Первый снег 7 страница

– Я тут немного нарыл о том, как их видеть и как от них защититься. Не густо, но это уже кое-что. – Он уселся на свой любимый стул и вытащил стопку бумаг. – Или ты сначала хочешь рассказать мне, что тебя так напугало?

Она покачала головой:

– Нет. По крайней мере, не сейчас.

Все разговоры только о фейри, об исследованиях, связанных с ними, о том, как их избежать. Разве справедливо так поступать с ним?

– Может, мы хотя бы немного поговорим о чем-нибудь другом?

Он потер глаза:

– Давай. Хочешь рассказать мне о школе?

– М-м, только не о школе, раз уж мы стараемся не говорить о фейри. – Эйслинн налила воду в заварник, открыла упаковку ромашкового чая и спросила: – Очень противно на вкус?

– Не думаю. Но если хочешь, на нижней полке в буфете есть мед. – Он потянулся, его рубашка поднялась, обнажив живот с черным кольцом в пупке. – Мы можем все обсудить потом, когда жизнь снова станет нормальной. Кстати, я тут подумал, что нам нужно где-нибудь поужинать, когда все это закончится.

Она и раньше видела его без рубашки, в одних шортах. Они же были друзьями.

Что он сейчас сказал? Поужинать? Ужин с Сетом. Она стояла посреди его кухни, завороженно глядя на то, как он играет кольцом в губе. Он не покусывал его, а засасывал в рот, как всегда, когда был сосредоточен. Это ни капельки не эротично. Он вообще не привлекательный.

Обманывая себя, она как дура пялилась на него.

– Вау, – выдохнула она и отвела взгляд, чувствуя себя законченной идиоткой.

Мы друзья. Друзья тоже вместе ужинают. Это ровным счетом ничего не значит. Она открыла дверцу буфета. Баночка с медом стояла рядом со странным набором специй и масел.

– Поужинать. Точно. Карла хотела наведаться в новое местечко на Вайн. Ты мог бы…

– Вау? – Его голос был низким и хриплым. Он встал, стул скрипнул. Его шаги казались необычайно громкими, пока он не остановился рядом с Эйслинн. – Я мог бы поработать над этим «вау».

Эйслинн быстро отвернулась, так сжав в руке баночку, что мед выплеснулся на стойку.

– Я ничего такого не имела в виду. Весь этот флирт в последнее время, и тот звонок, и… У тебя наверняка десятки девчонок, ждущих твоего внимания. Я просто устала и…

– Эй. – Он положил руку на плечо Эйслинн, пытаясь повернуть ее лицом к себе. – Никого нет. Только ты. Никого уже семь месяцев. – Он снова мягко потянул ее за плечо. – В моей жизни нет никого, кроме тебя.

Она повернулась к нему и замерла, уставившись на его рубашку. Одной пуговицы не хватало. Она все еще сжимала в руке баночку меда, пока он не разжал ее пальцы.

А потом поцеловал ее.

Она потянулась к нему, встав на цыпочки и запрокинув голову, стараясь быть еще ближе. Сет прижимал ее к себе, держа одной рукой за талию, и целовал так, словно задыхался, а она была таким необходимым ему воздухом. И она забыла обо всем на свете: не было никаких фейри, ничего. Только он и она.

Он поднял ее и усадил на стойку, где она сидела тысячи раз, разговаривая с ним. Но в этот раз ее пальцы запутались в его волосах, сжимая темные пряди и притягивая его ближе и ближе.

Это был самый прекрасный поцелуй в ее жизни, пока она вдруг не осознала…

Сет. Это же Сет!

Эйслинн отстранилась.

– Это определенно стоило ожиданий, – прошептал Сет, все еще прижимая ее к себе.

Она обвила его ногами, скрестив их у него за спиной, и уткнулась лбом ему в плечо.

Оба молчали.

