Как это было 12 страница

– Что за рейсы? И чем эти плохи? – поинтересовался Генка.

– А чем хороши? Поезд ходит только ночью, останавливается в любой тьма таракане. А я должна на любом полустанке открывать дверь, протирать трапы и поручни, зимой топить углём печку, следить за ней.

-153-

Выдавать бельё да много за что должна отвечать.

– А раньше как? – спросил я.

– А раньше… – в голосе женщины прозвучали мечтательные нотки.

– Поезд Владивосток-Москва, или Харьков, а то Киев.

В дороге можно что-то прикупить, особенно в Москве, там стоим несколько дней, время есть побегать по магазинам. Всё намного дешевле, чем у нас. Со всей страны прут в «Златоглавую» то чего у нас нет, в ней родимой есть. Туда можно отвезти рыбку, а оттуда много чего

Начальнику после рейса должна дать на лапу за левых пассажиров, а если тех не было всё равно дать. Ну а тот, собрав со всех проводников должен часть денег дать проверяющим или ревизорам. И так везде.

– Извините, что-то притомился. Не возражаете? – подтянувшись руками за поручни, я забрался на верхнюю полку и как-то незаметно заснул под перестук колёс и тихий голос проводницы.

Утром проснулся, кто-то теребил меня за плечо.

Открыл глаза, рядом ухмылялся Паша.

– Ну, ты и спишь, пора выходить, вагон уже пустой.

Рядом со мной громоздилась стопка нетронутого постельного белья.

Я стал озираться в поисках своего рюкзака.

– Да «Орёл» уже вынес, – успокоил меня Павел.

Вышли из вагона, какое-то пустынное место, как-то непривычно, нет сопок. Невдалеке пофыркивал бортовой «газон», в который с шутками лезли, цепляясь за борта, девчата.

Хотел попрощаться с проводницей, но той нигде не было видно.

Наверно спит, – подумал я и зашагал к «газону»

Подошёл к кабине шофёра. За баранкой сидел «Дядя» просунув голову между коленями.

И как умудрился поместится в этом «скворечнике»? – удивился я.

Рядом с ним сидел «Сынку», и ругался с нашим начальником, временно назначенным над нами, на время уборки картошки.

Тот требовал освободить место рядом с водителем.

«Сынку» артачился и отказывался освободить своё законное место.

Увидев меня, «Дядя» кивнул мне – Привет! И неожиданно выпрыгнул из кабины, обойдя капот кабины, похлопал по плечу «начальника»

– Иди садись, и поехали!

Тот испуганный стоял, задрав голову вверх.

– А я не умею водить.

– Так какого, «Дядя» грязно выругался. – Ты лезешь ко мне в напарники. Мы с «Сынком» всю ночь по очереди гнали по бездорожью сюда машину. И сейчас ехать весь день и тоже по грунтовке.

«Начальник» как-то весь съёжился и безропотно стал пытаться забраться в кузов. «Дядя» что-то хмыкнул, подошёл сзади и ладошкой размером со

-154-

штыковую лопату, подцепил того за зад и перебросил в кузов.

Кто-то из парней шутливо закричал. – Полундра!

Что дало «Шефу» произвести посадку не на головы, а на гору мешков.

Так как все отшатнулись с пути, довольно таки грузного «начальника»

Ещё раз мне кивнув «Дядя» полез в кабину. – Поехали!

Я его попросил

– «Дядя» подожди, я посмотрю, как ты умудряешься сесть за баранку.

На что тот протянул свою лапу.

– Меня зовут Володя, а за два месяца ещё насмотришься.

Пожав руку гиганту, я запрыгнул в кузов машины.

Мотор взревел, подпрыгивая на ухабах, машина помчала нас в неизвестность. Где-то вдали на горизонте синели далёкие горы.

Девчата иногда повизгивали, не то от восторга, не то от испуга, а скорее всего, от неожиданных подпрыгиваний вверх. После чего они производили мягкую посадку на мешки. Неожиданно машина остановилась.

Шофёр перегнулся через борт и стал шарить под мешками, в углу рядом с кабиной. Девчата испуганно отодвинулись с пути его рук.

Облегчённо вздохнув, Володя вытянул толстую верёвку.

