Звездныйпуть 3 страница

И он согласился с тем, что не хочет, чтобы было иначе.

Внимательно оглядев спальню настороженным, твёрдым взглядом карих глаз, Кирк, убедившись, что Доннер спит, вернулся в гостиную. Он достал небольшой потрепанный чемодан, который небрежно бросил, принеся на борт; опустился на колени, нащупал его и, открыв, вынул два небольших предмета.

Пройдя в ванную, трясущимися руками Кирк поднял шприц на свет, наполнил последними каплями из ампулы, затем поднёс к запястью. На мгновение что-то внутри него восстало; оно подсказывало – ему не нужно порождённое наркотиком принятие Судьбы. Но Кирк отмёл досадную мысль в сторону, когда отрывки сна вернулись, напомнив ему, что он потерял... то, чего никогда не имел.

«Она... серебряная богиня. Она. Умерла и похоронена».

Он прижал гипоспрей к голому запястью, лишь слегка поморщившись, когда игла со змеиным шипением под высоким давлением ввела холодную жидкость в вену.

Круглолицый Доннер во сне дал себе пощёчину, как будто хотел убить несуществующую муху или паука, затем тревожно хрюкнул, его мощное тело перевернулось на живот, и сильные руки положили подушку на растрепанные волосы, он нырнул глубже в сон.

Введя наркотик, Кирк спрятал улики обратно на дно чемодана и, шатаясь, неуверенно лёг в кровать, едва успев натянуть одеяло по грудь, прежде чем его одолело головокружение. Он с ужасом понял, что это была последняя доза лидацина. На Земле легко купить наркотики, но на корабле, это было невозможно.

Кирк закрыл глаза, до боли прикусив губу. «Спать. Она будет там. Но только там».

С тяжёлым вздохом энсин Кирк сдался действию наркотика: тьме, населённой духами и с более приемлемой реальностью. Он больше не тот человек, каким был всю свою жизнь, он больше не капитан Джеймс Т. Кирк. Теперь он тоже призрак, ещё один призрак далёкой несуществующей реальности. Джеймс Т. Кирк, которого он знал, сейчас не больше, чем сон, незнакомец, время от времени приходящий в кошмары энсина, требуя свой ранг и корабль, а они в этой вселенной никогда не будут его.

Как только ромуланский флагман вышел из гиперпространства и проскользнул на орбиту своего родного мира более чем в двадцати световых годах отсюда, капитан Джеймс Т. Кирк перестал существовать.

***

Капитан Спок, завершая ежедневный осмотр с обычной точностью, шёл по пустынным «ночным» коридорам. Всё было в порядке: системы управления огнём на палубах с четвёртой по одиннадцатую полностью функционировали; уровень радиации в инженерном отсеке находился в пределах нормы; главный инженер Скотт проверил баланс материи-антиматерии в гондолах; варп-двигатель работал должным образом; корабль патрулирует Ромуланскую Нейтральную Зону на варп-один.

Вулканец изучил контрольный перечень вопросов по блокноту, сделал соответствующие отметки, а затем, сунув его подмышку, повернулся, чтобы вернуться назад. Но когда Спок взглянул в длинный, пустой коридор, он почувствовал что-то холодное рядом с собой. У него закружилась голова; гравитация вдруг изменилась вдвое от нормы. Палуба показалась ближе к голове, чем к ногам. Спок глубоко вздохнул, удивляясь непривычному ощущению головокружения. Он опёрся рукой о переборку, его ушей достиг слишком громкий стук блокнота, ударившегося об пол.

Реальность дрогнула, словно недовольный ребенок, бьющийся в истерике, и на миг коридор изменился, стал полностью освещённым, как в дневное время, с большей кривизной, как если бы Спок внезапно оказался на палубе ближе к центру купола блюдца. Вместо вулканских надписей, обозначающих уровень палубы и инструкции, перед его глазами поплыл земной английский.

Он заморгал, чтобы избавиться от этого бреда, затем вспомнив как правильно бороться с головокружением, опустился на колени и, прижавшись головой к стене, стал глубоко дышать. Воздух был плотный – земной, а не вулканский.

