Маркус 3 страница

Я нашла мешок с углем и подтащила его к дверям.

– Я залезу первая, а потом помогу тебе, – крикнула я.

С третьей попытки я закинула мешок с углем на настил перед дверью. Потом взобралась сама.

– Мне не надо помогать, – крикнул Энди. – Я сам могу забраться туда.

– Ладно, только передай мне пакет с едой.

Он подал его мне, и я ухватилась за него руками. Он был скользким от воды, и, прежде чем я смогла покрепче ухватиться, ветер вырвал пакет из моих рук, рассыпав содержимое по мокрому песку.

– Я все соберу, не переживай, Мэгги!

Энди нагнулся, чтобы собрать остатки еды, и я увидела, что ветер швырнул батон хлеба, словно перышко, и унес в темноту.

– Я приду через секунду! – крикнула я.

Отперев дверь, я втащила пакет с углем в прихожую. Потом спрыгнула с настила, и мы вместе собрали остатки еды, которые смогли найти.

Когда мы оба залезли на настил, Энди попросил меня посветить фонариком на надпись.

– «Предназначено под снос», – прочел он.

– Когда мы были детьми, – прокричала я, – ураган Фрэн разрушил большую часть острова.

– Я это знаю, – крикнул в ответ Энди. – Я понимаю – это означает, что мы не должны входить сюда, но мы войдем.

– Ну вот, ты все понял, – сказала я.

Распахнув дверь, мы вошли внутрь.

– А мы не делаем ничего плохого? – спросил Энди, проходя в гостиную. Пол скрипел под его кроссовками. Я знала, что он специально так наступает на половицы, чтобы они громче скрипели.

Я взяла с кухонного стола второй фонарик.

– Здесь есть еще один для тебя. – Я протянула ему фонарик. – А насчет того, делаем мы что-то противозаконное или нет, – может, некоторые люди так и подумают, но я считаю, что мы все делаем правильно.

– А мама что подумает? – Энди то включал, то выключал свет, направляя его мне в лицо.

– Прекрати. Ты слепишь меня.

– Извини. Мама подумает, что это плохо?

– Видишь, по комнате расставлены свечи. Давай зажжем их, а потом я отвечу на твой вопрос. – Я протянула ему коробку спичек.

– Можно мне воспользоваться своей зажигалкой? – Он полез в карман, и я увидела в его руке зеленую зажигалку.

– Откуда она у тебя? Я думала, ее отобрала служба охраны аэропорта.

– Это совсем другая.

– Зачем она тебе? – спросила я. – Ты все еще куришь?

– Только не говори маме, – сказал он.

– Я-то не скажу. Но это очень плохо с твоей стороны, Панда. Надеюсь, ты больше не будешь этого делать.

– Я соврал маме, – признался он.

– Да, – сказала я. – Я сама иногда так делала.

– Я ей сказал, что не затягиваюсь, а на самом деле это неправда. Я затягиваюсь.

– Очень полезно для твоей астмы. – Я зажгла на столе одну свечу.

– Мне нравится, когда дым выходит из носа.

Я попыталась представить его курящим.

– А где ты куришь?

Он ведь всегда был под присмотром. Мы бы почувствовали, если бы он курил дома, и наверняка он не делал этого в школе.

– Я курю, когда гуляю со своими друзьями. В те дни, когда ты не отвозишь меня домой.

Я представила себе, как он ждет автобуса вместе с остальными детьми из школы, с другими мальчишками, которых он считал своими друзьями и которые, вероятно, выманивали у него сигареты, а за спиной смеялись над ним.

– Если в доме начнется пожар, я смогу выпрыгнуть в окно вон на те доски. – Он направил луч фонарика на окно гостиной и на настил под ним.

– Правильно, – сказала я. – А в кухне есть дверь, через которую мы сможем выскочить из дома на настил.

– Я тоже имел в виду настил, а не доски.

– Я поняла. Ведь настил сделан из досок, так что с технической точки зрения ты прав.

– У нас дома есть большой настил. Когда мы поедем домой?

Я положила пакет с едой на кухонный стол.

– Мы переночуем здесь, а завтра решим, что делать дальше. – Я открыла пакет с продуктами. – Хочешь бутерброд с арахисовым маслом?

