Кодекс Союза «Волшебные Штаны» 4 страница

– Я вернусь не поздно, – заверила мама. – Просто на этой неделе так получилось.

– Ну, хорошо. – Кармен старалась говорить спокойно. – Пока.

Еще пару дней назад Кармен пришла бы в восторг от того, что остается одна в квартире. Но не сейчас.

Она проверила свой автоответчик. Одно сообщение было от Пола – ответ на ее звонок, другое от Портера – пресловутый знак вежливости после свидания. Если парень звонит в течение трех дней после встречи, ты ему нравишься, если через неделю – значит, другого варианта у него нет, если совсем не звонит… Ну, с этим все ясно.

Портер позвонил через два дня. Час назад это было бы для нее ужасно важно.

Тибби!

Посылаю тебе Штаны. Если честно, я не совершила в них ничего героического. На меня наорала начальница, а потом какая‑ то старушенция чуть было их не купила. Надеюсь, у тебя все будет по‑ другому.

Не знаю, что там тебе наговорила Кармен, но мне дела нет до Костаса и его девушки. Не забывай, что это я его бросила!

Повеселись в Штанах. Я по тебе скучаю. Позвони мне сегодня вечером, если, конечно, не будешь где‑ нибудь выпендриваться со своими новыми выпендрежными друзьями.

Люблю, Лена

Обычно видна лишь та часть дороги, что освещена фарами. Но так можно ехать очень долго.

Е. Л. Доктороу

* * *

Лена любила сидеть на кухне у Кармен. Тут было уютно и безопасно, не то что у нее дома – все белое, блестящее, под слепящим светом лампочек. А еще Лене нравилось, что у Кармен была только девчачья еда: авокадо, чипсы, травяные чаи. Никакого пива и свиных ножек, которыми был забит холодильник у нее дома.

– Котик, хочешь стакан чая со льдом?

Лена взглянула на маму Кармен, которая расставляла тарелки на нижних полках буфета. С симпатичным хвостиком, подтянутая, она выглядела лет на двадцать. Кристина всегда была милой, но никогда – такой оживленной и счастливой.

– Да, пожалуйста, – ответила Лена.

Кармен изучала программу телепередач.

– И мне тоже, – сказала она, не отрываясь от газеты.

– Как твоя мама? – спросила Кристина. Она всегда задавала этот вопрос с тенью смущения, словно интересовалась чем‑ то запретным.

– Нормально.

– А твой парень? Как его зовут?

– Костас, – неохотно ответила Лена. Она не любила обсуждать свою личную жизнь. – Но он не мой парень. Мы расстались.

– О‑ о‑ о, извини. Надоели отношения на расстоянии?

Лене понравилось такое объяснение. Коротко и ясно.

– Да, точно.

Кристина достала из холодильника бутылку:

– Твоя мама должна тебя хорошо понимать.

Лена удивилась:

– Мы как‑ то не говорили об этом.

Кристине, казалось, не приходило в голову, что матери рассказывают своим дочерям далеко не все.

– Не думаю, что она что‑ то знает об отношениях на расстоянии, – добавила Лена.

Кристина поставила на стол три стакана.

– Конечно, знает. Они с Юджином были в разлуке лет пять или шесть.

Лена с изумлением посмотрела на Кристину.

Кристина и Ленина мама не общались уже очень давно. Кристина явно что‑ то спутала, возможно, из‑ за собственного бурного романа у нее все перемешалось в голове.

– Кто такой Юджин?

Кармен оторвалась от газеты и смотрела то на Лену, то на маму.

– Юджин? – задумчиво переспросила Кристина. На ее лице появилась тревога.

– Э‑ э‑ э… – Она повернулась к девочкам спиной и принялась разливать чай.

– Мам? Эй! Э‑ эй!

Кристина очень долго разливала чай и размешивала сахар. Когда она обернулась, у нее был непроницаемый вид.

– Это было так давно. Я, наверное, ошиблась.

Кристина была доброжелательной, очень милой и совершенно не умела лгать. Теперь Лена была уверена, что она не ошиблась.

Кармен пристально посмотрела на маму:

– Ты шутишь?

Кристина отвела взгляд:

– Пойду позвоню Мимми, детка. Уже полдень.

– Так ты нам не скажешь? – Кармен готова была взорваться.

– Что именно? Я ошиблась. Я все перепутала. И вообще, это не важно. – Она поспешно покинула кухню, потому что знала: от Кармен не так‑ то легко отделаться.

