация была весьма тревожной, колдунья позволила себе улыбнуться. У нее начал зреть план…

Зерцалоликий прибыл поздним утром. Десятки его взволнованных последователей подошли к нему, чтобы услышать его слова.

— Сегодня ночью нам представится отличная возможность. Палата волшебников вознамерилась осуществить массовую резню, чтобы сотворить свою кровавую магию. Триста рабов, три сотни жертв — таких же, как вы.

Его последователи зароптали. У многих на лице было отвращение. Женщина с бледным лицом и сухой кожей вытерла слезу с уголка глаза. Ренделл протянул руку и сжал ее ладонь, а его взгляд наполнился решимостью. Мельбы все еще не было среди них.

— Значит, мы должны что-нибудь сделать, — вмешалась Никки. — Это наш шанс. Настало время для планов, которые мы обдумывали, и идей, которые обсуждали. Совместными усилиями мы сможем выкорчевать зловредные сорняки, произрастающие в Ильдакаре.

Зерцалоликий повернул к ней свое зеркальное лицо. Казалось, он испытывает скорее любопытство, чем негодование из-за того, что она взялась распоряжаться.

— И что ты предлагаешь, колдунья?

— Я уже бросила вызов властительнице и потерпела неудачу. Я не должна была делать это в одиночку. Теперь мы будем действовать вместе. Мы должны освободить пленных рабов, обреченных на смерть. Нам надо добраться до верхнего уровня города, двинуться толпой по ступеням пирамиды и уничтожить их устройство, чтобы предотвратить кровопролитие. Если мы разрушим проекционную башню, то навсегда сбросим саван.

— Ах, — вздохнул Зерцалоликий, — тогда многие из нас смогут вырваться из города и бежать в отдаленные районы.

— Бегства будет недостаточно, — сказала Никки. — Мы должны освободить город.

Она могла бы помочь свергнуть угнетателей, которые верили, что массовое кровопролитие и рабство создают их утопическое общество.

А затем она найдет Натана и Бэннона, освободит Мрра, и тогда они все уйдут. Довольно уже Ильдакара! У нее слишком много работы, есть еще множество других мест, которые требуется включить в Д'Харианскую империю. Это задание дал ей Ричард.

Колдунья спасет мир…

Никки не могла уйти, не завершив свою работу.

— С наступлением ночи мы отправимся в клетки арены и освободим мою пуму. Мы выпустим других животных — на этот раз не столько ради хаоса, сколько ради того, чтобы не допустить полуночного кровопролития. Мы освободим из тренировочных ям моего друга Бэннона. Он и его меч нам очень помогут. — Она расправила плечи, почувствовав, как расслабляются мышцы. — Остальные воины — рабы, а нам нужны бойцы. Они убивают друг друга на потеху знати — и наверняка столь же неистово будут сражаться за свою свободу.

Мятежники приглушенно переговаривались.

Зерцалоликий поднял голову, и в маске отразился свет настенных факелов.

— Многие воины бьются из любви к сражениям, но, возможно, мы сможем предоставить им лучшего противника. — Он вскинул руки, взметнув складки серой мантии, и подал знак собравшимся мятежникам. — Очень хорошо, колдунья, я согласен с твоим планом. Мы распространим весть среди наших многочисленных последователей, и они будут готовы действовать. — Он медленно повернулся, обращаясь к толпе: — Вот чего мы хотели. Если мы добьемся успеха, Ильдакар станет вашим!

Глава 68

Повелитель плоти Андре заставлял Натана стараться, провоцировал его, а бывший пророк разочарованно ворчал:

— Даже сестрам Света далеко до твоей жестокости. Они держали меня взаперти, чтобы мои опасные пророчества никому не причинили вреда. — Натан фыркнул и провел пальцами по своим длинным белым волосам, которые отчаянно нуждались в мытье. — Однако именно это и воплощало их в жизнь. Несмотря на всю свою образованность, сестры обманывали сами себя.

