Хлоя Нейл 4 страница

Когда мы взяли еду и заняли место, я сосредоточилась на своем томате и сыре‑ ладэн нарезанных лучшим «чикагским» способом, так что я не докучала Скаут расспросами о ее встречах с парнями, ее " группе по улучшению общества” или ее полуночных отлучках.

Вероника и ее фаворитки задолжали нам визит, который разбавил бы нашу атмосферу пиццы из пластмассовых тарелок, но они прислали нам хороший элегантный обед в комнату.

" Что за вражда? ” ‑ спросила я Скаут, накалывая кусок клейкой пиццы на вилку.

Скаут, кинув неприязненный взгляд на столик «красоток», пожала плечами: " Мы с Вероникой здесь с двенадцати лет. Пришли в одно время. Но она, я не знаю, как сказать, перешла на сторону? Она решила стать королевой новоиспеченных звезд, ей нужны были враги”.

" Очень зрело”, ‑ сказала я.

" Это уже въелось в кожу”, ‑ сказала Скаут, ‑ " Обычно, она остается на своей стороне столовой, а я на своей”.

" Пока она не в твоей свите, развлекается с Эми”, ‑ указала я.

" Это так”.

" А почему это место? ” ‑ спросила я ее, ‑ " Почему твои родители поместили тебя сюда? ”

" Я из Чикаго”, ‑ сказала она, ‑ " по роду и племени. Мои родители – дети трастового фонда – мой прадедушка изобрел карусель для электрической цепи, а мои дедушка и бабушка получили деньги, когда он умер. Благодаря одному расточительному поколению моим родителям пришлось оставить приятный образ жизни”.

" И они выбрали школу‑ интернат? ” ‑ удивилась я вслух.

Она остановилась, уставившись в пространство, и начала мять кусочек хлеба в руках. " Дело не в том, что они не любят меня. Я просто думаю, что они не вполне уверены, что им со мной делать. Они выросли в закрытых школах, к тому же, когда мои бабушка и дедушка получили свои деньги, у них появилось несколько действительно богатых друзей. Они думали, что закрытая школа, это лучшее из того, что можно дать своим детям, так что они послали туда моих родителей, а мои родители послали меня. Во всяком случае, они осуществили свои планы – Монте‑ Карло в это время года, Палм Бич в то, и так далее, и так далее. Закрытая школа дала им возможность путешествовать, выполнять свои социальные обязанности, соответствовать своему статусу”.

Я не могла представить жизнь настолько отдельную от своей семьи, по крайней мере, до учебы.

" Это... тяжело? ” ‑ спросила я.

В ответ Скаут моргнула: " Я очень долго была сама по себе. Так что сейчас это уже не тяжело, понимаешь? ”

Я не понимала, но кивнула в знак поддержки.

" Я имею в виду, что до Св. Софии была частная начальная школа, и нянечка, с которой я разговаривала чаще, чем с собственными родителями. Я была ребенком‑ ключем к их трастовому фонду, я так понимаю. Ты и твои родители близки? ”

Я кивнула, и мне пришлось побороть неожиданно нахлынувшую волну слез, и внезапно возникшее чувство одиночества. Брошенности. У меня заболели глаза, от чувства, что плотина вот‑ вот сломается, и хлынут слезы.

" Да”, ‑ сказала я, сдерживая соленые капли.

" Прости”, ‑ сказала Скаут. Ее голос был тихим, мягким, наполненным состраданием.

Я пожала плечами: " Я узнала, что они уезжают незадолго до этого. В какие‑ то из тех дней все было нормально, но в некоторые, я чувствовала, что разрываюсь на кусочки”, ‑ я поежилась, ‑ " Скорее всего, мне не нужно было злиться по этому поводу. В смысле, они же уехали в Германию не для того, что бы избавиться от меня, но это все равно не дает мне покоя. Меня не оставляет чувство, что они меня оставили здесь”.

