Глава четырнадцатая

– Зачем Ли надо было идти в подвал? – спросил Тони, срывая с запястий куски изоленты.

– Потому что им управляет злой дом? – предположила Эми.

– Да, само собой разумеется.

Парень отбросил ленту и встал. Теперь он знал, где Ли, и больше всего хотел броситься на помощь. Послать вызов твари, засевшей в подвале, сразиться один на один за руку прекрасной… Ладно, не прекрасной, к тому же не дамы, но вызов на битву все еще стоял в повестке дня.

Но Тони, черт побери, не был не только героем, но и звездой второй величины. Он выживал на улице, торгуя информацией. Парень не хотел попусту тратить время. Николасу, скорее всего, грозила смертельная опасность, но Фостер слишком мало знал.

– Почему дом захотел, чтобы Ли спустился в подвал?

– Чтобы достать пиво из холодильника? – Адам пожал плечами, когда все взгляды обратились к нему. – А что? Я хожу туда именно за этим.

– Это к делу не относится, – огрызнулся Питер.

– Извините за попытку помочь. – Тони хотелось расхаживать взад‑ вперед, но места было слишком мало. – Дому не нужна его энергия, на это есть бальный зал.

Брианна на секунду перестала ковыряться в рюкзаке Зева, презрительно хмыкнула и заявила:

– Дурацкий зал.

– Да уж, если тварь в подвале создала его как самое большое зло, то это как‑ то не впечатляет, – согласился Зев и отобрал у Брианны наушники, пока она не успела их полностью размотать. – Вы запросто оттуда выбрались.

– Не так уж легко, – запротестовал Тони.

– Ты ассистент режиссера, знающий одно заклинание. Ты не…

– Раймонд Дарк, – пробормотал Мэйсон.

«Он привел веский довод.

Вампир‑ детектив всегда побеждал, с какими бы неравными силами ни сталкивался. Если бы он проиграл, то сериал закончился бы. Но никто не написал для меня сценария, полного совпадений и полезных спецэффектов».

– Кто тебе сказал, что бальный зал – большое зло? – хмуро спросила Эми.

– Стивен и Касси.

– Парочка мертвецов.

– Да, и что же?

– Если не считать того, что покойники могут быть не самым надежным источником информации, возможно, бальный зал – зло для них, потому что они мертвы. Брианна говорит, что это помещение затянуло в себя Бренду…

– И Томас Хартли, – припомнил Тони. – А Стивен упоминал, что однажды зал чуть не забрал Касси.

– Он похож на большой смерч. – Эми изобразила в воздухе спираль. – А все «повторные показы» – смерчи поменьше. Большой торнадо благодаря своему размеру пытается затянуть в себя мелкие, хотя не очень активно.

– Вполне возможно. – Это была чуть ли не самая жуткая вещь, с которой Тони сталкивался за всю ночь.

– Итак, то, что плохо для призраков, не так уж вредит живым людям, – продолжала Эми.

– А если дверь открыта?

– Торнадо распространяется по дому и втягивает в себя все маленькие смерчи. Но это работает только в одну сторону, потому что Бренда, Том и Хартли попали туда сквозь закрытую дверь. Ему нужна энергия живых людей. Вот почему зал их зовет, но не сможет высосать ее до тех пор, пока не заставит гостей умереть в танце.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не работаешь над сценарием, – пробормотал Питер.

Эми не обратила внимания на его слова и подвела итог.

– Так что нам надо беспокоиться не о бальном зале, а о подвале. Все зло всегда исходило оттуда.

– Значит, ты мог бы остановить Ли, если бы отправился к двери подвала, а не к залу, – предположил Мэйсон.

Тони кинул убийственный взгляд на него, все еще связанного, но теперь прислоненного к нижним ящикам шкафа.

Актер пожал плечами и пробубнил:

– Я просто предполагаю.

– Нам нужно вернуть вторую лампу, – заявила Тина не допускающим возражений тоном. – Фостер не должен отправляться в подвал с нашим единственным надежным источником света.

– Потому что может и не вернуться, – согласился Питер.

– Да, твари, живущей в подвале, нужен именно Тони, – заметил Зев.

– Это еще почему?

– Забыл? – Музыкальный редактор вздохнул. – Вспомни, Ли тебя звал. Тварь просто использует его как приманку. Едва овладев им, она заставила его уйти из кладовки, а не задушить Тину.

– Почему именно меня? – спросила женщина, с беспокойством уставилась на Зева и отодвинулась от него.

– Ничего личного. Просто ты находилась к Ли ближе всех.

– Если у тебя имеются какие‑ то претензии ко мне, то мы должны это обсудить.

– Никаких. – Он сделал успокаивающий жест. – А еще тварь не заставила Ли задушить Питера или Сорджа.

«Или Мэйсона».

По мнению Тони, этот вариант предпочли бы все поголовно. Хотя Рид тоже был одержим, пусть и отчасти. Поэтому он, вероятно, находился в безопасности.

– Но зачем я понадобился подвальной твари?

– Не знаю. – Музыкальный редактор вздохнул. – Может, потому, что ты волшебник?

«Ты идиот», – прозвучало открытым текстом.

– Если он справится с тобой, то все мы станем легкими мишенями.

– Даже когда Тони что‑ то делал, все равно погибли три человека, – пробормотал Адам. – Насколько хуже могут пойти дела без его помощи?

– Оглядись по сторонам и подсчитай.

– Неважно, – сказал Фостер.