«Один. Ты один, Спок. Ты больше мне не сын».

Он сильно потряс головой, пытаясь прогнать слова, которые за прошедшее с тех пор время уже исчезли в его сознании. Слова, сказанные ему отцом, когда он принял командование «ШиКахр». Спок бессознательно отрицал это, но Сарек был прав. Товарища, которого Спок когда-то предполагал найти среди звёзд, он не нашёл. Однако его воспоминания были менее реальны и более сопоставимы с изображениями на киноэкране. Но это не так больно. Естественное отторжение легче принять.

Спока затошнило, и он ощутил солёно-металлический привкус безумия, не испытываемого им много лет. «Вулкан. Т'Принг. Дом, жена, семья и надежда: всё ушло. Что же осталось? Звёзды – которые Т'Принг были запрещены. Космос – свобода. Изоляция – приемлемо... для вулканца. И командование – другой дом».

Спок сделал ещё один глубокий вдох, пытаясь встать. Но прежде, чем он поднялся, перед его мысленным взором материализовалось лицо с решительными чертами, загорелая кожа, выразительные карие глаза и неотразимая человеческая улыбка, прядь золотисто-бронзовых волос падала на середину высокого лба. Всё ещё... незнакомец. Человек, который обитал в снах.

«T'hy'la? » Спок на мгновение задумался, мог бы этот человек быть товарищем, другом, братом. Но... нет. Образы, полученные во время физической или умственной болезни не считаются точными.

Он закрыл глаза, подавил тошноту и медленно поднялся, опираясь на стену. Но у него сильно задрожали ноги, поэтому Спок ухватился за переборку.

Сквозь длинный туннель, который не имел ни начала, ни конца, он услышал голос. Спок открыл глаза на звук.

– Капитан?

К его плечу прикоснулась рука – твёрдая, сильная, человеческая.

– Капитан? С вами всё в порядке? Сюда, капитан Спок, присядьте, я свяжусь с лазаретом.

Рука осторожно попыталась усадить его на палубу, но он стал сопротивляться, отрицательно покачал головой. Спок моргнул, фокусируя взгляд. На него смотрел инженер Скотт. Эфирный туннель сократился и, наконец, исчез. Вулканец сделал глубокий прерывистый вздох, и реальность стабилизировалась.

– В этом нет необходимости, инженер, – ответил капитан, бессознательно отклоняясь назад, пока рука человека не соскользнула. Он узнал Скотта, вернувшего его назад – но... откуда? На мгновение Спок испытал нелогичную обиду.

– Я... я уже хорошо себя чувствую.

Скотт с сомнением посмотрел на него.

– Вы уверены, капитан? – спросил он с тревогой. – Простите меня, но я скажу, вы выглядите так, как будто облетели вокруг галактики с варп-скоростью без скафандра!

Вулканец покачал головой, и рассеянно поправил бордовую командирскую тунику. В шёлковой ткани ощущается холод, нелогично подумал он. «Холодно, чужой и не на месте». Он окинул взглядом коридор. «Сейчас всё нормально. Соответствующая кривизна помещений.

Вулканские надписи. Приглушённое освещение ночных коридоров. Всё абсолютно нормально».

– Я должен... удалиться в свою каюту, инженер, – заявил Спок нетерпящим возражений тоном. – Вы можете заняться своими служебными обязанностями.

Скотт стоял, озадаченно глядя на командира-вулканца.

– Со всем уважением, капитан, – ответил он, – уже три часа утра. Моя смена закончилась четыре часа назад. – Скотт протянул руку, чтобы поддержать вулканца, но остановился, когда капитан отошёл, намеренно избегая его прикосновения. – По крайней мере, позвольте мне увидеть, как вы дойдёте до вашей каюты, – предложил он.

Наконец, вулканец кивнул.

– Хорошо, мистер Скотт, – нелогично спорить, подумал он, вспомнив, как могли быть заботливы эти непредсказуемые люди.

