УЧЕНОЕ ПУТЕШЕСТВІЕ 7 страница

— Сохрани Богъ! воскликнулъ докторъ: не надобно перемѣ нять ни одной буквы. Это слогъ настоящій іероглифическій, подлинно египетскій.

— По-крайней-мѣ рѣ, позвольте прибавить десятокъ ископаемыхъ, окаменѣ лыхъ прилагательныхъ вышеупомянутый, рѣ ченный, и такъ далѣ е: они удивительно облагороживаютъ разсказъ, и дѣ лаютъ его достойнымъ устъ думнаго дьяка.

Шпурцманнъ и на то не согласился.

Я принужденъ былъ дать ему слово, что, безъ [185]его вѣ дома, не коснусь перомъ ни одной строки этого перевода.

— Но что̀ вы думаете о самомъ содержаніи надписи? спросилъ я.

— Я думаю, отвѣ чалъ онъ важно, что оно драгоцѣ нно для наукъ и для всего просвѣ щеннаго свѣ та. Оно объясняетъ и доказываетъ множество любопытныхъ и понынѣ нерѣ шенныхъ вопросовъ. Во-первыхъ, имѣ ете вы въ немъ вѣ рное, ясное, подлинное, доселѣ единственное наставленіе о томъ, что̀ происходитъ въ потопъ, какъ должно производить его, и чего избѣ гать въ подобномъ случаѣ. Теперь, мы съ вами знаемъ, что нѣ тъ ничего опаснѣ е....

— Какъ жениться передъ самымъ потопомъ! подхватилъ я.

— Нѣ тъ! сказалъ докторъ: какъ быть влюбленнымъ въ предпотопную, или ископаемую жену, uxor fossilis, seu antediluviana. Это удивительный родъ женщинъ! … Какія неслыханныя кокетки! … Признаюсь вамъ, что, по возвращеніи въ Германію, я имѣ лъ намѣ реніе жениться на одной молодой, прекрасной дѣ вицѣ, которую давно люблю; но теперь—сохрани, Господи! —и думать о томъ не стану.

— Чего же вы боитесь? возразилъ я. Нынѣ шнія жены совсѣ мъ не похожи на предпотопныхъ.

— Какъ, чего я боюсь? … вскричалъ онъ. А если, женившись, я буду влюбленъ въ свою жену, и вдругъ комета упадетъ на землю, и произойдетъ потопъ? … Вѣ дь тогда моя жена, какъ бы она [186]добродѣ тельна ни была, по необходимости сдѣ лается предпотопною?

— Правда! сказалъ я, улыбаясь. Моя проницательность не простиралась такъ далеко, и я вовсе не предусматривалъ подобнаго случая.

— А, любезный баронъ! … примолвилъ мой товарищъ: ученый человѣ къ, то есть, ученый мужъ, долженъ все предусматривать и всего бояться. Зная зоологію и сравнительную анатомію, я въ полной мѣ рѣ постигаю несчастное положеніе сочинителя этой надписи. Извѣ стно, что до потопа все, что̀ существовало на свѣ тѣ, было вдвое, втрое, вдесятеро огромнѣ е нынѣ шняго; на землѣ водились животныя, именно мегатеріоны, которыхъ одно ребро было толще и длиннѣ е мачты, что̀ на нашемъ суднѣ. Возьмите же мегатеріоново ребро за основаніе, и представьте себѣ все прочее въ природѣ по этой пропорціи: тогда увидите, какіе страшные, колоссальные, исполинскіе долженствовали быть предпотопные капризы, и предпотопныя невѣ рности, и.... и.... и все предпотопное. Но возвратимся къ надписи. Во-вторыхъ, эта надпись подтверждаетъ вполнѣ и самымъ блистательнымъ образомъ всѣ нынѣ принятыя теоріи о великихъ переворотахъ земнаго шара. Въ-третьихъ, она ясно доказываетъ, что египетская образованность есть самая древнѣ йшая въ мірѣ, и нѣ когда распространялась по всей почти землѣ, въ особенности же процвѣ тала въ Сибири; что многія науки, какъ-то, астрономія, химія, физика, и такъ далѣ е, уже тогда, то есть, до потопа, находились въ здѣ шнихъ странахъ на степени совершенства; что[187]предпотопные, или ископаемые люди были очень умны и учены, но большіе плуты, и прочая, и прочая. Все это удивительно какъ объясняется содержаніемъ этой надписи. Но я не утаю отъ васъ, баронъ, одного сомнѣ нія, которое....

