Часть 2. Суть воли 9 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 13Следующая ⇒

‑ Значит, тебя зовут Шаар Лам?

‑ Нет, ‑ чудище переступило с ноги на ногу, ‑ это не мое имя. Я не хочу, чтобы ты меня им называл.

Тим пожал плечами ‑ нет, так нет.

‑ А как тебя зовут?

‑ Я не знаю. Можешь называть меня как тебе удобно, только не Шаар Лам.

Тим задумался.

‑ Ладно. Тогда я буду звать тебя 'Годзилла'.

‑ Годзилла, ‑ повторило чудище и развернулось, едва не зацепив Тима хвостом, ‑ понял. Иди за мной.

И зашагало десятиметровыми шагами в сторону леса, проломив по пути забор, и, похоже, не обратив на это никакого внимания. Тим бросился следом:

‑ Эй... Ш... тьфу, Годзилла! Стой! Я не могу идти так быстро.

Чудище обернулось. Подождало, пока Тим подойдет поближе, а потом... что оно сделало потом, Тим не успел сообразить ‑ просто его вдруг что‑ то плотно обхватило поперек груди, дернуло вверх, и, не успел он даже вскрикнуть, как уже сидел верхом на высоте трех метров над землей. Ладно еще, 'тарелку' не выронил. Ноги и 'пятую точку' тут же начало ощутимо припекать. 'Ох, волдыри будут ‑ на всю жопу', ‑ подумал Тим, ерзая на горячей коже чудища, но подумал скорее весело, чем мрачно.

‑ Почему Годзилла? ‑ спросило чудище, разворачиваясь к лесу и начиная движение, ‑ мне незнакомо это слово. Что оно значит?

Против ожидания, двигалось чудище плавно и ровно ‑ Тим чувствовал себя как будто по гладкому шоссе в автомобиле ехал, а не верхом на красном монстре по пересеченной местности.

‑ Ничего, ‑ Тим пожал плечами, ‑ просто в моем мире так звали одно... существо, которое на тебя похоже.

Годзиллу, однако, эта новость здорово заинтересовала ‑ он даже остановился.

‑ В твоем мире есть танар‑ ри?

‑ Не знаю, о чем ты. Если танар‑ ри ‑ такие же, как ты ‑ то нет. Таких как ты, у нас нет и никогда не было. Да и Годзиллы тоже не было, на самом деле, ее в Голливуде придумали.

Чудище молча постояло секунд десять, потом двинулось дальше.

‑ А ты мальчик или девочка? ‑ спросил Тим.

‑ Не понял вопроса, ‑ ответил Годзилла, ‑ я не мальчик и не девочка. Я вообще не человек, я ‑ танар‑ ри.

‑ Это я понял, ‑ отмахнулся Тим, ‑ я хотел узнать, какого ты пола.

‑ Насколько мне известно, у танар‑ ри нет полов. И это правильно, потому что я нахожу деление на два пола неудобным. И неприятным.

Тим хмыкнул. Неважно, в общем‑ то. Значит он ‑ оно. Чудище. Этот, как его ‑ гермафродит. Тим вспомнил непристойный школьный стишок и ухмыльнулся. Под ногами у Годзиллы захрустели ветки кустов ‑ они дошли до границы леса.

Сегодняшнее путешествие по лесу понравилось Тиму куда больше вчерашнего. Годзилла пер по лесу, как танк, с треском проламываясь сквозь кусты. Лесные обитатели уже не поглядывали на Тима с гастрономическим интересом, а наоборот ‑ разбегались с писком. Если успевали. Тим несколько раз замечал, как Годзилла выстреливает своими складчатыми конечностями в сторону, выхватывает какую‑ нибудь истошно верещащую зверюшку и подносит к себе. Что он там с этими зверюшками делает, Тим не видел, но догадывался. Уж явно не по шерстке гладит и отпускает. Это наблюдение Тима ничуть не испугало, скорее даже наоборот ‑ он чувствовал мрачное удовлетворение. Во‑ первых, у него не было не малейших причин сочувствовать обитателям этого леса, а во‑ вторых ‑ то, что Годзилла не прочь пожевать мяса, только отдаляло его от местных сбрендивших вегетарианцев и делало более человечным, что‑ ли. Тим сидел, пригнувшись, держа перед собой 'тарелку', почти прижавшись всем телом к горячей коже чудища (от веток прятался) и думал злорадно, ‑ 'шаретор‑ хератор, напридумывали тут ‑ то нельзя, се нельзя, радоваться нельзя, мясо есть нельзя, и че, помогло это им? Вот отнеслись бы к Годзилле по‑ человечески, были бы живы'.