– Не важно, – тихо повторила Лена.

Кармен посмотрела на подругу:

– Еще как важно!

– Кто такой Юджин?

Вопрос повис в воздухе. Мама ставила тарелки в посудомойку, Лена убирала со стола. Они были вдвоем на кухне. Эффи ушла к подруге, а папа читал газету в столовой.

– Что? – Ари обернулась.

– Кто такой Юджин?

– Почему ты спрашиваешь? – Мама держала в каждой руке по тарелке.

– Я… хочу знать.

– Кто тебе о нем сказал?

– Никто, – быстро ответила Лена. Если мама не хочет говорить, то она тоже не будет. Кроме того, она не собиралась подставлять Кристину.

Вид у Ари был огорченный и сосредоточенный.

– Не понимаю, о чем ты.

– Тогда почему ты шепчешь?

Лена не собиралась мучить маму, но явно мучила.

– Я не шепчу, – прошептала Ари.

Лена замолчала. Ей просто нужно было узнать правду, но выражение маминого лица путало.

На кухню зашел папа.

– Как насчет тортика? – спросил он игриво. Мама бросила на Лену предостерегающий взгляд.

– Я иду наверх, – сообщила Лена буфету.

– Не будешь торт? – удивился папа. Они оба любили десерт.

– Сегодня нет, – сказала она.

– Как ты думаешь, у мамы был кто‑ нибудь до папы? – спросила Лена сестру, которая вечером зашла к ней в комнату.

– Не думаю. Точно ничего серьезного.

– Откуда ты знаешь? – спросила Лена.

– Она бы нам рассказала, – заявила Эффи.

– А может, и нет. Она нам не все рассказывает. Эффи закатила глаза:

– У мамы очень скучная жизнь. Думаю, ей и рассказывать не о чем.

Лена немного помолчала.

– А я знаю, что у мамы был друг по имени Юджин. Она жила здесь, а он в Греции, и она его по‑ настоящему любила.

Эффи изумленно подняла брови:

– Ты это серьезно?

Лена грустно улыбнулась:

– Ладно, кому‑ то стоит подумать о собственной несчастной любви.

– Дэвид приглашает нас на ужин, – объявила Кристина так торжественно, словно Господь Бог забронировал им места в раю.

– Зачем?

– Кармен! – Кристина была очень счастлива и не могла сердиться. – Он хочет с тобой познакомиться.

– Когда?

– Можно завтра вечером?

– Я иду в кино с Леной.

– В четверг?

– Я работаю.

– В пятницу?

Кармен сердито посмотрела на маму. Она что, не понимает или делает вид?

– Я… встречаюсь с Портером, – выпалила Кармен, довольная тем, что нашла удачную отговорку. В конце концов, не только у ее мамы есть ухажер.

К ее удивлению, Кристина оживилась:

– Мы пойдем вчетвером!

– Дэвид пригласил нас в ресторан, – чуть не плакала Кармен в телефонную трубку час спустя.

Тибби хмыкнула:

– Надо же, как все серьезно. Типа знакомство с родителями, только наоборот.

– Я сказала, что встречаюсь с Портером, а мама велела взять его с собой.

– Двойное свидание! – изрекла Тибби, наслаждаясь нелепостью ситуации.

– Ага, – заныла Кармен. – Но может, так даже лучше. Я не буду дергаться, а парии поговорят об отвертках.

– Может быть, – протянула Тибби с сомнением.

– Дело в том, что я не собиралась встречаться с Портером. Я это придумала.

– Кармен!

– Теперь придется его пригласить.

Тибби одобрительно засмеялась.

– Он тебе нравится? – спросила она.

– Кто?

– Портер!

– Наверное.

– Наверное?!

– Ну он красивый. Ты так не думаешь?

– Он ничего, – сказала Тибби. – Но, Кармен, не приглашай Портера, если он тебе не нравится. Вдруг он это не так поймет.

– С чего ты взяла, что он мне не нравится? Может, нравится, – начала раздражаться Кармен.

– Звучит романтично.

Кармен уже не сердилась. Она пожевала заусенец на большом пальце:

– А я тебе говорила, что мы с мамой сели на диету?

– Нет.

– Ну вот, говорю.

– Бедные.

– Но я купила в «Джайанте» три пачки печенья.

Тибби снова засмеялась:

– Молодчина.

Привет, Би!