Он уже получил всю нужную информацию.

«Николас в качестве приманки – это совсем не то, что одержимый Ли. Пока никто не сделался убийцей, не подарил тем самым дому первую половинку пары „убийца – самоубийца“, одержимый актер в безопасности. Если же он выступает в качестве наживки, то опасность для него будет все возрастать, пока не появлюсь я, чтобы спасти мир, дом и всех тех, кто в нем находится. Неважно.

Главное в том, что я нужен Ли».

Эми схватила Тони за руку, оттащила от двери, ведущей на кухню, и спросила:

– Что ты будешь делать, когда попадешь в подвал?

– Призову к себе Ли и слиняю… Это сработает! – добавил Тони, когда брови Эми поднялись так высоко, что скрылись под пурпурной челкой. – Так я вытащил Брианну из бального зала.

– Во‑ первых, есть ли у этого заклинания весовой предел? – Она подняла палец. – Потому что Брианне восемь лет, а Ли, как ты отлично знаешь, чуть больше.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что Ли не восемь лет! – рявкнул Зев. – Кончай защищаться! К дьяволу, мы все знаем о твоих чувствах.

Все закивали.

– Вам стоило бы, знаете ли, поговорить об этом в другой комнате, – пробормотала Эшли.

– Даже тварь из подвала знает, как ты к нему относишься, – продолжал Зев.

– Когда он хотя бы заговаривает с тобой, ты ведешь себя как щенок, – заметила Тина.

– Был бы у тебя хвост, ты бы им вилял, – поддакнул Сордж.

«Щенячьи чувства? »

– Неправда.

– Правда. – Зев возвел глаза к потолку. – А теперь отвечай на вопрос.

«Какой?

Да, о весовом пределе».

– Не знаю. Брианна была самой тяжелой из всего, что я пока перемещал.

– Клево. – Девчонка продолжала сгибать футляр из‑ под солнечных очков Зева, пока шарниры не начали трещать.

– Это было легко? – спросила Эми.

– Конечно, – заявил парень, получил увесистый подзатыльник и поправился: – Нет. Не очень.

– Итак, ты не знаешь, сможешь ли переместить Ли. – Зев выкрутил футляр из пальчиков Брианны.

– Да и не узнаю, если буду здесь стоять.

Тони был крупнее Эми, пусть и ненамного. Адам шагнул между ним и дверью.

«Что ж, я не меньше его».

– Прочь с дороги. Я нужен Ли!

– Ему нужно, чтобы ты думал головой, – заявила Эми, оттаскивая его от двери. – А не своей…

– Эми! – Тина показала на девочек.

– Не своей писькой, – спокойно предложила Брианна.

– Это называется «пенис», – презрительно усмехнулась Эшли, глядя на сестру. – Только дети говорят…

Зажегся свет, Карл начал вопить.

– Я пойду за второй лампой, – сообщил Тони опустевшей кладовке, начал поворачиваться, но тут его что‑ то удержало. – Эми, отпусти. Ты права, если я ринусь на помощь Ли очертя голову, то толку от этого не будет. Но я покамест не могу участвовать в обсуждении планов, а тратить впустую светлое время глупо.

Через мгновение хватка ослабла.

– Это короткий «повторный показ», – сказал Тони, двинувшись к другой двери и шаркая ногами, чтобы ни на кого не наступить. – Даю слово, что скоро вернусь с лампой.

«Как только мы отсюда выберемся, я начну осваивать защитные чары и создание молний, – поклялся он, закрывая за собой дверь кладовки и срываясь на бег. – Может, огненных шаров. Разве волшебники не пользуются ими то и дело?

Не могу поверить, что мои чувства к Ли настолько очевидны.

А Николас это заметил? »

Выучивание заклинания, стирающего память, казалось Тони все более привлекательной идеей.

Ему не нужны были открытыми обе створки дверей бального зала, поэтому он выхватил помаду Эми и начал блокировать правую сторону. К счастью, теперь его левая рука почти пришла в норму. Он скопировал белый символ, запечатленный на ладони. Чтобы дорисовать последнюю закорючку и точку, парню пришлось выковыривать остатки помады мизинцем. Левая рука продолжала ныть, но теперь он хотя бы мог удерживать тюбик. Тот факт, что рука вновь подчинялась ему, прогнал неосознанный страх.

Карл перестал плакать как раз в тот момент, когда Тони открыл половинку двери, защищенную барьером.

Он плохо разбирался в подобных вещах, но крошечное оранжевое пятнышко света рядом с эстрадой, вероятно, означало, что в лампе почти закончился керосин.

– Тони!..

Парень счел, что ему полагалось бы сильнее отвлекаться на призраков бывших коллег, которые звали его по имени сквозь звуки «Ночи и дня».

«Вытянуть руку. Первые три слова заклинания…»

– Тони!

«Голос Ли. Далекий. Отчаянный. Испуганный».

Он схватил Тони за сердце и сжал его.

Это определенно отвлекало.

Бренда врезалась в невидимый барьер и завопила полные ревности ругательства в каких‑ то дюймах четырех от лица парня. Фостер почти ожидал этого.

– Он был моим! – закричала женщина, на горле которой зияла прозрачная рана.

– Я знаю.

– Ему нравятся девушки.

– Да, живые.

– Тони!

«Спаси меня».

«Благо многих», – напомнил он себе и снова сосредоточился.

Лампа шлепнулась в его ладонь, и Тони чуть не уронил ее.

– Чтоб тебя!..

– Горячо?

