Хулия Наварро 33 страница

Подойдя к зоне раскопок, Клара выбрала удобное местечко, чтобы можно было присесть, и жестом пригласила священника сесть рядом с ней.

– Джиан Мария, а почему ты хочешь здесь остаться? Если американцы начнут нас бомбить, твоей жизни будет угрожать опасность.

– Я знаю, но не боюсь этого. Не подумай, что я отчаянный храбрец, однако я не испытываю страха, думая о бомбардировках.

– Но все‑ таки, почему ты не хочешь уехать? Ты ведь священник, а здесь… ну, здесь у тебя нет возможности выполнять свое предназначение. Мы тут все, конечно, люди безнадежно пропащие, но ты ведь даже и не пытался наставить нас на путь истинный, а относился к нам очень терпимо.

– Клара, мне хотелось бы помочь тебе найти «Глиняную Библию». Если Авраам и в самом деле имел отношение к Книге Бытие… Если он все‑ таки имел к ней отношение, то та ли эта Книга Бытие, которая известна нам?

– Стало быть, ты остаешься здесь из любопытства.

– Я остаюсь здесь, чтобы помочь тебе, Клара. Я… Меня будут мучить угрызения совести, если я брошу тебя здесь одну.

Клара засмеялась. Ей казалось трогательным и одновременно забавным то, что Джиан Мария считает, будто сможет защитить ее лучше, чем охранявшие ее круглые сутки вооруженные люди. Похоже, этот священник верил, что обладает чудодейственной силой, способной уберечь Клару от любых напастей.

– А о чем ты разговариваешь со своими прихожанами?

– Мой наставник всегда призывает меня помогать тем, кто в этом нуждается, – невпопад ответил Джиан Мария. – А здесь, в Ираке, у людей столько горя…

– Но ведь ты, по правде говоря, никому из страждущих иракцев не помогаешь. Ты находишься здесь, среди нас. Ты все это время работал в археологической экспедиции.

Произнеся эти слова, Клара тут же подумала, что и в самом деле очень странно ведет себя этот священник. Вот уже два месяца он находится среди археологов и работает наравне с другими участниками экспедиции.

– Да, это так. Но ведь я могу быть полезен и тем людям, которые находятся здесь.

– А может, Церковь хочет заполучить «Глиняную Библию»? – с некоторой тревогой спросила Клара.

– Что ты такое говоришь, Клара! Церковь не имеет никакого отношения к тому, что я делаю в Сафране. Мне очень неприятно, что ты не веришь мне. У меня есть разрешение моего наставника на пребывание здесь, он знает, чем я сейчас занимаюсь, и ничего не имеет против. Многие священники занимаются светскими делами, не я один, а потому нет ничего странною в том, что мне позволяют работать в археологической экспедиции. Безусловно, мне рано или поздно придется вернуться в Рим, однако я тебе напоминаю, что провел здесь всего лишь два месяца, а не два года, хотя для тебя, возможно, это время тянулось бесконечно долго.

– Дело в том, что… Ну, если вдуматься, то может показаться весьма странным, что священника вдруг занесло в эту археологическую экспедицию.

– А мне кажется, что я не давал никаких поводов для того, чтобы ты считала мое поведение странным. Я не способен на лицемерие, Клара.

– Знаешь что, Джиан Мария, хотя мы с тобой никогда не обсуждали наши взаимоотношения, хочу тебе сказать, что у меня иногда создается такое впечатление, будто ты – единственный друг, который у меня здесь есть, и единственный, кто не оставит меня в беде.

Они оба замолчали и стали смотреть на усеянное звездами бездонное небо, наслаждаясь тишиной ночи, и все слова казались лишними, никчемными.

Так они и сидели в течение некоторого времени, углубившись каждый в свои мысли, не обращая никакого внимания на изредка раздававшиеся ночные шорохи, которые на фоне воцарившегося безмолвия казались очень громкими.

Однако вскоре стало совсем уж холодно, и они решили вернуться в лагерь.