— Мы же не пытаемся восстановить твой пророческий дар, ммм? — сказал Андре. — Потому что пророчество исчезло, и подобные усилия бессмысленны. Даже мы обнаружили это. Звезды над головой изменились, но это никак не связано с нашим саваном.

— Я уже разъяснил причины, — сказал Натан. — Ричард вызвал перемещение звезд, запечатал завесу и изменил законы магии.

— Ты действительно рассказывал нам интересные истории, но для Ильдакара подобное не важно. — Повелитель плоти расхаживал по лаборатории, пропитанной странными запахами химикатов и крови. — Благодаря искажению савана мы всегда жили по своим правилам.

Занавески цвета индиго заслоняли свет из открытых окон, и Натан дернул одну вниз, чтобы впустить яркие солнечные лучи. В мрачном помещении впервые за многие годы стало теплее и светлее.

Натан понемногу восстанавливал силы. Вчера, проснувшись во второй раз, он выпил целую миску бульона, а сегодня утром ел яйца, овощи и выпечку. Как только в нем проснулся голод, старик стал ненасытным, и Андре едва успевал кормить его, гоняя прислугу на кухню за все новыми подносами.

Натан был беспокойным и неусидчивым. Он провел слишком много времени в этой душной студии и хотел выйти наружу — не потому, что стремился увидеть Ильдакар, а чтобы найти юного Бэннона. Он также поклялся узнать больше о смерти Никки, хотя Андре описал ее последний поединок с Морасит и властительницей. Даже Никки не смогла бы пережить такое падение.

Он проглотил ком в горле, и Андре, кажется, заметил его уныние.

— Вот-вот, просто старайся сильнее, Натан. Скоро ты ощутишь свой дар. Мы ведь точно знаем, что в Айвене была сила, ммм?

— Я буду стараться. — Натан потер ладонью растущую на горле щетину. Ему нужно не только помыть волосы, но и побриться. — Ты хотя бы не заставляешь меня носить железный ошейник.

Андре удивленно моргнул:

— С чего мне так поступать?

Натан отодвинул тарелки, миски и чашки. Сегодня он поел уже в третий раз, хотя едва наступил полдень.

— Когда-нибудь я попрошу тебя задать этот вопрос сестрам.

В студии стоял резкий запах чистящих химикалий, но и он едва перебивал застоявшийся запах мочи перепуганных подопытных. На полках стояли урны с реагентами и запечатанные цилиндры с сохраняющими символами. Натан мог только догадываться, какие странные ингредиенты в них содержатся. Большая зубастая рыба с зазубренными плавниками и множеством глаз плавала бесконечными кругами в мутной воде аквариума.

Натан вытянул руки и уставился на линии на ладонях, на линии жизни… Он вспомнил, как ведьма Рэд порезала его руку, чтобы собрать кровь и создать чернила для его книги жизни. Рэд утверждала, что ответвления и линии на ладони человека являются уникальным рисунком заклинания. Он пристально смотрел на руку лазурными глазами, отслеживая узоры и представляя, что они являются отображением линий хань по всему его телу. Он почувствовал — или вообразил — покалывание, узнал проблеск магии и пробуждающийся дар.

Тук-тук. Тук-тук.

Он коснулся груди, чувствуя стук, слыша биение новой жизни.

— Помни, что теперь у тебя сердце волшебника, — сказал Андре. — Используй его!

— Как дела у пациента? — раздался женский голос.

Натан был рад прерваться, но, когда обернулся, покалывание магии исчезло. Вошла Эльза, облаченная в темно-фиолетовое платье с золотой вышивкой в виде незнакомых символов.

Натан улыбнулся привлекательной немолодой женщине.

— Выздоравливаю. — Он глубоко вдохнул. — Воздух все еще наполняет мои легкие. Я жив, и это уже что-то.

