Как это было 10 страница

– Да нет та скромная, даже чересчур.

Когда пассажиры стали выходить по мосткам на пирс, Инна, как ни в чём не бывало, подошла к приятелям, и бесцеремонно взяла под локти

– Что надулись как мыши на крупу? На обиженных - воду возят.

-130-

Лучше бы помогли даме сойти с корабля на берег.

На что Игорь иронизировал

– Это не корабль мадам, это «Лапоть»

– А Владимир, откровенно окинув девушку с ног до головы, добавил,

– Дамы делятся, на дам и ……не дам.

До той не дошло явное оскорбление, так же, не обратив никакого внимание на реплику Игоря, Инна потащила парней к трапу.

Мы прошли в толпе пассажиров по причалу до железнодорожного полотна и двинулись вдоль него в сторону вокзала.

Владимир предложил зайти в магазин «Табаки», так называемый «зелённые кирпичики». Весь фасад здания был облицован кафелем зелённого цвета, откуда и пошло это название. По переходу перешли через улицу Ленинскую. Во всех городах центральные улицы носили имя Ленина.

На перекрёстках стояли постовые, и если кто из граждан пытался перейти улицу в неустановленном месте, сразу же свистели вслед.

Затем происходил короткий диалог, после которого гражданин расставался с определённой суммой денег, взамен получая квитанцию.

Когда подходили к «Зелённым кирпичикам» Генка заметил

– Рановато пришли, магазин ещё закрыт на обед.

Возле магазина собралась толпа, в ожидании окончания обеденного перерыва, человек пятьдесят. Входная дверь открыта нараспашку, с рядом стоящего грузовика три мужика сгружали ящики с табачными изделиями.

– Повезло – Сказал Игорь – Болгарские сигареты подвезли, даже БТ есть.

На что Владимир возразил

– Часа два проторчим в очереди, да ещё ждать пока выгрузят машину.

Неожиданно в проёме двери появилась продавщица

– Мужики, что стоять без дела, помогли бы выгрузить машину, а то эти работнички провозятся до вечера.

На это предложение толпа никак не реагировала.

Инна встала в конце очереди, а мы вчетвером дружно стали заносить уже сгруженные ящики в магазин. Буквально через пол часа мы заносили последние ящики в подсобку.

За нашими спинами захлопнулась дверь, за которой стояла толпа в ожидании окончания обеденного перерыва.

Продавец помогла нам избавится от энной суммы, и мы гордо вышли за двери, неся по блоку сигарет, я ещё для пробы взял две сигары.

– На фика тебе эта гадость? – спросил Генка.

– Угощать местных аборигенов, я же еду в колхоз месяца на два.

– Как ты куришь, тебе блока не хватит на неделю – заметит Игорь.

– Докуплю пачек пятьдесят «Примы» и «Нищий в горах», а пшеничные так для форсу, – аргументировал я.

Пшеничными мы называли дорогие импортные сигареты.

-131-

Перед входом в магазин столпилась приличная толпа, человек сто.

Видать слушок, что завезли болгарские сигареты, дошёл до советского потребителя. А народ всё подходил и подходил.

На выход пришлось пробиваться с боем, толпа всей своей массой давила на входную дверь.

Следом за нами протиснулась зав. маг и громогласно объявила

– Магазин не откроется, пока не будет свободный выход из магазина.

И добавила – По одному блоку в одни руки.

Кто-то из очереди, нашёл химический карандаш и, слюнявя грифель начал обходить толпу, нумеруя подставленные руки.

– Как в концлагере – подметил Генка.

– Ну, там номера ставили не на ладони – возразил Игорь.

– Что в лоб, что по лбу один чёрт – съехидничал Генка.

Протолкались к Инне, но та категорически отказалась идти с нами:

– Что я зря стояла, Я тоже хочу купить блок БТ.

– Ты же не куришь – удивился Генка.

– А ты думаешь, эта бабка курит – кивнула Инна в сторону довольно полной, пожилой женщины.

– Та явно на перепродажу – заметил я.

– Мне тоже не помешают лишние два рубля – с вызовом заявила Инна.

Владимир неожиданно, достал червонец и протянул ей:

– Прошу Мадам.