Клара, стараясь не шуметь, вошла в дом и направилась в комнату дедушки, будучи уверенной в том, что Caмира н Фатима бодрствуют у его кровати. В коридоре было темно.

Она потихоньку открыла дверь и вошла в комнату дедушки, удивившись тому, что и там нет света. Чтобы не натолкнуться в темноте на какой‑ нибудь предмет, она пошла вдоль стены, касаясь ее рукой, и стала тихонько звать Самиру. Ей никто не ответил. В воздухе чувствовался приторный сладковатый запах. Клара ничего не видела, на ее зов ни Самира, ни Фатима не откликались. Наконец она нащупала выключатель и сердито надавила на клавишу. Она очень разозлилась уже от одной мысли что эти две женщины улеглись спать, вместо того чтобы бодрствовать у кровати дедушки.

Когда зажегся свет, она сначала невольно зажмурилась, а затем открыла глаза. У Клары вырвался сдавленный крик. Опершись о стену, она с трудом подавила подступившую к горлу тошноту.

Самира лежала на полу с открытыми глазами. В уголке ее безжизненных губ виднелся след стекавшей тонкой струйкой и уже запекшейся крови.

В руке медсестра держала какой‑ то предмет, но Клара не успела его рассмотреть: ее взор затуманился от страха и навернувшихся на глаза слез.

Она и сама не знала, сколько времени простояла, прислонившись к стене, не шевелясь, однако ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она, наконец, решилась подойти к кровати дедушки, с ужасом думая, что он, как и Самира, тоже уже мертв.

Альфред Танненберг лежал на кровати без сознания и был белый как мел. Рядом с ним валялась кислородная маска. Клара протянула ладонь к его рту и почувствовала, что старик хоть и слабо, но дышит. Затем она прижала ухо к его груди и услышала биение сердца – такое слабое, что казалось, оно вот‑ вот остановится. Клара, как сумела, натянула на лицо дедушки кислородную маску, а затем выбежала из комнаты, так и не заметив, что в дальнем углу лежит еще одно тело.

В коридоре она увидела, что двое мужчин, охранявших вход в комнату дедушки, лежат на полу. Они оба тоже были мертвы. Клару снова едва не парализовал ужас: она в этот момент была в доме одна, а где‑ то рядом, возможно, затаился убийца.

Выбежав наружу, она увидела стоявших у входа в дом знакомых ей охранников и облегченно вздохнула. Эти были те самые мужчины, которые поздоровались с ней несколько минут назад, после того как она попрощалась с Джианом Марией. Как могло получиться, что кто‑ то сумел проникнуть в дом, а эти охранники его даже не заметили?

– Госпожа, что случилось? – спросил один из охранников, который, увидев, что Клара стоит на пороге с вытаращенными от ужаса глазами, тут же подошел к ней.

Кларе пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы заставить себя заговорить. Ей потребовались все душевные силы для того, чтобы взять себя в руки и быть готовой встретиться лицом к лицу с убийцей, который только что отправил на тот свет Самиру и двух охранников.

– Где доктор Наджеб? – спросила Клара чуть слышно.

– Он спит в своем доме, госпожа, – ответил охранник, показав рукой на глинобитный дом, в котором расположился Салам Наджеб.

– Позовите его сюда.

– Прямо сейчас?

Да, прямо сейчас! – с отчаянием крикнула Клара.

Затем она отправила второго охранника за Джианом Марией и Пико. Она понимала, что необходимо позвать и Ахмеда, однако ей не хотелось этого делать до тех пор, пока не придут священник и француз: Клара больше не доверяла своему мужу.

Врач появился через несколько минут. Охранник не дал ему возможности даже причесаться, он позволил Наджебу лишь натянуть штаны и рубашку и затем сразу же потащил его за собой к Кларе.

– Что случилось? – спросил врач, встревоженный выражением лица Клары.