Краем глаза Спок изучал инженера, когда они пошли, очень медленно, как отметил он, по коридору к турболифту.

Дойдя до лифта, Спок повернулся к человеку. Лицо инженера было сострадательным, добрым и дружелюбным... но не лицом из видения.

– Со мной действительно всё в порядке, мистер Скотт, – успокоил человека вулканец, чувствуя внезапную необходимость побыть одному. – Пожалуйста, не беспокойтесь, дальше я сам.

После долгого молчания Скотт кивнул и нехотя отошёл в сторону, думая, поймёт ли он когда-нибудь упрямство капитана-вулканца.

***

Энсин Джим Кирк не пробыл на борту корабля VSS «ШиКахр» и двух дней, как случилась первая драка.

Он смотрел на молодого болвана, который был его соседом по комнате, и чувствовал, как нарастает гнев, его щеки потемнели.

– Послушай, Кирк, – с саркастической ухмылкой надменно сказал энсин, прижимая его к стене коридора. – Мы не хотим, чтобы ты здесь был ещё больше тебя. Так что лучше бы тебе просто привыкать делать то, что говорят!

Джим сопротивлялся мужественно, но безуспешно. Доннер был, по крайней мере, на тридцать фунтов тяжелее его, на шесть дюймов выше и очень агрессивен. Внезапное восстановление призыва в армию, не проводившегося на Земле с Тёмных Времен, и силы ромуланцев, угрожающие в любой момент вторгнуться на территорию Союза, повлияли на Доннера, вызвав желание драться. Но, как отметил Кирк, на по-детски круглом лице Доннера читалось открытое неприятие. В Джиме вспыхнула искра старого огня.

– Доннер, почему бы тебе не отвалить? – ударив его коленом, холодно спросил Кирк, и закряхтел от боли, когда Пол сжал его горло. – Если мы будем вынуждены жить вместе, – продолжил Джим сдавленным голосом, – то тебе лучше привыкнуть к этому!

Хватка ослабла, лицо Доннера замаячило ближе.

– Я был здесь первым, уклонист! – высокомерно напомнил ему Доннер.

Кирк рассмеялся, несмотря на боль в горле, ногах, руках. Он понизил голос до обманчивого мурлыканья.

– Первыми были неандертальцы, Доннер, – насмешливо ответил Кирк. – Но запомни одну вещь, солдатик: у меня нет большой любви к Звёздному Флоту, Союзу, к тебе и твоему чёртовому комплексу превосходства! Я попробую выбраться отсюда, даже если это убьёт нас обоих, – опасная улыбка появилась на его губах. – Или, может быть, ты просто исчезнешь ночью, просто, как твои неандертальские предки!

Доннер громко рассмеялся, потом бросил Кирка на переборку так, как будто отшвырнул грязную рубашку.

– Для маленького сукина сына у тебя удивительно большие цели! – холодные серые глаза Доннера ожесточились, его руки впились в воротник формы Кирка. – Теперь слушай, коротышка, и слушай внимательно. Твоё досье на борту этого корабля ни для кого не секрет. У тебя, очевидно, был выбор между Звёздным Флотом и тюрьмой, и по каким-то причинам, неизвестным ни Богу, ни человеку, ты выбрал Флот. Поэтому тебе придётся жить с этим решением, или в конечном итоге твоя задница проведёт на гауптвахте всю эту миссию. Ясно?

Кирк посмотрел на энсина с холодной, смертельной ненавистью. Из всех возможных соседей по комнате, он просто должен был получить Доннера.

– Кто умер и сделал тебя Богом? – резко спросил Кирк.

Но Доннер только пожал плечами со злобной усмешкой.

– Пост в службе безопасности имеет определенные преимущества, Кирк. Тебе повезло, что Вулкан вошёл в состав правительства Земли, или у тебя не было бы выбора! Ты был бы вздёрнут на ближайших высоковольтных проводах. Но поскольку ты здесь, и так как нам придётся мириться с твоим присутствием до конца твоего краткого визита, лучше усвой своей маленькой головкой, что ты мой личный раб? Понимаешь, коротышка? Ты ешь, когда я приказываю; спишь там, где я скажу, и делаешь всё, что я, чёрт возьми, тебе прикажу!