Надо было взять с собой и пиццу. Что подумает мама, когда увидит на столе нетронутую пиццу?

– Окей.

Он смотрел, как при колеблющемся свете свечей я намазываю арахисовое масло на два куска хлеба. Потом я протянула один ему.

Мы вместе уселись на диван и стали смотреть на темное окно перед нами, есть хлеб с арахисовым маслом и пить воду прямо из бутылок.

– За окном находится океан, – сказала я.

Было так темно, что я не могла разглядеть белые барашки на волнах.

– Я знаю. Я не слабоумный.

– Никто в этом и не сомневается, Панда, – сказала я.

Некоторое время мы молча жевали хлеб. Я продолжала воображать, что почувствовала мама, когда вошла в дом и обнаружила исчезновение Энди. Я вывалила на нее все эти жестокие сведения про отца, а у нее был такой ужасный день. Она мчалась домой через дождь и ветер, переживая и волнуясь за завтрашний день, а потом обнаружила, что ее дети исчезли. В моей голове звучали два голоса – один требовал, чтобы я позвонила ей и сказала, что с нами все в порядке, а второй советовал молчать. Я чувствовала, как от волнения чешется татуировка у меня на бедре.

– Я собираюсь позвонить маме и сказать, что с нами все в порядке, – проговорила я, когда мы закончили ужинать.

Я вынула из пакета айпод и протянула его Энди. Потом проверила свой телефон. Никаких сообщений. Странно. Обычно в коттедж можно было прозвониться. Может, это из-за шторма. Интересно, звонил ли мне Бен. Мне не хотелось думать о нем. Это могло полностью выбить меня из колеи.

Телефон Энди лежал на столе, но у него тоже не было никаких звонков или сообщений. Я представила себе, что сейчас творится с мамой. Зачем, зачем я сказала ей про отца? Была у меня эта гнусная черта. Захотелось побить маму ее же оружием, чтобы она больше не говорила со мной о Бене.

– Энди, я выйду наружу, потому что здесь сигнал не проходит.

– Ладно. – Он сидел, уставившись в свой айпод.

Выйдя на улицу, я вынуждена была схватиться за перила, чтобы меня не сбил с ног ветер. Если я даже поймаю сигнал – а это вряд ли, – то все равно не смогу ничего расслышать. Надо звонить из машины.

Снова вернувшись в дом, я спустилась в кухню, сделала отверстие в пакете для мусора и надела его на себя, как пончо.

– Я вернусь через несколько минут, Энди, – сказала я, бросив взгляд на свечи, расставленные по комнате, чтобы убедиться, что они горят достаточно безопасно. Не хватало, чтобы мой брат попал в еще один пожар.

Я залезла в машину, но сигнала на мобильнике все равно не было, поэтому я решила немного проехать по дороге. На шоссе были сплошные лужи, поэтому я ехала медленно, боясь забуксовать в песке. А что, если со мной что-нибудь случится и Энди останется в «Сторожевом Баркасе» один? «О господи, перестань об этом думать», – сказала я себе.

В ближайших домах я не видела ни огонька, значит, электричества все еще не было. Я почти доехала до огромного кооперативного дома, виллы Каприани, прежде чем появилась связь. От мамы поступило три голосовых сообщения. Она была до смерти испугана, ее голос дрожал, и я понимала, что приняла правильное решение позвонить ей. Я заехала на полупустую парковку виллы Каприани и набрала номер мамы.

– Мэгги! Где ты? – Я слышала, что она плачет. Я должна была позвонить раньше или хотя бы послать ей сообщение.

– Я звоню, чтобы сказать, что со мной и Энди все в порядке. Мы в безопасности.

– Где ты, Мэгги? Что вы делаете?

– Я не могу сказать. Я только хотела сообщить тебе, что с нами все в порядке.

– Она не говорит, – сказал мама, обращаясь к кому-то.

– Кто с тобой? – Я испугалась, что там полиция.

– Мэгги. – Теперь это был голос дяди Маркуса. – Что происходит? Ты с Беном?

– Нет, – проговорила я. Значит, теперь дядя Маркус тоже знает про Бена и меня. – Он ничего о нас не знает, так что оставьте его в покое. Я только хотела сказать маме, что со мной и Энди все в порядке.

– Зачем ты это сделала? – проговорил он. – Приезжай домой. Ты только сделаешь все еще хуже.