Когда вы ушли из комнаты дедушки? – спросила Клара, проигнорировав вопрос Наджеба.

– В одиннадцатом часу. Его состояние было стабильным, возле него осталась дежурить Самира. Что произошло?

Клара жестом велела врачу следовать за ней и прошла в комнату дедушки. Подойдя к двери, Салам Наджеб невольно замер на месте: от открывшегося его взору зрелища его лицо искази лось от ужаса. Затем он, не обращая внимания на безжизненное тело Самиры, решительно подошел к кровати Альфреда Танненберга и нащупал у старика пульс. При этом он внимательно смотрел на монитор, по которому бежали кривые линии, сигнализировавшие, что в теле Танненберга все еще теплится жизнь. Внимательно осмотрев старика и убедившись, что тот находится в таком же состоянии, как и раньше, Наджеб осторожно поправил кислородную маску. После этого он подготовил шприц для укола и поменял сосуд на капельнице, в котором уже почти не осталось раствора. Затем он еще некоторое время возился с пациентом, пока не убедился, что его состояние не ухудшается.

Закончив свои манипуляции, Наджеб повернулся к молча наблюдавшей за его действиями Кларе.

– Похоже, он совсем не пострадал.

– Но ведь он без сознания! – пробормотала Клара.

– Да, но он, я думаю, скоро придет в себя.

Врач окинул взглядом комнату и подошел к лежащей на полу Самире. Опустившись возле нее на корточки, он тщательно осмотрел тело.

– Ее задушили, – констатировал Наджеб. – Она, по‑ видимому, пыталась защищаться или же пыталась защитить его. Он указал рукой на Танненберга.

Поднявшись, он прошел в дальний угол комнаты, где посреди большой лужи крови неподвижно лежала Фатима. Клара увидела ее только сейчас и невольно вскрикнула.

– Успокойтесь, она жива, дышит. Ее, правда, сильно ударили по голове. Помогите мне ее приподнять. Мы перенесем ее в полевой госпиталь – здесь мне будет трудно ей чем‑ то помочь. Я пойду осмотрю охранников – тех, что лежат в коридоре.

Клара, плача, опустилась на колени рядом с Фатимой и попыталась приподнять ее голову. Два охранника, молча стоявши рядом в ожидании распоряжений, по жесту Клары подняли Фатиму и перенесли ее, как и велел врач, в полевой госпиталь.

Когда Клара увидела, что в комнату входят Пико и Джиан Мария, она тут же почувствовала, как нервное напряжение спало, и она разрыдалась.

Джиан Мария подошел к Кларе и обнял ее, а Пико стал расспрашивать о случившемся.

– Пожалуйста, успокойтесь. С вами все в порядке? Что здесь произошло? – И тут он увидел труп Самиры. – О Господи!

– Прикажите охранникам перенести труп в полевой госпиталь, – попросил Наджеб Клару. – Охранников, находившихся в коридоре, убили из огнестрельного оружия. Похоже, убийца стрелял в них в упор, наверное, из пистолета с глушителем. Я уже распорядился, чтобы их перенесли в полевой госпиталь.

– А как же мой дедушка? – крикнула Клара.

– Я сделал все, что мог. Кому‑ то придется с ним остаться. Нельзя отходить от него ни на шаг, а в случае чего следует сразу же позвать меня. Я сейчас должен заняться раненной женщиной, а вам необходимо поставить в известность местные власти. Пусть они проведут расследование. Самиру убили, и убили жестоко.

Салам Наджеб повернулся к присутствующим спиной: он не хотел, чтобы они видели, как он плачет. Да, он плакал: ему было жаль Самиру, а еще ему было жаль самого себя. Зря он согласился поехать в Сафран, чтобы ухаживать за старым Танненбергом. Он сделал это из‑ за денег. Альфред Танненберг предложил ему столько, сколько Наджеб мог заработать за пять лет. А еще Танненберг пообещал подарить ему квартиру в одном из лучших районов Каира.