С помощью напарника он за пять минут натянул этот канат, цепляя за крючки расположенные внизу бортов.

А нам сказал. – Держитесь.

И «десант сборщиков картофеля» помчался к горизонту. Вокруг на сколько хватало глаз, вдоль дороги, расстилались поля. Однообразный, унылый пейзаж. Через час езды, рядом с развилкой неожиданно нас остановило ГАИ.

Два сотрудника ГАИ подошли к водителю и потребовали предъявить необходимые документы.

Володя, не выходя из кабины, через опущенное окно подал старлею путевой лист и свои права.

Тот долго разглядывал бумаги, крутил в руках, зачем-то посмотрел на свет, ещё бы понюхал.

Придраться было не к чему.

Зачем-то снял фуражку, пятернёй помассировал затылок, и подавая бумаги наверх, старший лейтенант был маленького роста, про таких говорят – метр с кепочкой, спросил.

– А где разрешение на перевозку людей?

– Должно быть у начальника, едет в кузове, – информировал «Дядя»

Пока представители доблестной милиции спорили с представителем Орденоносного Рыбного порта, а кто же будет оплачивать штраф за перевозку людей в машине, не предназначенной для этих целей, пассажиры, то бишь будущие колхозники разбрелись по ближайшим окрестностям.

То есть попрятались по кустикам. Консенсус был достигнут, когда выяснилось, что у ГАИ не оказалось в наличии квитанций, и она удовлетворилась

-155-

получением 10 рублями, а не 50 рублями на обмен квитанций.

Когда «Дяди» надоело сидеть, скорчившись за баранкой, он внезапно появился за спиной у инспектора ГАИ.

– Ну что «шеф» долго ты нас будешь мариновать?

Тот, повернувшись на голос, от неожиданности шарахнулся в сторону, узрев перед собой великана.

Что не укрылось от внимания слабого пола, девчата дружно засмеялись.

Пока облегчившиеся пассажиры собирались возле грузовика, Паша травил анекдот.

– Студенты медицинского института сдают экзамен.

– Что вы держите в руках? – спрашивает профессор.

– Я держу мозг работника ИТР, – отвечает студент.

– Почему? – спрашивает профессор.

– Мозг очень крупный, и очень много извилин.

– Правильно, садитесь пять. Следующий.

– Я держу в руках мозг очень крупного учёного.

– Почему? Что на это указывает?

– Мозг ну очень крупный, извилин ну очень, очень много.

– Правильно. Садитесь пять. Следующий.

– Я держу мозг милиционера.

– Правильно. Почему?

– Одна извилина, и мало мозгового вещества.

– Садитесь, четыре.

– Почему четыре? Ведь правильно, – возмутился студент.

– Это не извилина, это след от фуражки, – ответил профессор.

– Повеселились, и хватит, – прекратил смех подопечных начальник.

Тому явно было не до смеха, расстался с червонцем.

Володя не собирался платить за его упущения.

Полночи, проведённые на поезде, не прошли даром. Не выспался.

Незаметно заснул, зарывшись в мешки.

Опять разбудил Паша

– Я что, нанялся тебя будить?

Его риторический вопрос остался без ответа. Разглядывал местных аборигенов собравшихся на крыльце клуба. О чём гласила вывеска над крыльцом, полуметровыми буквами – «Клуб»

Человек пятнадцать парней в возрасте от 12 до 25 явно клеились до наших девчат. И те, кокетничая, явно не возражали.

Почему-то вспомнил фразу приятеля

– Дамы делятся на дам и не дам.

– А где все наши? – спросил у Пашки.

– Да те пошли за закусем в магазин, а там амбарный замок. Ищут продавца. Живёт где-то недалеко.

-156-

Я спрыгнул с машины и стал ждать, когда ко мне присоединится Павел.

– Меня не жди, буду рядом со шмотками, – кивнул тот на кучу вещей.

Черт знает, что можно ожидать от этих аборигенов.

Я пошёл в сторону магазина, язык до Киева доведёт.

Удивился, совершенно незнакомые люди здоровались.

Видать здесь, так заведено. В городе это не принято.

Быстро темнело, проходя по селу, удивлялся все домики неказистые, с маленькими подслеповатыми оконцами, из которых то тут, то там пробивался тусклый свет. Да! Не очень то похоже на колхоз миллионер.