— У него новое сильное сердце, — вмешался Андре. — Главный укротитель Айвен бьется в нем, и дорогой Натан вновь обретет свой дар. Пока что он продолжает поиски.

— Зато ко мне вернулся аппетит. — Натан взглянул на стоявшие в беспорядке пустые тарелки, затем понизил голос и отвернулся. — Я также узнал, что властительница убила мою дорогую спутницу Никки. От такой новости я чувствую себя больным.

Эльза потупила взгляд.

— Это было ужасно, и некоторые члены палаты волшебников, включая меня, считают, что Тора схитрила. Она назвала Адессу своей защитницей, но, когда Морасит не смогла убить Никки достаточно быстро, использовала свою магию. — Эльза покачала головой. — Вызов не должен приниматься или завершаться таким образом.

Андре постучал по стеклянной стенке аквариума, издав резкий звук и напугав грозного вида рыбу в мутной воде.

— Это было похоже на боевую арену, только с применением магии. Никто не вдается в тонкости протокола в кровавом поединке. Что сделано, то сделано.

— Тем не менее, — сказала Эльза, — мне не понравилось, что властительница шпионит за людьми при помощи магии. Она может наблюдать за любым из нас, через любую водную гладь.

— Чего тебе бояться, ммм? Властительница Тора просто обеспечивает безопасность нашего города.

— Нет уж, спасибо, — презрительно усмехнулась Эльза. — Я сама обеспечу безопасность в своем доме. Я уже осушила все свои умывальники и фонтаны — и предлагаю тебе сделать то же самое, если не хочешь, чтобы она следила за твоими попытками пробудить дар Натана.

Повелитель плоти расплылся в улыбке.

— Тогда она увидит, как усердно мы работаем. Сейчас мой основной интерес — убедиться, что Натан снова станет волшебником.

— Я тоже в этом заинтересован, — заметил Натан.

Он сидел на краю стола, на котором долго пролежал без сознания. На старике был свободный, ничем не примечательный белый балахон. Он решил, что ему нужно поискать свои штаны, сапоги со шнуровкой, рубашку с кружевами и плащ, а еще меч — прекрасный изысканный клинок, который так хорошо служил ему. Натан надеялся, что его оружие все еще в большом особняке, где он его и оставил. Впрочем, в ближайшее время он не собирался пускать меч в ход, потому что чувствовал себя еще слишком слабым.

— Я пришла предложить свою помощь, — сказала Эльза, подходя ближе к столу. — Я не только могу обучить тебя, но и, что более важно, дать немного энергии посредством магии переноса. — Она посмотрела на него светло-карими глазами, в уголках которых появились морщинки, когда она улыбнулась.

«Какая красивая улыбка», — подумал Натан.

— И как это поможет? — спросил Натан. Колдунья заинтересовала его больше, чем грубое руководство повелителя плоти.

— Дар — это еще и большая ответственность, — сказала Эльза. — Ты можешь им обладать, но должен знать, как его использовать. Хань внутри тебя подобен быстрому потоку. Он был перекрыт, но теперь его нужно освободить.

— Если бы я только знал, как это сделать, моя дорогая.

Натану так хотелось вымыть и причесать волосы, побриться и одеться в чистую — предпочтительно более элегантную — одежду. Он чувствовал себя неловко, представ перед Эльзой в таком виде.

— Позволь мне кое-что попробовать, — сказала она. — Думаю, ты стараешься слишком усердно, и страх неудачи делает тебя неуверенным. Неуверенность ослабляет тебя. Смотри.

Она коснулась пальцем своей груди чуть выше ложбинки, которая виднелась в вырезе фиолетового платья. Она нарисовала пальцем круг, затем прочертила петли, изображая невидимый символ, который могла видеть только она, хотя Натан пытался проследить за линиями.

Андре отступил, заинтересованно наблюдая.