Выходя из дома, врач столкнулся на пороге с Айедом Сахади. Бригадир рабочих был взволнован и бледен: он знал, что Танненберг в случае чего наверняка сочтет его виноватым, а начальник Айеда – Полковник – не погнушается лично подвергнуть его пыткам, если возглавляемая им система безопасности этого лагеря даст сбой.

Когда Сахади подошел к комнате Танненберга, двое из его людей уже выносили оттуда труп Самиры. Вслед за ними, плача, шла Клара, а стоявший у входа в комнату Пико говорил одному из охранников, чтобы тот сходил к старосте деревни и попросил его прислать женщину, которая могла бы ухаживать за больным стариком.

– А где были вы? – крикнула Клара Айеду Сахади. как только увидела его.

– Спал, – раздраженно ответил Айед.

– Вы дорого заплатите за то, что произошло! – пригрозила ему Клара.

Бригадир рабочих ничего ей не ответил. Он на нее даже не посмотрел. Пройдя в комнату Танненберга, он стал там тщательно все осматривать: окно, пол, расположение предметов. Сопровождавшие его охранники стояли в ожидании, не решаясь без его команды даже пошевелиться.

Через несколько минут в дом Танненберга прибыл командир воинского подразделения, которому было поручено охранять Сафран и зону раскопок. Он не обратил никакого внимания ни на Клару, ни на Пико, а тут же вступил в ожесточенный спор с Айедом Сахади. Они оба были сильно напуганы, потому как знали, что их начальники еще более жестокие люди, чем они сами, и могут распоряжаться жизнью своих подчиненных как им вздумается.

Клара внимательно следила за. сигналами на приборах, датчики от которых были подсоединены к телу дедушки. Затем она взглянула на старика, и ей показалось, что у него дрогнули ресницы. Впрочем, это было, скорее всего, лишь плодом ее воображения.

Когда появился староста деревни в сопровождении своей жены и двух из своих дочерей, Клара стала поспешно объяснять, что от них требуется: они должны привести дом в порядок, затем девушкам необходимо было находиться у кровати Альфреда Танненберга, не отходя от него ни на шаг.

Айед Сахади и командир воинского подразделения, посовещавшись, решили, что их подчиненным следует осмотреть все дома и палатки и попытаться обнаружить какие‑ нибудь улики, которые позволили бы выявить подозреваемого в убийстве Самиры и – самое главное – того, кто сумел подобраться так близко к Альфреду Танненбергу. Помимо этого солдаты должны были допросить и обыскать всех, кто находился в лагере, не взирая на лица. Однако самым трудным для Сахади и его коллеги было решиться доложить о случившемся Полковнику. Они, в конце концов, договорились, что оба позвонят Полковнику, но по отдельности.

Альфред Танненберг неожиданно зашевелился. Испугавшись, что ему становится хуже, Клара отправила одну из дочерей старосты деревни за доктором Наджебом. Когда девушка вернулась, вместе с ней пришел не Салам Наджеб, а Ахмед Хусейни.

– Мне жаль, что я не мог прийти сюда раньше, но я говорил с доктором Наджебом. Он рассказал мне о том, что произошло, а еще я помог ему обработать рану Фатимы. Она без сознания и потеряла много крови. Ее ударили по голове каким‑ то тяжелым предметом. Мне кажется, что она не сможет нам ничего рассказать, по крайней мере, до утра, потому что ей, помимо всего прочего, пришлось ввести успокоительное.

– Она выживет? – спросила Клара.

– Доктор считает, что выживет, – ответил Ахмед. – По крайней мере, в настоящий момент Наджеб так думает.

– А где он сейчас? – спросил Джиан Мария.

– Зашивает рану на голове Фатимы, – ответил Ахмед. – Как только закончит, придет сюда.

Фабиан и Марта вошли в комнату, протиснувшись между толпившимися в дверях вооруженными людьми. Пико тут же рассказал им о том, что произошло. Выслушав Ива, Марта сразу же стала отдавать распоряжения.