Наступление темноты движения Годзиллы не остановило и не замедлило ‑ он так же продолжал ломиться в каком‑ то, только ему ведомом направлении. Тиму же приходилось хуже ‑ его зверски клонило в сон. Тепло, идущее от кожи Годзиллы в паре с накопившейся усталостью делали свое черное дело ‑ Тим периодически проваливался в дремоту, просыпаясь оттого, что стукался лбом в порядком нагревшуюся 'тарелку'. Пожалуй, пора было остановиться на ночевку ‑ один раз Тим уже чуть не слетел на землю, получив по лбу веткой ‑ хорошо еще, не слишком толстой. Тим уже собрался попросить Годзиллу об остановке, но тут его транспортное средство решило подраться с кем‑ то. Или кто‑ то решил с ним подраться ‑ Тим не рассмотрел в темноте. Этот 'кто‑ то', судя по звукам, был тоже приличных размеров и Тим испытал несколько неприятных моментов, с трудом удержавшись на спине Годзиллы, когда тот резко отпрыгивал в сторону. Удержаться ему таки удалось, но 'тарелку' он выронил. Схватка закончилась секунд через тридцать после начала, безоговорочной победой Годзиллы. Причем последние десять секунд, невидимый противник, похоже, пытался сбежать, но у него не вышло. Годзилла потоптался возле неприятно булькающей, смутно видимой в темноте туши, и уже нацелился двинуться дальше, но Тим его остановил:

‑ Стой. Я 'тарелку' выронил.

‑ Что выронил? ‑ не понял Годзилла.

‑ Эту... предмет, который ты мне дал. Я его так называю.

‑ Зачем выронил? ‑ в голосе чудища явно прозвучала какая‑ то эмоция, но Тим не понял ‑ удивление это было или злость.

‑ Блин! ‑ сказал, оскорбленный в лучших чувствах, Тим и едва‑ едва сдержался, чтобы не ляпнуть: 'захотелось ‑ вот и выкинул' ‑ с этого тугодума станется взять и поверить.

‑ Я сам с трудом удержался, когда ты прыгал в стороны, ‑ сказал Тим с некоторой обидой в голосе, ‑ вот свалился бы, свернул бы себе шею ‑ пришлось бы тебе тогда другого помощника искать.

Годзилла постоял секунд десять, потом спросил:

‑ Где выронил?

‑ Почти с самом начале вашей драки, ‑ ответил Тим, повергнув Годзиллу в полуминутное раздумье ‑ он, видимо, пытался соотнести свой вопрос 'где' с тимовским ответом 'когда'. В конце концов, у него это получилось, он развернулся и пошагал куда‑ то, временами рыская то вправо, то влево.

‑ Вон! ‑ громко сказал Тим, первый заметив мягко блеснувший в свете звезд металлический бок 'тарелки'. Но Годзилла не обратил на его выкрик ни малейшего внимания, продолжая идти, куда шел.

‑ Э! ‑ Тим, хлопнул Годзиллу по загривку, ‑ Стой, пришли!

Годзилла сделал еще пару неуверенных шагов, потом остановился. Но не совсем ‑ он слегка присел и начал водить всем телом из стороны в сторону, одновременно издавая уже знакомый Тиму свистящий звук ‑ принюхивался. Сначала Тим решил, что Годзилла почуял какого‑ то другого крупного хищника, но через мгновение заподозрил неладное.

‑ Годзилла, ‑ позвал Тим тихонько, ‑ ты меня слышишь?

Чудище не ответило, но слышать оно его явно слышало ‑ вздрогнуло, шагнуло в сторону, Тим покачнулся и тут же с коротким 'фьюить', мимо его лица пронеслось что‑ то стремительное.