— Теперь ты, Натан. — Эльза подошла ближе и ослабила ворот его белого балахона, обнажая грудь. Она поразилась при виде длинной узловатой линии в центре груди, похожей на застывший свечной воск.

Натан смущенно посмотрел вниз:

— Наверняка со временем шрам станет незаметнее.

— Напротив, он всегда будет напоминать о моей работе, — сказал повелитель плоти и с гордостью добавил: — Как подпись художника.

Эльза выглядела встревоженной, но протянула руку и положила ладонь на грудь Натана, коснувшись шрама.

— Я чувствую, как бьется твое сердце. Да, оно сильно, но силен ли хань? Позволь мне дать тебе немного своего. Возможно, он откроет то, что тебе нужно.

Кончиком пальца она быстрыми и щекочущими движениями прочертила на его груди руну, аналогичную той, что изобразила над своим сердцем. Закончив, она стукнула по коже пальцем и отступила.

Натан испытал резкое колючее тепло внутри, будто выпил бокал изысканного эйдиндрилского бренди.

— Я что-то чувствую.

— Думаю, Эльза с тобой флиртует, — хихикнул Андре. — Возможно, тебя все-таки пригласят на нашу следующую вечеринку удовольствий — как минимум в качестве ее гостя.

Эльза покраснела.

Натан нахмурился:

— Ты мешаешь мне сконцентрироваться, повелитель плоти.

— А вот этого мы бы не хотели, ммм? — Андре промчался по студии, порылся в вещах на полках и выудил толстую свечу. Он поставил ее на стол рядом с Натаном, указав на поникший черный фитиль. — Посмотрим, сможешь ли ее зажечь. Используй свой дар для заклинания огня и воспламени свечу.

Теперь Натан чувствовал себя увереннее, ощущая внутри покалывающее тепло. Возможно, магия переноса Эльзы присоединила последние нити хань к его сердцу — его новому сердцу. Он посмотрел на согнутый фитиль, на застывший деформированный воск. Натан ощутил магию и притянул ее ближе.

Он вспомнил, как множество раз призывал огромные шары огня волшебника, как легко зажигал костры и факелы чуть ли не силой мысли. Он ходил по темным туннелям Дворца Пророков, держа в руке огонек, призванный без особого труда.

Натан вспомнил, как на палубе «Бегущего по волнам» пытался показать трюк нетерпеливо ожидавшему Бэннону. Он сотворил обычное пламя на своей ладони… а оно замерцало и погасло.

Он отбросил эти мысли, не желая, чтобы нерешительность ослабила его, как предупреждала Эльза. Натан сосредоточился на обугленном фитиле, ощущая тепло внутри, и попытался перенести его в свечу. Дар просочился тонкой струйкой и стал расти.

— Сотвори пламя, волшебник, — рявкнул Андре. — Или я должен лишить тебя этого титула?

Вздрогнув, Натан приложил больше усилий. Так просто создать обычное пламя. Он почувствовал жар, извлек его из воздуха и поместил в свечу.

— Гори! — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Он напрягся, чувствуя колеблющуюся в нем магию. Свеча замерцала, возникла маленькая желтая искра, но тут же погасла.

— Гори! — крикнул он громче, усилив хватку, черпая свой восстановленный дар.

Фитиль по-прежнему не воспламенялся.

Но взорвалась емкость с рыбой.

Несговорчивая магия Натана послала стрелу жара в мутную воду, которая мгновенно вскипела, разбив стекло. Вместе с потоком воды на пол плюхнулась дымящаяся туша безобразной рыбы. Ее похожие на иглы зубы щелкали, рот открывался и закрывался, а потом глаза рыбы приобрели молочный цвет, и она замерла. Крупные чешуйки сползли с туши, как монетки, хрустящая кожа треснула, открывая дымящуюся пластинчатую плоть, слезающую с изогнутых костей.

Натан отшатнулся, потрясенный тем, что сделал.

— Добрые духи!