Знаешь, я большая жирная неудачница, а моя ближайшая перспектива – свидание на пару с собственной мамой. Не шучу.

Еще неделю назад моя мама ходила только к стоматологу, а теперь она каждый вечер занимается с Дэвидом не пойми чем.

Только не надо говорить, что ты за нее рада. Ты ведь не питаешься быстрозамороженной пиццей!

Вчера она надела самую дикую в мире блузку. Видела бы ты пупок, Би! Это та‑ ак некрасиво!

Утром я позвонила ей на работу, спросить, можно ли мне пойти вечером в кино. И она сказала: «Как хочешь». Почему‑ то до Дэвида я не могла поступать, как хочу.

А может, я просто мелкая эгоистка? Скажи правду.

Только не всю правду.

Напиши поскорее о Гильде Томко. Я по тебе безумно скучаю.

Кармен Ловелл, или Мелкая Эгоистка

– Если хочешь, навести нас перед завтраком, – сказала Каура вечером, входя в лифт. – Прошвырнемся по проезжей части до магазина.

– Хорошо, – поспешно крикнула Тибби, прежде чем дверь закрылась. Каура и Алекс любили смеяться над тем, что в других городах нет бульваров, только шоссе. Тибби кивала с умным видом, как будто сама была из Нью‑ Йорка, а не из какого‑ то Вашингтона.

В комнате ее приветствовал мерцающим светом ноутбук.

– Привет, – сказала Тибби.

– Привет, – раздалось в ответ.

Тибби застыла от ужаса. И тут же услышала смех Брайана. Тибби включила свет.

– Черт возьми! Брайан! У меня сердце в пятки ушло.

Он подошел и взял ее за руку, улыбаясь до ушей.

– Здравствуй, Тибби.

Она тоже улыбнулась. Она была рада ему.

– Что ты здесь делаешь?

– Я скучал по тебе.

– А я по тебе, – сказала она совершенно искренне.

– А еще я хотел отвезти тебя домой.

– На выходные?

– Ну да.

– Но на три дня не получится.

– Наверное. – Он пожал плечами и повторил: – Я скучал по тебе.

– Как ты вообще сюда попал?

– Ну, внизу меня спокойно пропустили. А этот замок очень легко взломать.

– Правда? Это обнадеживает. – Она вдруг затосковала по знаменитой взломщице Би.

– Ничего, если я?.. – Он показал на темно‑ зеленый спальный мешок на полу.

– Переночуешь здесь? – спросила она.

Он кивнул.

– Да. Конечно. Где же еще?

Он выглядел как‑ то неуверенно.

– Точно?

Тибби вдруг поняла, что это очень круто – оставить у себя мальчика на ночь. Насколько она знала, в колледжах все так делают, только… Только Брайан не был мальчиком. То есть, конечно, был, но Тибби никогда не вела себя с ним, как с другими парнями. Она очень любила Брайана, но кроссовки Алекса были в десять раз сексуальнее, чем Брайан.

Тибби внимательно на него посмотрела. Забавно, как он изменился со дня их первой встречи. Он очень вырос. (Потому что обедал у Тибби два‑ три раза в неделю. ) Он изредка мыл голову. (Тибби часто принимала душ, может, он у нее научился. ) Он носил ремень. (Ладно, это она его заставила. ) Но все равно по сути Брайан оставался самим собой.

– У меня могут быть неприятности, – сказала Тибби. – Если тебя кто‑ нибудь увидит.

Брайан помотал головой;

– Я все предусмотрел. Меня никто не заметит.

– Хорошо. – Тибби знала, что родители не рассердились бы на нее за эту выходку.

Он присел на край тумбочки.

– Я вчера видел Ники и Катрину, – сообщил он.

– Ну и?

– Катрина упала на лестнице. Она звала тебя.

– Она звала меня?

– Ну да.

В груди у Тибби потеплело. Обычно она не подпускала к себе этих малышей, хотя знала, что родители просто мечтают о том, чтобы они дружили. Каждый раз, когда Тибби сажала Катрину к себе на колени, мама просто‑ таки лучилась счастьем. Когда Багз Банни смотрел на Даффи Дака в пустыне, то видел большую, хорошо прожаренную утку. Когда Элис смотрела на Тибби, она видела крепкую, подходящую ей по всем параметрам няню.

– Я играл с Ники в «Чешую дракона».

– Ему, наверное, понравилось. – Брайан слишком рано начал обучать Ники компьютерным играм.