" Ну, хорошо”, ‑ сказала Скаут, поднимая стакан с водой, ‑ " Я думаю, что ты должна поблагодарить своего ангела‑ хранителя, что нашла меня, потому что я не дам тебе пропасть. Меня тяжело сбить с намеченного пути, Паркер”.

Я заставила себя выдавить кривую улыбку и подняла стакан.

" За дружбу! ” ‑ сказала я, и мы чокнулись.

Когда ужин закончился, мы вернулись в наши комнаты, чтобы умыться, поменять книги в сумке и запастись едой, прежде чем приступить к учебе. Я также сняла колготки и сменила мои невероятно красивые, но очень неудобные ботинки на пару более удобных шлепок. Мой мобильный телефон завибрировал как раз, когда я одевала второй изумрудно‑ зеленый шлепок. Я вытащила его из сумки, посмотрела на номер и улыбнулась.

" Что готовиться в Германии? ” ‑ спросила я, когда открыла телефон и прижала его к уху.

" В данный момент ничего”, ‑ ответил мой отец, его голос со скрипом раздавался в моей трубке, преодолевая четыре тысячи миль, ‑ " У нас сейчас достаточно поздно. Как школа? ”

" Обычная школа”, ‑ ответила я, ощущая тяжесть в груди от звука голоса отца. Я села на кровать и закинула ногу на ногу, ‑ " Оказывается, высшие школы во всех городах одинаковые”.

" А школьная форма? ” ‑ спросил он.

Я улыбнулась: " Ну да, форма разная. Как прошел ваш первый день творческого отпуска, или как там это называется? ”

" Довольно скучно. У нас с твоей мамой сегодня были встречи с людьми, которые финансируют нашу работу. Много базовых правил, исследовательских протоколов и прочих вещей”.

Я слышала скуку в его голосе. Мой отец не один из канцелярских крыс и не любит все планировать. Он мыслил масштабно, был философом и учителем. А вот моя мама отвечала за организацию. Скорее всего, она делала заметки на встречах.

" Я уверена, что все не так плохо, пап. Скорее всего, они хотят убедиться, что не потратят газалионы исследовательских денег на каких‑ то сумасшедших американцев”.

" Что? ” ‑ спросил он, ‑ " Мы же не сумасшедшие”, ‑ определенные акценты в его голосе, скорее всего, были призваны напомнить какую‑ то давно умершую знаменитость. Мой папа представлял себя каким‑ то комиком.

Он был фантазером.

" Конечно, папа”.

В дверь постучали. Я посмотрела, как заходит Скаут.

" Слушай, мне надо бежать в учебный зал. Скажи маме, что я передаю привет и желаю удачи в вашей, ну типа, исследовательской работе”.

" Спокойной ночи, Лилс. Заботься о себе”.

" Хорошо, пап. Люблю тебя”.

" Я тоже тебя люблю”.

Я закрыла телефон и положила его обратно в сумку. Скаут вопрошающе подняла бровь.

" Мои родители живы, здоровы в Германии”, ‑ сказала я ей.

" Я рада это слышать. Давай пойдем творить добро ради нашего будущего и работать над домашним заданием”.

Предложение, на самом деле, не было очень‑ то вдохновляющим, но других вариантов не было. Посещение учебного зала – обязательное мероприятие.

Учебный зал располагался в Грин Холле, большой комнате со столами, в которой я впервые поняла, что такое шотландская армия. Сегодня здесь был аншлаг, около двух сотен девочек в шотландках защитной расцветки набились в зал, рассчитанный примерно на пятьдесят человек. Мы пробрались сквозь толпу к свободному пространству возле главного входа, откуда нам будет очень удобно наблюдать, как приходят эти бравые «молодчики» Св. Софии в юбках. Но и они тоже могли наблюдать за нами, и они осмотрели нас с ног до головы, стук задников моих шлепок по известковому полу обратил внимание всех присутствующих на нас.