‑ Блин, ‑ сказал Тим одними губами, осторожно приподнялся и скользнул по хвосту Годзиллы на землю. Чувствительность кожи у чудища определенно была совершенно никакая ‑ двигаться Годзилла начал, только когда Тим уже был на земле и с шумом несся в направлении упавшей 'тарелки'. К счастью, Тим был не единственным существом, шуршащим в этом лесу, поэтому Годзилле понадобилось некоторое время, чтобы определиться с выбором. Секунд пять, примерно. За это время Тим почти добежал до 'тарелки', он уже ясно видел ее смутно белеющее донышко, когда Годзилла двинулся с места и в два шага настиг убегавшего Тима.

Что‑ то плотно обхватило его за ступню, резко потянуло, подняло вверх и потащило назад. Тим, вращаясь в воздухе, разглядел на фоне темно‑ синего неба силуэт головы Годзиллы. Она выглядела как‑ то странно трансформировавшейся, но Тим не стал приглядываться ‑ он вовсю дергал ногой и, наконец, она выскользнула из кроссовка. Тим грохнулся на землю, к счастью, с небольшой высоты, тут же вскочил и бросился к 'тарелке'. Упал на нее, обхватил обеими руками и перевернулся на спину. 'По часовой или против часовой? ' ‑ попытался вспомнить Тим, и, панически понимая, что не успевает сообразить, крутанул наугад ладонями верхнюю часть 'тарелки'. Направлять ее куда‑ то не было необходимости ‑ Годзилла уже нависал над ним, загородив своей тушей звездное небо.

'Тарелка' провернулась, Тим сжался и закрыл глаза в ожидании.

Ничего не происходило. Получилось? Или нет? Тим, не открывая глаз, осторожно‑ осторожно, по пол‑ миллиметра, принялся двигать тарелку в другом направлении. Наконец, сопровождаемые громким шипением, перед глазами пронеслись цепочки странных знаков и Тим, со вздохом разжал руки. Открыл глаза ‑ Годзилла все так же стоял над ним, загораживая небо, но что‑ то в нем изменилось. Тим не мог сказать, откуда он это знал, но знал он это со всей определенностью.

‑ Отойди, ‑ попросил Тим, спихивая 'тарелку' в сторону.

‑ Как далеко? ‑ поинтересовался Годзилла. Тим хихикнул и уточнил:

‑ На два шага. В любую сторону.

Годзилла послушно повернулся и сделал два шага, сразу оказавшись метрах в шести. Тим встал на ноги и, хромая от впивающихся в ногу травинок, принялся искать потерянную обувь. Кроссовок нашелся минут через пять, точнее, нашлись два его куска. Тим покрутил их в руках, рассматривая в свете звезд гладкий срез подошвы ‑ кроссовок был разрезан пополам чем‑ то очень острым.

‑ Ну и, ‑ сказал Тим по‑ русски, ‑ какого хрена ты мне кроссовок располовинил? Думаешь, тут Рибоки на каждом углу продаются?

‑ Хозяин, я не понял задания, ‑ сказал Годзилла глухим голосом.

Тим сначала махнул рукой, бормотнув, ‑ 'а, не заморачивайся', потом застыл и задумался. ''Хозяин'? Вот как? Очень интересно. Очень‑ очень интересно'.

‑ Что я должен сделать? ‑ спросил Годзилла.

'Ну', ‑ подумал Тим, ‑ 'Пожалуй, тебе надо прочитать те листки... но... завтра. А сегодня я бы лучше поспал. Только как бы ты не обиделся, если вдруг сам их прочитаешь... ' Ухмыльнулся криво и сообщил:

‑ Охраняй меня, пока я не дам тебе нового задания. И ничего не читай.

‑ Понял, ‑ ответил Годзилла и сделал пару шагов, подойдя к Тиму вплотную. Тим хмыкнул, зевнул и улегся на землю.