Тибби не очень нравилось, что Брайан ходил к ней домой, когда ее там не было. Кто ему, в конце концов, нужен: Тибби или Роллинсы‑ младшие?

– Как у тебя дела? – спросил Брайан. Он посмотрел на разбросанные по столу рисунки и записи.

– Нормально.

– А как твой фильм? Ты уже решила, о чем он будет?

С тех пор как Тибби начала работать над фильмом, она не раз общалась с Брайаном, но именно эту тему они почему‑ то не затрагивали. Тибби сложила свои наброски в стопку.

– Вроде решила.

– Ну и о чем?

– О моей маме. – Ей не хотелось уточнять.

У него загорелись глаза.

– Правда? Классная мысль.

Брайану почему‑ то очень нравилась Элис.

– Ага.

– А как твои друзья? – спросил Брайан. – Я имею в виду тех, с которыми ты познакомилась здесь.

– Они… – Она хотела сказать «славные», но это определение не подходило. Суперские? Нет, тоже не то. – Они нормальные, – сказала Тибби.

– Надеюсь, ты меня с ними познакомишь. – Брайан принялся распаковывать спальный мешок.

– Конечно, – ответила она, хотя совсем не была в этом уверена.

Брайан держал пасту и зубную щетку в потрепанном целлофановом воллмановском пакете. Ее косметичка была из тонкого голубого пластика и застегивалась на молнию.

– Иди первым, – предложила она и выглянула за дверь. Ванная была дальше по коридору. – Давай, – сказала Тибби.

Она решила постелить на пол еще одну махровую простыню, чтобы Брайану было не так жестко. Вместе с простыней из шкафа выпал сверток, который прислала Лена и который осуждающе смотрел на Тибби. Она прекрасно знала, что в нем Штаны, но не доставала их. Почему?

Потому что Штаны напомнили бы ей о прошлом лете, о Бейли, Мими и обо всем остальном. Она увидела бы расколотое красное сердечко на левой штанине. Она вспомнила бы странные, длинные дни после похорон Бейли. Нет, она еще не готова к этому.

Через несколько минут в комнате было темно. Тибби и Брайан лежали в темноте, уставившись в потолок. Ее первая ночь с мальчиком.

– Так ты уволился? – спросила Тибби.

– Ну да.

Брайан часто менял работу. Он был хорошим компьютерщиком, и что бы он ни делал, ему платили двадцать долларов в час.

Они замолчали. Тибби слушала, как он дышит, а к горлу подкатывал ком. В первые месяцы знакомства они часто и надолго умолкали, а потом Брайан начинал говорить о Бейли. И каждый раз Тибби становилось тяжело. Тогда она попросила его не делать этого. Она сказала, что если они будут молчать вместе, то оба будут знать, о ком думают.

Сегодня вечером, лежа в маленькой комнатке, они оба думали о Бейли.

Солнечный свет излучают лица влюбленных.

Е. Е. Каммингс

* * *

У Дэвида не было физических недостатков. У него были на месте все зубы. Он даже не был лысым.

Кармен внимательно рассмотрела, во что он одет. Приемлемо. По крайней мере, никакой футболки «Стар Трек». Она изучила его обувь, предполагая, что обнаружит ортопедические ботинки.

– Это Портер, – сказала Кармен. – Портер, это моя мама, Кристина. – Она повернулась к Дэвиду. – А это Дэвид.

Портер и Дэвид с непринужденным видом пожали друг другу руки, словно столь странное свидание было для них привычным делом.

– Портер оканчивает школу в следующем году, – сообщила Кристина Дэвиду, как старому доброму другу. – Они с Кармен вместе учатся в школе.

Кармен нервно сглотнула. Казалось, Кристина готова сложить весь мир к ногам Дэвида.

Их проводили к столику. Кристина и Дэвид сели с одной стороны, а Кармен и Портер – с другой. Дэвид пододвинулся к Кристине и нежно обнял ее за талию. Кармен почувствовала, как у нее холодеет спина.

Почему, ну почему человек без физических недостатков что‑ то нашел в ее маме? Дэвид что, не понимает, что она старая? Что она носит старушечьи хлопковые трусы? Что она фальшиво поет в душе? Может, он маньяк, который охотится за пуэрто‑ риканскими секретаршами не первой молодости?