Подошёл к большому бревенчатому дому с высоким крыльцом, возле которого толпилось человек пятнадцать.

Нарисовался «Орёл» с «Дядей» и «Сынком». С ними женщина, лет под сорок, в резиновых сапогах, в ватнике, местная интеллигенция – продавщица.

Открылись врата, в окружении страждущих, прошёл вовнутрь сельмага.

При свете двух тусклых лампочек на обозрение нам было выставлено много интересных вещей. Здесь был хомут, керосиновая лампа, набор свечей, и прочий необходимый в хозяйстве инвентарь.

Из продуктов два три вида рыбных консервов, ржавая селёдка, сахар, на удивление на полках стояло спиртное.

Из курева Моршанская махорка. На вопрос

– А хлеба у вас, не найдётся ли?

Женщина молча достала с под прилавка пол буханки по 12 копеек.

– Это всё что осталось, заказываем столько, сколько берут.

Пришлось довольствоваться тем, что есть. Спиртное у нас было, взяли

консервы, кое-что по мелочам.

Генка пошутил – У вас найдётся топор?

– А что вы собираетесь рубить? – спросила продавщица.

– Не рубить, а варить – ухмыльнулся «Орёл»

Продавец округлила глаза – Как так? Явно не читала сказки.

Когда возвращались к месту дислокации «картофельного десанта», «Сынка» удивился – Что-то мало мужиков, одни бабы и пацаны.

На что Дядя перешагивая через лужу, которую я перепрыгнул ответил

– А что ты удивляешься? Мужики или в городе на заработках, или в «зонах» парятся за браконьерство или за горсть гвоздей….

Дармовая сила везде нужна.

Почему-то все с ним молча согласились, Никто не стал возражать.

Подошли к машине, где на краю борта сидел хмурый Пашка.

– Ты что это надулся как мышь на крупу – поинтересовался «Орёл»

И сам нахмурился, когда узрел как у того, всё яснее проявляется под левым глазом синяк

– Кто это тебя, – поинтересовался Генка.

– Местные. Кто же ещё? Полезли трое через борт с разных сторон, я

-157-

им говорю – «Нельзя! », а они лезут, мол, помогут разгрузить. Одного спихнул, повернулся, да не успел, один звезданул. Вас увидали, сразу же смылись. Паша обиженно засопел.

– Ну! Деревенские недоумки, держитесь, скупайте все газеты! – прокричал куда-то в темноту, где в кустах явно затаились враги.

– Это зачем им скупать газеты, – поинтересовался «Сынка»

– Чтоб штаны были чистыми, буду лупить до тех пор, пока не обгадятся, и неоднократно, – прокричал в темноту «Орёл»

– Они уже сейчас, со страху обделались, слышу как с кустов несёт.

– И это произнёс таким убедительным голосом, что все невольно стали принюхиваться, даже хмурый Пашка.

В запахи деревенского ландшафта вплетались запахи сирени, навоза и почему-то запах шашлыков, кто-то жарил баранину.

С крыльца клуба нас окликнул Алексей, единственный из всех командированных отправленный порто-флотом в качестве повара.

Он работал на буксире в должности кока.

Мужчина лет сорока держал в руках десяток шампуров с готовыми шашлыками.

– Заходите в клуб, ужин уже готов.

Голод не тётка, и забыв про все неприятности, и про всех врагов мы быстро перетаскали все вещи вовнутрь клуба, в подсобку.

Девушки уже накрыли стол, вернее несколько столов составленных вместе. На которых стояли две кастрюли с наваристым борщом.

В тазах свежие помидоры и огурцы, отваренная картошка.

– Где вас черти носили? – встретил нас шеф, сидящий во главе стола.

– Директор колхоза только что ушёл, хотел познакомится, со всеми.

«Орёл» принёс с подсобки, всю дорогу опекаемый рюкзак.

– Нужно отметить приезд будущих работников серпа.

– Скорее работников лопаты, – возразил я.

А шеф всех обрадовал

– Будут убирать картофель, специальные машины, а вы будете за ними подбирать и засыпать в мешки.

– А вы? – съехидничал Генка.

– А я запрещаю вам устраивать здесь пьянки, я здесь следить за порядком. Чтобы потом не было нареканий со стороны колхоза.

