Алекс Орлов 7 страница

В конце недели провели учения по минной безопасности, и тут, неожиданно для себя, отличился Джим Симмонс. Он был единственным, кто на зачетной территории не «подорвался» ни на одной мине. Он не задел ни одной струны, не тронул ни единого усика и не пересек ни одного прерывающего луча, хотя сканеры курсантам не выдавались.

Сержант Пилчер, так звали специалиста‑ сапера, сказал сержанту Гроу, что если это не случайность, то парень настоящая ищейка.

– С ним, как с собакой, можно на разминирование ходить.

Чтобы проверить феномен Джима Симмонса, его снова запустили на зачетную площадку, но по другому маршруту. И снова он ухитрился выйти сухим – в прямом смысле, поскольку учебные мины при подрыве брызгались краской.

– Я же говорю – собака, – сказал довольный Пилчер. – Как ты их замечаешь, курсант? – спросил он.

– Ну… – Джим почесал в затылке. – Усики – они неподвижные, а трава вроде как живая, колышется. Что не колышется, то взрыватель.

– Ас прерывающим лучом как? – не унимался Пилчер.

– С лучом? – Тут Джим только пожал плечами.

– А страшно мне как‑ то. Того и гляди бабахнет. Вот я и обхожу это место.

– Ты слышал, Гроу?! Мистика, одно слово. Знавал я нескольких таких людей. Хорошие были специалисты, пока не подорвались.

– Каждому свое, – сказал на это Буч Камерон, когда взвод уже возвращался в казарму. У всех курсантов полевые комплекты были перепачканы сигнальной краской, и только Джим Симмонс оставался чистым.

Началась четвертая неделя обучения. Джиму и Тони по‑ прежнему хотелось вернуться домой, в Галлиополис, однако теперь они хотя бы научились отвлекаться от этих невеселых мыслей. Дважды за эту неделю Джиму и Тони предлагали сходить на местный пункт связи и позвонить родителям, однако они отказывались. Им казалось, что эти звонки каким‑ то образом перехватит полиция и тогда капрал Баттлер узнает, где их нужно искать.

Дядя никак не давал о себе знать, а до первого увольнения в город было еще далеко. Сержант Гроу сказал, что это случится не раньше чем через месяц после начала обучения.

Каждое утро начиналось со ставшего привычным марш‑ броска, и, хотя до обещанных сержантом десяти километров было еще далеко, дистанцию в один километр все без исключения пробегали без особого напряжения. Вскоре к утренним кроссам стали добавляться дневные – после теоретических занятий, перед обедом.

Помимо физических нагрузок Джим с Тони привыкали к жизни в казарме. Как их соседи по кубрику, они научились быстро вскакивать по сигналу подъема и заправлять свои кровати. Они знали, как сушить мокрые ботинки бумажными полотенцами и как делать еще массу ненужных, с точки зрения обычного человека, вещей, вроде накручивания козырька форменного кепи, чтобы он загибался полумесяцем.

Подобного издевательства над обмундированием не поощрял сержант Гроу. Двум особенно отъявленным модникам он предложил распрямить эти козырьки, постояв на них на одной ноге в течение часа. После этого случая казарменная мода пошла на убыль.

В конце недели прошли учебные метания гранат, и Тони снова отличился. Благодаря длинным рукам он забрасывал гранаты достаточно далеко, правда не точно. И тут пришел звездный час Буча Камерона, который во всем старался быть первым. Только Буч ухитрялся зашвырнуть стальную болванку на тридцать метров, при этом попадая в очерченный трехметровый квадрат.

Минули выходные, во время которых, разумеется, никто не отдыхал, и четвертая неделя обучения началась с того, что утром в понедельник, сразу после завтрака, сержант Гроу привел взвод в класс для теоретических занятий и сообщил, что их второму взводу предстоит учебный бой с двумя другими взводами, занимавшимися параллельно по той же программе.

– Как это будет выглядеть, сэр? – спросил Тони, когда сержант разрешил задать вопросы.

