Annotation 3 страница

 Когда я вернулась в мотель, мама почти проснулась. Моя обувь и волосы были в песке, спина взмокла от пота, но душ мог и подождать. – Завтрак? – спросила я, когда мама открыла глаза. Она кивнула. – Наверное, ты умираешь от голода. Ты вчера практически ничего не ела. Она встала, провела расческой по волосам, и минутой позже мы направились в закусочную. А когда пересекали автостоянку, к мотелю подъехала громоздкая фура и встала на одном из парковочных мест для грузовиков. Урчание двигателя отдавалось в моих ногах, и жар обдувал меня, будто машина являлась чудовищем, которое дышит нам в спину. – У тебя ошалевший вид, – произнесла мать. – Не выспалась, – ответила я, проделав кое-какие вычисления. – А может, и наоборот. – Бедная детка, – нежно сказала она. Мы зашли в закусочную и изучили местное меню. Мама улыбалась, настолько много я всего заказала. Теперь мой организм действительно пробудился и хотел горячей еды, кофе и того, чтобы жизнь снова стала понятной. Когда официантка скрылась на кухне, я заметила, что мама разглядывает мои швы на лбу. Потом ее глаза задержались на левой щеке, где после той единственной слезинки, которую я пролила в загробном мире, остался ожог от слезоточивого газа. Сомневаюсь, что она осознавала, насколько часто туда смотрит. А если она будет так поступать до конца жизни? Спустя минуту она отвернулась от меня и выглянула в окно. – Здесь красиво. Нам стоит осмотреть достопримечательности. – Дюны, что ли? – Их трудно не увидеть. Зато к северу отсюда есть город-призрак. Он называется Хлорид из-за давнего бума в горном деле. В комнате лежала брошюра, я ее пролистала. Похоже, интересное местечко. На миг я вспомнила лицо Тома и поежилась. – Никаких городов-призраков, ладно? Она увидела выражение моего лица, после чего потянулась через стол и погладила мою ладонь. – Хорошо, милая, – прошептала мама, словно не хотела, чтобы нас услышали. – Прости, что вообще упомянула об этом. – Нет, мама, я в порядке, но… – произнесла я и осеклась. Ведь ей не объяснишь, что террористы попытались меня убить, но я попала в страну мертвецов и обрела странный пугающий дар. Благодаря моим новым способностям я начала видеть призраков, а тот парень… В общем, он прикоснулся к кончикам моих пальцев, и их до сих пор покалывает. Вдобавок мне очень нужна одежда – получше этого старья. – Ничего страшного, – вздохнула мама после паузы, – давай-ка поедем домой.
  Глава 9
 

 Через час прибыло еще два десятка литераторов. Под «Пьянку подростковых авторов» заняли еще несколько столиков, хоть те и были завалены только сумками и пустыми бокалами, поскольку гости предпочли болтать друг с другом исключительно стоя. Оскар перезнакомил Дарси с народом, представляя ее как даровитую писательницу. Он твердил, что ее дебютный роман произведет фурор: как-никак тут фигурирует сексапильный бог смерти из «Вед». Услышав новость, все улыбались или шутили, что до смерти хотят прочитать книгу. Почему-то когда ее роман свели к одной-единственной фразе, говорить о нем стало проще. У Дарси даже появилось ощущение власти над происходящим, словно она узнала имя Румпельштильцхена. ^[22] Авторы без умолку трещали о собственных произведениях, а еще – о всесилии своих агентов, несговорчивости редакторов и подлости служащих отделов маркетинга. Дарси плавала в море издательского бизнеса и желала лишь одного – утонуть. «Мой первый день в Нью-Йорке», – думала она, слегка захмелев от второго бокала «Гиннесса». – Вы Дарси Патель? – спросила молодая женщина в винтажном ярко-красном платье, напоминающем о моде пятидесятых. – Это вы подписали контракт с издательством пару месяцев назад? Дарси просияла. – Вы угадали. – Сестренка-дебютантка! – воскликнула женщина