Сет не встречается с девушками. Это ошибка. Потом все это будет казаться очень странным: в этом она месяцами убеждала себя, но предательские мысли все лезли и лезли в голову.

Эйслинн подняла голову и посмотрела на него:

– Семь месяцев?

Он прокашлялся:

– Ага. Я думал, что если буду проявлять терпение… Ну, не знаю… – Сет нервно улыбнулся, что было совсем на него не похоже. – Я надеялся, что ты, наконец, перестанешь убегать… после всех этих разговоров и всего этого времени, мы…

– Я не могу. Я не… Я должна разобраться со всей этой фейрической ерундой и… Семь месяцев? – Она вдруг почувствовала себя ужасно.

Сет ждал меня?

– Семь месяцев. – Он поцеловал ее в нос, будто все было нормально и ничего не изменилось. Потом мягко стащил ее со стойки и отступил на шаг. – И буду ждать столько, сколько нужно. Я никуда не денусь и не позволю им забрать тебя.

– Я не знаю, то есть не знала… – У нее была целая куча вопросов: чего он хочет? Что значит это «ждать»? Чего хочет она сама? Но Эйслинн не смогла задать ни одного из них.

Впервые в жизни ей показалось, что куда легче и приятнее сейчас думать о фейри, чем о чем-либо еще.

– Мне нужно разобраться с этим… этими, прямо сейчас и…

– Я знаю. Я не хочу, чтобы ты игнорировала их, просто не игнорируй этого. – Он убрал волосы с ее лица и погладил по щеке. – Они веками похищали смертных, но с тобой этот номер не пройдет.

– Может, причина вовсе не в этом.

– Я не нашел ничего такого, что дало бы возможность предположить, будто они могут отказаться от этой затеи, если находят понравившегося им смертного. – Он снова заключил ее в объятия, на этот раз нежно. – Мы с тобой в одной связке с тех пор, как ты рассказала мне о том, что можешь их видеть. Но если этот парень – их король, то я очень сомневаюсь, что он спокойно примет отказ.

Эйслинн ничего не ответила. Она просто стояла, прильнув к нему, пока он озвучивал ее собственные растущие страхи.

Глава 14.

Фейри особенно увлекаются всяческими

преследованиями…

«Фольклор острова Мэн» (1891)

А. У. Мур

К концу недели Эйслинн была абсолютно уверена в двух вещах: отношения с Сетом вышли далеко за пределы флирта, а избегать Кинана стало совершенно невозможно. Ей нужно было срочно что-то делать с обеими ситуациями.

Король фейри уже прекрасно ориентировался в школе, но по-прежнему таскался за ней, как одержимый маньяк. Ничего не менялось, и ее осторожные попытки быть безразличной и даже грубой не приносили результатов. К концу каждого дня она едва держалась на ногах, обессиленная усердными стараниями не поддаваться желанию прикоснуться к нему. Ей нужно найти какой-то другой выход.

Фейри всегда кого-то преследуют. Это правило, похоже, оставалось неизменным. Как волкоподобные фейри бродили по улицам, выслеживая людей, так Кинан преследовал ее. Она, конечно, не убегала от него в прямом смысле слова, но все ее действия были направлены на практически тот же результат. И хотя это пугало до смерти, она все же решила прекратить избегать его и позволить ему думать, что она легкая добыча.

В детстве у нее был такой запоминающийся урок. Бабушка брала ее на прогулки в парк, где она могла попрактиковаться не убегать, когда фейри обнюхивали ее или начинали преследовать. Так она научилась останавливаться «естественно», не вызывая у них подозрений. Она терпеть не могла такие уроки. Все внутри нее кричало, что нужно бежать и как можно быстрее, но то был страх, а не голос разума. Когда она останавливалась, они теряли интерес к «охоте». Вот она и решила перестать избегать Кинана, когда поняла, что может сделать это так, чтобы все казалось абсолютно естественным.