– Вам раздадут боевое оружие – автоматы «М‑ 3», которые будут заряжены патронами с красящими капсулами. В качестве защиты вы получите облегченные шлемы с забралом из армированного пластика. Поднимать забрало нельзя – можно получить травму глаза и остаться кривым на всю жизнь. Учебный бой будет происходить на шестом квадрате. Это огороженная территория – практически лес. Участвовать будут не две стороны, а все три сразу. Три взвода, и каждый за себя. Вы должны выработать стратегию боя, опираясь на которую сможете уничтожить оба взвода ваших противников. И первый, и третий взводы прямо сейчас занимаются тем же. Кто‑ то поставит на атаку, кто‑ то на оборону. Так что думайте сами. Я полагаю, что у вас уже появились какие‑ то мысли, поэтому изложите их на бумаге, а затем будете выходить по одному к доске и делать краткий доклад. А потом будет обсуждение.

В конце концов, после жарких дебатов, был принят план Тома Моргана, который предложил разбить взвод на четыре пятерки, которые будут действовать отдельно и, не вступая в открытый бой, беспокоить противника.

– А дальше – по их реакции мы поймем, что делать дальше, – закончил свой доклад Морган.

– Хорошо, – поддержал его сержант. – А теперь своей властью я назначаю командиров пятерок. Это будут: Джим Симмонс, конечно, Буч Камерон – как же без него. Далее, Тони Тайлер и изобретатель стратегии – Том Морган. Позже я раздам командирам рации, которыми они должны научиться пользоваться.

Рано утром, за целый час до подъема, сержант Гроу, сержант Аристарх и ефрейтор Курц начали без лишнего шума будить курсантов.

– Тихо, – говорили они. – Быстро одевайтесь.

– Но ведь еще рано, сэр, – заметил Джим сержанту Гроу, когда тот зашел в их кубрик.

– Чем раньше, тем лучше, Симмонс. Мы должны выйти на наши позиции скрытно.

– Понял, сэр… – Весь сон с Джима как рукой сняло.

Взвод быстро собрался, затем в комнате сержанта Аристарха курсанты получили автоматы, по шестьдесят патронов на каждого и защитные шлемы с пластиковым забралом. Для пущей важности взвод вывели на улицу через окно прачечной, чтобы сразу спрятаться за стрижеными кустами.

Пробираясь по мокрой от росы траве, курсанты перебегали от одного укрытия к другому, в точности повторяя действия сержанта Гроу. Потом пошли вдоль дороги, маскируясь росшими вдоль нее кустами и деревьями.

От КПП коротким марш‑ броском взвод добрался до шестого квадрата.

Как и предупреждал сержант Гроу, это была территория, окруженная деревянным, выкрашенным в зеленый цвет забором. За оградой начинался настоящий лес, временами переходивший в непролазную чащу.

Чтобы продолжать действовать скрытно, сержант предложил попасть в шестой квадрат не с главного входа, а через забор. При этом он предупредил, что курсанты могут и отказаться. Но взвод не отказался, хотя преодолеть этот трехметровый забор было не так легко.

Для начала выбрали самых легких – их освободили от оружия и, подняв на плечах, посалили на забор. Спустились они сами и, быстро проведя разведку, сообщили, что все тихо. Тогда весь взвод начал штурм забора. Сержант помогал своим курсантам, а затем без посторонней помощи перебрался сам.

– Вот это настоящий пехотинец, – восторженно заметил Тони, который уже не видел в Гроу мучителя. После начала стрелковой практики Тони ко всем относился хорошо.

Взвод разбился на четыре пятерки, и командир каждой из них получил от сержанта рацию.

– Как пользоваться рацией, вы уже знаете. Обращаться друг к другу можете по имени – никаких позывных мы пока придумывать не будем. Частота, на которой работают ваши рации, не совпадает с частотами ваших противников. Так что не бойтесь говорить. Теперь что касается территории. Это квадрат со стороной в один километр. Мы находимся почти в углу. Точнее – угол правее нас в ста метрах. Ваши противники – первый и третий взводы – уже на местах. У первого цвет краски – желтый, у третьего – зеленый. А у вас, как можно определить по цвету капсул, красная. Использовать можно только патроны со своим цветом. Стрелять захваченными запрещается. А теперь внимание. – Сержант посмотрел на часы. – До начала боевых действий осталось сорок семь секунд.

– А вы, сэр? – спросил Джим, невольно почувствовав дискомфорт, оставаясь без опеки сержанта.

– Меня нет.

Пока шли последние секунды до начала «войны», командиры пятерок лихорадочно советовались. В конце концов они решили, что Том Морган и четверо таких же, как он, невысоких курсантов отправятся вперед, чтобы вести разведку и провоцировать противника, если он им встретится. Тони Тайлер с лучшими стрелками останется в засаде, на тот случай, если Моргану удастся выманить противника на себя. Пятерка Буча Камерона должна отправиться вдоль забора по левому флангу, а Джим Симмонс и его бойцы – по правому. Если они не встретятся с противником, то будут совершать обходной маневр.