В то время на десять рублей, можно было, пусть скромно, но посетить ресторан. Для всех этот широкий жест был полной неожиданностью.

– Вот это кавалер, а я возьму и не откажусь – Инна, подхватила обоих десятку в руку, а Владимира под руку стала проталкиваться через толпу.

Вся наша компания сменила диспозицию Я, Генка и Игорь пошли впереди, а Инна с Владимиром и «Червонцем» позади нас.

Игорь трагическим голосом шутил:

– Меня, на червонец променяла.

Прошли мимо «Флотского» магазина, когда подходили к гостинице «Версаль», где на первом этаже находился ресторан, неожиданно Игорь предложил, поскучневшей нашей компании:

– Зайдём на пять минут.

– Я, не против, я за – Обрадовалась наша попутчица.

Ну, этого я ни как не ожидал от Игоря, ни чего себе

– В ресторан приглашает, выпендриваются пацаны перед девчонкой, что будет дальше – подумал я.

А Игорь, почему-то, миновав огромную входную дверь «Врата в места веселья и чревоугодья» и пройдя метров десять, начал спускаться по каменным ступенькам куда-то вниз.

– Ну, долго, вы там – донеслось до нас, откуда-то снизу.

-132-

Но мы были заняты, читали. Перед спуском в утробу подвала, на стене прикреплена табличка – на красном фоне недвусмысленно написано, что, внизу находится «Опорный пункт комсомольского оперативного отряда при Фрунзенском районном отделении милиции».

– Ни фика себе – наверно, подумал каждый из нас.

– Фи! Я не пойду – заявила Инна.

– Не боись, Я с тобой - обнадёжил её Владимир, и, поддерживая её под локоть, помог преодолеть крутые ступеньки.

А я, спускаясь следом, подумал:

– Что Игорь её подначил специально, рядом с рестораном, мол зайдём, маленькая месть за её ехидство – «Как твоя фамилия? »

Внизу, подвальное помещение украшал большой обтянутый тёмным дерматином диван, и несколько разномастных стульев и табуретов, главным в этом старомодном сборище мебели конечно был письменный стол, с тумбой под выдвижные ящики.

Во главе стола сидел худощавый парень лет двадцати, левая кисть его руки была как-то неестественно вывернута, явно усохшая по отношению к правой руке. Парень что-то быстро строчил, придерживая лист бумаги тыльной стороной левой руки.

– Располагайтесь, – на наше здравствуйте, и кивнул в сторону дивана. – Я сейчас освобожусь, и поговорим.

Через пять минут, весь разговор сводился к тому что

– По всей стране организованны добровольные народные дружины. Но этого явно не хватает для полного искоренения преступности. В помощь милиции и другим правоохранительным органам по инициативе КПСС организованны оперативные комсомольские отряды, каждый сотрудник (он так и заявил) опер. отряда имеет право задерживать граждан нарушающих правопорядок. Выдаётся удостоверение. А ну-ка покажи – кивнул куда-то в угол.

С тёмного угла (я ещё подумал – Как из подворотни) вышел парень лет 18 и достав из кармана красное удостоверение, пустил по кругу.

– А проезд бесплатный – спросил Стенин Генка.

– А это, как себя зарекомендуешь – парировал Анатолий, тот, что знакомил нас со своим удостоверением.

– Зам начальника опер отряда, Владимир – представился сидящий за столом и неожиданно заявил:

– Будете хорошо работать. Получите такое. Внештатного, а это уже бесплатный проезд – и выложил перед нами, из маленького карманчика пиджака свои малиновые корочки.

– Возьмёте рекомендацию в райкоме комсомола, а пока приходите, поработайте вечерами, узнаете что? где? и почему? – располагающая, неожиданная улыбка вдруг, как бы озарила его лицо.

– Может быть, прогуляемся по набережной – предложил Анатолий,

-133-

– Заодно ознакомишь их, на что нужно обратить внимание, а я пока поработаю, нужно закончить докладную – приказным тоном, не терпящим ни каких возражений, заявил Владимир.

– А мне тоже можно поступить в опер группу – спросила Инна.

– Если комсомолка, можно, но к нам не поступают, а вступают – заметил, явно упивающийся доверенной ему властью Владимир.