– Может быть немного, с нами, для согрева – поинтересовался «Дядя»

Видать на халяву и уксус сладкий, тот не отказался.

– Можно, только чуть-чуть.

Это чуть-чуть было до тех пор, пока тот не отрубился, пришлось укладывать его спать, в углу залы, где громоздилась стопка матрасов.

Столь необходимых для ежегодных гостей – шефов.

«Дядя» глядя на «фонарь» Пашки поинтересовался – Не болит?

-158-

– Да так, чуть-чуть щиплет.

– Ни чего до свадьбы заживёт – обнадёжил приятеля Генка.

А «Сынку» предложил – Пойдём по деревне, и отлупим местных,

чтобы жизнь не казалась мёдом.

Это предложение было принято с восторгом. Что с пьяных возьмёшь?

Дамы пошли укладываться спать в соседнюю комнату, а сильный противоположный пол, отказался заняться половой жизнью, укладывать себя на пол, то бишь на матрасы. Всей компанией вышли на крыльцо.

Разбрелись, разбившись на кучки, по притихшей деревни.

Как-то так получилось, наша основная ударная сила в лице «Дяди», «Сынка», «Орла», Паши и меня оказалась оторванной от остальных.

Мы долго ходили по спящей деревне. Даже собаки не лаяли- спали.

– У тебя там не осталось? – Поинтересовался «Дядя» у Генки, и выразительно щёлкнул себя по горлу.

– Откуда? Всё выпили, – ответил за «Орла» Паша

– Местные говорят, что можно у кого-то купить «медовуху». Мол, дюже крепкая сообщил Генка.

Владимир стал озираться – Попрятались аборигены, некого бить, нужно выбрать самый богатый дом, у нищих наверняка нет «медовухи»

Углядел за листвой деревьев большой дом, крытый жестью, он как монстр возвышался над остальными

– Вот то, что нам нужно! Интересно, где здесь калитка?

Перед нами, что влево, что вправо тянулся высокий, добротный забор.

– Эх! – произнёс Владимир, и стал перелазить через препятствие к вожделенной «медовухе»

Неожиданно что-то затрещало, и ограда штакетин, а с ними два столба рухнула в нашу сторону, хорошо то, что все успели отскочить, иначе бы придавило. Немного зацепило «Дядю»

– Вечно тебя то корова обгадит, то забором придавит – пошутил «Сынок», припомнив, что тот, недавно влез в коровью лепёшку.

Перешагнув через павший в неравной схватке забор, мы всей компанией, по тропинке ведущей к дому, направились к оному.

По обе стороны тропинки росли уже поспевшие подсолнухи и Паша, а за ним Генка не удержались, и стали срывать их.

– Чай хозяин не обеднеет от пяти штук – оправдывался «Орёл»

Когда подошли к дому, забрехала собака где-то за домом, видать сидела на цепи около калитки. А мы уже поднялись на крыльцо.

В доме зажёгся свет, отворилась дверь, и нам навстречу вышел грузный мужчина, ростом с «Сынка»

– Вы что безобразничаете?

Стоящий ниже на две ступеньки «Дядя» поднялся, возвышаясь над спрашивающим, спросил – НЕ продашь «медовухи»

-159-

Тот сразу врубился, от нашей компании разил запах «Зелённого Змея», а с ним не поспоришь.

Вернулся в дом и вынес наполненный до краёв жбан какой-то густой жидкости янтарного цвета.

Так я впервые попробовал этот божественный напиток.

По крепости не уступающий спиртному, и превосходящий его по вкусу.

От денег мужчина категорически отказался,

– Я вас угощаю!

За что получил благодарность от «Дяди», в виде похлопыванья по спине

– Вот это по нашему, хороший мужик!

У того наверняка остались синяки.

Хозяин проводил непрошенных гостей до калитки, придержал свою собаку, которая всё норовила, кого ни будь цапнуть за ногу.

Долго бродили по деревне, искали клуб, спросить не у кого.

Под утро, лёжа на расстеленном матрасе, на полу, проснулся от голоса, того, кто нас угощал «медовухой»

– Это что за раздолбай вчера у меня повалил забор, Чтобы вашего духа не было в деревне.

Будете жить на «току» поближе к работе и подальше отсюда.