Перед тем как объявить начало охоты, когда время уже вышло, сержант неожиданно добавил:

– Забыл вас предупредить, что здесь могут попадаться учебные мины. Так что на всякий случай смотрите под ноги.

Сказав это, сержант достал из кармана красную косынку и повязал ее на кепи, таким образом обозначив себя одним из арбитров игры.

Том Морган со своей пятеркой сразу ушли вперед. Они двигались очень быстро, не слишком осторожничая. Джим и его бойцы пошли вправо, Камерон – влево.

Тони Тайлер и его пятерка выдвинулись на сорок метров вперед и стали обустраивать стрелковые позиции. Тони сам выбирал их так, чтобы не оставалось «мертвых», скрытых от обстрела зон. При этом он и его бойцы заранее договорились, что стрельба должна вестись только одиночными.

Не прошло и минуты, как впереди раздались выстрелы. Их было не больше десятка. Потом послышались крики, и ненадолго снова стало тихо. Видимо, это было короткое столкновение двух разведгрупп. Тони Тайлер нервно оглянулся на стоявшего у забора сержанта, однако тот смотрел куда‑ то в сторону, как будто его ничего не интересовало.

– Без моей команды не стрелять, – сказал Тайлер и стал прислушиваться. На флангах пока было тихо.

Между тем спереди стал доноситься шум. Кто‑ то бежал не разбирая дороги – ломая ветки и звеня амуницией. Вскоре между деревьев замелькали силуэты, и стало понятно, что это возвращается группа Тома Моргана. У них на хвосте сидели преследователи, которые появлялись то тут, то там, наступая превосходящими силами.

Морган и его бойцы проскочили мимо отделения Тони Тайлера и даже не заметили его стрелков. Подбежав к забору, они упали на траву и приготовились к обороне, однако сержант тотчас велел троим из них подниматься, поскольку на их обмундировании были видны четкие желтые отметины.

Недовольно бурча, «убитые» поднялись и встали у забора, подбросив своим друзьям неизрасходованный боекомплект.

Вскоре показались преследователи. Их было восемь, и они бежали цепью прямо на залегших на позициях стрелков Тони Тайлера. Они видели перед собой только тех, кто залег возле забора, и не предполагали, что взяты на мушку.

Тайлер подал команду, и после трех дружных залпов с преследователями было покончено. Они в горячке пытались спорить и отстреливаться, но сержант окликнул их и приказал идти к забору. Тяжело вздыхая, плюясь и обвиняя друг друга в этой нелепой «гибели», они подошли к сержанту.

Наконец и с левого фланга, от Буча Камерона, стали доноситься звуки разгоревшейся перестрелки. Кто‑ то даже стрелял длинными очередями, видимо забыв от волнения переключиться на одиночные. На смену канонаде пришли яростные крики, как будто противники сошлись врукопашную.

Сержант Гроу был вынужден связаться с сержантом первого взвода, и тот сообщил ему, что подрались «мертвые». Драку устроили Буч Камерон и командир отделения первого взвода. Оба оказались «убитыми» в самом начале схватки и, не согласившись с такой несправедливостью, пошли друг на друга с кулаками.

Пока «павший» командир бился, четверо его уцелевших бойцов, вспомнив о первоначальном замысле, стали удирать к своим. Преследовавший их противник не жалел патронов, поливая лес желтой краской. Экономить они стали с некоторым опозданием, поняв, что могут нарваться на неприятности.

Остатки первого взвода пошли медленнее и в конце концов встали за деревьями, не зная, что предпринять. Том Морган и его уцелевший боец стали их провоцировать, выбегая по левому флангу и делая одиночные выстрелы. Чтобы поберечь патроны, курсанты первого взвода решили сделать охват и атаковали всем наличным составом из одиннадцати человек.

Несмотря на предупреждение, которое против правил сделал один из «убитых» первого взвода, получив за это от Гроу крепкий пинок, остатки первого взвода уже ничто не могло спасти. Засадная группа открыла огонь, и сержант Гроу стал выводить из игры помеченных красной краской.