– А я подумал – что вступают только в нехорошие места, потом приходится отмывать обувь, к чему лишний запах.

Оставив Заместителя Начальника опер отряда играть роль большого, ну очень большого начальника наша пока не очень дружная компания выбралась из полутёмного подвала наружу.

– Здравствуй Солнце – воскликнула Инна, когда с помощью Владимира, как не как была на шпильках, вышла наружу.

– А ты что его ещё не видела сегодня? – сыронизировал Генка.

– Люблю тепло, люблю море – мечтательно заявила девушка.

– Ненавижу морось, туманы, как поползут с Гнилого угла. Брр..

– Инна брезгливо передёрнула плечиками.

– А я люблю, когда не очень жарко – заметил я

– Когда мелкие тучки иногда орошают слезами нашу грешную Землю.

Когда наступает бархатный сезон, август сентябрь и лес преображается, меняя свой однотонный наряд на всевозможные тона.

– Да вы Виктор поэт – заметила Инна.

– Нет, стихи не люблю, а может быть ещё, не попадались стоящие.

– Он у нас книголюб – заметил Игорь – наверно прочитал штук сто.

– Не сто, а несколько тысяч – обиделся я на приятеля, как не как видел мою библиотеку, и не раз брал у меня, что ни будь почитать.

Так незаметно за разговорами мы вышли к пляжу, его все почему-то называли «Дикий пляж».

Лето ещё не вступило в права, с моря тянуло запахом ёда, и сыростью.

Но кое-где, уже разоблачившись, загорал народ.

Человека три бултыхалось рядом с берегом, а один в размашку удалялся от берега, было видно, как быстро мелькали согнутые руки.

– На рекорд идёт, бедолага – заметил Анатолий.

– Почему бедолага? очень даже неплохо плывёт – удивилась Инна.

Вместо ответа Анатолий почему-то нам подмигнул и быстро присел на корточки, как бы, для того чтобы расшнуровать ботинки.

– Ты что? Собрался купаться – спросил Владимир.

– Не обращайте, на меня внимание – зашептал Анатолий

– А то я уже здесь примелькался, можем спугнуть – И скосил куда-то в сторону глаза.

Я незаметно посмотрел в ту сторону, и увидел как два подростка, присев у кучки сложенной одежды наводят шмон в карманах у любителя покупаться.

-135-

Не буду вдаваться в подробности, итог был таким

– Сидим возле кучки одежды и ждём, когда вернётся хозяин довольно приличного портмоне.

– Для того чтобы составить протокол, как объяснил Толик.

Пацаны уже не делают попыток убежать.

По очереди размазывают по щекам сопли и слёзы, пока один давит на жалость, другой отдыхает.

Инна уже клюнула, начинает уговаривать нас отпустить мелюзгу.

Наконец из вод Амурского залива как «Защитник обиженных и убогих» выходит пострадавший от налёта на свой кошель.

Толик уже к стати пересчитал, не менее пятисот рублей.

Мужик довольно таки импозантной внешности подходит к нашей компании. Короткая стрижка. Левая рука вся в наколках – следы ходок, куда? и за что?

Я ещё подумал – Вор у вора попытался украсть дубинку.

Обычно за воровство вора у вора довольно таки строго наказывают.

И за то, что вор сдаст вора тоже нужно нести ответ.

Интересно как поступит этот?

– Что случилось? – спросил «пострадавший».

– Гражданин, почему вы оставляете свои вещи без присмотра? – игнорировал вопрос Анатолий.

– Была пресечена кража.

От слова гражданин того аж перекосило. Глаза стали злыми щёлками.

– Почему же? Вот же пацаны смотрели. Я ещё им разрешил, если захотят, могут купить себе мороженого, пока я буду купаться.

– Ну что купили? – вопрос явно не к нам.

Ну, надо же? нам еще пришлось извиняться.

Когда отходили, Анатолий зло произнёс:

– Нужно было бы проверить, откуда у него столько денег?

– А всё хорошо, что хорошо кончается – весело заявила Инна:

– Пацаны эти обожглись, перестанут шарить по карманам.

– Или этот – Генка мотнул в сторону пляжа головой

– Пристроит к своим афёрам, или делам.