Для мертвой ассистентки костюмерши Бренда была слишком уж полна сарказма. Все его запасы будто остались при ней.

– Ты обжегся?

Странно. Лампа все еще на треть была полна керосина.

– Почти. Спасибо, что спросила.

Трудно было сказать наверняка, поскольку Бренда казалась серым наброском на черном фоне, но, похоже, ответ Тони сбил ее с толку.

– В конце концов победительницей выйду я. Так‑ то вот!

– Ты мертва. Это не подходит под мое определение слова «победительница».

– Он тоже будет мертв и останется со мной. Мы будем танцевать. Вечно.

– Что? Ты считаешь, будто Ли умрет после того, как тварь меня уничтожит? Все не так просто.

– Проще некуда. Ты позволишь Ли перерезать тебе горло, проломить череп или вырвать сердце и даже пальцем не шевельнешь в свою защиту, потому что это же он.

«Может случиться и такой, третий, вариант».

– Но это не то, чего оно хо‑ о‑ о‑ о‑ о‑ о…

Хартли крутанул Бренду, увлекая ее в танце прочь от двери. Ее вопли продолжали разноситься по бальному залу, пока она не растворилась в темноте. Дверь захлопнулась перед носом Тони. Она сделала это сама. Парень к ней не прикасался.

Может, Бренда собиралась выдать ему тайное уязвимое место твари, засевшей в подвале, или хотела поиздеваться, рассказать, что Ли предпочитает есть на завтрак. То и другое казалось Тони равно вероятным. Пусть Бренда и была мертва, но Ли все еще стоял между ними.

«Так же, как она всегда будет встревать между мной и Николасом.

Только у меня с Ли ничего не получалось, блин, потому что актер был натуралом. Несколько случайных поцелуев не в счет. Вдобавок им овладела тварь из подвала. Он вообще перестанет существовать, если я не отнесу лампу в кладовку и не придумаю, как его вернуть».

Тони сердито зыркнул на лампу – ее вина, что спасение Ли откладывается! – и заметил, что фитиль почти догорел.

Два поворота колесика, торчащего сбоку, – и свет снова ярко вспыхнул. Со слезящимися глазами Тони двинулся обратно в кладовую.

«Поцелуи.

Ли, одержимый тварью, засевшей в подвале.

Дерьмо, только не снова! »

Детали событий становились до ужаса знакомыми.

Тони вошел в столовую и краем глаза заметил, как что‑ то двигалось по полу возле двери кладовой.

Серое, полупрозрачное и кружащееся!

Голова садовника выкатилась из‑ под стола в круг света и, покачиваясь, двинулась в сторону коридора.

Глаза и уши твари из подвала. Была лишь одна разумная причина, по которой тут находилась голова. Кстати, слово «разумная» могло употребляться лишь с большой натяжкой. Эта штуковина подслушивала, как он собирался освободить Ли.

Тони встал между нею и дверью.

Оно улыбнулось и продолжало катиться.

«Оно? Он? Есть ли род у призрачных голов?

Сейчас неважно… Как же мне не хочется этого делать.

Но выбора у меня нет».

Тони снова нарисовал языком узор на левой ладони и ухватил голову, когда та попыталась прокатиться у него между ног.

– Зев! Вытряхни все из своего рюкзака и принеси его мне! – Вопли помогали парню умерить боль. – Эми! Быстрее, новую помаду! – Хотя и не сильно.

Дверь кладовки распахнулась, грохнула о стену.

– Тони? Какого…

– Твой рюкзак!.. – Сжимая череп садовника, Тони поставил лампу на обеденный стол и подбежал к Зеву. – Он пустой?

Зев посмотрел на рюкзак, болтающийся в его руке, и начал:

– Да, я выкинул…

– Тони, вот! – Эми оттеснила музыкального редактора в обеденную комнату и сунула в свободную руку Тони еще один тюбик. – Это помада Тины!

– Застегни рюкзак и подними его.

Помада оказалась бледно‑ розового цвета. На черной ткани и такой же пластмассовой молнии символ был хорошо виден. Парню было понятно, почему Эми отмежевалась от этой помады. Пока Эми и Зев удерживали рюкзак, Тони дорисовал последнюю завитушку.

– Открывайте! – Он с силой пихнул голову в мешок. – Закрывайте!

Бока рюкзака вздулись, но символ держался.

– Еще одна часть садовника? – спросила Эми, слегка задыхаясь.

– Да. – Щупальца боли ползли от кисти к плечу. – Думаю… Наверное, она за вами шпионила.

– За нами?

Тони услышал голос Питера и посмотрел на дверь. Похоже, все, за исключением Мэйсона, Мауса и Кейт, столпились в узком проеме и наблюдали за происходящим.

– Да. – Почти все продолжали смотреть скептически, и Тони добавил: – А вы можете придумать другую причину, по которой голова болталась бы возле дверей?

«Никто не смог.

Неудивительно».

– Я видел головы и получше, – задумчиво заметил Сордж. – Куда более реалистичные.

Тони удивленно уставился на него и заявил:

– Она настоящая!

Режиссер‑ постановщик пожал плечами, вернулся обратно в кладовку и бросил напоследок:

– Может, все дело в освещении?

– Странно, что она ничего не весит, – пробормотал Зев, держа рюкзак на вытянутой руке.

– Это пойманная энергия, а не материя. – Эми потыкала в рюкзак. – Знаешь, если бы здесь не гибли люди, это было бы так здорово.