Глава 9

Тим проснулся от неприятного запаха и еще более неприятного жужжания. Он перевернулся в полудреме, спрятал голову под руку, но ни запах, ни жужжание не исчезали, и Тим нехотя открыл глаза. Потянулся, морщась от боли в отлежанных мышцах, и принюхался. Пахло чем‑ то кислым, а жужжали, несомненно, насекомые. Тим быстро приподнялся и огляделся. Годзилла безмолвной статуей маячил неподалеку от места, где лежал Тим, а вокруг этого места, радиусом примерно метра два, были вперемешку навалены трупы всяких животных ‑ местами аж в три ряда. Пирующие насекомые облепляли туши так, что те казались живыми и шевелящимися. Тим сглотнул и перевел взгляд на неподвижного Годзиллу.

‑ Ну, ты, тля, Терминатор, ‑ сказал Тим с уважением.

Годзилла пошевелился.

‑ Не понял задания, ‑ сообщил он, переступил с ноги на ногу, и добавил:

‑ Я съел некоторых из нападавших, но это же не было запрещено?

Тима слегка замутило.

‑ Нет, ‑ сказал он, перейдя на язык Сай, ‑ все правильно.

Встал, выбрал участок, где трупов было поменьше, разбежался и перепрыгнул границу. Вспугнутые насекомые поднялись жужжащим облаком, Тим почувствовал в прыжке несколько мягких шлепков по телу, но кусать его никто не стал ‑ спасибо тому мудрому ученому. Тим сделал по инерции пару шагов и зашипел от боли ‑ в необутую ногу впился сучок. Тим сел на землю, вытащил его из пятки, мрачно осмотрел ранку и замотал ее импровизированным бинтом, сделанным из носка со второй, обутой ноги.

‑ Надеюсь, местные ученые позаботились насчет заражения крови, ‑ пробормотал он, поднимаясь и пробуя перенести вес на раненую ногу. Терпимо. Но обувь надо найти.

‑ Хозяин, ‑ сказал Годзилла, ‑ мне следовать за тобой, охраняя?

Тим вздохнул и повернулся к чудищу.

‑ У тебя где‑ то есть листки с записями, прочитай их, ‑ сказал он.

Тим ожидал, что чудище сейчас достанет листки и примется их перелистывать, но Годзилла не стал этого делать. Он постоял в раздумьях секунд десять, потом издал какой‑ то странный урчащий звук, слегка присел, снова встал и замер минут на пять.

‑ Э! ‑ встревожился Тим, ‑ что случилось?

‑ Ничего, ‑ ответил Годзилла секунд через пятнадцать, странно изменившимся голосом, ‑ я прочитал. Дозволяешь ли ты мне действовать в соответствии с собственными желаниями?

Тим вопрос озадачил. Вчера Годзилла ничего такого не спрашивал. А вот в соответствии с чем он вчера действовал ‑ это вопрос. Интересно, что будет, если сказать 'да'? В смысле ‑ не будет ли чего плохого? Может, сказать 'нет' и просто приказать ему идти к этому Сейесу? А если он как‑ нибудь сам освободится? Вряд ли Руша Хем разрешал ему делать что захочется.

‑ Дозволяю, ‑ сказал Тим и напрягся.

‑ Я удовлетворен твоим дозволением, ‑ сообщил Годзилла и повернулся, ‑ ты можешь продолжать сопровождать меня в Сейес?

‑ Могу, ‑ сказал Тим, ‑ правда, перекусить бы не мешало. Я с позавчерашнего вечера ничего не ел.

‑ Можешь съесть любого из них, ‑ великодушно предложил Годзилла, подразумевая, видимо, гору трупов, ‑ я уже сыт и мне они больше не нужны.

‑ Нет, ‑ сказал Тим, ‑ я, пожалуй, еще поголодаю. Пошли к Сейсу. Далеко до него?

‑ Двадцать девять ланов.

'Ага', ‑ прикинул Тим, ‑ 'Одиннадцать ланов, мы, стало быть, отшагали. Нормально, почти треть. Может, к вечеру доберемся'. А вслух сказал:

‑ Подними меня и пошли. Тарелку только не забудь.