– Дела у прокурора – громогласно весело вещал Игорь.

А Геннадий, обращаясь к Анатолию, спросил

– Ну какие ещё интересные обязанности у оперативной группы?

– Ну, разные, гонять выпивох, если распивают в неположенном месте, задерживать, доставлять в отделение, сидеть в засадах, помогать КГБ.

– А это ещё как? – удивился Владимир.

– Их многих знают в лицо. – объяснял Толик.

– Бойцов невидимого фронта – пошутил Игорь.

– Не скажи – продолжал Анатолий

-135-

– Когда они на задержании, то засвечиваются, а если нужно за кем ни будь проследить, или найти кого, кто объявлен в розыск, тут то мы и потребуемся. Да много чего нужно.

Анатолий ещё долго разглагольствовал – какую неоценимую помощь приносит оперативная группа нашей доблестной милиции.

В то время в милиции ввели на вооружении дубинки, и вспоминаю, с каким упоением ущербный зам начальника опер Володя избивал на танцевальной площадке какого-то парнишку, дубинкой.

Тогда же ввели закон об уголовной ответственности за сопротивление властям. Захочешь да не дашь сдачи, даже если ты прав.

А через пол года вся опер группа сбилась с ног, разыскивая Толика, чтобы произвести его задержание.

Оказывается, он длительное время обворовывал пьяных, когда их доставлял в мед отрезвитель за распитие в неположенном месте.

А прокололся на том, что его сдали те, кого он за крупные суммы отпускал при задержании.

Отобрали малиновые корочки, пожурили и отпустили – не выносить же сор из избы.

Многие шли в эти опер группы, чтобы почувствовать власть, понимая, что они как бы встают над таким же быдлом как и они.

Ведь в тех местах, где неоднократно гонял людей за распитие в неположенном месте, сам же делал то же самое.

Как-то подошли сотрудники в форме

– Привет! Распили с нами и ушли.

А как же иначе? Свои!

И не один сотрудник не задумался

– Что его паёк, форма, и зарплата, всё это ему идёт от этого самого задержанного, который ежемесячно платит налоги государству. Он их содержит, а они над ним же издеваются. Парадокс.

Ладно, если совершил, какое ни будь преступление. А то идёт малость подвыпивший из ресторана. Никого не трогает,

Чуть качнулся в сторону, вывернули руки аж на голову и потащили. Власть!

Опер группы просуществовали недолго – не оправдали себя, кое в чём дискредитировали и были распущены.

Но вспоминаю как Игорь, ныне покойный, ходил вдоль пешеходного прохода, что над железной дорогой и вёл в сторону вокзала со стороны Ленинской. Игорь – разыгрывая пьяного.

Совершенно трезвый, умудрялся запутаться в собственных ногах, что-то бормотал, делал позывы облегчить желудок.

А мы все его сотоварищи родного электра. цеха, и опер группа в количестве трёх человек сидели в кустах рядом со зданием на фасаде которого красовалась каменная голова коровы, рогами в сторону железной дороги.

-136-

Мы уже порядком замёрзли, был промозглый осенний вечер, город кутался в туман, где-то со стороны Золотого Рога как-то обиженно иногда ревел какой-то корабль.

По очереди, пряча огоньки от зажжённых сигарет в ладони, ждали.

Насторожились.

Мимо Игоря прошёл какой-то мужчина.

Вернулся, подошёл к нему и стал его подводить к низкому крыльцу.

Буквально в трёх метрах от нас.

Игорь безвольно сидел на деревянном крыльце и что-то мычал.

Незнакомец стал выворачивать у того карманы.

Чертыхаясь. Никак не удавалось расстегнуть браслет у часов.

Игорь – как бы очухался, ухватил грабителя за куртку.

А тот неожиданно полез в карман.

Мы решили – Пора.

В считанные секунды скрутили руки. Конечно же, он полез не за сигаретами. В кармане куртки лежал складной нож «Лиса» с широким лезвием и тяжёлый свинцовый кастет.

Неизвестно чем он думал успокоить Игоря.

Через несколько дней грабителя судили.

Серия ограблений пьяных, возвращавшихся из железнодорожного ресторана, прекратилась.