Но, разглядывая маму, Кармен сделала неожиданное открытие: Кристина была хорошенькая. Не супермодель, конечно, но очень даже ничего. У нее были густые вьющиеся волосы до плеч без всяких признаков седины. Она весело и заливисто смеялась над каждой шуткой Дэвида.

– Кармен?

Портер смотрел на нее так, что было ясно: он задал вопрос, причем не первый раз.

Кармен открыла рот:

– У‑ ф‑ ф.

– Или нет? – вежливо спросил он.

– У‑ ф‑ ф?

Теперь все трое смотрели на нее.

Кармен откашлялась:

– Извини. Что?

– Давай съедим напополам порцию спагетти? – Портер, кажется, уже жалел, что предложил это.

– Конечно, – промямлила она. Не двойное свидание, а пародия какая‑ то, но было бы невежливо ему отказать.

– Можно нам еще одну тарелку? – попросила Кармен официантку, чувствуя себя так, как, наверное, чувствовала бы себя в этой ситуации Тиббина восьмидесятилетняя бабушка Луи.

С заинтересованностью древней старушки Кармен разделила спагетти, после чего начала разрезать свои вилкой.

Самое обидное, что мама не была похожа на бабушку Луи. Она не сводила с Дэвида глаз, хохотала над каждой его шуткой, без тени смущения принялась есть соус с его тарелки.

– Хорошо, правда? – спрашивал Дэвид. Его вопрос и взгляд были предназначены Кристине, и только ей. Возможно, он еще спросил, любит ли она его. А она, возможно, ответила «да». Они так смотрели друг на друга, что становилось неловко, но им самим неловко не было.

«Вы выглядите смешно! » – хотелось крикнуть Кармен.

– Кармен?

Портер снова вопросительно смотрел на нее.

– Прости, – сказала Кармен. – Что?

Портеру было неудобно отрывать Кармен от ее мыслей и спрашивать, о чем это она думает во время пусть странного, но все же свидания.

Он выглядел неестественным, как муж бабушки Луи. Очень старый муж.

– Ничего. Ерунда.

Кармен подцепила спагетти со странным чувством, будто наблюдает за ужином со стороны. Вдруг она поняла, что воркование закончилось. Дэвид обращался к ней:

– Твоя мама говорила, что ты сейчас работаешь няней у Морганов?

Дэвид глядел ей прямо в глаза, и в его взгляде читалось: «Я пришел с миром».

Кармен тщательно изучила потолок, потом стену напротив.

– Ага. Ты их знаешь?

– Я работаю с Джеком Морганом. Милые дети, да? Особенно малыш. Как его зовут?

Кармен раздраженно дернула плечом:

– Джисс.

– Да, Джисс. Отличный парнишка. На пикнике для сотрудников он сосчитал все кубики льда.

Кристина и Портер засмеялись. Кармен нет.

– Он назвал меня лесным чудищем, когда я вчера забирала Кармен. – Кристина опять рассмеялась, наверное, ей казалась забавной эта детская белиберда. Кармен ни за что не рассказала бы такое своему парню.

Дэвид, как будто угадав ее мысли, поцеловал маму в волосы. Портер что‑ то говорил, но Кармен не слушала.

Когда принесли счет, Дэвид заплатил – просто не выпендриваясь.

– В следующий раз, – сказал он Портеру, который вытащил свой бумажник.

Дэвид поднялся и галантно подал Кристине жакет, а Кармен еще раз внимательно оглядела его. Увы! У него были нормальные для его роста, совсем не короткие ноги.

Лена встала с постели и поставила диск Люсинды Вильямс, который Костас вернул ей в январе. Тибби уехала, Би уехала, а Кармен была на своем идиотском двойном свидании. Слушая музыку, Лена страстно желала вернуть то чувство, которое возникло на Санторини, но потом пропало. А может, его и не было. Может, оно только вспыхнуло и тут же погасло – сильное, опасное, но в то же время невыразимо прекрасное.

Большую часть своей жизни Лена провела в постоянном страхе, как бы чего не случилось. Когда живешь в таком напряжении, даже тень счастья приносит радость и облегчение.

Лена подумала о своем страхе. Откуда он взялся? Чего она боялась? С ней никогда не случалось ничего ужасного. Может, это бремя прошлых жизней? Или она еще слишком маленькая, чтобы это понять. Если только не мерить время в собачьих годах. Жила ли она в собачьем обличье? Жила ли она вообще?