Она попробовала несколько раз улыбнуться ему, когда они шли на урок по психологии и половому воспитанию. Не колеблясь ни секунды, он ответил ей тем же с таким счастливым видом, что она споткнулась на ровном месте. Но когда он приблизился, чтобы поддержать ее, так резко отпрянула, что к нему вернулось хмурое выражение лица.

Она предприняла еще одну попытку после занятия по религии:

– Итак, у тебя на эти выходные наполеоновские планы?

Его лицо приняло странное выражение – что-то между изумлением и удивлением.

– Мне бы хотелось, но, – он уставился на нее так, что она снова почувствовала уже знакомые панику и растущее возбуждение, – сомневаюсь, что у меня получится.

Не убегать.

В ее груди что-то так сильно болело, что она смогла выдавить только:

– О.

Он молча отвел взгляд, однако теперь улыбался и казался абсолютно спокойным. Не сказав больше ни слова, Кинан стал пробираться через толпу. Он по-прежнему держался слишком близко, но его молчание приятно удивило Эйслинн. Заманчивое тепло, которое он излучал, теперь превратилось в странную волну покоя, окружавшую его.

Когда они вошли в класс политологии, он все еще улыбался.

-Можно мне пообедать с вами?

Она остановилась.

– Как и в любой другой день.

Он засмеялся музыкально и звонко, и Эйслинн вспомнила звенящую песню кристального меха волкоподобных фейри.

– Да уж. Но в другие дни такая перспектива тебя бесила.

– А что заставляет тебя думать, что это не будет бесить меня сегодня?

– Надежда. Это то, чем я живу.

Она прикусила губу: как-то слишком легко он взбодрился от всего лишь парочки дружеских замечаний. Однако, когда он не прилагал усилий, чтобы впечатлить ее, она могла почти нормально дышать рядом с ним, меньше ощущая странное всепоглощающее давление на все ее чувства.

– Ты по-прежнему мне не нравишься, – предупредила она.

– Может быть, ты изменишь свое мнение, если проведешь со мной больше времени. – Он протянул руку, словно хотел прикоснуться к ее щеке. Она напряглась, но не отступила. Никто из них не пошевелился. – Я не плохой, Эйслинн. Я просто… – Он замолчал и покачал головой.

Она знала, что ходит по краю. Но он казался искренним, а то, что она ощущала сейчас было похоже на какое-то умиротворение.

– Что? – Требовательно спросила она.

– Я просто хочу лучше узнать тебя. Разве это так странно?

– А зачем? Почему именно меня? – Сердце ее забилось быстрее в ожидании его ответа. – Почему не кого-нибудь другого?

Он шагнул ближе, хищно глядя на нее, – его настроение опять изменилось:

– Честно? Я не знаю. В тебе что-то есть. Я понял это, как только увидел в первый раз.

Он взял ее за руку. Она позволила ему сделать это. Продолжай игру. Однако все это было совершенно не похоже ни на какие игры: ей приходилось сопротивляться жажде броситься в его объятия с самой первой их встречи. Это не поддавалось никакой логике, но и отрицать это было невозможно.

Как только он прикоснулся к ней, ее способность видеть фейри внезапно обострилась. Ей показалось, что все фейри вокруг одновременно надели человеческие «иллюзии».

Никто в классе не отреагировал, никто не закричал. Судя по всему, фейри не стали вдруг видимыми для всех. Эйслинн вздрогнула. Что случилось?

Кинан так пристально смотрел на нее, что ей стало еще больше не по себе.

– Я не знаю, почему определенные люди привлекают других. И я понятия не имею, почему именно ты, а не кто-то другой. – Он мягко привлек ее к себе и прошептал. – Но именно о тебе я думаю, когда просыпаюсь утром. Именно твое лицо вижу во сне.

Эйслинн сглотнула. Все это казалось бы странным, даже если бы он был нормальным. Однако Кинан таким не был, а то, кем он был, представляло серьезную угрозу.