Кое-кто из отделения милиции получил лишнюю звёздочку на пагоны, кое-кто денежную премию.

Мы же были не при делах, шли как свидетели.

Стоит ли таскать каштаны для бездельников.

Тем более я к тому же не состою в комсомоле. Пока опера! .........

Я немножко забежал вперёд, чтобы не возвращаться к этой теме.

А в тот ясный ещё не летний, но уже не весенний день сидели в сыром подвале и слушали, как Толик взахлёб рассказывает, как вчера задержал извращенца который на пляже под женской раздевалкой, стоя по колено в воде подсматривал за женщинами, через щели в настиле.

Анатолия я слушал в пол уха, обдумывая предложение, исходящее от Инны прийти в гости к её сестре Валентине.

– Да как-то неудобно – бубнил я.

– Да не смущайся - успокоил Генка, мы с Инной тоже придём.

– А как её родители? – сомневался я.

– Папа в море, капитан, Мать умерла при родах, а она живёт с бабкой.

– Та всегда уходит, когда приходят к Вале гости – встряла Инна.

К тому времени у меня ещё не с одной девушкой не было серьёзных отношений, и я даже не представлял себе, как буду себя вести, когда мы останемся с Валей вдвоём.

Всё это меня возбуждало, разыгрывало мою фантазию

-137-

– А далеко она живёт? – спросил у Инны.

– На Герцена, это считай почти в центре.

– Это на Голубинке, что ли? – спросил Игорь.

– На ней Родимой, ещё её зовут Орлиное гнездо, иногда Орлиная сопка, говорят, что раньше там гнездились орлы – объяснил Стенин.

– Сейчас там другие «орлы», сплошь одни блатные.

И обращаясь ко мне – Не забоишься?

– Мы Чуркинские, чего бояться, волков бояться в лес не ходить.

– Кстати, новый анекдот – встрял в наш разговор Анатолий.

– Приходит из райкома мужик в аул, уговаривать народ вступать в колхоз. Собрали собрание. Тот обращается к старейшинам.

– Здравствуйте Саксаулы! Один из старейшин обиженно

– Мы не саксаулы мы аксакалы.

А мужик – Один чёрт дрова!

Толик первый начинает заразительно смеяться.

На воскресенье договорились встретиться у подножья ещё не работающего фуникулёра, часов в десять.

– Могу прийти пораньше – предложил я.

– А раньше, через «барахолку» не протолкнешься – объяснил Генка.

В воскресенье мы с Геннадием стояли у подножья сопки в ожидании Инны. Уже было десять минут одиннадцатого.

Генка чертыхался – Нужно было за ней зайти. Может быть, забыла?

– А вот и Я – раздался насмешливый голос за нашей спиной.

Из-за каменного двухэтажного дома вышла Генкина сестра.

– Была у подружки – и на недоумённые наши взгляды ответ:

– Девушка всегда должна опаздывать на свидание минут на десять.

– Но свидание у Вали, и у него, а не у тебя – возмутился Геннадий.

– А может она ему не понравиться, тогда – Инна выдержала паузу

– Я буду встречаться. Не возражаешь? – обращаясь ко мне, Инна взяла меня под руку – Пошли кавалер.

Когда проходили мимо двухэтажного дома, Инна помахала кому-то рукой, наверно подружке. За окнами тюль, ни кого не видно.

– А знаете? кто жил в этом доме до революции – спросила Инна когда миновали дом,

– Основатель китобойного промысла в России. Вот!

– Да ну? – удивился я – И где это ты вычитала?

– Коля рассказал – простодушно ответила девушка, сжимая мне руку.

– Это не подружка ли с этого дома? – с подначкой спросил приятель.

Инна покраснела, явно не умеет врать.

Вверх на сопку вела крутая тропинка, Инна опять на каблуках, и её

приходилось мне, буквально тащить за собой, за руку.

Когда я держал её за руку, Инна пальчиком как бы щекотала мою ладонь.

-138-

Когда выбрались наверх, спросила у Геннадия, но почему-то, заглядывая мне в глаза.

– Гена, как девушка даёт знать мужчине, что хочет быть с ним?