– С твоей точки зрения, – сказал Зев. – Можно мне ее положить?

– Конечно. Как хочешь. – Тони согнулся над своей левой рукой и кивнул куда‑ то в сторону стола.

– Ты в порядке?

– Э‑ э…

– Дай взглянуть. – Музыкальный редактор осторожно помог парню выпрямиться и прищурился. – Плохо дело.

Рука Тони снова скрючилась так, что предплечье прижалось к плечу, а оно, в свою очередь, плотно прилипло к телу.

– Каковы ощущения? – спросила Эми.

– Как будто кожу лижет ледяной огонь.

– Ой! Оксюморон. Наверное, больно.

Зев приложил два пальца к предплечью Тони и почти сразу отдернул их. На секунду на коже появились два красных отпечатка.

– Это просто предложение, но не думаю, что тебе стоит еще что‑ то ловить. Такой холод может серьезно повредить нервы, если это уже не случилось.

– Просто скажите мне, что оно того стоило и что у вас есть план.

– У нас есть план. – Эми подняла лампу и двинулась к кладовке, освещая путь.

– Правда?

– Нет. У нас ничего нет. Но я кое‑ что выяснила, – продолжала она, когда они перешагнули через барьер, нарисованный помадой, и закрыли за собой дверь. – У твари в подвале есть имя. Ее зовут А…

– Не надо! – Тони закрыл ей рот здоровой рукой. – Имена имеют силу. Мы не хотим…

– Привлекать его внимание? – огрызнулась Эми, отшвыривая ладонь парня. – Сдается мне, оно уже знает, что мы здесь. Даже если не обращать внимания на то, что мы заперты, а трое уже мертвы, тварь посылает части тела шпионить за нами!

– Кстати, о них. Где голова? – спросил Питер.

– В столовой.

– Это безопасно?

«Откуда мне знать? »

– Конечно. Она поймана. Послушайте, раз у вас нет плана по спасению Ли, будем действовать согласно моему.

– Это какому же?

– Я отправляюсь ему на помощь.

– С подбитым крылом? – фыркнула Эми. – Хороший план.

Тони скривил губы, подозревая, что эта гримаса вовсе не похожа на улыбку, и заявил:

– Кажется, другого плана у нас нет.

– Тони?

Только через мгновение парень понял, кто это сказал. Он слишком привык игнорировать тех, кто звал его по имени. Еще миг у него ушел на то, чтобы заметить, как Тина протягивала ему на ладони пару капсул.

– Для твоей руки.

– Спасибо.

Он проглотил их всухую, а потом выпил полбутылки воды – просто так.

«Скорее всего, капсулы не помогут от боли, но, дьявол, и не повредят».

– Сколько в этом доме привидений? – нахмурившись, задумчиво спросил Адам. – До хрена и больше, верно?

– Учитывая, что это не точное число, да, примерно так.

– Тогда почему тварь, сидящая в подвале, отправляет садовника шпионить за нами? Он ведь порублен на долбаные кусочки.

– Что ж, это очевидно. – Мэйсон принял важный вид, когда все посмотрели на него. – Он всего лишь слуга.

Тони покачал головой и поправил:

– Люси Льюис – служанка.

– Да, но она ограничена в свободе передвижений.

– Парень, которого Люси столкнула с лестницы…

– Может, для управления частями тела требуется меньше энергии, чем для руководства целым? – предположила Эми, глаза которой блестели в свете фонаря. – Если подвальная тварь кормится энергией мертвых, то она будет отдавать обратно как можно меньше.

– Я как раз собирался это сказать. – Мэйсон вздернул губу.

Он все еще носил клыки Раймонда Дарка. При виде них Тони ощутил страстное желание, чтобы Генри был здесь, в доме.

«К черту независимость, я в ту же минуту уступил бы ему контроль за ситуацией».

Мэйсон поднял и снова опустил ноги. Его пятки стукнулись об пол.

– Так почему я снова связан?

– Ты не связан, а склеен. – Питер вздохнул.

– Меня это начинает слегка бесить. – Он говорил раздраженным голосом, впервые за долгое время снова напоминая настоящего Мэйсона.

Эшли засунула руки глубоко в карманы пиджака, протопала по комнате, присела рядом с Мэйсоном на корточки и всмотрелась в его лицо.

– Твой отец об этом узнает, – пробормотал он, пытаясь порвать скотч, стягивающий запястья.

– Он вернулся! – Улыбка Эшли озарила комнату.

– Ты уверена?

– Она знает, – заявила Брианна, не дав сестре ответить. – Она же влюблена. От этого меня…

«Тошнит, наверное, – подумал Тони, когда Карл наверху снова начал кричать. – Выворачивает, тянет рвать или блевать – вот еще варианты». – Он сполз на пол по шкафу, сел, скрестил ноги и попытался вернуть левой руке способность чувствовать хоть что‑ то помимо боли.

«Я должен верить, что Ли не грозит немедленная опасность. Так надо, потому что Эми права… в некоторой степени.

Дело не в том, что я не могу пользоваться рукой. Суть проблемы в ином. Пока она не перестанет так чертовски болеть, я не буду думать ни о чем другом, просто не сумею достаточно сосредоточиться и призвать к себе Ли».

Непрошеная мысленная картинка почти заставила парня забыть о мучительной боли.

Свет потускнел. Тони вернулся к реальности в переполненной кладовке и увидел, как Мэйсон встал.

– Куски скотча приклеились к моим запонкам, – заявил Рид.