Годзилла молча и стремительно посадил его себе на спину, Тим поморщился ‑ слегка обожженную за вчерашний вечер кожу седалища тут же начало пощипывать. Он поерзал, устраиваясь поудобнее, а Годзилла уже шагнул внутрь круга трупов, подхватил с земли 'тарелку' и поднял ее наверх. Тим, отмахиваясь от туч насекомых, быстро схватил протянутый предмет и с нетерпением сказал:

‑ Пошли быстрее.

Годзилла пожелание Тима воспринял буквально и рванул так, что у Тима ветер в ушах засвистел, он едва успел пригнуться и спрятаться за загривком чудища от летящих навстречу веток. 'Клево', ‑ подумал Тим, ‑ 'я и не знал, что он так быстро умеет. Теперь мы точно до этого Сейеса сегодня доберемся ‑ с такой‑ то скоростью'.

Но радовался Тим рано ‑ лес скоро стал зеленее и гуще, так что даже Годзилле пришлось поумерить прыть. А если бы Тим шел тут один, он бы, наверное, и километра за день не проходил ‑ такая вокруг раскинулась непролазная чаща. Умершие деревья здесь не падали, а засыхали над землей, удерживаемые ветвями других деревьев и разросшихся кустов. Годзилла выставил вперед две свои 'руки' и работал ими, как топорами ‑ только щепки летели. Получалось у него неплохо, но двигались они теперь медленно, тем более что рельеф местности значительно ухудшился ‑ им постоянно попадались овраги с ткущими по дну ручейками, просто овраги, обрывы и косогоры. Так что когда к полудню Тим поинтересовался, сколько еще осталось до Сейеса, то получил ответ, который его ничуть не порадовал:

‑ Двадцать один лан.

Тим сначала расстроился, но, подумав, расстраиваться перестал ‑ подумаешь, на день больше, на день меньше. Воды тут хватает, от жажды он не умрет, есть, правда, хочется, ну так это ничего страшного ‑ Тим слышал, что человек может месяц без еды прожить, а уж дней пять‑ шесть так это даже полезно. А столько они уж всяко не будут по лесам шляться, да и вообще ‑ вовсе не обязательно месяц голодать, когда совсем припрет, можно будет и тушку какого‑ нибудь животного сжевать. Ну и что, что костер развести нечем ‑ жить захочешь, как‑ нибудь и сырое мясо проглотишь. Но пока ‑ сырого мяса не хотелось, более того, как ни странно, кушать вообще хотелось намного меньше, чем вчера.

Еще неделю назад, первый раз обдумывая бегство, Тим рассчитывал, что в лесу можно будет легко прокормиться подножным кормом. Несколько видов местных фруктов он знал ‑ по десертам в столовой ‑ и полагал, что они просто обязаны расти и в лесу. Взять тот же Крым ‑ персики не персики, но абрикосы запросто можно было найти и на диких деревьях. Но тут его поджидало разочарование ‑ сколько он не всматривался в кроны деревьев и в кусты за все дни пребывания в лесу ‑ что с Годзиллой, что без ‑ но ни разу не заметил не только знакомых фруктов, но и вообще никаких. Ягоды всевозможных форм и расцветок попадались под ногами довольно часто, но Тим их трогать опасался, справедливо полагая, что уж лучше съесть кусок сырого мяса, чем потенциально ядовитую неизвестную ягоду. Ладно еще, Годзилла в состоянии сам себя прокормить, не отвлекаясь от дороги.

Ближе к вечеру лес стал чуточку более проходимым, и скорость передвижения Годзиллы снова увеличилась. Но было уже совершенно очевидно, что достичь города до заката солнца они не успеют, и Тим забеспокоился:

‑ Как скоро ты снова потеряешь способность логически мыслить? ‑ спросил он у мерно шагающего Годзиллы.

‑ Об этом нет записей в моем дневнике, ‑ прозвучал безразличный ответ, но Тиму в нем послышался легкий сарказм. 'В самом деле', ‑ подумал Тим со стыдом, ‑ 'как бы он мог записать, во сколько это с ним происходит? Хотя... '

‑ Это понятно, ‑ сказал Тим, ‑ может, по ним можно как‑ нибудь догадаться? Например, если в твоих записях упомянут закат, это означает, что, как минимум до заката ты остаешься разумным.