— К тебе вернулся дар! — воскликнул Андре.

— Но он по-прежнему не поддается контролю. — Натан чувствовал нарастающий тошнотворный страх. Он вспомнил человека, которого пытался исцелить в бухте Рэнда; его усилия увенчались изуродованным трупом. — Магия неистова и опасна.

— Но она есть, — сказала Эльза.

Андре подошел к разбитому аквариуму и хмуро посмотрел на останки созданной им чешуйчатой твари.

— Похоже, ты приготовил для нас поздний ланч, волшебник. — Он улыбнулся. — Да, я буду звать тебя волшебником, пусть и немного преждевременно.

Натан сцепил руки, пытаясь унять дрожь. Он представил последствия от более серьезного заклинания, если магия опять срикошетит и сработает совершенно не так.

— Я попытался создать лишь крошечное пламя свечи, и гляньте, что вышло.

— И в самом деле! — восхищенно сказал Андре. — Похоже, главный укротитель Айвен передал тебе значительную часть силы.

Он крикнул рабам, чтобы они убрали беспорядок.

Эльза похлопала Натана по руке:

— Это шаг в верном направлении.

— Или нет, — сказал Натан.

— Если б ты только восстановился раньше, — произнес повелитель плоти, посмотрев на них. — Сегодня ночью случится великое кровопролитие с участием трехсот рабов. Как только мы усилим саван, нам больше не придется беспокоиться из-за внешнего мира.

Эльза отвела беспокойный взгляд.

Андре прищурил мутные глаза и наклонился ближе, говоря с оттенком угрозы:

— Надейся вернуть дар, Натан, поскольку это твой единственный способ остаться среди благородного класса Ильдакара. — Затем он отступил и снова ухмыльнулся. — Но ты продемонстрировал потенциал, а я знаю качество своей работы, ммм? Если ничего не изменится, мы попробуем другие методы. Не стоит бояться — сколько бы времени ни потребовалось для экспериментов, у нас его будет достаточно.

Глава 69

Солнце садилось над Ильдакаром, погружаясь в багровые облака и словно ожидая неминуемого кровопролития. Люди в городе были взволнованы: кто-то нервничал, кто-то сгорал от нетерпения, кто-то смирился. Никки не намеревалась допустить кровавую бойню. Она не могла позволить убить невинных рабов, не могла позволить запереть себя под саваном вечности. Пришло время действовать.

Когда на улицах сгустилась тьма, в домах и гостиницах зажглись свечи, масляные лампы или магические огоньки, созданные даром владельцев. Словно ночные хищники, выскальзывающие из темных укрытий, последователи Зерцалоликого стали выходить в город.

Никки вышла вместе с ними. Ее длинные золотистые волосы были расчесаны и струились по спине. Черное платье льнуло к телу, а юбки лужей чернил расплылись вокруг ног, когда она вышла из туннеля в песчанике.

— Мне больше не нужно прятаться, — сказала она. — Я хочу, чтобы властительница Тора и весь Ильдакар знали, кто нанесет им поражение.

— Это будем мы, — сказал Зерцалоликий, шагая рядом с ней.

Маска, скрывающая его лицо, была отполирована до блеска. Серая мантия обтекала его подобно туману, когда он шел с Никки к месту сбора. Он воззвал к сотням своих последователей, велев им собраться на темном и пыльном зерновом складе — по иронии судьбы, именно здесь схватили Мрра. Никки знала, что это не случайность. Зерцалоликий выбрал это место из-за нее.

Мятежники были одеты в коричневые одежды с капюшонами, которые скрывали их лица. На шее у каждого висел тонкий деревянный диск с выгравированной руной сожжения. В случае смерти тела мятежников мгновенно сгорали, чтобы невозможно было раскрыть их личность и разоблачить всю сеть. Ренделл охватил диск потной ладонью и крепко сжал его.

— Он тебе ни к чему, — заверила его Никки. — Борцы за свободу Ильдакара больше не будут скрываться.