и заключила Дарси в удушающе крепкие объятия. Когда она ее выпустила, Дарси отступила на шаг. – Извините? – Я тоже пишу для подростковой категории! Мы – сестренки-дебютантки! – Верно, – пробормотала Дарси, толком не понимая, что подразумевает свежеиспеченная «сестренка». Впрочем, это было не столь важно, главное, что ее назвали «дебютанткой», верно ведь? – Рада познакомиться, – добавила она, вспомнив о вежливости. – Я – Энни Барби. Очень глупо, да? Лучше бы я взяла псевдоним, – Энни казалась напуганной, будто Дарси того и гляди отменит ее сделку с издателем. – Мне всегда нравилось имя Энни, – сказала Дарси. – Да, но Барби звучит как… в общем, Барби. Зато я нахожусь в начале алфавита, и мои книги будут стоять на полках прямо перед глазами. Я слышала, что в конце тоже неплохо, потому что некоторым нравиться рыться на самых нижних полках и искать себе подходящее чтиво… А буквы посередине никто не замечает. – О-о, – протянула Дарси и задумалась, не обречена ли ее фамилия, начинающаяся как раз с буквы из середины алфавита, на подобное забвение. – Как называется твоя книга? – «Собрание секретов». Звучит нудно, как ты считаешь? – Нет, я люблю такие штуки. Вроде как собрание сов в «Хрониках Нарнии», да? – Точно! – На лице Энни расцвела улыбка, и она выудила из кармана телефон. – Закину это в «Твиттер». – Поздравляю, – сказала Дарси. – Я имею в виду, с успешной продажей книги, а не с твиттом. – Я ужасно рада, что тебя нашла! Мы искали новых сестренок-дебютанток. – Мы? Вместо ответа Энни потянула Дарси через весь зал к трем другим дебютанткам две тысячи четырнадцатого года. Они выглядели такими же оживленными, как Энни, и, похоже, впервые повстречали друг друга лично. Месяцами они переписывались по электронной почте, обменивались советами и сплетнями, а также незыблемыми законами издательского бизнеса, ни одного из которых Дарси раньше не слышала. «Если в первую неделю не сумеешь попасть в список бестселлеров – ты обречена! » – гласил один из них. Другой звучал так: «Хвалебные отзывы на обложке книги больше не действуют! » «Стоит убедиться, что подходящие для цитирования реплики в твоем произведении не превышают ста сорока знаков! » – данное правило казалось немного спорным. «За день до выхода книги на твой сайт должны зайти не менее тысячи раз! » – а это было самое страшное. Но странное дело – четверка сестренок взирала на Дарси с благоговейным трепетом. Наверняка дебютантки прочли о ее сделке в «Завтраке с издателем» и подсчитали, сколько ей заплатили в издательстве. – Они что, расстелили красную ковровую дорожку к твоему приходу? – спросила у Дарси одна из новых «сестер». Ее звали Эшли, а ее роман являлся антиутопией, причем место действия разворачивалось на Марсе. – Не совсем, – прыснула Дарси. Когда она в марте приехала в Нью-Йорк для встречи с Нэн и Мокси, в офисе издательства «Парадокс» имелся лишь стандартно-серый ковролин. – Вдруг ты напишешь на меня хвалебный отзыв! – пошутила другая, и Дарси замешкалась с ответом. Она внезапно порадовалась тому, что в «Завтраке с издателем» не разгласили ее возраст. Сестренкам-дебютанткам уже исполнилось как минимум двадцать пять. И снова маленькое черное платье показалось Дарси чересчур большим. Она что, опять в нем усохла? – Правда здесь весело? – спросила Энни, вручая Дарси третий бокал пива. – Еще бы! – произнесла Дарси, с опаской поглядывая на напиток. – Но вы, девочки, так много знаете. Я пока почти ничего не понимаю, например: что я должна делать для продвижения своего романа? – Все. Когда до Дарси дошло значение этого слова, она осторожно пригубила пива и принялась озираться по сторонам в поисках Кирали Тейлор. Она побаивалась подколов Кирали и Коулмэна, однако все это наполняло ее колючей и