‑ Это означало бы, что один раз я оставался разумным до заката, но не то, что так бывает каждый день, ‑ возразило чудище, немало удивив Тима ‑ он‑ то уже привык считать Годзиллу простоватым и не слишком умным.

‑ Но и это рассуждение лишено смысла, ‑ добавил Годзилла, ‑ в моих записях нет упоминаний заката или других явлений, по которым можно было бы определить время.

‑ Понятно, ‑ сказал Тим с сожалением и задумался. 'Пожалуй, зря я его тупым считаю', ‑ решил он после некоторых раздумий, ‑ 'ему же, фактически, день от роду, он ни фига не помнит и не знает. Мне сотри всю память, я бы, наверное, с месяц полным идиотом выглядел. А этот ‑ ничего. Раз‑ раз, прочел свои записки, все заново сообразил и дальше топает. Молодец'. Потом мысли Тима приняли другое направление, ‑ 'А интересно, как он их читает? У него глаза внутри что‑ ли? Будто это не листки с надписями, а компакт‑ диск какой‑ то... Точно! ' Тим улыбнулся неожиданно удачному сравнению, ‑ 'я, стало быть, ему компашку с вирусом подсунул. Эти, Руша Хем со своими волинами ‑ каждый день Годзилле вирус чистили, а компакт‑ диск вынуть забывали. Нормальное дело, с кем не бывает. Вот и допрыгались... ' Но тут Годзилла вдруг неожиданно встал неподвижно и Тим напрягся. 'Уже? ' ‑ подумал он, ‑ 'вчера пол‑ ночи прошагал, а сейчас еще и не стемнело... '. Осторожно положил руки на 'тарелку', и тихонько спросил:

‑ Почему стоишь?

Против ожидания, Годзилла ответил и ответил сразу же:

‑ Река. Обрыв. Я могу перепрыгнуть, но не уверен, сможешь ли ты удержаться.

'Обрыв? ', ‑ Тим посмотрел вниз и с удивлением заметил, что ровная поверхность заканчивается буквально в метре от ног Годзиллы. Растущие по краю обрыва кусты и нависающие над ним деревья маскировали обрыв своей листвой, но теперь Тим видел, что за листьями расстилается чистое пространство. Он вгляделся, прищурив глаза, и с трудом рассмотрел сквозь листву деревья и камни на другом берегу. Было до него, по прикидкам Тима, метров тридцать‑ сорок. 'Перепрыгнуть? Ничего себе'. Река глухо рокотала где‑ то далеко внизу, видно ее не было, да и слышно тоже не очень. Тиму совершенно не улыбалось измерить глубину обрыва самим собой, поэтому идея с 'перепрыгнуть' ему не понравилась. Очень не понравилась.

‑ Нет, ‑ сказал Тим, ‑ я против. Если я упаду, то погибну, и ты не сможешь дойти до Сейеса, потому что некому будет использовать эту 'тарелку'.

‑ Что ты предлагаешь?

‑ Я предлагаю сейчас остановиться на ночь, а с утра продолжить путь. Вчера ночью ты меня чуть не убил, когда потерял это... способность логически мыслить. Мне просто повезло, что я успел применить 'тарелку'. Сегодня может и не повезти.

‑ Что ты предлагаешь? ‑ повторил Годзилла.

‑ Есть одна мысль, ‑ Тим скинул 'тарелку' вниз, встал, прошел к хвосту Годзиллы и, уже испробованным способом, съехал по нему вниз. Спрыгнул с конца хвоста на землю, прошелся, остужая ноющую обожженную кожу.

‑ Если использовать этот предмет, ‑ Тим подобрал 'тарелку', ‑ до того, как ты все позабудешь, это не... поможет? Как думаешь?

Годзилла глухо уркнул и повернулся к Тиму.

‑ Полагаю, что не поможет. Или подействует непредсказуемым образом, например, отсрочит потерю мной способности логически мыслить на срок, значительно меньший обычного. Кроме того, я не хочу, чтобы ты применял предмет до того, как это будет необходимо.