– Я помогу. – Эшли со счастливым видом начала перебирать его рукав.

Мэйсон смотрел на нее, всем своим видом говоря: «Хотя бы это я заслужил».

Тони сбило с толку то, что Маус тоже был на ногах. Он пристально вглядывался в…

– Куда смотрит наш оператор?

– В видоискатель своей камеры, – ответила Эми и плюхнулась рядом с Тони. – Зев отвинтил его, пока мы водили Бри в туалет. Разве не гениально?

– Что?

– Идея Зева. Ты знаешь, что операторы всегда отправляются в зону военных действий со странной мыслью?.. Мол, ничто из того, что они видят через камеру, не может их ранить.

– Да, а потом их подстреливают.

– Иногда, но суть не в этом. Маус – оператор. Теперь у него есть камера, через которую можно смотреть. Так что он в норме.

– У него есть видоискатель.

– Похоже, ему этого достаточно, – пожала плечами Эми.

Поскольку Маус направлялся в его сторону, Тони от души понадеялся на то, что женщина права.

Большие голые волосатые колени оказались рядом с парнем, когда Маус присел на корточки.

– Нам надо поговорить.

– Сейчас?

– Нет. Когда выберемся.

– О чем?

Здоровяк пожевал губу со шрамом и сказал:

– О тенях.

– Да. Конечно.

Тони наблюдал за тем, как Маус поднялся и отошел.

«Если мне по‑ настоящему повезет, то придется пожертвовать собой, чтобы освободить остальных».

– Не уверена, что дело только в видоискателе, – пробормотала Эми. – Думаю, тварь отступает и освобождает их. В смысле, Маус снова в норме, а Мэйсон опять ведет себя высокомерно, как и всегда. Он больше не рвется танцевать.

– А как насчет Кейт?

Та все еще лежала связанная и с кляпом во рту.

– Мы хотели было ее развязать, но, похоже, она может попробовать кого‑ нибудь убить. Поэтому мы оставили эти попытки, решив, что нас посетила не лучшая идея.

– Забавно, что тварь, засевшая в подвале, все еще держит ее.

– Да… – Эми содрала с ногтя кусочек лака. – Но я не уверена, что во всем виновата тварь. Кейт всегда была слегка… колючей.

– Это еще не значит, что она способна на убийство.

– Верно, но теперь у нее есть повод.

– Тони!..

Когда к нему приблизился Питер, Фостер с трудом поднялся. У него возникло такое чувство, что ему лучше стоять.

– Мы все обсудили, пока ты был на призрачной прогулке, и вот что решили. Если ты хочешь броситься на помощь Ли, то мы пойдем за тобой. – Питер бросил взгляд на руку Тони и быстро отвел глаза.

«Ладно. Этого я не ждал. Видимо, мне с самого начала стоило себя покалечить, чтобы меня воспринимали всерьез. Возможное сотрясение мозга и пару магических ожогов они, очевидно, считают самым обычным делом».

– У тебя такой глупый вид, – захихикала Эми ему в ухо.

Питер тем временем продолжал:

– Не все, конечно. Тина останется присматривать за девочками…

– Ая… – Мэйсон осекся, откашлялся, расправил плечи и декларативным тоном начал заново: – Я ей помогу.

– С этими девчонками Тине и вправду понадобится помощь.

Благодарность в глазах Мэйсона почти возместила пинок в голень, который Тони получил от Брианны. Да, именно почти.

– А если ты снова вывалишься из реальности… – пожал плечами Питер. – Мы все равно тебя слышим, поэтому просто продолжай говорить.

– Не думаю, что это будет проблемой. Следующей в очереди «повторных показов» стоит оранжерея, а голова садовника у нас в рюкзаке. Часть программы отсутствует. Оно не сможет все перезапустить.

– Компьютерная метафора? – спросил Зев с улыбкой.

– С ходу я не сумел придумать ничего лучшего. – Тони в ответ приподнял уголки губ.

«Черт, может, все и вправду крутится вокруг Мэйсона? Ведь теперь, когда он оправился, настрой определенно изменился. Все снова работают вместе. Но понятие „все“ разделяет команду на Рида и остальных. Если бы подвал забрал Мэйсона вместо Ли, то мы уже успели бы выбраться отсюда».

Тони сумел разогнуть руку в локте дюйма на два. Ногти его все равно имели опаловый отлив, но он мог чувствовать пальцы. Отчасти ему хотелось, чтобы он их не ощущал, хотя боль, вонзающаяся в руку здесь и там, наверное, была хорошим признаком.

– Ну что ж. Давайте…

Дверь, ведущая на кухню, начала открываться.

Все сгрудились в противоположном конце комнаты, за спиной Тони.

Учитывая размеры помещения и количество народа, столпившегося в нем, его подтолкнули чуть ли не к самым дверям.

«Конечно. Теперь вы все прекрасно миритесь с волшебными делами».

Свет ламп простирался как раз настолько далеко, что освещал улыбающееся лицо Ли.

Никто не пошевелился.

Сердце Тони заколотилось так, что у него заныл ожог на груди.

– Ли?

«Может, это спросил Питер или Адам. Не знаю».

Зеленые глаза блеснули. Николас открыл рот, но Тони ответил за него:

– Нет. Это не Ли.

Гримаса этого существа оказалась слишком уж неправильной. Тони знал улыбку Николаса, и это была не она.

– Существо, живущее в подвале, хочет с тобой поговорить, – насмешливо начал актер.