– Мне кажется, нам следует перейти в общую комнату и продолжить разговор там. Не забывайте, что состояние господина Танненберга тяжелое, и если мы будем здесь толпиться, это ему может повредить. – Марта повернулась к супруге старосты деревни. – Вы, пожалуйста, приготовьте кофе, а то ночь, по‑ видимому, будет очень длинной.

Клара с благодарностью посмотрела на Марту: она понимала, что не обойдется без помощи этой женщины, к тому же она доверяла Марте.

Затем Марта подошла к командиру воинского подразделения и Айеду Сахади, которые по‑ прежнему что‑ то обсуждали, стоя в углу комнаты, и спросила:

– Вы достаточно тщательно все здесь осмотрели?

Оба мужчины раздраженно ответили, что сами знают, что им нужно делать. Марта, проигнорировав их реплики, продолжила:

– Ну, тогда вам лучше выйти отсюда и перейти в соседнее помещение или туда, куда сочтете нужным. – Она посмотрела на дочерей старосты деревни. – Вы обе останьтесь здесь, с господином Танненбергом, а еще в этой комнате, по моему мнению должны остаться два охранника, а больше здесь никого не должно быть. Все остальные вместе со мной пусть перейдут в общую комнату. Не возражаете? – спросила Марта, не обращаясь ни к кому конкретно.

Подчинившись Марте, все, кроме двух девушек и охранников, покинули комнату Танненберга и перешли в общую комнату. Джиан Мария ни на шаг не отходил от Клары, а Пико с Фабианом что‑ то активно обсуждали.

– А может, Кларе теперь следует рассказать нам о том, что здесь произошло? – произнесла Марта.

Командиру воинского подразделения и Айеду Сахади только теперь пришло в голову, что они до сих пор так и не расспросили Клару, когда и при каких обстоятельствах она зашла в комнату Танненберга и увидела там труп Самиры.

Супруга старосты деревни внесла в зал поднос. На нем стояли чашки, кофейник и тарелка с печеньем.

Сахади впился глазами в Клару, и она почувствовала, что этот человек, которому ее дедушка доверил обеспечение безопасности их лагеря, не на шутку зол на нее.

– Госпожа Хусейни, расскажите нам, когда именно вы вошли в комнату господина Танненберга и почему. Вы слышали какие‑ нибудь подозрительные звуки?

Клара, чувствуя себя обессилевшей от усталости и страха, стала монотонно рассказывать о том, как она ходила на прогулку с Джианом Марией, как они разговаривали, сидя возле храма. Однако она не помнила, который был час, когда они вернулись в лагерь. Клара не заметила ничего подозрительного. Люди, охранявшие дом снаружи, находились на своих местах, а потому она, будучи абсолютно уверенной, что все в порядке, прошла в комнату дедушки, где, как она думала, должна была находиться Фатима.

Затем Клара подробно описала все, что увидела в комнате, когда включила там свет. Она еще раз объяснила, что поначалу не обратила внимании на отсутствие охранников у входа в комнату дедушки. Она лишь спустя какое‑ то время заметила их трупы и коридоре на полу.

Закончив свой рассказ, Клара почти час отвечала на вопросы Айеда Сахади и командира воинского подразделения, которые оказывали на нее давление, стараясь заставить вспомнить как можно больше подробностей.

– Подождите‑ ка, – вмешался Пико, обращаясь к командиру воинского подразделения и Айеду. – К вам обоим тоже есть вопросы, а именно: как могло получиться так, что в тщательно охраняемый дом совершенно незаметно для охранников пробрался некий человек? Ведь он сумел проникнуть в комнату господина Танненберга, убив при этом двух охранников и медсестру и ранив Фатиму.

– Да, именно на этот вопрос придется дать ответ вам обоим, – вдруг сказал Ахмед. – Завтра сюда приедет Полковник, и уж он‑ то с вас спросит.