Она подошла к шкафу, достала коробку из‑ под старых туфель и вытряхнула на кровать письма. Она старалась делать это пореже, особенно с тех пор, как узнала про новую девушку Костаса, но сегодня просто не могла удержаться.

Она так часто читала эти письма, что выудила из них малейшие оттенки смысла, все эмоции и даже полунамеки. Она вспомнила, как радовалась, когда получала очередное письмо – непрочитанное, наполненное любовью. Она думала, что именно обилие нежных слов и чувств делало конверт таким тяжелым.

Она сидела по‑ турецки и, как загипнотизированная, открывала одно письмо за другим. Сперва ее поражала серьезность Костаса, свидетельство того, что он не американец и не подросток. Потом она поняла, что он просто такой.

Первое письмо пришло в начале прошлого сентября, вскоре после того, как она уехала с Санторини.

Воспоминания так живы, что я везде чувствую твое присутствие, хотя с грустью думаю о том, что когда‑ нибудь они померкнут. Я не смогу представить твои кисти и холст, лежащие на валуне в Аммоуди, или твои босые ноги, залитые солнечным светом. Сейчас я все это вижу. Скоро буду лишь помнить. Потом я буду очень долго помнить воспоминания. Я больше не могу без тебя. Вчера я собирал вещи, зная, что не хочу покидать место, где мы были вместе.

Другое письмо пришло в том же месяце из Англии – Костас поехал учиться в Лондонскую школу экономики.

Мы живем впятером в трехкомнатной квартире. Карл из Норвегии, Джузеф из Иордании и пара британцев с севера, которые только что приехали. Лондон очень шумный, яркий и необычный. Занятия начинаются во вторник. Вчера вечером я пропустил с Джузефом пару кружек пива в пабе на другой стороне улицы. Я все время говорил только о тебе. Он понял меня. У него тоже есть девушка дома.

Следующее письмо пришло в октябре. Лена помнила, как удивилась, увидев греческую марку. Это было сразу после того, как у дедушки Костаса случился сердечный приступ. Костасу пришлось вернуться на Санторини. Вместо того чтобы изучать макроэкономику у всемирно известных профессоров, он чинил старые лодки на берегу. Таким был Костас.

Лена, прошу тебя, не волнуйся. Я сам решил вернуться. Правда. Я разобрался со школой. Они быстро нашли другого парня в квартиру. Я не жалею об этом. Дедушка быстро поправляется. Сегодня он сидел со мной на берегу и смотрел, как я работаю. Он говорит, что выйдет на работу к Рождеству, а я вернусь в Лондон на Новый год, но я не хочу спешишь. Посмотрим, как пойдут дела у дедушки.

Вчера я плавал в нашей оливковой роще. Я все время думал о тебе.

Потом она достала письмо, датированное декабрем. Письма этого времени вызывали у Лены чувство стыда. Она была рада, что не могла перечитать свои собственные.

Твое письмо было таким чужим, Лена. Я пытался позвонить тебе в понедельник. Ты получила мое сообщение? Как ты? Как твои друзья? Би?

Я повторяю себе снова и снова, что в тот день у тебя просто было плохое настроение. С тобой, точнее, с нами все хорошо. Я надеюсь, это правда.

Потом настал роковой январь. Мужество, появившееся в конце августа, оставило Лену холодной зимой. Она снова зажалась и спряталась в домик. Она написала трусливое письмо, на которое он ответил так:

Может быть, ты слишком далеко. Теперь даже Кальдера кажется мне другим краем света. Мне часто снится, будто я плыву, плыву и всегда оказываюсь на противоположном конце острова. Возможно, мы просто долго не виделись.

А потом она окончательно рассталась с ним, пообещав себе, что теперь все вернется на свои места. Но ничего не изменилось. Она продолжала скучать по Костасу.

Конечно, я понимаю, Лена. Я боялся, что это случится. Если бы я сейчас был в Лондоне и целыми днями учился, то воспринял бы все по‑ другому. Но находиться на острове и мечтать очутиться в другом месте… Я буду тосковать по тебе.

В течение многих месяцев она верила, что он тоскует. Медленно, постоянно возвращаясь назад, она прокручивала в голове разные варианты – бессвязные, иногда непристойные, – встречи двух людей которые безумно скучают друг по другу. Пусть Лена не была неуверенной в себе, наивной девственницей, но разве можно запретить мечтать?

А теперь у Костаса есть новая подруга. Он забыл Лену. Они больше никогда не увидятся.