Уточнять не было нужды. Все и так знали, о ком идет речь.

– Зачем? – спросил Тони.

– Не знаю.

– Кончай. Во всех отношениях существо из подвала – это ты.

– Ой! Так и есть. – Длинные пальцы откинули назад водопад черных волос. – Но я не хочу разговаривать с тобой перед всеми. Тут слишком душно. К сожалению, ты не поддался на приманку, поэтому мне пришлось прийти самому. Спустись вниз и встань со мной лицом к лицу.

– А если я этого не сделаю?

Руки Ли задрожали, бархатный голос стал грубым.

– Полагаю, ты сам знаешь ответ.

– Если ты не пойдешь с ним, то тварь что‑ нибудь сделает с Ли!

– Да, Тина, я понял, – вздохнув, согласился Тони.

– Извини за то, что я решила прояснить ситуацию, – пробормотала помощница режиссера, отвечавшая за сценарий.

На сей раз улыбка Ли была почти настоящей.

Тони посмотрел мимо него во тьму, царящую на кухне, потом на потолок над дверью, на пол у своих ног – куда угодно, только бы не видеть почти настоящей улыбки Ли.

– Дай мне обсудить это с остальными.

– Зачем? Ты ведь знаешь, что отправишься со мной.

– Давай притворимся, что у меня есть выбор.

– Ладно. – В глубине зеленых глаз мелькнуло темное веселье. – Говорите. Я подожду.

Тони развернулся, шагнул обратно к толпе и сделал всем знак собраться вокруг него.

– Если ты спустишься в подвал, а эта тварь тебя уничтожит, какого дьявола прикажешь нам делать? – спросила Эми.

– Спасибо за заботу.

– Ты понял, что я имела в виду!

– Если оно уничтожит меня, то вы останетесь здесь и всеми силами постараетесь прожить до рассвета.

– Откуда ты знаешь, что тогда оно нас отпустит? – поинтересовался Адам, покачав головой.

– Такова традиция.

– Что‑ то должно произойти больше одного раза, чтобы она возникла, – заметил Зев, втягивая Брианну обратно в круг, подальше от Ли.

– В каждом фильме…

– Это не фильм!

Тони закрыл глаза, досчитал до трех и сказал:

– Слушайте, вы просто должны поверить мне на слово насчет рассвета. Кроме того, я думаю, что уцелею. Бренда намекнула, что тварь не собирается меня убивать.

– Почему?

– Она не сказала.

«Вообще‑ то Бренда сообщила только, что тварь, живущая в подвале, не хочет, чтобы меня уничтожил Ли. Зло могло пожелать лично сделать грязную работенку. Но мне все равно придется идти в подвал, поэтому не вижу смысла упоминать об этом».

– У кого‑ нибудь есть зеркальце? Я оставил пудреницу Тины в бальном зале.

– Честное слово, Тони, ты должен поосторожнее обращаться с чужими вещами!

– Извини.

– Эта пудреница была у меня не один год.

– Она все еще там. Ты сможешь забрать ее утром.

– Конечно. – Тина раздула ноздри. – Если выживу. Что ж, пусть даже я и хотела бы одолжить тебе еще одно зеркальце, но у меня их больше нет.

– Эми?

– Я тебя умоляю. – Она убрала за ухо пурпурную прядку с черным концом. – Я выгляжу замечательно, как сейчас, выходя из дома и весь день.

После долгой паузы Мэйсон вздохнул и вытащил маленькую серебряную пудреницу из кармана штанов.

– Мне нравится проверять свой грим, – объяснил он, протягивая парню эту штучку.

– Ты всегда чудесно выглядишь! – с чувством выпалила Эшли.

– Верно, – кивнул он.

Все следили за тем, как Тони убирал зеркальце в передний карман.

Он наклонился ближе к тесной группе и прошептал:

– Когда я уйду, выпустите голову садовника. Хочу посмотреть, как тварь среагирует на «повторный показ».

«К черту, жизнь слишком коротка».

– А Маус и Мэйсон? – спросил Зев.

Тони взглянул на актера и оператора, но так и не понял, о чем спрашивал музыкальный редактор. Мэйсон не обращал на Тони никакого внимания – деловой, как и всегда. Маус посмотрел на него сквозь видоискатель.

«Да, верно. Возможное возвращение чокнутых. Если „повторные показы“ возобновятся, не почувствует ли дом, что способен раскинуть свои силы настолько, чтобы снова овладеть чужими умами? Если Маус и Мэйсон не помнят, как низко они пали, то имеют ли право все остальные принимать решение, рискующее снова поставить этих людей под удар?

Могу ли я рисковать всеми – ведь сумасшедший Маус весьма опасен – ради информации, которая может оказаться несущественной или же очень важной?

Тут уж не угадаешь».

– Тони?

– Спросите сперва остальных.

«Благо многих! Да, как будто оно будет волновать Мэйсона».

Тони прикоснулся к твердому краю пудреницы и выпрямился.

– Итак, пойдешь? – спросил Сордж.

– Конечно, – ответил Питер, протянул руку и сжал предплечье Фостера. – Верни нам Ли. Мы не можем потерять его сейчас. Фанаты шлют ему не меньше электронных писем, чем Мэйсону.

– Больше.

Рид негодующе забрызгал слюной, а все остальные повернули головы, чтобы посмотреть на тварь, которая являлась Ли.

– Комната маленькая, а голос у Питера звучный. Ты идешь, Тони? – поинтересовался не настоящий Николас.