трепетной радостью, а завистливость сестренок вызывала лишь неясный ужас. – Все? – повторила она… – Ну, у тебя есть хотя бы блог? – Только «Тамблер». Но я никогда не знаю, что писать. В смысле, мне что, надо просто рассказывать о себе? – Мы могли бы взять интервью друг у друга! – воскликнула Энни. – Ладно, – попыталась улыбнуться Дарси. – Первый вопрос: ты действительно считаешь, что важно, с какой буквы алфавита начинается фамилия автора? – Важно все, – заявила Энни. Ну, вот, опять! Делая очередной долгий глоток, Дарси заметила Кирали. Та стояла в углу с высокой молодой незнакомкой: обе беззаботно хохотали, как будто ничего на свете их вообще не касается. Может, ей просто позволят постоять рядом… – Слушай, а сколько тебе лет? – осведомилась Энни. Дарси заколебалась – в кругу сестренок тут же воцарилась тишина. В конце концов, девушка решила перевести все в шутку. – Мы с агентом держим это в тайне, – прошептала она. Глаза Энни округлились. – Отличная мысль! Ты можешь сделать из своего возраста большое событие. Это как показ обложки будущей книги, только речь – о годе твоего рождения! Дарси хватило только на кивок. Она пила уже третий бокал «Гиннесса», и ее ноги, похоже, отрывались от земли. Может, на вечеринке другая гравитация? Дарси всегда хотелось попробовать «Гиннесс», в состав которого входит нечто под названием «рыбий клей». ^[23] Это звучало для Дарси магически, несмотря на то, что загадочный ингредиент изготавливали из плавательных пузырей рыб. Она поняла, что ленч закончился давным-давно, а ужин находится в необозримом будущем. – Извините, я на минутку, – пролепетала она и направилась в противоположный конец зала. Кирали стояла в углу бара возле старомодного музыкального автомата с красно-желтой неоновой подсветкой и размером почти с клетку Лимонада. Внутри ламп подрагивала тягучая жидкость, и автомат казался живым. Подруга Кирали выглядела лишь на несколько лет старше Дарси и была в простой белой рубашке на пуговицах и черном льняном пиджаке. – Я плачу только двести пятьдесят в месяц, – говорила Кирали. – Там совершенно безопасно. – Я почти в состоянии себе это позволить, – ответила ее собеседница. Дарси подошла ближе, пытаясь вникнуть в разговор. Поначалу она предположила, что парочка ее не замечает, но ей все равно потребовалось набраться храбрости. Как твердила Ниша, пора вести себя как взрослая. Кирали пожала плечами. – В Бруклине, в принципе, недорого. – Знаю, – вздохнула ее подруга. – В Китайском квартале нет ничего дешевле четырех сотен в месяц. Она взглянула на Дарси и улыбнулась: чем не приглашение присоединиться к светской беседе? – Вы о тех местах с регулируемой арендной платой? – спросила Дарси. – Квартиры, которые я нашла через Интернет, не дешевле двух тысяч. Обе с удивлением уставились на нее, а затем Кирали мягко произнесла: – Милая, мы говорим о местах на парковке, не о квартирах. – Ясно, – Дарси отпила пива, надеясь, что здесь слишком темно и никто не увидит, как ее лицо заливает румянец. – Парковка. Женщина помоложе рассмеялась от всей души. – Отличный способ сэкономить! Надо жить на автостоянке! Дарси притворилась, что ей очень весело, подумывая, а не лучше ли вернуться к Энни и сестренкам. Но Кирали добродушно хлопнула ее по плечу. – Вы уже встречались? Это Имоджен Грей, еще одна из вас, бесконечных дебютанток. Имоджен протянула руку. – Дарси, верно? Индусский паранормальный роман? – Да, – кивнула Дарси. – Значит, все здесь знают, кто я такая. – Скорее я догадалась, потому что ты прямо вылитая… – начала Имоджен. Дарси храбро отхлебнула «Гиннесса» и взяла паузу, чтобы осмыслить услышанное. – Индуска? – встряла Кирали. – Да ну? – воскликнула Имоджен. Пытаясь ее ободрить, Дарси улыбнулась. Если не считать