— Какого сомнѣ нія? спросилъ я съ безпокойствомъ, полагая, что онъ сомнѣ вается въ основательности моихъ іероглифическихъ познаній.

— Того, что это не есть описаніе всеобщаго потопа?

— О! въ этомъ я совершенно согласенъ съ вами.

— Это, по моему мнѣ нію, только исторія одного изъ частныхъ потоповъ, которыхъ, какъ извѣ стно, было нѣ сколько въ разныхъ частяхъ свѣ та.

— И я такъ думаю.

— Словомъ, это исторія сибирскаго домашняго потопа.

— И я такъ думаю.

— За всѣ мъ тѣ мъ, это необыкновенная исторія!...

— И я такъ думаю.

Мы приказали промышленикамъ тотчасъ убирать лѣ са и кости, и готовиться къ немедленному отплытію въ море, ибо у насъ все уже было объяснено, рѣ шено и кончено.

Чтобъ не оставить Медвѣ жьяго Острова безъ пріятнаго въ будущемъ времени воспоминанія, я велѣ лъ еще принести въ пещеру двѣ послѣ днія бутылки шампанскаго, купленнаго мною въ Якутскѣ, и мы роспили ихъ вдвоемъ въ Писанной Комнатѣ.

Первый тостъ былъ единогласно условленъ [188]нами въ честь ученыхъ путешествій, которымъ родъ человѣ ческій обязанъ столь многими полезными открытіями. За тѣ мъ пошли другіе.

— Теперь выпьемъ за здоровье ученой, доброй и трудолюбивой Германіи, сказалъ я моему товарищу, наливая вторую рюмку.

— Ну, а теперь за здоровье великой, могущественной, гостепріимной Россіи, сказалъ мнѣ вѣ жливый товарищъ, опять прибѣ гая къ бутылкѣ.

— Да здравствуютъ потопы, воскликнулъ я.

— Да здравствуютъ іероглифы, воскликнулъ докторъ.

— Да процвѣ таютъ сравнительная анатомія и всѣ умныя теоріи! вскричалъ я.

— Да процвѣ таютъ всѣ ученые изслѣ дователи, Медвѣ жій Островъ и бѣ лые медвѣ ди! вскричалъ докторъ.

— Многая лѣ та мегалосаурамъ, мегалониксамъ, мегалотеріонамъ, всѣ мъ мегало-скотамъ и мегало-животнымъ!!.. возопилъ я при осьмой рюмкѣ.

— Всѣ мъ рыжимъ мамонтамъ, мастодонтамъ, переводчикамъ и египтологамъ многая лѣ та!!.. возопилъ полупьяный натуралистъ, при девятой.

— Виватъ, Шабахубосааръ!!! … заревѣ ли мы оба вмѣ стѣ.

— Виватъ, прекрасная Саяна!!! …

— Ура, предпотопныя кокетки!!!! …

— Ура, Шимшикъ! … Ископаемый философіи докторъ, ура! … ура.!!!!! …

Мы поставили порожнія бутылки и рюмки посреди пещеры, и отправились на берегъ. Я сползъ съ горы кое-какъ, безъ чужой помощи; [189]Шпурцманна промышленики принесли вмѣ стѣ съ шестами. Ученое путешествіе совершилось по всѣ мъ правиламъ.

Мы горѣ ли нетерпѣ ніемъ какъ-можно скорѣ е прибыть въ Европу съ нашею надписью, чтобъ наслаждаться изумленіемъ ученаго свѣ та и читать выспреннія похвалы намъ во всѣ хъ журналахъ; но, по-несчастію, сильный противный вѣ теръ препятствовалъ выйти изъ бухты, и мы пробыли въ ней еще трое сутокъ, скучая смертельно безъ дѣ ла и безъ шампанскаго. На четвертое утро увидѣ ли мы судно, плывущее къ намъ по направленію отъ Малаго Острова.