Особенно пристально на нас посмотрели две строгие женщины в черных туфлях на толстой подошве и очках в роговой оправе. Их квадратные фигуры, затянутые в черные блузки и свитера, часто можно было увидеть, когда они патрулировали периметр жилых комнат с планшетами в руках.

" Кто они? ” ‑ прошептала я, и мы сели друг напротив друга.

Скаут, опустив взгляд, вытащила ноутбук и книги из сумки: " Драконихи. Они отвечают за включение‑ выключение света, присматривают за нами, пока мы занимаемся, и, в целом, следят, чтоб не происходило ничего веселого или интересного”.

" Звучит устрашающе”, ‑ сказала я, порывисто открывая мою новую книгу, ‑ " Обожаю, когда меня ненавидят”.

" Я так и думала”, ‑ сказала Скаут, не поднимая взгляд, проводя ручкой вдоль экрана ноутбука, ‑ " Очень похоже на тебя”.

Одна из снующих по залу драконих подошла к нашему столу, взглянув из‑ под очков, она приподняла одну бровь.

" Извините”, ‑ но она что‑ то накарябала в своем планшете, прежде чем отойти.

Скаут усмехнулась: " Паркер, черт побери, прекрати раздражать всю школу”.

Я показала ей язык и приступила к домашней работе.

Мы проработали около часа, когда Скаут растянулась на стуле, положив подбородок на руки: " Мне скучно”.

Страница книги по истории Европы начала расплываться, я потерла глаза: " Мне показать тебе фокус? ”

" А ты можешь? ”

" Ну, пока нет. Но здесь повсюду книги”, ‑ я обвела взглядом комнату, ‑ " Наверняка, где‑ то здесь есть руководство для юных трюкачей”.

Девушка, сидевшая рядом со мной за столом, прокашлялась, ее взгляд не отрывался от книги, которую она читала: " Серьезно, дамы, попробуйте поработать. Играйте в девочек Гиллмор где‑ нибудь в другом месте”.

Девушка была красивой, как супер‑ модель. Супер‑ модель из Франции, я бы сказала. Длинные темные волосы, большие глаза, широкий рот, и выражение ее лица было под стать супер‑ модели. Одна идеальная бровь поднялась, выражая раздражение, плескавшееся в карих глазах.

" Коллетт, Коллетт”, ‑ сказала Скаут, указывая своим карандашом сначала на девушку, потом на меня, ‑ " Не будь букой. А то наша новая подруга Паркер, вот она, решит, что ты одна из этой звездной компашки”.

Коллетт фыркнула, а потом кинула взгляд в мою сторону: " Как и Грин. Я так понимаю, что ты Паркер? ”

" Вроде да, была, когда последний раз проверяла”, ‑ согласилась я.

" Тогда не вынуждай меня довериться тебе больше, чем ты того заслуживаешь, Паркер. Некоторые из нас относятся к учебе довольно серьезно. Если я не стану студентом, произносящим прощальную речь, я, скорее всего, не поступлю в Ель, и сейчас я собираюсь сделать анализ основных пропорций. Так что идите играться в умных, где‑ нибудь в другом месте, ок? ” ‑ сказала она, мотнув головой, и вернулась к чтению.

" Она действительно умная”, ‑ сказала Скаут сконфужено, ‑ " К сожалению, это сильно сказывается на ее поведении”.

Коллетт порывисто перевернула страницу книги: " Эй, я еще здесь”.

" Девчонки Гилмор”, ‑ передразнила ее Скаут и саркастично фыркнула. Очевидно, закончив с учебой, она осмотрелась вокруг, а затем вытащила из сумки комикс. Убедившись, что горизонт чист, она засунула комикс в книгу по тригонометрии.

Я посмотрела на нее, приподняв бровь, а она со счастливым видом пожала плечами и вернулась к изучению тригонометрии, изредка скрытно перелистывая одну‑ две страницы комикса.

" Чудачка”, ‑ пробормотала я с доброй улыбкой.