Джохари Валентайн, писательницы-фантастки с острова Сент-Киттс, все остальные литераторы, которых она сегодня встретила, были белыми. – Не беспокойся. Я хотела сказать, забавно получается, что ребята вокруг так и галдят о твоем романе. – Боги смерти – хит сезона, – заявила Кирали. Имоджен хмыкнула. – Она имела в виду, что приятно видеть, как исследуют древние легенды на новый лад. А действие твоей книги происходит случайно не в Индии? – Нет, главным образом, в Сан-Диего, где живет моя главная героиня. А еще, естественно, в загробном мире. – Естественно! – В качестве тоста за мир иной Кирали чокнулась с обеими писательницами. – А теперь – каверзный вопрос. Твой ведический бог смерти говорит по-английски? Или девушка из Сан-Диего болтает на хинди? А может, скорее, на санскрите? – Нет. Она белая. Целую минуту обе женщины внимательно смотрели на нее, явно требуя дополнительных объяснений, и Дарси была вынуждена добавить: – Это странно? Кирали развела руками. – Вовсе нет. – Но в качестве героя-любовника я хотела иметь индийского парня, похожего на Музамила Ибрахима. – Писательницы смерили ее еще более пытливым взглядом, и Дарси, смутившись, почувствовала себя неловким подростком. – Это болливудский актер, модель, если на то пошло. Он безумно сексапильный парень. А таких героев никогда не было в тех паранормальных книгах, которые я читала в детстве, понимаете? Но я не желаю, чтобы вы думали, будто я его хочу. – Ага. Зато ты желаешь, чтобы его хотела каждая девчонка, – фыркнула Кирали. – Поэтому ты выбрала белую девушку из Калифорнии. Дарси сделала глоток «Гиннесса», но внезапно опьянение как рукой сняло. – Какая разница? – Разумный выбор, – Кирали поболтала льдом, – хотя и спорный. Но жизнь – неоднозначная штука, и романы тоже должны быть такими. – Весьма глубокая мысль, Кирали! – сказала Имоджен. – Кстати, Ямараджа говорит по-английски, – серьезно произнесла Дарси, решив, что им не удастся загнать ее в угол. – В моем романе я развиваю идею о том, что существует множество загробных миров. И за каждый мир отвечает раджа или рани – живой человек, который способен переходить в мир духов. – Это из?.. – Имоджен нахмурилась, глядя в бокал. – «Вед»? Не совсем, просто моя выдумка. – Именно так мы, романистки, и поступаем, – заявила Кирали. – Вечно сочиняем. – Кто бы спорил, – проговорила Дарси. В хаосе прошлогоднего ноября она часто путала выдумку и заимствования из священных текстов. – В загробном мире Ямараджи много людей из Индии, которые разговаривают на всех языках субконтинента: гуджарати, бенгальский, хинди. Английский используется как всеобщий язык, совсем как в Индии из реальной жизни. – А, язык колонизаторов, – оживилась Кирали. – Занятно. Вот что можно интересно обыграть! – Точно, – согласилась Дарси, хоть и была уверена, что никак это не использовала. Она заставила Ямараджу общаться по-английски исключительно ради удобства, чтобы ему и Лиззи не пришлось признаваться друг другу в любви с помощью мимики и языка жестов. – Но сложнее всего сделать так, чтобы герой говорил старомодно и не перестал быть сексуальным. – Старомодно? – переспросила Имоджен. – Он родился три тысячи лет назад. – И связался с подростком? – Кирали поцокала языком. – Такого еще никто не делал! Имоджен усмехнулась. – Ты забыла бессмертных вампиров! – Ну, ему до сих пор семнадцать. – Дарси хлебнула пива, чтобы собраться с мыслями. – Ведь время течет иначе в… вам не жутко? Кирали взмахнула рукой. – Пока он выглядит на семнадцать, никто не испытает к нему отвращения. Что касается английского языка, по ящику на нем говорят все, даже проклятые клингоны. Почему бы не знать английский индусскому богу смерти? – Ты заболталась, Кирали, – встряла Имоджен. – Клингоны используют