Одного за другим первый взвод терял последних бойцов. Двое уцелевших сдались сами, поскольку у них кончились патроны, и таким образом первый взвод оказался «уничтоженным» полностью.

Тем временем Джим Симмонс и четверо его бойцов продолжали двигаться вдоль забора.

Он выбрал собственную тактику – идти насколько возможно тихо. Его группа не прочесывала лес, гремя карабинами ремней и шурша ветками. Отряд двигался след в след, на тот случай, если где‑ то действительно могут оказаться мины.

Джим прислушивался к каждому шороху и пытался определить, где находится противник. Он слышал яростные перестрелки и отдельные хлопки, однако пока опасался связываться по рации со своими, боясь выдать себя, если противник находился где‑ то рядом – в «секрете». Могло оказаться, что они последние, кто остался от второго взвода, однако Джим все же верил в своих товарищей. Тем более что Тони так здорово стрелял, а Том Морган был самым шустрым.

В конце концов Джим все же решился связаться с Бучем, но Бучу говорить запретили, и за него ответил сержант Гроу, который сообщил, что Буч Камерон «пал смертью храбрых». Тогда Джим связался с Тони.

– Слушаю тебя, Джим.

– Как у нас дела?

– Хорошо. Первый взвод выбили весь. Мы потеряли Буча и троих из отделения Тома Моргана. Как у вас?

– Пока идем вдоль забора. Противника не видели. Думаю, третий взвод готовит нам сюрприз.

– Мины не попадались? – спросил Тони.

– Мы настороже, но пока мин не было.

– Может, сержант про мины придумал?

– Может, и придумал. Ну ладно, если что‑ то увижу, обязательно дам знать.

Джим и его бойцы двинулись дальше. В одном месте они наткнулись на дерево с меткой от красной капсулы. Должно быть, она залетела сюда издалека, избежав столкновения с ветками и листвой.

Спереди послышался отчетливый шорох.

Джим и его отделение замерли, готовые начать стрельбу, если кто‑ то покажется из кустов, но все обошлось, и они продолжили движение.

Так группа прошла метров сто пятьдесят, пока Джим на заметил первую мину. С виду это была сухая веточка, торчавшая среди травы. Приглядевшись, Джим понял, что на самом деле это покрашенная коричневой краской проволочка.

Указав пальцем на свою находку, он напомнил:

– Идти только по моим следам.

– Это мина, что ли? – недоверчиво спросил курсант Дарси Маллоун.

– Да, – коротко ответил Джим и сделал следующий шаг. Потом остановился и снова начал изучать траву. Наконец нашел безопасный пятачок и сделал еще один шаг.

Помимо «веточек» стали попадаться стоявшие вертикально «былинки», а там, где земля оказалась присыпана листьями, Джим без труда приметил укрытые под ними стальные струны. Он откапывал их, чтобы те были лучше видны его товарищам.

Сплошная полоса минирования тянулась метров на тридцать, однако пройти ее удалось без потерь. Группа вышла на безопасную территорию и сразу наткнулась на прежнюю стоянку третьего взвода. Трава здесь была сильно истоптана, а в некоторых местах остались четкие следы военных ботинок.

– Где мы их теперь будем искать? – спросил Маллоун.

– Пойдем за ними – судя по следам, они направились к центру территории.

Идти по уже примятой траве, в которой не было неприятных сюрпризов, оказалось куда проще. Группа двигалась быстрее, чем прежде, и вскоре по множеству доносившихся спереди шорохов и даже приглушенных голосов стало ясно, что третий взвод наступает, развернувшись в цепь. Видимо, они слышали перестрелки между первым и вторым взводами, а потому полагали, что следует только добить уцелевших.

– Я вижу… – негромко сказал Казвиц – самый малорослый боец в группе.

– Что? – спросил Джим, пытаясь понять, куда указывает Казвиц.

– Вон там только что прошел курсант…

– В какую сторону? От нас?

– Да, от нас.

– Хорошо. – Джим остановился и посмотрел на своих товарищей. – Предлагаю пока следовать за ними, а потом, метров через сто пятьдесят, напасть на них сзади…

Джим хотел сказал что‑ то еще, но сильный хлопок разорвавшейся об рукав Казвица капсулы заставил его замолчать. Всего мгновение он пребывал в шоке, и за это время из их группы были выбиты еще двое.