– А что может быть хуже? Разве можно представить Энди в тюрьме? Год ждать суда, как ты сам сказал? Чтобы над ним смеялись, чтобы его били, а может быть, и насиловали другие заключенные? – Мой голос задрожал, когда я представила все это.

– Я знаю, Мэг, – сказал он. – Но постарайся успокоиться, ладно? Может быть, судья поймет все правильно и не посадит его в тюрьму. Может быть, он вынесет решение судить его судом для несовершеннолетних.

– Два часа назад ты говорил совсем другое. Сам знаешь, что этого не будет, особенно теперь, когда они нашли на канистре с бензином его отпечатки пальцев.

– Если он не придет в суд, будет только хуже.

– Я выключаю телефон. – Я уменьшила громкость, чтобы не слышать звонок.

Неужели только я одна верю, что он невиновен?

Мне почему-то стало страшно по дороге к коттеджу. Я ехала все быстрее, неотступно думая о свечах. Я вздохнула с облегчением, когда увидела «Сторожевой Баркас» на прежнем месте. Припарковавшись, я побежала к коттеджу. Энди сидел в гостиной в наушниках и даже не услышал, как я ворвалась в комнату.

Я убедила его сыграть в карты на внимание, вынув из кухонного шкафа старую, мягкую и липкую колоду. Мы разложили карты на диване. Когда приходилось сдавать их, мои руки дрожали. Теперь, когда мы были здесь, мой брат был накормлен, мама оповещена о том, что с нами все в порядке, и больше нечего было делать, во мне начало расти чувство тревоги. Что я делаю? Что я уже наделала?

– Я выиграл! – закричал Энди. Иногда я завидовала его примитивному взгляду на жизнь.

Мы сыграли еще несколько партий. Потом я задула свечу, стоявшую на подоконнике, и мы стали смотреть в окно на дождь и соленые брызги, стучавшие в стекло. Коттедж шатался от волн, бившихся о сваи. Мои нервы были на пределе.

Энди сбросил кроссовки и положил ноги на подоконник.

– Жалко, что мы не видим океан, – сказал он.

Я наклонилась к окну посмотреть, не видны ли белые барашки волн.

– Ты не боишься снова промокнуть? – спросила я.

– Мы сейчас пойдем к машине?

– Нет, – сказала я. – Дождь немного утих. Давай посидим на настиле и посмотрим на океан.

Он вышел за мной на настил около дома. Дождь действительно немного утих, но ветер немедленно превратил нашу одежду в баллоны с воздухом и засвистел у нас в ушах. Я села на свое обычное место – край мокрого настила, свесив ноги вниз и положив руки на нижнюю перекладину перил. Здесь дом вибрировал гораздо сильнее. Настил шатался, как будто кто-то бежал по нему.

Я похлопала рукой по доскам рядом со мной, и Энди опустился на них.

– Теперь мы можем видеть океан.

Я могла сказать по барашкам на воде, что волны были очень высокими и разбивались друг о друга в дикой спешке. Темнота пугала меня, потому что мешала видеть, как далеко на берег накатывают волны. Я чувствовала, как пена долетает до моих босых ног, когда волны разбивались о сваи.

– Мы могли бы отсюда ловить рыбу, – сказал Энди. – Если у нас кончится еда, то можно половить рыбку.

– Очень даже, – сказала я.

Я обняла Энди за плечи. Другой пятнадцатилетний мальчик, вероятно, скинул бы мою руку, но Энди такое никогда бы не пришло в голову. Мне захотелось прижать его к себе как можно крепче. Я обижалась на маму за то, что она все сто процентов своей любви и внимания отдавала Энди, в том числе и пятьдесят процентов, предназначенные мне. Но я никогда не обижалась на Энди. Не его вина, что она любит его больше.

– Ты помнишь папу? – спросила я.

– Он катал меня на плечах, – сказал Энди.

В его комнате висела фотография, где ему два года и отец держит его на плечах. Я не сомневалась, что в его памяти был не его отец, а эта фотография.

– Иногда, когда я сидела здесь, я чувствовала его душу.

– Как привидение? – спросил Энди.

– Нет, не совсем. Это трудно объяснить. Ты помнишь Пидди?