Оба мужчины невольно переглянулись, Хусейни сообщил им отнюдь не радостную для них новость.

– Ты ему звонил? – спросила Клара у мужа.

– Да. Сегодня ночью убили женщину и двух охранников, которые должны были обеспечивать безопасность твоего дедушки. Не трудно догадаться, что, если кого и хотели убить, так это господина Танненберга. Поэтому я счел своим долгом позвонить в Багдад. – Он посмотрел на командира воинского подразделения. – Думаю, что вам уже сообщили по телефону, а если нет, то я вам сейчас сообщаю: сюда вскоре прибудет подразделение Республиканской гвардии. По‑ моему, уже всем ясно, что вы не смогли обеспечить нашу безопасность, да и Сахади, исполняя обязанности бригадира рабочих, не сумел выявить предателя.

– Предателя? Какого предателя? – нервно спросил Сахади.

– Одного из тех людей, которые находятся в этом лагере, – ответил Ахмед. – Я не знаю, иракец он или же иностранец, однако у меня нет никаких сомнений, что убийца находится здесь, среди нас.

Тогда и ты тоже под подозрением, – раздался голое Клары. Все посмотрели на нее. То, что она открыто заявила своему мужу, что и он входит в число подозреваемых, явно свидетельствовало о разрыве их отношений. Делать такие заявления во всеуслышание было с ее стороны, конечно же, ошибкой.

Ахмед только гневно взглянул на Клару, но ничего ей не ответил, однако было заметно, что он сдержался с трудом.

– Сейчас главный вопрос – зачем? – сказала Марта.

– Зачем? – удивленно повторил Фабиан.

– Да, именно так. Зачем этот человек проник в комнату господина Танненберга: либо действительно для того, что его убить как думает Ахмед, либо же это был обычный вор, который забрался туда, чтобы что‑ то украсть, но натолкнулся на Самиру и охранников, либо…

– Марта, маловероятно, чтобы кто‑ то решился обворовать дом Танненберга, тщательно охраняемый вооруженными людьми, – перебил ее Пико.

– А что думаете вы, Клара?

Прямой вопрос Марты застал Клару врасплох. Она не знала, что ответить. Ее дедушка обладал большой властью и внушал людям страх, поэтому у него было множество врагов, и кто угодно но из них мог захотеть его смерти.

– Не знаю, – ответила Клара. – Я даже не знаю, что и думать. Я. – я так устала… Это ужасно!

Вдруг в комнату вошел солдат. Подойдя к командиру воинского подразделения, он прошептал ему что‑ то на ухо и сразу же быстро вышел.

– Мои люди начали допрашивать рабочих и жителей деревни, – сообщил командир воинского подразделения. Пока ничего выяснить не удалось. Господин Пико, мы намерены допросить членов вашей бригады, да и вас тоже.

– Понимаю. Я готов всячески содействовать проведению расследования.

– Ну тогда чем раньше мы начнем, тем лучше. Вы не будете против, если мы допросим вас первым? – спросил Ива Пико командир воинского подразделения.

– Конечно нет. Где, по‑ вашему, нам следует поговорить?

– Прямо здесь. Госпожа, вы позволите нам здесь поработать?

– Нет, – ответила Клара. – Поищите другое место. Думаю, что господин Пико подскажет вам, где вы могли бы расположиться. Например, в одном из складских помещении.

Командир воинского подразделения вышел из комнаты вместе с Пико, Мартой, Фабианом и Джианом Марией. Всех их необходимо было допросить. В общей комнате кроме Клары остались ее муж и Айед Сахади.

– Ты от нас ничего не утаила? – спросил Ахмед у Клары.

– Я рассказала все, что вспомнила. А вам, Айед, придется объяснить, как могло случиться, что кто‑ то сумел пробраться в комнату моего дедушки.

– Я этого не знаю. Мы осмотрели двери и окна. Я не знаю, как этот человек туда проник внутрь, и был ли он один или же у него были пособники. Охранники, находившиеся у входной двери, уверяют, что ничего не видели… А ведь совершенно невозможно, чтобы кто‑ то забрался в дом и они его при этом не увидели.