Кирк уголком глаза заметил, что несколько членов экипажа остановилось посмотреть на ссору, и почувствовал, как горячий прилив смущения заливает ему лицо. Но на мгновение сновидение нахлынуло на него, принося головокружение и тошноту, он мог лишь молча смотреть на Доннера до тех пор, пока в реальность не вернулся гнев. Кирк опустил голову, закусил губу, в последнем отчаянном усилии взять свой, надо признать, горячий нрав обратно под контроль. Но это было безнадежное дело.

– Я всё прекрасно понял, Доннер, – сказал он голосом, в котором слышалась необычная уступчивость. Но когда Джим поднял карие глаза, они горели неприкрытой ненавистью. («Я понимаю, что ты, наверное, играл в куклы с помадой на губах до тех пор, пока не исполнилось двадцать! А еще я понимаю, что ты, наверное, феноменально гибкий, потому что я засуну твою голову так глубоко, что ты больше никогда не увидишь дневной свет»)

Кирк услышал, как несколько членов экипажа одобрительно захихикало.

Это было его последнее сознательное воспоминание, прежде чем огромный кулак Доннера отправил его по спирали вниз в тёмную пучину кошмаров, которую он так хорошо знал. Но даже в этом поражении, Кирк ощутил странный вкус победы.

Никто не командовал им. Он никому не принадлежал.

За неделю произошло ещё три драки; и когда энсин Джеймс Кирк не смог появиться на своём посту четвертый день подряд, он получил письменный вызов к капитану. Кирк не пришёл.

Глава четвёртая

Лейтенант-коммандер Монтгомери Скотт методично проверял гондолы; и, хотя на карманном трикодере не было никаких колебаний, волосы на его коренастой шее отчего-то поднялись дыбом. Тряхнув головой, он оглядел инженерную секцию. Ночная смена уже пришла; три техника остались на своих постах. Но один, заметил Скотт, казался необычно рассеянным. Инженер свёл кустистые брови, и ещё раз проверил критический баланс между материей и антиматерией... и получил точно такие же показатели, как и раньше.

По сей день... пока он служил на «ШиКахр» в воздухе витало что-то необычное... жуткое. Мысленно Скотт встряхнулся, стараясь прогнать ощущение паранойи. Он опять взглянул на техников, ему было интересно – знали ли они о его присутствии. Доннелли и Андерсон казались спокойными, почти скучающими. Но у Рэйчета, как будто был зуд, подумал главный инженер.

Скотт зашёл за выступ переборки и воспользовался моментом, чтобы тайно понаблюдать за заинтересовавшим его человеком. Он мало знал об энсине, кроме того, что Рэйчет служил на борту уже примерно шесть месяцев; казался достаточно надёжным, и его работа всегда была выше среднего. Никогда не опаздывал на смену, никогда не болел... и он любил виски, почти так же сильно, как и его босс.

Скотти мысленно улыбнулся, но веселье быстро растаяло, когда он увидел, как Рэйчет закрыл глаза, покачнулся и удержался от падения, лишь ухватившись за инженерную панель, торчащую из стены на уровне его пояса. Другие техники располагались так, что не заметили случившегося с Рэйчетом; только Скотт был свидетелем происшедшего, которое, казалось, было удивительно похоже на эпизод с капитаном Споком, виденный им за день до этого. Но, прежде чем он покинул свое место, чтобы помочь технику, Рэйчет выпрямился, виновато огляделся и продолжил работу, как будто ничего не произошло. Затем техник повернулся от панели, и Скотт подумал, что его присутствие будет обнаружено.

Но молодой энсин просто прошёл мимо его укрытия к Доннелли и Андерсону. Он хлопнул Доннелли по спине.

– Парни, думаю, я сделаю перерыв, – дружески сказал энсин Рэйчет. – Присмотрите за потоком за меня?

Доннелли улыбнулся.