Она оглядела людей в пыльном полумраке зернового склада. Со стропил над головой свисали фонари, изливая желто-оранжевый свет и отбрасывая резкие тени.

— После этой ночи вы с гордостью признаетесь, что следовали за Зерцалоликим. Даже если вы умрете в бою, ваши семьи и друзья будут гордиться вашими деяниями и расскажут о них остальным.

По толпе мятежников прокатились возгласы одобрения. Ренделл поднял руку и откинул коричневый капюшон, встряхнув волосами.

— Ради нашего сегодняшнего дела я не собираюсь скрывать, кто я.

Стоявшая рядом с ним женщина с иссохшим лицом сделала то же самое. Одежды повстанцев всколыхнулись со звуком шелеста крыльев, когда многие из них откинули свои капюшоны.

— Нам не нужно скрывать, кто мы.

Никки прикоснулась к своему дару, и от покалывания магии ее волосы встали дыбом. Она повернулась к Зерцалоликому и увидела свое отражение вместо его лица. Суровым взглядом колдунья призывала его открыть себя, как все остальные. Среди преданных последователей он не должен был стесняться ужасающего лица, изуродованного повелителем плоти.

Зерцалоликий поднял руку и поправил маску, оставив ее на лице.

— Вот кто я есть, — сказал он. Его приглушенный маской голос все же был слышен всем. — Вот за кем следуют мои люди.

— Зерцалоликий! — воскликнул Ренделл.

Остальные тут же подхватили:

— Зерцалоликий! Зерцалоликий!

Люди на улицах ожидали начала ритуала кровопролития. С тех пор, как властительница Тора и палата волшебников сделали заявление, весь город словно затаил дыхание в ожидании. Лазутчики Зерцалоликого сообщили, что три сотни рабов, опьяненные ароматом красных цветов умиротворения, согнаны в большой загон у центральной пирамиды.

Зерцалоликий казался неуверенным, даже несмотря на то, что после полудня они потратили несколько часов на составление детального плана, решая, какие предпринять шаги и как нанести удар, чтобы добиться победы. Никки сначала предлагала идеи, а затем спорила с ним о стратегии. Она поняла, что Зерцалоликому просто нравилось иметь последователей и возглавлять восстание, но конечная цель не разжигала в нем яркого пламени. Он любил устраивать небольшие мятежи и будоражить город. Его последователи храбро втыкали в стены осколки зеркал, писали на зданиях дерзкие призывы, но Никки задавалась вопросом, действительно ли Зерцалоликий хочет добиться успеха. Выражение недовольства порочной властью и управление городом — совершенно разные вещи. Хотя его повстанческое движение медленно развивалось в течение многих лет, он мало чего добился, пока не прибыли Никки и ее спутники.

Для Никки это было неприемлемо. Она будет бороться за победу.

Пока Зерцалоликий подыскивал слова, она заговорила:

— Все закончится сегодня ночью. Слухи распространились по всему городу. Рабы шепчутся между собой, даже те, кто не присоединился к нам. Они будут знать, что делать, когда увидят мятеж на улицах. Наша армия возрастет тысячекратно, как только это начнется. — Она жестоко улыбнулась. — Ритуал магии крови запланирован на полночь, но темнота уже наступила, и это наше время. Сегодня прольется кровь — и это будет не кровь жертвенных рабов.

— Но как мы будем сражаться с волшебниками? — спросил один из повстанцев дрожащим от волнения голосом. Это был молодой человек с вытянутым лицом, преждевременно поредевшими волосами и оспинами на щеках. — Мы ведь не одаренные.

— Предоставьте это мне, — сказала Никки. — Я задолжала властительнице изрядно боли.

Стальные глаза Ренделла сверкнули, когда он повернулся к собратьям.