Пробыв два обязательных часа в учебном зале, конечно, мы не особо учились, но нужное время тут отсидели, мы вернулись обратно в наши комнаты, что бы с пользой провести последние свободные часы перед закатом в мой первый день среди девочек Св. Софии. Членов «звездной братии» в номерах не было, и дверь в комнату Лесли была закрыта, но под ней виднелась полоска света. Я подтолкнула Скаут локтем к дверям ее комнаты. Она, немного сдвинувшись от толчка, толкнула меня в ответ.

" Виолончелистка ушла”, ‑ кивнула она, указывая на угол общей комнаты, в котором не было инструмента.

Музыка внезапно эхом разлилась по комнате, низкие переливы нот концерта виолончели Баха звучали из комнаты Лесли. Она прекрасно играла, мягко водя смычком по струнам. Скаут и я стояли тихо, зачарованно, смотря на дверь комнаты перед нами.

Через несколько минут музыка стихла, сменившись какой‑ то возней. Дверь неожиданно открылась. На пороге появилась блондинка. Она была одета просто в облегающую футболку, хлопковую юбку «трапецию» и туфли Mary Jane. Ее светлые волосы были забраны в короткий хвост, а на лоб бахромой падала челка.

" Привет, Лесли”, ‑ сказала Скаут, указывая большим пальцем на меня, ‑ " Это Лили. Она новенькая”.

Лесли посмотрела на меня большими голубыми глазами и моргнула.

" Привет”, ‑ сказала она, затем, развернувшись на каблуке одной туфли, зашла обратно в комнату и закрыла за собой дверь.

" В этом вся Лесли”, ‑ сказала Скаут, открывая дверь в свою собственную комнату и включая свет в спальне.

Я вошла за ней, закрывая за собой дверь.

" Лесли не очень‑ то разговорчивая”.

Скаут кивнула и села на кровать, скрестив ноги.

" Для Барнаби она была еще довольно разговорчива. Она всегда была тихой. Она что‑ то вроде ученого? Злой гений с виолончелью”.

" У меня мурашки по коже”, ‑ согласилась я, ‑ " Эта музыка, действительно, западает в душу”.

Скаут опять кивнула, она только потянулась за подушкой, чтобы положить ее на колени, когда зазвонил телефон. Схватив телефон с его места на полке, она ответила.

" Когда? ” ‑ спросила Скаут после минутного молчания, отворачиваясь от меня, с прижатым к уху телефоном. Видимо, она была не сильно довольна ответом, она чертыхнулась, потом вымученно вздохнула: " Мы должны были догадаться, что они что‑ то планируют, когда увидели ее”.

Я предположила, что «она» ‑ это блондинка, которую мы видели во время ленча.

Далее последовала тишина, Скаут слушала ответ. В комнате было так тихо, что я слышала голос звонящего, но не могла разобрать слов. Голос был низким, так что звонивший наверняка был парнем. Может быть Майкл Гарсия?

" Ок”, ‑ сказала она, ‑ " Буду”. Она со щелчком закрыла телефон и немного постояла, прежде чем оглянуться на меня.

" Пора бежать? ”

Скаут кивнул. И в этот раз ее взгляд был замкнутым. Но больше меня взволновало то, что это выглядело как испуг.

Мое сердце сжалось от сочувствия: " Тебя подстраховать? Или помочь замести следы? ”

Скаут улыбнулась, сверкнув глазами.

" На самом деле, было бы не плохо. Но общество по улучшению жизни еще не готово к тебе, Паркер. ”

Она схватила куртку, сумку с черепом и скрещенными костями, и мы обе вышли из ее комнаты. Скаут пошла на тайную встречу. А я точно не знала, куда собираюсь пойти.

" Не жди”, ‑ сказала она, подмигивая, потом открыла дверь и вышла в коридор.