– Конечно, Карл, – он подошёл к новой панели, затем порывисто бросил через плечо: – Эй, Карл! Принеси мне чашку кофе и пончик, хорошо?

Рэйчет остановившись в дверях, притворно серьезно отдал честь.

– Конечно, адмирал, – ответил он и быстро выскользнул в коридор.

Как только энсин ушёл, Скотт вышел из-за выступа переборки, чувствуя себя необычно виноватым, он встал за плечом Доннелли.

Скотт посмотрел на энергетические потоки панели, которую проверял Рэйчет, и почувствовал, как ледяной холод проник в его желудок.

– Парни, не говорите мне, что не видели этого! – с шотландским акцентом воскликнул он. – Этот проклятый поток прерван.

Доннелли внимательно посмотрел на панель и показатели.

– Рэйчет объяснил, что это сбой панели, – ответил он, с любопытством поглядев на своего начальника, – сказал, вы знаете об этом, и, чтобы Андерсон и я не беспокоились, – но внезапно его глаза расширились, когда он понял, что произошло.

Ощущение близкой смерти сдавило сердце Скотта, и он рванул через комнату нажать кнопку связи.

– Скотт, мостику! Капитан Спок, ответьте!

– Спок здесь, – раздался спокойный голос.

– Капитан! – рявкнул в панель Скотт. – Вы немедленно должны отключить всю несущественную энергию! – Он бросил нервный взгляд на Доннелли, стоявшего с бледным лицом и перепуганными глазами. – Отключите всё, кроме необходимого для поддержания жизни!

И прежде чем инженер успел начать объяснять проблему, он услышал отданный на мостике приказ, гордость охватила его от того, что Спок – вулканец, логичный и точный, доверяет ему.

– У нас здесь проблема, – продолжал инженер, почти чувствуя, как гигантский звездолёт прекращает работу, готовясь ко сну. – И весьма серьезная, капитан.

– В чем заключается проблема, мистер Скотт? – спросил Спок без тревоги или волнения.

Скотт сглотнул, ощутив, что у него на лбу, как сыпь, выступил холодный пот.

– Клапан потока материи-антиматерии оставлен открытым. Мы должны поддерживать энергию на минимуме и полностью выключить варп-двигатель – пока я не определю, где именно находится проблема.

На мгновение наступила тишина, как будто вулканец думал.

– Разве система потока материи-антиматерии не контролируется компьютером постоянно, инженер, а любые несоответствия должны были выявиться при вашей повседневной проверке?

Скотт снова взглянул на Доннелли, разделив напряжение со своим молодым техником.

– Да, капитан. Это то, о чём я вам постоянно докладываю! Для того чтобы такое вообще произошло, это должно быть преднамеренным! – пытаясь выговорить слова, которые вдруг стало трудно произнести, он покачал головой. – Кто бы это ни сделал, он был чертовски уверен, что это не откроется при сканировании трикодером, – бессознательно Скотт понизил голос; это было серьёзное обвинение. – Просто чудо всех святых, что мы не взорвали себя на атомы! Ещё десять минут и...

Снова молчание.

– Очень хорошо, мистер Скотт, – наконец ответил вулканец. – Вся несущественная энергия была временно выключена. Варп-двигатель также отключён; мы перешли на импульсные двигатели, – капитан помолчал, а когда заговорил снова, его голос был значительно тише. – Кроме того, я предлагаю вам закрыть инженерный отсек, чтобы определить, кто мог сделать такую ошибку.

Скотт почувствовал, что его желудок рухнул на пол.

– Ах… капитан, – тихо сказал он, – главный подозреваемый оставил инженерный примерно минуту назад – сказал, что пойдёт в столовую перекусить.

– Вот как, – отозвался вулканец, его голос звучал несколько удивлённо. – Я сообщу службе безопасности, где он. После завершения ремонтных работ, инженер Скотт, пожалуйста, свяжитесь с мостиком. Кроме того, прошу вас встретиться со мной в лазарете, когда устраните текущую проблему. Я хочу допросить вас и техников, бывших на дежурстве во время инцидента.