'Ага', ‑ подумал Тим, пряча усмешку, ‑ 'как я и полагал. Значит, достаточно крутнуть эти тарелки и ты снова станешь считать меня своим хозяином'.

‑ Понял. Тогда такое предложение. Я сяду от тебя шагах в трех ‑ твоих шагах, конечно же ‑ а ты будешь потихоньку считать вслух до... до скольки получится. Как только ты замолчишь, я буду крутить тарелки. Пойдет?

‑ Кто пойдет и куда?

Тим в досаде махнул рукой.

‑ Никто. Это я интересовался ‑ приемлемо ли мое предложение?

‑ Да, ‑ Годзилла помедлил, ‑ приемлемо. Я нахожу его разумным и достаточно надежным.

‑ Тогда, ‑ Тим немного отошел от обрыва и сел на землю, ‑ давай устраиваться на ночь.

Годзилла постоял секунд десять в раздумьях, потом шагнул наискосок от обрыва, встал боком к Тиму и сказал глухим голосом:

‑ Один... два...

Тим зевнул и пристроил перед собой 'тарелку'.

Замолчал Годзилла на счете 'восемь тысяч семьсот семьдесят три'. Или что‑ то около того. К этому моменту Тим успел уже десять раз проклясть свою идею, которая поначалу казалась очень умной, но с каждым часом, проведенным рядом с бубнящим цифры Годзиллой, выглядела все тупее и тупее. Кроме того, монотонный счет глухим голосом, в сочетании с мерным рокотом реки, навевали сон похлеще снотворного газа. Тим уже и по щекам себя хлестал, и рожи корчил, и уши тер ‑ тщетно. Веки тянуло вниз с такой силой, словно весили они кило по три каждая. Так что, когда Годзилла, наконец, замолчал, Тим даже не сразу среагировал. Секунд пять он тупо пялился на замерший в полутьме силуэт, и, только когда Годзилла присел и резко развернулся к Тиму, крутнул ладонями внешнюю 'тарелку' по часовой стрелке. Годзилла, уже поднявший ногу для шага вперед, поставил ногу обратно и замер.

‑ Ничего не читай, ‑ Тим зевнул, ‑ и охраняй меня, пока я не дам тебе другого задания.

‑ Понял, ‑ глухо отозвался Годзилла.

Тим облегченно вздохнул, оттолкнул от себя 'тарелку' и лег набок.

Видимо, хищников в этих краях водилось меньше, чем там, где они шли вчера ‑ круг трупов поутру выглядел вовсе не так внушительно. Это даже и не круг был ‑ просто штук десять тушек лежали на разных расстояниях от места, где спал Тим. Годзилла тем же безмолвным изваянием торчал неподалеку. Тим встал, потянулся, осмотрел ноющую и слегка распухшую ступню, потом похромал к торчащему неподалеку пеньку. Отломал большой кусок коры, приложил его к пятке и надел сверху оба носка. Критически осмотрел результат, хмыкнул и повернулся к Годзилле. Вряд ли эта 'обувь' продержится хотя бы пару километров, но Тим пока пешком идти и не собирался. Зато теперь можно было наступать на правую ногу, не опасаясь новых заноз.

‑ У тебя есть листки с записями, ‑ сказал Тим Годзилле, ‑ прочитай их. Потом можешь делать, что захочешь.

Годзилла постоял немного, дернулся, уркнул.

‑ Я удовлетворен твоим пожеланием, ‑ сообщил он, ‑ ты можешь продолжать сопровождать меня в Сейес?

‑ День Сурка, блин, ‑ пробормотал Тим по‑ русски, подбирая с земли 'тарелку' и осторожно подходя к обрыву, ‑ Да, могу. Только сначала надо придумать, как мы на другой берег переберемся. Сейес же на другом берегу, как я понимаю?

‑ Сейес на другом берегу, ‑ согласился Годзилла, ‑ я могу перепрыгнуть.

‑ Но не уверен, что я удержусь, ‑ отмахнулся Тим, ложась на землю и подползая к самому краю, ‑ плавали, знаем. Сделаем так ‑ я спущусь вниз, обрыв не такой уж крутой, перейду речку и поднимусь с другой стороны. А ты перепрыгивай. И тарелку с собой прихвати.