И не надейся, подумала я, принимая решение. В этот раз я не собиралась отпускать ее, не хотела терпеть ее бормотание извинений и секретные ночные путешествия, по крайней мере, не собиралась отпускать ее одну.

В этот раз я собираюсь последовать за ней.

Она уже закрыла за собой дверь. Приоткрыв ее, я посмотрела, как Скаут скользит по коридору.

" Пора поиграть в Ненси Дрю”, ‑ прошептала я, потом тихо сняла шумные шлепки, взяла их в руки и пошла за ней.

Глава 5

Она скрылась за углом, в тот момент, когда я вышла из нашего номера.

В тишине пустого коридора ее шаги эхом отдавались от известкового пола и ярко освещенных стен.

Ускоряя шаг, Скаут направилась к лестнице. Я подождала до тех пор, пока не удостоверилась, что она меня не заметит, и, только когда она свернула на второй лестничный пролет, я последовала за ней. Спустившись на первый этаж, она пошла через Большой Зал, в котором даже после обязательных занятий засиживались некоторые особо целеустремленные ученицы. К сожалению, проход между столами был пуст и полностью просматривался: если Скаут обернется, вся моя слежка накроется.

Я сделала глубокий вдох и пошла.

Я уже преодолела без происшествий половину пути, как вдруг Скаут остановилась. Бросившись за ближайший стул, я нагнулась, притворяясь, будто поправляю шлепанцы. Когда она отвернулась и продолжила идти через зал, я выпрямилась и поспешила проскользнуть через двойные двери, пока они не закрылись за ней.

Проскочив их, я сразу же прижалась к стене коридора, который вел к куполообразному центру главного здания, и выглянула из‑ за угла. Скаут в спешке проходила через выложенный плиткой лабиринт. Я кусала губы, размышляя, что делать дальше. Эта часть игры в детектива оказалась сложнее: не так‑ то просто найти место для укрытия посреди огромной пустой комнаты.

Не найдя, где спрятаться, я решила дождаться ее снаружи. Я наблюдала, как она пересекает лабиринт и движется к противоположному коридору, наконец, она остановилась перед дверью. Скаут оглянулась, возможно, чтобы проверить, что она здесь одна (все мы иногда ошибаемся), сняла с шеи висящий на ленточке ключ и вставила его в замочную скважину.

Щелчок замка эхом раздался по комнате. Скаут вздрогнула от этого звука, но все же толкнула дверь, последний раз оглянулась и исчезла. Как только он ушла, я пустилась через лабиринт к противоположной стороне и прижалась ухом к закрывшейся за нею двери. Когда звук ее шагов стал удаляться, я повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта, и ‑ сердце отбивало барабанную дробь в груди – приоткрыла ее.

За нею оказался еще один коридор.

Выдохнув, я двинулась вперед.

Коридор уже не так напрягал. Если честно, преследование оказалось довольно однообразным. Коридор. Комната. Коридор. Комната. Я напомнила себе свою главную цель ‑ шпионить за девушкой, которая приняла меня, как свою лучшую подругу.

Да уж, звучит не очень благородно.

С точки зрения нравственности все очень сомнительно, но мне все равно нужно это сделать. Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Саму Скаут видно не было, но я заметила тень, мелькнувшую за углом. Я последовала за ней по коридору. Там оказалась еще одна лестница, судя по всему, ведущая в подвал, хотя она мало чем отличалась от лестницы на первом этаже: та же известка, то же яркое освещение от железных светильников. Отличался только потолок. Вместо сводов и купола первого этажа, здесь потолок был более низкий и плоский, покрытый узорчатой штукатуркой. Слишком хорошая отделка для подвала.

Лестница вела в следующий зал. Я последовала на звук шагов но, пройдя пару метров, услышала другой звук ‑ лязг металла. Я застыла на месте, проглотив, подкативший к горлу комок страха. Я хотела позвать ее по имени, закричать, но не смогла издать ни звука. Через силу я сделала еще один шаг вперед, как вдруг снова раздался душераздирающий скрежет железа, от которого у меня сердце в пятки ушло.