— Не Иванъ ли Антоновичъ это? воскликнули мы оба въ одинъ голосъ. Ужъ навѣ рное онъ! Какой онъ любезный! …

— Вотъ, было бы пріятно повидаться съ нимъ въ этомъ мѣ стѣ, на поприщѣ нашихъ безсмертныхъ открытій. Не правда ли, докторъ?

— Ja wohl! мы могли бы сообщить ему много полезныхъ для него свѣ дѣ ній.

Около полудня судно вошло въ бухту. Въ самомъ дѣ лѣ это былъ онъ—Иванъ Антоновичъ Страбинскихъ, съ своею пробирною иглою. Какъ хозяева острова въ отсутствіе бѣ лыхъ медвѣ дей, мы встрѣ тили его завтракомъ на берегу. Выпивъ двѣ предварительныхъ рюмки водки и закусивъ хлѣ бомъ, обмакнутымъ въ самомъ источникѣ соли—солонкѣ, онъ спросилъ насъ, довольны ли мы нашею экспедиціею на Медвѣ жій Островъ?

— О! какъ нельзя болѣ е! воскликнулъ мой товарищъ, Шпурцманнъ. Мы собрали обильную [190]жатву самыхъ новыхъ и важныхъ для наукъ фактовъ. А вы, Иванъ Антоновичъ, что̀ хорошаго сдѣ лали въ устьѣ Лены?

— Я исполнилъ мое порученіе, отвѣ чалъ онъ скромно, и надѣ юсь, что мое благосклонное начальство уважитъ мои труды. Я обозрѣ лъ почти всю страну, и нашелъ слѣ ды золотаго песку....

— Я зналъ еще до прибытія вашего сюда, что вы нашли тамъ золотоносный песокъ, сказалъ докторъ съ торжественною улыбкою.

— Какъ же вы могли знать это? спросилъ Иванъ Антоновичъ.

— Ужъ это мнѣ извѣ стно! примолвилъ докторъ. Поищите-ка хорошенько, и вы найдете тамъ еще алмазы, яхонты, изумруды, и многія другія диковинки. Я не только знаю, что тамъ есть эти камни и золотой песокъ, но даже могу сказать вамъ съ достовѣ рностью, кто ихъ положилъ туда и въ которомъ году.

— Ради Бога, скажите мнѣ это! вскричалъ Иванъ Антоновичъ съ крайнимъ любопытствомъ. Я сію-минуту пошлю рапортъ о томъ по командѣ.

— Извольте! Ихъ навалила туда комета, при своемъ обрушеніи, важно объявилъ мой пріятель.

— Комета-съ? … возразилъ изумленный обербергпробирмейстеръ 7-го класса. Какая комета?

— Да, да! комета! подтвердилъ онъ: комета, упавшая на землю съ своимъ ядромъ и атмосферою въ 11, 879 году, въ 17-й день пятой луны, въ пятомъ часу по-полудни.

— Въ 11, 879 году, изволите вы говорить? … [191]примолвилъ чиновникъ, выпучивъ огромные глаза. Какой это эры; сирѣ чь, по какому лѣ тосчисленію?

— Это было еще до потопа, сказалъ равнодушно докторъ: эры барабинской.

— Эры барабинской! повторилъ Иванъ Антоновичъ въ совершенномъ смятеніи отъ такого града ученыхъ фактовъ. Да! … знаю! … Это у насъ, въ Сибири, называется Барабинскою Степью.

Мы захохотали. Торжествующій нѣ мецкій Gelehrter, сжалясь надъ невѣ жествомъ почтеннаго Сибиряка, объяснилъ ему съ благосклонною учтивостью, что нынѣ шняя Барабинская Степь, въ которой живутъ Буряты и Тунгузы, есть, по всей вѣ роятности, только остатокъ славной, богатой, просвѣ щенной предпотопной имперіи, называвшейся Барабіею, гдѣ люди ѣ здили на мамонтахъ и мастодонтахъ, кушали котлеты изъ аноплотеріоновъ, сосиски изъ антракотеріоновъ, жаркое изъ лофіодонтовъ, съ солеными бананами вмѣ сто огурцовъ, и жили по пяти-сотъ лѣ тъ и болѣ е. Иванъ Антоновичъ не могъ отвѣ чать на то ни слова, и выпилъ еще разъ водки.