Оказывается «Хороший мужик» был председателем колхоза.

Да «Дядя» верно подметил

– Самая богатая хата, там где «медовуха»

На следующий день мы трудились на поле, которое простиралось на многие километры, в сторону от «тока». Где стояло здание барачного типа, в которое поселили мужскую компанию.

Девушки остались в деревне, и по очереди то «Сынка» то «Дядя» привозили девчат для работы на поле. Деревня располагалась от тока на расстоянии в восемь километров, а то и больше.

Кормили нас как на убой. Ежедневно небольшой жбан сметаны, бидон молока, пол барана, гречка, рис, помидоры и огурцы, это ещё не всё что мог предложить колхоз «Красный Луч» для своих «шефов».

Колхоз держал пасеки, выращивал бахчёвые культуры.

Наш повар родом был из Астрахани, которая славилась на всю страну своими арбузами.

– Таких сладких и сахаристых я ещё нигде не пробовал – нахваливал «кок» уминая очередной арбуз – А я их перепробовал немало.

Через несколько дней нашему «кандею» прибавилось работы.

Как он выразился, на «Харчи» уже выдавали целого барана.

В нашем полку прибыло – прислали нам в помощь двадцать студентов с ДВПИ. Одни парни. Девчонки же трудились на ниве острова Шикотан.

Интересный расклад – на рыбозаводах работа есть только летом, когда идёт лососёвая рыба. И тысячи девчонок-студенток грузятся на пассажирский

-160-

лайнер «Советский Союз» Он редко использовался Дальневосточным пароходством, и только в период сезонных работ на рыбозаводах дальнего востока. Пригнали это судно в порт Владивосток с запада в начале пятидесятых годов. Использовался только на внутренних линиях.

За границу никогда не ходил, документы отсутствовали. Корабль достался Советскому Союзу как трофей после разгрома фашисткой Германии.

Использование судна, на пару рейсов, а не постоянно в круизах, для Пароходства было убыточно. В конце концов, продали на гвозди.

Это нам поведал наш повар, у которого на «Советском Союзе» работал барменом приятель.

– Деньги гребёт лопатой, туда возит водку, из рейса красную икру!

«Мотыли» чистили питьевые баки, так внутри ещё надписи остались, на немецком языке – не то «Кайзер», не то «Адольф Гитлер»

– Что за «Мотыли»? – поинтересовался Толян, студент ДВПИ.

Судовой кок просветил – Судового кока зовут «Кандеем», матросов «Рогатыми». Машинную команду «Масло пупами» или «мотылями». Главного механика «Дедом», старшего электромеханика «Сэмом»

Нашу содержательную беседу прервал «Шеф»

– Помогли начистить картошки? Идите на поле, грузить мешки.

И наша неразлучная троица, в лице меня, «Орла» и Паши отправилась по вспаханному полю к новым трудовым свершениям, присоединился

Толик, наш новый приятель студент четвёртого курса ДВПИ.

По необъятному полю двигался комбайн, за которым оставалась дорожка из выкопанного картофеля. Следом за ним, стройными рядами, постепенно выстраивались наполненные шефами мешки с картофелем.

Подъехал «Дядя» на своём «газике», «Сынку» отбросил задний борт и наша вновь прибывшая раб. сила начала заполнять кузов картофелем.

Через полчаса работы, пришлось верхнюю одежду отправить в кабину «газона». Солнце пекло немилосердно.

Мешки килограммов пятьдесят весом, забрасывали в кузов, разбившись на пары. Двое подают, двое принимают. Неизвестно где тяжелей? Или идти по вспаханному полю с тяжестью в руках, или в раскачивающемся грузовике укладывать ряд в ряд. Поработал и там и там.

«Дядя» на минимальной скорости двигался задом по полю, иногда останавливался, давая возможность закинуть мешок в кузов.

Пот заливал глаза, начало щипать. Руки в рукавицах, перепачканных чернозёмом. Не утрёшься. Но мы не сбавляли темпа. Забросали кузов доверху.

Владимир выкарабкался из кабины, Обошёл машину, с сомнением постучал каблуком сапога по скатам, хмыкнул

– Ну, вы даёте!

Огляделся вокруг. Кругом копошилась наполнявшая мешки молодёжь.