Суставчатая конечность подхватила лежащую на земле 'тарелку', Тим же вздохнул, развернулся спиной к обрыву и принялся нашаривать ногами опору. Но тут его плотно обхватило поперек спины и подняло в воздух.

‑ Ты чего?! ‑ возмутился Тим, болтая ногами, ‑ отпусти меня!

‑ Не согласен, ‑ сказал Годзилла, усаживая Тима себе на спину, но захвата не ослабляя, ‑ выполнение твоего предложения займет много времени. Я буду тебя держать в момент прыжка.

‑ Стой! ‑ крикнул Тим, но чудище его не слушало ‑ молча сделало два шага назад, потом рвануло к обрыву. Листья метнулись в глаза Тиму, он попытался пригнуться, но не смог ‑ Годзилла по‑ прежнему крепко держал его. Тогда Тим закрыл глаза и заорал. Ветки больно хлестнули его по щекам, потом остались только ветер в лицо и ощущение свободного полета. Тим открыл глаза, увидел стремительно приближающиеся камни противоположного берега, сжался и снова закрыл глаза ‑ берег был слишком высоко. Вдруг его резко дернуло вверх, потом Тим почувствовал сильный удар по ногам, упал и покатился, ничем не удерживаемый.

Полежал пару секунд, сел, отплевался от набившейся в рот пыли, протер глаза. Он сидел посредине развесистого куста и смотрел сквозь свежий пролом на освещенный солнцем обрыв другого берега. Похоже, Годзилла успел закинуть его на ровную поверхность. 'А где же он сам? ' ‑ встревожился Тим, вставая на ноги, но подойти к обрыву не успел ‑ из‑ за его края выметнулись две... нет ‑ три(! ) суставчатые конечности и принялись шарить по округе, сдирая дерн и кроша кусты. Тим на всякий случай выбрался из 'своего' кустика и быстро отошел подальше от края обрыва, сразу заметив, что его нехитрая обувь на правой ноге приказала долго жить ‑ видимо, от удара. Наконец, Годзилла зацепился всеми конечностями за более‑ менее крупные деревья, потом, с корнем вырвав одно из них, вылез на край обрыва. Задумчиво покрутил в лапе вырванное дерево (Тим хлопал глазами, открыв рот), лениво отшвырнул его в сторону, спрятал все конечности обратно в тело и повернулся к Тиму.

‑ Круто, ‑ сказал Тим, ‑ уважаю.

Годзилла молча протянул ему 'тарелку'. Тим взял ее обеими руками, посмотрел на чудище.

‑ Ну, пошли дальше.

На этом берегу лес снова стал вполне проходимым, Годзилла прибавил скорость и понесся сквозь кусты, как взбесившийся бульдозер. Тим только и делал, что отряхивался от сыплющихся со всех сторон листьев и отломанных веток. Он периодически интересовался у бегущего Годзиллы, сколько еще осталось до Сейеса, и сделал вывод, что до своей цели они доберутся не просто сегодня, а уже к полудню. Если, разумеется, им не встретится каких‑ нибудь непредвиденных препятствий.

Не встретилось. Солнце едва висело в самом зените, ощутимо припекая даже сквозь листву, когда Годзилла вдруг резко снизил скорость, а потом и совсем остановился. Тим выпрямился, отряхнулся и поинтересовался:

‑ Что случилось.

‑ Сейес, ‑ последовал ответ. Тим недоуменно огляделся, но по‑ прежнему не видел ничего, кроме листьев и веток.

‑ Где?

‑ Впереди. До него меньше лана. Прямо перед нами дорога, которая ведет к нему.

Годзилла обхватил Тима за пояс, поднял его в воздух и поставил на землю прямо перед собой.

‑ Мне требуется помощь, ‑ сообщил он, ‑ я размышлял, и сделал вывод, что в Сейесе есть люди, которые могут навязать мне свою волю без моего на то желания.

Тим подумал и кивнул.

‑ Ну да, логично. Раз такие, как ты, появляются в этом мире через Сейес, пожалуй, там знают, как с тобой обращаться.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