Стреляли с нескольких сторон, поэтому Джим просто помчался прочь, петляя между деревьев. Капсулы с краской проносились над его головой с сухим шелестом и лопались, ударяясь о стволы деревьев. Казалось, что еще немного, и он почувствует упругий удар в спину, однако пока ему везло.

Преследование уже напоминало настоящую охоту. Джим слышал, как топают курсанты третьего взвода и как обмениваются короткими фразами:

– Отрезай справа!..

– Нечего отрезать – там мины!..

«Мины так мины», – пронеслось в голове Джима. Поначалу он думал оторваться еще немного и принять бой, однако теперь у него была другая задумка, ведь за ними гнался едва ли не весь третий взвод.

Джим свернул вправо и по кратчайшему расстоянию помчался к заминированному участку. Решив, что дело сделано, преследователи даже немного отстали и прекратили огонь. Однако Джим решил испытать удачу и продолжал бежать, выбирая, с его точки зрения, самые безопасные участки – там, где не было сухих веточек и вертикально стоящих палочек, где не было насыпанных листьев, скрывавших чуткие струны.

– Он уходит! Там нет никаких мин!.. – услышал Джим.

Он уже миновал опасную зону и едва чуть расслабился, как сразу две капсулы с краской настигли его. Одна ударили в шлем, а другая больно щелкнула по правой ягодице. Джим даже упал от неожиданности, чем вызвал смех стрелка третьего взвода, так здорово поразившего цель.

Джим перекатился на живот и оглянулся.

Человек восемь бойцов противника уже находились в опасной зоне. Они пытались смотреть на землю, чтобы обойти подозрительные участки, однако было уже поздно.

Учебная мина «джампер» вылетела из пластиковой трубки и на высоте трех метров взорвалась оглушительным хлопком, осыпав все вокруг шариками с синей краской. Напуганные курсанты шарахнулись по сторонам и инициировали еще три такие мины. Хлопки прозвучали как дружные залпы, и, когда рассеялся дым, у места учебного подрыва появился сержант с зеленым платком на кепи. Невзирая на какие‑ то невнятные объяснения, он угрюмо отобрал четырнадцать «пораженных» солдат. Причем некоторые из них выглядели так, будто им на голову опрокинули ведро с краской. Не удержавшись, Джим начал хохотать, за что в него выстрелили еще раз. Впрочем, это уже не могло его сдержать. Он продолжал хохотать и кататься по траве.

Через минуту из кустов появилась цепь второго взвода.

Шестеро курсантов третьего взвода заняли оборону, однако перестрелка длилась недолго. Силы были неравны, и скоро второй взвод был признан безусловным победителем.

Прошел ровно месяц с тех пор, как Джим и Тони поступили на курсы. Утром, на построении перед завтраком, сержант Гроу сообщил, что сегодня все получат первое жалованье.

Это известие приободрило курсантов, поскольку на территории учебного городка было несколько небольших магазинчиков, в которых можно было купить что‑ то особенное. Например, чипсы или конфеты‑ тянучки.

Впрочем, при получении первого курсантского жалованья следовало пройти определенную процедуру.

Сразу после завтрака курсантам раздали по экземпляру стандартного договора и оставили в коридоре перед сержантской комнатой изучать текст, чтобы каждый понимал, что он делает, ставя на бланке свою подпись. Джим с Тони вышли на улицу и стали на свежем воздухе просматривать пункты договора. В нем было всего три листочка, а главными пунктами оказались два.

В одном говорилось, что подписавший этот документ должен отслужить в действующей армии пять лет. В случае, если подписавший договор человек отказывался от службы, его по приговору военного суда могли отправить в спецподразделение особого назначения. В скобочках пояснялось – штрафбат.

Что такое «штрафбат», ни Тони, ни Джим не знали, а потому обратились с этим вопросом к ефрейтору Курцу, который очень кстати проходил мимо.

– Что такое «штрафбат»? – переспросил ефрейтор и самодовольно ухмыльнулся. – Это такое место, ребята, куда вам лучше не попадать. Штрафбат – это штрафной батальон, который принимает участие в самых жестоких боевых столкновениях с армиями сепаратистов. На Тукулу и в песках Балтимора этими ребятами мостят дороги нашей победы. У них самые высокие потери. До конца трехгодичного срока доживают только единицы, правда, уйти с передовой в военную тюрьму можно, получив ранение.

Рассказав все эти ужасы, ефрейтор ушел, оставив курсантов в состоянии глубокой задумчивости.

