— А как эти нормы объясняют сами разработчики?

— Есть еще один институт, который также можно использовать для сохранения непрерывности бизнеса, — наследственные фонды как некая альтернатива трастам. Что предлагают под видом этого института у нас и с чем, на Ваш взгляд, связаны основные риски в его отношении?

— Вообще, идея личного фонда для европейской цивилистики не нова. Она воплощена в ряде правопорядков, и ничего страшного в ней нет. Учреждение фонда посмертно, опять-таки с точки зрения цивилистической логики, тоже возможно, но то, как предлагается его осуществить в законопроекте, вызывает массу вопросов и опасений. К тому же у нас никакого запроса практики на использование таких фондов нет, и потому созданию подобного закона должна предшествовать разработка концепции, в процессе которой мы бы увидели, как впишется этот фонд в систему регулирования деятельности юридических лиц, в чем его основные опасности.

Мы говорим «наследственный фонд», а подразумеваем «траст» (за фондом стоит выгодоприобретатель).

Конечно, отрицать то, что идея траста постепенно проникает в континентальное право, нельзя. Но вот с лозунгом, под которым она проникает: «Траст — это лучшее регулирование! », я не соглашусь.

Уже сейчас на Западе многие говорят о том, что траст — это институт страха и обмана, потому что при использовании траста, особенно вырванного из контекста англосаксонской системы и включенного в чужеродные ей правопорядки, этот траст или то, что пытаются назвать трастом, часто оборачивается уходом от долгов. И это не пустые слова: открыв законопроект в части, которая касается учреждения наследственного фонда (как и в части новирования положений по доверительному управлению наследством), мы увидим лазейку для увода наследственного имущества от взыскания со стороны кредиторов наследодателя. В проекте предусмотрено, что взыскание не может быть обращено на права выгодоприобретателя наследственного фонда (п. 1 ст. 123. 20-3 ГК РФ). Вызывает недоумение и предложение дополнить ст. 1173 ГК РФ новой нормой о том, что до выдачи хотя бы одного свидетельства о праве на наследство обязательства наследодателя не могут быть исполнены за счет имущества, переданного в доверительное управление (по-моему, в течение 5 лет). Наследники, приняв наследство, не обязаны получать свидетельство. В результате унаследованное имущество будет забронировано от взысканий кредиторов.

— А как эти нормы объясняют сами разработчики?

— Я думаю, это тот случай, когда ответа либо не будет, либо будет, но лукавый: если мы хотим сохранить предприятие на ходу, ему надо помочь выжить в сложный период. Это, конечно же, недостаточное объяснение, и у меня здесь возникает ассоциация с договором эскроу. В проекте изменений главы ГК РФ о договоре хранения была схожая новелла о том, что имущество, которое помещено на хранение по договору эскроу, забронировано от взысканий. Если в англосаксонской системе, откуда к нам так часто переносятся новые инструменты, они включены в систему формировавшихся столетиями правовых гарантий, сдерживающих злоупотребления, то наскоро пересаженные на отечественную правовую почву они, как мне кажется, явно несправедливы.

Непонятно, почему ради интереса собственника или выгодоприобретателя мы жертвуем интересами кредиторов, которые помогли собственнику и выгодоприобретателю получить и приумножить их имущество.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 Следующая ⇒