– Едем на ток выгружаться, подъедем на поле часа через два, не раньше.

-161-

Пока наполнят следующую партию мешков для погрузки.

«Орёл» пошутил – Партию рабочих и крестьян?

«Сынка» залез в кузов и скинул несколько мешков на землю.

Мы даже не успели возмутиться – Впустую нами проделанный труд.

– Это для пассажиров, не пойдёте же на ток пешком через всё поле.

Пояснил Генка, то бишь «Сынка».

– Проедусь наверху, проветрюсь!

«Сынка» уселся на так легко освобождённое место, рядом с ним уселся я, следом забрался «Орёл» и Пашка. Толик сел в кабину.

Когда тронулись, Орёл спросил у меня

– Ты загадал желание?

Я недоумённо посмотрел на Генку…..

– Ты же между двумя Генками сидишь.

– Загадал! – И я выжидающе уставился на «Орла»

Тот поинтересовался – И что за желание?

– Да вот жду, когда исполнится.

– Может быть, закурим – неожиданно, предложил Пашка.

Я обрадовался – И как это ты угадал моё желание?

Мои то сигареты закончились, а клянчить не люблю, сам виноват, надо было взять с собой побольше.

Оказалось, ни у кого не было курева.

– Подъедим к «току» спросим у местных, они сейчас собрались там, получать трудодни – предложил «Сынку»

– Как это? – поинтересовался Павел.

– А так, каждый работник колхоза в этот день на «току» получает заработанное натурой. Кукурузой, рисом, гречкой, пшеном, и прочим, всем, что производит хозяйство. А производит оно много чего, помидоры, огурцы.

Хочешь, продавай колхозу за копейки, или вези на рынок в город. А можешь съесть сам. В колхозе деньги получает только один человек.

– Это кто же? Наверно председатель? – спросил я.

– Да нет, бери выше, пастух – всех удивил «Сынка»

Многие держат в хозяйстве коров, а пастуху каждый платит, да ещё каждый день после возвращения с выпаса один стакан молока с каждой коровы.

Да ещё подбрасывают, что ни будь из одёжки, типа телогрейки

За разговорами не заметили, как оказались на месте выгрузки.

Под длинным навесом, громоздились штабеля поддонов, которые используют в рыбном порту. Явный подарок «шефов».

Стали раскладывать поддоны на бетонированную площадку. Владимир и Геннадий, работали наравне со всеми. Затем стали укладывать мешки с картофелем на эти поддоны. Укладывали так, чтобы не развалились.

За час управились. Сделал дело – гуляй смело.

И мы направили стопы в сторону толпы, собравшейся возле склада.

-162-

В основном это были женщины и детвора.

Недалеко от них на бревне примостился мужик, лет за шестьдесят, рядом лежал кнут. Дед курил самокрутку.

Подошли к нему. Присели рядом, я с одного бока, с другой стороны «Орёл» Остальные встали в сторонке, в ожидании окончания переговоров.

– Ну, как дела дед? – поинтересовался «Орёл»

– Как сажа бела – усмехнулся дед.

– А мы случайно не разживёмся у тебя махоркой, спросил я.

– Не, не разживётесь – и, выдержав паузу

– Могу угостить самосадом. Сам садил. Крепкая, вы не потянете, ядрёная вошь, на нашем хуторе, такую крепкую курю только я. Никто не выдерживает больше одной затяжки. Слабаки!

Дед достал из внутреннего кармана пиджака газету многократно сложенную в стопку, а из бокового кисет.

Газета пошла по кругу. Каждый оторвал по клочку газеты шириной пять, и длиной двенадцать сантиметров.

Кузьмич – так звали деда, каждому в подставленный клочок, из кисета насыпал самосаду. Все скрутили самокрутки. У меня не получилось.

Кузьмич скрутил сам, и поднёс мне, чтобы я лизнул край газеты.

Прикурив, я затянулся и сразу же закашлялся, мне вторили приятели.

А дед, как ни в чем, ни бывало, покуривал, и усмехался, посматривая в нашу сторону

– Ну как мой горлодёр?

Я вспомнил про сигару лежащую в кармане. И которую ни когда и ни за что бы, не закурил, как бы ни захотел. Эта экзотика годится только для вида попыхивать, но не затягиваться, слишком крепкая.