– Это переспать что ли? – бесцеремонно спросил Геннадий, протянул мне руку, как бы здороваясь, и проделал с моей ладошкой то, что всё это время делала Инна, пока мы забирались наверх.

В который раз Инна густо покраснела.

А я подумал – Если смущается не такая уж она вульгарная, какой себя выставляет. Обычная девушка, правда, довольно таки миловидная.

Про себя – Тоже мне кавалер? Не знаю даже как себя вести с девушкой.

Мы стояли на площадке, откуда прекрасный вид на город.

Дома как бы террасами сбегают к бухте Золотого Рога, а над головой голубое небо без единой тучки. Отличная погода!

Через бухту прямо перед нами, виден дом, в котором я живу.

Я показал Инне – Вон там, на Видовой площадке я живу.

– А мы где стоим? Тоже Видовая площадка – удивилась она.

– Градостроители напортачили с названиями – констатировал Генка.

Повернувшись спиной к бухте, мы углубились в дебри всевозможных вещей. Чего только здесь не было и краска, и гвозди, зимняя одежда, начиная с валенок до всевозможных шуб и шапок.

Я вспомнил поговорку – Готовь сани летом.

Вдоль дороги стоял народ со своим товаром. Кто с самоваром, а кто вроде бы просто так.

Генка покосился на группу довольно прилично одетых женщин:

– Морячки, жёны моряков приторговывают, этих сразу видно, если что нужно из заграничных тряпок нужно подойти и спросить. Мол, это или это есть? Отведут в сторонку и покажут.

– А что нельзя ли сразу выставить? – удивился я.

– Конечно. Вокруг местные уркаганы шныряют, гляди, что ни будь, стырят, да и милиция может загрести за спекуляцию, чтобы не составляли протокол, нужно всё отдать за так.

– Ради чего? Она же продаёт не краденое.

– А того, сообщат мужу в пароходство, прикроют визу и шиш, а не загранка, а бабе пока муж в рейсе хочется сходить в кабак, снять мужика на ночь, нужны деньги – Генка покосился в сторону Инны.

Но та стояла в стороне и приценялась к какой-то ажурной кофточке.

– Ну, это надолго – поморщился Генка, и подошёл к сестре:

– Мы пока сходим в магазин, а ты подходи к Валентине.

Инна, не оглядываясь, согласилась

– Хорошо, но только берите вино, я водку не пью.

Оставив Инну наедине с чудом заморского текстиля, мы с приятелем стали проталкиваться через огромную массу народа.

-139-

Широкая улица метров пятьсот в длину буквально запружена толпой

– Недаром барахолку ещё называют толкучкой – заметил я.

А Генка напомнил мне

– Держи карман, а то не на что будет покупать.

– Как Сеструха пройдёт через эту толпу? – спросил я его – Встретим?

– А она с другой стороны подойдёт, там нет базара – прохрипел Генка, с трудом протискиваясь между двумя тучными женщинами.

– Хорошо, что не было дождя, а то здесь бывает такая грязь, по колено – повторил его подвиг я.

С большим трудом мы добрались до магазина, где нас ожидало разочарование, человек двадцать тридцать очередь.

– А в окружную, оказывается быстрее – показал Геннадий на Инну, махавшую нам рукой из очереди. Она уже была у самой двери.

Пока пробивались к ней, все вокруг возмущённо на нас кричали, дескать

–Вы здесь не стояли, а они уже с самого утра заняли очередь.

У меня было с собой рублей пятнадцать, оставил себе рубль на такси, на что Геннадий заметил

– На рубль можешь доехать от вокзала до Чуркина, а с Голубинки нужно два, сюда такси заходят редко. Бояться.

Отдал ему тринадцать рублей, с чем он прошмыгнул следом за Инной.

Наконец минут через десять они вышли из магазина, уступив дорогу очередной паре покупателей.

– Пришлось купить авоську - как бы оправдываясь, сказал Геннадий.

– Что здесь всегда так? – спросил я его.

– Всегда! – категоричным тоном заявил тот

– На пол района один магазин, отсюда час ходьбы, есть ещё один.

Метров через двадцать пять подошли к оврагу, в котором уютно примостились три частных домика.