«Эх, провались оно все», ‑ подумала я, делая глубокий вдох.

«Скаут? » ‑ позвала я, ‑ «Ты в порядке? »

Не получив ответа, я свернула за угол. Проход упирался в железную дверь. Скаут нигде не было видно.

«Странно», ‑ пробормотала я. Осмотревшись и не найдя ничего, что могло бы помочь, я подошла к двери, чтобы получше рассмотреть ее.

Дверь была огромной. Не меньше трех метров высотой, с арочным проемом, латунными заклепками и креплениями. В середине было большое колесо, а под колесом гигантский засов из прочной стали. Засов был отодвинут. Вот отчего был скрежет, который я слышала. Не уверена, что хочу знать, отчего охраняет Св. Софию эта дверь, но за ней была Скаут. Может мы еще мало знакомы, и я не в курсе всех перемещений ее организации по благоустройству города, но похоже у них были неприятности. Единственное, что оставалось делать ‑ помочь моей новой соседке.

Не пошлет же она меня после этого.

«Вперед, Сагамор! » ‑ прошептала я, берясь за колесо. Я надавила на него, но дверь не поддавалась. Я повернула колесо один раз по часовой стрелке, потом против часовой, но все безрезультатно.

Нахмурившись, я оглядела дверь снизу доверху, в поисках другого способа ‑ замочной скважины или кодового замка или еще чего‑ нибудь, что открыло бы дверь и впустило меня внутрь. Но ничего не было.

Накрылась моя спасательная операция.

Я обдумывала варианты дальнейших действий.

Во‑ первых, я могу вернуться наверх, забраться в кровать и забыть о том, что моя новая лучшая подруга где‑ то за гигантской запертой дверью в старинном монастыре в центре Чикаго.

Во‑ вторых, я могу дождаться ее и предложить свою помощь. Я закусила губу, и взглянула на проход, из которого пришла, и который вел к безопасности. Но я сейчас здесь, а она там, и только Богу известно, что там стряслось.

Я села на пол, обхватила колени и приготовилась ждать.

Не знаю, когда я заснула, но меня разбудил звук шагов за дверью. Я вскочила с места. В руках только шлепанцы, которые я сняла заранее, они же мое единственное оружие. Я стояла перед дверью вооруженная только зеленой резиной, и что‑ то подсказывало мне, что за дверью незнакомец, а не Скаут.

Мое сердце бешено колотилось в груди, пальцы сжимали резиновую подошву шлепанцев. Вдруг колесо начало вращаться, спицы со скрипом повернулись по часовой стрелке, кто‑ то пытался проникнуть в подвал монастыря. Спустя несколько безумно долгих секунд, дверь начала открываться. Стофунтовая железная махина надвигалась на меня.

«Не подходите! » ‑ закричала я, ‑ «Я вооружена! »

С другой стороны двери отозвался голос Скаут.

«Убери оружие, отойди с дороги».

Было бы глупо не повиноваться, я ведь блефовала. Я отступила в сторону и вскоре, когда щель достаточно расширилась, чтобы протиснуться, оттуда, тяжело дыша, выбралась Скаут.

Она выругалась, и надавила руками на дверь.

«Я собираюсь прибить тебя за то, что ты следила за мной, а пока помоги закрыть эту штуку».

Голова шла кругом от предположений, что же осталось за дверью. Я подступила к двери, и мы вдвоем, упершись руками, принялись ее толкать. Дверь была жутко тяжелой и большой, удивительно, как Скаут удалось открыть ее в одиночку.

Когда дверь захлопнулась, Скаут повернула колесо и задвинула железный засов на место. Мы обе отскочили назад, когда с другой стороны раздался удар, от которого дверь затряслась на гигантских латунных петлях.

Я уставилась на дверь широко раскрытыми глазами.