Несбыточные мечты оказались далеко не такими приятными.

Когда Тибби проснулась, Брайан уже был одет и тихо сидел на столе.

Вылезая из постели, Тибби пригладила обеими руками торчащие в разные стороны волосы.

– Хочешь есть? – спросил он с надеждой. Тибби вспомнила про завтрак, вспомнила о прогулке по проезжей части. Она собиралась рассказать Брайану о своих планах и предложить ему присоединиться к ним. Собиралась, но не сделала этого.

– У меня сейчас занятия, – сказала она.

– Да… – Брайан не пытался скрыть разочарование. Он никогда не изображал, будто ему все равно, если ему было не все равно.

– Давай встретимся за ланчем? – предложила Тибби, увидев, как он огорчился. – Я возьму сэндвичи в кафетерии, и мы съедим их на берегу пруда.

Похоже, Брайану понравилась эта идея. Пока Тибби одевалась, он сходил в ванную, а вниз они спустились вместе. Все это время девочка обдумывала, как отделаться от своего незадачливого друга. Впрочем, это не так уж и сложно. Брайан наверняка и не подозревал, что она на такое способна.

Тибби показала в сторону развлекательного центра:

– У них там есть «Покоритель драконов».

– Правда? – Расчет оказался верным. Брайан сразу заинтересовался.

– Ага. Я зайду за тобой в полдень. – Она знала, что Брайан мог играть часами.

Тибби спустилась на первый этаж общежития к Алексу – они обычно встречались в его комнате – и заглянула в полуоткрытую дверь. Он сидел за компьютером в наушниках, а Каура, полулежа на кровати, читала какой‑ то журнал о хип‑ хопе. Они никак не отреагировали на ее появление, и Тибби терпеливо ждала. Она хорошо изучила их привычки и знала, что ребята встанут, когда освободятся.

По‑ видимому, Алекс записывал саундтрэк к своему фильму. На столе лежала куча дисков, домашние записи и записи групп, совершенно ей не знакомых. Она лишь делала вид, что слышала эту музыку. Алекс вынул наушники, чтобы она и Каура могли послушать, что получилось. Это была какая‑ то смесь звуков, которую трудно было назвать музыкой. Но Алекс выглядел очень довольным, и Тибби с готовностью покивала головой.

– Да, Томко. Пора потреблять кофеин, – возвестил Алекс, и они последовали за ним. Тибби поняла, что он не спал всю ночь.

Вообще‑ то, они должны были предупреждать дежурного о том, что выходят за пределы территории колледжа, но Тибби уже перестала напоминать об этом Алексу и Кауре.

Они шли уже почти час, а мимо проносились машины.

Ей стало немного грустно, когда официантка в нелепом козырьке на седых волосах принесла огромную тарелку блинчиков. Брайан обожал блинчики.

Алекс рассказывал о соседе по комнате, который все время играл в шахматы, – это был его любимый объект для насмешек.

Тибби вспомнила о Брайане, его футболке «Повелитель драконов» и толстых с вечно заляпанными стеклами очках в позолоченной оправе.

Алекс сказал что‑ то, и она засмеялась. Смех прозвучал фальшиво.

Почему она не позвала Брайана? Потому, что боялась предъявить его Алексу и Кауре? Или потому, что боялась, что Брайан иначе станет относиться к ней, Тибби?

Би!

Я, наверно, не смогу воспользоваться Штанами, поэтому отправляю их тебе.

Я постоянно о тебе думаю и была безумно рада, когда ты вчера позвонила. Раз ты так быстро нашла Грету, значит, все будет хорошо.

Не шали в великом штате Алабама, Би, и помни о том, как сильно мы тебя любим.

Тибби

Жизнь несправедлива, но она справедливее, чем смерть. Вот и все.

Вильям Голдмэн

* * *

Первые несколько дней в Гретиной мансарде Би занималась физическим трудом: убирала коробки, какие‑ то части сломанной мебели и книги.

На пятое утро появились Волшебные Штаны. Сначала Би обрадовалась, потому что ей предстояли тяжелые испытания, и Штаны должны были помочь ей преодолеть их. Но, вернувшись к себе, она ощутила странное беспокойство.

Би ступила на ковер и открыла посылку. Задержав дыхание и втянув живот, она начала натягивать Штаны, но… они не налезали. Би остановилась. А что, если она порвет их? Какой кошмар!

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