– Но ведь кто‑ то же сумел это сделать! – возмущенно заявил Ахмед. – И он наверняка был обычным человеком, из плоти и крови, а не каким‑ нибудь призраком, потому что призраки не стреляют из пистолета в упор и не душат беззащитных женщин.

– Согласен с вами. Но я не могу понять, как такое могло произойти. Единственное, что мне приходит в голову, так это что этот человек – из числа тех, кто имел постоянный доступ в этот дом.

– В этом доме находились только Фатима, Самира и мужчины, охранявшие вход в комнату моего дедушки, – сказала Клара.

– А еще вы. Заметьте, именно вы первая обнаружила трупы…

Клара вздрогнула, поднялась на ноги и, подскочив к Сахади, дала ему такую сильную пощечину, что у него на щеке остались следы от ее пальцев. Ахмед тут же вскочил, схватил Клару и оттащил ее от Сахади. Он испугался, что Айед сгоряча ответит на ее выпад.

– Хватит, Клара! Сядь! Мы что, все сума сошли? А вы, Айед, больше не делайте оскорбительных намеков. Запомните: я не потерплю неуважительного отношения ни к моей супруге, ни к моей семье.

– Здесь были убиты три человека, и до тех пор, пока не найдем виновного, все будут находиться под подозрением. – заявил Сахади.

Ахмед подошел к Айеду с таким видом, как будто тоже хотел его ударить. Однако он этого все же не сделал, а лишь процедил сквозь зубы:

– Вы сами входите в число подозреваемых. Возможно, кто‑ то подкупил вас, чтобы покончить с Танненбергом. Смотрите не сделайте ошибку, Сахади, вам придется очень дорого за нее заплатить.

Бригадир рабочих стремительно вышел из комнаты, а Клара обессиленно рухнула в кресло. Ахмед присел на стоящий рядом стул.

– Тебе нужно попытаться держать себя в руках и не действовать сгоряча, а то ты привлекаешь к себе много внимания.

– Я это понимаю, но чувствую себя такой разбитой и такой несчастной».

– Твоему дедушке очень плохо, нужно перевезти его в Каир или, по крайней мере, в Багдад.

– Это тебе сказал доктор Наджеб?

– Нет нужды, чтобы кто‑ то мне это говорил. Вполне достаточно взглянуть на твоего дедушку, чтобы понять: он умирает. Не отнекивайся и не пытайся водить нас за нос, как будто мы глупцы. Тебе не удастся заставить нас поверить в миф о том, что с ним все в порядке.

– Он пережил шок, и именно поэтому ты видел его в таком состоянии…

– Не смеши меня! Кого ты пытаешься обмануть? По лагерю уже давно ходят слухи, что он умирает. Думаешь, тебе удалось скрыть, каково его состояние на самом деле?

– Оставь меня в покое! Ты бы только обрадовался, если бы мой дедушка умер, но он будет жить. Вот увидишь, он будет жить и еще поквитается со всеми вами за то, что вы – бестолочи и предатели!

– Вижу, что с тобой бесполезно разговаривать. Я лучше пойду туда, где смогу чем‑ то помочь. А ты ложись, тебе надо отдохнуть.

– Я пойду посмотрю, как там Фатима.

– Хорошо. Я пойду вместе с тобой.

Но они так и не вышли из дома, потому что столкнулись в дверях с доктором Наджебом. У врача был очень усталый вид.

Он сказал им, что пока не знает, насколько серьезными могут оказаться последствия ударов, полученные Фатимой. Ее, вне всякого сомнения, били тяжелым предметом, и от этих ударов на ее голове образовалась глубокая рана. К тому же Фатима потеряла много крови.

– Командир воинского подразделения расставил вооруженных солдат и внутри, и снаружи полевого госпиталя, – добавил Наджеб.