«Что это было? »

«Мусор», ‑ сказала Скаут, поглядывая на запертую дверь, в надежде что, то, что гналось за ней, не разнесет ее.

Когда в проходе воцарилась тишина, Скаут повернулась и посмотрела на меня. Ее светлое каре растрепалось, жакет сполз с одного плеча, а выражение лица было разгневанным.

«Какого лешего ты здесь делаешь? » ‑ она убрала с лица волосы и натянула обратно сползший жакет.

«Тренировки? » ‑ парировала я.

Скаут уперлась руками по бокам, очевидно, засомневавшись.

«Я боялась, что у тебя неприятности».

«Ты слишком любопытная», ‑ возразила она, ‑ «Я же просила довериться мне и не думать об этом».

«Не думать о твоих тайных связях ‑ это одно. А не думать о твоей безопасности ‑ это совсем другое дело», ‑ я мотнула головой в сторону двери, ‑ «Называй это охраной окружающей среды, если хочешь, но более вероятно, что ты во что‑ то влипла. И я не собираюсь стоять в стороне и наблюдать за твоими неприятностями».

«Ты мне не мать».

«Нет, но я твоя новая подруга навеки».

Выражение ее лица смягчилось.

«Мне не надо подробностей», ‑ сказала я, ‑ «но я бы хотела знать, что за жуть за этой дверью».

В подтверждение моих слов снова раздался оглушительный удар и дверь содрогнулась.

«Тебе не достать нас! » ‑ закричала Скаут, ‑ «Уползай в свою нору! »

Она схватила меня за руку и потащила в холл, подальше от зловещей двери: «Пошли».

Я притормозила, надевая шлепанцы, когда она отпустила мою руку. Она спешила в холл, и мне пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отставать.

«Это маньяк с топором? »

«Да», ‑ сухо ответила она, ‑ «Маньяк с топором».

Остальную часть пути все было тихо. Мы больше не разговаривали. И в главном корпусе и в Большом Зале было уже темно и безлюдно. Лунный свет, отливавший голубым и красным, светил сквозь витражные стекла окон, освещая наш путь.

Пока мы шли по коридорам, Скаут ни разу не оглянулась посмотреть, не выбита ли дверь подвала и не крадется ли за нами та жуть попятам. Я же постоянно украдкой бросала взгляд через плечо, боясь посмотреть, и еще больше боясь увидеть, что кто‑ то тайком пробирается за нами. То, что в коридорах все было тихо и мирно, не унимало моего воображения, которое создавало фигуры из теней под партами Большого зала, когда мы проходили мимо.

Что же таится за дверью? Я поняла, что не могу больше удерживаться от расспросов. «Может там злобный наркоторговец? » ‑ спросила я ее, ‑ «Или сбежавший из больницы псих? Или взбесившийся робот? »

«Не удивлюсь, если нас захватят робот», ‑ сказала Скаут сухим тоном.

«Зомби‑ людоед? »

«Зомби‑ это миф».

«Ну, так и скажи», ‑ пробормотала я, ‑ «Просто ответь: Ты в сговоре с теми парнями из Монтклер? »

«Что значит «в сговоре»? »

«Скаут».

«Я же сказала ‑ это были тренировки. Я хорошо поработала. Размялась», ‑ она изобразила, будто поднимает гантели.

Когда мы подошли к двери жилого корпуса, я остановила ее. Скаут это не обрадовало.

«За тобою гнались», ‑ начала я, ‑ «И кто‑ то ломился в дверь».

«Радуйся, что мы успели ее закрыть».

«Скаут. Серьезно. Что происходит? » ‑ не унималась я.

«Знаешь, Лили. Многое творится в этой школе. И если все кажется нормальным, это еще не значит, что так оно и есть. Многие вещи не такие, какими кажутся».

Нынешнее положение вещей вряд ли кажется нормальным: поздние исчезновения, случайные встречи с парнями. И все это только за первые 24 часа в Чикаго.