По шатким мосткам подошли ко второму, на калитке табличка «Осторожно во дворе злая собака! ».

– Не бойся! – Генка подтолкнул меня к калитке

– Местные аборигены всех собак на закусь пустили, говорят, помогает от туберкулёза. Все кто побывал в зоне - болеют, а это единственное средство.

Подходя к покосившейся избушке, я удивлялся

– Так?! живёт капитан дальнего плавания, с ним дочка и престарелая мать. – Неужели государство, на которое он работает, не может его обеспечить достойным жильём – спросил у Генки, – явно не по адресу.

– Да они уже стоят на очереди, где- то двухсотые, дают по пять квартир в год, посчитай. Очередник к этому времени загнётся, а домочадцы, если доживут, конечно, в пароходстве не работают.

Значит долой с очереди. Да многие живут ещё хуже.

– Но сейчас, во всю застраивается город, так что скоро получат квартиру.

-140-

– Это разве квартиры? – Генка засмеялся – Многоэтажные бараки.

Да и город расширяется за счёт приезжих. Завербуются на судно, на один рейс, получат прописку по судну. Город то закрытый, а потом уже тащат во Владик всю свою родню. Взятку на лапу и глядишь, живёт в новой квартире. А коренные жители ютятся в бараках или в таких вот халупах Генка кивнул на покосившийся домик.

Его монолог прервала девушка вышедшая на крыльцо:

– Почему не проходите в дом? А где Инна?

Мы с Геннадием удивлённо оглянулись – И, правда, где?

Из-за кустов растущих за забором у калитки вышла Инна, за её спиной прошмыгнул в сторону магазина какой-то парнишка.

А Инна, обойдя нас, подошла к сестре, прижалась к ней щекой и, повернувшись ко мне, спросила – Похожи?

Что и говорить, сразу видно родня, только Валя немножко пониже ростом, и на мой вкус симпатичнее.

– Похожи, очень похожи пробурчал Генка – сбивая налипшую грязь с ботинок об крыльцо. И обращаясь ко мне:

– Разувайся, у нас Валентина чистюля, всегда в доме порядок.

– Да, ты не как меня сватаешь? - зарделась девушка

– Говорил, что приведёшь электрика посмотреть проводку – и, взяв за руку сестру, зашла с ней в дом.

Я недоумённо посмотрел на Генку

– Что за проводка?

Тот развёл руками и пожал плечами, точнее попытался развести, в правой руке держал полную авоську с тем, что греет душу и туманит мозги.

Как сказал великий советский поэт

– Я водку русскую уважаю, за то, что греет душу мою, а если работе водка мешает, брось к чёрту работу свою.

– А что ты ещё хотел? Нужен повод, как никак скромная девушка. Да заодно починишь проводку. Или слабо?

– Почему же? Мы с тобой недавно провели проводку в тальманской, вроде бы работает. Нареканий нет.

– Мальчики… Вы, что там застряли, проходите в дом – выглянула хозяйка дома, пожилая сгорбленная бабушка Валентины.

Пройдя в сени, застеленные чистыми самодельными дорожками, сшитыми из кусочков разноцветных тряпок, мы с Геннадием разулись.

Пройдя в жилую часть дома, я начал разглядывать внутреннее убранство. Никогда не был в квартире у капитана.

Скромное жильё. Кругом идеальный порядок.

Сразу видно, что здесь живут женщины. Какие-то вазочки, слоники, ажурные накидки на подушках. Всё претендует на достаток, которого явно нет. Но чувствуется что женские руки, по мере сил, как-то пытаются скрасить

- 141-

это убогое жильё. Заметил на фанерном шифоньере, небольшую стопку книг. Спросил у Валентины

– Можно посмотреть?

Получив разрешение, начал перебирать литературу. Книги читанные-перечитанные.

Две книги явно принадлежали Валенному отцу – по судовой навигации.

Генка, помогая девушкам накрывать на стол, с усмешкой заметил:

– Витька опять в своём репертуаре, ни одной книги не пропустит.

– Я тоже люблю читать – ставя на деревянную подставку сковородку с дымящейся картошкой, обрадовала меня Валя.

По крайней мере, будет, о чём поговорить.

Геннадий, обращаясь к Инне, спросил:

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