свой родной клингонский. ^[24] У них есть даже научный институт! Там переводят пьесы Шекспира! – Ты права! Можно напрочь забыть о культурах, создавших первую письменность, но эльфов и клингонов нужно защищать любой ценой! Имоджен повернулась к Дарси. – Не обращай на нее внимания. Из-за этой ерунды Кирали буквально лезет на нас с кулаками. Вот бедняжка! Кирали пожала плечами. – На мою долю бледнолицей захватчицы, которая ворует мифы аборигенов, выпало немало дрязг, однако я заслужила немного славы. И я хотя бы передаю свою мудрость вам, зеленая молодежь. – Вы попадали в неприятности из-за своих книг? Но они же… воодушевляют! – вырвалось у Дарси. После прочтения «Дайревонга» в шестом классе Дарси написала выпускную работу о бунджалунгах. ^[25] – Я хочу сказать, вы словно верите во все, что пишете, и куда почтительнее обходитесь с легендами, чем я – с «Ведами». Кирали пожала плечами. – Милая, я ни разу не использовала древнего бога для того, чтобы от него млели подростки. Дарси с изумлением захлопала ресницами. – Не то чтобы я читала твою книгу… – подняла Кирали руки в знак капитуляции. Имоджен закатила глаза. – Кирали, когда это – твой собственный бог, все по-другому. – Я тоже так думаю, – заметила Дарси и задумалась. Единственная статуэтка Ганеши^[26] в родительском доме стояла на компьютере отца и имела магнитную подошву, а сама Дарси с тринадцати лет отказалась от семейного вегетарианства. – В любом случае, Ямараджа – не настоящий бог. Он – самый первый смертный, который обнаружил загробный мир, что дает ему особые силы. Скорее, он кто-то вроде супергероя! Дарси сжульничала и здесь. В ранних священных книгах Ямараджа был смертным, но позднее стал божеством. Такая у «Вед» уникальность. Это не одна книга, а сотни сказаний, гимнов и мантр. В них есть и многобожие, и единый бог, и небеса с адом, и реинкарнация. Но Ямараджа из романа Дарси оказался обычным парнем, который неожиданно обнаружил, что способен видеть призраков. Разве важно не это? Или же слова «сексапильное ведическое божество» волшебным образом все подменили? Имоджен расплылась в улыбке. – Он супергерой только в том случае, если есть легенда о его появлении. – Она есть! С молниями и так далее! – С радиоактивным пауком? – Скорее с ослом, – выпалила Дарси. – Впрочем, «Веды» тут ни при чем. И я пренебрегла другими материалами, например, гимном, где сестра Ямараджи пытается с ним переспать. – Для подростков – самое то! – воскликнула Имоджен. – Такое не по мне. – Дарси посмотрела на дно бокала, где осталась лишь пена. – Как вы считаете, у меня не возникнут неприятности? Кирали поставила собственный напиток на музыкальный автомат и обвила плечи Дарси своей тяжелой рукой. – Ты у нас не белокожая захватчица, которая занимается грабежом. – Это по твоей части, – проговорила Имоджен. – Глянь-ка, кто кидает камни! – парировала Кирали. – Вряд ли твоя работа обошлась без злословия! Имоджен вздохнула. – Прямо сейчас моя работа обходится без всего, включая сюжет. Не могу найти подходящую мантию. – Что еще за мантия? – спросила Дарси, испытывая облегчение от того, что разговор, наконец, ушел от темы грабежа религий. Только бы не появились вопросы, которые ее пьяный мозг не в состоянии осилить. – Дебютный роман Имоджен рассказывает о подростке-поджигательнице, – прощебетала Кирали. – Пиромантия! И она думает, будто я – самая плохая девчонка. – Эй, я просто приукрасила россказни о поджогах. Это гораздо лучше, чем заимствовать мифы из других культур, – Имоджен повернулась к Дарси. – Но моя первая девушка была пироманкой. Вот и моя героиня начинает, как заядлая пироманка, – она любит играть со спичками. Но потом она развивает в себе дар, гениально управляется с огнем и выясняется, что она – из