Все это заставило ее снова вздрогнуть:

– Я не знаю…

Кинан погладил ее руку большим пальцем:

– Дай мне шанс. Давай начнем все сначала.

Эйслинн застыла. Годы бабушкиных предостережений взорвались в ее голове симфонией мудрости и беспокойства. Она услышала свой собственный голос, говорящий Сету, что все, что она делает, бесполезно. Попробуй что-нибудь другое. Она кивнула:

– Начнем сначала. Конечно.

Он улыбнулся ей – греховно и прекрасно и так призывно, что истории о похищениях ими людей разом ворвались в ее мысли. Похищение? Скорее, люди шли за ними по собственной воле. Она чуть не упала со стула. Он фейри. Фейри плохие. Вот если я узнаю, что им нужно…

Прошло пол-урока, прежде чем Эйслинн осознала, что не слышала ни слова из лекции, а заглянув в тетрадь, даже не помня, когда успела открыть ее, не увидела там ни строчки нового материала.

Позже, все еще ошеломленная, она шла рядом с Кинаном к своему шкафчику. Он что-то говорил, о чем-то спрашивал:

– … ярмарку? Я могу заехать за тобой или встретить тебя где-нибудь, как тебе угодно.

– Ага. – Эйслинн моргнула, чувствуя себя так, будто видела чей-то чужой сон. – Что-что?

Фейри-охранники обменялись понимающими взглядами.

– Сегодня вечером будет карнавал. – Кинан протянул руки, чтобы взять ее книги.

Она тупо подала их ему, но остановила себя.

– Это по поводу твоих наполеоновских планов?

– Просто скажи «да». – Он ждал, с надеждой глядя на нее.

Наконец, Эйслинн кивнула:

– Как друзья.

Он отступил, когда она захлопнула дверцу шкафчика:

– Разумеется, как друзья.

В этот момент к ним подошли Рианна, Лесли и Карла.

– Ну и как? – Спросила Рианна. – Она сказала «да»?

– Да она стопроцентно отшила его, да, Эш? – Лесли утешительно погладила Кинана по руке. – Не переживай. Она всех динамит.

– Не всех. – Кинан выглядел страшно довольным собой. – Мы идем на ярмарку.

– Что?! – Эйслинн переводила взгляд с Рианны на Кинана. Они знали?

– Денежки на бочку. – Рианна протянула руку к Лесли, которая вытащила смятую купюру, затем повернулась к Карле: – И ты тоже.

– Денежки на бочку? – Повторила Эйслинн, следуя за ними в столовую.

Она услышала, как за ее спиной засмеялись несколько охранников.

– Я поставила на то, что он сможет вытащить тебя на свидание. – Рианна свернула в трубочку свой выигрыш и засунула деньги в карман пиджака. – Стоит только посмотреть на него.

– Он же здесь, Ри, – пробормотала Карла, бросив на Кинана извиняющийся взгляд. – Мы всё пытаемся научить ее хорошим манерам, но… – Она пожала плечами. – Это все равно, что пытаться отобрать кость у собаки. Вот если бы она попала к нам еще щенком, то может быть… – Рианна стукнула ее по руке, но Карла только усмехнулась. – Гав, гав! – Повернувшись к Эйслинн, она понизила голос. – Когда мы увидели, как вы разговариваете, она не позволяла нам подойти, пока не удостоверилась, что он пригласил тебя. Да она практически скрутила Лесли в узел.

– Это не свидание, – пробормотала Эйслинн.

– Вот именно. Мы просто пообщаемся, узнаем друг друга получше, – подтвердил Кинан. Он замолчал и посмотрел на каждую из них, немного светясь при этом. – Кстати, вы можете пойти с нами. Я познакомлю вас с некоторыми из моих старых друзей.

Сердце Эйслинн подпрыгнуло:

– Нет.

– И все-таки, это свидание. Не переживай, Эш. Я не припрусь на ваше свидание. – Рианна вздохнула так, словно только что произошло нечто чудесное, и повернулась к Карле. – А ты что думаешь?