Пидди звали его золотую рыбку. Несколько месяцев назад мы нашли ее в его аквариуме плавающей брюхом вверх.

– Да. Она была красивой.

– Ты никогда не чувствовал, что она где-то рядом? То есть ты точно знаешь, что ее здесь нет, но чувствуешь, что она здесь.

– Нет, она умерла.

– Ну да, правильно. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что я подразумеваю под душой папы, но ты, наверное, этого не поймешь. Просто я иногда чувствую его рядом.

– Он умер! – Голос Энди звучал так безнадежно, что я рассмеялась.

– Я знаю, Панда. Не надо горевать.

Под дождем и ветром было промозгло, но мне не хотелось идти внутрь. Надо было следить за океаном, хотя я не сомневалась, что мы в безопасности. Если настил действительно начнет шататься, то тогда, возможно, придется покинуть дом.

– Мои друзья думают, что меня посадят за решетку, – внезапно проговорил Энди.

– Тебя не посадят.

– Я боюсь этого, потому что я сказал полицейскому неправду. Я всем сказал неправду.

Я удивленно посмотрела на него:

– Что ты имеешь в виду, Энди? Когда ты сказал неправду?

– Я сказал, что не выходил из церкви, но я выходил.

– Выходил? Зачем?

– Посмотреть, умирают ли насекомые. Проверить, как действует спрей против насекомых, но было слишком темно.

Я закрыла глаза. Я понимала, о чем он говорит. Я понимала все.

– Обещаю тебе, Энди, – сказала я. – Я не дам посадить тебя за решетку.

– Поклянись!

– Провалиться мне на этом месте! – Я почувствовала, как по спине поднимается холодок.

– Как ты сможешь остановить полицейских, когда они придут забирать меня? – спросил он.

– Я смогу их остановить.

– Но как?

Я снова обняла его:

– Я расскажу им, что на самом деле произошло той ночью.

Лорел

В моем доме было так сыро, как будто дождь просочился сквозь закрытые окна внутрь. Я свернулась калачиком на диване под шерстяным пледом, а Маркус следил за камином, который он перед этим затопил.

– По крайней мере, ты знаешь, что Мэгги отвезла его в безопасное место. – Маркус пристроился на диване у меня в ногах. – Как считаешь, может, стоит позвонить Шартеллу?

– Нет, не хочу. – Я подумала о том, что какое бы безумие ни заставило Мэгги увезти куда-то Энди сегодня вечером, часть меня была с ней согласна. Пока он с ней, ему не страшно и он не в тюрьме. – Но я не знаю, что делать утром, когда надо будет присутствовать в суде.

– Мы что-нибудь придумаем.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него.

– Спасибо за «мы», – сказала я. – Ты всегда старался быть вместе со мной, когда дело касалось Энди. Извини, что тебе бывало так непросто.

Он сел поглубже.

– Не знаю, что тебе сказала Мэгги, но в тот день на лодке мы с Джейми подрались. Я был зол на него за то, что он хочет уйти к Саре, и, когда я стал говорить ему об этом, он накинулся на меня. Оказывается, он знал, что Энди – мой сын и…

– Он знал? Я не была уверена, что ты это знал.

Теперь, когда я поняла, что он знает про Энди, я почувствовала облегчение. Сколько лет это тянулось!

Свет от фонаря выхватил из темноты его улыбку.

– Я был совершенно уверен в этом с самого начала. С того момента, как ты сказала мне о своей беременности. Вероятно, и Джейми тоже был в этом уверен. Мы просто оставили это без выяснения. Но на лодке все-таки пришлось устроить разборку.

Я вспомнила кровоподтеки на теле Маркуса, которые вызвали подозрения полиции, не было ли это умышленным убийством.

– Значит, у вас там произошел кулачный бой?

– Сначала да. Вот почему я был в синяках, но тогда я рассказал полицейским только про кита. Я не мог рассказать им о драке, не углубляясь в подоплеку.

– А был ли кит, Маркус?

Он кивнул:

– Мы наблюдали за ним некоторое время, а потом он исчез. Но когда мы… выясняли отношения, лодка внезапно взмыла в воздух, и мы оказались в воде. Джейми ударился головой о выступ на корме. Так что причина смерти – это кит.

– Ты должен был с самого начала рассказать мне правду, – сказала я. – Если бы я ее знала, то была бы более открытой с тобой.