– Фатима – единственный человек, который может рассказать нам, что же все‑ таки произошло, если, конечно, она успела что‑ нибудь заметить, – сказал Ахмед.

Альфред Танненберг дышал с трудом, а показания на мониторах приборов свидетельствовали об ухудшении его состояния. Доктор Наджеб отругал дежуривших в комнате девушек за то, что они ему об этом не сообщили, а Клара с горечью подумала, что ей следовало самой остаться возле дедушки. Взглянув на Ахмеда, она заметила, что он наблюдает за больным с довольным видом. Ахмед так сильно ненавидел Танненберга, что был просто не в состоянии скрыть свою радость по поводу того, что дедушка Клары находится при смерти.

Врач подготовил раствор для капельницы и настоял на том, чтобы Клара и Ахмед пошли отдохнули. Он заверил их, что ни на шаг не отойдет от Танненберга.

Шум вертолета разорвал стоявшую в лагере напряженную тишину. Пико к тому моменту уже успел поговорить с Фабианом и Мартой, и они решили, что им пора заканчивать авантюру, в которую они так опрометчиво ввязались, и как только все угомонится, необходимо немедленно начать сворачивать лагерь и готовиться к отъезду домой.

Они собирались провести здесь еще ровно столько времени, сколько было нужно для подготовки к отъезду – и ни дня больше. Однако Марта по‑ прежнему настаивала на том, что, несмотря на последние события, необходимо убедить Ахмеда помочь им организовать вывоз из Ирака всех найденных экспедицией предметов, чтобы впоследствии провести планируемую ими выставку.

Пико, Фабиан и Марта устали так же, как и остальные участники экспедиции, а теперь их еще ни свет ни заря подняли на ноги – прибыло подразделение Республиканской гвардии. Это элитное воинское формирование наводило страх на всех жителей Ирака.

Пико видел, как Клара направилась к вертолету вместе с Ахмедом. Лопасти вертолетного винта все еще крутились, когда из вертолета ловко выпрыгнул одетый в военную форму дородный мужчина с черными волосами и густыми усами, очень похожий на Саддама Хусейна. Вслед за ним появились еще двое военных и женщина.

Похожий на Саддама мужчина в военной форме держался самоуверенно и властно, в его облике было что‑ то зловещее.

Полковник пожал руку Ахмеду и легонько похлопал по плечу Клару. Затем они втроем направились к дому Танненберга. Полковник жестом показал прилетевшей с ним женщине, чтобы она следовала за ними.

Эта женщина, по всей видимости, была не очень рада тому, что попала в такую глухомань, – она недовольно поджала губы. Клара подошла к ней и поздоровалась. Полковник уже успел сказать Кларе, что приехавшая с ним женщина – медсестра, что она работала в военном госпитале и Полковник считает ее «своим человеком». Узнав, что Самиру убили, он счел необходимым привезти с собой эту медсестру, чтобы она помогала доктору Наджебу.

Солнце светило уже вовсю, когда к Пико прибежал солдат и сообщил, что с ним хочет поговорить Полковник.

Когда Пико вошел в общую комнату в доме Танненберга, там не было ни Клары, ни Ахмеда, а находился лишь мужчина, которого все называли «Полковник». Он сидел, курил гаванскую сигару и пил кофе.

Полковник не подал Иву руки – в качестве приветствия он лишь еле заметно кивнул. Пико решил присесть на стул, хотя Полковник не предложил ему сесть.

– Итак, расскажите мне, что вы думаете по поводу того, что здесь произошло, – без околичностей потребовал Полковник.

– Ничего не думаю.

– У вас должны быть какие‑ то предположения.

– Нет, у меня их нет. Господина Танненберга я видел только один раз, а потому нельзя сказать, что я с ним хорошо знаком. По правде говоря, я о нем мало что знаю и поэтому не могу даже предположить, зачем кому‑ то понадобилось проникать в его комнату и убивать медсестру и тех людей, которые его охраняли.

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