– Определенно, свидание, – кивнула Карла.

– Эйслинн составит мне компанию как друг, – сказал Кинан с довольным видом. – Для меня большая честь, что она вообще согласилась пойти со мной.

Эйслинн взглянула на него, затем на своих подруг, которые с обожанием пожирали его глазами.

Он поймал ее взгляд и улыбнулся. Она не торопилась и шла в ногу с ним. Сейчас, когда он казался довольным, возбуждение, которое она чувствовала раньше, ощущалось как легкий шепот.

С этим можно мириться.

Но когда он выдвинул для нее стул необычным галантно-изысканным жестом, она увидела в его глазах свое отражение, окруженное крошечным солнечным ореолом.

Я надеюсь…

Глава 15.

Они живут намного дольше нас.

В конце концов, они все же умирают, или

их изгоняют из царства.

«Тайный народ» (1893)

Роберт Кирк и Эндрю Лэнг

Когда Дония вернулась домой с вечерней прогулки, Бейра уже ждала ее на крыльце, восседая в кресле изо льда. Почти рассеянно Зимняя Королева вырезала кричащие лица на ледяной дощечке. Лица эти представляли собой яркие образы фейри, словно они живьем были пойманы в ловушку и корчились и вопили от боли.

– Дония, дорогая, – приветствовала она слащавым голосом, поднимаясь на ноги с такой грацией, словно ее потянули вверх за невидимые нити. – Я уже начала думать, что придется послать за тобой Агату.

Упомянутая ведьма усмехнулась, демонстрирую отсутствие немалого количества зубов.

– Бейра. Как… – Дония не могла найти слово, которое не было бы ложью. Неожиданно? Приятно? Нет, не то. – Что я могу для вас сделать?

– Какой замечательный вопрос. – Бейра коснулась пальцем подбородка Донии. – Как было бы прекрасно, если бы мой сын обладал хорошими манерами, чтобы спросить о том же. – Она раздраженно нахмурилась. – К сожалению, это не так. – В конце двора на границе деревьев несколько охранников поприветствовали Донию. Рябинник помахал ей рукой. – Тебе уже известно, что вытворил мой мальчик?!

Дония промолчала. Это вообще-то и не было вопросом. Насколько все было бы легче, если бы она не застряла между ними, как между молотом и наковальней!

– Он пошел в ее школу. Записался туда как смертный. Представляешь? – Бейра принялась ходить туда-сюда, стаккато ее шагов напоминало стук ударяющихся о крыльцо градинок. – Он провел целую неделю, таскаясь за ней, прямо как твой пес – за тобой.

– Волк. Саша – волк.

– Волк, собака, койот – какая разница? – Бейра замолчала и застыла на месте, словно была ледяной статуей. – Дело в том, Дония, что он взялся за дело. Ты понимаешь, что это значит? Он делает успехи, а ты – нет. Ты подводишь меня.

Агата что-то прокудахтала.

Бейра медленно повернулась, о чем-то задумавшись. Затем поманила ее пальцем:

– Иди сюда.

Не осознавая до сих пор своей ошибки, Агата шагнула на крыльцо, все еще ухмыляясь.

– Тебе кажется забавным, что мой сын может одержать победу? Что он может разрушить все, что я так долго создавала? – Бейра одним пальцем приподняла лицо Агаты, холеный ноготь прорезал кожу ведьмы, и по ее шее поползла струйка крови. – Я не вижу в этом ничего смешного, моя дорогая Агги.

Глаза Агаты расширились от ужаса:

– Я не это имела в виду, моя Королева. – Она умоляюще взглянула на Донию.

– Агги, Агги, Агги, – Бейра несколько раз прицокнула языком. – Дония не поможет тебе. Она не смогла бы, даже если бы захотела.

Дония отвела взгляд и посмотрела на рябинника, который всегда был среди деревьев. Он сочувственно пожал плечами. Все они хорошо знали крутой нрав Бейры и по-прежнему боялись ее.