древнего рода пиромантов. – Я знала в средних классах такого ребенка, – сказала Дарси. – Никаких суперспособностей, но он постоянно поджигал бумагу в школьном туалете. Имоджен ухмыльнулась. – Знаем таких! Между прочим, в моей трилогии все системы магии основаны на расстройствах побуждений. ^[27] – Понятно, – кивнула Дарси. Выходит, что Имоджен – ее ровесница, или, возможно, чуть старше, – уже мыслила категориями трилогий, пока Дарси видела только слабые проблески «Безымянного Пателя». Снова Дарси кольнула мысль: «Что, если моим безумно печатающим пальцам было суждено отстучать один-единственный роман? » – Конечно, самой первой книгой стала «Пиромантка», – продолжала Имоджен. – Увы, мой издатель невзлюбил название для второй книги. – Разве его можно винить? – воскликнула Кирали. – «Айлуромант»! – А что это означает? – удивилась Дарси. – Кошки, – расхохоталась Кирали. – Способности женщины-кошки! – Купи нам выпить, – Имоджен вытащила из заднего кармана брюк потертый кожаный бумажник и вытянула из отделения две двадцатки. Кирали их выдернула и направилась к бару, а Имоджен обратилась к Дарси: – Оно означает ясновидение при помощи кошек. Вроде чтения будущего по куриным потрохам. Дарси округлила глаза. – Твой герой разделывает кошек? – Фу, нет. Айлуромания толкует будущее исходя из движений кошек и даже обращает внимание на изгибы их хвостов. – Имоджен грациозно описала в воздухе дугу, будто погладила спину спящего представителя семейства кошачьих. – Мой герой умеет слушать их урчание и узнавать всякие штуки, примерно так ты порой слышишь в разбивающихся о берег волнах отдельные слова. Дарси проследила глазами за рукой Имоджен. На ее пальцах теснились серебряные кольца, а мизинец украшал череп с костями. – Впечатляет. – С магией проблем нет, но в «Парадоксе» никому не понравилось название «Айлуромант». Они хотят назвать книгу «Котомант». – Это хуже, чем «Айлуромант», – запинаясь, произнесла Дарси – три «Гиннесса» давали о себе знать. – Но что поделаешь, у нас один и тот же издатель. – Кто твой редактор? – Нэн Элиот. – И у меня тоже! Дарси нахмурилась. – Но как кошки стыкуются с пироманией? Домашние любимцы – не психическое расстройство. – Ты шутишь? Мать моего героя – законченная кошатница. Он растет в доме, полном экскрементов. Его одежда пропахла мочой, с ним никто не разговаривает в школе, ими того и гляди займется социальная служба… Дарси закивала. – И вот тут у него и появляются удивительные способности? – Предвидение и не только: чувство равновесия, способность пролезть куда угодно, слух. Начав с магазинных краж, он становится настоящим домушником. – Но у котов нет вкусовых рецепторов для сладкого! – Правда? Круто. – Имоджен выудила телефон и принялась печатать. – А еще кошки – жуткие сони, зато у них не нарушаются биоритмы во время перелета. – А в моей книге герои видят призраков! Имоджен склонила голову набок. – Не думаю, что в моем мире существуют привидения. Но почему бы и нет? На этой неделе я приступаю к правке. – Я тоже, – ответила Дарси, чувствуя, что на ее лице блуждает улыбка. Неужели ей удалось повлиять на роман Имоджен лишь тем, что она немного знала о кошках? А вдруг тем самым она искупила вину за то, что ограбила родительскую религию в угоду озабоченным подросткам? Дарси вздохнула, задвигая эту мысль подальше. – Но мне надо предложить мантию для третьей книги, – Имоджен пару раз скользнула пальцем по экрану телефона и зачитала вслух: «Их существуют сотни: остромантия, сферомантия, нефеломантия». ^[28] Единственная загвоздка в том, что все они паршивые, но, пожалуй, без затруднений не так весело. Дарси погрузилась в размышления. Для нее подобные «затруднения» означали некие сложности, но отнюдь не веселье. Если бы