— Знаете ли, любезный Иванъ Антоновичъ, присовокупилъ Шпурцманнъ, лукаво посматривая на меня: что нѣ когда, въ Якутской Области, по всѣ мъ канцеляріямъ, писали египетскими іероглифами такъ же ловко и бойко, какъ теперь гражданскою грамотою? Вы ничего о томъ не слыхали? …

— Не случалось! сказалъ чиновникъ.

— А мы нашли египетскіе іероглифы даже на этомъ острову, продолжалъ онъ. Всѣ стѣ ны [192]Писанной Комнаты покрыты ими съ верху до низу Вы не вѣ рите? …

— Вѣ рю.

— Не угодно ли вамъ пойти съ нами въ пещеру, полюбоваться на наши прекрасныя открытія?

— Съ удовольствіемъ.

— Вы вѣ рно никогда не видали египетскихъ іероглифовъ! …

— Какъ-то не приводилось ихъ видѣ ть.

— Ну, такъ теперь приведется, и вы удостовѣ ритесь собственными глазами въ ихъ существованіи въ сѣ верныхъ странахъ Сибири.

Мы встали, и начали сбираться въ походъ.

— Иванъ Антоновичъ! воскликнули мы еще, оба въ одно слово, подтрунивая надъ его недовѣ рчивостью: не забудьте, ради Бога, вашего оселка и пробирной иглы!...

— Они у меня всегда съ собою, въ карманѣ, примолвилъ онъ спокойно. Мы пошли.

Прибывъ въ пещеру, мы вдвоемъ остановились на срединѣ ея, и пустили его одного осматривать стѣ ны. Онъ обошелъ всю комнату, придвинулъ носъ къ каждой стѣ нѣ, привздернулъ голову вверхъ и обозрѣ лъ со вниманіемъ сводъ, и опять принялся за стѣ ны. Мы читали въ его лицѣ изумленіе, соединенное съ какого-то минералогическою радостью, и толкали другъ друга, съ коварнымъ удовольствіемъ наслаждаясь его впечатлѣ ніями. Онъ поправилъ свѣ чу въ фонарѣ, и еще разъ обошелъ кругомъ комнаты. Мы все молчали.

— Да! … Это очень любопытно!! … воскликнулъ наконецъ почтенный обербергпробирмейстеръ, [193]колупая пальцемъ въ стѣ нѣ. Но гдѣ же іероглифы? …

— Какъ, гдѣ іероглифы? … возразили мы съ докторомъ: неужели вы ихъ не видите? … Вотъ они! … вотъ! … и вотъ! … Всѣ стѣ ны исчерчены ими.

— Будто это іероглифы!!.. сказалъ протяжнымъ голосомъ удивленный Иванъ Антоновичъ. Это кристаллизація сталагмита, называемаго у насъ, по минералогіи, «глифическимъ» или «живописнымъ».

— Что̀? … какъ? … сталагмита? … вскричали мы съ жаромъ: это невозможно! …

— Могу васъ увѣ рить, примолвилъ онъ хладнокровно, что это сталагмитъ, и сталагмитъ очень рѣ дкій. Онъ находится только въ странахъ, приближенныхъ къ полюсу, и первоначально былъ открытъ въ одной пещерѣ на островѣ Гренландіи. Потомъ нашли его въ пещерахъ Калифорніи. Дѣ йствіемъ сильнаго холода, обыкновенно сопровождающаго его кристаллизацію, онъ рисуется по стѣ намъ пещеръ разными странными узорами, являющими подобіе крестовъ, треугольниковъ, полукружій, шаровъ, линій, звѣ здъ, зигзаговъ и другихъ фантастическихъ фигуръ, въ числѣ которыхъ, при небольшомъ пособіи воображенія, можно даже отличить довольно-естественныя представленія многихъ предметовъ домашней утвари, цвѣ товъ, растеній, птицъ и животныхъ. Въ этомъ состояніи, по словамъ Гайленда, онъ дѣ йствительно напоминаетъ собою египетскіе іероглифы, и потому именно получилъ отъ минералоговъ [194]прозваніе «глифическаго» или «живописнаго». Въ Гренландіи долго почитали его за руническія надписи, а въ Калифорніи туземцы и теперь увѣ рены, что въ узорахъ этого минерала заключаются таинственные завѣ ты ихъ боговъ. Гилль, путешествовавшій въ Сѣ верной Америкѣ, срисовалъ цѣ лую стѣ ну одной пещеры, покрытой узорчатою кристаллизаціею сталагмита, чтобъ дать читателямъ понятіе объ этой удивительной игрѣ природы. Я покажу вамъ его сочиненіе, и вы сами убѣ дитесь, что это не что̀ иное, какъ сталагмитъ, особенный родъ капельника, замѣ ченнаго путешественниками въ извѣ стной пещерѣ острова Пароса и въ египетскихъ гротахъ Самунъ. Кристаллизація полярныхъ снѣ говъ представляетъ еще удивительнѣ йшее явленіе въ разсужденіи разнообразности фигуръ и непостижимаго искусства ихъ рисунка....