Крепко обняв ведьму, Бейра коснулась губами ее иссохшего рта и подула. Агата упиралась руками в плечи Бейры, пытаясь освободиться из ее цепкой хватки. Иногда Зимняя Королева снисходила до прощения, иногда – нет.

Сегодня – нет.

Агата боролась, но бесполезно: только король или королева могли выстоять против Бейры.

– Так-то лучше, – пробормотала Бейра, когда тело Агаты подалось вперед и обмякло в ее объятиях. Душа Агаты – тень – стояла рядом с ними, заламывая руки и беззвучно плача. Бейра облизнула губы. – Мне уже лучше.

Она оттолкнула тело Агаты. Тень Агаты упала на колени у теперь безжизненного тела. Ледяные кристаллы высыпались из открытого мертвого рта и скатывались по впалым щекам.

– Теперь уходи. – Бейра жестом прогнала беззвучно рыдающую тень, будто стряхнула насекомое. – А ты работай быстрее, девочка. Мое терпение на исходе.

Не дожидаясь ответа, Бейра ушла в сопровождении тени Агаты, оставляя Донию один на один с трупом на крыльце.

Дония посмотрела на Агату – на тело, которое когда-то было Агатой. Лед растаял, превратившись в лужу под волосами ведьмы.

Это могла быть я. Это и случится со мной однажды, если я подведу Бейру…

– Могу я помочь? – Рябинник стоял так близко, что она должна была заметить его задолго до того, как он заговорил.

Дония взглянула на него. Его серо-коричневая кожа и темно-зеленые, цвета листвы, волосы делали его в темноте похожим на тень. Если бы не его ярко-красные глаза, он слился бы с наступающей ночью.

Ночь? Сколько же я тут простояла? Она вздохнула.

Рябинник указал на других охранников, ожидающих за линией деревьев.

– Мы можем забрать ее. Земля влажная. Ее оболочка быстро растворится в почве.

Дония подавила подступившую тошноту.

– Кинан уже знает? – Прошептала она, смущаясь, что ей все еще не безразличны его чувства.

– Скелли уже ушел, чтобы все ему рассказать.

Дония кивнула.

Скелли? Это который из них? Она попыталась сфокусировать свои мысли на охранниках – все лучше, чем думать об Агате.

Скелли – один из придворных охранников, стройный, как сестры Скримшоу, мягкий и чувствительный. Он плакал, когда она замораживала других охранников. Тем не менее, он оставался охранять ее, верный приказу Кинана.

– Тебе нужно больше охранников? – Предлагая это, рябинник даже не дрогнул, хотя, как она знала, хорошо помнил истерики, которые она закатывала, когда ей предлагали это раньше. – По крайней мере, мы могли бы держаться ближе.

Замерзшие слезы скатились по щекам Донии и упали в лужу на крыльце. Я не оплакиваю ее. Предложил бы он мне свою доброту, если бы знал, что даже сейчас, когда у моих ног лежит Агата, я оплакиваю себя?

Она посмотрела туда, где в ожидании собрались остальные охранники, готовые защищать ее, хотя у них не было причин для этого. И они будут защищать. Такова воля Кинана.

– Дония?

Она взглянула на рябинника.

– Ты впервые произнес мое имя.

С мягким шелестящим звуком он шагнул на крыльцо:

– Давай мы заберем ее.

Продолжая смотреть на него, Дония кивнула. Он направился к остальным, через какое-то мгновение они забрали тело, и только мокрое пятно указывало на то место, где лежала Агата.

Закрыв глаза, будто это могло прогнать жуткую картину, впечатавшуюся в ее мозг, Дония сделала несколько глубоких вдохов.

– Может, мне остаться поближе? – Прошептал рябинник. – Всего один охранник рядом с тобой. Если она вернется…

Не открывая глаз, она перебила его, спросив:

– Как они называют тебя?