– Да, – сказал Джим. – Если бы не помощь дяди, я бы такую бумажку никогда не подписал. Представляешь, каково всем остальным ребятам из нашего взвода? У них же вообще никакого выхода нет.

– Выход всегда есть, – возразил Тони. – Ты же слышал, что говорит Том Морган, – хочу быть солдатом, хочу воевать, и все тут. Это его выбор.

– Да, Том просто рвется в бой, – согласился Джим, которому было достаточно приключений вроде учебного боя со стрельбой красящими пульками.

– «В случае гибели военнослужащего его родственникам выплачивается разовая страховая сумма в размере 20 000 реалов для рядового состава, а также месячное жалованье военнослужащего за не окончившийся месяц…» – прочитал Тони. – Может, Том от отчаяния идет на войну? Даже если погибнет, он поможет своим родителям.

Поговорив еще немного, друзья поставили свои подписи в указанных местах документа и отправились становиться в очередь на получение первого жалованья.

Очередь двигалась быстро, и скоро Джим вошел в сержантскую комнату. За столом, помимо сержанта Гроу, сидел незнакомый капитан, который принял у Джима договор, проверил его подписи и поставил свою – от имени кадрового управления. Затем офицер поднялся и, крепко пожав Джиму руку, торжественно произнес:

– Поздравляю вас, курсант Симмонс, с поступлением в ряды вооруженных сил. Теперь вы настоящий мужчина и гарант целостности нашего государства.

С этими словами он вручил Джиму конверт с деньгами. Довольный, тот вышел в коридор и кивнул Тони, чтобы он заходил следующим. Пока ждал друга, пересчитал деньги. Дядя не обманул, в конверте действительно оказалось сто пятьдесят реалов новенькими десятками и двадцатками. Очень неплохая по меркам Галлиополиса сумма, а уж в учебном городке, где вообще не приходилось ничего тратить, за время обучения можно было скопить триста кредитов.

Чуть большую сумму Джим и его мать из своих скудных доходов собирали почти пять лет.

Вскоре вышел Тони. До обеда еще оставалось время, поэтому они с Джимом приняли предложение Тома Моргана сходить в магазин и купить чего‑ нибудь «остренького».

Раздав жалованье всему взводу, сержант Гроу и капитан вышли в коридор. Курсанты сразу приняли стойку «смирно», а офицер улыбнулся им, как хорошим знакомым, и ушел с целой стопкой договоров. Сержант не стал его провожать и, повернувшись к курсантам, сказал:

– Ну вот, вы получили жалованье, подписали договор. Теперь ничто не мешает разрешить вам увольнительные. Отпускать будем парами – одну в учебный день, одну – в выходной. И так, пока в увольнительную не сходят все. Начнем послезавтра. Увольнительная будет действовать с обеда до полуночи. Первым, как отличившимся в недавнем учебном бою, эта честь выпадает курсантам Симмонсу и Тайлеру. Не отказываетесь от увольнительной, Симмонс и Тайлер?

– Нет, сэр! – ответил Джим.

– Ни в коем случае, сэр! – подтвердил Тони.

– Значит, послезавтра.

Сержант ушел, а Тони и Джим отправились в магазин вместе с Морганом и еще одним курсантом из двадцатого кубрика, по имени Пайпер. Том Морган купил какой‑ то ненужной мелочевки вроде леденцов и жевательной резинки для курильщиков, а Пайпер – банку шипящей колы. Джим и Тони, при своей провинциальной бережливости, разменивать новенькие деньги не решились и вернулись при своих.

У входа в казарму, кроме старого джипа, на котором выезжал в город сержант Гроу, они заметили военный автомобиль, очень напоминавший полицейский – его салон был разделен на два отсека, один из которых имел решетки на окнах и отдельный вход через заднюю дверь. Джим и Тони невольно замедлили шаг. Кто знает, может, полиция вычислила, где прячутся двое знаменитых террористов из Галлиополиса, и теперь нанесла им визит?

На негнущихся ногах, вместе с беспечными Морганом и Пайпером они поднялись по ступенькам и прямо в коридоре увидели еще одного незнакомого офицера. У него были майорские погоны, а на петлицах очень странные эмблемы – таких не изучали даже на занятиях. Майор разговаривал с сержантом Гроу, и, как только появились Джим и Тони, сержант позвал их:

– Симмонс! Тайлер! Подойдите сюда!