— И если они убьют вас, вы умрете свободными! Когда ты начинаешь сопротивляться, то обретаешь свободу. — Неприметная женщина рядом с ним потянулась, чтобы взять его за руку. Ренделл понизил голос: — И не столь важно, выживешь ты или нет.

Кто-то снова начал скандировать:

— Зерцалоликий! Зерцалоликий!

— Никки! Никки! — добавил свой голос Ренделл.

Она чувствовала в воздухе дух сопротивления, и его мощь продолжала возрастать.

— Это не протест, — сказала Никки. — Это призыв к войне, и я нанесу первый удар. Я поведу группу к ямам для животных и камерам бойцов. Мы освободим всех пленников — как людей, так и зверей, — и они помогут нам.

Никки мрачно улыбнулась. С Мрра и Бэнноном она вновь ощутит себя могущественной. Она сделает это не только для себя и жителей Ильдакара, но и ради Ричарда Рала и его мечты о едином мире.

— Я пойду с тобой, — сказал Зерцалоликий. — Если это наша первая битва, то мы должны быть вместе.

Никки не стала спорить. Она коснулась рукоятей двух кинжалов, вложенных в ножны на бедрах; она заменила оружие после битвы с Адессой.

— У нас есть все, что нужно.

* * *

Руководствуясь яркими образами, которые видела во сне посредством уз, Никки точно знала, где искать Мрра. Но карта в ее голове была создана ощущениями песчаной пумы, которая полагалась не только на зрение, но и на обоняние и слух. И все же она поведет своих спутников.

— Не страшитесь убивать, — сказала Никки так, чтобы все ее услышали. — Враг не будет колебаться.

Они украдкой двигались по улицам. Шепотки пронеслись по переулкам и нижним улицам, и их группа стала многочисленнее. Сейчас скорость была их лучшим другом. Довольно скоро на волю вырвется хаос, вооруженный клыками, когтями и клинками.

— Я так долго и с нетерпением ждал этого, — сказал Зерцалоликий. — Мои люди готовы. Ильдакар не будет знать, кто его поразит.

Никки почувствовала зловоние еще до того, как они добрались до зверинца. Она ощутила покалывание на коже и в глубине разума — слабое неосязаемое присутствие сестры-пумы. Мрра тоже чувствовала ее, зная о приближении. Никки ускорилась, забыв про осторожность.

За темным входом в звериные туннели стояло несколько больших клеток, в которых держали потрепанных лис и койотов. В третьем загоне рычали и тявкали шакалы. Этих зверей не дрессировали и не улучшали магией. Они были добычей для более грозных животных.

Четверо городских стражников заметили приближающуюся толпу и заняли оборонительные позиции.

— Стойте! Вам сюда нельзя.

Никки выбросила руку в сторону, нанеся удар воздухом, и стражников швырнуло в стену, оглушив.

— Начинается, — довольно произнес Зерцалоликий.

Никки указала на ближайшие клетки:

— Освободите их. Пусть животные разбегаются.

Позади нее мятежники щелкнули засовами, и койоты, оттеснив своих спасителей, бросились по переулкам. Шакалы лаяли и рычали, отчаянно пытаясь вырваться.

Подбежали еще двое стражников, бряцая чешуйчатыми доспехами и обнажая мечи. Мятежники отпрыгнули в сторону, а шакалы выпрыгнули из клетки и набросились на приближающихся стражников. Один воин упал лицом на мостовую, и шакалы атаковали его, раздирая броню на спине. Другой стражник убежал, зовя на помощь.

Никки не обращала внимания на происходящее на улицах. Она бросилась в расширяющийся туннель, где пахло мускусом, мокрой шерстью, кровью и экскрементами.

— Откройте клетки! — крикнула она. — На этот раз выпускайте всех. Мы должны создать панику на улицах, чтобы помешать ритуалу кровопролития.

Позволив соратникам делать эту работу, Никки пошла мимо клеток и каменных ниш, превращенных в логова хищников. Она знала, куда идти. Мрра безмолвно звала ее, дергая за магические узы.