– Эван.

– Эван, – повторила Дония. – Она убьет меня, Эван, но не сегодня. Позже. Если я позволю новой девушке взять посох, она убьет меня. Я присоединюсь к Агате. – Дония открыла глаза и встретилась с ним взглядом. – Я боюсь.

– Дония, пожалуйста…

– Нет. – Она отвернулась. – Сегодня она не вернется.

– Только один охранник. – Он поднял руки, будто собирался обнять ее. – Если тебе причинят вред…

– Кинан переживет. У него теперь есть новая девушка. Она сдастся. Как и все мы. – Дония сложила руки на груди и отвернулась, чтобы войти в дом, а потом, не оборачиваясь, добавила: – Дай мне подумать. Завтра я со всем разберусь.

Она вошла в дом, закрыла дверь, позвала Сашу и спрятала лицо в его мягкой шерсти, пытаясь вспомнить, как дышать.

Кинан вернулся домой в замечательнейшем расположении духа. Охранники были на месте, как и Тэвиш с Ниаллом, поэтому он не удивился, когда они встретили его с улыбками на лицах.

– Почти рекордное время, – одобрительно кивнул Тэвиш, держа бокал летнего вина в руке. – Говорил же я тебе: не о чем беспокоиться. Смертные теперь другие, особенно сейчас. Дай ей время, и все образуется.

– Дать ей время? – Рассмеялся Ниалл и наполнил свой бокал. – Хотел бы я посмотреть, как ты скажешь это смертной девушке.

Тэвиш нахмурился и внес графин в гостиную. Несколько австралийских попугаев взгромоздились на длинную ветку дерева, охватывающую всю левую часть комнаты.

– Я провел века с Летними девушками. Они были когда-то смертными, и они совсем не такие закомплексованные.

Ниалл повернулся к Тэвишу и произнес медленно, словно старший фейри, поучающий совсем еще маленького ребенка:

– Когда они становятся Летними, все их комплексы бесследно исчезают. Вспомни хотя бы Элизу в то время, когда она была смертной. Ни капли нежности. – Он сделал большой глоток и вздохнул. – Теперь же она куда более восприимчива.

– Эйслинн другая, – перебил Кинан, испытывая дикую злость от одной только мысли о том, что его Эйслинн может быть похожа на Элизу и, присоединившись к Летним, станет согревать постели других фейри. – Я чувствую это. Она может быть той самой.

Тэвиш и Ниалл переглянулись. Они и раньше слышали эти слова, и он это прекрасно знал.

Она может, может быть единственной!

Он упал на диван и закрыл глаза. Ненавижу то, какое огромное значение придают этим играм!

– Я собираюсь в душ. Прочистить мозги.

– Успокойся. – С торжественным видом Тэвиш наполнил до краев бокал и вручил Кинану. – Она может быть ею. Рано или поздно одна из них наверняка станет твоей единственной.

– Да уж. – Кинан взял бокал вина. Если нет, то я проведу вечность, занимаясь этим. – Пришли ко мне парочку девушек. Мне нужно расслабиться.

Несколько часов спустя Кинан взглянул на часы – уже в третий раз за последние полчаса. Еще два часа. Сегодня его люди впервые увидят их вдвоем, впервые посмотрят, как он говорит без помех с девушкой, которая может стать Летней Королевой и все изменить. И неважно, что были и другие. Все было, как всегда: драгоценная хрупкая надежда, что именно эта девушка станет его королевой.

– Кинан, – позвал Ниалл, прислонившись к стене в дверях спальни.

Кинан разглядывал серые брюки. Слишком официально. Он покопался в своем гардеробе. Джинсы. Черные. Ей понравится. Все шло гораздо быстрее, когда он просто становился таким, каким они хотели его видеть, поступал так, чтобы привлечь их внимание.

– Мне нужны черные джинсы. Не новые, но и не очень потрепанные.