– Но какой ценой? – спросил он. – Я не хотел омрачать твою память о Джейми. Я не думал, что это когда-нибудь всплывет наружу.

– Кит действительно сын Джейми? – шепотом спросила я.

– Так сказал мне сам Джейми. И я не могу не видеть в мальчике черты моего брата. А ты?

Темные волосы, атлетическая фигура, схожие с Джейми черты лица. Я приложила руку к груди.

– Сердце что-то заболело. Болит с тех пор, как Мэгги сказала мне об этом.

Маркус потрепал меня по колену под шерстяным пледом:

– Прости меня.

Я сделала глубокий вдох.

– Мэгги сказала, что ты учредил в колледже фонд для Кита.

– Верно, – сказал он. – Мне просто показалось несправедливым, что другие дети Джейми имеют все, а Кит – почти ничего.

– О. – Я внезапно вспомнила, как однажды пыталась заплатить за номер Сары в отеле. – Ты ведь еще платишь за номер Сары!

Он кивнул.

Я откинулась на спинку дивана.

– Это такое унижение. Сара… я думала, что она моя лучшая подруга.

– Так оно и есть.

Я покачала головой:

– Но как она могла так поступить со мной?

Маркус снова погладил мою ногу через шерстяной плед.

– А как ты могла так поступить с Джейми? – спросил он.

Не знаю, как мне удалось заснуть. Маркус легонько потряс меня за плечо, и я проснулась, почувствовав в затылке боль от того, что спала на диване в неудобном положении.

– Они вернулись домой? – Я села и посмотрела в сторону двери.

– Нет. – Он покачал головой. – Сейчас шестой час утра, и погода успокоилась. Я хочу съездить к Бену и Дон. Я не в состоянии больше сидеть здесь и ничего не предпринимать. Возможно, Бен подскажет, где их искать.

Я отбросила плед в сторону и на затекших ногах встала с дивана.

– Я еду с тобой, – сказала я.

Мне стало казаться, что я плыву на лодке, а не еду в пикапе по дороге, когда мы свернули с нашей улицы на Инлет Роуд. Фары машины освещали лужи на дороге, но трудно было сказать, насколько они глубоки. Колеса поднимали фонтаны брызг, хотя скорость, с которой мы ехали, была невелика. Ветер стих, дождь почти прошел, но там, куда не доставал свет наших фар, остров был погружен в полную темноту, к которой мои глаза никак не могли привыкнуть. Казалось, что небо находится всего лишь в нескольких дюймах от верха нашей машины.

– Не припомню, чтобы когда-либо раньше видел такую темную ночь, – проговорил Маркус.

Он выпрямился и крепче схватился за руль, и я поняла, что он напряжен так же, как и я.

Хотя на дороге, кроме нас, не было ни одной машины, нам понадобилось целых полчаса, чтобы проехать семь миль до Серф Сити. Маркус несколько раз останавливался и выходил из машины, чтобы посветить фонариком на дорогу впереди и убедиться, что можно проехать. В конце мы свернули на боковую дорогу, проходившую мимо дома Дон. Маркус совсем замедлил ход, когда мы старались отличить один темный дом от другого.

– По-моему, вот этот. – Я указала на едва видимый коттедж.

– Это не машина Дон стоит у входа? – спросил Маркус.

Я проследила за лучом его фар и увидела автомобиль, припаркованный рядом с фургоном Бена.

– Почему они припарковались на улице? – спросила я.

Маркус остановился у обочины, осветив фарами парковочную площадку около дома Дон. Она вся была залита водой.

Мы выбрались из пикапа, каждый держал в руке фонарь. Маркус положил руку мне на плечи. Поднявшись по ступенькам, мы остановились, и Маркус постучал кулаком в дверь.

Мы немного подождали, потом Маркус дернул дверь.

– Заперта. – Он постучал снова, на этот раз настойчивее. – Бен! – крикнул он.

Я увидела колеблющийся свет в одном из окон, и секундой позже Бен отпер дверь, держа в руке фонарик.

– Где-то пожар? – спросил он, потом заметил меня. – Что-то случилось?

– Впусти нас. – Маркус прошел мимо него в дверь, а я последовала за ним.

– Ты не знаешь, где Энди и Мэгги? – спросила я.