– Нет, – пробормотал тот под нос и развернулся. – Просто тяжело дышу. Ай! – Он хмуро посмотрел на Эми, потер больную руку. – Это еще за что?

– Сейчас не время шутить!

– Лучшего времени я не нашел. – Он взял со стола лампу и махнул ею в сторону кухни. – Пошли.

– Не хочешь остаться со мной наедине в темноте? – спросил Ли, когда за ними закрылась дверь кладовки.

– Хватит!

– Ты не думаешь, что из‑ за твоего влечения ко мне я мог невольно задать самому себе несколько вопросов о своем образе жизни?

– Да, конечно, – хмыкнул Тони. – Одним скачком – хоп, и гей? Я так не думаю.

– Возможно, ты себя недооцениваешь.

– Возможно, ты должен, к дьяволу, заткнуться.

Он слышал поскрипывание веревки Люси на третьем этаже, плач Карла, игру оркестра, на мгновение замечал каждый звук, который почти сразу снова становился фоновым.

Дверь в подвал была открыта. От воспоминания о прикосновении к ручке левую руку Тони свел спазм, и новая боль выжгла из нее еще немного онемения. Со слезящимися глазами Тони решил, что пословица «Без боли ничего не получишь» – самая глупая мантра, которую он когда‑ либо слышал. Утверждение, будто волшебник в состоянии ощущать энергию, – полная лажа.

Когда он пошел за Ли вниз, в подвал, свет лампы как будто сомкнулся вокруг них, не в силах развеять кромешную темноту. Старые доски скрипели под ногами, пока Тони старался не отстать и не упустить Ли из виду.

Плеск, раздавшийся, когда Фостер ступил на бетонный пол, оказался слегка неожиданным. Как и вода, начавшая просачиваться в его ботинки. Видимо, Грэхем Бруммель не шутил, предупреждая, что подвал затоплен.

«Отлично. Поскольку об этом знает Ли, твари тоже известно, что, бросив обнаженные провода в воду, можно получить суп».

Тони начал поворачиваться обратно к лестнице, прежде чем осознал, что именно он делает. Ему не хотелось становиться супом. А кто пожелал бы испытать такое?

Шорох, раздавшийся наверху, привлек его внимание, и Тони поднял лампу. Свет едва достиг верхушки лестницы. Рука садовника, стоя на запястье, продемонстрировала ему средний палец.

«Похоже, они не выпустили голову.

Хорошо, однако, что я не слышу ни Карла, ни оркестр. Тишина просто чудесная. Мышцы расслабились, а я и не осознавал, что они были напряжены».

– Холодок по спине, Тони?

– Да. И холодные мокрые ноги.

– Ты в полной безопасности. Я не хочу делать тебе ничего дурного.

«Это не Ли, а большой, жуткий, злой лжец», – напомнил себе Тони.

Левой рукой он осторожно сжал ручку лампы, правой вытащил из кармана пудреницу Мэйсона и тихонько открыл ее большим пальцем. Фостер едва не обмочился, когда рука Николаса сжала его локоть.

– Подойди ближе.

– Я как раз собирался.

– Ты все еще стоишь у подножия лестницы.

– Знаю! Я же сказал, что иду!

Он глубоко вздохнул, возненавидел собственный дрожащий выдох и разрешил Ли увлечь себя вперед.

В подвале пахло плесенью, старым деревом и мокрыми камнями.

Один раз Тони споткнулся о кусок отколовшегося бетона, но Ли удержал его на ногах. Николас так сжал левую руку парня, что тот испытал чертовскую боль, но это было лучше, чем упасть и погасить лампу.

– Спасибо.

– Как уже было сказано, я не желаю тебе ничего дурного.

– Я тебя не благодарил.

Это позабавило тварь, которая даже возразила:

– Нет, благодарил.

– Поцелуй меня в задницу. – Тони ничуть не забавлялся.

Свет лампы отражался в воде и слегка оттеснял тьму. Достаточно, чтобы видеть Ли, если не весь подвал. При данных обстоятельствах Тони не испытывал особого счастья, глядя на Николаса, но ему было приятно знать, что тот здесь не один. Конечно, Ли и без него находился в приятной компании.

Фостер почти подавил совершенно неуместный смешок.

– Поделишься шуткой?

– Она не очень смешная.

Твердые поверхности отражали плеск, с которым они шли по воде. Это было почти, но не совсем эхо. Резонно. Большой дом – такой же и подвал. Тони был почти уверен в том, что слышал звук воды, не столько текущей, сколько капающей… где‑ то рядом.

– Здесь, внизу, что, есть прачечная?

– Что ж, бывало и хуже, – фыркнул Тони. – Итак, как ты меня остановишь, если я просто возьму и приступлю к делу?

Ли сжал локоть парня так, что боль стала невыносимой. Руку Тони свело судорогой, лампа упала. Не разжимая хватки, Николас изящно подхватил ее на лету, перед тем как она готова была плюхнуться в воду. Он выпрямился и повесил лампу обратно на пальцы Тони.

Фостер стиснул зубы так, что чуть не потрескалась эмаль, перехватил лампу как можно надежнее и выдернул руку. Он пошатнулся и чуть не упал, но вовремя наткнулся на каменную колонну. Парень простил эту штуку за новые синяки и тяжело на нее облокотился.

«Да, дразнить тварь из подвала – плохая затея.

Левая рука начала двигаться еще лучше, но сделка все равно неудачная».

– Я не хочу делать тебе ничего дурного.