она знала, как будет мучиться с персонажем, вынужденным на протяжении четырех долгих и унылых глав переваривать нападение террористов и ужасы резни в аэропорту, то придумала бы для Лиззи более спокойный путь в загробный мир. Издательству очень понравилась первая глава, но именно поэтому последующий текст превратился в головоломку. Вернулась Кирали с тройкой зажатых меж ладоней напитков. – Я немного покрутилась возле бара и, кажется, решила твою задачу с манией! – Великолепно. И ты туда же, – Имоджен высвободила два бокала из захвата Кирали и вручила Дарси четвертый «Гиннесс». – Выкладывай, а мы послушаем. – Почему бы не сделать третью книгу о флатуманте? Все на мгновение смолкли. – Этот термин означает то, что я думаю? – спросила Дарси. – От латинского «флатус» – пукать! – В глазах Кирали прыгали чертики. – Это лицензия на печатание денег! – Ты мне предлагаешь, – осторожно начала Имоджен, – написать заключительную часть моей, основанной на расстройстве побуждений, дарк-фэнтези^[29] трилогии о персонаже с магическим пуканьем? – Ну, самому пуканью не обязательно быть волшебным. Но разве нельзя управлять магическими способностями, испуская газы? Это же, в конце концов, волевой акт. И он требует определенной чистоты души. – Я тебя ненавижу, – произнесла Имоджен. Кирали повернулась к Дарси. – Какое имя лучше: Фиона-флатумантка или Фредди-флатумант? Дарси, которая пыталась не расхохотаться, ответить не смогла. – Думаю, они оба одинаково хороши, – резюмировала Имоджен, – тут хорошего имени быть не может. – Но подождите, – выдавила Дарси. – Для чего используется флатумантия? В смысле, помимо очевидного? – Я не проработала магическую систему в деталях, – ответила, слегка взмахнув выпивкой, Кирали, – но названия заклинаний будут с намеком: непоседливый газовальщик, выстрел из пукалки, коричневый зефир и, разумеется, вонючий министр внутренних дел! Теперь рассмеялась даже Имоджен. – Похоже, заклинания предназначены для одного и того же процесса! – Только потому, что я еще не упомянула о пламенном диве! – Ах ты, корова-плагиаторша! – завопила Имоджен. – Пламенное диво однозначно из пиромантии! – Да, пиро-флатумантия, – не моргнув глазом сказала Кирали. – Но давайте не будем придираться. – Нет, не будем, – поддакнула Дарси, и все трое чокнулись и выпили. Мероприятие продолжалось в том же духе и являло собой смесь серьезных разговоров, полнейшей чуши, саморекламы и свойственной вечеринкам легкомысленной расслабленности. Казалось, прошла целая ночь, но, когда Дарси огляделась и поняла, что «Пьянка подростковых авторов» подходит к концу, еще не было и десяти. В баре стало людно, но теперь его переполняли случайные посетители, которые могли пригодиться разве что для ксеномантии, ^[30] но не для окололитературных диалогов. Она узнала всего горстку гостей. Ее новые друзья начали расходиться в числе последних. – У кого-нибудь есть желание разделить такси в Бруклин? – спросила Кирали. Кое-кто пожелал: автор готических любовных историй про геев, который жил в Миссисипи и остановился у друзей. Квартет сестренок-дебютанток тем временем организовывал ужин в близлежащей пиццерии, но Дарси была слишком одурманена четырьмя бокалами пива (или их было пять? ), чтобы пойти еще куда-либо, кроме дома. – Ты знаешь обратную дорогу к Мокси? – поинтересовалась Имоджен у Дарси. Девушка поняла, что похвастать ей нечем, и честно призналась: – Без понятия, но ее квартира напротив Астор-Плейс. Таксист поймет, где это, верно? – Всего в десяти минутах ходьбы. Я тебя провожу. – Прости мою беспомощность. – Дарси уже дошла до той стадии опьянения, когда извинения и обещания так и просятся на язык, но Имоджен понимающе улыбнулась. Наконец, после длительного и бурного прощания с «подростковыми авторами» они ушли. После заката склады будто выросли, ночные улицы выглядели пустынными и волнующими, как антураж из фильма, где было разрешено побродить после съемок. Воздух охладил кожу Дарси, горевшую после многочасовой писательской трескотни. – Дом с привидениями, – заявила вдруг Имоджен. Дарси подняла голову и заметила неподалеку мрачную громаду, остов кирпичного здания, которое снесли десятки лет назад. Просматривались линия крыши и очертания выступающего дымохода. Сверху висело что-то вроде щита: выцветшая реклама авторемонтной мастерской, настолько древняя, что перед телефонным номером стояли буквы. – Мой персонаж способен видеть призраков, – произнесла Дарси. – Естественно. Он же бог смерти. – Не он, другой – Лиззи. – Ты серьезно? – спросила Имоджен. – А что? – Имя твоей героини Лиззи… а твое – Дарси? – Имоджен рассмеялась. – Не смахивает ли это на Джейн Остин? ^[31] Дарси встала как вкопанная. – Верно!.. – Ты поняла только сейчас? – Я нечаянно. Правда! А моя мама – без ума от Остин! Смеясь, Имоджен снова потянула ее вперед. – Никто не заметит. Разумеется, кроме тех, кто читал Джейн Остин, а ценителей классики сейчас маловато. Они опять направились к Астор-Плейс, Дарси по-прежнему плелась в хвосте. Не слишком ли поздно менять имя Лиззи? Опции «Поиск» и «Замена» справятся с работой за несколько секунд, послушно заменив нули единицами. Кроме пары друзей и редакторов об этом никто и никогда не узнает. Но для Дарси книга тут же станет другой, как если бы место ее героини занял оборотень. Самозванка с внешностью и поступками Лиззи, но от сходства перевоплощение было бы еще более жутким. – Я не могу. Тут пахнет фальшью. – Ты можешь использовать псевдоним, – предложила Имоджен. – Просто смени свое имя. Дарси подумала об Энни Барби и неудачном расположении фамилии «Патель» в алфавите. – Так действительно поступают? – Чаще, чем ты думаешь, – подтвердила Имоджен, пожимая ее руку. – Но утро вечера мудренее. Дарси кивнула. У нее была куча дел на завтра: найти квартиру, открыть счет в банке и разобраться, как в одиночку прожить в Нью-Йорке. Она принялась читать попадавшиеся по пути таблички с названиями улиц – ей хотелось изучить город. Но как хорошо, что рядом шла Имоджен! – Как ты познакомилась с Кирали? – спросила Дарси. – Она настрочила хвалебный отзыв на «Пиромантку» сразу после того, как ее купило издательство. Потом я написала ей, чтобы поблагодарить, и она пригласила меня на ленч. Теперь мы дружим уже год, наверное, с тех самых пор, как я перебралась сюда после колледжа. Дарси нахмурилась. Пусть Имоджен дебютантка, но она, по меньшей мере, на пять лет старше ее, у нее за плечами колледж и целый год в Нью-Йорке. Кроме того, Имоджен является автором двух романов, а не одной книги, написанной в ноябре по счастливой случайности. – Когда выходит «Пиромантка»? – В сентябре этого года, – процедила Имоджен. – Наконец-то! – Счастливица, моя книга не появится в продаже до следующей осени. – Паршивое у нас ремесло, верно? Ты как будто рассказываешь анекдот, над которым два года никто не будет смеяться. Дарси кивнула: как раз по дороге домой Ниша прислала ей эсэмэс. «Всего 462 дня до публикации! » Дарси подозревала, что устанет от шутки сестры раньше, чем сама Ниша. Теперь они шли молча, иногда Имоджен показывала ей на тени исчезнувших зданий, и Дарси подумала, что призраки бывают не только у людей, кошек и собак, но, вероятно, и у мотоциклов, пишущих машинок и школьных дворов… А может, даже у карьер романисток, которые рано достигли вершины или вообще никогда до нее не добрались… Дарси крепко стиснула руку Имоджен и взглянула вверх. Сияние городских огней настолько заполнило небосвод, что для звезд не осталось места.
  Глава 10