«Ну, все», – подумал Джим, и они с Тони обменялись красноречивыми взглядами. Тем не менее к сержанту подошли.

– Вот они, сэр. Это Джим Симмонс, а это Тони Тайлер, наш снайпер.

Майор улыбнулся, однако его лицо оставалось серьезным.

– Майор Кроуффорд, господа курсанты. Представляю департамент внутренней безопасности Управления тыловой службы и обеспечения.

Джим и Тони не знали, что и думать.

– Давайте выйдем на улицу, господа курсанты, – вкрадчивым голосом произнес майор и, подхватив обоих курсантов под руки, вывел их на крыльцо. – Дело в том, друзья мои, – заговорил он, когда они оказались на площадке перед казармой, – что я расследую одно грязненькое дельце. Обычное экономическое преступление обычного вора тыловой службы. У нас полно нечистых на руку специалистов, которые при каждом удобном случае запускают руку в государственный карман и обескровливают наши вооруженные силы. Одним из этих мерзавцев, к сожалению, является полковник Эдгар Форсайт. Нам стало известно, что именно он привез вас на курсы, поэтому мне хотелось бы знать, как вы с ним связаны и при каких обстоятельствах познакомились.

Джим был раздавлен тем, что услышал. Дядя, конечно, предупреждал, что деятельность, которой он занимается, весьма опасна и что его могут схватить агенты внутренней безопасности, однако, глядя на уверенного в себе полковника, Джиму и в голову не приходило, что кто‑ то сможет схватить за руку такого умного и знающего специалиста.

– Дядя… – начал было Джим, и у него запершило в горле. – Полковник Форсайт мой родной дядя, сэр.

Джим едва ворочал языком и был уверен, что теперь его будут судить вместе с дядей как родственника.

– Ах вот что. – Майор понимающе кивнул. – Как жаль, что приходится сообщать вам такое… Значит, у вас просто родственные связи?

– Только родственные связи, сэр.

– Понятно. А вы, курсант Тайлер?

– А я приятель Джима. Мы пошли на курсы за компанию.

– Вот как, – снова кивнул майор. – Это похвально. Я слышал, вы сегодня уже подписали договоры?

– Да, сэр.

– Уверен, что вы будете честными солдатами, и я ни в коем случае не считаю, что преступления вашего дяди, курсант Симмонс, в какой‑ то мере бросят на вас тень. Уверен, что вы будете служить честно… Да, честно. И последнее – мне бы хотелось, чтобы вы сходили взглянуть на него.

– Взглянуть? А он здесь? – удивился Джим.

– Да, здесь. Мы временно разместили его в здании гауптвахты.

– В здании гауптвахты, – повторил Джим.

– Надеюсь, у вас сейчас нет никаких занятий?

– До обеда никаких, – ответил Тони.

– Никаких, – покачал головой Джим.

– Тогда идемте за мной – это недалеко.

Приземистое здание гауптвахты располагалось совсем рядом с казармой второго взвода. Все курсанты взвода знали это здание, поскольку сержант часто пугал их гауптвахтой.

Джим и Тони, шагая как механические куклы, следовали за майором Кроуффордом, и в их головах была абсолютная пустота. Последние два дня, после учебного боя, они чувствовали себя героями, а сейчас это чувство легкости куда‑ то подевалось и на его место пришло отупение.

Возле гауптвахты стоял часовой. Он пропустил майора и двоих курсантов внутрь – за толстую металлическую дверь. Потом они двинулись по коридору и еще дважды проходили через перегораживавшие коридор решетчатые двери.

Остановились они возле камеры, дверь в которую охраняли сразу двое часовых со штурмовыми винтовками в руках, да еще с примкнутыми к ним штыками.

Все эти предосторожности, решетки и часовые, угнетали Джима еще сильнее. Ведь то, что его дядю охраняли столь тщательно, говорило о тяжести совершенного им преступления.

Майор постучал в толстую дверь условным стуком, и вскоре ее открыл широкоплечий потный сержант, с рукавами, закатанными до локтей. Было ясно, что он делал здесь какую‑ то тяжелую и страшную работу.

Майор и курсанты вошли в камеру, которая состояла из двух помещений. Первая была чем‑ то вроде прихожей или комнаты отдыха рабочего персонала. На небольшом столе тут лежали бутерброды и два яблока. Один из бутербродов был надкусан. Должно быть, здесь майор и сержант отдыхали, когда очень уставали.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