Сквозь слёзы, выступившие из глаз, я разглядел деда, который спокойно попыхивал самокруткой, глядя на нас, и явно злорадствовал.

– Спасибо Кузьмич, за то что не пожалел табачку, а это тебе от меня подарок, гаванская сигара. Наверно никогда таких не пробовал.

Я протянул деду сигару.

Тот взял это заморское чудо, долго крутил в руках, разглядывая этикетку, наклеенную сбоку, несколько раз понюхал, спросил

– И как её курить?

Подошёл «Орёл», достал перочинный нож, присел на корточки и отпилил на бревне, кончик у сигары. Отпиленный конец упал в траву.

Подавая Кузьмичу сигару, спросил

– Ты знаешь, сколько она стоит? И сам же ответил

– Рублей десять, а то и больше.

Тот недоверчиво, с опаской взял сигару, прикурил, тут же закашлялся, кашлял долго. Слёзы текли по морщинистому лицу. Мне даже стало его жалко

– Да ты не затягивайся, ты только бери дым в рот и выпускай.

-163-

Так все курят сигары, для форсу.

Дед попыхтел дымом сигары, смочил слюной большой и указательный палец, и затушил сигару. Порылся в траве, нашёл обрезанный конец от сигары и вместе с сигарой запрятал, завернув в клочок газеты.

– Буду затягиваться раз другой по праздникам для этого, как его…

– Для форсу, – встрял студент Толик.

– Вот, вот для него самого, крепкая дюже, покруче моего табачка.

Я вспомнил как дед искал кончик сигары и бережливо прятал в карман.

Сбил горящий табак с цигарки, затоптал огонь, протянул цигарку Кузьмичу – Что добру пропадать, спрячь в кисет, слишком крепкий.

Дед доставал кисет из левого кармана, полез в правый и достал пачку сигарет «Памир» и протягивая мне пачку, спросил.

– А что, твой дружок не врёт, что сигара стоит десять рублей?

– Да нет всего четыре рубля – признался я.

– Дорого! Это сколько же можно купить махорки? Пачку оставь себе.

Приятели окружили меня, я по братски поделился, три сигареты каждому. В пачке было восемнадцать штук.

Спросил у Владимира – «Дядя» а что в магазине курево кончилось?

– А чёрт его знает! Увожу девчат утром, возвращаюсь, он уже закрыт.

Я вспомнил, как мы добирались с деревни на ток. Доехали на машине до речки. Полчаса ждали паром. Подплыло громоздкое деревянное сооружение. Машина по мосткам заехало на паром. Мужик-паромщик длинным шестом стал отталкиваться от берега на середину реки.

На середине реки стремнина нас подхватила и быстро понесла к противоположному берегу. Ближе к берегу течения не было. Паром мягко приткнулся к берегу, к мосткам, где начиналась дорога у реки.

Когда мы выгрузились, я увидел, как желающие перебраться на противоположную сторону, помогают паромщику тянуть канат из воды.

Мои воспоминания прервал Павел, он спросил, обращаясь к Кузьмичу

– Дед, правда ли что самая высокая зарплата у пастуха?

Кузьмич покосился на кнут, валявшийся в траве, что выдавало его принадлежность к сословию ковбоев.

– А это как посмотреть? Всю жизнь проработал в колхозе, воевал, после войны опять в колхоз. Паспортов не давали. Из колхоза не уедешь без документа, посадят. Пенсию на трудодни не начисляют. Получаю копейки. А за каждую корову платят десять рублей.

– В день – удивился Пашка.

– Какой в день! За месяц, набегаешься по кочкам, да буреломам, ноженьки гудят. Пропала корова – виноват сам, плати за пропажу.

Хорошо, что ещё кормят по очереди, да ещё подпасок помогает за харчи. Коров то двадцать штук, один не углядишь.

– А вон идёт мой помощник – кивнул Кузьмич в сторону паренька, под

-164-

ходившего со стороны тока, где толпилась толпа.

Парень видать деловой, с каждым уважительно поздоровался за руку.

Затем сразу же, как говорится, перешёл к делу.

– Меня прислало общество – кивнул в сторону тока – Не поможете перевезти груз по хатам? А то в телеге ось сломалась. Пока починят?!

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