Скотт глубоко вздохнул. Могло быть и хуже.

– Да, капитан. Скотт закончил.

Он снова посмотрел на Доннелли: молодой техник всё ещё был бледен. Скотт выдавил из себя улыбку, прежде чем вернуться к проверке панели потока энергии.

– Не переживай, парень, – сказал он дружелюбно. – Капитан не кусается, и если кто-то один может найти причину произошедшего, то это будет капитан Спок.

Доннелли, казалось, отнёсся к этому скептически, но, тем не менее, кивнул. Глаза его остановились на панели, на так названом «сбое данных».

– Зачем Рэйчету делать что-то подобное, мистер Скотт?

Скотти пробрала дрожь.

– Сейчас этот вопрос лучше оставить для псиспециалистов, парень. Почему кто-то хотел бы взорвать корабль, и себя вместе с ним – это я понять не могу, – он подмигнул, чувствуя себя немного более непринужденно, и направился в слабо освещенный коридор, ведущий к трубам Джеффри. Повреждение должно быть где-то там. – Парень, – сказал он, указывая на пояс, заполненный сложными инструментами. – Подай мне этот датчик потока, – сам он уже поднялся на рабочую платформу. Принимая инструмент из рук молодого энсина, инженер отметил, что они дрожат. – Вернись назад к панели и крикни мне, когда показатели начнут стабилизироваться.

Доннелли шёл быстро, но вернувшись в главную комнату, рискнул взглянуть на Андерсона. Глаза его коллеги были широко распахнутыми, не верящими.

– Как близко мы были, Дейв? – поинтересовался Андерсон, как только Скотт исчез в сумраке «катакомб» техники.

Доннелли пожал плечами, изображая безразличие.

– Не спрашивай, – сказал он, глядя на панель. Показатели начали стабилизироваться. – Есть, мистер Скотт, – крикнул он в панель связи. – Похоже, это оно.

Ещё через несколько минут, появился Скотт, на его суровом лице играла широкая улыбка облегчения. Он подошёл к Доннелли и дружески приобнял его.

– Парень, можешь сказать своему сердцу, чтобы снова начало биться. К счастью, у нашего друга не было опыта в устройстве больших взрывов.

Но всё же Скотт подошёл к панели потока, проверил его и перепроверил... для большей уверенности.

***

На мостике капитан Спок встал и, пройдя к научной станции, заглянул через плечо первого офицера Чехова. По какой-то причине вычислительный центр манил его, что едва ли было естественно. Нежный гул схем и микропроцессоров ощущался куда более «правильным», чем суровая реальность командирского кресла. Но он отклонил нелогичную мысль, почти так же быстро, как представил. Спок был капитаном звездолёта Союза почти семь лет, сейчас не время менять профессию.

– Сенсоры ничего не показывают, кроме пустого пространства, капитан, – автоматически доложил Чехов. – Нет ромуланских кораблей даже вблизи границы с Нейтральной Зоной.

Спок кивнул.

– Как продвигается ремонт двигателя у мистера Скотта?

Чехов запустил проверку инженерных компьютеров и сравнил её результаты с нормой для корабля.

– Поток энергии материи-антиматерии теперь стабильный, сэр, – ответил первый офицер. –Инженер Скотт сигнализирует, что ремонт уже завершён, и он по вашему приказу идёт в лазарет.

– Хорошо, коммандер Чехов, – ответил вулканец. – Уведомите доктора Маккоя, что я сейчас приду.

Он повернулся и пошёл к дверям; но, не дойдя до лифта, его слух уловил сигнал входящего сообщения. Спок взглянул на панель связи, где Ухура вставила в ухо декодер. Утренние передачи не содержали ничего необычного, но если Командование Флотом пытается связаться с ними сейчас...

Ухура повернулась от панели, автоматически подсоединив декодер к разъему для записи на основном пульте. Оттуда сообщение будет навсегда вписано в протоколы «ШиКахр».

– Лейтенант? – спросил Спок, когда офицер по связи не сделала никаких усилий, чтобы озвучить сообщение. Он заметил, что женщина потрясена – у неё были широко раскрыты глаза.