– Да, я уловил, какое именно слово ты подчеркнул. – Голос Тони звучал почти ровно, и это оказалось хорошим признаком, поскольку он не был уверен в том, что удержится от крика. – Не хочешь делать, но сделаешь.

Ли продолжал идти туда, где свет лизал каменный фундамент, потом повернулся, раскинул руки и сказал:

– У меня есть к тебе предложение.

«Опять дежавю».

– Почему моя задница так притягивает зло? – вслух подумал Тони.

– Прошу прощения? – Тварь приподняла брови Ли в до боли знакомом выражении.

– Ты, а прежде Повелитель Теней… Это как‑ то связано с моим поведением? Потому что если да, то я перестану так себя вести.

– Что связано?

– Моя задница, – вздохнул Тони. – Твой к ней интерес.

«Его понимание сменилось отвращением».

– Мой интерес к тебе не имеет ничего общего с твоим телом или же извращенным, ненормальным поведением.

– Ага, – «Минуточку». – Ты доводишь людей до безумия, потом подзаряжаешься от них, а я, значит, ненормальный?

– О чем ты бормочешь?

– У тебя небольшие проблемы с тем, чтобы идти в ногу с веком? Сейчас переведу. Ты сводишь людей с ума, а потом питаешься их смертями. У тебя нет никаких прав называть меня ненормальным.

– Гомосексуализм идет вразрез с законами природы.

Тони невольно вздернул губу и заявил:

– Кто бы говорил – тварь из подвала!

– Я сила!

– Да, большая. Итак, ты убил несколько… дюжин людей. – Тони пнул воду. – И все равно застрял в поганом затопленном подвале.

Ли содрогнулся, из его носа пошла кровь.

– Ладно, извини. – Фостер отшатнулся от колонны и шагнул в сторону Ли. – Я уверен, это очень уютный подвал.

– Достаточно приличный.

– Верно.

– А может, мне убить его немедленно?.. – Ли содрогнулся еще неистовее.

«Если я сделаю еще один шаг, дрожь станет сильнее или слабее? »

– Я же извинился.

– Ты обдумаешь мое предложение?

– Давай сделай его.

– Я хочу, чтобы ты ко мне присоединился.

– Что ты сказал?

– Когда твоя сила присоединится к нашей, мы сможем освободиться.

«К нашей? В подвале сидят несколько тварей? »

Парень прислушался, пытаясь уловить еще чье‑ нибудь присутствие, и вспомнил про зеркальце. Он опустил взгляд, поправил пудреницу так, чтобы поймать в нее отражение Ли, и увидел движение слева от актера. Фостер посмотрел наверх, на глухую каменную стену, потом вниз, снова поправил зеркальце и уловил чей‑ то взгляд.

Вроде того.

Стена все время двигалась. Вздымалась. Тони никогда не думал, что использует такое определение. Человеческие черты появлялись и исчезали, высовываясь из камня и через секунду снова в нем растворяясь. Глаза. Нос. Рот. Как будто кто‑ то непонятный, но обладающий жутковатым чувством красоты, вдохнул жизнь в одно из абстрактных полотен, которые так любил Генри. В них все пропорции были слегка пугающими.

– Ты очень молчаливый.

– Просто я слегка удивлен, – признался Тони.

Когда тварь что‑ то произносила, лицо на стене принимало обычные очертания. Даже рот двигался, хотя на самом деле говорил Ли. Тони не мог избавиться от ощущения, что уже где‑ то видел это лицо.

– Почему ты удивлен? Я помогал тебе. Взять хотя бы дневник. Он попался вовремя, верно? Я оставил его в библиотеке для тебя.

«Да, я уже видел раньше это лицо, причем каждый день на съемках в доме, на фоне красных обоев с ворсистым рисунком на главной лестнице».

– Крейтон Каулфилд?

Похоже, теория Грэхема Бруммеля о том, что Каулфилд послужил шаблоном для сознания этого существа, оказалась практически верной.

Брови на стене, не соединенные ни с чем, сдвинулись ближе, когда Ли спросил:

– Ты только что догадался?

– Извини, меня отвлекал дом с привидениями и мертвецами. В том числе несколько человек, которые еще не были покойниками, когда закрылись двери! – Он взмахнул лампой, подчеркивая свои слова, потому что если бы пошевелил другой рукой, то потерял бы отражение в зеркальце.

– Да, но… – Каулфилд выглядел слегка растерянным.

– Если ты хочешь, чтобы я к тебе присоединился, представь, что мне ничего не известно, вкратце опиши предысторию.

Лицо на стене не могло вздыхать, но Ли – вполне.

– Ты вообще читал дневник?

Тони почувствовал, как у него потеплели уши.

Вода плеснула выше, когда он неловко переступил с ноги на ногу и ответил:

– Моя подруга его читает.

– Кто?

– Я до него еще доберусь. У меня просто не было времени.

– Я оставил его тебе.

– Это ты так говоришь. – «Нападение – лучшая защита». – Мне как‑ то сложно тебе поверить, учитывая, что ты засунул его за зеркало почти сто лет тому назад.

– Прекрасно. – Ли и отражение Каулфилда в маленьком зеркальце хмыкнули, хотя настоящий звук издал только Николас.

– Я оставил его для кого‑ то вроде тебя и меня.

– Я вовсе не такой, как ты!

– Ты думал, что первый?

– Первый – что?

– Наследник древней силы.

Тогда Тони озарило.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 131415 16 17 Следующая ⇒