Мы были разражены въ прахъ этимъ нечаяннымъ изверженіемъ каменной учености горнаго чиновника. Мой пріятель Шпурцманнъ слушалъ его въ настоящемъ остолбенѣ ніи; и, когда Иванъ Антоновичъ кончилъ свою жестокую диссертацію, онъ только произнесъ длинное въ поларшина: Ja!!!. Я сталъ насвистывать мою любимую арію:

Чѣ мъ тебя я огорчила? …

Обербергпробирмейстеръ 7-го класса немедленно вынулъ изъ кармана свои инструменты, и началъ ломать наши іероглифы, говоря, что ему очень пріятно найти здѣ сь этотъ негодный, измѣ нническій, безсовѣ стный минералъ, ибо у насъ, [195]въ Россіи, даже въ Петербургѣ, доселѣ не было никакихъ образцовъ сталагмита живописнаго, за присылку которыхъ онъ несомнѣ нно получитъ по командѣ лестную благодарность. Во время этой работы, мы съ докторомъ философіи Шпурцманномъ, оба разочарованные очень непріятнымъ образомъ, стояли въ двухъ противоположныхъ концахъ пещеры, и страшно смотрѣ ли въ глаза другъ другу, не смѣ я взаимно сближаться, чтобы въ первомъ порывѣ гнѣ ва, негодованія, досады, по неосторожности не проглотить одинъ другаго.

— Баронъ? … сказалъ онъ.

— Что̀ такое? … сказалъ я.

— Какъ же вы переводили эти іероглифы?

— Я переводилъ ихъ по Шампольону: всякой іероглифъ есть или буква, или метафорическая фигура, или буква и фигура, или ни фигура, ни буква, а простое украшеніе почерка. Ежели смыслъ не выходитъ по буквамъ, то....

— И слушать не хочу такой теоріи чтенія! … воскликнулъ натуралистъ. Это насмѣ шка надъ здравымъ смысломъ. Вы меня обманули!

— Милостивый государь! не говорите мнѣ этого. Напротивъ, вы меня обманули. Кто изъ насъ первый сказалъ, что это іероглифы? … Кто состряпалъ теорію, для объясненія того, какимъ образомъ египетскіе іероглифы зашли на Медвѣ жій Островъ? … По милости вашей, я даромъ просидѣ лъ шесть дней на лѣ сахъ, потерялъ время и трудъ, перевелъ съ такимъ тщаніемъ то, что̀ не стоило даже вниманія....

— Я сказалъ, что это іероглифы, потому, что [196]вы вскружили мнѣ голову своимъ Шампольономъ, возразилъ докторъ.

— А я увидѣ лъ въ нихъ полную исторію потопа, потому, что вы вскружили мнѣ голову своими теоріями о великихъ переворотахъ земнаго шара, возразилъ я.

— Но желалъ бы я знать, примолвилъ онъ, какимъ образомъ вывели вы смыслъ, переводя простую игру природы!

На что̀ естественнымъ образомъ отвѣ чалъ я доктору:

— Не моя же вина, ежели природа играетъ такъ, что изъ ея глупыхъ шутокъ выходитъ, по грамматикѣ Шампольона, очень порядочный смыслъ!