«Что ты имеешь в виду «не такие, какими кажутся»? »

Скаут приподняла бровь: «Ты, кажется, говорила, что у тебя есть оружие? И что это? Шлепанцы? »

Я приподняла ногу, и покачала легким изумрудно‑ зеленым шлепанцем.

«Я любого преследователя ими так могу по голове огреть. На месте недоброжелателя я бы дважды подумала, прежде чем вломится в Св. Софию».

«Я уверена, что это их точно остановит», ‑ она подняла руки, сдаваясь, ‑ «Ладно. Скажем так, я состою в клубе для одаренных детей. Типа того».

«Клуб одаренных детей. Чем одаренных? » ‑ на ум приходят только одаренные бурной фантазией.

«Одаренные в широком смысле? »

Но наступило молчание, я зря ждала, что она конкретизирует свой ответ.

«Это все, что ты собираешься рассказать? »

«Это все что я могу рассказать», ‑ ответила Скаут, ‑ «я и так сказала слишком много. Я хотела бы поведать тебе больше, но, не могу, правда. Не потому, что не доверяю. Просто есть вещи, которые мне нельзя делать».

«Тебе нельзя рассказать мне, или кому‑ либо еще, кто с такой силой и шумом ломился в эту злополучную железную дверь в подвале? И ты добровольно туда спускаешься? »

Она просто кивнула: «По большей части ‑ да».

Я вздохнула, покачивая головой.

«Ты сумасшедшая. И все здесь сумасшедшее».

«В Св. Софии много всего такого».

«Не только ночные вылазки и маньяки за огромной подземной дверью? »

«О, это еще цветочки, Лил», ‑ Скаут, повернувшись, продолжила путь домой.

Когда мы добрались до наших комнат, она подошла к своей двери и обернулась.

«Во что бы ты ни вляпалась... », ‑ сказала я, ‑ «Я не боюсь», ‑ вот тут я приврала, скрестив пальцы, ‑ «И если я тебе понадоблюсь, я рядом».

Думаю, она устала, но в ее глазах появился счастливый блеск.

«Ты крутая, Паркер! »

Я усмехнулась: «Я знаю. Это одно из моих сильных качеств».

Глава 6

Как бы то ни было, но в Св. Софии были «запоминающиеся моменты», хотя в течение следующих нескольких дней они никак не проявлялись. Я все еще не совсем понимала, чем же занимается Скаут по ночам, но я не заметила у нее странных синяков, порезов или сломанных костей. С тех пор как она перестала прихрамывать, я держала язык за зубами о ее исчезновениях и вообще о том, что произошло в коридорах под школой.

С другой стороны, темные круги у нее под глазами указывали на то, что она пропадает где‑ то по ночам, ЧТО‑ ТО все еще происходит, невзирая на обыденную жизнь в школе. Я не докучала ей, взвесив результат своего любопытства (нулевой, так как Скаут упрямая) и возможные последствия (потерю нашей зарождавшейся дружбы). Мы только начинали узнавать друг друга получше, и мне бы не хотелось, чтобы между нами возникло напряжение… даже, если между нами все еще стоял ее секрет.

Однако я знала, что у меня есть одна способность, которую я могу использовать в таинственной игре Скаут Грин ‑ я терпеливая, я дождусь ее. Я могла с уверенностью сказать, что Скаут не сможет долго сдерживаться и вскоре проболтается.

Несмотря на тайны, все остальное шло своим чередом. И, по крайней мере, я узнала, какой порядок вещей считается стандартом Св. Софии. А здесь это означало учиться, учиться и учиться как можно больше. Мне удалось втиснуть во все это занудство немного веселья со Скаут, проверку ее тайника с журналами комиксов, прогулки во время обеденного перерыва, и несколько торопливых разговоров с родителями (в Германии у них, кажется, все в порядке). Но на первом месте тут была все‑ таки учеба... По крайней мере, так было до моего первого четверга в Св. Софии.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