Встретившись взглядом с командиром, Ухура нахмурила брови. Она внимательно посмотрела на декодер.

– Я... я не уверена, сэр, – наконец ответила офицер по связи. – Это сообщение не может быть правильным.

Вулканец инстинктивно двинулся к панели связи. Что-то было не так. Опять началось головокружение, но он усилием воли справился с ним.

– Лейтенант, что было в сообщении? – потребовал Спок, лишь секунду раздраженный тем, что спрашивает во второй раз.

Ухура покачала головой, оглядывая мостик. Никто не повернул головы; казалось, всё было как обычно.

– Это по приоритетному коду, капитан, – тихо сказала она. – Я думаю, лучше, чтобы вы сами послушать его. – Её глаза снова встретились с глазами вулканца. – В частном порядке, сэр.

Косая бровь поднялась.

– В самом деле? – Но Спок полностью доверял офицеру по связи. – Хорошо, лейтенант Ухура. Передайте сообщение в кабинет доктора Маккоя и скажите мистеру Скотту, что я встречусь с ним в моей каюте позже этим вечером, – капитан смотрел в глаза Ухуры ещё секунду, гадая, чем вызван такой страх в них. Но затем отвернулся от мостика и шагнул в ожидающий лифт.

Он скоро всё узнает.

***

Капитан Спок вошёл в лазарет: свет уже погасили на ночь, около десяти пациентов спали на диагностических койках, и, за исключением мягкого гудения медицинского компьютера, всё было тихо. Он быстро прошёл к койкам, воспользовавшись моментом, чтобы изучить лица спящих.

Некоторых Спок узнал, другие были незнакомы, но он испытывал любопытное родство с каждым из них. Молодая ригелианка мирно лежала на боку, и вулканцу стало интересно, как она попала на звездолёт в таком раннем возрасте. Ей можно было дать не больше девятнадцати ригелианских лет. «Любопытно», – капитан посмотрел на панель над ней, мысленно вспомнив учебник, где описаны её симптомы. Ответ пришёл почти сразу: гемоатрофия. «Лёгкая», – сделал вывод Спок, исходя из стабильных показателей. Она скоро поправится; и капитан был этому рад. Несмотря на все уроки Сарека, он всё ещё чувствовал сострадание, особенно к экипажу своего корабля и к нескольким формам жизни, которых он назвал друзьями. Вулкан хотел считать его T'kaul'ama за этот отход от логики, и это был приговор, который он готов принять [По-вулкански «T'kaul'ama» – отступник; изгнанник; еретик; ссылка; впадать в немилость, – прим. перев. ].

Он остановился возле кровати ригелианки, но лишь на мгновение, а затем направился к двери кабинета Леонарда Маккоя. Дверь открылась сама и выходящая в темноту лейтенант Кристина Чэпел, почти наткнулась на него.

– Ох! – воскликнула она, тем не менее, стараясь, чтобы её голос звучал тише. – Капитан Спок.

Вулканец склонил голову.

– Сестра Чэпел, – ответил он формально. – Надеюсь, с вами всё хорошо.

Медсестра тепло улыбнулась.

– Да, капитан. Спасибо, – она протянула миникомп вулканцу. – Доктор Маккой дал успокаивающее энсину Рэйчету. Он был... очень буен, когда служба безопасности привела его сюда.

Спок кивнул, изучая скудную информацию. В основном перечислялись симптомы пациента: паранойя, суицидальные намерения и галлюцинации. Вулканец поднял бровь, подумав о случившемся с ним предыдущим днём, затем повернулся к Чэпел.

– Сестра, – начал он, – есть ли... ещё случаи... галлюцинаций?

Чэпел нахмурилась, задумавшись.

– Нет... – наконец, ответила она. – Непосредственно нет, но всё-таки. – Она указала на одну из диагностических коек быстрым кивком головы. – Старшина Деворэн пришла, жалуясь на мигрень и головокружение, – Чэпел смущенно рассмеялась. – Она также упомянула что-то о... Ну... в общем, она увидела... призраков.