– А разве они не дома?

На Бене были желтовато-коричневые шорты, не застегнутые на верхнюю пуговицу на талии, и ничего больше. Мне неприятно было думать о том, что Мэгги обнимала его, дотрагивалась до этой голой волосатой груди.

– Нет, их нет дома, – проговорил Маркус. – Мэгги увезла Энди, чтобы он завтра не попал в суд.

– Дерьмово. – Бен провел рукой по волосам. Я внезапно начала его ненавидеть.

– Как ты мог воспользоваться ее молодостью и неопытностью! – Я ударила фонариком по его голому плечу, испытывая отвращение к его мужественности. От моей внезапной атаки он попятился. – Она еще учится в школе!

Я почувствовала, как рука Маркуса успокаивающе легла мне на плечо.

– Об этом поговорим потом, – сказал он. – Мэгги ничего тебе не говорила о своих планах?

– Кто здесь, Бенни? – Дон вошла в комнату, запахивая короткий халат. В ее руках был фонарь.

При виде нас она резко остановилась.

– Мэгги и Энди пропали, – сказала я.

– Пропали? – переспросила она. – Что ты имеешь в виду? Их похитили?

– Мэгги куда-то увезла Энди, чтобы спрятать его от завтрашнего суда, – сказала я.

Дон взглянула на Бена.

– Ты что-нибудь знаешь? – спросила она.

Бен покачал головой:

– Ничего. – Он избегал моего взгляда.

– Я уверена, что знаю, где они, – проговорила Дон. Она снова посмотрела на Бена: – И ты тоже знаешь.

– Где? – спросил Бен, потом вытаращил глаза: – Нет, только не это! «Сторожевой Баркас»!

– «Сторожевой Баркас»? – одновременно крикнули я и Маркус.

– Но ведь он предназначен на слом, – сказала я.

– Это там, где Бен встречался с Мэгги, – с отвращением проговорила Дон.

Этого Маркус уже не выдержал.

– Ты, сукин сын! – Он ударил Бена в челюсть, и тот осел на пол.

Я схватила Маркуса за руку, прежде чем он нанес второй удар. Теперь, когда я знала, где мои дети, главное было добраться до них.

– Поехали, – сказала я.

– Я переживал за нее. – Бен схватился рукой за челюсть и с трудом встал. – Это вовсе не значит, что у меня было к ней чувств…

– Заткнись, Бен, – сказала Дон.

Маркус сгибал и разгибал пальцы руки, которой он ударил Бена.

– Я еще не разобрался с тобой, Триппет, – прорычал он, открывая входную дверь. – Сделаю это позже.

* * *

       – «Сторожевой Баркас», – проговорила я, когда мы мчались сквозь темноту. Я хотела, чтобы Маркус ехал быстрее, но знала, что он не в состоянии это сделать. – Как Мэгги могло такое прийти в голову?

       – Там опасно находиться, – проговорил Маркус. – Дом не случайно предназначен под снос. Его надо было снести уже давно.

       – Я думала, что у Мэгги есть голова на плечах, – сказала я, обхватив руками колени. – И она не нуждается в моей опеке. Я ничего о ней не знаю, Маркус.

       – Нет, знаешь. – Маркус выпустил руль, нашел в темноте мою руку и сжал ее. – Ты знаешь, что она готова для Энди на все. Как и ты.

     50

      Энди

       Я открыл глаза, но ничего не увидел. Я моргал и моргал, стараясь убедиться, что мои глаза действительно открыты. Мне казалось, что меня сейчас вырвет и что мозги вращаются у меня в голове. Единственный раз такое было со мной во время поездки на лодке. Мне разрешалось кататься на лодке в заливе, но не в океане. Как-то мы с Эмили сели в лодку и решили отправиться в открытый океан, и всю поездку мозги вращались у меня в голове. Меня три раза тошнило. Мама сказала, что я никогда больше не поеду на лодке в открытый океан. Маме вообще не нравились лодки.

       Я знал, что я не в лодке, а в доме, в котором жил совсем маленьким. Я лежал на диване. Было темно, но я мог видеть некоторые вещи. Мне было холодно. Сверху, сбоку и вокруг я слышал треск и скрипы. Мне казалось, если я сяду, меня немедленно стошнит. Но все-таки я сел и увидел, что в окне нет стекол. Небо над океаном было ярко-розового цвета. Я не видел Мэгги, но слышал, как она зовет меня по имени.