Туннели были настоящим лабиринтом, но Никки помнила, что видела и ощущала пума. Рабочие в ямах отвлеклись на крики и рев, а увидев мятежников в коричневых балахонах, убежали вместо того, чтобы защищать животных. Некоторые из прислужников-рабов принялись помогать, отодвигая засовы и открывая зарешеченные ворота.

Из бокового прохода, где жили и ночевали подмастерья укротителя, вышли трое заместителей Айвена — именно они схватили Мрра.

Дорбо, сердитый мужчина с худым лицом, сжал кулаки:

— Во имя Владетеля, что вы творите?

Узнав Зерцалоликого, Дорбо разинул рот.

— Мы низвергаем Ильдакар в хаос, — сообщил лидер повстанцев. — Жаль, что ты этого не увидишь.

Мятежники распахнули клетки и разбежались, когда наружу вырвались животные: истощенные и отчаявшиеся колючие волки, клацающие челюстями болотные драконы и обезумевшие от крови кабаны. Два человека в капюшонах выпустили из большого загона огромного чешуйчатого быка с двумя парами впечатляющих рогов. Создание с ревом бросилось через туннели. Его усиленные магией копыта высекали искры из пола.

Дорбо и двое его товарищей встали на пути монстра, подняли руки и призвали свой дар, чтобы отразить атаку бегущего в панике зверя, но огромный бык несся прямо на укротителей, даже не думая сворачивать. Монстр бежал все упорнее и быстрее.

Зерцалоликий отскочил к боковой стене, и бык с грохотом пронесся мимо. Один из подмастерьев попятился и отбежал, в то время как рослый Дорбо и его товарищ отчаянно призывали магию, пытаясь взять монстра под контроль. Но было уже слишком поздно.

В последний момент Дорбо попытался убежать, но бык боднул его, насадив на все четыре толстых рога. Старшего ученика вырвало кровью. Выпучив глаза, он взмахнул руками и ухватился за острые рога цвета слоновой кости, торчавшие из его груди.

Второй укротитель упал, сметенный натиском, а бык продолжил атаковать с телом Дорбо на рогах. Третий подмастерье был растоптан твердыми, как сталь, копытами и вскоре превратился в жуткое месиво крови и раздробленных костей.

Когда контроль дара укротителей исчез, освобожденные животные впали в еще большую ярость. Мятежники распределились по туннелям, выпуская на свободу многочисленных зверей, а Никки пошла дальше, выискивая особое зарешеченное логово. Зерцалоликий последовал за ней, кивнув на изуродованные тела трех подмастерьев.

— Думаю, все прошло хорошо.

На Никки накатила волна облегчения, когда она увидела нишу, в которой держали песчаную пуму. Она повернулась к Зерцалоликому:

— Найди бойцов-новобранцев и выпусти из камер. Там же найдется и оружие. Прикажи им бороться за свою жизнь. Это важнее битвы на арене.

— Как прикажешь, колдунья. — В его приглушенном маской голосе прозвучал намек на сарказм.

— Найди Бэннона и скажи ему, что я здесь.

Взметнув серые одежды, Зерцалоликий стремительно зашагал по главному туннелю туда, где он соединялся с тренировочными помещениями. Выкрики стражников и воинов тонули в какофонии рева освобожденных зверей.

Никки подошла к клетке Мрра. Большая кошка выглядела худой и изможденной пленом и тренировками, но узнала сестру-пуму Никки. Мрра ликующе рыкнула, и кошачьи глаза сверкнули золотом.

Никки не теряла времени. Она сдвинула засов, дернула за холодные железные прутья, открывая дверь, и Мрра выскочила наружу, рыча и мурлыча. Она лизнула руку Никки горячим шершавым языком. Другие освобожденные животные проносились мимо, но большая кошка не хотела покидать Никки.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