– Призраков, медсестра Чэпел?

Медсестра пожала плечами.

– Она просила держать это в секрете, но... из-за несколько сумасшедшего Рэйчета, я подумала, что вам нужно знать.

Капитан Спок кивнул, взглянув на спящую Деворэн. Он видел её только мельком, старшина работала в службе безопасности.

– Сестра, она не упоминала, на что эти... призраки... похожи?

Чэпел покачала головой, её брови сошлись.

– Нет... Нет, она не говорила. – Медсестра сделала паузу, проверяя показатели над головой Деворэн. – Доктор Маккой осмотрел её и ничего не нашёл. Он предписал лёгкое успокоительное и предложил остаться здесь для наблюдения. Я думаю, доктор с утра первым делом планирует полную проверку психики.

Вулканец принял это во внимание и решил, что именно поэтому не сообщит о случившемся с ним. Если до Командования дойдут слухи о капитане звездолёта, видящем галлюцинации... Его наполовину человеческая кровь уже вызвала достаточно дискуссий в Верховном Совете; нет смысла подпитывать предрассудки.

Он кивнул.

– Благодарю вас, сестра. Это всё.

Чэпел отправилась в санчасть, а вулканец – в кабинет к доктору, мельком взглянув на старшину Деворэн.

Реальность дрогнула, но он прогнал призраков прочь безмолвным заклинанием. Логика возобладала.

***

Доктор Леонард Маккой в сотый раз изучал показатели приборов над головой Рэйчета, всё ещё не в состоянии полностью поверить, что все медицинские тесты подтвердили двойные энцефалограммы – два совершенно разных набора мозговых волн. И даже в наиболее выраженных случаях шизофрении, Маккой никогда не видел ничего столь странного... или невозможного. Это было, как будто мозг Рэйчета функционирует на двух разных уровнях, независимых друг от друга.

Брови Маккоя сошлись, его голубые глаза прищурились, он взглянул на лицо молодого человека.

Смотревшие на доктора глаза были дикими, словно у пойманного в ловушку зверя; и даже под сильным успокоительным, красивое лицо Рэйчета скривилось в жалкую и в тоже время страшную гримасу.

Не обращая внимания на поползшие по спине мурашки, Маккой тепло улыбнулся.

– Чувствуешь себя лучше, Карл?

Рэйчет просто смотрел на него, зелёные глаза опасно ожесточились. Он ничего не сказал.

Рассеянно Маккой коснулся руки молодого энсина успокаивающим жестом.

– Не волнуйся, малыш, – сказал доктор. – Мы найдем ответ, и ты отсюда немедленно уйдёшь.

– Но, произнося эти слова, он хотел бы знать были ли они ложью. За всю историю Союза, никто никогда не пытался уничтожить звездолёт. Маккою было интересно, как это повлияет на будущее людей на борту межзвездных крейсеров; вообще Вулканский Высший Совет довольно неохотно принял землян... и не похоже, что происшедшее останется незамеченным.

Но его внимание отвлёк тихий сигнал от запертой двери.

– Маккой здесь, – автоматически ответил он. – Это вы, Спок?

– Утвердительно, доктор, – откликнулся вулканец.

Подойдя к небольшой панели на стене, Маккой ввёл код, открывающий дверь.

Доктор широко улыбнулся, когда вошёл вулканец. Несмотря на то, что Маккой служил на звездолёте почти так же долго, как и сам капитан, доктор гадал, привыкнет ли когда-нибудь к психологической игре, в которую они, казалось, всегда играли. Он посмотрел на вулканца, изучая знакомый бордовый командирский шёлк, золотую портупею, брюки и чёрного цвета сапоги по колено. Как-то вдруг... это стало выглядеть не на месте – и Маккой подумал о Споке как о заблудшей овце в пиратской одежде. Единственное, чего не хватало – большой золотой серьги в заострённом ухе. Сейчас это было почти правдой! Но он прогнал образ прочь, и направился к креслу, когда за вулканцем закрылись двери, и сработал автоматический замок.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