       Внезапно я упал с дивана, а мозги все вращались, и я не мог вспомнить, где находится ванная комната, чтобы побежать туда и стошнить. Мэгги, правда, говорила, что ванной здесь нельзя пользоваться. Я с трудом встал. Пришлось схватиться за какую-то деревянную штуку. И тогда я увидел, что нахожусь совсем не в коттедже, а на чем-то вроде большой лодки, а вокруг плавают куски дерева и разные вещи. Вода перекатывалась через мои ноги. Берег был очень далеко. Я забыл, что меня тошнит. Я стал думать, как нам спастись от смерти, потому что понимал, что мы находимся в опасности. Но это не было похоже на пожар, когда можно спастись, выбравшись из окна.

       – Мэгги! – закричал я и побежал по доскам пола, и пол поднялся вверх и разломился у меня под ногами.

     51

      Лорел

       К тому времени, как мы свернули с шоссе Си Галл на продолжение Инлет Роуд, предрассветные тона из угольно-серых превратились в пепельные. Пикап Маркуса медленно тащился по дороге, на фут залитой водой. Между коттеджами, стоящими ближе к береговой линии, я видела розовую полоску над горизонтом. Потом заметила первый из коттеджей, предназначенных на слом, и услышала, как Маркус издал тихий возглас.

       – Что? – спросила я.

       Он покачал головой.

       Я опустила стекло со своей стороны и увидела то, что вызвало его реакцию. Я помнила, где должен стоять второй предназначенный на снос дом, но его не было. На его месте находилась куча обломков камня и дерева. Выросший над горизонтом маленький краешек солнца посылал лучи, блестевшие на осколках стекла и кусках металла.

       – О нет! – Мое сердце забилось где-то в горле.

       – Это машина Мэгги? – Маркус так быстро затормозил, что меня бросило вперед. На противоположной стороне улицы была припаркована только одна машина – белая «Джетта» Мэгги.

       – Может быть, они в машине! – Я выскочила из пикапа прямо в лужу. Вода достигала колен. Я зашлепала через улицу. Подойдя к машине, я посветила фонариком в окна. Пусто.

       – Есть там кто-нибудь? – крикнул Маркус.

       – Нет. – Я побрела обратно к пикапу. – Но Дон, должно быть, права. Мэгги могла припарковаться здесь, за квартал от «Сторожевого Баркаса», только по одной причине.

       Мы медленно потащились вперед, миновав еще один из предназначенных на слом домов, который превратился в груду камней и досок. Получили ли мои дети хоть один шанс?

       – Выпусти меня! – Я распахнула дверь. – Я этого не вынесу!

       – Лорел…

       Я не слышала, что он сказал дальше, потому что потеряла точку опоры и упала в воду. Я быстро вскочила на ноги и рванулась сквозь пространство, разделявшее дома и береговую линию. Мне нужно было добраться до берега. «Пожалуйста, Господи! Сделай так, чтобы мои дети остались целы».

       Я была уверена, что Маркус догонит меня, когда я упорно пробиралась по колено в воде между домами.

       – Где же маленькая дюна? – Я всматривалась в серый рассвет впереди, совершенно дезориентированная. Вода здесь доходила только до лодыжек, но я не видела небольшого песчаного вала, который отмечал границу между первым рядом домов и домами на берегу.

       – Думаю, ее смыло, – сказал Маркус.

       Теперь, когда вода не сдерживала нас, мы побежали. То, что я увидела, заставило меня покачнуться.

       – О боже, Маркус! – Я схватила его за рубашку, чтобы не упасть.

       – Нет, только не это, – проговорил Маркус с таким тихим отчаянием, что мне захотелось как следует встряхнуть его.

       Открывшийся нам берег выглядел как зона военных действий. Не уцелел ни один из домов, предназначенных под снос. Вместо них песок покрывали горы мусора, из которого кое-где торчали сваи, как тотемные столбы на фоне светлеющего неба. «Сторожевой Баркас» был последним домом в ряду, и мне нужно было добраться до него. Хотя ноги едва держали меня, я двинулась в северном направлении.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 151617 18 Следующая ⇒