– Хорошо. – Ниалл передал приказ одной из Летних девушек. Когда она ушла, он прошел в комнату. – Кинан?

– Что?

Кинан нашел футболку – он даже не помнил, как она попала в его вещи. Затем вытащил новую темно-синюю рубашку из шелка, сплетенного пауками пустыни. Рубашка выглядела намного лучше, чем футболка. В ней он будет выглядеть по-другому.

– Смертный парень, к которму Эйслинн…

– Скоро он перестанет быть помехой. – Кинан снял свою рубашку и надел новую. Потом принялся рассматривать украшения, которые принесли девушки. Было бы хорошо иметь под рукой подарок, если все пойдет так, как он задумал. Смертные или фейри, все девушки любят подарки.

– Я уверен в этом, а тем временем…

Крошечное сердечко казалось как раз подходящим. Не слишком лично? Или быстро? Лучше маленькое лучистое солнышко. Он отложил его, пока разглядывал остальное.

– После сегодняшнего вечера он будет очень занят.

– Почему? – Поинтересовался Ниалл.

– Я попросил девушек найти кого-нибудь, чтобы отвлечь его. Так что он уйдет с дороги.

Он снова взял золотое солнышко. Потом оно будет много значить для нее, если она – единственная. Он засунул подарок в карман. Да, солнышко – то, что нужно.

Глава 16.

Они нарушают свои законы и совершают

акты несправедливости и греха… чтобы

помешать своим суккубам вступать в связь

с людьми, что само по себе омерзительно.

«Тайный народ» (1893)

Роберт Кирк и Эндрю Лэнг

Сет рассеянно помешивал макароны. Затем бросил на нее короткий взгляд:

– Скажешь мне, о чем ты думаешь?

Больше он не сказал ни слова, просто ждал, спокойно и терпеливо. С момента их поцелуя и последовавшего за ним разговора Сет был верен своему слову и просто ждал, когда она сделает следующий шаг.

Эйслинн подошла к нему, пытаясь сообразить, как лучше сказать о ярмарке. С самого своего прихода она уже несколько раз пыталась это сделать, подбирая в уме нужные слова, но ничего не получалось. На этот раз она открыла рот, и слова вырвались сами собой:

– Сегодня вечером я встречаюсь с Кинаном.

Не отрывая взгляда от кипящей воды, Сет спросил:

– Ты собираешься на свидание с королем фейри? С тем самым парнем, который преследует тебя?

– Это не свидание. – Она была так близко, что почти прикасалась к нему. – Он попросил меня сходить с ним на ярмарку.

Теперь Сет пронзил Эйслинн взглядом.

– Он опасен.

Она забрала у него ложку и мягко потянула Сета за руку, чтобы он повернулся к ней.

– Если я не выясню, чего он хочет, бабушка посадит меня под замок. Я должна найти способ заставить его отцепиться от меня.

У Сета был такой же странный вид, как тогда, когда он услышал о нападении возле библиотеки. Он медленно кивнул, словно размышляя над ее словами. Эйслинн продолжала:

– Может быть, есть что-то такое, что я могу сделать или сказать… ну, или подслушать.

Она прильнула к нему в поисках поддержки. Ей было страшно, но рассиживаться и ждать, что кто-то придет и спасет ее, она не могла. Ей нужно было найти способ самой спасти себя.

Сет молчал, поэтому Эйслинн тихо спросила:

– У тебя есть идеи получше?

– Нет.

Он вздохнул и крепче прижал ее к себе.

– Он зря старается.

Не зная, смеяться ей или плакать, Эйслинн выбрала первый вариант.

– Ты так думаешь? – Спросила она, нервно посмеиваясь.

Вода из макарон стала выкипать, разбрызгиваясь с красноречивым шипением. Эйслинн взяла деревянную ложку и помешала макароны. Сет встал сзади и обнял ее за талию.

– Я хотел после ужина попробовать парочку из тех рецептов, чтобы я тоже мог их видеть.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