— Такъ и быть! воскликнулъ докторъ. Но я скажу вамъ откровенно, что, когда вы диктовали мнѣ свой переводъ, я не вѣ рилъ вамъ ни одного слова. Я тотчасъ примѣ тилъ, что въ вашей сказкѣ кроется пропасть невѣ роятностей, несообразностей....

— Однакожъ вы восхищались ими, пока онѣ подтверждали вашу теорію, подхватилъ я.

— Я? … вскричалъ докторъ. Отнюдь нѣ тъ!

— А кто прибавилъ къ тексту моего перевода разныя поясненія и выноски? … спросилъ я гнѣ вно. Вы, милостивый государь мой, даже хотѣ ли предложить гофрата Шимшика въ ископаемые почетные члены геттингенскаго университета.

— Баронъ! … не угодно ли табачку!

— Я табаку не нюхаю.

— По-крайней-мѣ рѣ, отдайте мнѣ вашъ переводъ: онъ писанъ весь моею рукою. [197]

— Не отдамъ. Я его напечатаю, и съ вашими примѣ чаніями.

— Фуй, баронъ.... сказалъ Шпурцманнъ съ неподражаемою важностью: подобнаго рода шутки не водятся между такими извѣ стными, какъ мы, учеными.

На другой день мы оставили Медвѣ жій Островъ, и возвратились въ устье Лены, а оттуда въ Якутскъ. Плаваніе наше было самое несчастливое: мы претерпѣ ли сильную бурю, и все время бились съ льдинами, покрывавшими море и Лену. Я отморозилъ себѣ носъ.

Отдѣ лавшись отъ Шпурцманна, я поклялся не предпринимать болѣ е ученыхъ путешествій.

Примѣ чанія[править]

1. Перейти↑ Pallas, Reise, T. II, p. 108

2. Перейти↑ Reinegs, Reise, p. 218

3. Перейти↑ Origines Russes, extraits de divers manuscripts orientaux, par Hammer, p. 56. — Memoriae populorum, pag. 317

4. Перейти↑ Klaproth, Abhandlungen ü ber die Sprache und Schrift der Uiguren, p. 72 См. также, Описаніе Джунгаріи и Монголіи, о. Іакинѳ а.

5. Перейти↑ Предваряю, однажды навсегда, что объясненія именъ собственныхъ, заключенныя въ скобкахъ, прибавлены къ моему переводу докторомъ Шпурцманномъ: они, безъ-сомнѣ нія, весьма основательны, но я не диктовалъ ихъ ему.

6. Перейти↑ Прибавленіе Шпурцманна.

7. Перейти↑ Тоже поясненіе Шпурцманна.

8. Перейти↑ Поясненіе доктора Шпурцманна.

9. Перейти↑ Аноплотеріумъ, anoplotherium gracile, родъ предпотопной газели, изъ котораго жаркое, съ испанскимъ соусомъ и солеными сибирскими бананами, по мнѣ нію ученаго Шлотгейма, долженствовало быть очень вкусно. Примѣ чаніе доктора Шпурцманна.

10. Перейти↑ Объясненіе, данное сочинителю этой надписи, касательно причины пожара въ воздухѣ, весьма основательно. Изо всего явствуетъ, что предпотопный воздухъ былъ составленъ изъ газовъ, неизвѣ стныхъ въ нынѣ шнемъ воздухѣ, и что въ немъ не было кислотвора; или если и былъ кислотворъ, то въ другой пропорціи. Я теперь знаю, изъ чего онъ былъ составленъ, и издамъ о томъ диссертацію. Кстати: написать изъ Якутска въ геттингенскій университетъ объ ученыхъ заслугахъ гофрата Шимшика, знаменитаго предпотопнаго химика и астронома, и предложить, чтобъ его бюстъ былъ поставленъ въ университетской библіотекѣ. — Приписка на полѣ рукою доктора Шпурцманна.

11. Перейти↑ Поясненіе доктора Шпурцманна.

12. Перейти↑ Строки, наполненныя точками, означаютъ тѣ мѣ ста надписи, которыя время совсѣ мъ почти изгладило, и гдѣ никакъ нельзя было разобрать іероглифовъ. Примѣ чаніе доктора Шпурцманна.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67